⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Я выдыхаю клубок пара, мгновенно растворившийся в захватившем сосновый бор тумане. Свет от облаков рассеянно проникал сквозь кроны, вот только лес от этого не становился ни на грамм приветливее. Зигги примостился на моём животе, с мурчанием даруя заветное тепло. В этот раз пушистое недоразумение отправилось со мной, и, не скрою, я почувствовала облегчение. Зигги каким-то магическим образом отметал все самокопания и приступы рефлексии и внушал своим кошачьим нутром истинное спокойствие. Будто бы хоть что-то я совершаю правильно. Порадовало ещё, что в кои-то веки наши шаманы верно спрогнозировали резкое похолодание. В комплект к утеплённым водолазкам добавились снуды (шарфам я не доверяла: высок риск во время пятнашек по деревьям зацепиться за ветки, а я всё ещё помню страшилки братца) и перчатки с открытыми пальцами. Кёта сжал челюсти, сдерживая дрожь, в то время как Нигаи в лëгком кожаном плаще будто и не ощущала перепад температуры. Я, пребывая в меланхоличном настроении, под тихую песенку Моцумото следила за жарящейся на костре дичью — слава ками, ловила и потрошила её не я. Прошло сколько — четыре часа пути? — уже больше половины. Но всё равно капитан настоял на привале, чтобы в случае нерадостных вестей мы были отдохнувшими и набравшимися сил и не заботились во время битвы об урчащем животе. Разумно. Надо экономить силы. После решения всех неполадок с этими чунинами ещё ведь как-то возвращаться в Деревню, писать отчёты… Заметно приободрившийся после короткой разведки Шисуи приветливо махнул нам рукой и высыпал из кармана горсть орехов. — Они достаточно сытные и восстанавливают чакру. Ешьте. — Можно подумать, нам так уж пригодятся все ресурсы, — фыркнул Кёта, но от своей доли не отказался. — Всё по сценарию: пришли, бумажки заполнили, ушли, снова заполнили бумажки… Хм, а вкусно! — Здесь рассматривается вопрос безопасности Деревни, — покачал головой Учиха. — Не думаю, что всё обойдётся так просто. Устроившись у костра, мы с Нигаи не забыли Зигги выдать положенный кусок мяса. — Тогда почему отправили нас? — озвучила интересовавший всех нас вопрос Нигаи. — Мне казалось, что мы мучаться миссиями с рангом D будем ещё год точно. — Многие джоунины сейчас на дипломатических миссиях, — пожал плечами Шисуи, взяв свою порцию мяса. — АНБУ вместе с ними, а чунины стараются оставаться в Деревне на случай нападения. Наша команда хорошо подходит под эту миссию. На тренировках вы показываете себя достойно, так что не думаю, что у нас возникнут трудности при любом исходе. Объяснение было с одной стороны логичным, но отстраненность в голосе и во взгляде Шисуи только больше убедили меня в неутешительном выводе: отправили нас сюда лишь потому, что в этой миссии требовался Призрачный Учиха Шисуи. Мы же были прицепом, чья потеря мало кого бы расстроила. И судя по излишней заботе Учиха, он прекрасно это осознавал и своими действиями пытался перед нами извиниться. Только за что? Не он же отдал приказ, который можно прямо назвать самодурством? Или я утрирую?.. Очнувшись, я ощутила под ладонью шелковистую шубку Зигги и разом успокоилась. Он поймал мой взгляд и мягко боднул меня головой. В надежде отвлечь остальных от тяжёлых мыслей я перевела взгляд на поникшую Нигаи, что было край, как на неё непохоже. — Нигаи. Нига-а-аи, — она наконец вышла из состояния прострации, и я не удержалась от шпильки. — В каких воздушных замках ты летаешь? — Наверняка в тех, где томится в башне наша длинновласка-белоглазка, — ухмыльнулся Кёта, стойко выдерживая убийственный взгляд Моцумото. — А что не так? Видела б себя со стороны: ты этого Хьюга пожираешь взглядом, как типичная героиня сёдзе. Не хватает только сердечек в глазах. — Вот начитался всякой… вульгарщины, — сконфуженно буркнула Нигаи, — и ерунду теперь несёшь. — Но-но-но, ты так о нашем старом добром сёдзе не отзывайся, — помахал пальцем перед её носом Танигути. — Там максимум, что тебя ждёт, — поцелуй в последней главе, хотя бывают и исключения в бонусных выпусках. А вот сёнэн-ай да, полон этим всем. — Глубокие познания, — протянул Шисуи. — Любопытно, откуда добыты. Мы с Нигаи обе прыснули со смеху. — Из чисто академического интереса, — закатил Кёта глаза, ничуть не смутившись. — Пытался понять, почему эти томики раскупают, как горячие пирожки. Ну и мерзость. — А мне нравится, — пробормотала я. Две с половиной пары глаз уставились на меня с изумлением. — Рен… — ахнула Нигаи, когда, наконец, оттёрла упавшую на траву палочку — эта чистюля в каждый карман запихивает по три антисептические салфетки. — Вот от кого от кого, а от тебя… — Все мы не без греха, — не стала отпираться я, театрально-сокрушенно кивнув. — Боги, с кем я общаюсь, — вздохнул Кёта. — Я б понял ещё юри… — Вы оба ужасны, — с досадой покачала головой Моцумото. — Чем вам не угодила классическая литература? — Так-так, куколка, ты про ту литературу, которая включает в себя того самого садиста на переднем плане, написавшего ту чертовщину с художником и сгорающей в карете его дочерью? Да ты переплюнула нас обоих! — Автор как раз поднимает тему морали и социальной несправедливости. Нельзя сказать, виноват ли художник или нет. Так сложились обстоятельства. Он лишился дочери, но в то же время написал величайший шедевр… — То есть между семьёй и идеей выбрал идею?! Ну какой же бред! Какой же бред. Что-то мелкими иголками заклокатало в подушечках пальцев. Зигги, почувствовав перемену моего настроения, потянулся носом ближе ко мне. Вспомнились дискуссии с Саске. О мести, её значении, её пути. Ещё совсем маленькими детьми мы сбегали в свои необъятые миры, валялись в траве с огромными книгами, добытыми из библиотеки дяди Фугаку. Тогда-то мы и узнали об этом странном понятии — «Пути Ронина». Путь павшего воина, единственная оставшаяся цель которого — отомстить за своего погибшего хозяина. Путь человека, поставившего на карту всё, в том числе и собственную жизнь в обмен на желаемое. В те дни мы смеялись над этой нелепицей. А после падения рода Учиха наш мир перевернулся. Эта наша связь с Саске воодушевляла и пугала одновременно: как сильны мы были вместе и как слабы по отдельности. А уже после трагедии Накадзима всё запуталось ещё сильнее. Тогда даже я на какой-то краткий миг уверовала, что смогу стать тем самым мстящим ронином. И казалось бы, всё решилось. Я навестила руины клана. Я осознала необходимость восстановления справедливости (как тщательно я избегаю слово месть). Я маленькими шажками выхожу на след Человека в Оранжевой Маске. А после этого встречаюсь с потемневшими, полными боли глазами Шисуи и кривой улыбкой, пока ребята продолжали спорить. И в голове вертится лишь один вопрос: А важна ли цель, если так высока цена? — …давай-ка для начала определим понятия: что вообще такое искусство? — я с силой оторвала себя от мыслей, возвращаясь к развернувшейся словесной баталии. — Искусство — это красочное мгновение. Эмоция. Взрыв фейерверка. И чем короче оно, тем сильнее волнует сердце, — гордо ответила Нигаи. — Ну и ересь, — вздёрнул подбородок Танигути. — А Вы как считаете, капитан? — Поистине ценно искусство молчания, — кисло заметил Шисуи, которому изрядно надоел разговор. — Всё, гаврики, в путь. Хватит прохлаждаться. Мы с Моцумото избавились от потлевших угольков костра, а Шисуи с Танигути успешно замели остальные следы. Оставшийся путь мы молчали, пока со склонов не начали виднеться крыши нужной нам деревушки. Зигги зашипел, сильнее съёживаясь в небольшой походной сумке, подкладку которой я собственноручно утепляла. Шисуи бросил на кота взгляд, который я истолковать не смогла. — Вперёд, — бросил он перед тем, как спрыгнуть вниз. В деревне пусто. Дома застыли, как безжизненные декорации после окончания съёмок, утварь осталась брошенноц так, будто хозяева на пару секунд отлучились, но совсем скоро обещали вернуться. О том, что они не вернутся свидетельствовали паутина, слой пыли и налёта. — Кто-то вырезал посёлок, — скорее утверждала, чем спрашивала Нигаи и направилась к кустам оцветшей азалии. Должно быть, каждое лето за этим зелëным уголком ухаживали чьи-то заботливые руки. — Но следов крови нет, — буднично заметил Кёта. — Тип, что? Всю чакру высосали? Я закатила глаза, хоть держать лицо было сложно: — Ты ещё скажи, это фэйри мимо пробегали. С золотых берегов которые, — я искренне надеялась, что усмешка не показалась нервной. — Тише, дети, тише, — пробормотал Шисуи. — Что-то чувствую… Что-то… С другой стороны кустов раздался громкий вскрик Моцумото. — О, боги, — ошарашенно шептала Нигаи. — О, боги… Я резко вдохнула воздух, приглядевшись к таящемуся в листве. Глаза обезображенных, уже разлагающихся трупов в зелёных жилетах уставились прямо в душу. Кёта, сдавленно ругнувшись, побледнел и отстранился. Сдерживать подступающую истерику — единственный верный выбор. Внутренний голос, противно хихикая, шептал — смотри. Смотри, и запоминай, что ждёт твою жалкую тушку в случае неудачи. Торчащие кости. Вывалившиеся кишки. Нравится? Красиво? Так хочешь закончить? На единственной более-менее нетронутой груди было вырезано иностранными символами одно слово: Рахэ.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Down to the ashes
Bones are left to dry Waves of desolation There's nowhere safe to hide
Neoni, UNSECRET — Fallout
⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
И будто бы кто-то сорвал все предохранители. Со всех сторон ущелья посыпались камни, с нескладным хохотом стремясь погрести тела товарищей и уничтожить нас. Вот где пригодилась бы стихия Макото, чтобы сдержать эту мощь. Я судорожно складывал печати скопированной ещё во времена моей беззаботной юности земляной техники. Схватив детей за шкирку, я помчался вперёд. Никогда ещё не был так благодарен Технике Телесного Мерцания. Надо что-то придумать. Срочно. Эта деревушка — стратегически важное место, другой вариант я не рассматриваю, иначе нет смысла избавляться от чунинов. Но после обвала от неё не останется и следа, что противоречит моему первому тезису. Ментальная защита дала трещину: на меня снова обрушился шум раскалывавшихся камней, паника команды, до нашей смерти остались считанные секунды. Я уже сбрасывал скорость, чтобы успеть проститься с моими подопечными, юными душами, которых так подвëл. Глупая история. Зачем мне дали второй шанс, раз я покину мир, так и не успев всем… И чуть не споткнулся о бетонную плиту. Люк?.. Да, деревня важна, если что-то находится непосредственно на еë территории. А если под ней?.. Я потянул чунинов за собой, молясь всем богам пантеона, чтобы теория оправдалась. Пришлось рывком запихивать каждого, не рассчитывая на мягкую посадку. У меня промелькнула мысль, что если мы сумели пролезть, то и каменному потоку не составит труда прикончить здесь нас. Но окно в мрачное небо забаррикадировал огромный осколок скалы. Ставка оправдала себя. Отряхиваясь от пыли, мы твёрдо стояли на дне высушенного колодца. Когда первый шок прошёл, Кёта нервно засмеялся, его голос, хоть и неуверенный, с готовностью подхватила Эхо: — Биджу возьми. Что это было? — О нашей прогулке были предупреждены, — пробормотал я, оглядывая неустойчивый потолок. Слава богам, до дна камни не добрались. С другой стороны — если моя теория оказалась не верна — то можете меня поздравить: я замуровал себя вместе с детьми. Я внимательно ощупывал на уровне вытянутой руки камни в стене. Темно, как в бочке. В ответ на мою мысль сзади вспыхнуло свечение. Рен подошла ближе, держа одной рукой спокойного — что придало мне уверенности — Зигги, а на пальчиках другой огненные всполохи. Из-за еë спины высунулись Кëта и Нигаи. Вроде все целы, лишь мордашки чумазые и глаза настороженны. Я поблагодарил одними губами, продолжая искать нужный блок. Ребята терпеливо ждали, хоть в воздухе и чувствовалось их напряжение. Наконец (не знаю, сколько времени потребовалось) нужный камень поддался, раздвигая стены в глубокий туннель. Чего мне стоило сохранить холодное самообладание! Подростки, выдыхая, похлопали друг друга по плечу, и даже Зигги, перебравшийся обратно в сумку, удостоил нас победным мявом. На стене висел факел, что ещё больше воодушевило нас, и мы, не теряя времени, продолжили путь. Отходящие от стресса гаврики даже позволили себе несколько ничего не обязывающих шутливых фраз. Туннель разветвлялся, мы, единогласно решив не будить лихо в лишний раз, держались вместе и оставляли зазубрины за неимением белых камушков. Дорога вела вниз, по пути пробегали мелкие ящерицы, а сталактиты и подавно доверия не вызывали. Где-то недалеко веяло зловониями подземных вод. Картинка начала меняться нескоро: на смену узким стенам пришло более широкое, холодное пространство, по размерам напоминавшее бальный зал из книжек о тёмном средневековье, которыми лет пять назад зачитывались Макото и Рен. Вверху подмостки, где горят факелы, ведущие в боковые туннели, а на нижнем уровне — где, собственно, находились мы, — обнаружились помещения, напоминающие камеры. — Бывшая тюрьма? — задумалась Рен. — Не думаю. Конструкция не слишком-то ржавая, — ответил Кёта, водрузив факел на стену. — Коррозия металла — не признак древности, — гнусно прохихикала Нигаи. — Вспомнить хотя бы твои кунаи после той миссии на… — Вот только не передёргивай. Мы тут серьезные вещи обсуждаем! — А как иначе, — пробормотала Рен. Только сейчас, не без опасливого шипения Зигги, я заметил, что она отстала. Обернулся — девочка медленно опустилась напротив камеры, сосредоточено вглядываясь в кромешный мрак. Я подошёл ближе, когда она прикоснулась к прочной решётке. — Там кто-то есть, — шепнула она, не поворачивая головы, и затаила дыхание. Я попытался проследить за еë взглядом, но в этот момент что-то прошелестело по моему ботинку. Рен застыла, а я с грохотом вцепился в решётку. Вот биджу, перепугала! — Не аканамэ, и на том спасибо, — я проводил тоскливым взглядом достаточно упитанную крысу, напоследок махнувшую внушительным хвостом по обломкам моей гордости. — Лучше поднимайся, пыльно. Тут давно… В рине от моего носа со свистом пронеслись изогнутые грязные когти. Только спустя секунду я осознал, что они принадлежали худощавой, напоминавшей человеческую руке. Рен повезло меньше — неимоверная сила, не сумев зацепить меня, сменила вектор и впилась в еë запястья. Я моментально поднял взгляд на показавшееся из мрака подобие лица получеловека-полунежити: на меня уставились обезумевшие ярко-желтые глаза, налитые кровью. Оно, не выдержав взгляд, с рыком дëрнуло Рен к себе. Когда блеснули на свету факела клыки, я обрубил кинжалом ближайшую кисть монстра, вторая его рука уже скорее инстинктивно отпустила девчонку. Ребята сбежались на дикий вопль чудовища, судорожно бившегося о прутья камеры. Я крепче сжал девочку со спины, проверяя на предмет ранений руки. Рен всё ещё ошарашенно молчала. Взгляд был направлен в сторону скулившего, свернувшегося подальше от моего клинка существа. — Порядок? — спросил я, обернувшись к Кëте и Нигаи. Они быстро несколько раз покивали, и я не сдержался. — На кой хвост туда полезла, чокнутая? — Почему… Его глаза… Нет… — пробормотала она и потерла запястья. — Забудьте. Простите. — Вижу! Они здесь! В квадрате С-4! — резкий голос со стороны левого хода не оставил выбора — нужно бежать. Я, ругнувшись сквозь зубы, поставил Рен на ноги, и мы рванули наверх. С подмостков уже спешили вооруженные до зубов наёмники (семеро? А, во-о-осьмеро), и раздражение, усиленное усталостью, в груди поднялось ещё выше. Какая тварь так жаждет моей смерти?! Что мешало в лесу меня прикончить, не втягивая чунинов, почему именно в биджевых подвалах? Я выхватил первый кунай, он вонзился прямо в цель — в лоб; на следующего времени не нашлось: я бросил его корчиться в агонии в иллюзии. — Кëта, ты со мной, Рен, к Нигаи, — быстро скомандовал я. — Как на тренировке — на расшаркивания времени не тратить, приёмами не бахвалиться, уяснили? Ответив нестройным хором, девочки встали спиной друг к другу, Танигути зашёл за мой тыл. Я понял, почему Сандайме поставил их в одну команду (всё же, девочек-напарниц редко встретишь): Рен и Нигаи отлично чувствовали и дополняли друг друга, и в отличие от занятий, в настоящей схватке не сдерживали себя. Моцумото била наэлектризованными кулаками, Накадзима же орудовала клинками, пользуясь превосходством в ловкости. Успехи были и у Танигути. Конечно, движения ещё нервозны, но уже налажен контакт с тайдзюцу и любимыми лезвиями. Кёта сбил следующего ниндзя ударом в солнечное сплетение, заработав длинную царапину на скуле. Я уклонился от взмаха сая и с удивлением обнаружил просвистевшую мимо амигасу. Шальная, кхм, шляпа распорола живот не ожидавшего манёвра противника. Я повернулся к Кëте, чтобы одобрительно кивнуть ему, и заметил, как со стороны Нигаи происходит что-то странное: девочка на глазах слабела и в один момент пропустила удар, отбросивший её в каменную стену. Рен резко дернулась и помчалась к ней. Она не успеет. Вонзив в горло следующему наёмнику сай его напарника, я сорвался в их сторону, уже готовясь к худшему. Но занёсший печати для удара нападавший остановился, забившись в агонии. Его глаза налились кровью и закатились, вены синели, а пребывающие в треморе руки теряли очертания печати. Я перевёл взгляд с Нигаи, успокаивающей раненое плечо, на стоящую в нескольких метрах от неё Рен. И только приглядевшись, я заметил, как её руки — поймав мой взгляд, она их резко опустила — держались в странном, удушающем воздух жесте. Следом за её руками рухнул и противник Нигаи, судорожно глотавший воздух. Я обернулся. Кёта вытирал следы крови с лица, вынимая лезвие из размякшего тела. Я подошел к кряхтящему в лужах крови наёмнику, по какой-то счастливой случайности единственному выжившему. Рен под моим пристальным взглядом исподлобья кинулась помогать Нигаи встать. К девочкам подключился Кëта, а я, привалившись к каменной, благословенно холодной, стене, вспоминал слова Мизуки в камере. Ситуация меня не столь напугала, сколь заинтересовала: всё же, не каждый день легенды сходят со страниц… Пока я прикидывал, что делать дальше, потрепал уставшего, но довольного Кёту по плечу, похвалив за проделанную работу. Мысль о том, что стоит мне отвлечься или задуматься — беда тут и пожалует, слизкой змеёй душила меня. Нет, работать с генинами — это за пару миссий похудеть и обзавестись сединой. Я стёр с лица вязкую кровь. Их сегодня чуть не убили. Но как бы я принял смерть своих подопечных? Что бы я сказал их семьям? Стоял бы на пороге разукрашенного хозяйками коттеджа сестёр Танигути, недрожащим голосом обратился бы к хрупкой госпоже Моцумото? Посмотрел бы когда-нибудь в глаза Макото? Конечно, смерть в мире шиноби — дело обычное. Раньше я посмеивался над новичками, что, пережив экзамены, после первой же серьёзной миссии забирали вещи, но с тех пор что-то изменилось. Чем больше я кручусь в этом мире, тем больше сомневаюсь. Произошло ли это в день убийства клана или позже, когда я начал привыкать к самостоятельной жизни без всевидящего ока главы? В первые дни мне казалось, что земля, на которой я уверенно стоял, сбита из-под моих ног. Потом я вновь встретил семью Накадзима и будто заново познакомился с ними, а затем и с остальным миром. Возможно, дружба с ними, забота о Саске и Наруто и сделали меня чувствительным, если не сентиментальным. Честно говоря, если было бы возможно, я ушёл бы в отставку. Переселился куда-нибудь ближе к морю, был бы поэтом или уличным музыкантом. Но я не могу бросить братьев. Хоть Саске и отрёкся от Итачи, суть их не изменилась — они близки как по крови, так и по духу. Оба движимы идеалами, даже после трагедии живут давней установкой — служением, пусть и в разных формах: старший — Деревне, младший — наследию Учиха. Деревня не поняла жертву Итачи, а клан не восстанет из мертвых, но они почему-то цепляются за ненадежное состояние зависимости. И если бы я махнул рукой на восстановление честного имени Итачи (чему он, кстати, всячески препятствует из-за своей идеи фикс), я не представляю жизнь вдали от Макото. Я не строю иллюзий, как тот нищий кукольник, что она действительно (не в рамках шутки) согласится уехать со мной: она как будущая глава погружена с головой в обязанности перед кланом, дипломатические встречи, распутывание интриг старой давности. Кажется, даже в годы нашей разлуки ей было, чем занять себя, пока я между миссиями и письмами тосковал. И наша последняя встреча неоднозначно оборвалась… Я с сожалением признаю, что Макото тоже всецело принадлежит миру шиноби. Могу ли я выбраться из искусственного мирка, размером с тот стакан, где вертится буря, когда возлюбленная, друзья, братья — все накрепко прикованы к нему? Если отбросить всех, за кого я цепляюсь, на самом деле, выбора я лишён еще с момента рождения в семье Учиха. Мой путь воина с самого начала предрешен, и пусть я утратил профессионализм шиноби, сил у меня хватит сдерживать эмоции и дурачить начальство. Кстати, о нëм… Я кинул взгляд на хрипевшую в луже крови тушу. Ох и зачем мне это? В принципе, человек — животинка сильная, на всë способна, может еще не поздно скрипочке научиться? — Подождите внизу, — кивнул я ребятам. — Это займёт пару секунд. Когда они с некоторой опаской отошли (хотя любопытство пересилило, так что генины чуть не свернули себе шею, оглядываясь), я опустился на землю рядом с наёмником. Улыбнулся, хотя вряд ли со стороны это так выглядело, скорее предвкушающе оскалился. Ох, щас и отыграюсь на тебе, гнида Нуре-оннская. Лучше бы тебя убила Рен. Активировав Шаринган, я проник в его подсознание.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Очередной надрывный вопль пронёсся, отдаваясь эхом. В девятый раз он вызвал уже куда меньше реакций тела: поначалу от мучительных возгласов хотелось укрыться или сжать локти сильнее, лишь бы унять бушующую по спине дрожь. Стало понятно, почему Шисуи выпроводил нас — хотел не травмировать, заботливый. Не вышло. Мы с Кётой обменялись понимающими болезненными взглядами. Эта миссия оставила свой след на каждом из нас. Я прижалась ближе к стиснувшей зубы Нигаи, залечивая её рану. Она держалась без единого звука, но я отчётливо представляла, насколько это больно, и восхищение еë выдержкой только росло. А ты облажалась. Конкретно так облажалась. В своём неповторимом стиле. Зигги из сумочки (я ее предусмотрительно во время схватки спрятала за уступом) успел переместиться мне на колени. Но даже его теплая поддержка не могла очистить мой разум и освободить от подкрадывающейся истерики. Что дальше? Зигги неопределённо мяукнул в ответ. И как мне это понимать? «Сама кашу заварила, сама и разгребай?» «Всё пучком?» «Встретимся на эшафоте?» Наконец, Шисуи спустился к нам, и мы без лишних разговоров отправились на поиски относительно безопасного ущелья самыми крутыми и извилистыми потёмками, благо, Учиха хороший сенсор (а может Шисуи смог выпытать карту подземелья?). Нигаи нужен был небольшой отдых, как и, к слову, всем нам. Минуты тянулись, как резина. Мы нашли сухой уголок в одном из самых необжитых туннелей. Капитан похвалил мою перевязку, а обезболивающее начало действовать. Куноичи уткнулась носом в плечо Кёты, кинув мне взгляд, полный благодарности и нежности. Учиха настоял на обсуждении всего происшедшего, с чем Танигути радостно (похоже, Кëта быстро падет жертвой адреналиновой зависимости) согласился. Я напряглась. Видимо, не зря. Мир постепенно вокруг меня менял краски, разукрашиваясь в иной мирок, давно забытый. Стены пещеры сменились облезлой кирпичной стеной и захватившими её лозами, валяющимися на полу кунаями и многолетними мишенями, маленьким каменным прудиком и скамейкой под раскидистой сакурой. Я прикрыла глаза. Ну что ж, удар поддых — устроить избиение младенцев в самом памятном месте. Неприятное чувство поселилось где-то под желудком: неужто Шисуи, как и все в этой проклятой Деревне, оскотинился настолько, чтобы манипулировать подобным? Ещё бы вспомнить уроки, как из подобных гендзюцу выбираться… — Мы находимся в иллюзии, — пояснил он и пристально окинул меня взглядом. — В реальном времени пройдёт пару секунд, а тебе с твоими друзьями лучше объясниться самостоятельно. Ну так что, поговорим? Я одним усилием воли сдержала нервный смешок. Ну что ж… Начнём спектакль? Остаётся надеяться, что состояние моего Ка внутри иллюзии не бурлит чёрными чернилами. — О чём Вы, командир? — уже проверено много раз на практике, что отрицание никогда не помогало делу, но а есть ли у меня выбор? Остаётся лишь расширить глаза, делая их визуально больше (не дай ками заметит сщуренные зрачки), очаровательно похлопать ресничками и абсолютно невинно заломать бровки. — Я о том поразительном совпадении, когда наёмник упал навзничь с истощением чакры аккурат перед тем, как убить Нигаи. Биджу. Тебя. За ногу. В пекло к Изанами. Раздери тебя Кагуя. Передай тебе в ручки младенца Нуре-онна. И Фатакучи-онна заодно, чтоб не повадно было. Последняя фраза ударила поддых. Ни единый мускул на моём лице не дрогнул, хоть это и стоило больших усилий. Давай, Рен, вспомни уроки госпожи Айко. Дыхание не учащается, а взгляд не бегает по сторонам. Я убрала руки с груди — поза должна быть открытой, а глаза должны смотреть прямо в глаза. В какой момент я так хорошо овладела искусством лжи? Я наклонила голову, растягивая губы в глумливой усмешке: — Вы хотите сказать, что я высосала из него чакру, как ведьмочка из сказок? Шисуи с любопытством приподнял брови. Я же как можно безмятежней и веселей захохотала: — Ну и шуточки у Вас, капитан. Расскажите это Акихико, он знатно посмеётся, узнав о таких талантах самого нерадивого члена нашей семьи. — Интересно, а посмеётся ли он, если я поделюсь догадками о том, кто же помог Наруто одолеть Мизуки? Что-то внутри меня болезненно закричало, как загнанный в угол зверь. Через силу я комично играю бровями. Скептично фыркаю. Он блефует. Он не знает. Он не может знать. Его там не было. Так откуда, биджу дери?! — Не особо понимаю, при чём здесь я, когда победа целиком за Наруто. Не вижу никакой проблемы. — Тогда не возникнет никакой проблемы, если кто-то из младшего поколения Накадзима, — Учиха всë это время неспешно приближался ко мне, — придёт на беседу к Яманака по подозрению в нарушении договора о запрете техник и додзюцу, несущих в себе угрозу мирового масштаба? И в этот момент что-то внутри предательски надорвалось. Паника захлестнула меня с головой. Запрет на клановую особенность. Я отступила назад на шаг. Шисуи что-то говорил, но я не слышала, могла лишь видеть, как он странно нахмурился. Обучение, строгость и конфиденциальность. Учиха подошёл ближе, осторожно взяв мою ладонь. — Люди бояться и ненавидят тех, кого не понимают, — нахально оскаливается стоящий в паре шагов Человек а Оранжевой Маске. Одного прикосновения хватило, чтобы я резко отшатнулась от него, активировав технику. Ощущение чужой и тёплой чакры, знаменующее по обыкновению успех, заполнило меня, и я потеряла контроль. В голове ни мысли, одни эмоции и сбивчивые ритмы. Потоки, подобные толстым нитям бьющейся энергии, такие податливые в моих руках, послушно моим пальцам сковали движения оппонента, как железные тиски. Не контролируя, я сжала их сильнее. Опомнилась я, когда услышала, как сквозь воду, хрип Шисуи. В голову ударили картинки былых лет, будто резко запустившаяся плёнка. Я сбросила руки, и шиноби упал на землю, откашливаясь. В голове крутилась лишь одна мысль: всё полностью вышло из-под контроля. Я чуть не осела следом, хватаясь рукой за неровную, как наждачку, стену. Так и происходят убийства в состоянии аффекта?.. — Ладно, Ренни… — усмехнулся он, присаживаясь на скамейку. — Пожалуй… Это красноречивей всех слов. — Я… я… Простите, я действительно чуть Вас… тебя… — сдавленно шептала я, опустившись рядом с ним. Было страшно. Стыдно. Учиха лишь притянул меня в полуобъятия, взъерошивая чёлку. — Эй-эй, Кувшинка, всё ведь хорошо, — приободрил он меня. — Моя ошибка… Не надо было давить. Ну а ты держалась молодцом, хвалю. — Я убить тебя могла, — прохрипела я, уже не сдерживая катящихся слёз. — Ой, давай без этого, — закатил он глаза, привалившись к моему плечу. — Хотел бы — выбрался за считанные секунды. А так… Теорию я проверил, и сказать, что я доволен — ничего не сказать. Или ты сомневаешься в моей силе, м? — Сдадите меня Хокаге? — я совсем по-детски шмыгнула носом. — Во-первых, я считаю, что мы друзья. А ты мало того, что больше не кличешь меня Шисуи-куном как в старые добрые, — даже Саске не выговаривал это настолько умилительно, — так ещё и в таких глупостях подозреваешь, — в голосе капитана упрёк сменился на лукавость. — А во-вторых… Мне это просто не выгодно. Твоя сестрица убьёт. — У вас с ней сделка? — он продолжал молчать. — Или, погоди… Ты и Макото?.. Шисуи развёл руками с видом провинившегося кота: — Я, конечно, планировал об этом рассказать на каком-нибудь званом вечере, желательно, вместе с объявлением о помолвке, но… У меня всегда все планы идут через одно место. — Оу… — да уж, мне с сестрицей предстоит серьёзный разговор. — Да, вот как иногда оказывается. Техника никак негативно не повлияла? — перевел он тему, я покачала головой. — Расскажешь поподробнее? — Что именно? — хмыкнула я. — Как именно я его чуть не убила? Всё просто: перекрыла его потоки чакры у шеи так, чтобы закрыть дыхательные пути. — И… Всё? — Шисуи выглядел раздасадованным. — Никаких тебе печатей, специальных приготовлений… — Ну, вообще… — сконфуженно начала я. — Это у меня в первый раз так вышло. На эмоциях, наверное, за Нигаи распереживалась, до сих пор потряхивает. Так то, я обычно это делала через тактильный контакт. Устанавливаешь связь с Ка человека, входишь в его поле и, — вуаля, — он марионетка в твоих руках. Знаете, будто бы все потоки чакры внутри человека начинают быть подвластны пальцам, как струны кифары. — Кажется понимаю… А последствия? Не может же это просто так, вот… Я повернулась к нему, скорчив самую снисходительно-кислую мину: — Капитан, люди из собственного страха натравили на наше поместье наёмников, и это я молчу о наших приключениях во времени Второй Мировой, а сейчас половина наших людей играют в верных солдатиков Феодала. Как думаете, это достаточная плата? Шисуи ничего не ответил, уперев взгляд куда-то в ноги, что было совсем несвойственным ему. Лишь сжал сильнее мою лежащую на скамейке ладонь: — Когда всё закончится, давай сходим на ярмарку. Как тогда, помнишь, первый твой год в Академии. Мы ещё тогда приглядели Макото шпильку с фениксом, но тебе она почему-то не очень понравилась… — Потому что это был индюк, а не феникс, — скривилась я. — Прекрати смеяться! Он действительно уродлив, и сестра с этим, кстати, согласна! — Эх, никакого чувства прекрасного. Становилось легче. Страх перед предстоящем никуда не делся, но зато улёгся где-то в груди, лишний раз не отсвечивая. Я сжала ладонь Учихи в ответ. Я почти забыла, что когда-то, детьми, мы были по-настоящему близки. — Пошли, — Учиха поднялся. — Пора возвращаться к делам насущным. Надеюсь, это все сюрпризы на сегодня? — весело поиграл он бровями. — Боюсь, что нет: Вам ещё предстоит узнать, что я племянница Феодала и страдаю анатидэфобией. — Лучше уж утки, чем курицы. — Утки утками, но курицы дворца Феодала никуда не деются. — Видишь, хорошо, что ты в Листе: здесь куриц встретишь только на календаре или в супе. Иллюзию мы покинули внезапно: доля секунды, и я снова сидела рядом с Нигаи, в то время, как Шисуи уже увлечённо рассказывал о добытом у наёмника плане. Интересно, и как он не испытывает дискомфорт от таких пятнашек с реальностью? — Сейчас мы находимся в относительно безопасной части подземелья. Видимо, наши оппоненты не особо в курсе возможностей Шарингана и потому ищут нас по самым вероятным секторам, куда мы могли сбежать из темницы. Хотя это не значит, что времени у нас вагон. — Что это была за тварь? — спросила Моцумото. Зигги на моих коленях чувствовал мою мелкую дрожь. Сомневаюсь, что грядущие пару недель смогу спокойно спать после встречи с… этим. — Мне тоже интересно… — задумчиво ответил Шисуи. — Об этом мы ещё узнаем. На плане было ещё два интересных момента: сектор С-10 и D-19. Их стоит проверить. Наверняка, там тоже будут свои сюрпризы. — На кого они работают? И почему ждали нас? — Наш друг не входил в круг приближённых лиц, но, к нашему счастью, был довольно любопытен: однажды подслушал разговор вышестоящих и услышал одно имя — Сагасару Каору. — Сагасару… — нахмурились я. — Подождите, это разве не фамилия одного рода при дворе Феодала? — Зришь в корень, — кивнул Шисуи. — Знаешь обладателя имени? — Не то чтобы… Я виделась лишь со старшим господином. У него несколько сыновей и дочерей, некоторые от наложницы, но официально им признаны и вроде как объявлены наследниками. Я стараюсь на приёмах держаться подальше в первую очередь от девушек. — Получается, задействована не вся семья, а только кто-то из наследниц? — подал голос Кёта. — А если эта Каору на деле и не причастна ко всему, и наёмник просто не верно всё истолковал? — Не отрицаю, — согласился Учиха. — Почему нас поджидали? Ответ один: кто-то их предупредил. — В Деревне крыса? — охнула Нигаи. — Но… Мы же поймали… Мизуки… — Мизуки убили в камере через двое суток. Хоть и пытались замаскировать под суицид. Гадство. — Когда вернёмся в Деревню… Не советую рассказывать о том, что мы здесь видели. И выходить на улицу без оружия. Мы замолчали, каждый со своими нелëгкими мыслями в голове. Учиха обрисовал план, и мы, разделившись, отправились проверять каждый из объектов. Вряд ли выберемся живыми из этих катакомб, так если уж умрём, почему бы призраками не обнародовать тëмные делишки предположительно Сагасару? По крайней мере, я уверена, что Макото — тайная поклонница эзотерики — не удивится моему блуждающему духу… Нигаи порывисто обняла меня, перед тем как отправиться вслед за Шисуи вниз. Я же про себя пообещала Аматэрасу прийти в ближайшее время с подношением, если чудом выживем. Кёта следовал за мной, тоже взвинченный, от того ещё более болтливый: теперь я знаю его тотемное животное, рецепт черничного пирога его двоюродной бабушки, как сестры-близнецы отомстили ему за первоапрельский розыгрыш трехлетней давности и его первое слово. Хоть признаться и сложно, но я благодарна ему за это. Проскользнуть через подозрительно мельтешащие тени — ещё одно испытание для расшатанной нервной системы. Естественно, входы и выходы под охраной, нужно искать обходные пути. Кёта указал на потолок. Вентиляция. С другой стороны, надо же чем-то дышать под землей. Мой дорогой напарник решил повеселиться за мой счет, напомнив о моей полной несостоятельности в качестве штурмана, и забрался первым. Пожалуйста, пусть ведëт по этим металлическим лабиринтам. И нет, фильмы нагло врут, показывая, как герои лихо передвигаются по трубе к месту назначения, — ни хвоста подобного! Ледяные пластины с веселым звоном готовы передать любой шелест, так что двигаться приходилось медленно, осторожно, а ещё лучше не дыша. И — поздравьте меня, — помимо страха темноты за сегодняшний день у меня развилась и клаустрофобия. В подвешенном состоянии мы все-таки добрались до нужного сектора. Прощупали чакрой. Пуст. Страшно до одури, но времени терять нельзя: кто знает, может быть, и тут не поскупились на камеры. Мой кудрявый рыцарь без страха и упрека с грацией рыси приземлился. Все бы ничего, но ему удалось смахнуть рукой разноцветные склянки и мензурки. — Приглашаешь на фламенко? — Боюсь, танцевальные башмаки запропастились, — Кëта как мог расчистил носком ботинка разбитое стекло. — Смелее, госпожа, я ловлю! Хотя я вполне была в состоянии спуститься без помощи, мне вспомнились вечерние посиделки с Макото. Мы пристрастились перед сном делить порцию кофе — то, что утром шло как одна кружка, вечером сестрица разливала на две крошечные чашки ее любимого тонкого фарфора — и, кутаясь в плед, болтали о девичьем, а именно о мальчиках. Когда-то ярая феминистка, Макото с возрастом пересмотрела свои взгляды и теперь считала глупостью не пользоваться своим положением. В хорошем настроении она всегда позволяла юноше почувствовать себя героем. «Запомни, Рен, в каждом мужчине живет эгоцентричный ребенок с жаждой признания. Ещё пенки?» — интересно, что Шисуи об этом думает. — Похоже на лабораторию… Хотя смотри, там ещё крыло. Что скажешь, Зигги? — Не нравится мне это всё, — поморщился он и плавным движением перетек на пол. — Этому юнцу не стоило отпускать вас. Говорила мне покойная матушка, не доверяй кудрявым… — Попрошу, — возмущённо фыркнул Кёта. — Мы не можем просто так уйти, ничего не ухватив. — Не могут они, — передразнил его Зигги. — Вас, может, раз за разом Рита-Шива и встречает с распростёртыми объятиями, а у меня только три жизни осталось, экономлю, так сказать. И Зигги же оборвал диалог, запрыгнув на стол. У нас, к сожалению, не было ёмкостей, чтобы взять образцы из пары баночек, (мне показалось, или Кёта всё-таки утащил одну за пазуху?), поэтому ничего не оставалось, кроме как осмотреть дальний угол Г-образного помещения. Оглядываясь на нас — в его глазах двух несмышлённых обормотов, — Зигги почему-то повёл мимо громоздких приборов, стеклянных шкафов, письменного стола к неприметной этажерке. Пока Кёта восторженно пищал, осматривая модель какого-то города, явно не этого посёлка, я осматривала полки. И, кажется, нашла. В моих руках оказалось соглашение, скреплённое печатью дома Сагасару. — Кёта, глянь, тут!.. Отгремевший взрыв отбросил меня в сторону. Я успела на несколько секунд потерять сознание и, наверное, так и продолжала валяться, если бы Зигги жалобно не мяукал у меня над ухом. Я с трудом поднялась и осмотрела свой многострадальный бок. Кажется, меня задел кусок плитки. Я взглянула на потолок. Взрыв нам оказал услугу: в бетоне сквозила дыра диаметром в аршин. — Кёта, ты живой?.. — Лучше бы помер, — с шипением отозвался напарник. Он рваными движениями отряхивался от штукатурки. — Что это за чертовщина была?.. Ответом послужил царственно невозмутимый взмах хвоста — где по моим предположениям должен был произойти эпицентр взрыва, в паре шагов от меня. Вокруг него сосредоточилось зелёное, под цвет глаз, свечение. Я сразу догадалась: барьер. — Да, двуногие, не то чтобы я напрашиваюсь на похвалу, но без меня из вас бы сделали поджаренные острые крылышки. И даже без панировки. — Биджу дери, да ты имба, — охнул Кёта. — Ты где это чудо нашла? — На улице, в коробке из-под пончиков, — я хотя и не чувствовала чужую чакру, всем телом будто ощущала грузные шаги. — Встать можешь? — Уже пытался, — Кёта как можно небрежнее махнул на ногу, брюки уже приобрели багровый цвет. Зигги прошмыгнул в сумку, и я подорвалась к Кёте. — О, куколка, фонтаном не хлещет, значит с артерией все в порядке. Меня больше волнует стекло... Он с кряхтением повернулся ко мне. Только сейчас я заметила, что его швырнуло на стеклянную пыль, а ощутимый осколок вонзился в щёку. Меня передёрнуло. — Так, ты только не бойся... — Рен, да тебе надо в психологи на ЧС, прям прёт от тебя успокаивающими вайбами... — А знаешь... Язык на месте, челюсть двигается. Может, ну его? Живут же люди с пулей в черепе и ничего. Кёта выпучил глаза. — Госпожа, каюсь, сотрясение, видать, попутало, — он осторожно провел пальцами по щеке и волевым решением выдернул стекло. — Изана-а-а-ами з-н-гу... Я уже сложила печать, и зелёный свет мягко затягивал рану. — Тише-тише, вот так, молодец, — я обняла Кёта и, когда закончила с перевязкой, помогла встать. — К сожалению, пора сматывать удочки. Вряд ли взрывом закончится увеселительная программа. Заберешься? — Сил хватит... С горем пополам мы поднялись, я жутко переживала за Кёту, но он всё же зацепился за выступ, и я его перехватила, благо ткань не скользкая. — Хранитель карты, куда теперь нам направить свои стопы? — На первом правом повороте должна показать лестница. Кажется, там и запасной выход. — Удобно как. — Так с умом распланировали всё, поближе к кабинету важной шишки... А вот и люк. К счастью, к нему вели не скобы, а человеческие ступеньки. Кёта терял силы. — Ну да, зачем просто, когда можно сложно... — мою радость остудил плоский вентиль, за который и не уцепиться. — Что там ещё? — раздался жалобный стон Кёты. — Да так, диковинный замок, ничего нового. Пришлось повозиться. Сдавленно ругаясь, я попыталась сдвинуть его, но только изуродовала ногти. Голоса приближались. Вот же зараза, мы такими темпами действительно погибнем. Шисуи с Нигаи наверняка уже выбрались, не поверю, что Учиха не нашёл лазейку... Погодите, Шисуи! Как я могла забыть про колодец, потайной ход! Я снова вспомнила господина Исао, он же меня научил открывать чакрой. Пока я вливала ее в холодный металл, благодарила внезапно пробудившуюся ностальгию по дому, что столкнула меня с архитектором-шиноби, и небеса за свою удачу. Обязательно кину монету в храме Аматэрасу за его здравие и благополучие. Люк с протяжным скрипом поддался. Есть, о, слава ками! Я подхватила Танигути, и мы выкарабкались наружу. Ударил чистый свежий воздух с ароматом хвои. Пока я пыталась отдышаться (Кёта, несмотря на мнимую тонкость, нелегкий), отстраненно заметила, что сумерки давно опустились на лес. Простроисть маршрут и сориентироваться на местности времени не было. Внизу уже раздавались крики и мерцали вспышки факелов — я со всей дури захлопнула люк, придавив его первыми попавшимся булыжником. Нужно бежать. Перехватив руку Кёты через плечо, я помчалась дальше по диагоналям. Деревьями не воспользоваться: есть риск повредить и без того многострадального напарника. Обострённое шестое чувство Зигги не давало зазеваться: тот уведомил, когда хвост начал наступать на пятки. — Рен, нас нагонят с минуты на минуту. Бросай меня, я балласт, — сдавленно сказал Танигути. — Ты серьёзно? Нет, ты, биджу дери, серьёзно?! — Я только задержу тебя... Да и кому нужен парень с таким лицом?.. Я и целым никого не интересовал... — его серьезный тон снова поплыл. Я со злостью резко завернула под небольшой овраг. Кроны плакучей ивы могли временно скрыть нас в темноте. Я опустила Кёту на землю, прикрыв листвой: — А теперь слушай внимательно, идиота кусок: я отвлеку их, а ты шли сигнал Шисуи и команде поддержки. Они найдут тебя, слышишь? Не дав ему возразить, я вернулась на возвышенность. Удачно — я оказалась в центре внимания преследователей, летевших по разные стороны от меня. Двое. Четверо. Пятеро. Давай, трусишка, назад дороги нет: пан или пропал. Я дёрнула вперёд — нападавшие послушно рванули следом. Уже хорошо. Пожалуй, так страшно мне никогда не было. Как в тех кошмарах, где ты убегаешь от кого-то, но неизвестный быстрее. И чувство удушающей паники точно такое же. В спину летели ловушки из лески и стихийные всклохи, от которых я уворачивалась благодаря Зигги, моему бравому навигатору. Так дальше дело не пойдёт. Я оборачиваюсь и решаюсь повторить трюк, спасший Нигаи, — неизвестный прямо за моей спиной упал и сейчас где-то корчится в агонии на земле. Стараясь не думать об этом и уворачиваясь от очередной атаки, я создала огненный шар — двое разумно отскочили, а вот третьего реакция подвела и неплохо так поджарило. Что это с ними? Не готовы к тому, что хрупкая куколка может и сдачи дать? Наивные. Ещё один задел меня электрическим хлыстом. Я вскрикнула от адской боли. Лежать бы мне мёртвой сегодня, если бы Зигги не запустил в него ветряной поток — коты с чакрой с давних времён были на ты, но свои секреты людям старались не раскрывать. Еле восстанавив сбившееся дыхание, я помчалась по земле. Остался один. Самый живучий и, видимо, самый опытный. Я так и не поняла, в какой момент мы перешли на ближний бой. Братья-кодачи сверкали в моих руках, отбивая его удары какой-то странной штукой, больше напоминающей приспособление камеры пыток. Я отступала назад, не сразу осознав, что поднимаюсь ввысь, по склону. Преимущество не на моей стороне: противник ведёт меня к краю, с высоты которого можно легко разбиться. Меня это не устраивало. Время грязных приёмов. Со следующим лязгом один из кодачи отбросило в сторону, второй я кинула следом. Я, как могло показаться, опрометчиво открылась, получив ножом под ребро. Этих нескольких секунд мне хватило, чтобы одним движением выхватить кинжал и, надавив на глаза уже беспомощного наёмника, перерезать ему глотку. Кровь хлестнула мне в лицо, волосы и потекла по рукам, прежде чем мертвая туша упала на земь. Осознание пришло не сразу. Я заторможенно перевела полный омерзения взгляд с окровавленного кинжала в руке на захлебнувшийся труп и упала на колени. В нос ударил приторно-металлический запах. Ну поздравляю. С первым тебя, Рен. Зигги выбрался из котомки и молча прижался к моему боку в попытке залечить его. Вдобавок жутко саднила нога, её я наспех перевязала-то подобием марли, лишь бы не видеть этот ужас. Как же. Я. Устала. Огней внизу нет. Как и людей. Лишь пустые здания, погребенные камнями. Интересно, Шисуи справился? А как там Кёта? Хотя бы ради него стоит держаться. Я рывком достала из сумки сигнальный бластер и зажала в руке. Чакра вспыхнула, устремилась вверх и расцвела тысячью взрывами. Кроваво-красный дым устремился вверх, изредка подрагивая под напором ветра. Руки дрожали и тряслись от холода, усталости и уже не подавляемого страха. Чакра подпитывала пламя всё больше больше, покидая меня вместе с последними крупицами сознания. И тогда бластер схватила чья-то теплая рука, соединив мои потоки со своими. Из факела будто вырвались два гибких дракона, насыщенного и близкого к бордовому оттенков красного, перекручиваясь между собой, соединяясь в узоры и выстреливая в огромное пламя. Я, дивясь этому потоку невообразимой энергии, устремила взгляд в небо и охнула от удивления. Встречала ли я что-либо прекраснее? Меня зацепило воспоминание, но так же быстро покинуло. Незнакомая рука всё ещё крепко держала меня. Я вздохнула, полностью расслабившись. — Спасибо… Кажется, тогда-то я и отрубилась окончательно. To be continued...