Холихедская гарпия.

— Вот твой кофе, любимый. Гермиона Грейнджер с легким стуком поставила ажурную чашечку на кремовую скатерть и звонко чмокнула своего мужа в щеку. Тот приобнял ее за талию и потянул на себя, усаживая на колени. Она захихикала, заливаясь румянцем, так же как и тогда, в день их первого поцелуя на Святочном балу. Он, будучи еще слишком юным, чтобы держать себя в руках, не смог побороть шквал нахлынувших эмоций, впился в мягкие губы, запутавшись руками в идеально затянутом узле волос на затылке. Лучший ловец Европы целовал самую умную девочку на свете, не слыша за стуком собственного сердца грохота школьной дискотеки, в которую превратился чопорный бал. А когда девушка робко приоткрыла рот, позволяя влажному языку скользнуть внутрь, в голове взорвался фейерверк, снося окончательно крышу. — Виктор, дети же смотрят. — с легкой укоризной шлепнула его по руке Гермиона и уткнулась в мускулистую шею. Кучерявые двойняшки лет одиннадцати лукаво переглянулись и продолжили уплетать хлопья с молоком. Виктор-младший уже на первом курсе попал в сборную Дурмстранга по квиддичу и подавал большие надежды. Его сестра Виктория пошла в мать не только ореховыми глазами, но и выдающимся умом, обскакав самых заядлых зубрил на выпускных экзаменах. — Кушайте, не торопитесь. — Гермиона встала с колен мужа, поправила съехавший с тонкой талии передник, подошла к детям и любовно потрепала обоих по черным волосам. — Что приготовить на ужин, милый? — бигуди, завивавшие кончики густых волос, забавно колыхались при каждом движении головы. Виктор, чувствуя безграничное счастье, не мог оторвать взгляда от тонкой талии, изящных округлых плеч, покрытых цветочным узором домашнего платья. Он знал, что любимая приготовит ему на ужин традиционный болгарский гювеч с баклажанами и помидорами, принесет из погреба бутылочку красного сухого, зажжет свечи с ароматом корицы и примостится рядом, удобно устроившись на широкой груди. — Получила сову от твоей мамы, она прилетит на выходные — продолжала ворковать жена, отходя к плите и заглядывая в пыхтящую сковородку. Виктор вальяжно погладил рукой короткую бороду, поднялся со стула и подошел к Гермионе со спины, обняв и нежно поцеловав в ухо. Наблюдая, как масло схватывает по краям разбитое яйцо и подрумянивает бекон, Крам-старший положил подбородок на худощавое плечо Грейнджер и мечтательно закрыл глаза. — Ты допил свой кофе, Виктор? — голос Гермионы прозвучал неожиданно строго. От ее вопросительного тона веяло октябрьским холодом, который тут же забрался под рубашку и неприятно ущипнул. Поежившись, Крам открыл глаза. Он сидел за столиком, откинувшись к стене, сжимая в одной руке стаканчик с остывшим так и нетронутым напитком. На него, скрестив на груди руки, смотрела Гермиона Грейнджер, сидевшая напротив. Небольшая привокзальная забегаловка была бы совсем пустой, если бы не их небольшая компания за круглым столом у самого окна. — Я задремал — буркнул Виктор, думая, что приснившаяся ему жена-Грейнджер была куда милее. И щеки румянее, и голос мягче, и волосы такого нежного медового оттенка, почти как у его матушки в молодости. Гермиона в приталенном платье в цветочек была такой домашней и уютной, не то, что эта неприступная бестия, закутанная в красно-желтый шарф и стеганное черное пальто. Волосы по обыкновению пушились и кучерявились в разные стороны, а чуть вздернутый нос покраснел от утреннего мороза. Рядом с ней сидела Джинни Уизли, то и дело прикрывавшая ладонью широкие зевки. На ней была широкая серая толстовка с капюшоном и штаны для квиддича. Рыжие волосы были затянуты в хвост, а на руках красовались новенькие митенки из драконьей кожи. По другую сторону находилась почему-то Луна Лавгуд. С ней Крам был знаком плохо, но по слегка отрешенному взгляду и бесконечно приподнятым уголкам губ мог сделать вывод, что девица слегка не в себе. На ней была фиолетовая ветровка, которая слишком сильно оттеняла бледную кожу и белоснежные волосы. К тому же этот цвет невыгодно подчёркивал синяки под огромными глазами. Задержав взгляд на каждой из девушек еще раз, Виктор довольно отметил, что из этих троих Гермионе то цветастое платье жены пошло бы больше всех. Джинни с ее спортивным телосложением выглядела бы в таком наряде нелепо, а Луна и вовсе сошла бы за городскую сумасшедшую. Стеклянная дверь кафе открылась, и висевший в проеме японский колокольчик тоскливо зазвенел. К ним широкими шагами приближался Теодор Нотт, а позади него устало сутулился Кассиус Уоррингтон. — Доброе утро! — Тео, как обычно, озарил всех широкой улыбкой и крепко пожал Виктору руку. Касс удостоил Крама сдержанным кивком, и пожал руку лишь Джинни. — Доброе, — в очередной раз зевнула та и залпом осушила свой стаканчик с эспрессо. — Такое доброе, что даже кофе не бодрит. — Контрастный душ по утрам и свежевыжатый морковный сок — заряд энергии на весь день. — блеснул зубами Теодор и с размаху завалился на кожаное кресло у окна. Джинсы неприятно скрипнули о лакированную обивку, отчего Крама передернуло. — Так делают все спортсмены, Уизли, мотай на ус, пока я добрый. Виктор хмыкнул. Его болгарская душа по утрам жаждала яичницу с беконом, ломоть мягкого хлеба с маслом и наваристый крепкий кофе, а не какой-то там сок. — Сок это отлично. — улыбнулась Луна — К тому же он является отличным средством против ожогов от щупальцев множества растений. Это мне Невилл рассказывал. — Лучше сэндвич с ветчиной наверни, здоровее будешь. — со знанием дела посоветовал он Джинни — Никакая морковь тебе не даст столько энергии, сколько мясо. — Я не соглашусь с тобой, Виктор, — покачала головой Гермиона — Маги это не изучают, но маглы знают, что в моркови содержится много... — Ясно-ясно мы поняли! Только не лекция, профессор, умоляю! — в притворном ужасе вскинул руки Тео, и Грейнджер смерила его недовольным взглядом, почти таким же, каким смотрела МакГонагалл на посмевшего перебить ее ученика. Кассиус кинул на товарища пронзительный взгляд, отчего Нотт разулыбался еще сильнее. Крам насупился: если раньше он относился к этой парочке только, как к коллегам, и даже чувствовал к ним толику уважения за взятый кубок Англии, то последние пару недель они начали его напрягать. Теодор раздражал своей жизнерадостностью и наглой ухмылочкой, а Касс просто выбешивал всем своим видом. Среднего роста, худощавый и до ужаса скромный. Настолько скромный, что девчонки липли к нему как мухи, только вот Уоррингтон их в упор не видел. Нужно было быть полным идиотом, чтобы не замечать, как этот недотрога поглядывает на Грейнджер. Крам был готов отдать все свои кубки, если он ошибался. " Видит Мерлин, не просто так эти двое увязались за нами в Бодминскую пустошь." — мрачно подумал Виктор, исподлобья стреляя глазами в Уоррингтона, к которому, покачивая бедрами, подошла привлекательная темнокожая официантка. Девушка, будто бы не замечая расстегнутой в зоне декольте пуговицы, нагнулась к Кассу, плавным движением руки поставила на стол стакан с соком и так же томно положила рядом с рукой Уоррингтона салфетку из-под которой торчала розовая визитка. — Опа! — присвистнул Нотт и хлопнул друга по спине. Касс залился краской и попытался прикрыть бисерный девичий почерк рукой. " Застеснялся он, конечно!" — мрачно процедил про себя Крам. — " Небось, как только вернемся из пустоши, побежит ей писать. Не верю я в его пунцовые щеки и глазки в кучку." — Да, ладно, не стесняйся Кассиус, это мило, — вдруг сказала Гермиона и одарила Уоррингтона такой улыбкой, после которой обычно достают из-за спины топор. Виктор, чувствуя, как к горлу поступает ком, а по спине прокатывается горячая волна, напрягся еще сильнее, а Грейнджер с невозмутимым видом продолжала — Только не отправляй ей сову, пожалуйста. Маглы к такому не привыкли. А если увидишь, там набор цифр, то даже не знаю, как тебе с ней связаться. Волшебники не пользуются телефоном. Крам уже что-то слышал от Гермионы про телефон: это отдаленно напоминало связь через камины, только голосом и через специальные трубки. А этот самый набор цифр помогал связаться с конкретным человеком. После этих рассказов, Виктор не мог перестать думать о том, что изобретения маглов занимательны, но немного пугающие. Касс шмыгнул носом, блуждая вглядом по серой поверхности стола, а Джинни как-то сочувственно вздохнула и резко пнула Нотта под столом. Удар вышел такой силы, что тот, завопив, схватился за голень, расплескав морковный фреш на злосчатную салфетку. — Ой, прости! — девушка склонила голову на бок и виновато закусила губу. Ее лицо приобрело крайне сконфуженное выражение —Я случайно. — Ну вот, Уизли, из-за тебя теперь весь стол мокрый! — возмущенно воскликнул Нотт, все еще держать за ногу. — А я чуть инвалидом не остался! — Джинни вдруг перестала строить из себя виноватую и скорчила Тео рожу, высунув язык и сморщив нос. — Не переживай, Теодор, летать на метле можно и с одной ногой. — немного потусторонним голосом успокоила его Луна. На бледном лице заиграла легкая улыбка. — А вот визитку жалко. Конечно, ее можно восстановить магией, но делать это при маглах плохая идея. — Ну спасибо, Лавгуд, — прошипел Нотт — Давай тебе по ноге врежем и посмотрим, как ты не будешь переживать. — Однажды мне откусил палец садовый гном. — девушка приподняла правую руку и показала шрам на мизинце — Еле обратно прирастили. Я, если честно, немного переживала, но старалась относиться к этому событию философски. Джинни тихонько засмеялась, а Нотт закатил глаза. Его слизеринская натура в принципе не могла понять, как можно совать пальцы садовым гномам. Более того: зачем вообще к ним подходить и тратить на них свое время. В этом Виктор был даже с ним согласен. Видимо поэтому Гермиона и дружила с Полоумной Лавгуд, сходясь на любви ко всяким тварям, так сказать, нижнего мира. Грейнджер хлебом не корми, дай пожалеть какого-нибудь домашнего эльфа, гнома или даже гоблина. Последних уж точно было не жалко, настолько вредными, жадными и коварными они были. Но Гермиона даже их была готова приголубить, погладить по скрюченному носу и накормить супчиком. " Это потому что у нее большое доброе сердце!" — сказал сам себе Виктор, но внутренний голос сомнительно хмыкнул, подсовывая мысль о том, что эту любовь ко всяким тварям надо будет из Грейнджер искоренить. Гермиона Крам в цветастом платье и ажурном переднике не страдала такой ерундой, как защита домашних эльфов. Признаться честно, та самая идеальная жена Виктора вообще не работала, а лишь занималась домом, детьми и любимым мужем. Зачем ей работать, если Виктор может обеспечить их семью на сто пятьдесят лет вперед уже сейчас. — Экскуро — тем временем буркнул Уоррингтон, и оранжевые лужицы сока тут же испарились. Крам хмуро отметил, что Касс не стал восстанавливать данные визитки, а лишь нехотя сунул ее в задний карман джинсов. Гермиона проводила этот жест нечитаемым взглядом. Крам насупился. С одной стороны Грейнджер вела себя как обычно: умничала, раздавала непрошенные советы, недовольно поджимала губы, когда кто-то вроде Джинни нарушал гармонию. Но при этом длинные пальцы как-то нервно теребили подол черного пальто, на обычно бледных щеках горел румянец, глаза блестели, а голос будто бы слегка подрагивал от волнения. Такой Виктор видел Гермиону лишь однажды, когда в первый день практики в Министерстве ей надо было предстать перед Кингсли Бруствером и доказать, что именно она достойна стажироваться на должность его ассистента. Сейчас же она разволновалась из-за этого розового клочка бумаги так, будто бы он был каким-то важным документом или, на худой конец, древнейшей рукописью существующей в единственном экземпляре и дышащей, как говорится, на ладан. " Неужели ей нравится Уоррингтон?" — внутри что-то натянулось до предела, готовясь лопнуть в любой момент. Мышцы под кожаной курткой напряглись, а тело бросило в жар, от начавшей закипать крови. Костяшки пальцев требовательно зазудели призывая почесать их об лицо Касса. Желательно так сильно, чтобы он потом свой нос собирал по кусочкам, и даже в больнице Святого Мунго ему не помогли. —" Да быть не может" — запротестовал внутренний голос — " Неужели Гермиона способна не обращать внимания не меня, предпочитая этого умника с голубыми глазками, точно у коровы? Да нет, бред какой-то. Может быть она просто нервничает из-за нашего пари? Все-таки Бодминская пустошь место опасное, туда мало кто суется. А тут нас целая компания туда собирается, да и они с Лавгуд с нами не пойдут, а будут ждать в гостинице неподалеку. Конечно, она нервничает из-за этого и только". Но голос в голове лишь скептически хмыкнул на попытки Крама успокоить разбушевавшиеся нервы. Надо сохранять холодность рассудка, чтобы поймать снитч первым и завоевать сердце Грейнджер. Если этот золотой дьяволенок вообще существует. — Итак, — прервала его мысленный балаган Гермиона — Давайте уже к делу. Пока не пришел проводник, нам нужно все обсудить. — она ловко выудила из сумки кусок пергамента и разложила его на столе, придавив по краям чашками и стаканами. Крам скользнул взглядом по карте Бодминской пустоши и близлежащих районов. — Мы тут — Джинни ткнула пальцем в карту. — Вот наше кафе и железная дорога. На втором этаже гостиница, где Луна и Гермиона будут нас ждать. — Спасибо, что просветила, Уизли! — все еще злился Тео. Видимо удар вышел нехилый, раз он все еще потирал ушибленную голень — Без твоих комментариев мы бы не догадались. — Зная твои умственные способности... — Так, хватит! — с нажимом прервала их Гермиона — Потом продолжите обмениваться любезностями. Сейчас мы одна команда. Нужно же наметить хоть какую-то стратегию? Или вы собираетесь носиться на метлах по пустоши, пока на вас снитч сам не налетит? — она раздраженно передернула плечами и нахмурила брови. — Я читала о Бодминской пустоши. Даже ездила в Хогвартс в библиотеку, чтобы разузнать побольше информации. Это место уже более ста лет как заколдовано, говорят, там живет старая одноглазая ведьма, которая разводит гарпий и упырей. Такая себе компания для охоты за снитчем. Поэтому я хотела предложить вам отказаться от этой затеи и вместо этого всем вместе отдохнуть вот здесь — она поставила палец на небольшой квадратик недалеко от пустоши. Крам не скрывая интереса, проследил за ее движением. Мир маглов заканчивался этой богом забытой кафешкой на продрогшей станции. За ней на километры вперед простирался еловый лес, который конечно же был лишь прикрытием для тех, кто не был волшебником. Только маг мог пройти по дороге, выложенной желтым потрескавшимся от времени кирпичом и попасть в Бодминскую пустошь. Впрочем, к самой пустоши волшебники особо не стремились, боясь, что ходившие вокруг нее легенды окажутся правдой. Да и несконаемый ветродуй и ледяная морось привлекательности этому месту не добавляли. Но семья Эдриана Пьюси вот уже добрый десяток лет держала неподалеку гостиницу. Признаться, Крам даже слегка завидовал кушу, который сорвал предок его товарища по команде. С одной стороны такое интересное место для посетителей, а с другой — волшебные термы, на которые тут же слетелись те, кого не интересовали старые сказки о Бодминской пустоши. Одним словом, посетителей было хоть отбавляй: здесь тебе и экскурсии, и оздоровительные источники, и ресторан с кухней народов мира, и даже магазинчик с волшебными вредилками Уизли для полного набора. Глаза Виктора загорелись. Перед взором тут же появилась Гермиона с пышными крупными кудрями, одетая в красный бикини. Она медленно спускалась по каменистым ступенькам к высеченной в горе терме, осторожно трогала пальчиком ноги горячую розовую воду и медленно погружалась в нее, томно дыша. Откинув мокрые волосы назад, она закусила губу и медленно дернула за завязочки купальника на шее... От таких фантазий сердце забилось вдвое быстрее и Крам поспешил отвлечься, глотнув остывший кофе. — А не лучше ли нам отпраздновать там пойманный снитч? — Джинни откинулась на спинку диванчика и потянулась. — Не в моих правилах сдаваться. Раз уж решили, так надо довести дело до конца. — Тем более ты сама предложила, Грейнджер. — подхватил Нотт. Крам вдруг подумал, что он и Уизли - два сапога пара. Оба не могут сидеть на месте и вечно влипают в приключения. О том, что неделю назад на бывшую девушку Гарри Поттера напал дэв, не знал уже только глухой. Дэва заперли в Отделе тайн под грифом "совершенно секретно", но уже через полчаса туда ломилась толпа журналистов. Крам же узнал об этом от самого Поттера, когда они на следующий день встретились пропустить стаканчик-другой. Поведав эту историю уже изрядно поддатый мракоборец разоткровенничался про свои отношения с Уизли. Крам обычно пропускал такие излияния мимо ушей, но в этот раз решил послушать. Все-таки Джинни была гриффиндоркой и подругой Грейнджер, а значит, у них было много общих черт. История Поттера заключалась в том, что после расставания они не виделись несколько месяцев, а когда он примчался спасать девушку, она мало того, что оказалась в компании слизеринцев, так еще и после своего спасения выставила Поттера за дверь, как только мало-мальски пришла в себя. Крам, конечно, спросил, почему Гарри удивлен, ведь он первый бросил Джинни. На это спаситель волшебного мира лишь осушил рюмку и сокрушенно уронил голову на руки. — И еще они с Ноттом вместе летали на метлах, когда на нее напал дэв. — напоследок выдал он. — А я вот последние два года с Джинни ни разу не летал... Крам лишь неопределенно пожал плечами. Если бы Грейнджер предложила ему полетать на метлах, то Виктор бы тут же примчался, в какой части мира он бы ни был. Только вот она не предлагала. Из всех друзей Гермионы, Виктору больше всех нравился Гарри: спокойный, серьезный, с правильно расставленными приоритетами и целями. По поводу Джинни он тоже не был против, но она ему больше нравилась в приложении к национальному герою, чем отдельно. Впрочем, у Уизли было чувство юмора и в квиддиче она разбиралась, что было ей большим плюсом в глазах ловца сборной Болгарии. Остальных друзей Гермионы Крам в своей голове называл "тихим ужасом". Рон Уизли, Луна Лавгуд, Лаванда Браун, теперь еще и эта сладкая слизеринская парочка - все они сливались в какой-то раздражающе гудящий пестрый вихрь. Из очередных размышлений Виктора вывел голос Уоррингтона, который до этого молча тер подбородок и внимательно слушал. — Я согласен. — сказал он и Крам уж было обрадовался, но Касс продолжил — согласен с Джинни. Раз уж решили, то нужно попробовать. Тем более, мы все здесь должны помочь Виктору. Разве не для этого мы здесь собрались? Вот уж от кого, а от скормняшки Касса Крам такого энтузиазма не ожидал. Грейнджер удивленно на него посмотрела и, вопреки ожиданиям Виктора, не стала спорить, а лишь как-то устало вздохнула. — Именно! — как обычно вставил свои пять кнатов Тео — Мы здесь все собрались ради воссоединения двух сердец, если, конечно, им будет суждено. А то вдруг снитчик кто-нибудь другой поймает, даже не знаю, что тогда делать. Но не будем о грустном. Бодминский снитч решит вашу судьбу, господа!— он приложил руку к сердцу и совсем уж театрально вздохнул — Да будет так! — заключил Нотт, и теперь Краму захотелось врезать не только Кассиусу, но и его болтливому дружку. Почему-то Виктор не подумал о том, что будет, если снитч найдет кто-то другой. " Джинни точно отдаст его мне" — твердо решил Крам — " Правда, у нее меньше всего шансов из нас его поймать. Если Уоррингтон влюблен в Грейнджер, а я готов руку на отсеченье дать, что это так, то он будет его ловить для себя. А Нотт, конечно же, ему помогать. И в итоге я не в самой выгодной позиции." — Только вот скажи мне, Грейнджер, — Тео даже и не думал прекращать болтать. Он развалился на диванчике, закинув руку на спинку, будто бы чувствуя себя не только хозяином этой миром забытой забегаловки, но и всей Вселенной заодно. — Сколько тебе лет? Восемьдесят? — При чем тут? — вскинула брови Джинни, а Гермиона по привычке помотала головой и закатила глаза. — А при том, Уизли, что на этих термах отдыхают одни старики. Моя бабуленька, например, каждый год туда мотает с подружками. А ей на минуточку... — Нотт почесал небритый подбородок — даже и не вспомню, насколько она древняя. — У тебя есть бабуленька? — удивилась Грейнджер, игнорируя всю остальную информацию. Крам тоже не ожидал услышать что-то о родственниках Тео. Все знали, что Нотт-старший был отправлен сыном в Азкабан, а мама погибла еще в раннем детстве. Про бабуленьку Виктор тоже слышал впервые. — Конечно! — вдруг подал голос Кассиус, и его болезненное лицо разбавила легкая улыбка. — Всем бы такую бабуленьку, которая каждый вечер присылает внуку корзинку пирожков. — Не знала, что у тебя есть...бабуленька — на последнем слове Джинни сделала особый акцент.Конечно, слышать подобные слова от вечно выпедривающегося слизеринца было странно — Да, есть. Бабуленька по маминой линии. — и без того покрасневший нос Тео смущенно замигал, а Джинни прыснула в кулак. Гермиона покачала головой и так выразительно посмотрела на Уоррингтона, что Виктор задохнулся. Он хотел как-то отвлечь будущую миссис Крам от того, чтобы стать миссис Уоррингтон, но не мог придумать как. Этот худощавый скромняга одной фразой завоевал ее внимание, на что у Виктора иногда уходило по несколько часов, а то и дней. — Тогда, когда вы поймаете снитч, мы пойдем купаться на источники, а бабуленька Тео пришлет нам всем пирожков!— Луна соединила ладони и снова отрешенно улыбнулась — Кстати, говорят, что в этих водах можно избавиться от мозгошмыгов. Крам хотел было спросить, кто такие эти мозгошмыги, но японский колокольчик снова надрывно застонал и в кафе вошел низенький плешивый человечек с котелком под мышкой. Виктор тут же его узнал, ведь сам подыскал подходящего проводника к пустоши. Он должен был изготовить портал, который отправит всех прямиком на место без лишней шумихи и суматохи. — Господа волшебники, — кивнул мужичок , одергивая промокший бурый плащик. С его пышных усов стекала вода и, чавкая, капала на пол. — Вы готовы отправиться в путешествие? Джинни первая вскочила с места и радостно потянулась. Виктору казалось, что все ее тело буквально завибрировало от предвкушения. Вслед за ней поднялись остальные. Гермиона и Луна должны были отправиться в гостиницу Пьюси и ждать великих покорителей пустоши там. Сначала вся компания должна была отправиться в пустошь вместе, но потом Уоррингтон настоял на том, чтобы нелетающие члены их команды подождали где-нибудь еще. Это был единственный случай, в котором Крам был с ним полностью согласен. Пусть будущая миссис Крам сидит в номере с подружкой, а не шляется по Бодминской пустоши в компании неугомонной Уизли и двух слизеринцев. " Хватит с нее подвигов." — рассудительно решил Виктор. — " Она и так героиня Англии, спасительница Хогвартса, уничтожительница крестражей, подруга Гарри Поттера и...я думаю что забыл еще пару титулов. А я всего лишь какой-то чемпион мира по квиддичу." — Ну что ж...— голос Гермионы прозвучал непривычно сдавленно. Между прямых бровей залегла складка, казалось, что она сильно встревожена, но при этом тщательно пытается это скрыть. — Надеюсь, до встречи завтра. — Грейнджер порывисто обняла Джинни. Лавгуд последовала ее примеру и помахала остальным рукой. — У тебя взгляд, как у моей мамы перед отправлением с Кингс Кросс — закатила глаза Уизли и поджала губы — Мне кажется, ты слишком нервничаешь зря. Нет там никакой колдуньи, которая разводит гарпий. Все выдумки. — Может там и снитча нет никакого. — пожал плечами Виктор и, почему-то почувствовав прилив смелости, дотронулся до плеча Гермионы — Все будет хорошо. Мы скоро вернемся. — окончательно обнаглев, Крам мягко дотронулся до побледневшей щеки и заглянул в ореховые глаза, в которых плескалось и бурлило беспокойство. — Все будет в порядке — он сделал шаг вперед и начал наклонять голову вниз, чтобы поравняться с ее лицом... — Так, все! — в очередной раз встрял Тео, и Виктор еле сдержался, чтобы не врезать ему с разворота. Скрипнув зубами, Крам нехотя отодвинулся от Гермионы, которая, к счастью или к сожалению, не успела распознать в его движениях ничего предрассудительного. — Прощаетесь, будто не на метлах погонять уходите, а на войну. Извините, что задерживаем вас! — обратился он к усатому проводнику, который нетерпеливо перекатывался с мысков на пятки и крутил на пальце часы на золотой цепочке. — Сами понимаете, женщины — существа ранимые и сентиментальные. — точно подтверждая его слова, мимо продефилировала темненькая официантка и метнула печальный взгляд в сторону Касса, который даже внимания на это не обратил. — Идем уже! — самая ранимая и сентиментальная Джинни пихнула Нотта локтем в бок и первая направилась на выход. — Она меня покалечит сегодня! Зуб даю, покалечит, Касс! Я не доживу до чемпионата! Может и доживу, но пары конечностей точно лишусь с этой...рыжей! — выплюнул Тео, тряхнул темными кудрями и обиженно надувшись поплелся следом. А Крам впервые за утро искренне рассмеялся.

***

Луна Лавгуд часто видела Драко Малфоя, но издалека. Юная журналистка почти каждую неделю бывала в местах, где присутствует магическая элита, поэтому эту платиновую макушку узнавала за секунду, так как после этого обычно пыталась отойти как можно дальше лишь бы не столкнуться с ним. Просидев полгода в подвале Малфой-мэнора, Луна еще долго видела во сне заплесневелые стены, еле заметную полоску света, что бился из щели в стене и играл бликами на каменном ледяном полу. Она слышала, как гулко капает вода и шебуршат крысы под соломенными настилами для сна. Она почти каждый день вспоминала безумные глаза на выкате и резкие визгливые крики Беллатрисы Лестрейндж, похрюкивающего и вечно скулящего Хвоста, дрожащего от каждого шороха Люциуса Малфоя и... его сына. Высокого, бледного, с плотно сжатыми губами и затравленными, точно у загнанного гончими волка, глазами. Иногда Луна представляла, что скажет ему, если судьба все-таки их столкнет лицом к лицу. Наверное, что она на него не злится. Ведь он тоже был жертвой. И даже, не смотря на свое положение, подсовывал Луне и мистеру Оливандеру еду сквозь решетки. Как-то даже умудрился пропихнуть теплый плед и пару шерстяных носков. Конечно же, Драко пытался скрыть свои добрые дела, но Луна была слишком проницательна, чтобы не догадаться. — Ты был еще большей жертвой, чем я — сказала бы ему Лавгуд и может быть даже обняла. — Я тебя за все прощаю. И честно не злюсь. Возможно, я не смогу простить твоих родителей, но ведь и ты не сможешь их простить. Она бы еще много хотела сказать Драко Малфою. Обязательно бы упомянула, что украдкой наблюдала за ним все эти два года. От ее цепкого взгляда не укрылось, как слизеринец всегда одетый с иголочки, надушенный одеколоном с ног до головы, старается побыстрее скрыться с публики, не привлекать к себе внимания, предпочитая сидеть в углу с Блейзом Забини и попивать огневиски безо льда. Иногда Луне хотелось взять у Малфоя интервью, чтобы окончательно отмыть его запачканное имя, как в свое время это сделала Скитер с остальными слизеринцами, защитившими Хогвартс в ту ночь второго мая. В своей статье журналистка Лавгуд обязательно бы рассказала, как согревали ее в плену зеленый клетчатый плед и носки. Ведь люди должны понять, что в Драко Малфое за этим колючим взглядом и надменной улыбочкой скрывается героическое начало. И вот совершилось. Судьба свела их. Даже не свела, а буквально столкнула в узком коридоре, когда Луна несла наполненные до краев две кружки с тыквенным какао для себя и Гермионы. Гостиница Пьюси оказалась очень милым местом, конечно, полным нарглов, что ютились по углам, но Луна уже привыкла к тому, что большинство людей предпочитают не обращать внимания на такие мелочи. Нарглы слишком маленькие и неприметные, чтобы кто-то тратил на них свое время. Это были крохотные, почти прозрачные существа предпочитали темные пыльные уголки, в которых вили гнезда. " Надо будет принести им печенья" — промелькнуло у Луны в голове. Она как раз заприметила семейку нарглов под пологом тяжелых фиолетовых штор, висящих на вычурной золотой балке, чуть покосившейся от их веса. — " Надо бы мне уже рассказать Гермионе, что мы с Невиллом разошлись" — мысли скакали туда-сюда и никак не хотели собираться в кучу. Девушка уже несколько дней пыталась осознать свои эмоции по поводу их разрыва, но никак не могла понять, что же конкретно чувствует. — " Вот у Джинни по поводу Гарри все было ясно и понятно. Ей было больно, но сейчас уже все поутихло. А что чувствую я? Какую-то кашу из эмоций да и только. Невилл бросил меня, потому что после школы мы стали жить слишком разными жизнями: он все дни проводит в своих оранжереях с мандрагорами, а я собираю материалы и пишу статьи для " Придиры". У нас больше нет общих увлечений, а ему нужна девушка, которая будет разделять его любовь к травологии. Я же считаю, что отношения строятся не на общности интересов, а на чем-то более глубоком. Мама называла это любовью и говорила, что настоящее чувство, как магнитом, может притянуть даже совершенно непохожих людей." И как раз в этот момент перед Луной будто бы из ниоткуда вырос Драко Малфой. Резко затормозив, Лавгуд почти было расплескала все содержимое кружек, но слизеринец взмахнул палочкой, и жидкость осталась на месте. Он вцепился в девушку взглядом, чуть склонив голову на бок. Придирчиво скользнул по ее голубому домашнему костюму, чуть ей великоватому, но зато принадлежавшему маме. — Не ожидал. Увидеть. — Малфой разрубил фразу пополам, и Луне показалось, что он взволнован и как раз-таки ожидал. Все как всегда: одеколоном веет на мили вокруг, волосы слегка растрепаны и небрежно спадают на лоб, пара пуговиц на белой рубашке растегнуты, а ботинки начищены до такого блеска, что казалось, проведи по ним пальцем — заскрипят. — Привет, Драко. — вежливо поздоровалась девушка. Все проговоренные в голове монологи тут же куда-то улетучились, и поэтому Луна, едва дыша, попыталась обойти слизеринца, но тот сделал резкий шаг в сторону, снова загораживая проход. Сердце пропустило удар, когда он протянул к ней руку. Она резко зажмурилась, чувствуя, как против воли каменеют ноги, но Драко лишь учтиво взял из рук кружки и зашагал вперед по коридору. — Помогу донести — бросил он через плечо. Луна лишь ошарашенно поплелась следом, пытаясь осознать произошедшее. "Драко Малфой помогает Луне Лавгуд нести какао для Гермионы Грейнджер. Кому расскажу — не поверят!" — Тебе нужна какая-то помощь? — спросила девушка нагнав его. Малфой шагал такими широкими шагами, что Лавгуд приходилось идти вприпрыжку, чтобы поспевать за слизеринцем. Драко остановился, тяжело вздохнул и неожиданно кивнул. Руки его слегка подрагивали, казалось, что он делает над собой титанические усилия, чтобы выдавливать из себя хоть какие-то звуки. — Да, как бы прискорбно это ни звучало, но вы с Грейнджер должны мне помочь. — в его серых глазах сквозило такое отчаяние и испуг, что у Луны непроизвольно сжалось сердце. Героического начала, о котором она накануне размышляла, что-то не наблюдалось. Голос Малфоя звучал как-то непривычно низко и тихо. Он нервно оглянулся, будто опасаясь встретить кого-то. Все еще прижимая к груди кружки, он наклонился к Луне и прошептал, обжигая щеку рваным дыханием — В меня влюбился призрак. Помогите.