***
Две внедорожника тормознули у пафосного казино. Улицы заволокла ночь. Москва приветливо мерцала огнями. Мужчины небольшой компанией вышли из иномарок. Дом, как всегда, словно на курорте. Цветастая рубашка была дополнена белыми брюками, а на носу сидели декоративные роговые очки. Ходж — не стал изменять принципам. Темный костюм разбавляла лишь золотая цепочка и все еще перевязанная рука. Почему-то порезы заживали до безобразия медленно. (Может, хлоргексидинчику, страдалец наш?) Рядом, тихим строем шли подчиненные. — Займет третий столик в центральной игровой зоне. Не хочет переплачивать, но компания будет большой. Пройдем-те? — Дом приоткрыл дверь, пропуская коллег. Хостес подтвердила пригласительные. Мужчины прошли в зал. Тихий шепот. Незримые звуки саксофона. Праздничная атмосфера контрастирует с азартом. Женщины и мужчины элегантны. Почти ничего не выбивается из идеально дорогого, предсказуемого антуража. Кроме третьего столика. Молодые парни и девушки фамильярны. Образы формальны и кричаще просты. Словно по щелчку пальцев компания попала сюда с шумной тусовки. — Фолл, братан… — врезается в уши, когда компания Ходжа и Доминика приближается. Один из парней поднимает руки, смеется. Другие кисло смотрят. — Пф, да ты мухлевал! — Вот и нет… Правда, Роман Валерьевич? — выигравший подмигивает другу в серой рубашке. Роман улыбается, пожимая руку другу. — Рад за тебя. Ну что, выпьем? Они окунулись в шумную беседу. Дом и Ходж заняли соседнее место. За пару часов мужчины организовали свою игру с небольшими ставками. Без привлечения лишнего внимания. Публика потихоньку потянулась. Местные завсегдатаи почти сразу приметили новеньких. Игра набирала обороты. Это не ускользнуло и от Романа Валерьевича. — Предлагаю поднять куш до ста тысяч, — Ходж притягивает фишки. Их взгляды с Домиником незаметно пересекаются. — Отличная идея, — незнакомая пара поддерживает. Летят пачки купюр. Крупье возобновляет. — Эй, глянь что там? Раньше их не видел, — Роман обращается к другу-счастливчику. Тот кивает и мельком поглядывает на Ходжа. — Не видел его. Присоединимся? — Итак потратились. Но может оно того и стоит. Смотрю, толпа только разрастается. Что ж, пошли. Через пару минут парни уже у стола, где разгораются немалые риски. Пара срывает небольшой куш, но выбывает. Остаются пара заядлых и Ходж с Домом. Игра виртуозно развивается. Дом бросает пару карт, с улыбкой поглядывая на мужчину напротив. Тот поднимает руки и выбывает вслед за парой. Остается лишь заядлый игрок, похоже решивший победить в схватке. — Двое на одного не честно, — Роман подходит ближе, — Позволите присоединится? — Только если не боитесь высоких ставок, — Ходж поднимает взгляд на директора «Шума». Парень невозмутим. — Ни чуть. Позвольте, — он бросает деньги в центр. Крупье дает партию. Мужчины окунаются в игру. Спустя полчаса поединка Дом выбывает. Фортуна в подходящий момент отвернулась. Дому все равно на деньги. Он переживал за Ходжа, однажды уже проигравшего так. Но Ходж, совсем не переживал. Карты падали на стол. Каким-то образом Ходж угадывал почти каждый шаг Романа. Но сейчас они оба проигрывали заядлому игроку. — Если так пойдет дальше мы скоро удалимся, — Роман приподнял бровь, глядя на незнакомца. Конечно, его ждал желаемый куш, но парня охватила места взять все. Не делится. Ходж кинул карты против опытного. В этот раз Бейкеру повезло. — Давно играете? — Был опыт. Давний игрок отбрасывает карты, понимая, что шансы таят. Он не привык проигрывать. В это время Ходж намеренно кладет еще сотню, чтобы разжечь запал. Его самого жжег азарт. Бывалый вовремя умывает руки, чувствуя, что вот-вот сорвется и поддастся соблазну. — Неужели теперь только мы с вами? — Ходж приподнимает бровь, переводя взгляд на Романа. В глазах парня блистает нездоровый огонек. — Что ж, так даже лучше. Узнаем кто же из нас счастливчик, — Роман повышает ставку на последние деньги. Друг пытается остановить, но парень уже не слышит. Он выпивает еще виски. Кровь закипает, вытесняя рассудок. — Мы ведь можем проиграть весь наш капитал, помните? — друг шепотом обращается. Роман отмахивается. — Повысим, а не проиграем! Роман с азартом кидает на стол идеально складывающиеся карты. Все идет к тому, чтобы выиграть почти миллион. Такая сумма накопилась из вложений всех. Лицо Ходжа будто восковое. Никаких эмоций. Спокойствие и холодность. — Последняя партия, — крупье перебирает фишки. Эти несколько минут станут решающими. Воцарилась почти звенящая тишина. Роман неплохой игрок. Похоже, у него немалый опыт. Иначе не обьяснить, насколько точно он понимает, что может выпасть каждую следующую партию. — Не боитесь потерять миллион. Интересно даже, чем вы занимаетесь? — Роман собирает карты, готовясь к следующему ходу. Ходж улыбается и отпивает виски. — Инновационными разработками. «Сириус Индастриз», может что-то слышали? — Ого, даже так. В моем клубе ходили слухи про ваш «Леотоксин». Мощнейшая вещь. Для меня честь сыграть с вами, Ходж Бейкер. — У вас клуб? Интересно. Расскажите о своем детище? — «Шум». Мы недавно открылись, но уже стали обсуждаемым местом в Москве. У нас отдыхает почти вся золотая молодежь. — Вот оно как… Тогда, для меня тоже честь сыграть с вами, — Ходж кидает пару карт. Лицо Романа замирает, теряет любезность. Похоже, у него не осталось весомых козырей. — Ох вот ведь… — Роман лихорадочно поглядывает на «веер» и то, что лежит на велюровом столе. Легкая усмешка трогает черты Ходжа, придавая жесткость. Будто выпуская спрятанных далеко демонов. — Не осталось вариантов? — Я… Вы жульничали? — Ничуть, правда крошка, — Ходж обращается к крупье. Его похотливый взгляд касается обьемной груди едва прикрытой воротом рубашки. Девушка закатывает глаза. Терпеливо подтверждает честность сторон. Похоже, Роман не успел просчитать последний ход. Оставшиеся карты Ходжа падают на стол, срывая джекпот. Абсолютное совпадение разбивает то, что осталось в руках Романа. Парень наливает почти полный стакан виски и залпом осушивает. Его взгляд плывет. — Не может быть… Ликующие крики голосовавших за Ходжа и Доминика. Даже заядлый игрок поздравляет мужчину, пытаясь ненароком выпытать секрет. Они ненадолго отходят. К Роману подходит друг и с силой разворачивает на себя. — Какого хрена ты творишь? Хоть понимаешь, что мы проиграли месячную выручку? На что теперь давать пиарщикам? — Я… Я думал мы победим… — Думал он! Индюк тоже думал и в суп попал. — А-а, черт! Может отыграть? — И влезть в долги, гениально! Смирись уже, брат. На первое время соберем, а дальше не знаю как… Пока парни сокрушались, их междусобойчик прервал блондин. — Все-таки вы прекрасно играли. Как же так? — Не знаю. Понятия не имел что у него такие карты. Казалось, они давно ушли, еще в начале. — Бывает. Сами знаете, покер дело наживное. Я Доминик Уоррен. А вы, Роман Валерьевич? — Да, это мой друг и заместитель, — Роман показывает на паренька, краснеющего от злости. Дом улыбается. Чтобы сбавить накал тактично рассказывает о командировке «Сириус» в Москву и разработках. Парни оживляются. Их давно интересуют «Леотоксин» и прочая продукция «Сириус Индастриз». Роман сам лично видел как влияет токсин. И похоже, сейчас та самая возможность открыть все карты компании прославленного препарата. — Моя знакомая принимала ваш препарат. Но у нее глаза остались прежними. Все шло довольно гладко… — И что-то пошло не так? — Не то чтобы… Она стала какая-то озабоченная. Может, конечно, динамика препарата, но чем больше она тонизировала, тем сильнее уставала на следующий день. — Лишь первичная реакция. Постепенно адаптируется и все будет хорошо. — Правда, что девушки-черноглазки подсаживаются на препарат? Я читал недавние новости, из Владивостока. Но что-то не особо верю в такие генетические мутации. — Разумеется это лишь фейк. Феномен черных глаз случается на время приема. Но как прекращаешь, организм восстанавливается. Примерно, как с приемом Атропина. Зрачки расширяются на время лечения. Потом глаз приходит в норму. — Что ж, это радует. Переживаю, все-таки близкая знакомая. — Все будет хорошо, не волнуйтесь. Давайте лучше отвлечемся. Сходим в бар, посмотрим девочек. Казино имеет свою клубную зону, ведь так? — Да. Пожалуй, вы правы. Поражение никогда не приносит удовольствия. В момент, когда Дом и Роман с другом ушли в бар, крупье принялась убирать стол. Через пару минут вернулся Ходж со своим миллионом налички и заядлый игрок. Мужчина словно клещ пристал к Ходжу. — Все-таки может поделитесь секретом? — Лишь везение и немножко волшебства, — Ходж блеснул белоснежной улыбкой и налил немного виски. — Будете? Игрок согласился. Они отошли к столику недалеко от занятого места. — Давно здесь? — Около двух лет. Прекрасное место для навыков и отдыха. Тоже частенько просаживал целое состояние. Но, не могу побороть желание выиграть. Словно мания. — Вы умеете хорошо играть. Не сомневаюсь, что выиграли здесь в разы больше, чем просадили. — Тоже, верно. — Если не секрет, чем занимаетесь? — Политика. Как и большинство местных постояльцев. — Как интересно… Непродолжительная светская беседа позволила узнать, что заядлый гость казино один из местных депутатов. Семья пагубное увлечение не поддерживает и чаще всего в казино он ходит в гордом одиночестве. Иногда, если повезет уговорить, приводит лучшего друга. — Знаете, я видел много подобных заведений. Это довольно достойное, — А-то, не сомневался, что вам зайдет. Но будьте осторожны. С азартом шутки плохи. — Согласен. Вы давно знакомы с Романом? — Недавно. Не скажу, что воспринимаю его всерьез. Как и открывшийся «Шум». Такое себе местечко. — Почему так категоричны? — Мой сын туда часто захаживал. Молодежь, нельзя было по приличнее место найти? Грязь, ложь и провокация. Еще и паленка. — Паленый алкоголь? — руки повертели граненый стакан с виски. Дорогим и качественным. — Да. Явно лицензию приобрели. На прошлых выходных мой оболтус приболел от их вечеринки. Надеюсь, ему хватит ума туда больше не соваться. — Что ж, спасибо за предупреждение. Рад был знакомству. Если будет желание, заходите к нам в «Голд». — С удовольствием. Раньше неплохое место было. До свадьбы, — мужчина усмехнулся. Звякнули бокалы.***
Холодный воздух обжигает. Я поправил пиджак и вернулся к машине. Что ж, встреча прошла успешно. Герреро понравится. — В отель, — киваю водителю и мы покидаем казино. Вряд ли Роман успеет возместить прожженные деньги так быстро. Если верить его словам, это — их крайний доход. Возможно, теперь они сильно просядут. Где надо — мы поможем. Дела сделаны. Завтра во Владивосток. На этот раз я не оставлю щепетильного разговора о её преображениях. Хочу знать о ней все. Все что упустил.***
Ничто не заставляет сердце девушки трепетать так сильно, как «мы только приземлились». Уже несколько минут пялюсь на смс от Ходжа с красивыми фото с самолета. Прилетел. О боже-боже-боже… Вот чует моя задница, приключения близко! Собравшись на скорую руку, посещаю восстановительные и спускаюсь за кофе. В голове мелькают тысячи сюжетов. Что он скажет, как дальше будут развиваться возможные отношения. Может, он вообще хотел от меня лишь одного и после отказа отправит обратно? Хотя нет, бред… Надеюсь, что бред. Аромат свежего кофе с кокосовым сиропом мягко плывет по залу. Разогрев булочку с маком, уютно размещаюсь с краю. Посетителей почти нет. За исключением незнакомых девушек за дальним столиком. На их футболках висят темные бейджики. Интуитивно догадываюсь, это участницы тестирования. Или что они там проводили? С виду вроде, все хорошо. Поборов желание тактично расспросить их про тайный этаж, остаюсь за столом. Нет, все-таки это не мое дело. Взгляд переместился на снятые бинты. Руку украшал неплотный компресс. Как врачи и обещали, после несложной косметической операции рука стала восстанавливаться значительно быстрее. Мелкие шрамики, конечно, никуда не делись. Но их можно легко скрыть тональным кремом или украшениями. Получив обещанные фотографии Хлоя, успокоила меня. На работу можно возвращаться. О таинственной Илюхиной узнать ничего не удалось. Казалось, директор вовсе забыла о ней. Была и была. Ничего особенного. Почему тогда Ходж ей так заинтересовался? Поток мыслей прервал звук смс. « — Привет, зайка. Уже еду в город. Готова отправится на небольшую прогулку?» Румянец мягко лег на лицо. Какой же он милый. Когда ведет себя по-человечески. Допив кофе возвращаюсь в палату. Собрав волосы в шишку, одеваю обьемное худи со стразами на спине и светлые джинсы. Похолодало. Довершив образ бежевыми кроссовками, оставляю лицо без макияжа и беру сумку. Я не на работе чтобы накладывать тонны косметики. Пусть принимает такой как есть.***
У клиники стоит темный Гелендваген. Глаза ловят знакомую фигуру, идущую навстречу. На Ходже легкое пальто, брюки и темная кофта. Посмотрев на меня, он слегка улыбнулся. Искренне рад? — Привет, Его аромат феромонами вливается в легкие. Дарит мягкость, ощущение некого комфорта. — Здравствуй. Как ты? Смотрю, рука как новенькая? — Твоя тоже, — обращаю внимание на руку без повязки. Сейчас на ней золотые Ролексы. — Да. Наконец-то мы без травм. Тоже мне, инвалиды, — он посмеивается, увлекая в крепкие обьятия. Смыкаю руки за сильной спиной, приподнимаясь на носочки. Дыхание замирает от внутреннего волнения. Он снова рядом. — Ты знала, что великолепна без макияжа? — Льстец, так и знала что покривишь душой. — Нет, правда Кэтрин. Ты шикарна, — едва слышу свое имя, тело пробирает дрожь. Мягко отстраняюсь, пряча страхи за расслабленной полуулыбкой. — Давно догадался? — С первой встречи, моя загадка. Как тебя угораздило? — Долгая история. Мне бы не хотелось обсуждать её сейчас. Как-нибудь потом расскажу. — Не буду давить… Переглянувшись, мы направились к машине. Между нами разрушалась та самая невидимая стена, что возникла между Екатериной и Ходжем. Но что бы могло быть, не родись Екатерина? Не время и не место для рефлексии. Спасибо, этот этап прошел. Он больше не вернется. Как и Китти. Она умерла в той аварии. — Куда поедем? Ты голодная? — Нет, я недавно пила кофе. Может на каток? Тут есть неплохой стадион? — Хм, забавно. Правда я совсем не подготовился. Но с удовольствием посмотрю на тебя. Улыбнувшись, даю «добро». Мы срываемся с места и проезжаем мимо серебристого Мазерати. Снова эта машина. Интересно, что тут за богатый врач или пациент? Может владелец «Эстетик»? — По-прежнему занимаешься льдом? Или окончательно перешла на пилон «гимнастка»? — Ходж с издевкой поглядывает в лобовое. В серебристых глазах пляшут бесята. — Совмещаю. За эти полгода дала себе мощный пинок в спорт. Невольно вспомнились годы ухода за мамой. Ты один, а рядом сплошные проблемы. Не было времени и денег на походы по бутикам. — Хм, я думал в стриптизе нормально зарабатывают. — Хорошо зарабатывают. Я решила копить. На квартиру. — Как успехи? — Мы на допросе, мистер Бейкер? — кокетливо стреляю глазками, заставив его оставить излишнее любопытство. Ходж закатывает глаза и замолкает. Мы оба смотрим на дорогу. Нет, все-таки не готова пока пускать его в свой отстроенный мирок. — Глупо сбежала в тот раз. Надо было поговорить. — Поговорить? А ты прямо-таки редкостный дипломат, — ядовито усмехаюсь, закидывая ногу на ногу. Ходж улыбается. — У меня были проблемы. Я не хотел подвергать тебя опасности. — Хм, знаешь сколько мужчин так говорит? Это вас традиция такая? — Могу представить сколько «лапши» ты перепробовала. Но я тебе не лгал. С самого начала предполагал, что тендер сорвется. Ты ведь теперь знаешь, что в Америке нет ни квартиры, ни машины. Ничего нет. — Совсем ничего? — Абсолютно. Герреро забрал все в счет уплаты долга. За помощь итальянцев. «Сириус Индастриз» спонсировали они. — Вот как… — перевожу глаза на мелькающий за окнами город, — Машина тоже служебная? — Нет, моя. Я успел вложиться в небольшую квартирку здесь и машину. На этом все. Повисает тишина. Не нахожусь ответить. Пробирает легкий шок. Как они с Леоном могли так обанкротится? До последнего казалось, что у них были варианты. Какая-то подстраховка. По факту, они из олигархов слетели в нищеброды. Мда, не густо. — Смотрю азарта поубавилось, — Ходж усмехнулся. Явно заметил холодность, скользнувшую на лице. — Мне не важно сколько у тебя денег. Я в состоянии заработать себе сама. — Даже так? Наверно поэтому ты так воодушевилась предложению богатого клиента? — Ты об этом сейчас хочешь поговорить? — нервы сдают, заставляя дернутся. Взгляд колко впивается в его невозмутимое лицо. Точеные скулы становятся жестче. Профиль хищника медленно срывает призрачное благородство. Его внутренний зверь хорошо скрыт. Настолько, что даже сейчас, в гневе, он абсолютно контролирует себя. — Нет. Я просто пытаюсь понять тебя, Китти. Если ты говоришь правду, я восхищен. Действительно восхищен. — Это, правда. Твое дело верить или нет. Остаток дороги проводим в тишине. Каждый в своих мыслях. Шаблоны любовных романов явно лгут. Невозможно войти в одну реку дважды. Стадион. У парковки, Ходж галантно открывает мне дверь. Народу много. Время близится к зиме. Хорошее место для тренировок. Правда сегодня вряд ли позанимаешься, надо было бронировать. Как раньше. Не страшно, думаю знакомый администратор будет лоялен. — Пару коньков пожалуйста, — Ходж протягивает купюры, но тут же перебиваю. — Две пары. Мужские и женские, — рука достает оставшуюся наличку после кофе. — Что ж, приятного катания. Мы учтем ваши пожелания, — администратор подмигивает и мы забираем коньки. — Это, было неожиданно, — Ходж с опаской оглядывает коньки. — Что именно? — Ты никогда не доплачивала за меня. Позволяла за собой ухаживать. И черт, Кэтрин, я не умею кататься. Ты же знаешь, — Ходж потерянно оглядывает лезвия коньков и сверкающий белизной лед. — Не умеешь научим, не хочешь — заставим, — нацепив самую милую улыбку ловко зашнуровываю коньки. Спустя пару минут выбираемся на свежую гладь. Ходж осторожно ставит ноги, явно чувствуя себя не ахти. Сейчас он больше похож на простого парня, нежели на бывалого бизнесмена. А ведь я таким никогда не замечала его. Вот и добрались мы до твоего внутреннего ребенка, Ходж. Не отвертишься! — Боже, как… Скользко, — отчаянно цепляясь за бортик, мужчина подбирается ближе. Оставив в свободное плаванье мужчину, ловко делаю пару несложных вращений. Тепло приятно наполняет мышцы. Больничный — не курорт. — Дай мне руку, «оляхарх», — не в силах скрыть улыбки от одного вида заплетающихся ног, касаюсь теплых пальцев. Уверенно держа сильную руку аккуратно веду за собой. Раскорячившись, Ходж оставляет бортик. — Длинные шаги. По очереди. Раз-два-три… Ноги мягко плывут, отмеряя шаг. Ходж пробует повторить. Почти каждый шаг сопровождается спотыканием. Готова поспорить, пара «пируэтов» и мы полетим на задницу! Ловко беру его руки и кладу на свою талию. Баланс потихоньку восстанавливается. Увидеть бы его лицо! Готова поспорить, пафоса и след простыл… — Фух, это сложнее чем я думал. Неужели получается? — он посмеивается, сделав пару ровных шагов. Наш импровизированный «паровозик» разрывается. Скользим друг за другом обмениваясь взглядами. — Как видишь, не все так плохо. Даже не упал! — смеюсь, двигаясь наоборот. Почти не отрываю взгляда от ребячества. Чуждого ему. Едва он настигает разворачиваюсь, набирая скорость. Оторвавшись, вспоминаю наработки. Осторожно подпрыгиваю, делая мягкий переход на другую ногу. В воздухе получается плавный полукруг. Хм, неужели помню? В памяти всплывают крайние тренировки. Мягко раскрыв руки, поднимаю сзади левую ногу и выпрямляя наверх, пробую закрутить себя. Ступня уверенно держит, прокручиваясь на льду. Руки плотно держат ступню сзади. Опорная нога почти не шатается. Мягко опустив её, делаю шаг и просто закручиваю себя, выпрямляя левую вперед. Получается изящный пируэт опоясывающий ровным полукругом. Едва останавливаюсь расправляя руки и вернув ногу на лед, слышится треск. Следом — красочный мат. Однажды это должно было случится! О да… Ходж приземляется на точку приключений рядом с бортиком. Прямо в люксовой кофте. Мой смех разрезает тишину зала. — Твою ж, мать… — Не трогай мать! — разразившись басом подъезжаю ближе. — Ну давай, поднимайся, мистер всезнайка! — Не называй меня так… — А как? Вам больше «мистер Неуклюжев» нравится? — с ехидной улыбочкой наслаждаюсь его попытками встать. Мда, брюкам хана. — С каких пор ты стала такой язвой? — С тех самых, как кое-кто нацепил корону. — Что? — Что? Ядовитые взгляды снова столкнулись. Казалось, вот-вот невидимые искры растопят лед. Молчание. Ходж гордо пытается самостоятельно встать, но ноги не слушаются. Левая предательски подворачиваясь, роняет на лед. — Черт… — Забей. Я ж, люблю мудаков. Кому как не тебе это знать? — пальцы крепко цепляются за его ладонь и с легкостью вытягивают вперед. (Ну, как с легкостью… Мужскую тушку поднять не так-то просто!) Мужчина молча поднялся, волком поглядывая. Шатко передвигаясь, Ходж проезжает мимо. Какие мы важные… Еду следом. В момент приходится затормозить, когда Ходж внезапно замирает. — Возможно, я действительно был резок с тобой. У тебя есть право так думать. Надеюсь, время залечит старые раны. — Не знаю. Пока мне с тобой приятно. Давай не будем усложнять. — развожу руками, с ловя холодный взгляд, с хорошо скрытым переживаем. Чувством вины, что он так старательно прячет подальше. Голубые глаза задерживаются на моих губах. Его желание обладать буквально написано на лице. Хотя конечно, он сейчас думает что это я стою тут вся потерянная. Никак не он. — Тебе идет. Хоть и непривычно. — Я знаю, мне тоже нравится. Попробуем еще раз? Протягиваю руку. Устало выдыхая, он перехватывает мои пальцы. Крепко сжимает. Настолько, что перехватывает дыхание. Немая ярость. Ходж тянет за собой. Похоже, это значит «нет». — Идем к выходу? Поднимаю глаза. Его лицо снова жесткое. В глазах потух ребяческий огонь. Он властно притягивает меня к себе, прижимая за талию. Мимо пролетают пара катающихся. — Дурочка… Его палец касается моего подбородка, заставляя посмотреть в ледяные глаза. Вдыхаю, чтобы хорошенько возразить, но полусухие губы накрывают глубоким поцелуем. Терпко-удовый одеколон вперемешку с табачной горечью врезаются феромонами. Сознание плывет, словно в полусне. Руки неосознанно цепляются за крепкую спину. Какая же идиотка, сколько раз себе говорила забыть эту эйфорию… В памяти некстати всплывает недавнее. Порочащее его. Бедная девушка. Та, что была «близнецом». Её кто-то намеренно убил, по словам Леона. Зря она пошла на это. Ведь даже имени не знаю. Хотя если бы не эта смертница не знаю, что бы было. Осталась бы сейчас в Америке. Забытая, в гордом одиночестве. Нет! Не хочу об этом думать. Это её выбор. Я не виновата в этой смерти. Оторваться друг от друга нас заставляет голос диктора о финале сеанса катания. Ходж резко, почти грубо отрывается от меня. Я поднимаю взгляд на его твердый профиль. Ну, и где мой благородный «доберман»? — Идем. Я послушно срываюсь с места, не успевая взять его руку. От него таки веет холодом. Будто слово «мудак» задело нечто трепетное. Зачем только ляпнула? Язык, вражина! Ноги переступают коварный порожек, на котором мой гордый птыц перед сеансом чуть не завалился. Ходж молча садиться на скамью, скидывая коньки. Приземляюсь рядом расшнуровывая. — На мудака обиделся? Тишина. Я закатываю глаза. Терпеть не могу такие ситуации. Теперь строить невинную дурочку отлизывающую прощение. Вот ведь черт!.. — Подожду тебя на улице. Сама сдашь их, — Ходж берет сумку и удаляется. — Мужчины… — сдуваю пряди с лица, закидывая коньки в пакет. Администратор принимает с радушной улыбкой. — Как покатались? Похоже мой взгляд настолько красноречив, что паренек замирает. — Что ж, меня ждут заказы… Пока, — улыбнувшись, он переходит к следующим клиентам. Да, это не добренький старичок с Нью-Йорка готовы выслушать и дать совет. Теперь такого человека в моей жизни нет. Пора бы смириться за полгода, Кэтрин! Морозный воздух врезается колющими потоками. Не застегивая куртки выхожу из дверей. Глаза ловят знакомую фигуру. Ходж так и не оставил пагубную привычку. Хотя, какая мне «дурочке» разница? — На больничном понравилось? — Что? — его спонтанный вопрос заставляет оставить рефлексию «я была не права». — Тебя лечат-лечат, а ты еще бы в топике вышла, — Что ты прицепился? — едко поднимаю взгляд, — Ты мне не мамочка, — Для тебя детка, я буду кем угодно. — Что? — приоткрываю рот, от внезапной фамильярности. Он марихуану курит что ли? — Хватит строить сильную и независимую, когда даже мозгов одеться нормально не хватает. Садись в машину, поедем в город. — Какого черта ты командуешь? Однако ответа не последовало. Чувствуя себя полнейшей кретинкой, направляюсь к машине и специально сажусь на дальнее сиденье. Чертос два я сяду рядом с нашим всемогущем королем, мать его. Ходж, где ваше благородство? Начинаю понимать Брайана, что так активно вещал в Нью-Йорке про темную сторону мистера Бейкера. Вот теперь я не сомневаюсь в отжатии бизнеса. — Смотрите на меня, я такой весь умный. По горшкам дежурный… — шиплю себе под нос, закидывая ногу на ногу. Дверь с чвяканьем открывается. — Ты что-то сказала? — Ничего, мой сладкий, — расплываюсь в фирменной улыбке стриптизерши. Ходж усмехается, глядя на меня, словно на капризного ребенка. — Ты никогда не думаешь наперед. О походах по стрип-клубам мы еще поговорим. — Я не собираюсь перед тобой оправдываться. — М-м, ну да. Ты готова оправдываться только перед соской, что отправила тебя на добровольный эшафот. — Ты о чем? — шокировано подаюсь вперед, глядя на отражение его спокойных глаз. — Инфинити твоей директрисы. Она специально дала тебе машину. — Неужели? — почти шепотом произношу, мысленно понимаю что он прав. Черт возьми, прав. Хлоя никогда не давала своей машины посторонним. Почему тогда у меня не возникло мысли?! — Что ты хочешь этим сказать? Ходж молчит, разворачивая машину на основную дорогу. — Пока ничего. Но разбираться в людях ты так и не научилась. — Спасибо за столь лестный комплимент, — Да не за что, зайка моя, обращайся, Машина набирает скорость, врываясь в поток. Мысли превращаются в сплошную кашу. Облик Хлои с каждым мгновением разрушается. Неужели я была кем-то вроде марионетки? Спросить не решаюсь. Бездумно останавливаю взгляд на пейзажах ряда новостроек за окном. Что тогда на счет слов Леона? Может я еду в машине с убийцей? Вот в это я точно не верю. Какой же я «не догадливый» человек. Зачем же я тебе такая глупая, Ходж? Вопрос так и остается в мыслях. Ходж молча ведет машину. Его взгляд остается отстраненным. Романтика снова испарилась, будто хрустальные туфли после бала. Брайан, как ты с ним вообще жил?