***
Келли проскальзывает в двери, что Остин придерживает для неё. Светлое кафе, не таящее в себе много посетителей, несмотря на обед, приветственно встречает их запахом какой-то сладкой выпечки. Парень никак не отступал, пока она не согласилась, что ей нужно развеяться. Наверное, это в самом деле куда лучше, чем если бы она сразу поехала домой. Но что-то ей подсказывает, что Остин звал её скорее потому, что ему самому это нужно. Он выглядит достаточно измученно, пусть и с улыбкой на лице. — Выбирай что-нибудь, я скоро вернусь, — предупреждает Остин, подводя её к центральному столику. Келли кивает, слабо улыбнувшись. Следует Остину оставить свою кофту на месте и ключи с телефоном на столе, прежде чем скрыться в стороне туалетов, Келли прекращает скрывать своё состояние. Будучи в центре зала, она чувствует, как всё небольшое количество людей смотрит только на неё. Руки чешутся, покрываются прохладным потом в сгибе локтя, пока тыльная сторона ладоней постепенно бледнеет, позволяя разглядеть все ветки вен, что подобно осыпавшемуся дереву глубокой осенью. Келли неспешно разглядывает меню, и делает это довольно невнимательно. Некоторые позиции ей уже знакомы, однако ничего из этого она не хочет. Нет желания есть что-то. Девушка проводит пальцем вдоль чая и кофейных напитков. Может, ограничиться крепким зелёным чаем? Пожалуй, это самое нейтральное, отчего её не воротит. Девушка-официантка мило улыбается и уже даже делает шаг вперёд, готовая принять новый заказ, как Келли покачивает ей головой, как бы говоря, что ещё не определилась с тем, что хочет заказать. Оставленная своим спутником, Келли скучающе смотрит в окно, пока её внимание не привлекает тихая спокойная мелодия и едва ощутимая вибрация стола. Она наклоняется через стол, чтобы если не взять трубку и сказать, что Остин отошёл, то хотя бы поставить его на беззвучный режим. Несколько человек поворачивается на неё с интересом в глазах, которого, она заведомо знает, на самом-то деле и нет вовсе, потому что он надуман стесняющимся мозгом Келли. Она хочет взять телефон в руки, когда видит возвращающегося хмурого Остина, тут же изменившегося в лице на более доброжелательную маску в момент пересечения взглядом с девушкой. Келли одёргивает руки от чужой техники и смущённо отводит взгляд в сторону, словно застукала Остина за чем-то неприличным и ужасно интимным. Пока он не поделится своими переживаниями, они остаются лишь его переживаниями. — «Лисёнок»? — спрашивает тихонько девушка, невозмутимо уткнувшись в меню. — Тебе звонили, — на всякий случай поясняет она. Келли становится неловко: у него, судя по всему, есть девушка, а она сидит тут и задерживает его. — Моя младшая сестрёнка, — смеётся Остин, почесав затылок и как бы намекнув, почему записал так сестру. Его волосы имеют рыжеватый оттенок, и почему она сразу не подумала, что «лисёнком» может оказаться его наверняка не менее рыжая сестра? — Чёрт, прости, я тут себе уже надумала всякого… — виновато признаётся Келли, пока собеседник набирает звонивший номер. — Я свободен, не переживай, — говорит зачем-то Остин, тут же замолкая. Келли не знает, куда деться в этой ситуации. Понятно, что парень не имел в виду что-то конкретное и пошлое, но это не отменяет неловкой тишины, нарушаемой лишь гудками в телефоне и гремящей посудой, что перебивает приятную музыку кафе. — Алло? — слышится девушке достаточно тонкий голосочек. — Остин? Девушка выдыхает. И всё-таки, он ей не соврал, судя по детскому голосу, который он убавил, когда понял, что спутница всё слышит. Хотя Остин мог вообще не говорить ей про «лисёнка», сославшись на то, что это не её дело. И правильно сделал бы. Излишне любопытных не любят. — Зелёный чай, — делает заказ Келли, когда официантка достигает их столика. Остин горизонтально делает круг пальцем, не отвлекаясь от разговора с сестрой, давая понять, что будет аналогичную позицию. Келли достаёт телефон, дабы убить время ожидания, как своего заказа, так и Остина. И стоит ей разблокировать его, на шторке уведомлений всплывает новое, показывающее ей небольшую часть чужого сообщения. Райли Броди. 17:22 Привет, где ты? Я забыл передать тебе чай от мамы. И извинения за себя и Джея… Девушка умилённо улыбается экрану телефона. Это трогает её. Райли куда более тактичный и осторожный в определенные моменты с ней, нежели другие ребята. Но что ей лучше всего ответить? Она всё ещё испытывает неловкость из-за того, как они «общались» в последние пару дней. Стоит ли делать вид, что ничего не произошло? Джейсон ведь рекомендовал ей поговорить с его младший братишкой и расставить все точки в их отношениях, которые так и не состоялись толком. Как Райли отреагирует, если она скажет, что сидит в кафе в компании новенького? Она не может это предугадать и уверять наверняка.Келли Нельсон. 17:23
Привет, я сейчас в одном кафе
неподалёку от дома, скоро уже
пойду к себе. Вы закончили
тренировку?
Рядом слышится громыхание. Официантка пытается поставить чашку с чаем аккуратно, однако что-то идёт не так, отчего металлический разнос едва не переворачивается целиком. Несколько больших капель чая выплёскиваются из чашки, мокрыми пятнами оставаясь на рукавах и ладонях Келли и милой скатерти заведения. — Прошу, простите, — тихо извиняется девушка, не зная, куда деться. Удивлённая Келли пытается понять, что произошло, отчего работница кафе так растерялась. Она стажёрка? Не похоже. Впрочем, в том, что случилось, нет ничего страшного. Она ведь не ошпарила её кипятком, не так ли? С кем не бывает. — Принесёте ещё салфеток? — просит Остин, отодвинув телефон в сторону, чтобы Алисия не думала, что фраза обращена к ней. — Я перезвоню, — говорит он уже сестре, прежде чем скинуть звонок. Официантка уходит, чтобы принести ещё салфеток, пока парень протягивает Келли те, которые лежат на столе. — Порядок? — интересуется Остин, склонив голову набок. Не так он представлял доставку заказа до столика в этом заведении. Что-то ему подсказывает, что чай они тут пить больше не будут. А ведь он хотел привести сюда Алисию после школы… — Полный, — тихо уверяет Келли, пытаясь промокнуть края одежды. Ей повезло, что чай не попал на телефон. В ином случае, она очень сильно переживала бы. Этот телефон итак куплен не так давно, после того, как она случайно утопила старый в доме семьи Броди. — Салфетки, мисс, — возвращается официантка, стыдливо пряча глаза. Тонкие белые салфетки так и остаются лежать на краю стола. Келли не уверена, что они как-то помогут ей избавиться от оставшейся на одежде влаги. Всё, что можно было, она уже сделала, так что принесённые салфетки скорее формальность. Что же, настроение подпорчено. Это явно знак свыше, что пора возвращаться домой. — Можно счёт? — словно прочитав мысли своей спутницы, спрашивает Остин. — Общий, — опережает открывшую рот работницу кафе он. Келли вздыхает, гладя на мокрые пятна скатерти. Она всё больше и больше ощущает неловкость в присутствии этого парня. Они знакомы даже не один полный день, а уже успели попасть в передрягу. А она ещё и опозорилась. Дважды. — Я обещал, что оплачу, — через стол берёт её за руку Остин, когда она начинает другой копошиться в портфеле в поиске кошелька. Он позвал её сюда, он потратил её время и, косвенно, стал причиной, по которой на неё попал чай, значит, что он и должен оплатить, чтобы хоть как-то «возместить» пропавшее настроение. Тихая музыка, состоящая из низкого тянущегося голоса и едва слышного поверх него щебетания птиц, прерывается колокольчиком над дверью. Сразу три фигуры заходят в помещение, чем привлекают внимание Остина, сидящего к двери лицом. — Кажется, это за тобой, — усмехается он, вспоминая, как двое их одноклассников прожигали его взглядом, стоило ему подойти к девушке. — Парень, муж и любовник? — пытается пошутить Остин, убирая руку. Не хватало ещё того, чтобы они подумали, что у них тут свидание. Он взял её за руку не потому, что хотел держать её предплечье, а потому, что хотел остановить глупое с её стороны действие. Мама воспитывала его правильно, он привык ходить с сестрой и оплачивать за неё покупки. Она, конечно, многим младше его сегодняшней спутницы, но они обе девочки. Келли ведь, кажется, не феминистка? Келли, не поняв шутку Остина, оборачивается назад, чтобы увидеть, кто так привлёк его внимание и что он имел в виду своими словами. Райли, нашедший её взглядом, чуть кивает ей, улыбнувшись уголками губ, и зовёт Гранта и Джейсона. Девушка не может сдержать усмешки над самой собой. Что же, что-то в словах Остина имело место быть. Она закрывает портфель, отступив от оплаты своей половины заказа. Ей удалось заметить, как дрогнула мышца на лице Райли в момент, когда она увидела его. Должно быть, увидел, что Остин держал её предплечье. Странно, что это вызвало хоть какие-то эмоции. Они ведь не держались за руки, переплетя пальцы между собой. — Лучше тебе уезжать домой, — тихо рекомендует Остин сквозь широкую улыбку, обращённую в сторону Гранта. — Приятно было познакомиться. Келли хмурится. Ей явно не нравится то, как вмиг ссутулились плечи расслабленного до этого Остина. Что это значит? — Грант, дружище! — встаёт из-за стола парень, протягивая ладонь для рукопожатия. — Какими судьбами?***
Аджай сидит в опустевшей после окончания большинства уроков столовой. Едва ли многие остались в пределах школы. Если кто-то и есть, то только спортсмены, предпочитающие тренировки в зале, а не на улице. Парочку человек, заходящих в библиотеку, он видел по пути сюда. Однако всё равно выбрал именно столовую. Широкие окна вдоль всей стены, яркое солнце, дарующее естественное освещение, малое количество человек, так ещё и автомат совсем рядом – что может быть лучше для того, чтобы спокойно позаниматься? Аджай с радостью лучше бы пошёл к Бхадре, родители которой редко когда против подобного расклада. Аджай учится хорошо, помогает их дочке по учёбе, да и в целом парень очень даже приличный, его родители тоже. Но было одно большое розововолосое нечто, которое каким-то неведанным образом стало подругой их дочери. Не имей родители Бхадры столь консервативных взглядов, им бы сейчас не пришлось торчать здесь. — Аджай, ты уверен, что он будет доставлять проблемы? — тихонько подаёт голос Бхадра, пальцем проводя по одному из предложений в книге. Она знает, как он относится к Пейгану, который вместе с матерью целую неделю будет жить у него, тогда зачем спрашивает? Как бы Аджай ни пытался отделаться от надоедливого старшего, пусть и двоюродного, но брата, ничего не получалось. Пейган продолжает приглядывать за ним и пытаться влить в свою компанию. Даже сегодня он вмешался в их с Джейсоном разговор. А ведь парень об этом не просил! Мания Пейгана включать в себе: «старшего-брата-защитника-Аджая-абсолютно-от-всего-на-свете» подбешивает. — Абсолютно, — ничуть не мешкаясь, кивает парень. — Иначе и быть не может, это ведь Пейган. Ну, ты знаешь… Если бы он притащил домой девочек, чтобы заниматься с ними, то не только не отделался бы от Пейгана, но ещё и потерял бы Юму, которая наверняка отвлеклась бы на него, не в силах противиться собственному азарту. И как так вышло, что она общается с Аджаем намного лучше и куда больше, чем с Пейганом, родителей которого её собственные считают лучшими друзьями? Раньше он думал, что это случайно, но потом понял, что это самое «случайно» – Бхадра. Она почти с самого детства связывает их по рукам и ногам. Сначала девушка была просто соседкой, с которой Юма общалась просто потому, что больше адекватных девочек не видела. Потом – заменой Пейгану, который в двенадцать завел свою «крутую» тусовку, в которую нельзя девочкам. Сейчас же, имея возможность быть рядом с повзрослевшим и поумневшим другом, она всё равно предпочитает Бхадру и Аджая. Но надолго ли? Аджаю почему-то думается, что пока не признается в своих чувствах. — Прости, — тихо извиняется парень, когда Бхадра отходит к автомату, чтобы взять перекусить перед тем, как они продолжат заниматься. Юма неохотно отрывается от тетради, чтобы окинуть друга взглядом. Она не планировала разговаривать с ним ещё, по меньшей мере, три минуты, по истечении которых вернётся Бхадра, но, судя по всему, тот решил поменять её планы. — Только если расскажешь, что там случилось у вас с Броди и Пейганом, — ставит ультиматум девушка, подперев подбородок ладонью, чем напрочь обескураживает застывшего собеседника. — Ну, Гейл, я жду. Он ни на секунду не сомневался, что Юма уж точно не стала свидетельницей той сцены, которая толком и не успела начаться. Ну, повздорили немного, с кем не бывает? Это мужские дела, мужские разговоры, подруге знать обо всём этом необязательно. Даже если сам Аджай практически не принимал участия в небольшом разгоревшемся споре. — Мы ведь из-за этого торчим здесь вместо того, чтобы спокойно попить чай и развалиться на твоей кровати? — пытается додавить до истины Юма, уже наклоняясь к нему через стол. В её ладони, лежащие на поверхности стола, упирается небольшая грудь, доставляющая тем самым неудобство. Однако девушка всё равно продолжает находиться в такой позе. Так и ему не придётся говорить громко, и она точно всё услышит, в отличие от Бхадры, внимательно разглядывающей позиции, предоставляемые автоматом с едой. — Только ты разваливаешься на моей кровати, пока мы с Бхадрой делаем домашнее задание, — парирует Аджай, помечая галочкой выполненный номер. Он не хочет говорить о произошедшем несколько минут назад. Никто не пострадал, кроме эго всех троих, и никто, к счастью, не умер, попав к заведующим управлением и дисциплиной школы. Ошибка – скажет Аджай. Скорее большая оплошность – ответит Пейган. Ребят, я, пожалуй, пойду – тихонько напомнит о своём существовании Джейсон. Юма щурит глаза, понимая, что, кажется, правдивой и полной истории она не дождется. Придётся узнавать у Пейгана, не иначе. Но станет ли тот что-то ей рассказывать, посвящая не то в «мужские», не то в «семейные» дела? Она ведь почти часть их семьи, с учетом того, что они дружат с самого маленького возраста, а их родители так ещё дольше. — Ай, знаешь, забудь, будем сидеть в столовке, — отступает всё-таки Юма, предположив, что это будет более стратегически выгодно. — С тебя география. И Аджай молча соглашается, приняв свою будущую получасовую участь поздно вечером в виде доклада о Калифорнии. Это куда лучше, чем если бы она скинула на него чего посложнее. Не физру ведь заставляет вместо себя посещать.***
Сок, расслабленно расположившись в машине с мягкими кожаными креслами, мысленно перебирает, как много им необходимо сделать за сегодня. Оливер, закинув руки за голову, пытается отдохнуть и «помедитировать» – отойти после небольшой дозы. Он и не помнит дня, когда достиг точки невозврата, после которой жизнь делится на: до наркотиков и после них. Зато перед глазами то и дело всплывают эпизоды их самой первой попытки стать взрослее. Ему тринадцать, Гранту уже пятнадцать. Оливеру остаётся лишь пару дней до момента, когда он будет отмечать свои четырнадцать лет. Родители пообещали ему новый мотоцикл, совершенно забыв самое главное: неоднократные напоминания сына о том, что он ненавидит подобный вид транспорта. Они решили собрать ему коллекцию, не спросив при этом его самого. Зачем ему вообще мотоциклы, если он ездит на машине с водителем? Оливер любит адреналин, любит скорость. Но ещё больше он любит не быть ответственным за кого-либо, в том числе за самого себя. Парень садится за руль, и то, очень редко, и то, только при условии, что больше в машине никого не будет. Он ни за что не простит себя, пострадай кто-нибудь из-за него. Оливер, практически уснувший в не особо удобном положении, чувствует тихий звук нескольких уведомлений подряд. Это не его телефон. Его телефон всегда на беззвучном режиме, особенно если он находится с Сок. Кому из друзей нужно, те связываются с ним через неё. — Сок, тебе пишут, — Оливер несколько раз приподнимает плечо, на котором спит его девушка. — Пусть пишут, — тихо бормочет Сок, только-только почувствовавшая подкрадывающийся сон. И кому она может понадобиться? С друзьями они разошлись буквально пару минут назад, никто не успел бы попасть в неприятности или соскучиться. Знают ведь, что чаще всего им с Оливером в машине по пути домой явно не до звонков. Родители не выйдут на связь ещё ближайшие несколько часов, пребывая в клинике и принимая пациентов. А больше ей звонить-то и некому. Парень вытаскивает из её кармана телефон и без особых проблем снимает с него блокировку. Им ведь нечего скрывать друг от друга, так что и пароль не нужен. Их совместная фотка на экране блокировке и рабочем столе уколом совести бьёт в самое сердце. Неужели он заслуживает кого-то такого, как Сок, рядом с собой? Пока она любит его чистой любовью, пока преданно находится по правую руку, он употребляет. Употребляет не так много, как мог бы, но часто. Хотя знает, как она против наркотиков. Поиграли, и хватит, Оливер – сказала ему Сок, когда он, укутанный в плед, приходил в себя на диване. Они всей компанией пытались привести его в душе под холодной водой в чувство. Передозировка, случившаяся не то от смешения с алкоголем, не то с энергетиками, не то от смешения друг с другом, знатно напугала каждого из них. Кроме, пожалуй, Оливера. Его жизнь если и учит чему-то, то только тому, как вляпаться в неприятности и накапать на нервы своим родителям, если те узнают о проделках сынка. Дейзи Ли. 17:39 Ты ведь ничего не расскажешь Оливеру? Дейзи Ли. 17:39 Прошу, Сок, ответь мне, как можно скорее, я очень переживаю. Дейзи Ли. 17:40 Прости меня, что вывалила на тебя это. И на Лизу тоже. Оливер хмурится, переводя взгляд на девушку, что, казалось, умиротворённо спит. Её глаза закрыты, дыхание ровное, но рука всё ещё покоится у него на бедре. Что Дейзи имеет в виду? Неужели у них с Сок и Лизой от остальных какие-то секреты? Оливер кусает губы, но тихонько печатает ответ их общей подруге. Он удалит это позже, когда получит ответ на волнующий вопрос. Дело ведь явно не в незачете по какому-то предмету.Мин Сок. 17:41
Что ты имеешь в виду? Как я могу
скрывать что-то от Ола? Это
неправильно. Грант уже знает?
Если Грант уже что-то знает, то не будет никаких проблем подчистить за собой следы и узнать всё у друга. Он делает это не для того, чтобы посплетничать или удовлетворить какое-то гложущее изнутри чувство, а для того, чтобы убедиться, что его девушке ничего не угрожает, и она не попала ни в какую передрягу. Именно так, правда ведь? Оливер нервно ждёт ответа. Им осталось ехать до дома всего ничего, а сообщение от Дейзи так и не пришло. Что, если он так ничего и не узнает? Телефон загорается, начиная постепенно увеличивать громкость входящего звонка. Парень судорожно жмёт на боковые кнопки, чтобы отключить звук, и переворачивает сотовый экраном вниз, откладывая его на кресло недалеко от левой руки. Это было не по плану. Неужели Дейзи заподозрила что-то неладное и решила позвонить, чтобы не ляпнуть лишнего по переписке? — Кто там? — спрашивает Сок, отчётливо слышавшая звук собственного телефона. Она открывает глаза, пока машина постепенно тормозит у дома, принадлежащему семье Оливера. Он вновь не спросил её мнения, когда привёз к себе. С другой стороны, ей всё равно нечего делать дома в одиночестве. Быть может, компания парня даже лучше, чем музыка в собственном доме. — Дейзи, — честно отвечает Оливер, однако телефон не отдаёт. — Но она тут же сбросила. Видимо, хотела позвонить кому-нибудь другому. Сок недоверчиво косится на него, упираясь ладонями в его предплечье. С ним что-то не так, но она почему-то больше не может почувствовать, что же именно. Неужели их связь друг с другом теряется? Оливер сдаётся под напором Сок, но быть в проигравших не собирается. Он в их отношениях мужчина или кто? — Ничего мне рассказать не хочешь? — вскидывает бровь он, решаясь пойти ва-банк. — Почему Дейзи хочет, чтобы ты молчала и ничего мне не рассказывала? Что это за дела вообще? Сок испуганно отстраняется. Что их подруга успела написать ей за этот короткий промежуток времени, что она дремала? Что Оливер успел себе понапридумывать? — Почему ты читаешь мои личные сообщения? Может, там есть что-то, что не предназначено для твоих глаз! — вспыхивает Сок, одёргивая свою ладонь из хватки парня. — А если бы она скинула мне свои обнажённые фото? Ты об этом подумал? — отчитывает его девушка. — С радостью посмотрел бы, — язвит разозлённый Оливер, тут же чувствуя огонь на своём лице от чужого удара. — Брось, Сок, ты знаешь, что я бы этого не сделал… — пытается урегулировать ситуацию отрезвевший парень, поняв, что не на шутку обидел девушку Но Сок забирает телефон и выскакивает из остановившейся машины. Сегодня она, пожалуй, будет сидеть дома. И дойдёт до него пешком, постепенно отдаляясь от Оливера, вышедшего из машины и смотрящего ей вслед. Он не успел удалить часть диалога. Она обидится ещё больше, если узнает, что он всерьёз писал кому-то от её лица, а не в шутку и с одобренным самой девушкой планом розыгрыша. Спасибо Дейзи за испорченный день. — К Хьюзу, сейчас же, — говорит парень, садясь обратно в машину. Если у него не получилось расслабиться с Сок, то он сделает это без неё.***
В небольшой квартире-студии тихо играет музыка. Ваас уже научился на собственных ошибках, что даже днём излишний для его «милых» соседей шум может привести к не очень хорошим последствиям. Карандаш в руках крутится, изредка останавливаясь, чтобы переписать нужную информацию на отдельный листок. Вокруг уже валяется несколько исписанных страниц, являющимися неудачной попыткой выполнить задание чуть раньше. И чёрт их дёрнул разойтись до того, как они доделают домашку до конца? Он не разбирается в этом чёртовом праве, ставшего почему-то в этом году не дисциплиной по выбору, а обязательным предметом. Мэрл, единственный, кто разбирается в чём-то, связанным с историей или правом, не отвечает уже почти час. И Ваас сорвался бы с места, чтобы найти и помочь пережить нападение компашки Броди, но он знает, что дело тут вовсе не в этих докучающих придурках. Тренировка по стрельбе из лука и последующий после этого разговором с отцом – Мэрл вряд ли выйдет на связь до следующего утра. Парень теребит серьгу в ухе, пытаясь сосредоточиться и понять, что же от него требуют по заданию. Буквы плывут перед глазами, заставляя Вааса со стоном отчаяния уткнуться головой в стол. Он отодвигает ноутбук с открытым электронным учебником в сторону, говоря самому себе, что лучше получит очередной неуд, чем потратит ещё хоть немного нервных клеток на это бесполезное занятие. Он выбирал себе дисциплины не для того, чтобы с дорогими «одноклассниками» сидеть на ещё одном обязательном предмете. Чем меньше гуманитарных предметов в его списке, тем меньше девочек в классе и, соответственно, Цитры, и, к счастью, компашки Броди тоже. Он мало с кем из них пересекается на своих дисциплинах. Кажется, лишь на финансовом счёте он видится с Китом. В дверь кто-то звонит. Ваас кидает взгляд на время, прежде чем пойти и открыть незваному гостю. Мэрл решил не идти домой сразу, а заглянуть к нему? — Привет, — растерянно здоровается парень, когда видит напротив себя Доминика. — Я не ждал тебя сегодня. Ваас отходит в сторону, пропуская мужчину в квартиру и закрывая дверь за ним. Тот ставит небольшой пакет на стол и отряхивает ладони. За пределами школы они не преподаватель и ученик, а скорее друзья, поэтому и официоз они, пожалуй, отложат в сторону. — Твоя мама попросила передать, поэтому решил по пути заглянуть к тебе и отдать, — Доминик кивает на принесённый пакет, словно подбивая Вааса посмотреть, что же там. Парень с недоверием подходит ближе, пока мужчина отодвигает стул и садится за стол. Он давно не разговаривал с мамой, и ещё дольше не видел её вживую. В каких бы отношениях они ни были, всё-таки, она мама. У Вааса есть призрачная надежда, что она верит ему. И не только ему, но и в него тоже. Доминик наблюдает, как парень медленно заглядывает в пакет и вытаскивает несколько контейнеров с едой. Он откладывает их в сторону, пока не добирается до небольшого свёртка с конвертом внутри. Ваас открывает его, и тут же закрывает, не веря собственным глазам. — Она с ума сошла? — он ладонью придавливает вещь к столу. — Чёрт, еда лишь предлог, я прав? — спрашивает он, борясь с желанием посмотреть ещё раз и убедиться в том, что глаза его не обманывают. «На те кроссовки, как ты и хотел» – значится ровным почерком на однотонной картонке. Это точно писала мама, он узнает её чуть округлые буквы, даже если ему положат сто писем на стол. Но зачем так рисковать? Ближайший праздник не так скоро, чтобы дарить подарок заранее. Она не подумала, что отец может узнать? Он будет очень недоволен таким поступком. Но зато ему не придется копить на те самые джорданы, которые имеет в виду мама. С одной стороны, он очень не хочет принимать эти деньги из соображений безопасности, но с другой… — Она очень хотела, чтобы ты был рад. Я пытался объяснить ей, какие риски может повлечь за собой этот поступок, — уверяет его Доминик, стуча пальцами по столу. — Просто сделай вид, что так и должно быть. У вас скоро важный матч, если я правильно услышал, — постепенно переводит тему мужчина, рассматривая вещи на столе. Ваас молча кивает, сжимая в руке переданный конверт. У них скоро городской матч, ему и правда не помешали бы новые и хорошие кроссовки. Старая пара совсем потрепалась и уже скоро начнет разваливаться от чрезмерной беготни своего хозяина. Доминик неосознанно пробегается взглядом по чужой открытой вкладе. Много вопросов, на которые даже он, не подумав хорошенько, вряд ли ответит сразу корректно. И зачем директор принял эту дисциплину в разряд обязательных? Учащиеся, не подвластные гуманитарным наукам, с ума сойдут в ближайшие полгода. — Поможешь мне? — словно поняв, отчего начал хмуриться мужчина, просит Ваас. — Вряд ли, — сомневается Доминик. — Вы должны учиться сами, ты знаешь. Ваас вздыхает. Мужчина прав, ему нельзя постоянно пользоваться его помощью. Будет сложно, но он сделает задание сам. Не будет собой, если не попробует ещё раз вечером перед сном. Парень хочет спросить про чай, чтобы не показаться невежливым, но его прерывает очередной звонок в дверь. Теперь это точно пришёл кто-то из парней. Больше Ваасу ждать некого, особенно когда время близится к пяти часам. Доминик отворачивается, чтобы поставить чайник самостоятельно. В школе знают о том, что он общается с ним вне занятий и поддерживает контакт со всей его семьей. И, раз уж родители Вааса ничего против не имеют, управление школы не задаёт лишних вопросов. Ваас открывает дверь, но тут же захлопывает её. Какого хера она здесь забыла? — Ваас? — волнуется за него обернувшийся на громкий шум Доминик. — Кто там? В дверь не перестают звонить, лишь дополнительно добавляют удары ладонью. Она ведь не уйдёт, пока он не откроет? В чём его обвинит отец на этот раз? В том, что он силой заставил сестру прийти сюда? — Ваас, я хочу поговорить, — говорит Цитра, как только он вновь открывает дверь. Он думал, что узнает, что ей нужно, и спокойно отреагирует, закрыв дверь, но внутренняя обида, которая так до сих пор и не заросла, думает по-другому. Зря она сюда пришла. — Плевать мне, что ты хочешь. Пошла нахуй отсюда, — сквозь зубы гонит её он, сжимая пальцы на двери. Ещё немного, и он не выдержит. Столкнёт её с этой проклятой лестничной площадки и разобьёт жалкое лицо. Он жалеет, что не швырнул в неё баскетбольный мяч сегодня, когда была такая превосходная возможность. Быть может, тогда бы она не пришла. — Выслушай меня, пожалуйста, — просит Цитра, сцепив руки в замок. Ей страшно, но она не уйдёт, пока не попытается поговорить с ним. Она сделала глупость, и очень сильно за неё поплатилась. Должна же быть возможность вернуть всё на свои места. Она итак многим пожертвовала, когда пришла сюда. — Я сказал: пошла нахуй отсюда! — уже куда громче выплёвывает Ваас, захлопывая дверь с новыми силами. Доминик, ставший свидетелем развернувшейся сцены, осуждающе покачивает головой. Он против ненормативной лексики, и сам практически её не использует, однако замечание делать не будет. Уж лучше это произойдёт словами, чем действиями. Будь он на месте парня, то даже не знает, как поступил бы. На что она рассчитывала, когда приходила сюда? На то, что он пустит её и ей будет, чем апеллировать начавшую сомневаться мать к «здравому» смыслу? — Прости, — буркает Ваас, проходя к столу и захлопывая ноутбук, — нервы ни к чёрту. Никакой больше домашней работы на сегодня. И любых других самостоятельных дел, пожалуй, тоже. Он в одиночку теперь даже не сможет выйти, потому что не уверен, что эта сумасшедшая не будет поджидать его где-нибудь неподалёку. Она предпринимала попытки поговорить с ним в школе, но чтобы нагло заявляться домой – никогда. — Я пришёл ещё и как заинтересованный в твоих успехах преподаватель, — признаётся мужчина, протягивая задумавшемуся парню большую кружку с чёрным чаем. — Прошу, не грузи меня дополнительными заданиями, — закатывает глаза Ваас, тут же отпивая горячий напиток. Доминик по учительской привычке цокает языком, призывая успокоиться. И почему этот сорванец не может дослушать до конца? Он понимает всю занятость парня, но не может не предложить ему то, что хочет. — Келли делает проект, претендующий на грант, однако я не уверен, что он совершенен настолько, чтобы победить. Мы с ней что-то упускаем. Не хочешь попробовать сделать проект вместе с ней, чтобы и её перестраховать, и самому извлечь выгоду в случае призового места? — спрашивает мужчина, дипломатично сложив руки на столе. Он мог бы предложить кому-нибудь другому из их класса, однако не уверен, кому именно. С Ваасом именно ему самому комфортно работать, чего не сказать о некоторых представителях класса, то и дело отвлекающих своих партнеров или самих себя. — Пожалуй, откажусь, — принимает решение почти сразу же парень. — Не то чтобы мне неинтересно, но она ведь подружка компашки Броди, вряд ли мы сработаемся. Да и время сейчас не самое подходящее, — добавляет он, вспоминая о том, что обещал парням отвлечься и побывать на вечеринке Хьюза. Они итак многое потеряют из-за одной ночи, не хочется терять ещё больше из-за какого-то учебного проекта, где далеко не факт, что он победит. — А ещё она хорошо отзывается обо всех своих одноклассниках, когда я спрашиваю, — делится Доминик, водя пальцем по границе бокала. — Ты забываешь о главной детали: она – не братья Броди, и даже, представь себе, не кто-то из их друзей-парней. — Но зато одна из подруг моей сестры, — вспоминает парень о том, что Келли общается с Цитрой. — И это не может позволить мне дать тебе своё согласие. Радует хотя бы то, что мужчина не из тех, кто не спрашивает мнения учеников, прежде чем записать их куда-то. — Ты мыслишь слишком узко, я слышу лишь детские отговорки, — выносит свой вердикт Доминик. — Ей нельзя общаться с одноклассницами? Она вам самим разве когда-то отказывала в помощи? Ваас хмурится. Когда они просили её помочь с чем-то, она и правда не отказывала. Да и свои обязанности старосты хорошо выполняет. Даже пару раз прикрывала их, когда они тренировались вместо урока. Но работать вместе над проектом? Нет, всё-таки, он и правда не хочет ввязываться в это. У него слишком мало времени. — У тебя есть время на подумать до Хэллоуина, — предупреждает мужчина, прежде чем сделать глоток чая. Ваас отмахивается от его слов, принимая это всё как шутку, и предлагает разобрать необязательные задачи по физике. Ему важно понять это, если он не хочет завалить промежуточный тест, который будет перед Рождеством. А проект. А, чёрт с ним, с этим проектом, он даже думать о нём больше никогда не будет. Наверное.