После тебя

      Почти всю ночь я пыталась успокоится. В ход пошли самобичевание, успокоительные (взятые с собой на крайний случай), и даже просмотр совместных фото с недавнего вечера. В общем все то, что обычно делают девушки попадая в столь скверную ситуацию. Но особенно выводил из себя непрерывный контроль в виде охранника. Он, словно коршун, безмолвно наблюдал за моей истерикой. Конечно, было бы грубо накинуться на приставленного защищать меня от невидимых врагов человека. Поэтому я старалась всячески сдерживаться, но получалось из рук вон плохо. Где-то в середине ночи, заглушив свою моральную боль препаратами, я уснула в кресле от внезапно нахлынувшей сонливости. Ещё бы, такое количество таблеток… Забывшись беспокойным сном, я почти не заметила, как наступило утро. Болезненно резкие звуки шагов заставили меня разлепить отекшие от слез глаза. Яркий свет больно врезался в сознание. Мимо проплыл непонятный разговор, и глаза увидели фигуры Ходжа и Доминика, что-то обсуждавшие около входной двери. Отбросив в сторону плед, я стыдливо заметила выброшенные в урну билеты и лежащее на столе кольцо. Ой, как неудобно получилось… Рука непроизвольно полезла на лицо. Встав с кресла, я спустилась на первый этаж и увидела вернувшегося Ходжа. — Доброе утро, Кэтрин. А я смотрю, тут был бунт… — легкая улыбка тронула строгое лицо мужчины. — Кхм… Ходж, я не понимаю, зачем? — но мужчина не дал мне договорить, и страстно взяв за руку, почти грубо притянул к себе. Это мгновенно согнало остатки сна. — Зачем? Дай-ка подумать, — полуулыбка всё еще украшала его лицо, — А зачем ты хочешь подвергать себя опасности зная, что Павел не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего? Или ты забыла, что здесь происходило? — но сейчас улыбка слетела, уступив место серьезности. Она отражалась в блеске холодных глаз. — И то нападение ночью. Хотя да, ты же о нем благополучно умолчала, — теперь Ходж выглядел пугающе серьезным. Я удивленно распахнула глаза, беззащитно глядя на своего хищника. — Что? Откуда ты… — Поверь детка, я знаю все и даже больше. И мне не обязательно спрашивать об этом Доминика. — сильный и немного грубый голос стал строже. Настолько строже, что я почувствовала его хватку на своей руке. Пальцы буквально сковали кисть, заставив меня поморщиться от боли. Стало даже страшно от этой необузданной силы. Ходж никогда не позволял себе такого раньше. Похоже, я его здорово разозлила. — Мне больно, Ходж… — жалобно пискнула я, пытаясь вырваться из цепких пальцев. — Больно. Мне тоже больно лишаться близких мне людей. Насколько тебе известно, Брайана уже нет рядом, а ты — достойна лучшего, — он наконец отпустил, почти отбросив мою руку и отошел в сторону. Я виновато посмотрела на мужчину. Но виноватой себя совсем не чувствовала. Наоборот, моё возмущение тоже росло с каждой секундой. Я не хочу уезжать, чувствуя как нас возбуждают эти чувства близости. — И это, по-твоему, любовь? Оградить мне от всего и отправить обратно в Америку? — Любовь? Да, наверно… Скорее забота, — внезапно, в его голосе мелькнули нотки равнодушия. — Что? — Кэтрин, ты подающая надежды фигуристка, молодая девушка у которой все еще впереди. Ты меня слишком романтизируешь, но сейчас не будем об этом. Вместо того, чтобы развиваться ты занимаешься какой-то ерундой, — его ледяной тон заставил меня отпрянуть, чувствуя унизительность его слов. Будто я бездельничаю, пока он работает. И этот момент больно уколол мое самолюбие. — Что это значит, Ходж? — Кэт, я хочу, чтобы у тебя было все хорошо. Хочу для тебя нормальной жизни. Счастливой, понимаешь? А для этого тебе надо вернуться в Америку, чтобы быть как минимум, в безопасности. Без всех этих… Разборок, угроз, полиции в конце концов. — Ходж, прекратив я тебя не оставлю! — подавшись вперед, я попыталась уловить теплоту в стальных глазах своего хищника. Но сейчас на меня смотрел словно другой человек. Мужчина лишь смерил меня скептичным взглядом, словно смотрел на маленького ребенка. Равнодушное лицо не выдавало никаких чувств. Наоборот, казалось, что ему уже надоел этот разговор. Но я ожидала совсем иной реакции. — Хочу тебя поблагодарить за прекрасную ночь. Мне была просто необходима такая разрядка после всех этих проблем. А теперь собирайся, — неожиданно, его лицо снова украсила хищная ухмылка. Но она была чужая. Какая-то надменная… Словно я для него была лишь красивой куклой и между нами не было никаких чувств. Испуганно отшатнувшись от него, я потерянно посмотрела на мужчину. Неужели, сутки назад он просто играл на моем доверии? Не могу поверить… Но все выглядит именно так. — Ходж, ты о чем? Ты же… Клялся мне в любви, говорил, что был рад, когда я приехала. Мы строили совместные планы и… — Послушай, — он выдохнул и снова посмотрел мне в глаза, — Мне было приятно с тобой. Ты безумно сексуальна, нежна, совершенна… — на минуту стало приятно от его слов, но осознание опередило впечатлительность. На глаза навернулись слезы, — Но всему есть время и место, Кэтрин. И сейчас тебе следует вернуться. Когда все наладиться, возможно ты снова приедешь ко мне, — последняя фраза прозвучала настолько равнодушно, словно он говорил о работе. — Снова? Ходж, но разве любовь не может преодолеть все эти преграды. Ты же говорил… Говорил, что… — дыхание предательски стало сбиваться. Однако, Ходж не проявил ни капли сочувствия. Холодность и равнодушие буквально испепеляли меня, заставляя замереть на месте в глупой позе. — Хватит Кэт, собирайся, — его голос стал настолько жестким, что походил на рык. С плохо скрываемым раздражением он махнул рукой подав мне салфетку и отошел к окну набирая что-то в телефоне. Никогда не видела его таким! Если представить образ фразы «время летело сквозь пальцы» то, сейчас была именно она. Когда ты стоишь, беспомощно вытирая слезы обиды, а твой мужчина даже не реагирует. Ему все равно. Его только раздражает очередное нытье, мешающее развитию бизнеса. Но, я никогда не могла представить, что он допустит такое. Что Ходж, мой Ходж, может быть так жесток. До отьезда и проблем с бизнесом, он всегда готов был меня успокоить. Если не всегда, то хотя бы не стоял пялясь на огромный город, пока я пытаюсь остановить эти чертовы слезы. Ему все равно, что мы не вместе. Ему просто «было приятно» этой ночью. И эти секунды словно перевернули весь наш мир. Передо мной стоял… Один из таких, как Оушен, только хорошо умеющий носить маску благородного принца. Но я всё еще не могла поверить, что ему было «просто со мной приятно». Это не так… Но Ходж сейчас разговаривал со мной также, как и со своими подчиненными. Словно по щелчку пальцев был готов выставить меня за дверь и выкинуть следом мои пожитки чтобы не мешала отмывать деньги. — Ходж, пожалуйста, — сделав пару шагов я снова подошла к мужчине, осторожно коснувшись края пиджака, — Обьясни, что происходит? Еще вчера ты устраивал мне сюрприз и сегодня… Отправляешь обратно и ведешь себя так, будто я для тебя никто. Как, Ходж? Ходж отстранился. Платиновые глаза выражали полное равнодушие. В воздухе буквально искрило напряжение. Он медленно снял пиджак, заставляя меня изнемогать от вида безупречно выглаженной, черной рубашки из шелка. Пара расстегнутых верхних пуговиц открывала вид за сильные ключицы и шею, украшенную золотой цепочкой. Бронзовая кожа манила, пробуждая желание покрыть ее поцелуями, но сейчас она казалась какой-то незнакомой. Наши пугающе чужие взгляды соприкоснулись. Нет, не может быть… — Напомни мне, Кэт. Когда я давал тебе клятвы и обещания о женитьбе? — нотки раздражения скользнули в его стальном голосе, — Да, ты мне дорога, я тебя хочу и даже спорить с этим не буду. А для женщины, которую я хочу, будут обеспечены лучшие условия, — последнюю фразу он особенно выделил, — Это, должна быть роскошная женщина. Но сейчас — тебе лучше уйти. Ясно? Может, мне повторить по слогам? Я приоткрыла губы от унизительного тона. Казалось, что я сейчас провалюсь на цокольный этаж от стыда. Слова «тебе лучше уйти» эхом отразились чернотой в сознании, заставляя терять над собой контроль. До конца, не понимая смысла его фраз я уже замахнулась дать ему смачную пощечину, как сзади кто-то больно перехватил мою руку. Вырываясь словно дикий, затравленный зверек я сквозь слезы пускала в адрес Ходжа жгучие проклятия. — Ты… Ты чертов ублюдок! Как ты мог! Я же готова была на всё, верила тебе… Неужели ты такой, как Оушен? — моя истерика словно забавляла его. Но не желая тратить свое время борьбу с женской истерикой, он кивнул охраннику и молча удалился, оставив за собой шлейф пьянящих, мускусных духов. — Отвези ее в аэропорт, и проконтролируй.       Это были последние, ледяные слова Ходжа Бейкера. Дверь захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Боль уже притупилась, уступая место резкому холоду. Задыхаясь от слез, я срывалась на крик. Непонятные даже для меня звуки разливались по комнате, пока охранник равнодушно сжимал мои руки, не позволяя им сделать ответные удары. Наверно, это выглядело дико нелепо. Так же нелепо, как маленькая собачка лает на огромного и свирепого добермана, готового растерзать в клочья тщедушное существо. Слезы непонимания и обиды хлынули неконтролируемым потоком. Ни слова о любви, планах, совместной жизни. О том, что мы обсуждали раньше. Что происходит? Я чувствовала себя… Чувствовала себя продажной девицей типа Хлои, которую взяли ради совместного отдыха, а после — красиво отблагодарили, отправив обратно. Так не должно было быть… Неужели я была предметом роскоши, который всё это время обитал у него в Америке. Как… Как красивая игрушка. Поигрался и отправил обратно. А как же взаимная поддержка? Неужели Брайан был прав, когда говорил, что Ходж безжалостный хищник? Тот, кому плевать на чувства других. Сквозь туман в глазах я почувствовала, как хватка ослабевает. Но сил сопротивляться уже не было. Упав на колени, я свернулась в клубок пытаясь справится с потоком слез. Бедро снова пронзила боль. — Босс дал вам десять минут на сборы, ваши вещи и билеты уже несут в машину. Собирайтесь, я буду ждать вас за дверью, — голос охранника эхом проносился, заставляя меня корчится от моральной боли. За Ходжем вышел и охранник, предоставив мне время одеться.       Дальше — всё как в тумане. Спешно одевая спортивный костюм, я повертела в руках кольцо. Недолго думая, всё-таки спрятала украшение в карман брюк. Я была не готова поверить в то, что он меня не любит и легкомысленно выбросить его подарок. Возможно, это колечко он выбирал с трепетом души (и кошелька, конечно).       Минуты летели незаметно. Несколько шагов и вот, я уже стою около знакомой машины в сопровождении того же охранника. Мое лицо украсили темные очки. Причем мужские. Аксессуар помогал спрятать последствия драмы и скрыть потёкшую тушь. А еще, придал поразительное сходство с Хлоей и от этого сравнения аж передернуло. Напряжение росло с каждой минутой. Всё время вспоминая наш разговор с Ходжем, я посматривала в сторону охранника. Он спокойно упаковал чемоданы и мы сели в салон. Мужчина так же молча завел машину и включил радио. — Простите, не могли бы вы занавес в салон. Мне хочется побыть одной, — робко подала голос я. — Конечно, мисс Хилл.       Едва занавес опустился я осталась наедине с собой. И тут вспыхнула идея. Как только машина тронулась, моя рука незаметно приоткрыла дверь. Быстро прихватив сумку я выскользнула на улицу рискуя подвернуть ногу из-за тронувшейся машины.       Плевать на вещи, всё уже давно вышло из-под контроля. И если я уеду сейчас, то буду до последних дней жалеть о своей бесхребетности. Тем временем, автомобиль и ничего не подозревающий водитель поехали дальше. Глядя вслед, на мгновение я даже пожалела о спонтанном шаге. Но… Уже ничего не исправить. Накинув капюшон от кофты, и приобретя сходство с хулиганом, я побежала в сторону отеля. Зайдя через вход ресторана, я поспешила затеряться в толпе, не снимая своего прикрытия. Боже, какого черта я творю? Детский сад, сказал бы Ходж… Но я его не спрашивала! Вообще, сложно отдавать себе отчет, когда тебя так пугают. И еще сложнее, когда разбивают сердце. Но что-то мне подсказывало, буквально кричало о том, что оставлять его здесь нельзя. Нам обязательно надо все обсудить. Поговорить, хотя бы попробовать… Или? Оказавшись в полутьме, я присела на кресло. А смысл говорить? Он ведь четко дал понять, что между нами не было никаких чувств. Но это полный абсурд. Вчера устраивает праздники, оберегает меня, делает годами вид, что любит. И в один момент, решил преобразится в великолепного мерзавца? Нет, я просто не верю! Пальцы ловко достали кольцо с каратным бриллиантом, переливавшимся в утренних лучах. Идеально подобранный размер, необыкновенное сочетание классики и авторской работы. Такое украшение не дарят эскортницам. И уж тем более, так не заморачиваются ради нелюбимой женщины. Конечно, логично предположить, что он переживает за меня и наивно уехать обратно. Как послушная, милая девочка. Но… Меня что-то останавливает. Какое-то ощущение фальши. Будто я действительно идеализирую Ходжа. Буквально распирает любопытство узнать его настоящего. Того, который сегодня хладнокровно выставил меня за двери отеля. Или я просто не готова уезжать, вспоминая насколько долго мы не виделись? Я запуталась окончательно. Возможно, еще действуют таблетки после которых ватная голова. Но, одно я начинаю осознавать только сейчас. И уже, не абстрактно, а к сожалению, весьма реально. Ему понравилось обладать мной. Обеспечивать себе роскошную женщину, как красивого питомца. И вдруг, мне стало… Так обидно. Снова предательская жалость к себе раздирающая до слез. Моя сила духа мгновенно угасла. Подливали масла в огонь и воспоминания о рухнувшей карьере фигурного катания. Собственно, что ждет меня в Америке? Ничего, кроме разбитых надежд. Даже моего имущества не осталось, а ведь мы с Ходжем кстати, не женаты. Вдруг на меня накатила жуткая злость. От безысходности я сняла очки и с размаха швырнула их в сторону. Оправа Ходжа жалобно звякнула. Черт, я не хочу ему принадлежать! Я думала, что он по-настоящему любит меня… Захотелось остаться одной как можно дольше в этом пустынном коридоре. Но в мой маленький мирок драмы внезапно ворвалось противное пиканье лифта. Накинув капюшон, я метнулась с насиженного места, чтобы избежать неловкой ситуации. Наверно, кто-то из постояльцев или… А вдруг, это Ходж? Он же еще в отеле! Быстрые шаги глухо раздавались по длинному коридору отеля. Вышедший из лифта человек, похоже, шел где-то сзади. Я ускорила шаг и зрительно пыталась найти лестницу или запасной выход. Меньшее что мне хотелось сейчас делать, это перед кем-то оправдываться за свои слёзы и вообще, быть замеченной в таком разбитом состоянии. Взгляд наконец-то заметил какую-то входную дверь и уже подавшись вперед, я по закону подлости споткнулась о коврик. — Как интересно… Знакомый голос заставил кожу похолодеть. Оборачиваясь, я столкнулась с высокой фигурой в черном. Надменная улыбка, абсолютная уверенность в себе и удивленно приподнятая бровь. Моя сумка едва не вылетела из рук. — Ты?! Силуэт в темном лишь подошел ближе, заставляя меня вдохнуть аромат элитного парфюма. Запах, ассоциирующийся со всем темным и опасным. Тем миром, которому следует оставаться в тени скрывая лица всех своих обитателей. Прохладная рука уверенно смахнула с моих волос капюшон, освобождая лицо от мнимой конспирации. Слегка наклонив голову вбок, сияющие холодным спокойствием глаза смерили меня непоколебимым взглядом. — Похоже, этот отель действительно не умеет отпускать своих обитателей. И что же заставило тебя настолько отчается, чтобы затеять эти нелепые игры в шпионов? — Даже не желаю отвечать на этот вопрос, — прошипела я, пытаясь унять внутренний страх, смешанный с гадким чувством стыда. Хотелось больше никогда не смотреть в эти туманные глаза. Глаза тех, кто играет чужими жизнями ради собственного благополучия. Фигура в темном лишь развела руками, не скрывая насмешки. Полуулыбка обнажала идеально белые зубы, пряча все чувства за спокойствием точеного лица. Мы стояли, глядя друг на друга в тишине. Время словно остановилось в этот момент, поймав нас в свой невидимый плен. Словно безжалостный демон и хрупкий, почти беззащитный ангел столкнулись в зрительной схватке. А темный коридор поглощал их в свой тихий плен. — Обычно, по коридорам не бегают красивые, но явно безрассудные девушки, напялив на себя капюшон в попытке скрыть следы слез, — силуэт из темноты подошел ближе, почти вплотную заставляя меня сделать шаг назад и больно удариться затылком о бетонную стену. Ноги стали почти ватными. Отчаянно вцепившись в сумку, я пыталась найти выход или кого-то поблизости. — Я… Я просто… — Потерялась и никак не можешь найти выход? Прошу, только не ври, Кэтрин. Тебе это совсем не идет, — полуулыбка вдруг наполнилась какой-то теплотой. Удивленно приподняв брови, я смотрела на знакомое лицо, раньше заставлявшее меня трепетать. Выдыхая, я отстранилась от стены и подошла ближе к фигуре в черном. Уверенно протянутая рука опалила мои пальцы горячим теплом, подавая надежду, олицетворяющую завуалированный путь в Ад.