-700...?

– Франческо! Франческо! Франческо! – я кричал уже битый час, роясь в снегу. Я никак не мог поверить, что снова потерял его. Снег разделил нас, но я не мог его найти. Сколько бы не рылся, его нигде не было. Их купол обрушился и больше всего на свете я боялся, что мой Франческо под его развалинами. Господи, зачем я его взял с собой? Зачем ввязал во все это? Если он пострадал из-за меня, я никогда себе этого не прощу! – Никл, успокойся. – Пишо схватил меня за руки со спины, пытаясь остановить. – Никогда! Я должен его найти! Это все моя вина! – я стал вырываться. – Ты дал людям свободу, а твой Дюфа, вполне возможно, уже ушел с остальными. – Он не мог уйти! Мы были вместе, он бы тоже стал меня искать! – Стал бы, не спорю. Но его могло отнести взрывом в другое место. – Значит я обыщу здесь все! – Не будь дураком! Это невозможно! – Я его не оставлю! – Мы вернемся, обещаю. Сейчас нужно уходить, но мы вернемся за остальными, я тебе клянусь. – Пишо! Институтские! – заорал кто-то из сопротивления, тыкая в сторону разрушенной стены. Из стены стали появляться странные предметы, разгребая снег и нападая на тех, кого видели. Пишо утащил меня за сугроб, убедив ожидать, но среди найденных в снегу моего Франческо я не видел. Предметы странно себя вели, они проводили лучом света тех, кого находили и в некоторых втыкали иглы, потом продолжая разгребать снег. Один из предметов таял его и поливал глыбы льда горячей водой, растапливая и обнаруживая новые тела. Но меня больше беспокоили те, кого тыкали иглами. – Что делают с найденными? – шепотом спросил я. – Усыпляют. Институтские используют всех несогласных с ними в своих чертовых опытах. – То есть, если они найдут Франческо, то просто усыпят? – Да, если он… еще здесь. – Пишо замялся. – Он жив. Я знаю, он жив. – уверенно сказал я. Я отвлекся ненадолго, но послышалась стрельба. Один из обнаруженных оказался с оружием и не дал себя усыпить. Предметы полетели в его сторону и мы с Пишо выбежали из укрытия на помощь, но из развалин полезли люди, кидаясь в предметы всем подряд и стреляя. Я действовал, как они, ломая странные штуковины. Но когда все закончилось, я продолжил поиски. Меня не мог убедить прекратить ни Пишо, ни кто либо другой. Меня даже не остановило то, что они собрали своих, откопали еще нескольких и ушли, решив, что больше никто не мог выжить. Я же продолжал копать и звать своего Франческо. Я знал, что он жив. Но так же знал, что он один и наверняка напуган этим. Я ему нужен и это заставляло меня рыться в снегу и звать, надеясь на ответ. Время от времени ко мне кто-то подходил и помогал. Но потом все как один интересовались, куда можно пойти и я указывал им направление, в котором скрылось сопротивление. Я не мог пойти с ними. Сначала я должен был найти своего Франческо.