AmaLee
"Wings of Freedom"
Светало. Нежно-розовые от восходящего солнца небеса вновь приобретали чистый лазоревый цвет, столь ясный и прекрасный. Белела тонкая полоска горизонта. Глава стоял неподвижно и глядел, как отправляющиеся завершали свои приготовления. Лошади, давно запряжённые, ждали своих хозяев. Минору не покидало чувство, будто бы он совершает самую большую ошибку в своей жизни. Чувство тревоги било в набат, хоть лицо не отображало и тени страха или неуверенности. Но он не был готов отпустить ни своих людей, ни своих детей. Время поджимало. Солнце уже полностью озаряло просыпающуюся столицу. Дети в последний раз оглядели квартал. Акихико задумчиво глядел куда-то вдаль. Макото кому-то помогала с вещами. Рен, все ещё сонная, обнимала кота. Минору подозвал всех троих к себе. Настало время расставаться. Что было страшнее: сдаться и вскоре проиграть или бороться, поставив на победу слишком многое? Глава не знал и не хотел знать. После нескольких секунд молчания он произнёс: — Вы все… Слишком быстро выросли. Рен незаметно сжала ладонь Хико. Минору же продолжил: — Макото, — обратился он к ней. — Ты опора и поддержка клана. Не дай пропасть ни им, ни себе. Защищай и храни традиции. Присматривайся к союзником и не допускай конфликтов со врагами. Но главное, — его рука опустилась на ее голову, — береги себя и не взваливай на плечи больше, чем позволяют твои силы. В первую очередь, ты — моя дочь. Во вторую — глава Накадзима. Акихико, — он повернулся к юноше и чуть улыбнулся. — Ты и так опытен. Будь терпимее и хладнокровнее, борись с гневом внутри себя. Люби и защищай то, что дорого, никогда не бросай то, во что веришь. Люби жизнь. Рен, — обратился он к младшей дочери. — Будь осторожна в словах и действиях. Больше слушай, меньше болтай, и я это говорю, не чтобы упрекнуть тебя. Не бросайся на рожон, даже если того требует ситуация. Обдумай всё и лишь потом действуй. Прислушивайся ко многим, но слушай лишь себя, — он оглядел их всех ещё раз и на секунду замолчал. — Всё будет хорошо. Вы все мои дети. Рен не выдержала и бросилась к отцу в объятия. Мужская шершавая ладонь нежно гладила ее по голове. Акихико чуть склонил голову. Стоит ли дом того, чтобы играть со смертью? Стоят ли жизни падших этого? Макото отвела взгляд, но что-то юноше подсказывало, что она задумалась о том же. Минору бросил прощальный взгляд на супругу. Крепкие объятия. Нежный поцелуй. Несколько секунд молчания. — Береги себя, — произнёс он, на прощание гладя щёку Нэтсуми. Бывшая Сенджу лишь улыбнулась и одарила своим особенным взглядом. Пришла пора расставания. Уезжающие седлали лошадей, в последний раз оглядывая пристанище и провожающих сокланцев. Рен погладила Зигги, устроившегося в седельной сумки. Всё будет хорошо. Они склеют осколки, залив их золотом. Они восстановят заветы. Она отомстит. Карамельный взгляд опустился под прикрытыми веками. Когда же они станут свободными? Путники удалялись, уменьшались и в конце концов превратились в одну маленькую точку. Накадзима ещё не знают, запомнят ли они этот день, как закат или как рассвет.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Утро добрым не бывает. Это первое, о чём подумал наследник Учиха, восстав ото сна, параллельно вырубая истошно пищащий покоцанный будильник на прикроватном столике. Саске бросил хмурый взгляд на розовый календарик, который ещё в первый день, как получил от одной одноклассницы, хотел выкинуть, но вовремя вспомнил, что он единственный в этом доме. Понедельник, биджу его дери. Саске вяло поднялся, направился в ванную, чуть не споткнувшись о коврик, на которого тоже нашлось пару крепких слов. Холодный душ взбодрил, но не настолько, чтобы настроение перевалило за метку "довольно неплохо". Ненадолго аспидные глаза задержались на отражении в зеркале. Детские черты лица давно повзрослели: уже не было этих миленьких пухленьких щёчек, за которые взрослые так часто хотели потискать Саске. Взгляд больше не был пустым, но свою прежнюю детскую живость так и не обрёл. Многие видели эти глаза взрослыми и вдумчивыми, пронзительными и справедливыми. Кто-то боялся их, кто-то находил в них гения. И все они забывали, что Саске был всё ещё ребёнком. Четырнадцатилетним, но ребёнком. Закончив с ванными процедурами, Учиха вернулся в свою просторную и педантично убранную комнату. Саске быстро застелил постель, оделся, прихватывая собранный с вечера портфель, и открыл было дверь, но остановился. Покачав головой, он всё же поднял будильник и вышел в коридор. Слегка удивлённый взгляд остановился на тумбочке под зеркалом, где лежали бумажный свёрток и запечатанный конверт со знакомыми криво выведенными иероглифами. Саске посмотрел на адресат. Кувшинка. Учиха с плохо скрываемым нетерпением разворачивал письмо, спускаясь по лестнице. «Охаё, Саске!» Мысленно Саске вновь покачал головой, узнав ни капли не повзрослевший подчерк давней подруги. И вновь я как всегда прошу прощения за свои каракули… Но не переживай: однажды я исправлюсь, честное слово! Хотя я обещала это тебе ещё в прошлый раз, и в позапрошлый, и в позапозапрошлый… Ну, надеюсь, ты меня поймёшь и простишь. Уголки губ вновь еле заметно дёрнулись. Наверное, писала в приподнятом настроении. В столицу наконец-то пришло полноценное лето. У нас зацвели розы. Я бы их прислала, вот только по дороге они наверняка завянут. Что ж, день рождения Господаря Рю прошёл не так уж и плохо… Столько красок, украшений, рюшек, расфуфыренных аристократов, аж глаза болели. Находиться там — скука смертная. В этот раз было веселее из-за Шисуи. И да, где ты откопал такую красоту? Эту песню почти никто не знает. В общем… Спасибо. Правда. Очень понравилось. Я там тоже тебе кое-что передала. Не к празднику, конечно, но, надеюсь, оценишь. Был ещё и Сандайме. Шуму он у нас навёл знатно… Но, в принципе, всё не страшно. Наоборот даже, есть и положительные стороны от всего произошедшего. Разбалтывать не буду, но у меня есть тебе сюрприз. Саске нахмурился. Ну что ж, до новых встреч, о мой юный, хмурый, наверняка тощий (надеюсь, вы там с господином Шисуи не питаетесь одними полуфабрикатами), чёрноглазый друг! Да будет солнце вечно светить над твоей головой.С любовью,
Н. Р.
Саске на мгновение остановился, вглядываясь в последние строчки. Давно не виделись. Даже слишком. В конверте оказался кожаный плетенный браслет. Строгий, аккуратный, ничего лишнего. Учиха ухмыльнулся, пока затягивал его у себя на запястье. Письмо отправилось в наполовину забитый ящичек стола. С кухни доносился приятный аромат чего-то жареного. За плитой, насвистывая незатейливую песенку, орудовал Шисуи в домашнем фартуке (насколько Саске помнил, подарила его Макото, когда Шисуи стукнуло четырнадцать со словами:"Ты теперь совсем взрослый") и с лопаточкой в руке. Саске, оперевшись о косяк, закатил глаза и сдержал ползущие вверх уголки губ. И этого шиноби боятся нации. Шисуи обернулся и приветливо наклонил голову: — Доброго утра, Саске. — Доброго, — кивнул он в ответ и достал из шкафчика кофе. В следующую секунду спустился сонный и зевающий во всю пасть золотоволосый мальчишка. Пижама его была криво застегнута, а с лохматой копны норовил слететь ночной колпак с цыплячьего цвета помпоном. Саске оглядел его с плохо прикрытой тоской, Шисуи же добродушно покачал головой. Наруто наконец проморгался и с радостью щенка вытянулся: — Шисуи-наставник! — он плюхнулся рядом с Саске, заставив последнего закатить глаза. — Ты наконец вернулся. — Ага, — поморщился Саске. — Чего задержался? — Непредвиденные обстоятельства, — с лукавой улыбкой развёл он руками, но едва заметно вздохнул, когда вновь вспомнил прогулки по столице, вкусную еду и прекрасные голубые глаза на… — Ай, биджу! — Шисуи принялся спасать подгорающую яичницу. Наруто и Саске переглянулись. И вместе скептично покивали головами, мол, всё с тобой ясно. — Интересно взглянуть на эти обстоятельства, — прищурился Наруто. Саске не скрывал злорадства. Но получив от неизвестно как быстро появившегося за спиной Шисуи «Цыц!» и подзатыльники в придачу, оба замолчали, сверля взглядами узоры на столе. — И как оно там, в столице? — оживился Узумаки. Шисуи замер, задумчиво оглядел лопатку и всё же выдал: — Совершенно не как в Листе. Красиво. Но неуютно. Там хорошо бывать, жить — увольте. Будете хорошо себя вести, в следующий раз попробую уговорить Сандайме повести вас туда, — выразительно глянул он на золотую макушку, на что Наруто лишь отвёл взгляд в сторону, мол, я не я и лошадь не моя. — Если этот следующий раз будет, — пробурчал Саске. Шисуи прищурил один глаз, как довольный кот. — Как там Кувшинка? — как бы невзначай спросил он. — Будто бы ты сам не знаешь, — налил себе долгожданный кофе Саске и с еле заметным наслаждением вдохнул терпкий, но такой приятный запах. — Не ревнуй, встретитесь ещё, — потрепал Шисуи его по макушке и протянул порцию. Тот буркнул «спасибо» и все же ответил: — В следующей жизни, — Учиха-старший добродушно закатил глаза. — Смотря что мы называем следующей жизнью. Саске пробормотал что-то неразборчивое и принялся уныло ковырять яичницу. Завтрак прошел быстро: Шисуи расспрашивал об учёбе, довольным кивком головы хвалил их за хорошие результаты. Наруто нехотя признавался во всех своих проступках, иногда настолько комичных, что Шисуи не сдерживал громкого, чистого и не капли не изменившегося за годы смеха. Саске вот уже которую минуту стоял в ожидании своего друга. Насколько он был другом для него, конечно, вопрос спорный, но терпение Саске было на исходе. Вот капуша. Наконец-то чудо в перьях (лучше сказать в оранжевом костюме) являет себя свету, и Учиха, отвесив ему лёгкий подзатыльник, наконец направляется на выход. — Иттекимас! — выкрикнули Саске и Наруто напоследок почти одновременно. Учиха-старший, подпирая косяк, улыбнулся уходящим. И под закрывающуюся фусума Шисуи ответил с какой-то долей горечи: — Иттересяй… Шисуи вздохнул и отошёл к окну. На подоконнике сидел большой ворон с умными алыми глазами. Юноша распахнул ставни. Ворон осторожно приземлился ему на руку. — Как поживаешь, приятель? — погладил Шисуи его по шелковистым перьям. Карасу был верным вороном. Умным. Словно все понимал, только сказать ничего не мог. Юноша замолчал. Задумчивый обсидиановый глаз, смотрел в окно, где уже вышел на улицу наследник Учиха в компании Джинчурики. — А ребятки быстро растут… — с толикой грусти улыбнулся Шисуи. Он отвёл взгляд, сжал ладонь. Подождите, Саске, Итачи. Время почти пришло. И тогда я завершу начатое. Обещаю.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— Таким образом, из всего вышеупомянутого мы можем сделать вывод, что… Шикамару заснул ещё в первой четверти урока, а мы с бестолочью до сих пор держимся. Хотя нет, держусь один я: Наруто сидел, закрывши рукою глаза, будто глубоко задумавшийся мыслитель, но по его углублённому дыханию и одной простой истине — бестолочь не умеет думать, — я понял, что сосед давно отдался сну. Я же изнывал от скуки, нить повествования учителя давно была утеряна. Мне оставалось лишь чертить в тетради ромбики и крестики, методично отсчитывая минуты до конца урока. А стрелки на часах и не думали двигаться быстрее. Я вздохнул и, отложив карандаш, осмотрел свой класс. Странные они, все, собравшиеся здесь. Среди них были и полные придурки. Были и бездельники, которые, я думаю, сразу же завалят ещё на этапе распределения команд. Были и белоручки, что при первой смерти на задании наверняка откажутся от пути шиноби и уйдут в гражданскую жизнь. А были и те, у которых все возможности стать новым поколением сильнейших джоунинов. Глядя на них, я всё чаще вспоминал слова Шисуи о дружбе, командной работе, Воле Огня... Никогда в эту чушь не верил. А в товарищество... Почему бы и нет? Нара Шикамару. Главный Мегамозг нашего выпуска. Обладает лидерскими качествами, в серьезных ситуациях не побоится взять на себя командование или составить за короткое время достойный план. Но лидером ему не быть: Шикамару ленив и умён, не понаслышке знает, что звание командира — не почесть, а клеймо. Нейджи Хьюга. Гений клана Хьюга. Достойные физические навыки, острый ум, сильные сенсорные способности. Не за что хвататься, нечего терять. Обычно таких в первую очередь и берут в АНБУ, но по какой-то причине Нейджи оставался учиться в Академии. Чоджи Акимичи. Хороший напарник. Да и человек неплохой, умеет чувствовать состояние других. Не знай я его несколько лет, сказал бы, что он эмпат, но на деле этот хмурый толстяк просто хорошо разбирается в людях. В трио с Ино и Шикамару кажется почти непобедимым. Хината Хьюга. Вот с ней сложнее. По навыкам она, может, многих и уделает (да и сенсер из неё что надо), вот только характер слишком робкий и стеснительный. В бою это может стать роковой ошибкой, но кто я такой, чтобы учить её. Ей бы уверенности в себе, как у рыжего в уместности своих шуток, и было бы что надо. Кстати о рыжем... Кёта Танигути. Рыжий. Бесячий. Конопатый. И всё с ним сказано. Он может стать неплохим мастером тайдзюцу или ирьендзюцу (не сказать, что у него сильные запасы чакры). Кёта хороший стратег с гибким умом: противника своими витиеватыми планами он может застать врасплох. Ино Яманака. На первый взгляд, кажется, что она типичная блондинка, как бы обидно это ни звучало. Но на удивление она… Нормальная. Весёлая, бойкая, в чём-то высокомерная, в чём-то, наоборот, простая и искренняя. С ней просто договориться, в трудной ситуации выручит. Нигаи Моцумото. Моя вернувшаяся вчера из столицы головная боль. Как они умудрились сойтись с Кувшинкой — понятия не имею. Это ходячая катастрофа. Если она что-то и творит, то громко, со вкусом и на всю катушку. Генератор идей, мастерица печатей и просто потомок клана Узумаки (а там, я так понимаю, глядя на неё и на Наруто, все с шилом в одном месте). Сакура Харуно. Вполне можно понять, почему в неё так втрескался Наруто. Симпатична, начитана, склонна тщательно анализировать ситуацию и быстро принимать решения, вот только опыта и возможностей развить себя у неё маловато. В принципе, можно понять — девчонка бесклановая. Но как-то раз мы всё же с Наруто повели её к Шисуи, и это пошло ей на пользу. Да, даётся Сакуре всё тяжело, но она упертая. И при всём своём миловидном амплуа может и гаркнуть по-армейски, и в рожу дать обидчику. Если внутри Наруто живёт Кьюби, то внутри Сакуры определенно дремлет фурия. Должен упомянуть Кибу Инузука и Шино Абураме. С ними я знаком меньше, но и они ребята не слабые. Выходцы из своих кланов со своими клановыми техниками. Возможно, однажды мы познакомимся ближе. Тут я понял, что в моей памяти засело подозрительно много имён и я постоянно не один. Если тут и есть чья-то заслуга, то только Наруто, экстраверта кьюбова. Дружить со всеми хочет и меня втягивает в это дело. И, кстати, да, каким-то чудесным образом ему это удаётся. Не думаю, что стоит вспоминать, как многие дети косились на Наруто, внимательно прислушиваясь к своим возмущённым родителям. Не буду юлить, в первый год Академии я считал (если быть ещё честнее, то до сих пор считаю) его идиотом. Но с ним поладила Кувшинка. Да, странная ситуация: она ведь тоже не мчалась навстречу Наруто, не старалась помочь или пригласить играть. Они просто существовали на одной плоскости, но двигались в разных векторных направлениях. Но как-то раз после занятий она что-то потеряла, игрушку или ещё что-то, не помню уже, и ревела страшно. А он взял и нашёл побрякушку на заднем дворе. Кувшинка ему тогда чуть на шею не вешалась от радости, его лицо надо было видеть. Так и начали общаться. Позже он вписался в компанию, и наш скромный дуэт превратился в своеобразное трио. Не знаю, насколько сильно устраивало наше общение отца, но, на удивление, он мне ничего об этом не говорил. А уже потом мы втроём начали пересекаться с теми же Шикамару, Чоджи, Сакурой, Нигаи и Ино… Насчёт себя я не уверен, а вот у бестолочи спустя пару-тройку лет появились... Друзья. И, главное, остались. Время прошло. Кувшинка уже который год в столице, мой клан пал, Наруто живёт под моей крышей, а общение… Осталось. Хоть это и странно. Долгожданный звонок на перерыв стал нашим спасителем. Уже игнорируя последние наставления Ируки (он начал багроветь: чтобы перекричать нас, требуются усилия), я взглянул в сторону Нейджи. Длинноволосый шатен с белыми глазами покачал головой, по его губам я прочитал «В другой раз». Я усмехнулся, качая головой, растряс Наруто, и мы выбежали наконец из класса. — Какие планы? — зевнул во весь рот Шикамару, когда мы покинули Академию на перерыв. — Наконец-то поесть, — хрустнул я затекшей шеей. — Куда идём? — Ичираку, — я закатил глаза, заслышав голос Наруто. — Заморочно, не успеем, — покачал головой Нара. — В Аойю. Это ближе. — Я не против, — пробасил Чоджи, никого не удивив. — А вот когда я стану Хокаге... На каждой улице будет Ичираку, — мечтательно протянул Наруто. — Когда ты станешь Хокаге, я свалю из Деревни, — ответил я. — При таком самодуре служить не буду, уволь. — Предыдущие Хокаге в гробу перевернутся, — согласился Нара. — Да пошли вы, — буркнул Узумаки. Мы с Нара обменялись понимающими смешками. Обед прошёл неплохо, хоть и за мой счёт. Зато мы сыты, относительно довольны, возможно веселы и отходим от скучнейшего долгого дня. Время перерыва заканчивается, а мы до сих пор сидим, попивая чай (был жаркий спор, какой выбрать: традиционный или заморский с облепихой) и травя анекдоты. Хотели загулять последний урок, но у Наруто до сих пор стоит перед глазами Шисуи в гневе. Его аргумент оказался убедителен. Удручённо поплелись обратно. Время ещё позволяло — академическое опоздание же укладывается в пятнадцать минут. Деревня существует в своём ритме. Все куда-то идут, мчатся, спешат. Где-то играют дети. Где-то торговцы показывают привезённые из-за границы диковинки. Чоджи о чём-то неспешно рассказывал. Наруто дожевывал моти с яблоком. Ветер нёс опадающие листья. Краем глаза я заметил, как кто-то из нас остановился. Я обернулся. — Чего встал, Шикамару? — Чоджи и Наруто тоже остановились, недоуменно на него глядя. Нара кивком указал на виднеющиеся через пару кварталов главные ворота. Чужаки. Неужто очередная особа сапфировых кровей решила полюбоваться излишне романтизированным образом шиноби? Я как мог давил в себе поднимающееся раздражение. Эти белоручки, никогда не знавшие ни крови, ни страданий так любят посещать экзамены на чуннинов и джоунинов и восторгаются тому, какие мы "молниеносные", "парящие, как птицы", "яростные, как дикие ягуары" и печалятся, что им "никогда не стать такими, как мы". Фу, вспоминать противно. Лицемеры. — Это не аристократы, — будто бы читая мысли, задумчиво произнёс Шикамару. И правда, подумал я, как только пригляделся к прибывшим. Светлые невычурные одежды. Традиционное оружие. Шиноби. И даже не просто шиноби. Пазл сложился. Задержавшийся, скрытный Шисуи, уехавший Сандайме (а он без повода редко посещает столичные мероприятия, возраст уже не тот), да и сюрприз от Рен... Я почувствовал себя идиотом. Как можно было не понять этого раньше?.. И в подтверждение моей догадки среди прибывших показались давно знакомые янтарные глаза. Нет. Я чувствовал себя не идиотом. Я чувствовал себя свихнувшимся. Рен казалась миражем. Реальной и нереальной одновременно. Улыбалась, когда Акихико наклонился к ней, что-то прошептав, смеялась над короткой шуткой. Рен изменилась. Шоколадная шевелюра, когда-то заплетённая в простую косичку, отросла и была бережно убрана в высокий хвост, черты лица вытянулись, нос приобрел еле заметную горбинку. Всё говорило о том, что Рен вернулась из столицы другим человеком. Не было детской беззаботности, не было и лютой ненависти. Прежними были лишь янтарные глаза. Острые, пронзительные. Вот они-то всё помнят. И никогда не прощают. И что после всего, биджу его, случившегося эта мелочь здесь делает? — ...Подойдем ближе, — за мыслями я и не заметил, как Шикамару последовал в переулок. — Стой, — ляпнул я невпопад и чуть не взвыл, когда три пары глаз непонимающе уставились на меня. — Опоздаем. Нара удивился: — Максимум минут на пять. Тебе принципиально? — Да. Нет. К биджу, идём, — сжал зубы я, обогнав Наруто. Убейте меня, как же неловко. — Так всё-таки Накадзима, — протянул Чоджи, когда мы подошли ближе и встали у угла. Я сдержался, чтобы не закатить глаза. Капитан очевидность, блин. Бестолочь неверяще проморгался. Рен заметила нас почти сразу же. Обернулась. Округлила и без того огромные, как у лани, глазища. Расцвела в улыбке. Что-то указала жестами сокланцу и рысцой направилась в нашу сторону. Первым разморозился Наруто, крепко обнял девчонку, чуть не закружив её. Рен засмеялась. — Боги, задушишь, — шутливо прищурилась она, отстраняясь. — А ты подрос, — Рен оглядела нас всех, и остановилась взглядом на Чоджи и Шикамару. Судя по блеснувшей искре, она их вспомнила. — Шикамару. Чоджи, — она протянула первому ладонь. Нара изумлённо изогнул бровь и неуверенно протянул ладонь в ответ, то же самое повторилось с Акимичи. Я воспринял это спокойнее: Шисуи ещё давно рассказывал, что столица сильно подверглась влиянию западного континента, и "рукопожатие" (так называлось странное действие, воспроизведённое Рен) было тому подтверждением. Странная вещь, но Шисуи говорил, что этот жест показывает, что человек пришёл без оружия в руке, якобы с миром. Что с них взять, с Запада... — Саске? — я снова улетел в размышления. Как оказалось, за время моего прибывания в прострации, ребята и Рен успели обменяться дежурными и вроде как дружелюбными фразами и даже о чём-то спросить меня. — Скажи хоть что-нибудь, — Я посмотрел на нее. Она по привычке наклонила голову, приподняв брови. Я коротко бросил: — Поговорим-ка тет-а-тет. — Ребята удивлённо меня оглядели, но мешать не стали. — Итак, — я взглянул на неё исподлобья, как только мы оба зашли в безлюдный переулок. — Итак, — вторила мне Рен. Я вздохнул. — Давай начистоту, что ты здесь делаешь? Ты клялась, что и ноги твоей здесь не будет. — Боги, Саске, не будь таким грубым! — она ухмыльнулась во весь рот и развела руками. — Я только приехала, а ты уже накидываешься, ну что ж ты за человек. Почему ты не думаешь, что я приехала ради тебя? — Брехня, — и это правда. Как бы сильно мы не были бы близки, Накадзима бы и ногой не сунулась в Лист без причины. — Вот какого ты мнения обо мне и моих чувствах, — она театрально вздохнула. — Вот так и живи теперь с этим... — Не паясничай, — я нахмурился. — Выкладывай. — Плохая постановка фразы. Я не обязана "выкладывать", это ты влезаешь в не своё дело, — вновь парировала она. — Но раз тебе так интересно... — самодовольно прищурилась она. — Хокаге приезжал к нам. Хотел перевести несколько отрядов в Лист. Я пошла как доброволец. — Зачем? — не понимал я. — А вот это абсолютно не твоё дело, наследник, — улыбка переменилась в предупреждающий оскал. — Всё ещё грезишь выйти на Акацки? Что-то в её самоуверенной маске треснуло. Ошибся. Ни разу она не изменилась. Рен осталась всё той же мелочью, что и в детстве. Она вздохнула, запустив руки в волосы. — Саске, — протянула она наконец с серьёзностью. — Просто пойми меня. Я не могу иначе. — Твоё право, — я прервал её чуть не начавшуюся пламенную тираду, — Только не ломайся. — Не сломаюсь, — наконец-то искренне улыбнулась Рен. Я отвернулся. — Набросился на тебя. Не прав, — она засмеялась и крепко обняла: — Я тоже хороша. Прожили, забыли. Я утвердительно промычал, кивнув. Кувшинка отстранилась и, уже собравшись уходить из переулка, мельком глянула на меня: — Скучал хоть? А взгляд как в детстве. Как у маленького оленёнка. Тихая улыбка замерла на уголках моих губ. — Скучал. To be continued...