Любовь. Семья. Верность.

Терракотовые стены освещали огни огромной люстры и свет от горящего камина. Даже днем первородные предпочитали зажигать свет в своем доме, словно опасаясь столкнуться с темнотой. Эта была особая прихоть Элайджи, а Ребекка просто устала с ним спорить. Семья Майклсонов собралась в одной комнате, ожидая прибытия одного из ее членов. Громкий телефонный звонок принес приятную весть в виде возвращения Клауса. Уверенной походкой гибрид вошел в помещение, где сидела вся его семья: Элайджа, Ребекка и Хэйли, неожиданной беременностью буквально ворвавшаяся в их семью. Гибрид на доли секунды заострил свое внимание на округлившемся животе, внутри которого билось маленькое сердце его ребенка. Только он заставил Клауса вернуться, только он прочертил в сознании гибрида новый план. - Ну, здравствуй, семья! – воодушевленно провозгласил Клаус, едва ступив в комнату. На диване восседали самолюбивая и гордая Ребекка, всегда и во всем элегантный Элайджа и, сидящая рядом с ним, осторожная Хэйли. Девушка-оборотень с легкой опаской склонила голову, словно побаиваясь гнева гибрида. Она искренне считала, что Клаус снова разгневается при виде ее живота, снова почувствует злость, ненависть к девушке. Но на этот раз все произошло ровным счетом наоборот. При ее виде на лице Клауса расплылась милая, еле заметная улыбка. Хэйли, поразившись, приоткрыла рот, но ничего не сказала. - Похоже, поездка в Париж благосклонно повлияла на тебя, брат, − высказал свое мнение не менее пораженный Элайджа. - Точнее, твоя попутчица в Париже, − не могла не съязвить Ребекка, скрывая за своим тоном зависть к блондинке. - Ну, не будем обсуждать мою поездку. Перейдем сразу к делу, − Клаус невозмутимо сел напротив своих слушателей. – У меня есть план. Перебивая своим голосом потрескивание углей в камине, Клаус начал говорить. Майклсоны и Хэйли сконцентрировали все свое внимание на гибриде, чье прибытие они с нетерпением ждали почти три дня. - Я пробужу в нем старые дружеские чувства рассказами о былых временах. Марсель должен мне, и он это прекрасно понимает, − начал Клаус, продолжая внимательно наблюдать за реакцией своей семьи. - Как бы ты сам не попал под власть своих старых дружеских чувств, – съязвила Ребекка, не спускавшая за все время своего ядовитого взгляда с брата. - Это лишь часть плана, милая сестрица, − гибрид невозмутимо одарил ее улыбкой и продолжил: − Затем я, своим стремлением вернуть дружбу, заручусь его доверием и стану помощником в делах Нового Орлеана. Буду следить за всем, что происходит, искать его слабые места, заручусь поддержкой других. Наверняка, кроме его защитников есть и его противники. А в нужный момент я откроюсь и возьму город в свои руки. - Неплохой план, Никлаус. Но тебе следует быть осторожным, поскольку Марсель может преследовать тот же план, − подал голос Элайджа. - Конечно, Элайджа. Это будет интересная игра! Которую, кстати, можно уже начинать. Клаус полез в карман своих джинс, решив самому позвонить Марселю. Но телефона там не было. Пальцы тут же коснулись конца кармана, не нащупав ничего похожего на мобильный телефон. - Хм, странно. Похоже, я потерял свой телефон, − нахмурился гибрид, и тут Элайджа пришел на выручку, протянув взамен свой. - Возьми, брат. Ничего страшного, купишь себе новый. Клаус холодно поблагодарил его и стал набирать номер, хмуро уставившись в экран. Пропажа показалась ему странной, ведь у гибрида никогда не было такой склонности к потере вещей. - Здравствуй, Марсель! – Услышав в трубке знакомый голос, Клаус тут же сменил тон. Его лицо засияло, словно он узнал о выигрыше миллиона. – Да, я уезжал, и теперь хочу встретиться с тобой, чтобы поговорить подольше. Мы так долго не виделись и нам еще столько нужно обсудить! Да, хорошо, скоро буду. Повесив трубку, Клаус будто сменил маску на лице, вновь став хмурым и напряженным. - Клаус, ты знаешь, что всегда можешь на нас положиться, − промолвил Элайджа, не сменив свою позу с момента прихода брата. Гибрид едва заметно кивнул головой, немного успокоившись внешним видом Элайджи. Брат всегда был для него хорошим советчиком. На Элайджу трудно было злиться, его спокойствие и уравновешенность были в резонансе с бурными эмоциями Клауса. Гибрид спрятал их, попытавшись быть таким же спокойным. Кажется, у него получилось. - Не обобщай, − воспротивилась Ребекка, представ перед Клаусом, словно красная тряпка для быка. Гибрид стиснул зубы, но вслух только пустил смешок. Чрезмерная гордость и язвительные слова в его сторону всегда смешили Клауса. - Буду иметь ввиду твою позицию, − таким же тоном ответил Клаус. Затем он повернул голову в сторону Хэйли: − А что скажешь ты? Девушка будто дернулась с места, не ожидая обращения в свою сторону. В серо-зеленых глазах гибрида она не умела читать его помыслы, хотя его тон показался ей на редкость дружелюбным. - Помогу, чем смогу, − негромко промолвила Хэйли, мягко вымолвив каждое слово. Клаус ухмыльнулся, а затем резко встал с места. - Никто из вас не понадобиться мне, если быть честным, − провозгласил он, обратив свои руки по направлению к ним. – Но мне приятно, что на некоторых из вас я могу положиться. Я не жду большой помощи, но прошу только об одном – о верности. На последнем слове он пристально уставился на Ребекку. Сестра не хотела в Новый Орлеан, так же, как и он когда-то, и полагаться на ее поддержку у него практически не было причин. К тому же, ему прекрасно известно об ее прошлом романе с Марселем. Элайджа мог бы вправить ей мозги, напомнить о таком понятии, как семья, но Клаус опасался, что один взгляд Марселя, один их разговор может разрушить все. Предательства от собственной семьи он не потерпел бы. Пронзив друг друга взглядами, Клаус и Ребекка разошлись. Блондинка отошла к окну, а гибрид направился в бар, где они с Марселем договорились встретиться.

***

Давине вновь пришло видение. Оно было смутное и мрачное, предвещающее опасные события. Слишком много всего, темного, окровавленного и ужасного. Давина схватилась за голову, подавляя крики, желающие вырваться из груди. Она дернулась к мольберту, на котором расположился чистый холст. Она или сам Марсель всегда меняли их, чтобы девушка рисовала даже в таких приступах, который наступил прямо сейчас. Снова, снова эти мутные картины. Давина схватила карандаш и быстрыми движениями стала водить по холсту. Но тут хлопнула дверь и на пороге появилась девушка. От удивления у Давины округлились глаза, и видение тут же пропало. Шок подавил боль в голове, заставил забыть только что увиденное в мыслях. - Софи?! – воскликнула Давина, изумленно уставившись на вошедшую. Как… как ты вошла? Марсель… - Марсель ушел к Клаусу, так что у нас есть немного времени, − прервала ее вопросы Софи. Она уверенно прошла в ее комнату, с нескрываемым интересом принявшись рассматривать рисунки. Ее взгляд коснулся холста, испорченного лишь несколькими линиями. - Что это? - Это новое видение, которое ты прервала своим приходом, − возмущенно ответила Давина, резко сорвав холст с мольберта. Одним движением она скомкала его и бросила в сторону. – Что тебе нужно? Зачем ты пришла? - Давина, к чему такая ненависть? Мы же обе являемся жертвами того ужасного обряда жатвы! - И что с того? – чуть ли не плача продолжала Давина. Она устало села на кровать, с вызовом продолжая смотреть в глаза пришедшей ведьмы. - Я знаю, как помочь тебе. Я знаю, что в тебе слишком много силы, и нашла способ избавить тебя от мук. - А, ты хочешь просто забрать ее, чудесно. - Нет, − Софи села рядом с девочкой, сосредоточив в своих глазах все свое сострадание и желание помочь. – Я сосредоточу ее между тобой и другим человеком. - Что?! Кто? – Давина пыталась сдерживать одновременно несколько эмоций: удивление и гнев. Последнее могло разрушить все вокруг, включая грудную клетку Софи. Но сейчас девушке было слишком любопытно узнать, что придумала ведьма, так что Давина сконцентрировала в своем теле всю силу, удерживая и подавляя ее внутри. - Этого я пока сказать не могу, извини… - Тогда как я могу верить тебе?! – Давина уставилась на Софи, только взглядом моля услышать ответы на ее вопросы. Она просто хотела надежду, простую надежду на свое спасение. Но страх был так велик, что девушка сама путалась, кому верить, а кому – нет. - Давина, мы обе с тобой являемся ведьмами, держим в себе магическую силу… Я понимаю тебя, я понимаю, что для твоих лет магия жатвы слишком велика, она может разрушить тебя. Тебе нужно потерпеть совсем немного и помочь в кое-чем… Девушка перебирала пальцами краешек одеяла, напряженно продолжая сидеть и слушать спокойный монолог Софи. Частое и тяжелое дыхание уже стало привычным для нее, особенно, когда Давину одолевали сильные эмоции. Ей нужно научиться контролю. И Софи права – эта сила для нее слишком велика. Но девушка все еще не понимала, зачем ей помогать? Просто жалость? Нет, это слишком легкое объяснение. - Тебе нужно закончить ритуал, верно? – вымолвила Давина, вновь взглянув на нее. Девушке хотелось посмотреть прямо в глаза ведьме, убедиться в собственной правоте. Но во взгляде Софи не было ничего, кроме изумления. - Что? Как ты можешь так думать про меня? - Тебе нужно вернуть свою племянницу и больше ничего, − подытожила Давина, прервав попытки Софи оправдаться. - У тебя нет права и никаких доказательств, чтобы обвинять меня, − продолжала настаивать Софи. Теперь ведьма приблизилась к девушке еще ближе и положила свою руку на ее, вспотевшую и холодную от волнения. Давина сглотнула, и ее глаза заблестели от слез. Воспоминания того дня никогда не уйдут. Они никогда не исчезнут из ее памяти, не перестанут являться в кошмарных снах. Ее подруги… Они погибли, словно загнанные овечки, в истошных криках боли. Алая кровь лилась фонтаном, Давина видела ее иногда даже наяву, путая с обычным потоком воды или вина, льющимися из бутылей. Девушка закрыла глаза и глубоко выдохнула, пытаясь избавиться от этих видений. Ее вздох получился заикающимся, и воздух вокруг будто содрогнулся, встревожив огни свечей на канделябрах. - Давина, − тихо прошептала Софии, переместив свою руку девушке на плечо. Ведьма крепко сжала его, этим жестом показывая свое сочувствие и поддержку. – Мы обе преодолеем это. Эти воспоминания тоже не дают мне покоя. Но я сделаю все, чтобы закончить наши муки. Если я проведу свой ритуал рассредоточения твоей силы, то шанс на это увеличится втрое. Давина, просто подумай, зачем мне обманывать тебя? Девушка обессилено кивнула. Ее теперь мучили боли, колющие, ломающие тело. Мозг плохо работал, и она усилием заставляла себя сконцентрироваться на настоящем, вернуть себя в реальность. - Хорошо, − согласилась девушка, глядя вперед полузакрытыми глазами. – Что от меня требуется? Ее голос дрожал, но Давина уже была готова. Она устала быть зависимой от собственной магии. Выслушав указания и просьбы Софи, девушка вновь кивнула. Ее взгляд был устремлен в никуда, хотя она и пыталась среди всего тумана цветных пятен сконцентрироваться на чертах ведьмы. Карие глаза, тонко-очерченный рот показывали уверенность и решительность ведьмы, она твердо решила действовать. И Софи действительно было жаль Давину. Промолвив последнее, что она хотела сказать, ведьма легко потрепала девушку по темной копне не расчесанных волос и удалилась, бросив перед уходом сострадательный взгляд и пару слов на прощание. Давина продолжала сидеть на кровати, покачиваясь на месте. Сейчас она была похожа на юлу, тяжело и медленно вращающуюся, но никак не желающую упасть. Наконец, девушка обессилено качнулась назад, мягко приземлившись на спину.