-700...?

Странная вспышка буквально ослепила меня. Мне даже показалось, что я где-то лежал, а надо мной была девушка в странном наряде. Все бы ничего, но я не знал, что творится вокруг. Слышал только странный лязгающий звук. – Джованни, быстрее. – услышал я шепот. – Месье, имейте терпение. Вы уверены, что его необходимо освобождать? – ответил ему другой шепот. – Это либо ваш хозяин в другой оболочке, либо мой коллега, который может что-то знать. Раздался щелчок и послышался шорох. Меня стали бить по щекам, приводя в себя. Открыв глаза, я увидел над собой какую-то женщину в балахоне. Немного оглядевшись, я обнаружил себя в какой-то странной комнате из камней с железными решетками и сеном на полу. По другую сторону от решеток стоял старик, тревожно оглядываясь вокруг. На полу у его ног так же лежал мужчина в железках. – Ты еще кто? – возмутился я, на что девушка зажала мне рот рукой. – Т-ш-ш! Тебя с утра на костре сожгут, как колдуна, если не пойдешь сейчас с нами. – шепотом ответила она мне. – Так кто ты, троян подери?! – шепотом возмутился я, убрав руку. – Квел Коэ. У меня все с ног на голову перевернулось. Резко сев и оглядев себя, я убедился, что я – это я. Но вот все окружающее говорило о том, что я переместился в то же время, что и Коэ. Чудом сдержавшись, чтобы не придушить Коэ при старике, я встал. Логично рассудив, я решил сделать это без свидетелей и после того, как моей жизни перестанет угрожать сожжение заживо. Коэ дал мне подобный балахон и когда я одел его, они со стариком вывели меня из странного сооружения. На улице была ночь, все вокруг так и напоминало отсутствие цивилизации. Мы с Коэ сели в странное сооружение, привязанное к коням, а старик сел спереди. Странное сооружение двинулось с места, стук копыт заглушил ночные шумы. Мы с Коэ, можно сказать, остались наедине. Рывком схватив его за шею, я сдавил ее, не давая дышать и зашипел: – Ты хоть представляешь, тварь, что ты натворил?! Будущее развалилось! Там, где мы жили, гражданская война против института, занимающегося разработкой оружия! Ты со своими экспериментами уничтожил наш дом! – зло шипел я, с наслаждением ощущая, как в борьбе за жизнь пытается биться Коэ. Я с легкостью поставил его на колени на пол сооружения и наслаждался тем, что слабое тельце, в котором он находился, не могло оторвать моих рук или ослабить хватку. Не устраивало меня только одно. В его глазах не было того, чего я хотел. Я его душил, а он, вместо страха за собственную жизнь, испытывал такое удивление, как будто я ему глаза открыл. К тому же это было тело Дюфы. Не было никакой гарантии, что задуши я его, он не вернется в свое тело, а погибнет Дюфа. Боль и удушение явно ощущал он, но вот насчет жизни не было никаких гарантий. Едва он начал отключаться, я отпустил его, дав упасть на пол сооружения и хрипло закашляться, держась за шею. – Даже не думай, что я пощадил тебя. Это тело Дюфы. В твоем я бы тебя с удовольствием придушил на смерть. – с ненавистью прошипел я. – Я… не… знал… – прохрипел он. Я промолчал. Мы куда-то направлялись. Судя по краткому пояснению Коэ и старика, они вытащили меня откуда-то, где меня собирались зажарить. Вопрос по логике только один. – За что меня собирались зажарить? – поинтересовался я, когда Коэ немного отошел и сел напротив. – Тебя сочли колдуном. Мы с Перверто повторили действия, во время которых мы с Франческо поменялись местами. – И ты хотел, чтобы в будущем тоже повторились действия, но что-то пошло не так? – Да. С коня упал Николо, потом раздался взрыв, столб пыли и на его месте оказался ты. Само собой, тебя сочли колдуном. Да и так тебя сочли бы колдуном, ты одет иначе, чем здесь одеваются. – И какие у тебя идеи? – Не знаю. Мы не можем вернуться и пробовать снова. Я не думаю, что падение Перверто с коня было причиной. Что-то в будущем пошло не так? – Да. Машина времени была неисправна, а пока я пытался ее починить, она сработала. Что ты планируешь делать? – Пока что нам нужно уехать и затаиться. Потом разберемся, как вернуться назад. – Нам не вернуться назад. В данный момент в будущем… Я рассказал Коэ все, что происходило в будущем. Все, в чем он был виноват.