Again and Again

- Ты - змееуст! Гарри на мгновение прикрыл глаза, раздраженный тем, что Грейнджер потревожила его уединение в облюбованной им библиотечной нише. Открыв глаза, он наткнулся на ее упрямое лицо. - Да, - спокойно ответил Гарри. До этого он наслаждался благодатной тишиной и одиночеством и уж точно не имел желания отвечать на многочисленные вопросы. - И ты знал об этом раньше, - заявила приставучая девочка. Вопрос читался не в ее интонации, а во взгляде. - Да. - И твои соседи по спальне тоже знали? - Да, знали! - Тогда почему они не разболтали никому? - Все, что происходит в нашей комнате, там и остается, - безразлично пожал плечами Гарри. - Это звучит слишком благородно для Слизерина, - скептически отметила девочка. Поттер фыркнул - его позабавила эта фраза. - На первом курсе сразу после распределения и праздничного пира мы подписали магический контракт. Теперь мы никому не сможем рассказать ничего из того, что узнаем друг о друге, находясь в общежитии. Никому кроме тех, кто подписал контракт. И, разумеется, проболтавшийся не останется без наказания. - Это ужасно! Гарри одарил Гермиону самодовольной и несколько снисходительной усмешкой. - Мы слизеринцы. А ты как думала? Что мы станем доверять друг другу? - Это действительно было необходимо? - недоверчиво спросила она. - Подумай сама. Я «Мальчик-Который-Выжил», а у трех моих соседей родители когда-то принесли клятву верности Темному Лорду, который пытался убить меня. Конечно же, контракт был необходим. Так, по крайней мере, мы знаем, что наши тайны и личная информация не будут использованы против нас же. Магический контракт гарантирует сохранность. Гермиона нахмурилась, глубоко погрузившись в размышления, и, воспользовавшись возникшей паузой, Гарри тут же вернулся к записям в своей книге. - Тогда почему Нотт призвал змею? - наконец заговорила она, вновь привлекая внимание собеседника. - Банальная месть. Таким способом он собирался поставить на место «зарвавшегося Поттера», - пренебрежительно ответил Гарри. - Нотт и раньше доставал меня своими глупыми попытками, но ни одна из них не сработала. Плюс, его бесило, что он ни от кого не получил поддержку в этих начинаниях. Просто-напросто слизеринцы не желают конфликтовать со мной. Поэтому он пришел в отчаяние и совершил большую глупость. Он думал, что своим поступком разоблачит меня. Ему доводилось видеть, как я использую парселтанг. Поэтому Нотт решил, что это мой «самый большой» секрет, и призвал змею, вынудив меня использовать свой дар. - Но это не было против твоей воли, - задумчиво произнесла Гермиона, - ты легко избавился от змеи, не произнося ни слова. - Так точно, Грейнджер, - Гарри чуть улыбнулся и кивнул ей. - Я специально раскрыл способность к парселтангу и не вижу трагедии в том, что вся школа узнала об этом. Тем более, это был самый быстрый и легкий способ, гарантирующий, что история со змеей не обрастет, как снежный ком, глупыми слухами и неправдоподобными домыслами. - Но зачем тебе вообще нужно, чтобы вся школа узнала об этом? В течение нескольких долгих секунд Гарри пристально вглядывался в Гермиону, отчего она немного занервничала. - Я не стыжусь этого дара. В нем нет ничего дурного. Тогда почему я должен его скрывать без особых на то причин? Возможно из-за чужих предубеждений? Вот ты бы стала притворяться полукровкой, боясь клейма магглорожденной? Девочка замялась, не зная, что ответить, но ответ и не требовался. - В Слизерине мой дар добавил мне уважения, - продолжил Гарри после минутного молчания. - Конечно, среди учеников других факультетов из-за этого дара я получил отрицательную репутацию, но на моем факультете он был оценен по достоинству. Слизеринцы третьего курса и младше уважают меня за мою силу, собранность и спокойное отношение к давлению на меня общественным мнением. Старшие же курсы лишь немного интересовались мной, и я имел не слишком высокое влияние на них. Однако теперь они признали меня достойным, и мое влияние стало гораздо выше прежнего. От удивления Гермиона некрасиво открыла рот. - Такова внутренняя политика твоего факультета? А как же остальная часть школы? Они все убеждены, что ты темный волшебник или что-то вроде того. И ты об этом даже не беспокоишься? - Нет. Для меня мнение таких как они не имеет значения. Они все идиоты. Пусть верят, во что хотят, - ответил Гарри и пренебрежительно взмахнул рукой. - К тому же весь Гриффиндор и большая часть Хаффлпаффа считали меня «злым темным волшебником» задолго до того, как выяснилось, что я змееуст. Хотя этот факт не сильно изменил их мнение. Через месяц новость устареет, и люди найдут себе свежую тему для сплетен. - Я не могу поверить, что тебе все равно! - Как я уже сказал, для меня не имеет значения, что другие люди думают обо мне, - пожал плечами Гарри. - В конце концов, теперь, когда мой секрет раскрыт, я могу прекратить прятать Ёрму. - Ёрму? Широко ухмыльнувшись, Поттер вытянул из внутреннего нагрудного кармана своей мантии тонкую, как карандаш, змею, которая тут же нежно (для змеи, по крайней мере) свернулась вокруг его руки. Грейнджер резко побледнела и от удивления распахнула глаза. - Твой домашний любимец - змея? - Ага. Он со мной уже довольно давно, - ответил Гарри, ласково глядя на змею. - Ёрму великолепен. Ты хочешь прикоснуться к нему? - А он не ядовит? - неуверенно поинтересовалась гриффиндорка. - Он не кусается. - Это не ответ на мой вопрос, - на ее грозный взгляд Гарри невинно улыбнулся. А затем повернулся к Ёрму и что-то зашипел. - Что ты сказал? - спросила шокированная девочка, когда он прекратил шипеть и повернулся к ней. - Я сказал ему, как тебя зовут, и разрешил напасть на твоих обидчиков в случае необходимости, если увидит ее. - Ты рассказал своей змее обо мне? - прошептала она, смягчившись в лице. - Да, все, - кивнул Гарри. - И хотя мы разговариваем с ним на одном языке, он понял далеко не все мои предложения, ведь это змея, но он хороший слушатель и обычно понимает большую часть того, что я ему говорю. Когда-то очень давно у меня была сова - она была моим первым настоящим другом. Я часто общался с ней, но она мне не могла ответить. Полагаю я это делал главным образом потому, что был одинок и нуждался в общении хоть с каким-либо живым существом. И я уверен, она понимала меня и заботилась, как могла. - Что случилось с ней? - мягко поинтересовалась гриффиндорка. - Она была убита. - Прости. - Это произошло слишком давно, - пожал плечами Гарри. Он опустил взгляд на питомца и вновь что-то прошипел, а затем после нескольких минут тишины спросил: - Можно ли Ёрму попробовать твой запах? - Запах? - Да, он просто прикоснется языком к коже, тем самым запомнив твой естественный запах. - Э-э... хорошо, - неуверенно согласилась Гермиона и протянула руку к Ёрму, который медленно потянулся к ней своей маленькой ромбовидной головой. Он коротко лизнул языком подставленную руку, а затем вернулся на свое место, удобно свернувшись вокруг руки хозяина. Ошарашенная девочка несколько секунд смотрела на змейку, а затем повторила вопрос: - Так он ядовит или нет? - Только тогда, когда сам этого хочет, - лукаво улыбнулся Гарри. ***

Обезвредив людей, вы тем самым начинаете раздражать их и показывать свою трусость или неуверенность в собственных силах. Оба этих мнения порождают отвращение. Niccolo Machiavelli

Время вновь начало стремительно проноситься перед глазами. На самом деле спустя несколько недель Гарри понял, что школа стала гораздо интереснее после разоблачения его дара змееуста. И задавался вопросом, в какой именно момент он стал наслаждаться вниманием и водоворотом событий, закручивающимся вокруг него, а не отчаянно стремиться всеми силами избежать этого. Когда произошли с ним такие изменения? Он не мог точно определить это. Оглядываясь назад, Поттер ясно понял, что наслаждался впечатлительной реакцией, когда его распределили в Слизерин - тем, какие ошеломленные лица были у всех. Он также получал удовольствие, шокируя своих соседей по спальне всякий раз, когда показывал очередной лакомый кусочек информации о себе. И речь идет не только о таких кусочках, как Ёрму, но и о его религиозных замашках. В течение последних нескольких жизней Гарри действительно стал заниматься своим религиозным развитием, хотя раньше никогда не интересовался этим. Во время четвертой жизни после тридцатилетия у него было знакомство с волшебником, который был преданным адептом старой веры. Прежде религия не интересовала Поттера, но ведь он всегда был любопытен. Один ритуал, и он поразился, насколько сильно появилось чувство осуществления. Таким образом, Гарри открыл для себя целую отрасль магии, о существовании которой прежде и не подозревал. Это религия, но она также относится к магии. Она осязаема, и Гарри мог испытать ее на себе - она реальна. Он не мог поверить, что не так давно был невежественен в плане этого аспекта магической культуры, осознание пришло недавно - слишком долго он оставался неосведомленным, если брать в расчет его настоящий возраст, насчитывающий несколько столетий. Это стало катализатором, и с тех пор он не бросил развитие в религиозном направлении. И снова на Самайн Поттер провел ритуал «Призыв мертвых», и снова Драко присоединился к нему. Забини отказался. Он сказал, что у него слишком много умерших людей, с которыми он не желал общаться, и Гарри признал, что, возможно, так и есть. Бабушка Грега умерла прошлой весной, поэтому он занял место в круге вместе с Гарри и Драко. А Винсент, как и в прошлый раз, сидел за пределами ритуального круга, чтобы медитировать просто для себя. Ноябрь пролетел слишком быстро. Гарри теперь всегда носил с собой Ёрму, и по его примеру многие стали тоже таскать своих питомцев: крыс, жаб или кошек. Сначала окружающие испытывали ужас при виде змеи, некоторые даже испуганно вскрикивали, случайно услышав шипение, но, в конце концов, люди привыкли и к этому. Теодор предпочел полностью игнорировать Гарри. И хотя порой он все так же прожигал свирепым взглядом дыру в Поттере, но уже не так открыто и враждебно, как раньше. А также он прекратил всякие попытки проклясть вещи Гарри или его самого. Скорее всего, на это повлияло резкое изменение отношения Пэнси. Теперь она всегда вилась возле Гарри, словно преданный щенок, заваливая приторными комплиментами и задирая гриффиндорцев, которые порой действовали Поттеру на нервы. В основном Пэнси стала относиться к Гарри точно так же, как и к Драко, а может быть и более надоедливо. Гарри не был доволен; Драко же считал эту ситуацию забавной, скорее всего потому, что было совершенно очевидно: брюнета все эти приставания очень раздражали, хотя Драко и сам в тайне признавал, что девочка слишком докучлива. Теперь если Нотт пытался убить взглядом или облить грязью, то Пэнси одной из первых вставала на защиту Поттера, что явно раздражало белокурого мальчика. Это было частью проявления ее новоявленного обожания. В целом, Гарри это больше веселило, чем раздражало. Но опять же, он понял, что теперь многие вещи, ситуации и обстоятельства уже не носят для него такой явный характер отвращения или злости. Не то что бы это было плохо. Он не мог представить себе ничего более страшного, чем проживать жизнь снова, снова и снова, при этом ничего не изменяя и не меняясь самому. Конечно, плохо то, что мир вокруг него всегда одинаков и самостоятельно не меняется, но что если бы раз за разом так все и оставалось? Если бы он не менял мир, то это бы было просто... ужасно. Не говоря уже о ненавистной скуке. Рождественские каникулы начались и закончились не слишком размашисто, почти без помпы. Так как все соседи по комнате разъехались по домам на праздники, Гарри наконец-то смог насладиться восхитительными тишиной и спокойствием. Он был несколько удивлен тем, что Дамблдор не предпринял ничего для личной встречи. После устроенного им шоу с Зеркалом Еиналеж прошлой зимой директор все еще бездействовал. Гарри рассеянно заметил, что Дамблдор с ним придерживается той же тактики «наблюдения и невмешательства», что и с молодым Томом Риддлом, который привлек внимание старика еще в конце 30-х годов. Теперь Гарри задавался вопросом, как много сходства тот увидел между ним и Томом. И, в целом, Поттер не представлял, как относиться к этому. Он понимал, что все больше и больше с каждым годом становится похожим на Тома Риддла, однако они все еще отличались, по его мнению. Гарри и Том были настолько же похожи, насколько и различались. Том Риддл рос, не имея никакого представления о мире. Даже после появления в магическом мире и поступления в Хогвартс. Он был магглорожденным в Слизерине. Неизвестная фигура, абсолютно не имеющая политического веса и влияния. А Гарри наоборот, вступил в магический мир, неся на своих плечах ожидания всего магического общества. Узнал о магии в одиннадцать лет и постоянно стремился, даже если только подсознательно, оправдать возложенные на него надежды, чтобы никто не разочаровался в нем. Однако от таких глупых суждений Гарри избавился давно. Хотя есть еще его детство и детство Волдеморта. Можно сравнить их и найти сходства, но сравнивать их обоих по этому критерию, наверное, не стоит. Гораздо важнее, какими людьми в результате они стали, повзрослев. Так ли Гарри похож на Тома Риддла? Этот вопрос беспокоил его время от времени. Наслаждается ли он чужими муками, как Риддл? Конечно, Гарри с удовольствием следил за страданиями Нотта, а также был вынужден признать, что развлекался, наблюдая, как Снейп терроризирует Рона и даже Невилла. Но это же Рон и Невилл! Они нравились ему. Или... ну, когда-то... очень давно, кажется. Ему нравилась мысль, что он не стал бы наслаждаться, наблюдая за пытками или самолично пытая кого-либо, но Поттер понимал, что не может стопроцентно утверждать о себе такое. В течение всех его жизней было множество людей, за страданиями и медленной, но мучительной смертью которых он с превеликим удовольствием полюбовался бы. И даже помог. В любом случае, некоторых из них он на самом деле убил. Ему всегда казалось, что тогда на то были причины, ведь, даже оглядываясь назад, он до сих пор чувствовал злость, поэтому оправдывал себя мыслью о том, что «они заслужили это». Но Гарри предполагал, что любой человек, которому доводилось убивать, оправдывает себя тем, что он имел право на убийство. В зависимости от повода, перспектив и обстоятельств. И давным-давно Поттер понял, что мир не разделен на черное и белое. Нет ничего столь простого и ясного. Январь закончился, и Гарри вновь вернулся к своему обычному депрессивному состоянию и скуке. Снейп вызвал его к себе в кабинет, чтобы сказать, что Дамблдор в последнее время стал пристальнее наблюдать за ним. Старик попросил Северуса так же внимательно последить за мальчиком, очевидно ему нужно было, чтобы Снейп поделился информацией, но в ответ он делиться своими мыслями не собирался и отговорился лишь расплывчатыми объяснениями. Впрочем, как и всегда. Хотя по этому поводу Гарри не беспокоился. Он буквально вел себя апатично, поэтому Дамблдору не к чему подкопаться. Волнения среди студентов из-за Ёрму и парселтанга уже улеглись. Поттер даже не позволил себе искать возможности попугать детей, так что он абсолютно чист. Он по-прежнему придерживался неагрессивной линии поведения со всеми, даже с извечными самыми враждебно-настроенными детьми, большая часть которых из Гриффиндора. Гарри спокойно уворачивался от пущенных в него заклинаний и обходил области, оснащенные различными заранее подготовленными проклятиями. В любом случае, он никогда не отвечал на эти глупости жестоких детей. В конце концов, большинству нападающих вскоре становилось скучно, или им просто надоедало наблюдать за бесплодностью своих трудов: они переставали пытаться. С Роном Уизли все было гораздо сложнее. Его жестокость пропорционально сопоставлялась возрастающему раздражению. Однако рыжему просто не хватило бы сил как-то серьезно навредить Гарри, поэтому последний не волновался насчет него. Гермиона все никак не отставала со своей настойчивой дружбой, и он продолжал оспаривать ее мнение о многих вещах - девочка на полном серьезе считала, что знает о магическом мире все потому, что прочла несколько книг по этой тематике, указывая, что не все они были беспристрастны. В ответ, чтобы доказать свою точку зрения, Гарри стал давать ей собственные книги или, по крайней мере, советовал прочитать ту или иную книгу из школьной библиотеки. Гриффиндорка резко спала с лица, когда поняла, что Поттер посоветовал книги, которые находились в Запретной секции - она часто спрашивала, как ему удалось получить разрешение на чтение этих книг. Обычно Снейп писал слизеринцу разрешение на посещение Запретной секции. Он или Локхарт, которым было до неприличия легко манипулировать. Но Гарри просто пожимал плечами и говорил девочке, что учитель дал ему эти книги. Несмотря на опасения Гермионы, Гарри просто было нужно подтолкнуть ее к изучению руководств по темным искусствам. Для начала, например, дать ей прочитать историческую книгу. Это был не слишком объемный фолиант, посвященный гонениям на ведьм в Северном Бервике 1590 года, в результате которых больше семидесяти ведьм и волшебников либо были казнены, либо до смерти запытаны. Это страшное событие произошло за сто лет до учреждения Статуса Секретности, тогда еще даже не существовало Министерств Магии, но было достаточно много могущественных волшебников, которые всегда действовали ради личного блага и личной защиты. В то время одним из крупнейших обвинений стало использование «Темной Магии» несколькими волшебниками для призыва стихийного бедствия, а точнее шторма, с целью потопления судна, на котором путешествовал шотландский король Джеймс VI. Более слабых и бедных волшебников и волшебниц обвиняли в меньших злодеяниях и убийствах. Однако покушение на жизнь короля Джеймса VI было осуществлено группой довольно богатых и влиятельных лиц. Они использовали всю доступную им власть, полномочия, рычаги давления, деньги и земли, чтобы добиться «соглашения» для устранения проблемы. В основном эти маги пообещали, что волшебные народы откажутся от некоторых видов магии, в том числе и от манипуляций погодой, в обмен на прекращение «охоты на ведьм». Для этих целей они, скорее всего, использовали магию, чтобы «убедить» магглов, но это под вопросом. В итоге для обеспечения соблюдения договора крестьянами, обладающими магией, в волшебных общинах провели активную пропаганду, в результате которой виды магии, обозначенные в соглашение между магами и магглами, стали считаться темными и злыми, а настоящее их понятие, в конечном счете, просто затерялось. Гарри использовал эту историю в качестве примера потому, что именно это однажды, много жизней назад, очень сильно ошеломило его, когда он узнал об этом. Порой он задавался вопросом: почему многие виды магии запрещены, ведь по его личным суждениям в этих видах не было ничего сверхопасного. И почти каждый из этих видов магии имел прямое отношение к охоте на ведьм в Северном Бервике. В целом, маги, наделенные властью, лгали для контролирования остальных или таким способом заставляли их выполнять данное магглам обещание, чтобы избежать конфликта с последними или просто для получения личной выгоды. И вдвойне печально то, что у магглов в истории не было никаких упоминаний о соглашении и, конечно же, они ничего не узнают, если маги вернутся к старым и заброшенным, но очень полезным отраслям магии. Однако клеймо «Темная» уже прирослось слишком прочно, а Министерство никогда не предпримет никаких шагов, чтобы изменить устоявшуюся систему. Таким образом, все остается так, как есть. Вот почему Поттер собирался составить компанию Темному Лорду в господстве над Великобританией, не считая это чем-то ужасным или отвратительным. По крайней мере, в первое десятилетие орден, организованный Волдемортом, носил законный характер, и по большей части это была политическая партия «Рыцари Вальпургии». В партии состояли младшие наследственные члены Визенгамота, являющиеся политическими лоббистами. Они стремились изменить и очистить засоренное дерьмом законодательство, запрещающее использовать необходимые виды магии. Также они боролись за защиту детей волшебников и волшебных существ. Ставили в цели реформацию некачественной системы образования. Так было до тех пор, пока Волдеморт не сошел с ума примерно в 1970 году. А затем «Рыцари» были расформированы, и вместо них появилась организация «Пожиратели Смерти». Проведя собственные исследования, Гарри обнаружил, что мужчина потерял человечность, тем самым перестав осознавать, что убийство политически несогласных оппонентов не является подходящим методом борьбы. Первые жертвы Пожирателей Смерти были самыми сильными и самыми ярыми противниками, с которыми Волдеморт столкнулся, пытаясь провести свою политику законным и мирным путем. Несмотря на то, что Гарри понял, насколько далеко цели Волдеморта стояли от бессмысленных убийств и открытого террора, он не собирался рассказывать об этом Гермионе, находясь в хогвартской библиотеке, где каждый был способен подслушать их. Поттер приложил скрытые усилия, чтобы достать старые буклеты и прокламации, изготовленные «Рыцарями Вальпургии» в 60-х годах, когда наступил расцвет сил ордена. Это было нелегко, поскольку те, кто до сих пор имел в своем распоряжении буклеты этой партии, это не афишировали и неохотно расставались с ними. Многим теперь было просто неизвестно ни о каких «Рыцарях» и уж тем более об их связи с Тем-кого-нельзя-называть. Однако все еще оставалось немалое количество волшебников и ведьм, которые жили в то время. И они до сих пор помнили об этом перспективном политическом ордене. Тем не менее, теперь Гарри - студент Слизерина, и он находится в самой глубине змеиной норы. Поттер точно знал, у кого имеются определенные документы, и мог легко через детей нужных ему людей сделать взаимовыгодный запрос, чтобы получить эти старые бумаги. И Драко - подходящая кандидатура. В обмен на бумаги Драко получил разрешение передать Люциусу некоторую информацию о Поттере: ту, которую магический контракт запрещал разглашать. Молодой блондин был в восторге. А сам Люциус более чем охотно передал копии брошюр. Февраль, март и апрель не отличились насыщенностью событий. Было скучно и предсказуемо. Единственное заслуживающее внимания происшествие - это то, что у Волдеморта наметился прогресс в создании нового тела. Гарри узнал об этом благодаря их ментальной связи. Все было почти готово, и теперь - лишь вопрос времени, когда Поттер сделает свой следующий ход. *** Первое мая выдалось на пятницу. Так же как и Белтейн, аналог Самайна, когда ткань миров истончается. Однако в то время как Самайн - это праздник мертвых, Белтейн, напротив, - праздник возрождения и жизни. Было символично и уместно, что Волдеморт выбрал именно этот день, чтобы наконец вернуть себе тело. В последнее время Поттер довольно часто пробирался в разум этого «человека», поэтому был осведомлен о намечающихся планах и спокойно подготовился к ним по-своему. В ночь перед Белтейном Гарри выскользнул из общей спальни незадолго до комендантского часа и обнаружил себя осторожно стучащим в дверь кабинета профессора Снейпа. Прошло несколько минут, прежде чем тот подошел к двери, но Гарри точно знал, что хозяин кабинета на месте, так как перед приходом проверил Карту Мародеров на предмет местонахождения профессора. Наконец дверь отворилась, и в коридоре показался раздосадованный Снейп, а затем его лицо приобрело настороженное выражение. - Что? - У нас появился срочный предмет для обсуждения, - ответил Гарри, кивком головы указывая на кабинет. Поколебавшись мгновение, Снейп тоже отрывисто кивнул и отступил, давая Гарри войти внутрь. Как только гость уселся, а дверь оказалась закрыта, мужчина окружил комнату чарами приватности и занял свое привычное место. - Речь пойдет о Темном Лорде? - спросил Снейп. Хотя фактически это было больше утверждение, чем вопрос. - Я полагаю, ваша метка активизировалась? - Да, - последовал односложный ответ. Снейп немного скривился лицом и сжал кулаки. - Он проведет ритуал завтра и закрепит свою душу в сосуде, созданием которого занимался последний год. Послезавтра он вновь будет обладать всей своей полной мощью. В основном лицо Снейпа осталось неизменным, но Гарри смог разглядеть нервное состояние мужчины - или он просто знал, что нужно искать. - Что с твоим планом по восстановлению его человечности? - наконец выдавил зельевар. - Я уже обдумывал, когда начну приводить план в действие. Признаю, какая-то часть меня первоначально рассчитывала не торопить события и просто ждать встречи с ним, но я передумал и решил, что лучше было бы, если бы я сам пришел к нему как можно скорее. Поэтому завтра я покину школу. - И как ты намерен сделать это? - слегка приподнял брови Снейп. - Я знаю несколько тайных проходов из школы, которыми смогу воспользоваться. Проблема в том, чтобы никто не засек или, по крайней мере, не доложил о моем отсутствии. - Ты хочешь, чтобы я прикрыл тебя. - Я был бы признателен вам за это, да, - кивнул Гарри. - Я большую часть дня жаловался на плохое самочувствие и намереваюсь оставаться в «постельном режиме» завтра. Я также сказал им всем, что думаю о профессиональных целителях и что меня не привлекает просто бесцельное валяние в больничном крыле. Я предупредил Драко, что возьму у вас зелье от гриппа вместо этого. - Звучит разумно, но как насчет твоих соседей, которые обратят внимание, что ты на самом деле не лежишь в постели? - Они будут не в состоянии рассказать кому-либо, так как это подпадает под юрисдикцию нашего с ними контракта, - ухмыльнулся Гарри. - Однако я все равно намерен держать полог закрытым весь день под чарами отвлечения внимания, чтобы никто не стал проверять меня. - Я полагаю, это приемлемо. Когда мне ожидать тебя? - Пока не знаю, - сказал Гарри со вздохом и пожал плечами. Снейп сильно нахмурился. - И что делать, если ты не вернешься вообще? Поттер наклонил голову на бок и издал гудящий звук. - Изобразите неведение. Притворитесь, что вы понятия не имеете, что я сбежал из школы и где нахожусь. Магия нашего с вами контракта предотвращает легилименцию и даже Веритасерум и запрещает любыми способами вытянуть правду из вашего разума. Снейп все еще выглядел недовольным, но не стал приводить дальнейших аргументов. На следующий день в пять утра Гарри накинул на себя мантию-невидимку и бросил заглушающие чары на свои ботинки. Ёрму находился в одном кармане, а через плечо был перекинут небольшой мешочек. В другом кармане лежала свернутая Карта Мародеров и специальная книга. Поттер задернул полог на кровати и окружил ее защитными чарами, чтобы убедить любого, кто захочет проверить Гарри, что есть более важные дела. Закончив с приготовлениями, он тихо выскользнул из комнаты. Пробираясь по замку, Гарри использовал Карту и свою невидимость и вышел на поляну перед Дракучей Ивой. Быстрое заклинание успокоило бешеное дерево, и Поттер с легкостью пробрался в тайный проход. Спустя несколько минут он появился в Визжащей хижине и, выйдя из здания, крутанулся на месте и исчез с хлопком. Гарри аппарировал неподалеку от Малого Хенглтона как раз перед небольшой извилистой проселочной дорогой, которая вела в старый Риддл-мэнор. Конечно, он был не так заброшен, как было принято считать, но немногие знали об этом. Поттер побрел вниз по тропинке, достаточной, чтобы спуститься к окраине старого дома, в котором когда-то до своей безвременной кончины обитал садовник. Гарри устроился в тени и приготовился ждать. *** Отчаянный крик боли, наконец, затих, и Квирелл упал на колени, прежде чем завалиться на бок, а затем со стоном попытался тяжело подняться. Он свободен... только не по-настоящему. Он все еще раб этого существа, независимо от того, живет в его теле Темный Лорд или нет. По крайней мере, теперь не нужно страдать от невыносимой боли, появившейся, когда Темный Лорд полностью подчинил его тело, чтобы самостоятельно закончить работу. Все его тело дрожало, и Квирелл сильно засомневался, что способен найти в себе силы просто перевернуться, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги. Со своего ракурса бывший профессор ЗОТИ едва мог увидеть, как у нового тела Темного Лорда при каждом вдохе и выдохе вздымается грудь. Тело лежало на низком столике, предназначенном для сегодняшнего ритуала, поэтому Квирелл, лежащий рядом на полу, мог немного разглядеть его. Не то что бы на данный момент он намеренно это делал. В конце концов, за прошедший год во время взращивания он достаточно нагляделся. И сейчас был благодарен за предоставленную отсрочку. Квирелл позволил себе прикрыть глаза, однако он почувствовал чье-то присутствие в комнате, когда со стороны двери послышался тихий скрип. Собрав остатки сил, он с трудом открыл один глаз и повернул голову на бок, разглядев, как дверь медленно отворилась. В горле у него тут же перехватило дыхание, когда он увидел фигуру, которая изящно вошла и двинулась к центру комнаты. Его точка обзора была слишком узка, чтобы он смог разглядеть лицо фигуры, но, кажется, этот человек был немного... низок. - Кто... - попытался спросить он, но его голос оказался слишком хриплым от не так давно разрывающего его горло крика. - Тш-ш-ш, - прошептал тихий голос, когда тень фигуры накрыла лицо Квирелла, и взгляд последнего устремился на кончик палочки прямо перед собой. А затем сознание Квирелла поглотила тьма.