Катакомбы ревности.

Можно достать человека из Руконгая, а вот достать Руконгай из человека получится вряд ли - услышал однажды Бьякуя житейскую мудрость от предшественника Ренджи, Гинджиро Широгане, который ныне заправлял магазином очков в Сейрейтее. Тогда Кучики подумал, что это бред - в конце концов, получилось же у него воспитать из Рукии, урождённой руконгайки, светскую леди, пусть, вела она себя так только на официальных приёмах? Да и Хисана стала-таки со временем образцом идеальной аристократки, которую теперь приводят в пример молодым леди из знатных семей... Короче говоря, Бьякуя не верил в эту простую, как мир, мудрость достаточно длительное время. Но всё познаётся с опытом, как говорится. Если касаться той же Хисаны, можно было привести пример с курением - ни одна уважающая себя леди, живущая на правах аристократической семьи, ни в жизнь бы не прикоснулась к сигаретам - это осталось у неё после Руконгая. С Рукией было похлеще - она не пила и не курила, не употребляла, не дралась, не устраивала дебоши, вообще, по всем параметрам была великолепным образцом лейтенанта с аристократической кровью, но чем грешила, так это ужасным сквернословием (которое практиковала за пределами поместья) и отвратительной привычкой что-то постоянно подворовывать, отучить Рукию от клептомании, даже в лёгкой форме, так и не удалось ни Бьякуе, ни семье, ни слугам. Она до сих пор неосознанно могла стащить брелки на ключи, какие-то бусинки, буклеты, ручки, блокноты, особенно часто таскала и рассовывала по карманам печенье, булочки, конфеты и хлеб, до безобразия любила халяву, часто пользуясь бесплатным в непомерных размерах - как с голодного края, ей-богу, только что вылезла. Нет, так и было на самом-то деле, но столько лет прошло, можно же было уже и попривыкнуть... Ну и апофеозом того, что доказывало то, что Руконгай из человека вытравить никогда не получится, стал Ренджи Абарай, нынешний лейтенант Бьякуи Кучики, за которого краснеть приходилось периодически чуть ли не всему отряду, наполовину состоящему из аристократов. - Сука, я же сказал, что балки для строительства - в пятый корпус, а всё, что доставили для крыши - в седьмой! Блять, вы чем вообще слушаете, пиздоёбыри недоебаные?! Быстро взяли и перенесли всё по местам, пока я вам эти балки в жопу не затолкал, без смазки и вазелина! Бьякуя вздохнул, слушая отборный руконгайский из окна и продолжил заполнять отчёты, под несчастный вой офицеров и ноющих рядовых, которые жаловались на тупость этих самых офицеров и тридцатиградусную жару, которой наградила сегодня улицы Сейрейтея проклятая погода. Ренджи Абарай был практически образцовым лейтенантом - выше него в этом плане были только Сасакибе, Нанао и Исане, непьющие, нематерящиеся и всегда выполняющие свои обязанности строго по расписанию и сверхурочно. Хотя, требовать что-то меньшее от первого и четвёртого отрядов было неразумно, ну, а если бы не Нанао, весь восьмой отряд давно бы уже спился, за что женщине Бьякуя был готов лично выдать награждающий орден. Ренджи периодически выпивал и дрался, но делал он это умеренно, приблизительно два раза в месяц и без доносов от жителей Сейрейтея, в отличие от тех же Омаэды, Ибы, Иккаку и Хисаги, регулярно разносящих Руконгай в щепки по пьяни, поэтому такое лёгкое разгильдяйство Кучики отпускал спокойно, понимая, что может быть и хуже. Ренджи регулярно косячил с отчётами, но лучше уж пара орфографических ошибок на бумаге и пара опозданий на сдачу в первый отряд, чем макулатурные завалы в резиденции одиннадцатого и вечно ни черта не делающая Мацумото, от которой Хицугая постоянно стреляется, борясь с ленивой лейтенанткой отчаянно и браво, но абсолютно безуспешно. Ренджи материл весь отряд почти круглосуточно, но это всё же лучше, чем совершенно бесхребётные Кира, Хинамори и Нему, которых даже рядовые ни во что не ставят, не говоря уже об офицерах. Руконгай не выбить из человека никогда, можно даже не стараться особенно и не пытаться вытравить его, тем более, что от воспитания улицами иногда были и свои несравненные плюсы. Всё познаётся в сравнении, думал теперь Бьякуя, исправляя ошибки в смете, заполненной лейтенантом и лениво размышляя о том, что надо бы всё-таки устроить Абараю лёгкий выговор по поводу сквернословия - ладно рядовые, так ведь его Генрей может услышать, внезапно нагрянув в отряд, тогда уже сам Бьякуя проблем не оберётся... При мыслях о дедушке, размышления главы клана Кучики переместились на дела семьи и он сокрушённо вздохнул. Совсем недавно старейшины его огорошили - на следующей неделе нужно будет присутствовать в качестве почётного гостя на церемонии венчания у низшего аристократического клана Мейпури, их дочь выходит замуж за представителя семьи Фурибадо, и клан Кучики должен был там присутствовать обязательно. Практически все аристократические семьи между собой приходятся друг другу родственниками, вот и принцесса клана была для Бьякуи то ли троюродной племянницей, то ли сестрой в бес только помнит, каком колене, именно поэтому отказаться было нельзя - кланы поссорятся между собой и отношения будет наладить сложно. Перспектива эта не радовала Бьякую по ряду определённых и не самых приятных причин. Во-первых, вся эта тягомотина затянется часов на шесть-семь, вместе со всеми деловыми и светскими переговорами, трапезами, поздравлениями и церимониальными посвящениями, во время которых даже лишний раз чихнуть будет нельзя - Бьякуя начинал зевать даже сейчас, думая об этом, так что представить, насколько ему будет скучно на самом венчании, было не трудно. Во-вторых, он был холостым, а это значило, что как минимум половина представителей самых разных семей попытаются порекомендовать ему своих дочерей и сестёр в жёны, да и сами эти светские леди не отлипнут от него весь вечер, что каждый раз приводило Бьякую в состояние крайнего бешенства - все эти гламурные девчонки, помешанные на нарядах, косметике и красивых мужчинах даже близко не были ему интересны, так что терпеть их щебетание и прилипчивые заигрывания было для Бьякуи сравнимо с самой жестокой пыткой. Ну и в-третьих, опять вставал вопрос с сопроводителем, который отправится с Бьякуей на церемонию, и этот вопрос надо было решить в самое ближайшее время. Раньше сопроводители нужны были для охраны представителя семьи, так как приносить оружие на приёмы было запрещено и это считалось оскорблением, но лет десять назад ношение занпакто было упразднено, поэтому потребность в телохранителях для шинигами (и уж тем более для Бьякуи) отпала сама собой. Но сопроводители были нужны не только для охраны - они символизировали достаток семьи и показывали, что клан всегда находится при обученных людях, поэтому прийти без него было позором и посмешищем: клан Кучики и без охраны выглядел бы глупо в глазах меньших семей. Раньше Бьякуя выбирал кого-то из охраны поместья, как правило, одного определённого мужчину, Тетсуро, с которым можно было хотя бы поговорить о чем-нибудь во время приёма, но он лет пять назад ушёл с поста в связи с делами семейными, а остальные охранники были крайне неинтересными личностями, поэтому выбирать кого-то из них Кучики не хотел. Последние года четыре он стал брать с собой Рукию - приходить с представителем той же семьи, женой или мужем стало даже почётно, это считалось одной из высших степеней уважения к клану, который проводил церемонию или приём, но в этот раз все планы накрылись медным тазом: Рукия уже подписалась идти на эту свадьбу с Укитаке, которому принцесса приходилась внучатой племянницей, так как Кионе и Сентаро были отправлены в командировку и идти было теперь элементарно некому. Ну не звать же с собой дедушку, который ходит кое-как, право слово... - Бляди вы ебучие, я сказал, что всё, что для крыши в седьмой корпус, а балки - в пятый! Опять всё перепутали, долбоёбы!!! - раздался оглушительный вопль из окна и кто-то вскрикнул - вероятнее всего, в нерадивых офицеров всё-таки прилетело что-то тяжёлое... Под отборный руконгайский и раздражённые крики со двора, кандидатура на место сопроводителя вдруг пришла Бьякуе в голову сама собой. Укитаке же пойдёт со своим лейтенантом, правильно? Значит и Бьякуя может взять с собой Ренджи, это будет максимально выйгрышным вариантом для него. Во-первых, с Ренджи хоть не скучно будет, можно будет лишний раз отойти в сторонку и обсудить что-нибудь, даже осмеять кого-то тихонько, так, слегка, всё лучше, чем слушать беспрерывные разговоры о материальном благополучии, одежде и еде. Во-вторых, Ренджи крайне притягателен, в отличие от всех охранников поместья, приодеть его, причесать - и не стыдно выйти в свет с ним станет. Ну и в-третьих, если Бьякуя приведёт на церемонию бывшего руконгайца, всё внимание автоматически переключится на Абарая, как мужское, так и женское, что отсечёт от Бьякуи потребность гонять от себя назойливых девиц половину вечера. Почётным представителям семей не разрешалось общаться с руконгайцами, если они не были шинигами, принцессам и почётным леди это воспрещалось в принципе, поэтому многие из них даже в глаза никогда не видели прямых выходцев из неблагополучных районов, что предполагало в себе автоматический интерес со стороны любопытных и жаждущих, поэтому решение Бьякуя принял быстро - Ренджи идёт с ним. Нужно будет подготовить его за эту неделю, выдать список определённых правил и всё пройдёт как по маслу, тем более, для Кучики. Где-то внутри себя Бьякуя внезапно ощутил резкий прилив недовольства и чувства, что делает что-то просто вопиюще неправильное, но не обратил на это особого внимания. Мало ли что может не устраивать на этот раз его строптивую катану? Сенбонзакура закатил глаза и сокрушённо откинулся спиной на ствол своего тропического дерева, чувствуя, что в ближайшее время оба Забимару закатят ему страшный скандал. Его хозяин редкостный идиот! - Ренджи, не трогай волосы, иначе всю причёску распустишь. - поправляя оби, прокомментировал Бьякуя, заметив, как его лейтенант пытается незаметно почесать голову. - И следи за воротом кимоно, оно должно быть максимально запахнуто, иначе ты проявишь неуважение к кланам Мейпури и Фурубадо. Ренджи вздохнул и оставил волосы в покое, после чего спросил, поправляя тот самый ненавистный и слишком жёсткий ворот казённого кимоно из запасов клана Кучики: - Капитан, а эти махинации с причёской были обязательны? Вы вообще с распущенными пришли, а со мной полтора часа возились... Почему я не мог прийти с хвостом? Бандану же разрешили повязать... - Потому что если бы ты пришёл без причёски или хотя бы без кандзаси, - капитан кивнул на чёрные палочки, которые закрепляли всю шевелюру Абарая. - Пришлось бы снять бандану, а к тебе и без того будет повышенное внимание, не хватало только, чтобы все присутствующие глазели весь вечер на твои татуировки. Думаю, что тебе самому это будет не особенно приятно. - Ренджи кивнул было головой в знак согласия, но вдруг, изменившись в лице, хотел что-то спросить, как ворота поместья открылись и из них вышел слуга, приглашая гостей внутрь. - Пойдем, нас уже ждут. - Ренджи проглотил свой неозвученный вопрос и, сложив руки за спиной, направился в сад, шагая позади капитана. Спустя двадцать минут приветствий и поздравлений, которые Бьякуя принёс родителям брачующихся, предоставив в качестве подарка фарфоровый сервиз и гобелен для украшения дома, глава клана Кучики наконец отошёл в дальний угол вместе с Укитаке, которого отыскал в толпе и принялся за разговор, касающийся дел отрядов, боковым зрением поглядывая за Ренджи, которого, как и ожидалось, мгновенно обступили девицы, кокетливо обмахивающиеся веерами и с любопытством что-то у него расспрашивая. За неделю подготовки Ренджи усвоил все правила поведения на приёме и сейчас строго их соблюдал. Ни о чём не спрашивал самих девушек, только отвечал на вопросы, строго держал руки за спиной и вежливо кланялся на приветствия, которые приносили ему остальные сопровождающие и представители различных семейств. В принципе, было неудивительно, что женская часть присутствующих мгновенно обратила него внимание - Абарай был высок, крепок, скуласт и хорошо сложен, к тому же, длинные алые волосы, задняя часть которых спускалась по плечам и спине, вкупе с хакама такого же красного цвета, украшенного узором из китайских драконов, да простого чёрного кимоно, приводили девиц (и некоторых мужчин) в восторженное трепетание. Сам Бьякуя оделся в простые, голубоватых тонов одеяния, которые особенно сильно не выделяли его из толпы и распустил волосы, не закрепляя их кансейканом, чтобы дать себе немного отдохнуть от церемониальных причёсок. Весть о руконгайском происхождении лейтенанта, как и ожидалось, разлетелась по залу быстрее, чем Адская бабочка - девушки крутились вокруг мужчины мотыльками, задавая ему невероятно глупые вопросы, кокетливо обмахиваясь веерами и приглушённо хихикая, а Абарай терпеливо и осторожно, как умественно-недоразвитым, отвечал: - Нет, Ханако-сама, я никогда не ел пищу, приготовленную из мяса человека... Нет, Мацураси-сама, я никогда не питался своими экскриментами от голода... Нет, Фуюми-сама, мы не дрались с Пустыми голыми руками с рождения, мы бы не смогли победить и я бы умер уже тогда, при нападении... Да, Монобаши-сама, мне приходилось воровать в силу голода, бывало такое пару раз... Нет, Минигеши-сама, я никогда ни с кем не сношался за деньги в Руконгае, у меня есть определённые законы чести, несмотря на то, что я происхожу из низших слоев населения... Нет, Акеши-сама, мои татуировки связаны с ростом моей духовной силой, а не с тюремными сроками, которые я отсидел в Руконгае - я вообще никогда не бывал в тюрьме, только по долгу службы и только один раз... - Бьякуя-кун, кажется, теперь я понимаю, почему ты решил привести именно Ренджи-куна на эту крайне скучную церемонию. - лукаво заметил Укитаке, наклоняясь к Кучики и прикрываясь рукавом. - Ты ведь не хотел, чтобы всё внимание на этот раз досталось тебе? - Верно подмечено, капитан Укитаке. - кивнул Бьякуя, косым взглядом наблюдая за лейтенантом, которого девицы продолжали засыпать не самыми светскими и приличными вопросами. - Всего лишь лёгкая хитрость. Думаю, где-то через час они устанут от него и отсеются сами, поняв, что ничего особенно интересного Абарай им не расскажет. - Смотри, как бы он не обиделся на тебя за такое отношение. Абарай гордый, с него станется... - хмыкнул Джуширо и вдруг оживился, отыскав глазами в толпе Шунсуя, которому жених приходился дальним родственником. - На этом я тебя пока оставлю. Если что, подходи, Рукия тоже где-то здесь должна быть. - и он ушёл, напоследок посмотрев на Бьякую крайне осуждающим взглядом. Бьякуя нахмурился, откровенно не понимая, к чему сейчас был намёк на то, что Ренджи может на что-то обидеться. Вроде бы сам Кучики ему никаких оскорблений не наносил, даже привелегию предоставил в качестве сопровождения представителя великого клана, ему это только на руку должно играть... Бьякуя слегка помотал головой, отгоняя странные мысли и чуть приосанился: навстречу ему шла Рукия, заметившая-таки брата в скоплении людей. Она была одета в серебристо-фиолетовые одеяния и чем-то вдруг напомнила Бьякуе Хисану - она тоже когда-то носила фиолетовые вещи, которые невероятно подчёркивали её неземные глаза... - Добрый вечер, нии-сама. - вежливо поклонилась она и, выпрямившись, раскрыла веер: - Прошу меня простить за то, что пошла в этот раз не с вами, а с Укитаке-саном, ему некого было позвать... - Рукия, прошу, не извиняйся, я всё понимаю. - отмахнулся Кучики-старший, слегка морщась. - К тому же, я нашёл тебе неплохую замену на сегодняшний день, так что не переживай, пожалуйста. - он кивнул на Ренджи, которого толпа обволакивала всё плотнее. - Лучше скажи, когда ты вернёшься в поместье хотя бы на неделю? Уже три месяца дома не ночуешь, старейшины начинают роптать и возмущаться, дедушка чуть ли не в гонг бьёт... - Не знаю, Бьякуя-сама, у меня командировки чуть ли не друг на друга накладываются, не успеваю прийти с одной - начинается следующая. Даже на Ичиго времени почти не остаётся, к тому же, его самого скоро сюда вызовут на учения, как Генрюсай-доно утверждает, надо с ним поработать до этого момента, а то он проблем не оберётся. К тому же, в самом отряде дел накапливается всё больше, капитан Укитаке не справляется, приходится брать сверхурочную работу и оставаться в бараках, а то сил по вечерам до поместья добираться вообще не остаётся... - сокрушённо вздохнула девушка, прикрыв глаза. Потом она взглянула на Ренджи и осторожно спросила: - Нии-сама, вы меня простите, возможно, это не моё дело, но зачем вы решили взять сюда Ренджи в качестве провожатого? Вы наверняка догадывались, что к нему будет такое повышенное внимание... - Именно поэтому я его и взял. В кои-то веки я, наконец, не буду выслушивать щебетание этих необразованных девиц, спокойно досижу до конца церемонии и уйду не раздражённый и уставший, как это бывает обычно. В любом случае, для него это тоже полезный опыт. Не всегда же ему в харчевнях по вечерам штаны просиживать? - рядом с Рукией Бьякуя, наконец, немного расслабился и позабыл было о странных словах, сказанных Укитаке, как вдруг сестра, изменившись в лице, тихо у него переспросила: - Значит, вы и его привели сюда, как развлечение для знатных людей? - Что? - не понял Кучики, опустив глаза на недовольно скривившуюся Рукию, которая пыталась скрыть отвращение за раскрытым веером. - Рукия, объяснись. К чему ты клонишь? Девушка какое-то время молчала, разглядывая что-то на каменном полу и вдруг, подняв глаза, ответила вопросом на вопрос: - Нии-сама, вы помните, что было, когда я сама в первый раз пришла с вами на подобное мероприятие? - Кучики непонимающе вздёрнул бровь. - Меня обступили также, как обступили сейчас Ренджи. Меня спрашивали обо всём, даже о том, что было запрещено спрашивать, меня искусно мешали за грязью, смеясь надо мной при мне же, что-то обсуждали в свои веера, смеясь надо мной, как над заказным шутом для публики. - Рукия сморщилась ещё сильнее. - Если бы вы только знали, как это сложно вытерпеть... Я пойду, нии-сама, меня зовут. Ещё увидимся. - она захлопнула веер и направилась к какой-то девушке, которая приветливо помахивала ей с другого конца зала. Бьякуя не успел задуматься над словами сестры - пробил гонг, извещая о том, что через десять минут начнётся церемония, поэтому Кучики-старший отложил свои размышления в дальний ящик и направился к Ренджи: кажется, его лейтенант уже начинал уставать... Церемония, как это обычно и бывает на подобных мероприятиях, затянулась на полтора часа: беспрерывные монотонные речи, торжественный выход невесты, поздравления от гостей, вручение подарков и так далее, далее, далее. Невеста оказалась поразительной простушкой: обыкновенные, мышиного цвета волосы, непримечательное лицо со следами от застарелого акне, которые старательно попытались замаскировать косметикой нанятые для этого люди, самая стандартная фигура, невысокий рост - даже вычурные одеяния, причёска и работа мастеров не спасли несчастную девушку от природной пресности, которой от неё несло за километр. Да и жених особой красотой не отличался - высокий, в отличие от новоиспечённой жены, с длинными черными волосами, спускающимися до плеч, в очках и с огромным горбатым носом, которым он чуть не ткнул невесту в глаз, когда им нужно были поцеловаться. Но, несмотря на то, что молодожёны ничем особенным не отличались в плане внешности, было в них что-то знакомое, словно Бьякуя видел их раньше, до церемонии, не в окружении аристократов и вельмож... - Капитан, вы пытаетесь вспомнить, где вы их видели? - тихо прошептал Ренджи, нагнувшись прямо к уху Кучики, пока один из старейшин Фурубадо читал свою речь. Бьякуя кивнул, старательно отыскивая в своей памяти этих двоих, но находя лишь какие-то обрывки, плохо связанные с этими людьми: - Да, но никак не могу припомнить, где же я их видел. - Невеста - Мейлин Мейпури, четвертый офицер четвертого отряда, два месяца назад была лидером пятой вспомогательной подгруппы лечебной помощи, которая выдвигалась с нашим отрядом на спецоперацию по устранению Пустых в семьдесят девятом районе. - Бьякуя, наконец, вспомнил: именно эта девушка вытащила с того света несколько рядовых около двух месяцев назад, параллельно командуя своей подгруппой врачей - кажется, тогда она и получила повышение до четвертого офицера, Бьякуя лично выписывал Унохане благодарственную бумагу по этому поводу. - Жених - Терасака Фурубадо, третий офицер девятого отряда, полгода назад вместе с нашей группой держал оборону против бастующих в семьдесят третьем районе. - теперь Кучики вспомнил и жениха - этот парень командовал отрядом кидо, чтобы не навредить бастующим и отлично справился со своей задачей, после чего ему тоже приписали повышение. - Значит, оба шинигами, при этом состоят в разных отрядах? Похвально. - задумчиво протянул Бьякуя, отпивая саке. Почему-то ему даже в голову до этого не могло прийти, что молодожёны вообще могли состоять в отрядах шинигами - до того негармонично сейчас смотрелась рядом с этими наряженными и надушенными вельможами, празднующими собственную свадьбу, стандартная форма обыкновенного шинигами, который может умереть уже завтра от потери крови, что представить это казалось почти нереальным. Бьякуя кинул взгляд на Укитаке, Шунсуя и Рукию, которые сидели напротив него. Потом скосился на Ренджи, сидящего рядом и сдержанно сложившего руки на коленях. После этого Бьякуя окинул взглядом самого себя, одетого в шёлковые дорогие одеяния и держащего в руке пиалу с саке, которое стоило дороже, чем всё жалование лейтенанта Абарая за месяц. Он чуть скривился и отставил пиалу, не в силах больше пить. Бьякуе резко стало противно от самого себя. Сам он был чистейших кровей, аристократ до мозга костей и глава собственного клана в двадцать восьмом поколении, вся его жизнь, чуть ли не с рождения, крутилась вокруг торжественных приёмов, обедов, церемоний и гостей, которые с самого детства не знали ни в чём отказа - таким был и он сам, что отрицать это было бессмысленно, если даже не глупо. И единственное, что смогло вытащить его из бесконечной круговерти еды, развлечений, алкоголя и дорогущих цветастых тряпок, было то, что его клан поколениями служил Готею Тринадцать - иначе он бы давно стал кем-то наподобие Луричиё Касумиоиджи, которая никогда, до самого конца своей послежизни, не сможет вырваться из плена "вкусной жизни", в котором столетиями подыхали великолепные бойцы и тактики, которых просто-напросто не допускали ни до чего, связанного с войной и кровью. Но ведь есть и другая сторона Сейрейтея, которая изначально была в том положении, из которого выбраться было крайне сложно, если даже не невозможно. Руконгай всегда был отвратительным местом, отличиться относительными чистотой и достатком могли лишь первые районов двадцать, ну, а дальше была пустота, смешанная с кровью, потом, воровством и убийствами, из топкого болота которых выбраться могли либо лишь сильнейшие, наподобие Ренджи, Иккаку или Хисаги, либо те, кому в жизни несказанно повезло - примером этого крайне редкого явления были Хисана и Рукия, сейчас сидящая почти напротив названного брата и смотрящая на него крайне оскорбленным взглядом. Бывшие руконгайцы чуть ли не с поступления в Академию - если вообще смогли туда поступить - несли на себе бремя насмешек, оскорблений и издевательств, с чем могли сражаться, опять же, лишь сильнейшие - вроде Абарая, который когтями и зубами вырвал себе место лейтенанта в то время, как Бьякуе, чтобы стать капитаном, нужно было лишь сдать несколько экзаменов Гинрею, даже не особенно сложных, стоит заметить. Резко, словно по щелчку пальцев, всё встало на свои места. И странные слова Укитаке, и оскорблённый взгляд Рукии, и слишком крепко сжатые кулаки Абарая, сидящего рядом... Ну не тугодум ли он, Бьякуя, раз не смог среди своих мыслей найти и искоренить что-то настолько очевидное? - Додумался-таки! - фыркнул Сенбонзакура, закатывая глаза и откидываясь на своё тропическое дерево спиной. - Ещё бы через десять лет догадался! Бьякуя стоял на балконе, с упоением вдыхая свежий, не пахнущий едой и потом воздух, надеясь, что в самое ближайшее время в зале ни его, ни Ренджи не хватятся - около двадцати минут назад они с лейтенантом, наконец, смогли вырваться из круговерти церемоний, выпивки и поздравлений, чему Кучики был несказанно рад, ведь находиться там последние полчаса было уже просто невыносимо. Как не мог там находиться и Ренджи, сейчас стоявший позади капитана, по его правое плечо, строго сложив руки за спиной. Поток ленивых, расслабленных мыслей Бьякуи прервал приглушённый голос Абарая, гулко отдающийся по стенам просторного, не закрытого дверями балкона: - Капитан Кучики, не могли бы вы ответить мне на один вопрос? Бьякуя расслабленно кивнул, не поворачиваясь к лейтенанту. - Вы притащили меня сюда, чтобы я отвлекал внимание этих безмозглых девиц своим Руконгайским происхождением, пока вы спокойно отдыхаете в стороне? Кучики крупно вздрогнул и, чтобы не выдавать своего волнения, скованно обернулся к Абараю. Тот, насупленно опустив голову, не глядя на капитана, стоял показательно ровно, словно натянутая струна, которая в любой момент могла со звоном и скрежетом лопнуть. На лице его отражалась гримаса крайнего неудовольствия, это было хорошо заметно по его нахмуренным бровям и плотно сжатым губам, словно Абарай изо всех сил сдерживался, чтобы не наговорить лишнего. Хотя, подумал Кучики, в этот раз лейтенант даже выговор бы не заработал, если бы сорвался - такие оскорбления просто так не прощаются. - Вы молчите, капитан Кучики. - не дожидаясь уже ответа, процедил Ренджи, начиная крупно дрожать от бешенства. Он поднял голову и с непередаваемой злобой выплюнул Бьякуе в лицо, стараясь не разораться благим матом: Так значит, это правда? Вы привели меня сюда, словно цирковую мартышку, танцующую в угоду тупой богатой публике?! - в глазах его не было сентиментальных слёз, такого Бьякуя не увидел бы даже в самом сказочном сне - в карих омутах сверкали лишь отчаянная решимость и обида, передать которую словами Кучики, начитанный и образованный, не мог. - Как вы вообще до этого додумались, капитан? Бьякуя молчал. Он редко ощущал чувство стыда, оно ему было априори несвойственно, но сейчас, глядя в полные обиды глаза лейтенанта, он понимал, что это чувство, уже давно полузабытое, закрадывается в самые дальние уголки его сознания, прозрачно намекая, что бравый капитан в этот раз просчитался, да так, как даже на самых провальных миссиях ее просчитывался. Он нанёс человеку оскорбление. Да такое, за которое, как правило, не прощают вообще. - Знаете, капитан, я всегда отчётливо понимал, что высокопоставленные люди никогда не задумываются о том, насколько тяжело простым душам из Руконгая вырвать себе хоть какое-то место в Сейрейтее, будь то место шинигами или же прислуги в знатном доме. - продолжал тем временем Ренджи, снова опустив голову. - Но я, тем не менее, всегда гордился тем, что смог мало того, вырваться оттуда, так ещё и заслужить кровью и потом место лейтенанта. Я никогда не жалел о своём происхождении и не буду, в этом я точно уверен. И я никому не позволю выставлять себя и свою честь подобным образом перед знатными людьми. Даже вам, капитан Кучики!.. Бьякуя, подавшись резкому приливу эмоций, шагнул к лейтенанту и осторожно положил свою ладонь на его разгорячённую, покрасневшую от справедливого гнева щёку. Ренджи резко замолчал, задохнувшись от неожиданности. Его потерявшийся, бегающий взгляд выражал оставшуюся злость, густо припорошенную шоком и удивлением. Спустя секунду все эти эмоции сменились страхом и Бьякуя мысленно сделал для себя заметку о том, что надо приучить Ренджи, наконец, к прикосновениям, а то этот его суеверный страх начинал разочаровывать - в конце концов, Кучики же не монстр какой, чтобы так его бояться! - Я виноват перед тобой, Ренджи, я понял это ещё в зале, когда увидел, как эти не особенно образованные курицы обступают тебя со всех сторон. - Кучики вздохнул, водя большим пальцем по смуглой щеке Абарая. - И я действительно хочу, чтобы ты знал: я не считаю тебя, как ты выразился, "цирковой мартышкой" и не считал никогда. Я горжусь проделанной тобою работой и я рад, что ты высказался мне о своём неудовольствии прямо, не отнекиваясь и не замалчивая такие серьёзные вещи. Я хочу, чтобы отныне так было всегда, можешь расценивать это как приказ, хотя в этот раз это скорее просьба от меня, как от обычного человека, не капитана и не вельможи. Мы оба с тобой не бесчувственные куклы, несмотря на ранг и разницу в силе. Мы остаёмся людьми с эмоциями, желаниями, потребностями и, конечно же, честью. - Бьякуя помолчал, собираясь для самого главного, того, что он чуть не забыл сказать, захваченный потоком красивых слов. - Прости меня, Ренджи. Я больше не буду так нагло пользоваться твоей преданностью, игнорируя или не принимая в данность твои чувства. Я не задумался о том, что могу тебя оскорбить и впредь обещаю, что буду спрашивать тебя, если мне нужна будет твоя помощь в подобных случаях. - Капитан... - Ренджи густо покраснел, отведя взгляд в сторону. - Вы же знаете, я за вами и в огонь, и в воду, и в пасть к Пустому, для меня это не так сложно, как могло показаться... - он снова посмотрел на Кучики. - Спасибо. Я тоже обещаю, что буду относиться к вам человечнее. - Договорились. - Бьякуя, к внутреннему удивлению, с неудовольствием убрал руку с щеки лейтенанта и сложил их за спиной. - Пойдём, Ренджи. Нас, наверное, уже ищут. - Да, капитан! - воодушевлённо кивнул Абарай и пристроился на своём месте, по правое плечо Кучики. Тот шёл в надоевший, надушенный зал бодро, чуть улыбаясь самым краем губ, пока никто этого не видел. Бьякуя был несказанно рад тому, что Ренджи не стал спорить, отнекиваться и давать задний ход, открыто приняв извинение, что уже о многом говорило, особенно учитывая то, что раньше даже обычное "спасибо" могло ввести лейтенанта в глубокое смущение и вызывало реплики наподобие "не стоит" и "не за что", хотя, порой, помощь Абарая была неоценима. С души, у тому же, упал камень, ведь Ренджи, отходчивый по определению, простил его достаточно быстро, не падая в долгую обиду, хотя имел на это полное право. Осталось извинится перед Рукией за свою неосмотрительность и такое же оскорбление. И тогда камень с души упадёт уже окончательно. - Ну ладно, пусть живёт пока. - хмыкнул Хеби, забираясь повыше в крону дерева сакуры, туда, где ещё не успел побывать. - Но в следующий раз Ренджи его так быстро не простит, так своему хозяину и скажи! Сенбонзакура не ответил, невесомо поглаживая лежащую на его коленях Сару по волосам и наблюдая, как бесчётные звёзды на тёмно-синем небе вырисовываются в причудливые созвездия. И всё-таки... всё-таки хорошо, что их хозяева поругались, хотя ссорой это было назвать трудно. Иначе их отношения так и не сдвинулись бы с мёртвой точки...