Холихедская гарпия.

Гермиона Грейнджер сидела, скрестив на груди руки и поджав губы, наблюдала, как острое лицо напротив краснеет, зеленеет, синеет и, устав менять цвета, останавливается на болезненной бледности. — В тебя призрак...что, прости? — Влюбился. — сквозь зубы в который раз процедил Драко Малфой и страдальчески вздохнул. Когда они с Лавгуд вошли в номер, Грейнджер расчесывала влажные после душа волосы, стоя у большого зеркала на шкафу. Увидев его в отражении, Гермиона пробурчала, что уже совсем свихнулась с этими слизеринцами, но быстро сообразила, что ей не мерещится, расширила глаза и в ужасе обернулась. А Луна просто провела Драко в комнату, взяв за рукав рубашки. Вот так вот просто прикоснулась к тому, в чьем подвале просидела около полугода. Малфой шумно вдохнул, наблюдая как тонкие пальцы обхватывают шелковую ткань рукава. — В него влюбился призрак. — сказала девушка будничным тоном, будто с ней такое происходит по десять раз на дню. И вот теперь он сидел и тонул в пытливом взгляде гриффиндорской заучки. Когтевранская же с размаху плюхнулась на широкую кровать, улеглась на живот и задумчиво подперла руками щеки. Белые локоны разметались по спине, рассыпались по худым плечам, укрыв Лавгуд, словно покрывало. Краешком сознания Драко отметил, как красиво переливаются блики на светлом шелке ее волос. — И как так произошло? — протянула Грейнджер с недоброй нотой в голосе. — Чтобы призрак, как ты сказал, влюбился, его надо было призвать с того света. А это запрещено законом, Малфой! — Какая разница, как так произошло! — огрызнулся тот, явно жалея, что вообще решил обратиться за помощью. Просто он уже был в таком отчаянии, что был готов просить даже грязнокровку-заучку. А он ведь вообще не при чем! — Мне нужна помощь отделаться от него! Я...я заплачу вам. За помощь...и за молчание. Малфой снова нервно оглянулся, будто так и ждал, когда из-за стены выплывет серая тень влюбленного до беспамятства привидения. Луна покачала головой: понятно, почему Драко попросил о помощи их, а не обратился в Департамент контроля иных миров. За призыв призрака с того света можно было не просто нарваться на крупный штраф, но и угодить в Азкабан на пару-тройку лет, в зависимости от статуса того, кто пришел на землю. Ведь возвращенный в бренный мир Калигула может нанести больший ущерб, чем призванная поболтать чья-то почившая тетушка. Когда Луна была маленькая, она стащила у дедушки одну книгу из его библиотеки, нашла нужное заклинание и попыталась призвать маму. Она хотела удостовериться, что на облаках ей хорошо, удобно и вовсе не мокро, ведь они, состоят из воды. Хорошо, что отец вовремя заметил, что задумала дочка. Ведь вместе с мамой в мир можно было призвать кого-нибудь намного страшнее. — Драко, — сказала Луна, и Малфой уставился на нее почти в ужасе. От звука собственного имени, по позвоночнику пробежалась горячая волна. — Как мы сможем тебе помочь, если не узнаем, что произошло? — Я обещаю, это останется между нами. — поддержала Гермиона и тут же быстро добавила — Но непреложный обет давать не буду, не проси. Достаточно честного слова. Клянусь, что все это останется между нами. Луна, ты клянешься? Лавгуд кивнула, и ее губы расползлись в довольную чуть отрешенную улыбку. Драко мазнул взглядом надменное лицо Грейнджер, глянул на крайне заинтересованную Луну. Остро так глянул, что Лавгуд тут же перестала улыбаться и поежилась. — Ладно, — нехотя буркнул слизеринец, убрал со лба белобрысую челку и начал рассказ. — Как вы знаете, Дафна Гринграсс стала новым охотником "Холихедских гарпий". — Еще бы! — фыркнула Гермиона. — Да, я тоже удивился — честно признался Малфой. — Она на метле сидит, как курица! Правил игры даже не знает до конца и вдруг охотник. Не хочу признавать, но ваша Уизли и то играет лучше. — он замолчал, переводя дыхание. Слова давались ему с большим трудом, и Луна прекрасно понимала почему. Он только что похвалил девушку Гарри Поттера, хоть и бывшую. Он шумно втянул носом воздух и продолжил — Мне стало любопытно, как так вышло, и я решил зайти в гости к Блейзу, чтобы расспросить подробнее про успех его пассии. Когда я трансгрессировал к нему, то Забини тут же предложил мне присоединиться к их небольшому эксперименту. Они искали Дафне тренера, да не просто тренера, а такого, чтобы был лучшим в истории. Тут я и понял, что Дафна попала в команду по блату, только вот как Блейз ее пропихнул, остается загадкой. Гестия Воланд не тот тренер, кто будет рисковать репутацией клуба из-за сотни галлеонов.Да и на кой черт Дафне квиддич, одному Мерлину, видимо, известно. Потому что я ничерта не понял — Малфой раздраженно махнул рукой и скривил губы — Так вот: оказалось, они хотят призвать Меланию Целер - одного из лучших охотников двадцатого века. Возможно, вы слышали о ней: яркая звезда " Холихедских гарпий", двукратная чемпионка Соединенного Королевства, и трехкратная чемпионка мира в составе сборной Ирландии. Правда погибла рано, в возрасте тридцати пяти лет. Так вот, Блейз решил, что призвать Меланию — это отличная идея. Я энтузиазма не разделил, но остался посмотреть. Расставили свечи по кругу, зажгли, прочитали заклинание. Привидение должно было оставаться в кругу и не выходить из него, но кошка Гринграсс вдруг прыгнула, вцепилась в одну из свечей и утащила под диван. А Мелания вышла на свободу. Только вместо того, чтобы тренировать Дафну, она привязалась ко мне. Летает за мной попятам, в любви признается и не дает спокойно жить. Я намазался пугачом мертвяков из магазина Уизли, хоть ненадолго помогает отделаться от нее...правда все чешется - он демонстративно потер нос и возвел глаза в потоку — Не было мне проблем, так вот пожалуйста. Ладно бы она просто летала где-то неподалеку, но она без остановки трындит о какой-то ерунде, да еще и устраивает сцены ревности! Мне! Драко Малфою! Какой-то занюханный призрак устраивает сцены! Уму не постижимо! Так...— он скривился так, будто только что этого самого призрака проглотил — ...так...отвратительно. Гермиона, кусавшая до этого момента губу, вдруг не выдержала и расхохоталась, запрокинув голову назад. Малфой поморщился,но ничего не сказал. А чего он ожидал, что Гермиона побежит ему помогать, после многолетней вражды? Или Лавгуд, которая вообще побывала в плену у его семейки? Драко вздохнул и поднялся. Нечего ему тут делать. " Зря я вообще пришел. Идиот!" — обреченно подумал Малфой. Он сбежал от призрака к Пьюси, так как в их гостинице висели амулеты, не пускающие призраков внутрь. В нескольких милях было старое кладбище, вот и пришлось принимать меры. Пьюси установили их недавно по многочисленным жалобам посетителей — некоторые особо активные привидения гремели кандалами и стонали по полночи, мешая постояльцам спать. Амулеты были слабенькие и работали через раз, но это было лучше, чем вообще ничего. И вот спустя почти неделю, когда страдающий Драко сидел в кафе на первом этаже, утопал в куче маленьких диванных подушечек и уныло пил пятую чашку кофе, он вдруг увидел Луну, которая покупала две кружки какао и заинтересованно вертела растрепанной головой во все стороны. На ней был потрепанного вида голубой спортивный костюм, будто бы с чужого плеча. Драко даже не удивился — Лавгуд и стиль вещи полярно противоположные. Не то что он, наследник Малфоев, рубашка выглажена, брюки со стрелочками, ботинки начищены до блеска. Стиль и форма в одном теле! — У вас тут много нарглов! — со знанием дела сказала Луна кругленькой официантке. Судя по непринуждённой беседе, девушки были знакомы, и Драко поймал себя на мысли, что почему-то прислушивается к их разговору. Лавгуд несла какую-то чушь про нарглов, о которых Малфой ничего не знал. Наслушавшись, он опасливо заглянул под скатерть своего стола. Проверил — вроде никаких нарглов не наблюдалось. — У вас с Невиллом романтические выходные? — официантка, которую, вроде как, звали Роззи, заговорчески подмигнула Луне. Та покачала головой. — Мы расстались. — Лавгуд пожала плечами, а Драко снова навострил уши. За волосами он не видел выражения ее лица, но спина была настолько прямая, что Малфой сразу понял: переживает. — Не сошлись характерами, как принято говорить в обществе. У него мандрагоры в оранжерее, а у меня статьи да интервью. " Расстались, значит." — позлорадствовал Малфой, радуясь, что не только его недавно бросили. Пэнси Паркинсон взмахнула на прощание пышными волосами и ушла к Маркусу Флинту уже больше двух недель назад, но Драко все равно бесился, каждый раз, когда вспоминал об этом. Променять его, утонченного Малфоя, на какого-то гориллоподобного Флинта — совсем девка с ума сошла! — Я здесь с подругой — донесся до него тоненький голосок Луны — Гермиона Грейнджер, я думаю, ты ее знаешь... Услышав фамилию гриффиндорской заучки и удостоверившись, что с ней нет ни Поттера ни вшивой рыжей семейки, Малфой воспрял духом и, решив, что судьба благоволит ему, ринулся за Лавгуд по лестнице наверх. За последние два года он часто пересекался с Грейнджер в Министерстве. Она ходила туда-сюда по темно-зеленому мрамору, цокала каблучками, прижимала к груди ворох пергамента и как обычно раздражала своей заносчивостью и невыносимым всезнайством. Впрочем Малфой и Грейнджер всегда вежливо здоровались в коридорах и даже обмолвились как-то парой сдержанных фраз. И вот теперь он стоит посреди скромного номера эконом-класса и смотрит как Гермиона заливисто хохочет над его горем. Ведь он заперт в этом отеле в компании Эдриана Пьюси и, оказывается, еще каких-то нарглов! И никому даже рассказать не может о призраке. Во-первых, это незаконно, а во-вторых стыдно... — Ладно, я пойду, — буркнул он и отвернулся, пытаясь скрыть пылающие щеки. — Вы поклялись молчать об этом! Нарушите слово, сглажу! Прокляну какой-нибудь особой семейной порчей Малфоев. У меня таких несколько в арсенале. Грейнджер тут же перестала смеяться и окинула слизеринца снисходительным взглядом, а Луна примирительно улыбнулась. — Бедный, ты бедный. — сказала она — Вот это тебя, конечно, угораздило. Мы поможем, да Гермиона? — Поможем-поможем! Но не за просто так, Малфой — Грейнджер уже не смеялась, но голос у нее все еще подрагивал. — Я потребую плату. Малфой кивнул, прикидывая, во сколько ему может обойтись такая конфиденциальная помощь, и с максимально гордым видом опустился в пузатое кресло около окна с плотными черными шторами. — Сколько вы хотите? — расслабленно бросил он, напуская на себя уверенный и надменный вид. Даже в кресле сполз пониже, чтобы выглядеть как можно более непринужденно. — Не деньгами, Малфой — Грейнджер закатила глаза и потянулась к небольшой сумочке на прикроватном столике. Погрузила в нее руку, которая тут же исчезла в незримом расширении почти по плечо. — Где же свечи...ах вот же! — она выудила несколько огарков. Следом из сумочки появился клочок пергамента, потрепанная записная книжка, явно купленная в магловском магазине, карандаш и шоколадная лягушка. — Для восстановления сил после ритуала —пояснила она, когда Малфой удивленно выгнул бровь. — Так какая плата? — с нажимом спросил Драко, начав нервничать. И тут же расслабился, когда Грейнджер снова улыбнулась и с несвойственной ей мягкостью сказала. — Мне всего лишь нужен какой-нибудь старинный кулон или кольцо. У тебя есть что-нибудь? Просто у меня нет ничего такого древнего, чтобы обладало достаточной силой для удержания призрака внутри. А на тебе обычно висит целый антикварный магазин, так что думаю проблем не будет. — Я думал, ты его изгонишь! — воскликнул Малфой, испугавшись, что призрака назад отправить и вовсе не получится. И придется ему до конца своих дней жить в гостинице Пьюси и пить отвратительный кофе, приготовленный румяной Роззи. — Изгоню — спокойно кивнула Грейнджер, и вдруг бросила пронзительный взгляд на Луну. Смысла этих переглядок Драко не понял. — Когда вернусь домой. Здесь я, считай, в полевых условиях, буду пользоваться сподручными средствами. Неделю назад я таким же образом заточила древнего дэва в чайнике. — она хмыкнула — Ну, ты конечно, же слышал эту секретную историю, о которой прознал весь магический Лондон на следующий же день. — Гермиона зевнула, прикрывая рот рукой. — А когда доберусь до своих конспектов, отправлю привидение восвояси. Малфой помедлил, но кивнул. Снял с пальца перстень и отдал Грейнджер. Тонкий обруч из темного серебра с небольшим зеленым камнем посередине в простой окантовке. — Кольцо моего деда — пояснил он. — Не проклято, если что. Гермиона осмотрела кольцо, покрутила в пальцах, попробовала на зуб и удовлетворенно кивнула головой. Луна Лавгуд как-то тяжело вздохнула и задумчиво поджала губы. На мгновение Малфою показалось, что девушка недовольна решением Гермионы. Он кинул на нее взгляд, но та уже снова слегка отрешенно улыбалась. — А ты что попросишь, Луна? — вдруг спросила Гермиона подругу, и та неопределенно повела плечами. — А она-то тут причем? Ты же будешь ритуал проводить! — возмутился Малфой. Мало ли что может попросить Полоумная Лавгуд! Не приведи Мерлин прикажет каких-нибудь нарглов по всему отелю отлавливать. — За молчание, Малфой! — отрезала Грейнджер тоном не терпящим пререканий. — Сам же сказал, что заплатишь за работу и за молчание. Тебя никто не тянул за язык! — Я хочу желание. — сказала Лавгуд и обхватила двумя руками кружку с давно остывшим какао. — Только я потом скажу какое. Не сейчас. — Прекрасно — проворчал Драко, уже представляя, как будет ползать по старому паркету гостиницы Пьюси и выискивать по углам всяких тварей. С этой сероглазой юродивой станется! — Вот и договорились. — радостно сообщила Гермиона, потирая руки. На ее лице застыло такое выражение предвкушения, что Драко невольно передернуло. Показалось, что гриффиндорской зануде заточение призрака куда важнее, чем самому пострадавшему. Даже мимолетом промелькнула мысль, что девушка, в глазах которой зажглись азартные ведьминские огоньки, что-то задумала. " Да что эта пай-девочка может задумать?" —отмахнулся сам от себя слизеринец — " Да она настолько правильная, что понесется отправлять призрака обратно, как только откроет дверь квартиры. Не оставит же она его себе в конце-концов! Зачем ей сумасшедшая тренер по квиддичу? Грейнджер же летает даже хуже, чем Гринграсс." Гермиона расставила на полу свечи, сформировав из них круг. Взмахнула палочкой, зажигая и, закрыв глаза, принялась спасать Малфою репутацию.

***

— Нет, Теодор, ты вообще осознаешь всю фатальность ситуации? — бабуленька посмотрела на внука поверх очков-половинок и недовольно хлебнула из ажурной чашечки. — Притащиться в Бодминскую пустошь ради какой-то ерунды! Ладно бы только своей неразумной головой рисковал, так ты еще и девчонку притащил с собой! Что вы тут хотели делать? Предаваться страстям под луной? — Да никаким страстям мы не собирались предаваться! — возмутился Нотт, чувствуя как лицо против воли заливает краска — Нужно больно! Это же девчонка Уизли! —он кивнул на тихо спящую на кушетке девушку. Прежде чем дать Тео нехилую затрещину, бабуленька и ее подруга миссис Куинни Ковальски помогли перенести Джинни в небольшой промазанный красной глиной домик. Он стоял, одиноко возвышаясь над пустошью, и купался в белесой дымке. Невысокий, с горбатой крышей, которую устилал изумрудный мох. Вокруг жилища был разбит небольшой садик, а на заднем дворе возвышался крепко-сколоченный сарай с высокой массивной дверью из белого дерева. То, что это обитель гарпий, Нотт даже не сомневался, мысленно пообещав себе не приближаться к этому месту даже под страхом смерти. А в доме миссис Ковальски было очень даже мило. За неприглядными стенами оказалась обычная для англичан атмосфера. В круглой гостиной — пузатый зеленый диван, пара кресел, камин, кушетка у стены, журнальный столик, магловский ящик, который показывал живые картины, и высоченные книжные шкафы, что подпирали макушками потолок. Миссис Ковальски повелительным жестом велела Тео уложить девушку и поспешила к своим многочисленным полкам, на ходу шепча заговоры, снимающие боль. Бабуленька же присела в кресло, взмахнула палочкой, призвав чашку с чаем. Небольшой кувшинчик с отколотым носиком поспешил плеснуть туда молока. А потом прилетела затрещина. Корделия Изабелла Нотт даже с места не сдвинулась, а Тео согнулся пополам, потирая затылок от боли. — За что, бабуленька?! — Ты еще спрашиваешь? — она приподняла тонкую седую бровь и поджала губы. — Вот выдеру тебя розгой, как мальчишку, и не посмотрю на все твои чемпионские титулы, Теодор! — железные нотки в ее голосе заставили вжать голову в плечи и порадоваться, что Уизли в отключке и не слышит, как чемпиона Великобритании грозятся высечь розгами. Мерлин избавил его от такого унижения, спасибо и на этом. Нотт поежился, представив, как Корделия Нотт неспеша поднимается с кресла, и в руках у нее сам собой возникает гибкий ивовый прутик. А потом Тео носится по небольшой гостиной и прикрывает самое ценное, пытаясь спастись от разъяренной бабуленьки. Он даже зажмурился, надеясь стать невидимым. В детстве пару раз у него даже получилось. Боясь, что бабушка с дедушкой всыпят ему по первое число, маленький Нотт исчез и весь день носился невидимкой по родовому поместью, продолжая безнаказанно хулиганить. Правда, когда его снова начали замечать, то благородно одарили двойной порцией наказания. — Что вы забыли в Бодминской пустоши, Теодор? — строго спросила миссис Ковальски, пригвоздив его взглядом — Решили в гости заглянуть? — в морщинистых руках уже дымилась небольшая кружка с каким-то пряным отваром. Женщина села на краешек кушетки и осторожно принялась вливать его в Джинни. Та закашлялась, поморщилась, но все же хлебнула элексир — Хорошо, что у меня всегда в запасе есть противоядие! Хвала Мерлину я вовремя почувствовала, что одна из моих девочек в опасности! Испугали бедную Юту своими воплями, вот она и полезла кусаться! И не успей мы, не знаю, чем бы закончилось! Какой еще ущерб вы бы нанесли моей маленькой Юте! Да и девушка твоя могла бы сильнее пострадать, скажите спасибо, что это только царапина. Поспит и будет как огурчик! Но где же разум, Теодор? Еще говоришь, что двое твоих друзей бродят где-то по пустоши! — миссис Ковальски щелкнула пальцами. Один из книжных шкафов со скрипом распахнулся и оттуда выскочил небольшой клубок из шерстяных золотистых ниток. Нетерпеливо подпрыгнув на месте, он закрутился на месте, взметнулся вверх и, выскочив через окно на улицу, запружинил в туман. — Он отыщет твоих друзей и приведет сюда — пояснила ведьма и устало потерла переносицу. — Дурак, ты Тео, дура-ак! Нашел место для свидания! — Да какое свидание! — снова возмутился Нотт. Он хотел добавить, что гарпия, определенно нанесла им с Джинни больший ущерб, но благоразумно промолчал. — С этой рыжей уж точно никогда! За снитчем мы пришли. Поймать хотели на спор. А то, что вы здесь живете, миссис Ковальски, я знать не знал! Это была чистая правда. Бабулину лучшую подружку Нотт знал с раннего детства. Высокая, худощавая, с чуть хищными чертами лица, она бывала частым гостем в доме. Всегда приезжала с парой гарпий в волшебном чемодане. Отец Тео нередко одалживал их для тренировок с сыном. Вспомнив об этом, Тео поежился, а по позвоночнику волной пробежался холодок. Уроки самообороны от отца вспоминать не хотелось, как и самого Нотта-старшего. Шрамы на спине и без того не дают забыть. Впрочем, миссис Куинни Ковальски отдавала своих питомцев с крайней неохотой, вечно приговаривая, что они у нее ручные, ласковые и нежные. Одним словом, для кровавых расправ не предназначенные. Насколько Теодор знал, любовь к гарпиям у женщины проснулась после смерти мужа, с которым она прожила всю жизнь в какой-то глуши. Говорила, что они поселились в небольшом доме на отшибе мироздания, радостно подогревая жуткие легенды об этом месте, чтобы их не беспокоили. Жили себе спокойно, долго и счастливо в какой-то глуши, изредка выбираясь в цивилизацию. Но то, что эта глушь — та самая Бодминская пустошь, Тео даже представить себе не мог. Зато теперь стало ясно, почему бабуленька так часто посещала термы Пьюси. И здоровье поправляла и к полоумной подружке на чаек заскакивала. — Как грубо! — вдруг возмутилась миссис Ковальски и недовольно посмотрела на Нотта — Какой невоспитанный мальчишка, однако, вырос. Сам полоумный! — П-простите — потупился Тео, совсем забыв, что любительница чудовищ еще и легиллимент. — Хватит мямлить, Теодор! — бабуленька снова хлебнула чай и прожгла внука ледяным взглядом. — Сядь и расскажи по-порядку, что произошло, и как вы здесь оказались. И, пожалуйста, говори по существу, а не размазывай мысли, как хлеб по маслу. А то совсем как твой дед, несешь всякую чепуху, а смысла ноль! Нотт тяжело вздохнул и осторожно опустился в кресло напротив миссис Нотт. Ее подруга закончила поить Джинни, и опустилась на диван, педантично расправив складки изумрудной юбки. Тео покосился на Уизли. Она лежала на боку, все еще бледная, с испариной на лбу. Но дыхание ее выровнялось, а значит пара часов сна — и можно снова пускаться в погоню за снитчем. Тео улыбнулся уголками губ, наблюдая, как девушка по-детски причмокнула, положила руку под голову и засопела. Хвала Мерлину, что им так повезло! Не найди их бабуленька с миссис Ковальски, Джинни пришлось бы тяжко. Яд гарпии выходит из организма очень болезненно и мучительно — уж Тео-то точно это знал. Снова поежился от воспоминаний и, подняв глаза, столкнулся с испытывающим взглядом бабуленьки, на дне которых зажегся ведьминский опасный огонек. — Рассказывай, Теодор. — Как вы знаете, я стратег... лучший в своей команде стратег. А у нас была непростая задача взять быка за рога. Тут нужен был не просто план, а план от профессионала! — начал Нотт, и в его голосе против воли пронеслись самодовольные нотки. Миссис Ковальски поперхнулась чаем, а бабуленька выразительно посмотрела на потолок и прошептала что-то про дедовы гены — Ладно-ладно, рассказываю кратко и по существу! — осекся Тео и, откашлявшись, продолжил — Все началось на далеком третьем курсе, когда Кассиус Уоррингтон увидел, как Гермиона Грейнджер дала в нос Драко Малфою... Рассказ вышел на десять минут и двадцать восемь секунд. Именно это сказала бабуленька, после того, как внук замолчал. Старые часы с кукушкой надрывно оповестили, что время перевалило за полночь. — Занятная история. — протянула Корделия Нотт, снова наколдовав себе чай. — Куинни, ты поняла смысл? — Конечно! — отозвалась миссис Ковальски. В зеленоватых глазах плескался смех — Желание помочь другу мне совершенно понятно, так же как и желание провести побольше времени с этой рыжеволосой красоткой. Снитч и так далее здесь абсолютно не важны, эту информацию мог бы и пропустить. А первая любовь, как это прекрасно! — Нет, вы вообще ничего не поняли! — воскликнул Тео. Десять минут он рассказывал про стратегию покорения Гермионы Грейнджер и, как итог, возвращение Кассиуса в бренный мир квиддича и логики. Завоюет гриффиндорскую заучку, восстановит гормональный фон и успокоится. Регулярная доза Грейнджер по утрам и вечерам должны были образумить друга и настроить на усиленные тренировки перед чемпионатом. — Причем тут Уизли вообще! Она, скажем так, оказалась не в том месте, не в то время. К тому же эта рыжая заноза — подруга этой зазнайки! Да, и правда, играет лучше этой Гринграсс. Если их вообще можно сравнить. Справедливость тоже надо восстанавливать. Сама меня этому учила! — Ну, конечно! — бабуленька переглянулась с миссис Ковальски, и они заговорчески усмехнулись. Это вышло так по-девичьи, будто им было не далеко за восемьдесят, а максимум двадцать пять. — Именно поэтому ты закрывал девчонку собой, спасая от гарпии. А перед этим еще и от дэва. Только потому что надо справедливость восстановить, да Кассу помочь за рога ухватиться. — миссис Нотт устало допила чай и поднялась с кресла. Поправила высокий ворот платья, аккуратные очки и взяла двумя пальцами свою палочку, точно художник кисть.— Ты совсем как твой дед, Теодор. Он тоже никак себе признаться не мог. Пока моя бабушка кое-что не сделала. Миссис Ковальски вдруг оживилась и предвкушающе потерла руки. В ведьминских глазах зажегся азартный огонек точно такой же, как и у миссис Нотт. Яркий, притягательный, с зелеными искрами. — Корделия, ты думаешь о том же, о чем и я? — бабуленька кивнула, а Куинни встала, расправила сухонькие плечи и нависла над Тео, впившись в него зелеными глазами. Морщинки, опутавшие лицо словно паутина, разгладились, а бледные губы вдруг что-то зашептали. Еле слышно, невесомо. Но огонь в камине услышал и вдруг взвился, вырываясь из своего плена. Змеей прополз по полу и обвил ноги Теодора, потерся об них, точно кот. Нотт, чувствуя жар пламени, замер, не сводя глаз с Куинни. Дыхание в груди сперло от мощи, что вдруг начала исходить от этой худощавой старушки. Бабуленька тоже приблизилась к внуку и, взмахнув палочкой, шевельнула губами. Небольшой краник над серебристой мойкой в углу комнаты открылся, и струя воды взлетела, точно птица, пронеслась по комнате и оплела лоб спящей Джинни точно венец принцессы. Та лишь вздохнула, снова причмокнула губами и перевернулась на спину, чуть наморщив веснушчатый лоб. — Ignis et aqua has duas animas coniungunt* — уже в голос сказали обе ведьмы, и огни в их глазах засверкали, делая выцветшие от времени радужки, яркими, живыми, молодыми. Они вскинули руки, и пламя, лизавшее ноги Тео, грозно зашипело, сжало икры, обжигая, и вдруг исчезло, будто его и не было. Нотт кинул встревоженный взгляд на Уизли. Но та продолжала тихонько посапывать во сне, а водный венец исчез, чуть смочив рыжие волосы. — Ut ignis et aqua. — довольно закончила бабуленька. — Ut ignis et aqua. — повторила за ней миссис Ковальски, и вдруг, всплеснув руками, завопила — Ох, Мерлин, я совсем забыла про пирог! И она метнулась в смежную с гостиной кухню, оставив Тео с бабуленькой одних. Та оглядела внука и вдруг улыбнулась. Нотт вздрогнул от неожиданности, а в голову тут же полезло подозрительное ощущение не просто подвоха, а огромной подставы. — Что это было? — хрипло спросил Тео, и вдруг схватился за свою шею, будто в горле у него что-то застряло. Его позеленевшие глаза в ужасе уставились на Корделию Нотт, а сознание упорно твердило, что лучше бы он получил еще пару затрещин, чем то, что сотворили с ним две сумасшедшие старухи. Да чтобы их самых гарпии искусали, старых! Выдры нечесаные! Да как они посмели! — Хватит ругаться! — донесся с кухоньки недовольный возглас миссис Ковальски. По комнате поплыл сладкий аромат лимонного пирога, но Тео показалось, что он лишь забивает ноздри и лишает способности дышать. — Сам ты сумасшедший. Такую девушку мог упустить! Еще и благодарен будешь! И сам ты выдра нечесаная! Свои патлы вообще видел! А сейчас какой пригожий стал! Любо-дорого взглянуть! — Но...но скоро чемпионат мира...как же...— растерянно сказал Тео, опускаясь в кресло. Он знал, что над камином висит зеркало, стоит только повернуть голову, чтобы удостовериться в произошедшем. Или хотя бы кинуть взгляд на Джинни. Но Нотт упорно уставился на расписной персидский ковер под ногами. Смотрел так внимательно, будто среди завитых узоров была написана его судьба. — Заклинание спадет, как только ты ей признаешься. — пожала плечами бабуленька и довольно опустилась напротив внука. В ее руках снова возникла чашка, и она, зажмурившись, хлебнула напиток. — Тем более в таком виде вы будете только от заката до рассвета. Так что спокойно можешь забивать свои мячи на чемпионате. Кто тебе мешает! — она фыркнула и махнула рукой, будто чемпионат мира по квиддичу был какой-то маловажной помехой. — Считай это моим подарком тебе на день рождения и одновременно наказанием за слабоумие и отвагу! — В ч-чем п-ризнаюсь? — Быка за рога возьмешь, или как ты там сказал — хохотнула миссис Ковальски, возвращаясь в гостиную. Перед ней на серебристом подносе громоздился нарезанный кусками пирог. А Нотт снова зажмурился, чувствуя как печет под веками. И снова умолял Мерлина сделать его невидимым. Сокрушенно оглядел свои тонкие бледные пальцы с розовыми чуть удлиненными ноготками, приложил их к лицу, ощущая шелковую кожу под подушечками. Сжал медный локон волос и шумно вдохнул свежий аромат. А потом все-таки поднял голову, глянул в зеркало и, наконец, позволил себе заорать.