— Итачи, мальчик мой. Тебе что-нибудь говорит словосочетание "закрытая форма туберкулёза"?
На сидящего Учиха с глумливым взглядом даже смотреть не хотелось. Доктор Бэр, как только отбросил своё любимое перо, бурча то ли проклятия, то ли молитвы, выудил из шкафа бутылку с янтарной тягучей жидкостью. Выпив залпом рюмку, он с мольбой возвёл глаза к потолку:
— Насколько тяжек груз моих грехов прошлой жизни, что из всех врачей именно мне ниспослан этот калечный?
Итачи подпёр щёку рукой на манер собственного пращура, приготовившись к представлению. Доктор Бэр эмоционально всплеснул руками и запричитал:
— Проклятая Кали-юга, как долго мне предстоит ещё отмывать свои грехи, чтобы избавиться от этого сумасшедшего?! Да-да, только сумасшедший, в курсе диагноза, наставлений врача, графика приёма лекарств, будет с таким азартом разрушать себя! Да деревьев, наверняка тоже шибко провинившихся в тёмном прошлом, пущенных на бумагу для рецептов, хватило бы на полную отстройку страны Травы!
Учиха приподнял бровь, но решил не указывать вошедшему в раж врачу на его излишнюю гиперболизацию.
— И что ты уставился своим бараньим взглядом? Нет, ты послушай: вот придёт день, когда ты отбросишь копыта, — или что там у вас, шиноби, — беззаботно упорхнёшь отбывать наказание по всем кругам Сансары. О да, придётся повышать энергетический уровень, так просто в небытие или в ад ты не откинешься со своим-то эгрегором: водишься вот со всякими отморозками... И подумать только, что передо мной наследник благородного клана Учиха, а не исхудалая швабра в крови и в обветшалом тряпье — такое даже дама тяжёлого поведения откажется на занавески пустить! А про расцветочку промолчу, хотя у врача могут возникнуть странные ассоциации при виде красного... этого. Что, вашему клубу по интересам не хватило даже на услуги приличного стилиста, кто так облака рисует?
— Следи за языком, — сщурился Итачи. — Конан вообще-то старалась.
— Так, здесь уже твои проблемы, не суть важно, — доктор его будто и не слышал. — Продолжим: вот ты, безалаберный шалапай, покинешь своё бренное, наверняка не один десяток раз проклинавшее тебя тело, а что будет со мной? О, я тебе расскажу: твои дружки, такие же безграмотные олухи всего пантеона богов небесных, как и ты, припрутся ко мне, несчастному врачу, и что? Кто будет виноват? Нет, бесспорно, ты, но кого это интересует?! Я же до-о-о-о-октор, воскрешаю людей, исцеляю их одним взглядом, наверняка рентгенным, как Дханвантари. Как иначе-то!
Итачи не спешил его прерывать, рассудив, что бурю всяко проще переждать. Тем более излишняя эмоциональность не сказывалась на профессионализме: даже сейчас между криками и бормотанием Бэр перебирал склянки и выуживал из своего огромного саквояжа с крестом пакеты с таблетками, приближая их к очкам и придирчиво разглядывая.
— О ужас, моя прекрасная жена, моя умница-дочка! Так запомни, что если похороны будут двойными, ты, Шаринганистая сволочь, от меня вовек не избавишься: я найду способ воскресить тебя с Нидайме, храни его Шива, Хокаге в эту конкретную вселенную и сделаю всё возможное, чтобы твоя душенька не одну эпоху витала неупокоенной и отращивала новую пневму, чтобы возродиться в червя и дальше вверх по спирали!!! Уяснил?! Будь проклят тот день, когда я, не имея лучшего решения — да любое другое, хоть с камнем на шее броситься в пучину, разумнее, — стал просить тебя о помощи!
Повисла звенящая после крика тишина.
— Ты закончил? — поморщился Итачи. — И так головная боль была, теперь и ты со своими криками...
— Да кто ж, если не я, увязший с тобой в одном болоте, будет мозги тебе промывать, ты мне только скажи!
— Сколько мне осталось? — устало вздохнул Учиха.
— При таком нехлюйстве я не уверен, дотянешь ли ты год, — доктор Бэр, чуть успокоившись, налил себе ещё одну стопку. — Парень, завязывал бы ты со своей преступностью. Тебе б в санаторий, отлежаться, прийти в себя. Сомневаюсь, что тебе не хватает денег, заработанных в такой-то организации.
— У меня нет на это времени, — покачал головой Итачи. — Дай список всего, что нужно, и рекомендации. Временно реабилитироваться получится?
— Получится и полностью восстановиться, но ты почему-то отказываешься от этого. Так и до последней стадии недалеко, а из неё не все живыми выбираются, — горько хмыкнул он, протягивая бумажку, исписанную корявым непонятным почерком, с небольшим пакетиком лекарств. — Боги с тобой, Итачи Учиха. И чтоб ноги твоей здесь больше не было по крайней мере недели полторы.
Повторять не пришлось, Итачи, благодарно кивнув, бесшумно удалился, оставляя за собой шаль дыма. Доктор Бэр грустно вздохнул в оставшуюся пустоту:
— Ну за что ты мне такой, самонадеянный птенец?
Учиха с досадой продолжал путь. Он всю ночь после возвращения в штаб думал. Перебирал в голове варианты, списки, имена. Кто-то натравил на него наёмников. Кто-то, осведомлённый, в каком предположительно месте он будет. На языке крутилось два имени: Мадара и Кисаме. Мадара отпадал сразу же: этот эстет любил вершить правосудие лично, со всем смаком и не оставляя жертве и шанса на побег. У Кисаме же не было причин для нападения на него. Но люди, к сожалению, не совершенны, и Итачи слишком хорошо знал длинный язык своего напарника — тот запросто мог обмолвиться с кем-то в курилке штаба о нелегкой судьбине покинутого напарника.
Итого, несколько имён вырисовывались в голове изящными иероглифами
.
Конан. Хидан. Какузу. Дейдара...
...Дейдара.
Происхождение: Деревня, Скрытая в Камне.
Подрывник.
Примерный возраст: 19-23. Присоединился к организации два года назад. Бывший ученик и преемник Тсучикаге. Не сошлись характерами. Позорно покинул родную Деревню. Характер настолько же взрывной, как и род его деятельности. Не нордический. Очевидцы видели, как он собственноручно изготавливает живые фигуры и бомбы. Материал — неизвестен. Не исключены мутации организма.
В напарничестве с Сасори.
Награда за его голову — 50 000 рё.
В полумраке архивов одиноко горела некогда стройная и высокая свеча. Рен молча следила за огнём пронзительным, раздражённым взглядом. Вновь отвернулась, уставившись на изрядно потрёпанные ею же бумаги.
Как же всё с появлением новостей от Ватару, биджу, осложнилось.
— Вот, княжна, — довольно ухмыляясь, информатор передал тогда стопку бумаг. — Всё как Вы и просили: все настоящие, бывшие, умершие члены Акацки. Информации мало, сами посудите, скажите спасибо, что вообще хоть кого-то, кто их видывал из живых нашёл, даже редкие снимки есть...
Накадзима быстро прошлась по именам, не погружаясь пока досконально характеристику. Трёп Ватару старательно пропускала. Она нахмурилась, нервно переворачивая бумаги с обеих сторон:
— Но это же не всё. Тут не все их участники!
— Княжна, прости, но в Акацки никого более и нет, — удивился Ватару. — Ни единого упоминания, ни единого лица, кто бы видел. Если ты ищешь кого-то конкретного...
— Я тебя поняла, — оборвала его Рен не своим от досады голосом. — Спасибо. Хорошая работа.
Она вновь и вновь отчаянно перебирала с трудом и нехилой суммой добытые бумаги, изучая каждую строчку, пытаясь выцепить хоть какую-то лазейку, что приведёт её к цели.
Нет. Она не верила, что Человек в Оранжевой Маске — плод её воображения, бред её больного сознания. Она видела глубокую устрашающую тьму в единственной прорези маски, слышала низкий брахатистый голос и смех, чувствовала его приближающиеся шаги. Это не могло быть иллюзией!
Но чем больше она приближалась к преступной организации, тем сильнее пошатывалась её вера в себя и в свои убеждения.
Нигде нет упоминаний о Человеке. Будто его никогда и не существовало. О нем не слагают легенды, как об Учиха Шисуи и Учиха Итачи, его не боятся нации, как Хатаке Какаши, о нём не рассказывают страшилок детям перед сном. Его просто
нет.
Рен приходилось признать: она в тупике. И чувствовала себя из-за этого настолько жалкой, настолько глупой. Ради чего всё это было? Ради чего надо было идти наперекор всем убеждениям и самой возвращаться в Лист? Ради чего нужна была вся эта ложь? Ради чего она так убивалась на тренировках? Ради чего вновь поверила, что она, глупая и незрелая девчонка, сможет силой воли погрузить себя в водоворот и на этот раз выйти победителем?
Как глупо. Рен зажмурила глаза, останавливая непрошенные слёзы обиды. Почувствовала себя взрослой и умной. Акихико бы долго над ней смеялся, если б узнал. Чтобы отвлечься, она вновь постаралась сосредоточиться, чтобы зазубрить каплю информации об этой биджевой организации.
Документы нельзя оставлять. Нельзя дублировать и хранить где-нибудь под тяжёлой подушкой или в глубоко закопанном сейфе. Писать в дневниках собственные мысли и доводы, чтобы их однажды использовали против неё самой — увольте. Накадзима никогда не верила в то, что замки и запреты могут сберечь информацию от чужих рук и глаз. Ещё с ранних лет девочка поставила себе цель: развивать память. Что принесло, собственно, плоды.
Она могла хоть сейчас повторить адрес на той бумажке, которую так эмоционально (Рен как могла отгоняла мысль, что жест был непозволительно груб) швырнула в Исао.
Накадзима запрокинула голову, пока в голове один за другим всплывали образы записей Ватару. Его примечания веселили и несколько отвлекали, но Рен старалась относиться к ним с снисхождением, вбивая в подкорку заветные слова.
Сасори (Кровавый Скорпион)
Происхождение: Деревня, Скрытая в Песке.
Приблизительный возраст — неизвестен. Кукольник.
Насколько подтверждают архивы, ученик или родственник небезызвестной старейшины Чиё (замечена схожесть техники). Предпочитает находится внутри своей убийственной куклы, вырабатывающей яд скорпиона, за что и был так прозван.
Причины отступничества — неизвестны. Характер близок к нордическому.
Бывший напарник отступника из Деревни, Скрытой в Листве, Орочимару. Нынешний напарник Дейдары.
Награда за его голову — 130 000 рё.
Какузу
Происхождение: неизвестно.
Приблизительный возраст — до 90 лет, в хрониках числится его схватка с Первым Хокаге, Хаширамой Сенджу.
Не исключены мутации в его теле, есть подозрения на несколько (?) сердец и странные чёрные нити, позволяющие удлиняться его частям тела.
Причины отступничества неизвестны. Мотивы неизвестны. Цели неизвестны.
Нынешний напарник Хидана. Награда за его голову 120 000 рё.
Хидан (Кровавый Жнец)
Происхождение: Деревня, Скрытая в Тумане.
Возраст от 25-35 лет.
Считается бессмертным: даже после нанесения серьёзных или несопоставимых с жизнью травм остаётся вживых и в сознании.
До деятельности в Акацки занимался ритуальными убийствами во славу некого Дашина (есть мнение, что даже после вступления, он от этих способов убийства так и не избавился, за что так и был прозван).
Многие противники погибали из-за того, что получали те же травмы, что Хидан наносит себе (но в отличии от них остаётся вживых). Ходят мнения, что дело не обходится без заговора с тёмными силами.
Причины вступления неизвестны. Нынешний напарник Какузу.
Пейн. Лидер.
Происхождение: неизвестно.
Возраст неизвестен. Характеристики неизвестны, мотивы неизвестны. Обладатель Риненнгана. Все, кто противился его воли, — мертвы. Личность держится в секрете за пределами основной десятки.
Конан (Бумажный ангел)
Правая рука лидера. Единственная девушка в команде.
Возраст: до 35. Происхождение — неизвестно. Прозвище дано за бумажные техники.
Основного напарника не имеет, но замечалась на миссиях с другими, в частностях, с Какузу и Итачи.
Кисаме
Происхождение: Деревня, Скрытая в Тумане.
Возраст — от 30 до 40. Бывший член специального отряда 11 мечников в период междоусобиц.
Обладатель специального "живого" меча Самехады, питающегося чакрой.
Предыдущий владелец меча убит им же.
Нынешний напарник Итачи.
Итачи (АНБУшник, отцеубийца)
Происхождение: Деревня, Скрытая в Листве.
Возраст — от 18 до 23. Один из последних представителей клана Учиха. Вырезал весь род и сразу же после этого самостоятельно вступил в организацию. Причины — неизвестны. Характер близок к нордическому. Отличительная особенность — иллюзии.
Нынешний напарник Кисаме.
Цена за голову — 100 000 рё.
Этого мало. Чертовски мало. Рен хотелось выть. Если про остальных она так и эдак вертела небольшой огрызок информации, что Ватару называл "досье", то, подобравшись к Учиха Итачи, чуть не сдалась.
Вздох сменила мысленная пощечина. Так она благодарит Саске за годы преданности и поддержки? Мыслями о его безумном брате-отцеубийце?
Она почувствовала омерзение к самой себе и вину, тяжело разливающуюся по всему телу. Рен не имела права предавать так Саске.
Девочка вновь запрокинула голову, разглядывая потрескавшийся потолок. Насколько Рен поняла, Акацки вербуют членов без посредников. Как предатель Учиха к ним примкнул?.. Вышел на кого-то из членов Акацки... Конечно, он мог познакомиться с кем-нибудь и на миссии за рубежом, но постоянную и главное незаметную связь проще поддерживать в Деревне, недаром говорят, что прятаться лучше у всех на виду?..
Крохотная надежда затеплилась в груди.
Доступа у Рен к хранилищу АНБУ не было, во всяком случае, все серьёзные мысли хранились в Запретной Секции, в так называемых "Секретных материалах". Но зато сохранились отчёты о миссиях юного гения до его карьеры в особом отряде тактики и убийств. Шансов мало, но Рен не из чего выбирать. Ведь к архивам АНБУ её подпустят только через трупы Сандайме и Данзо.
Выпуск из Академии. Типичные несерьёзные миссии генинов. Миссия в страну Кошек...
И Фортуна улыбнулась: уставшие, но до последнего сосредоточенные глаза остановились на отчёте десятилетней давности о развале команды номер 2.
В ходе охранной миссии неизвестный напал на клиента. Вступивший в сопротивление Изумо Тенма был убит человеком в оранжевой спиралевидной маске.
Рен ухмыльнулась, почувствовав внезапный прилив сил.
Все дороги ведут к Учиха Итачи.
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
I was all alone
With the love of my life.
She’s got glitter for skin,
My radiant beam in the night.
I don’t need no light
To see you...
JVKE — Golden hour
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— 17:12... Не в твою пользу.
Шисуи, переводя дыхание, в очередной раз распластался на земле полигона, встречаясь с хитрым взглядом нависшей над ним Макото.
— Прости, золотко. Опять залюбовался твоими глазами.
Девушка вывернулась из едва сомкнувшихся объятий и протянула руку, помогая подняться перепачканному юноше.
— Не надоело в поддавки играть?
— Просто у тебя успехи, — вставать не хотелось, он поудобнее уселся, безмолвно предлагая прерваться и вглядеться в рассветное небо. Золотой час — солнечные лучи рассыпаются тёплым, невероятно красивым светом. — С тобой без Шарингана становится опасно сражаться.
Макото закатила глаза, бурча в сторону что-то про жалкую лесть. Они устроились на каменном выступе и ещё минуту в тишине наслаждались пейзажем.
— Говорит человек, всегда полагающийся на свои чудные глазки, — не выдержала и поддела девушка.
— Далеко не всегда! — театрально возмутился Шисуи, на что она лишь рассмеялась. — Но насчёт глазок ты абсолютно права, они восхитительны, — похлопал ресницами он и почувствовал лёгкий удар острого локтя девушки в бок.
— Кстати об этом, у меня только один вопрос, как? Как в любое время дня и ночи они остаются у тебя такими выразительными?! Признайся, ты пользуешься подводкой!
— Побойтесь богов, юная леди. Если бы Вы минутами ранее позволили себе ещё малость сократить расстояние до моих очаровательных глаз, заметили бы, что всему виной лишь моя несравненная генетика, — поддразнил в ответ Шисуи.
— У тебя всегда один аргумент? — Макото, с лёгкостью скрывая смущение, зацепилась за последние слова. — «Почему опустошил весь ларёк с кастеллой? — Это всё кровь Учиха», «Почему горланишь под Рейлот Твисфс? — Это всё кровь Учиха», «Почему сбежал с собрания? — Это всё кровь Учиха»...
— Ну всё-всё, хватит. Да, именно так мои объяснительные и выглядят, раскусила. Только глумиться прекрати, — резко притянул Шисуи к себе потерявшую бдительность девушку.
— Прекратить глумиться? Это как? — она не успела договорить, как Учиха со злорадством провёл пальцами по её рёбрам. — Эй, это запрещённый приём!
Шуточная борьба прекратилась лишь после долгих заверений Макото, что больше никаких подшучиваний, и принятия полной капитуляции.
— Садист, — фыркнула она.
— Язва, — вторил он.
— Изверг.
— Злюка.
— У меня всё.
— У меня, видимо, тоже, — он оставил ласковый поцелуй на её скуле. — Люблю тебя больно.
— Не разбрасывайся такими громкими словами, — ухмыльнулась Макото, приглаживая его колючую прядь.
— Ты не веришь? В мои чувства?! — притворно(?) оскорбился Учиха. — Как ты можешь так разбивать моё сердце?!
— Я просто знаю, каково влияние гормонов в переходном возрасте, — состроив серьёзное выражение, приподняла она бровь.
— Поглядите на неё, умудрённую жизненным опытом, — сузил глаза Шисуи и крепче сжал её плечи. — Мой подростковый период давно уже пройден в отличии от некоторых.
— Серьёзно? Это мне говорит Шису-но-Суши, снёсший вчера половину магазина с комиксами? — не сдерживала смеха Накадзима.
— Попрошу не омрачать мой честный образ! Семь томов — это не полмагазина! Да и тем более, это же продолжение "Самурая без Хозяина"!
— Шисуи, подвид Учиха, двадцать два годика, — покачала головой Макото, мягко гладя его предплечья.
— Только не надо притворяться, будто сама не ждала. Или я могу тебе спокойно заспойлерить битву с...
— Ещё одно слово, Учиха, и завтра ты проснёшься без языка.
Шисуи расхохотался, сильнее обнимая со спины.
— В таком случае... Что Вы делаете вечером, княжна Накадзима? — вкрадчиво прошептал он на ухо.
— Вправляю мозги парочке неокрепших умов, возомнивших себя взрослыми и ответственными, — уткнувшись носом в его шею, улыбнулась Макото и на манер Шисуи спросила тихо-тихо. — А что Вы мне предложите, князь Учиха?
— Да так... Устроить романтический ужин, комиксы почитать.
— Комиксы, значит... Не знаю, не знаю, столько дел...
В душе что-то хрупкое расцветало, но с той же настойчивостью оплеталось ветвями и прочными стеблями, сдавливая грудь до боли. С какого-то момента он подметил за собой привычку с особой тщательностью запоминать их встречи. Было ли причиной?.. Шисуи со всем скопившимся трепетом прижимался щекой к щеке, цеплял взглядом взгляд. Губы, невесомо касавшиеся друг друга. Пальцы, переплетённые в замок. А голубые глаза слились с небом, солнце уже успело войти в зенит.
Она поднялась, отряхивая брюки. А лучи света продолжали танцевать золотыми блёстками в её волосах, беззаботные как и их хозяйка.
— Не веришь — а я докажу, — прошептал Шисуи, подхватив и сжав её ладонь. — Луну с неба достану, но докажу.
— Я посмотрю на это, — бесстыже ухмыльнулась Макото. Шисуи дёрнулся от фантомной стрелы, пронзившей где-то в груди.
— Как можно так ранить своего возлюбленного?.. Хотя, нет-нет, вопрос риторический, ты просто не хочешь признавать, что любишь меня, так ведь?..
Останки эфира вытеснила вспышка дыма. Руки метнулись прочь друг от друга.
— Учиха Шисуи.
Он встал, еле скрыв от появившегося АНБУ негодование и что-то ещё на лице. Это становится уже нехорошей традицией.
— Вот уже третий десяток как... Ауч, — поморщился Шисуи, встретив толчок вбок от Макото. — Как жизнь, Филин?
— Хокаге даёт миссию вашей команде. Он ожидает. Сейчас.
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
У меня есть лишь миг
Эйфориии и мучений,
Пока не вернётся
В холодную вечность
Моя уязвимость,
Моя Человечность
Оля и Монстр — Человечность
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— И что было дальше?
— Тот парень... Хаку... Мафиози жестоко его убил.
Рен с шумным вдохом повернула голову к сидящему почти вплотную Саске. Лицо парня по обыкновению скрывало все лишние эмоции, но от девочки не утаилась его печаль. Учиха не был романтиком. У него не было иллюзий ни о жизни, ни о смерти, особенно после того дня, как его родной брат перерезал всю семью. Сказать, что он полностью восстановился после, — было бы ложью. Мысли о мести никогда его не покидали, как бы Шисуи и Наруто не вытягивали из болота его собственной тьмы. Но прошло время: о брате не было вестей (Саске не переставал надеяться, что тот просто сдох какой-нибудь позорной и нелепой смертью в канаве), и все отрицательные чувства... Если не исчезли, то притупились. Виной тому определённо был Узумаки. И вечно отвлекающая Нигаи. И совсем (не)много Рен.
Но проваленная по всем фронтам миссия в стране Волн оставила слишком глубокий отпечаток на команде 7. Хотели оставить в покое кошек? Получили. И как бы Саске не сопротивлялся в душе, ему глубоко противила эта нелепая история. История, из которой они не вышли победителями, хоть миссию формально и выполнили.
— Вот же тварь... — опешила Рен. — А тот отступник?..
— Сыграл в камикадзе и отомстил за Хаку ценой своей жизни, — Саске устало запрокинул голову и еле слышно продолжил. — Они умерли чуть ли не за руки державшись. Не думал, что когда-нибудь буду собственноручно копать могилы. Они были нашими врагами... Но почему же так паскудно на душе?
— Потому, что они выполняли свою работу, — как можно равнодушнее отозвалась Накадзима. — Вы тоже выполняли. Это роевая природа шиноби — сражаются на разных сторонах баррикад даже не из-за разных взглядов и конфликтов, а потому, что выполняют приказы вышестоящих. Чем шиноби лучше наёмников?
— Не начинай.
— Если тебя чувство вины мучает — сбрасывай, ты вообще тут не причём. Если чувство справедливости обострилось — для таких, как тот мафиози, есть отдельный круг Сансары.
Учиха фыркнул, напоследок прижавшись сильнее плечом к её спине, как будто разом впитывая поддержку, и повернулся к Рен лицом. Молчание казалось не тягостью, а волшебной панацеей, так необходимой за долгие месяца разлуки. Было счастье и тоска по прошлым дням. Было спокойствие. Было
понимание. Был ударяющий импульс. И лёгкое пьянящее чувство, когда каждый задерживал друг на друге взгляд дольше, чем предписано в правилах этикета.
И, как всегда, это мгновение разбивалось о нарочито беззаботные взгляды в сторону и отвлечённые темы, будто ничего и не было. И будто это устраивало обе стороны. Во всяком случае, Рен пыталась себя в этом убедить.
— Я навестила дом, — призналась она.
— И что решила?
— Что не могу, — голос понизился до твёрдого шёпота. — Я не смогу жить, осознавая, что эта сволочь всё ещё безнаказанно ходит по этой земле.
— А как же "справедливость всё равно восторжествует"? "Карма воздаст"? "Месть — путь саморазрушения"? — не преминул заметить Саске.
— Вот вечно ты глупости всякие запоминаешь, — поморщилась Накадзима. — Нет. Я самолично отрежу ему голову.
— Ты ж хотела вырезать сердце.
— Не достоин.
— О как. А кто соответствует твоим критериям "достойного"?
— Как минимум, тот, кто не будет задавать глупые вопросы, наследник. И носить уродливые маски.
Саске, никак не реагируя на шпильку, положил ладонь на её руку — Рен невзначай сравнила со своей, такая же тонкая, только много бледнее, — и заглянул прямо в глаза:
— Ну, Кувшинка. Не взваливай всё на себя одну.
Накадзима усилием воли сдержала подступивший румянец и тут же с ехидством закатила глаза.
— Говорит господин я-самый-сильный-и-единственный-кто-свершит-правосудие-и-никто-не-посмеет-влезть-в-моё-дело-и-вообще-узы-делают-человека-слабым-и-бла-бла-бла...
— Один-один.
Рен отвернулась, расфокусируя взгляд, стараясь объять разом всю деревню. Хотелось объятий. Хотелось просто уткнуться в шею и дать волю чувствам. Накадзима затолкала мысли куда поглубже и лишь сильнее переплела пальцы.
А ещё в голове вспоминалась лёгкая улыбка, приятные ассоциации при взаимодействии с чужой чакрой и тонкий запах цветочного букета с древесными и мускусными нотками. И это ни разу не вносило ясность в её душевные метания.
Казалось, договориться с совестью было не так уж и сложно: нужно лишь загладить вину перед Саске за все её предательские мысли, все выжившие корни воспоминаний. Вот он, отличный момент — просто поклянись ему в верности и помощи с местью, и всё решится.
И всё же слова застряли в горле.
Фигуры сокомандников привлекли внимание. Оба, будто ошпарившись, резко оторвали руки. Оба старались не переглядываться, стараясь слушать ещё не отошедшего от последней миссии Наруто, хихиканье под шуточную ругань Сакуры и Кёты, глумливые смешки вслед сбежавшей Нигаи "по делам жизненной важности" в сторону квартала Хьюга. На едва заметный заинтересованный взгляд Шикамару, с которым они что-то в последнее время чаще стали общаться, "что у вас происходит", Рен лишь пожала плечами.
Кто бы ей самой рассказал.
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— Вот, взгляните: северо-запад страны Огня, — оторвав руку от переносицы, Шисуи открыл карту, подробно объясняя план притаившейся команде. — В этой местности расположено несколько крупных деревень: Тако, Угрум и Сайот. Недавно от наших чунинов перестали приходить вести. Местность тихая, никаких вспышек преступности со времён Третьей Мировой не наблюдалось. Миссия ранга В: разведать и доложить обстановку. При удачном раскладе найдём чунинов, дадим им нагоняй и преспокойно вернёмся ужинать эрбургерсами. Вопросы есть, гаврики?
— У меня есть, — ухмыльнулся невесть откуда всплывший за спинами ребят Акихико. — Каков запасной план при неудачном раскладе?
— И тебе здравствуй, мой сердечный друг, — изобразил шутливый поклон Учиха и так же размеренно продолжил. — При неудачном раскладе посылаем сигнал, сворачиваемся и отдаём бразды профессионалам. Да, ребят, простите, геройств сегодня не будет, — Нигаи шумно закатила глаза. — Какими судьбами?
— Вот как раз-таки зашёл поговорить про "посылаем сигнал", — вальяжно подошёл Акихико, трепля Рен по плечу. Они перебросились улыбками, и в руки к девочке опустился предмет, чем-то напоминающий фонарик и западный револьвер одновременно. — “Фонарщик”, демо-версия. Запускаешь спусковой крючок, вливаешь каплю чакры и — вуаля! Чем отличается от других зажигалок — лёгко определяется свой или чужой по чакре.
— Уж прости, братец, но как-то бесполезно и бестолково, — фыркнула Рен, и последовал лёгкий щелбан.
— Сначала на практике проверь, мелочь неразумная.
Кёта с интересом покрутил в пальцах своего ”Фонарщика”, направил вверх — недовольно шипя, из агрегата потянул сильный светло-салатовый дым. Танигути охнул. Далее опробовала Нигаи, чуть ли не крича от восторга, когда из её рук выстрелили небесно-голубые клубья.
Рен с натянутой полуулыбкой наблюдала за своим столбом дыма. Ей, не одарённой синестезией, было безумно интересно узнать, какого же цвета её чакра. Радость угасла, едва показавшись, — как оказалось, ярко-красного. Как в ясное утро заря, как кленовые осенние листья, как рубин, как горящий Шаринган, как...
Как эти биджевы ликорисы-преследователи.
Прощание с Акихико из-за нахлынувших эмоций вышло скомканным: он её полуобнял и, насколько только способен, мягко и заботливо попросил не натворить дел.
Рен в который раз сомневалась в своих способностях выполнять обещания.
To be continued...
