***
Удар мяча о прорезиненную поверхность баскетбольной площадки привычно успокаивает. Руки сами делают своё дело, позволяя глазам отвлечься на друга. Ваас, стоящий у кольца, терпеливо ждет, когда Мэрл сконцентрируется и совершит бросок. Парень хмурится, когда раз за разом проигрывает в голову сцену разговора с отцом и взгляд матери, обращенный к нему. Он так и не рассказал волнующемуся другу, что произошло. Но тот точно понял, что послужило причиной столь необычной просьбы, у них это не в первый раз. Мэрл шагает за трехочковую линию и запускает мяч в корзину. Закрутившись, он отскакивает от щита и, задев контур кольца, начинает падать. — Ты слишком думаешь о броске, делай руки мягче, — сняв мяч с подбора, просит Ваас. — Оди и Аарон скоро подтянутся, отдохнём, перекусим, — обещает он, кидая мяч атакующему. Если бы они остались сидеть у него, то ничем хорошим это не закончилось бы. Соседи достаточно вредные, могли пожаловаться на шум, да и он не смог бы нормально отвлечься от домашнего задания и задач, что оставил ему Доминик перед уходом. Следует заниматься на улице, пока светло до глубокого вечера и погода позволяет. Бороться за спортзал с Джейсоном он не хочет столько, сколько это будет возможно. Он бы выбил ему мозги мячом – пусть даже футбольным – однако, к огорчению или к счастью, выбивать там совершенно нечего. Спортивная сумка, висящая на небольшом металлическом выступе возведенной вокруг площадки сетки, являющегося негласным крючком, начинает играть вокруг себя спокойную мелодию. Песня, поставленная Ваасом на Аарона. — Где вас черти носят? — оставив Мэрла играть самостоятельно, снимает трубку он. Парень наблюдает, как мяч пролетает под кольцом, задевая надорвавшуюся сетку. Рост позволяет Мэрлу лезть под кольцо и забивать из-под него, но желание научиться кидать трехочковые более чем обосновано. Если защитники хороши, а под кольцом слишком плотно – кинуть треху выгоднее. И куда более неожиданно. Обычно от него ожидают агрессивное нападение и пролаз в зону трех секунд, поэтому никто не встанет перед ним на передней линии, а значит, и у мяча в полете помех не будет. — Мэрл, тебе минералку или газировку какую? — накрыв телефон ладонью, кричит с другой части поля Ваас. Парень на какое-то время останавливается у потертой временем линии. А что он хочет на самом деле: минералку или газировку? Этим вопросом друг застал его врасплох. Сейчас его голова занята совершенно не тем, что он хотел бы выпить. — Пусть возьмут мне сок, — на выдохе после броска отвечает ему-таки Мэрл. — Яблочный. Ваас пожимает плечами, показав, что не понимает данный выбор, и почти дословно передает пожелание парням. Он отдаст им деньги завтра перед уроками, если никто не опоздает. Остаётся надеяться, что хотя бы Аарон додумается взять снеки на вечер. Как бы Ваас ни хотел, он понимает, что вряд ли сможет избавиться от ребят, что традиционно напросятся к нему. Да, соседи могут пожаловаться, если они будут шуметь. Да, он хотел оставить Мэрла в тишине и спокойствии, а не в суете, создаваемой Оди. Да, он хотел полночи решать задачи по физике, пока друг спит. И что? Теперь у него будут другие планы, и с этой мыслью пора свыкнуться. Чем раньше, тем лучше. Ваас закидывает телефон обратно в сумку и, спешно засунув развязавшиеся шнурки обратно в кроссовки, тихо подбегает к Мэрлу со спины, чтобы выбить мяч, пока тот прицеливается. Но стоит ему протянуть ладонь, чтобы ударить по шероховатой поверхности, забившейся пылью в небольших углублениях для линий, друг отпрыгивает в сторону и совершает бросок. Цокнув языком, когда мяч не достигает нужной цели, Мэрл спешит на подбор первым, чтобы забить-таки в кольцо. Не встретив конкуренции в воздухе, он намеревается с приземлением развернуться и кинуть в щит, однако при повороте его торс врезается в чужую руку. Ваас редко прыгает, его рост нельзя назвать высоким, так что преимущества в воздухе у него нет. Но он видит игроков и часто может предугадать их дальнейшие действия. Уж тем более, если это его собственные игроки. Мэрла сложно закрыть, но это не значит, что невозможно. Парень хочет сделать шаг в сторону и передать самому себе мяч в другую руку за спиной, но колено встречается с чужим бедром, наглухо перекрывающим возможность пошевелиться и не упасть при этом. Левая нога предательски подгибается, коленом впечатываясь в резиновую поверхность поля, однако рука крепко сжимает мяч. Если он сделает рывок правой, то подставится и даст возможность выхватить мяч, если нет, то, скорее всего, упадет. Что ему делать в этой ситуации? — Долго думаешь, — Ваас, коленом давит на правое бедро, которым Мэрл к нему прижимается. — Тебе уже бесполезно что-то делать: ты или кидаешь или у тебя будет двойное ведение. Надо было сразу после подбора уводить к краю. Там уже больше исходов. Особенно благоприятных для тебя. Мэрл, не выдержав долгого давления, падает на землю. Друг прав, не стоило рассчитывать на то, что он так просто даст ему забить. Тренироваться на пустом кольце удобно, но вредно. Привыкаешь к свободе под кольцом и чистым броскам без помех, а потом хуже думаешь во время игры. Такие тренировки явно не для него. Ваас выбирает сидящего на полу друга вместо мяча, потому протягивает ладонь, намереваясь помочь подняться. Они играют без агрессии, так что даже поставленный блок не вызывал плохих эмоций, которые могут вылиться потом в ссору. Было бы лучше, если бы Мэрл сорвался на него, вместо того, чтобы продолжать ходить со своими тараканами в голове? Несколько пылинок попадают парню в глаза, когда он поднимает собственную ладонь и принимает помощь. Они встал на полпути к кольцу. Ещё бы буквально один широкий шаг, и ему не составило бы никакого труда откинуть мяч по параболе. Ваас развел его, как дурочка – без особых стараний. Стопа болезненно ноет, когда он неправильно ступает на нее сразу после поднятия. За последнее время способность падать без последствий стала покидать его. И не то дело в том, что он перестал обращать внимания на то, как именно падать, не то в том, что он за последнее время немного набрал в весе. — Эй, ну вы чего там застыли? — кричит Оди, высунув одну руку из кармана и радостно махая ею, чтобы привлечь внимание друзей к себе. — Сейчас дети набегут и заберут мяч, пока не видите. Ваас хмурится и, подобрав мяч, откатившийся к металлической сетке, кидает другу. Пусть тогда за ним и приглядывает, если так переживает. Его куда больше волнует Аарон, что поправляет лямку портфеля. Его руки свободны, а значит, что напитки в портфеле. Неужели они опять решили забить на еду и купить все на обратном пути? — Вы ничего не взяли? — спрашивает он, крепко здороваясь за руку с Аароном. Друг едва заметно усмехается, наблюдая за тем, как Мэрл и Оди дурачатся друг с другом, перекидывая мяч между собой. Они буквально пару минут назад шли и обсуждали то, что зря не захватили хотя бы яблок погрызть. Желудок неприятно урчит, словно понимая, что ближайшие часа два он ничего, кроме физических нагрузок, не увидит. — Нет, мы же все-таки к тебе пойдем, — решает по-честному ответить Аарон. Ваасу не требуется много времени, чтобы понять простую истину: эти гении собираются объесть его холодильник!***
Сок осуждающе покачивает головой, перебирая разные пакетики чая. Она даже не знает, что хотела бы выпить сегодня, что не является алкоголем. Не сказать, что ей не нравится зеленый чай, просто предпочтение она отдаёт все-таки черному. У того и вкусов больше, и он куда крепче. В их семье она единственная, кто пьет его по утрам вместо кофе. Тонкие пальцы Келли протягивают небольшой шуршащий пакетик. Черный. С мятой. Сок благодарно кивает, позволяя подруге обойти себя и заняться пока что чайником. Она хотела бы спросить о том, поговорили ли они в итоге с Райли, но не может пересилить себя и сказать хоть одно слово из этого предложения. Девушки в тишине готовят тарелку со снеками, изредка сталкиваясь локтями в моменты, когда тянутся за одним и тем же. В коридоре играет тихая мелодия телефона; на домашний кто-то звонит. Келли хочет снять трубку, но мокрые руки, покрытые пеной, задерживают её, не позволяя выйти раньше бабушки. Они поднимаются в комнату, где Келли сразу же захлопывает ноутбук и убирает на стол из темного дерева. Им потребуется достаточно много места, чтобы втроем уместиться на кровати с целью сделать домашнее задание. Сок беспардонно открывает её шкаф и ловко перекладывает вещи из стороны в сторону, пока не выбирает то, что ей нравится сегодня. Гардероб подруги пусть и не такой большой, как у их подруг или самой Сок, но выбора прилично. Девушка цепляется взглядом за синюю рубашку: Кита или Райли? Она напрягается, пытаясь вспомнить, а одалживал ли ей кто-нибудь подобную рубашку с длинным рукавом. Келли, приметившая застывшую подругу, поднимается с кровати и подходит ближе. — Всё нормально? — она кладёт руку Сок на плечо и несильно сжимает, привлекая к себе внимание. — Я не буду против, если ты возьмешь что-то, что тебе понравится. Главное потом верни, — смеясь, добавляет девушка. — Откуда у тебя эта рубашка? — Сок убирает выбранный набор одежды на другую полку и вытягивает заинтересовавшую рубашку. — Я не помню, чтобы видела её в последний раз. Мужская, мелкая вязь, едва заметная клетка. Красивая и мягкая. Наверняка удобная. — Отец подарил во время последнего приезда, — честно признаётся Келли, забирая из чужих рук рубашку и запихивая в шкаф куда подальше. — Я не ношу её, поскольку на улице пока что жарко, — лукавит она, тут же поджав губы, чтобы не выпалить истину. — Полотенца там есть, вряд ли Райли использует все, что там лежат. Сок смеется, соглашаясь с подругой. Она извиняется и говорит, что спустится вниз за расческой и, если повезет, застанет Райли выходящим из душа, чтобы сразу занять его место. Та лишь кивает в ответ и говорит, что никуда не денется, прежде чем прыгнуть на кровать. Дверь тихо закрывается, пока Келли достает телефон, чтобы проверить тот на наличие чего-нибудь важного. Не редкость, когда кто-то пишет ей под вечер и спрашивает или докладывает что-то, что касается учебы. Она пальцем смахивает неинтересные уведомления, пробегаясь по ним взглядом всего ничего. Тут ребята скинули что-то в беседу выпуска, там кто-то из одноклассников попросил помочь найти книгу в электронной библиотеке их школы. Келли продолжает листать диалоги вниз, пока не натыкается на краткое сообщение с яркой фотографией владельца профиля на аватарке. Почему-то оно не выходит у нее из головы. И не то дело в том, что они стали слишком часто пересекаться и общаться, нежели просто одноклассники, не то в том, что Джейсон что-то хочет от его сестры. С одной стороны – девушка прекрасно понимает, что не должна лезть не в своё дело и писать ему, особенно с учетом того, что он Цитру на дух не переносит. Но с другой – он ведь всё-таки брат, как бы там ни было. — Выглядишь загруженной, в чем дело? — Райли, пытаясь избавиться от неприятных капель воды, стекающих к шее, сжимает полотенце несколько раз рядом с ушами. Оставив махровую ткань на стуле, он неспешно забирается коленом сразу напротив Келли на кровать. Полотенце он вернет в ванную на сушку чуть позже, когда оттуда вернется Сок. — Я хотела рассказать тебе… — начинает Келли, крепко сжимая пальцами телефон. А стоит ли рассказывать? Она пребывает в сомнениях с той секунды, как это самое сообщение пришло на ее телефон. Да и, если Джейсон не рассказал во всех подробностях сегодняшнюю стычку, которая произошла, когда он провожал её, то это придётся сделать ей. У нее нет много времени на раздумья, она уже обмолвилась о чем-то. — О чем же? — осторожно подталкивает её говорить дальше Райли. — Дело в телефоне? Почему ты так смотришь? — не понимает он, пододвинувшись к ней и попытавшись наклониться так, чтобы увидеть часть экрана. Вверх тормашками он вряд ли что-то увидит на телефоне, который Келли тут же прижимает к груди и блокирует. Нет, она не хочет, чтобы какое-то сообщение стало причиной очередной стычки между их компанией и компанией Вааса. — Келли, в чем дело? — Райли хмурится на столь странное поведение нервничающей подруги и протягивает к ней руку. — Брось, дай мне посмотреть, что у тебя там. Обещаю, что не буду злиться, если ты где-то накосячила, — пытается убедить её он, приподняв уголки губ. Как только он наклоняется в попытке поднять телефон, откинутый в сторону, Келли не придумывает ничего лучшего, чем притянуть его к себе и поцеловать. Его плечи напрягаются, препятствуя попытке сжать их, но быстро расслабляются, стоит ей спуститься руками и медленно провести по ним. Райли касается её талии, приподнимая растянутую домашнюю футболку, и коленом раздвигает её бедра, получая удивленный полу-стон. Келли, не планировавшая более связываться с Райли во что-то, чем не должны заниматься друзья, мысленно проклинает свою идею с поцелуем. Она могла придумать что-то другое, чтобы избежать этого неловкого момента, который они потом вряд ли смогут обсудить за неимением смелости. Девушка продолжает крепко обнимать его, неосознанно углубляя поцелуй и делая его более страстным, что в корень противоположно её мыслям, кричащим, что надо прекратить это немедленно. Келли нравится не Райли, а то, что она ему нравится. И это, пожалуй, единственное, что ставит точку в её действиях, приказывая отстраниться. — Нам нельзя, я не могу, — тяжело дыша, оправдывается девушка, пытаясь убрать от лица несколько прядей. — Это не обязывает нас к отношениям, — Райли соскальзывает рукой на одеяло и сжимает его. Он только допустил мысль о том, что всё будет, как прежде, подобно тому, когда они были «в отношениях», как она смяла её и выкинула в приоткрытое окно. Его более чем устроит, если они будут позволять себе тактильный контакт. Они оба свободны, никакой изменой это считаться не будет, да и ребята должны понять. Сложно отвыкнуть от того, что почти всю жизнь преследовало тебя и нагнало лишь недавно, тут же сбежав. — Я понимаю, но пока что не могу, — Келли убедительно врет, когда мимолётно касается его губ. — Прости. Райли не отрывает взгляда от её глаз, словно молчаливо прося её передумать. Он не готов отказаться от неё и представить свою жизнь с кем-то другим. Если это произойдет, они больше не смогут общаться так, как общаются. Он не хочет, даже если понимает, что нужно идти дальше. — Могли бы и предупредить, — Сок, вернувшаяся в комнату, тут же отворачивается, заметив друзей на кровати в весьма интересной позе. Келли представляет их со стороны первой и хлопает Райли по груди, призывая отстраниться от нее и предоставить возможность выбраться. Парень заваливается на одну из подушек и, закрыв предплечьем лицо, тихо смеется. С их жизни вполне можно было бы снять комедийный сериал с вставленным закадровым смехом и неуместным звуков сверчков и треньканья гитары. — Это не совсем то, о чем ты могла подумать, — Келли незаметно убирает телефон подальше, чтобы его вид не напомнил Райли о том, что он изначально пытался сделать: добиться того, что он скрывает. Подруга вернулась достаточно быстро. Лишь замеченные сухие волосы дали понять, что она не стала мыть голову. Теперь многое стало на свои места. — Расслабьтесь, можете не оправдываться, — Сок поднимает ладони, словно она ничего и не видела вовсе. — Выбрали фильм, который будем смотреть? Келли выдыхает. Ей не придется пытаться придумать, что тут происходило, пока ее не было. Повезло, что она вовремя прервала поцелуй, не хотелось смутить Сок тем, что, несмотря на свои слова, она вновь поддалась Райли. Но вскинутая бровь даёт понять, что разговора наедине ей завтра не избежать. А ведь можно было просто швырнуть телефон в окно, как бы глупо это ни звучало.***
Цитра вяло ковыряет вилкой завтрак в тарелке. Отец, как и всегда, ушел многим раньше, чем она могла бы проснуться. Ему каждый день приходится ездить на другой конец города, поэтому, чтобы успевать, выезжать приходится не позднее шести. Мама хлопочет на кухне, разрываясь между чаем и подгоревшими тостами. Продолжает делать вид, что их семья идеальна и без единого изъяна. Продолжает делать вид, что все у них хорошо в отношениях друг с другом. Хотя ей ли не знать о том, что родители ссорятся чуть ли не каждый вечер, а мама предпочитает избегать встреч и разговоров с ней, пока отец не появляется дома, задерживаясь на работе из раза в раз. Они и раньше не были родителями, которые с нежностью относятся друг к другу или детям, но сейчас это, казалось, достигло апогея. Они не незнакомцы, но живут подобно соседям по дому, ибо так выгоднее, чем платить в одиночку. Цитра, не смея ссутулиться в готовом для школы образе, подносит вилку к приоткрытому рту, имитируя процесс поедания пищи: вилка пуста, лишь измазана в не до конца зажаренном желтке. Но даже от этого ее воротит. Пытаться поесть, судя по всему, выше ее сил. — Ты не вспомнила о чем-то, что хочешь рассказать нам с твоим отцом? — намывая сковородку, спрашивает у нее мама. Даже сейчас она не назвала его имени. Оставила безликим своего мужа, чужим. Продолжает держать дистанцию после произошедшего. — Я могу позавтракать в тишине и спокойствии? — Цитра царапает вилкой тарелку, с нажимом проводя по ее дну. — У меня сегодня тяжелый день в школе. Ложь. Сегодня только один предмет, с которым у нее есть проблемы, и это физика. Она даже не хотела изучать ее, но отец настоял, чтобы оба его ребенка разбирались в ней. Но зачем, если она никогда не будет работать в той сфере, что хоть как-то связана с физикой? — Пойми, если ты соврала, то, продолжая молчать, ты разрушаешь жизнь своему брату, — женщина осуждающе покачивает головой, вспоминая произошедшее. У нее сердце разрывается за сына и глаза на мокром месте всякий раз, когда Доминик рассказывает о проблемах, которые он заметил. А ведь наверняка есть те, которые он не заметил и о которых Ваас не рассказал ему. Она берет по несколько дизайнерских заказов, чтобы появилась возможность отправлять сыну деньги и при этом не вызывать вопросов, касающихся бюджета, у мужа. Это станет еще одной причиной их ссоры, которая в этот раз наверняка доведет их до развода. — А ты не подумала обо мне? Не подумала, как мне может быть больно от того, что мне даже родная мать не верит? Он всегда был вашим любимчиком! — Цитра с психом швыряет прибор на стол и уходит из кухни. Да, это ее оплошность. Да, она соврала в тот день. Но она пыталась все исправить вчера. То, что Ваас не пустил ее на порог, говорит о том, что его все устраивает. И поделом, в таком случае. Она так надеялась, что родители после его ухода наконец заметят ее, начнут уделять больше времени и заботиться с большей силой, но все стало лишь хуже. Отец попытался стать более внимательным, однако перестал появляться рядом. Она может написать ему, но увидеть вживую – почти невозможно. Если бы она могла вернуться в диалог с отцом, когда он спрашивал, говорит ли она правду, то она ответила бы положительно, как и ответила на самом деле. Теперь нет шума в доме, исходящего из комнаты брата, что образовывался толпой парней из его команды. Не кричит музыка по утрам и не занимается ванная комната на втором этаже. Цитра последний раз смотрит в зеркало и касается мест под глазами – она давно не спала хорошо. Она и раньше злоупотребляла кофе, но сейчас это уже зависимость. Синие мешки и боль в сердце стали вечными ее спутниками. Но была ли боль в сердце вызвана кофе? Может, она и правда скучает по своему брату и нормальным отношениям между родителями? Ногти царапают ручку, когда Цитра закрывает за собой дверь. Глянцевое покрытие цвета утренней травы отражает солнце, пока пальцы пытаются разблокировать телефон. Юма писала ей несколько минут назад, что скоро будет выходить, вряд ли что-то могло поменяться. Юма Лау. 07:14 Немного задерживаюсь, не могу найти наушники и твою зажигалку.Цитра Талугмай. 07:19
Забей на нее, у меня есть
еще одна в сумочке. Мы с
мамой поссорились, она
опять спрашивала про Вааса.
Поторопись, пожалуйста, я
на пути к твоему дому.
Девушка убирает телефон в карман и открывает сумку. Ей срочно нужно покурить, чтобы успокоиться. Изначально она начала делать это, чтобы привлечь к себе внимание хотя бы так, но сейчас это уже привычка, от которой ей никак не избавиться. Ягодный запах расползается в воздухе и сладким послевкусием остается во рту и на губах. Тонкая сигарета элегантно умещается меж пальцев и понемногу тлеет, когда хозяйка отвлекается на телефон. Она листает список друзей и перепроверяет беседу с надеждой, что им отменят какое-нибудь занятие, и они с Юмой смогут посидеть в ближайшем кафе. Мимо нее проезжает кто-то на велосипеде, пожелав хорошего дня. Или же прошепча какое-то проклятие. Цитра не особо хорошо читает по губам, когда в ушах бьет на всей громкости одна из песен. — Для танцовщицы ты слишком много куришь, — делает замечание Юма, когда подруга снимает наушник. — Давай мне, я докурю, — она выхватывает чужую сигарету и долго затягивается. Девушка не кидает бычок себе под ноги, она тушит его о пожарный гидрант и закидывает в ближайшую мусорку. Ей не хотелось курить эту сладкую дрянь, но и подруге травиться не позволит. — Для моей подруги ты слишком наглая, — Цитра поправляет одну из косичек, что упала на грудь, когда она наклонилась к сумочке. — Хотя, знаешь, наглые мне нравятся даже больше. Юма усмехается. Вот бы Бхадре нравились наглые. И девушки, а не парни. Тогда бы она выкрутила свою натуру на всю катушку. Они вчера сидели в столовой не слишком долго. Аджаю начал названивать сначала Пейган, а потом и мама, попросившая как можно быстрее вернуться домой. Бхадра изначально предупреждала, что посидит с ними только чуть-чуть, чтобы успеть в клуб журналистики, в котором у них было назначено мероприятие. Так и получилось, что Юма осталась там совсем одна, допивая теплый сок, а потом долго шла домой через витиеватые обходные пути.
***
Райли открывает глаза и думает, что проснулся первым, но, поднявшись с пола, куда девочки выгнали его после просмотра фильма ногами и руками, понимает, что он встал вторым. Сок уже не было на кровати, что могло значить лишь то, что она либо заняла душ раньше всех, либо давно закончила с умыванием и уже сидела где-то на кухне, беседуя с Бетти о незамысловатой программе для домохозяек. Келли, забавно натянув к лицу одеяло, сжимает край в ладони, лежа больше на ней, нежели на подушке. Он хочет потянуть её за ногу на себя, но, посмотрев на время, отказывается от этой идеи. У нее есть ещё почти двадцать минут, прежде чем надо будет вставать. Пусть спит, они поздно легли вчера из-за того, что отвлекались от домашнего задания на фильм и разговоры друг с другом. Райли прикидывает, что за время, которое Келли досыпает перед школой, он как раз успеет сходить в душ и налить им чай, если Бетти ещё не накрыла на стол. Старушка любит вставать пораньше и провожать внучку на учебу, если той рано утром на занятия. Она не может позволить, чтобы Келли или, что ничем не лучше, её друзья, ушли голодные. Он шарится в шкафу, чтобы отыскать что-нибудь из своих некогда вещей, и берет со стола футляр с зубной щеткой. Было прекрасным решением купить друг для друга средства гигиены, с учетом того, как часто они остаются на ночь. Сейчас это пригодилось, как никогда ранее. Телефон по пути обратно в комнату Келли подсвечивается пару раз – должно быть, Грант написал и поинтересовался, не забрать ли их в школу. Готовясь отомстить брату едкими фразами за вчерашнее, Райли хмурится: писал далеко не Грант. Кит, не стесняясь на выражения, жаловался на то, что ему пришлось утаскивать Оливера чуть ли не на руках из дома Бака Хьюза, пока остальные ребята не отвечали на звонки. Отчитав их, как детей, он пообещал серьезный разговор при встрече сегодня во время одного из перерывов. — Что у вас произошло? — Райли, вбежав на кухню, тычет телефоном в лицо Сок. Девушка даже не вздрагивает. Она слышала, как друг спешил, а это не могло предвещать ничего хорошего. Что она ему должна сказать? Если отчасти он виноват в том, что они с Оливером поссорились. — Спроси у него, если так интересно, — фыркает она, возвращаясь к собственному телефону. — Как ты вообще смеешь так врываться в мою личную жизнь? Райли блокирует телефон с раздраженным вздохом и кидает на стол перед подругой. Он догадывается, в чём дело: Оливер опять взялся за старое, и Сок устала терпеть это. Но он не может быть уверенным в этом, никто ведь ничего не говорит напрямую. Стиснув зубы, парень решает уйти. Никто не оценит, если они сейчас на повышенных тонах будут обсуждать то, почему Кит забирал едва живого Оливера из дома треклятого Хьюза, пока тот только и делал, что бубнил что-то про Сок. Да и ссориться не хочется, в последнее время он куда ближе к девочкам, чем к парням в их компании. Келли уже не оказывается в комнате, когда Райли возвращается с кухни. Поняв, что дожидаться её здесь и нет особого смысла, он пытается убрать тот учебный бардак, который они оставили после себя, не в силах убраться перед сном. Каким бы ленивым он ни был, он не может позволить себе, чтобы Келли вернулась после уроков уставшая и в одиночку убирала то, что они раскидали втроем. Это будет несправедливо. Спина временами ноет, когда Райли наклоняется – последствия того, что он всю ночь проспал на полу. Даже подушка не сумела спасти его от участи неудобной позы сна. Когда-нибудь, он сможет полностью расслабиться в присутствии подруг, но это маловероятно. Сколько бы раз они не переглянулись вчера с Келли, он не мог выкинуть из головы их поцелуй. Она сама поцеловала его, притянув к себе, он ничего не предпринимал для этого. А потом в очередной раз отшила. Иногда ему слишком сложно понять её. Он не обижается на неё. Вероятно, только где-то глубоко внутри ему обидно, что у них ничего не вышло. Но в этом виновата не она, в этом виноваты оба. Райли не винит себя и не винит её, просто продолжает любить. — И что же у вас тут произошло? — помешивая кофе в своем стакане, строго спрашивает Келли, стоит ему появиться в пределах кухни. Сок вскидывает бровь, когда Райли смотрит на неё, как на спасательный круг. Неужели подруга сбросила на него всю ответственность, пока он пытался убрать последствия ночевки? — Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться, — отмахивается Райли, разглядывая собеседницу. Немного растрепанная, но уже в широких джинсах и теплой рубашке, накинутой поверх белой футболки. Кончики волос выглядят ещё влажными, забавно завиваясь в сравнение с почти идеально прямой основной длиной. Прикрывая рот чашкой с кофе, она пытается сдержать очередной зевок. — Сходишь за моим телефоном в комнату? — просит Келли, пожалевшая о том, что согласилась вчера поставить фильм на фон. — Я пока пойду досушивать волосы. Она уснула первая и проснулась последняя, но все равно выглядит и чувствует себя так, словно не спала вовсе. Вероятно, даже больше суток. Очередной глоток крепкого растворимого кофе без сахара уже не бодрит. Райли молча кивает, оставляя подружек на кухне в одиночестве. Он краем уха слышит, как Сок ворчит что-то о том, что в их компании все парни в последнее время стали неадекватными и желающими чересчур контролировать их. Но он решает, что будет лучше, если это останется между девочками. Иначе они поссорятся. Сок на эмоциях из-за того, что поссорилась с Оливером, он уверен. Ну и он был не прав, когда налетел на неё с утра пораньше с предъявленным сообщением от Кита. Следовало бы извиниться за это. Райли находит телефон Келли, подсвечивающийся из-за нового сообщения, на прикроватной тумбочке. Телефон показывает экран блокировки, стоит парню случайно коснуться его дважды, и удивляет наличием сообщения от их одноклассника. Он не может посмотреть предшествующие этому сообщение, если оно есть, без разблокировки телефона, только самое последнее пришедшее от этого человека. Но уже оно ему очень не нравится. Ваас Монтенегро. 06:13 Ты можешь сделать это для меня? Пожалуйста. Какого хрена Ваас пишет Келли? Ещё и подобные сообщения с утра пораньше. Он думал, что они даже не здороваются в школе, а они, оказывается, переписываются. Вряд ли он написал одно единственное сообщение, ещё и с таким содержанием. Сначала Остин добавляется ей в друзья буквально за день знакомства – это он ещё может объяснить разными способами, но Ваас? Чертовщина. Что-то тут не так. Должно быть, все не так, как ему кажется. И что за: «Пожалуйста»? Ваас вообще хоть когда-то использует такие слова в своем лексиконе между матами? Райли покачивает головой и переворачивает телефон экраном от себя. Каким бы сильным ни было желание узнать, что там их одноклассник хочет, это будет вторжение в личную жизнь Келли, она явно не оценит. Меньше знаешь – больше накручиваешь себя.