Любовь. Семья. Верность.

Погруженные в свои дела, ведьмы сидели в своей комнате, разговаривая друг с другом и совершая непонятные человеку или вампиру маневры рук. Помещение освещали огни свеч, расставленные в хаотичном порядке. Раньше они зажигали их во время обряда, но теперь они служили лишь источником света. Ведьмы привыкли к знакомым атрибутам и просто так не могли убрать их, даже не занимаясь магией. Кто-то вышивал, кто-то готовил, а кто-то просто делился новостями с другими — обычный ритм жизни обычных людей, не имеющих работы. Их единственное занятие, магию, запретили использовать в Новом Орлеане. Под страхом гибели, ведьмы скрывались за узкой дверью, которая вдруг неожиданно скрипнула. Женщины одновременно затихли и вскочили со своих мест, опасаясь единственного нежданного гостя. Дверь распахнулась, и перед ведьмами предстало то самое, неприятное, зрелище. Перешагнув порог, во всей красе предстал Марсель, держа за плечом тело девушки; за ним зашел Клаус. Одним взглядом осмотрев помещение, хозяин города опустил тело на пол, и ведьмы ошеломленно раскрыли рты. У них в ногах лежала мертвая Софи Деверо. Глаза закрыты, а губы сжаты так же, как и при жизни — в плотную линию, выражая непокорность и решительность. Не успев вымолвить ни слова, ведьмы увидели, как Марсель снова поднимает тело, взгромождая его на плечи. - Нет, ты не смеешь вновь забирать одну из нас! - очнувшись, воскликнула темнокожая женщина. - Смею, и еще как. Проясню: прогуливаясь по кладбищу, я вдруг услышал прерывистый голос из пещеры, произносивший слова на незнакомом языке. Я хотел наказать непослушную ведьму, но кто-то или что-то уже сделало это до меня — Софи лежала на земле, а недалеко лежали кругом свечи на столе. А теперь самое главное: почему колдовала Софи и из-за чего она погибла? Отгадаете загадку — получите тело. Ведьмы внимательно слушали Марселя, пытаясь подловить его загвоздку. Но, хоть тон его повествования и был насмешливо-ироничным, намерения вампира были совершенно серьезными. Никто из присутствующих в помещении не знал, что произошло в пещере у кладбища. Женщины переглядывались и временами смотрели то на Марселя, то на Софи. Только потом они заметили Клауса — тот стоял с бледным, как полотно лицом, но всем выражением лица пытаясь показать свою приверженность мнению Марселя. Но ведьмы не уделили должного внимания ему — их интересовало совершенно другое. - Мы не знаем, что произошло с Софи в пещере, - произнесла, наконец, одна из ведьм. Марсель недоверчиво усмехнулся в ответ. - И, кто знает, может, это ты ее и убил? - Вот вы подумайте, принес бы я вам тело, если бы убил сам? - задал встречный вопрос вампир. - В качестве угрозы, чтобы не колдовали, - уверенно предположила другая, чуть постарше. - Да, но угроза есть и сейчас. Но тогда бы я сформулировал вопрос по другому, оставив лишь одну часть: почему она колдовала? Так, ладно, не буду долго тянуть и спрашиваю вас последний раз. Надеюсь, вам поможет еще и вот эта вещица? Тут Марсель достал из кармана небольшую заколку. Повернув ее к ведьмам и чуть наклонив руку, он стал наблюдать за реакцией ведьм. Женщины оставались все также отсутствующими и непонимающими, изменилась лишь реакция Клауса. Проследив за движением руки, вампир вдруг чуть приоткрыл рот, а в глазах блеснул маленький огонек, будто он вдруг узнал в украшении что-то сильно знакомое. В следующую секунду Клаус сжал кулаки настолько сильно, что побелели костяшки, а рот сжался в тугую линию так, что практически не было видно губ. Закрывая и открывая веки, вампир возвращал себя в нормальное состояние, принимая безразличное выражение лица. К счастью, вампир стоял чуть позади Марселя, и хозяин города не видел его реакции. Все это время Марсель был увлечен наблюдением за ведьмами. Но его занятие не принесло результата. Женщины с тревогой и недоумением переводили свои взгляды с Софи на заколку и с заколки на Марселя, словно пытаясь найти взаимосвязь. Но она никак не была обнаружена, и женщины продолжали стоять, надеясь на то, что хозяин Нового Орлеана, наконец, им поверит. Марсель и сам уже странно хмурил брови, дивясь, что ведьмы действительно ничего не знают. Но в этом у него все равно не было уверенности. - Значит, тело вам не нужно, - заключил вампир и повернулся к двери. - Марсель! Пожалуйста, поверь нам! Мы действительно ничего не знаем, - с нотками мольбы отозвались женщины, настойчиво продолжая гнуть свою линию. - Знали бы правду — тут же бы сказали, как только ты внес тело. - Марсель, я думаю, что они правы, - подал голос Клаус, посмотрев вампиру прямо в глаза. Марсель остановился и с вниманием уставился на него. - Ты действительно так считаешь? - Думаю, да. Зачем им сейчас лгать, ведь даже если бы они хранили тайну Софи, она все равно умерла и не может ничего сделать. Конечно, им лучше ее похоронить, чтобы ее дух упокоился и не доставал их. - Возможно, так оно и есть. Но знай, я ведь доверился тебе. Ведьмы снова переглядывались, совершенно не понимая происходящего. Клаус повел себя непредсказуемо, заступившись за новоорлеанских ведьм, хотя ранее вел себя с ними достаточно сухо. Женщины настороженно наблюдали за ними, предполагая возможные мотивы его поведения. Марсель, в свою очередь, опустил тело девушки и направился на выход. Хмурый и встревоженный Клаус предупредил, что собирается помочь похоронить труп и Марсель оставил его, напоследок окинув всех находящихся в помещении внимательным взглядом. Поведение Майклсона насторожило и самого Марселя. Попрощавшись, он все же покинул помещение и удалился в сторону своего дома. - У нас из-за тебя одни проблемы, зря ты остался, - сквозь зубы проговорила темнокожая ведьма, зло посмотрев на Майклсона. Клаус переступил с ноги на ногу и остался стоять на месте, а позади него, словно из ниоткуда, вдруг появился его брат — Элайджа. Теперь все поняли, почему так повел себя Клаус. Майклсоны хотят что-то, в чем может помочь магическая сила женщин. - Знаю, что из меня плохой парламентер, поэтому пригласил Элайджу, чтобы внимательно обсудить наш договор. - У нас не было договора, - с той же интонацией продолжила другая ведьма, метнув взгляд с Клауса на Элайджу. - Он был с Софи, но она, как видите, мертва. Все, как по взмаху руки, вновь устремили взгляды на мертвую девушку, неподвижно лежащую на полу. Вытащив руки из карманов брюк, Элайджа начал говорить, сопровождая свои слова жестикуляцией: - Да, вы правы. Договор был с Софи. Но раз она мертва, то возрастает опасность как у нас, так и у вас. Марсель уже знает, что найденная вещь связана с Клаусом. Теперь он ищет ответы на свои вопросы. Кое-что знаем мы, кое-какими знаниями владеете и вы. Мы - я и мой брат Клаус - предлагаем обмен знаниями, получив выгоду с обеих сторон. - Вы все опять обещаете, но где гарантии? - Вы правы, точных гарантий мы дать не можем. Ну, а можете ли вы? - качнув головой, продолжил Элайджа. Получив в ответ смущенное молчание, он продолжил с улыбкой: - Вот именно, никто из нас гарантий дать не может. Придется доверять друг другу и построить доверие на общем интересе — мы же все не хотим видеть Марселя во главе Нового Орлеана, ведь так? Женщины кивнули головами, внимая словам Элайджи. Их сомнения потихоньку угасали, хотя ведьмы все равно чувствовали тревогу — кто знает, кому доверять? Но в то же время ведьмы соглашались, что в словах Майклсона присутствует правда. - Да, вы хотите свободу в колдовстве, а мы хотим всего лишь получить город, который нам принадлежит по праву, - продолжил Элайджа. - Но чтобы достичь наших интересов, нужно объединить наши силы. Тогда все получат желаемое. Что вы скажете теперь? Элайджа тепло посмотрел на каждую женщину, стоящую в небольшой толпе. Он знал, что каждая из них хотела бы получить больше пространства для магии, чем эта узкая комнатка с ограниченными возможностями. Вампир заранее готовил свою речь, продумывая каждое слово так, чтобы оно в точности относилось к ним. Пока ведьмы перешептывались между собой, Элайджа повернулся к Клаусу. Вампир стоял, погруженный в свои мысли, пустым взглядом глядя перед собой. Его лицо будто окаменело — только чуть подергивались уголки губ, выдавая признаки жизни. - Она мертва, Элайджа, - тихо вымолвил он. - Мне очень жаль, - ответил брат с сочувствием, накрыв своей рукой уже чуть ослабевший кулак Клауса. - Мне нужна эта заколка. - Если они согласятся, то они помогут тебе выяснить точность этой информации. Тут ведьмы повернулись к Майклсонам, и те закончили разговор, обратив внимание к решившимся женщинам. - Мы согласны, но с условием, что получим доступ к Хэйли. Если вы нарушите слово, то она пострадает. - Хорошо, - тут же согласился Элайджа, как вдруг Клаус ответил, с затаенной яростью и презрением обращаясь к ведьмам: - А как насчет вас? - Клаус, - предупредительно протянул Элайджа. - Если вы нарушите слово, то я убью вас, - продолжил Клаус, не обратив внимания на реплику брата. - Мы согласны, - холодно повторили ведьмы, и все обменялись рукопожатиями.

***

Хлопья снега плавно кружились в воздухе и мягко приземлялись на землю. На замершую Кэролайн тоже падали снежинки, мягко тая на прохладной коже и превращаясь в маленькие струйки воды. Вампирша продолжала смотреть на объект своего наблюдения, сосредоточившись только на нем и больше ни на ком. Не смея шелохнуться, она пряталась за толстым стволом дерева, чуть выглядывая из-за него, чтобы видеть оленя. Перебирая копытами, тот искал в снегу еду, даже не замечая преследования. Вот, Кэролайн выждала момент, когда он остановится и опустит голову, чтобы полакомиться. Выбравшись из укрытия, вампирша одним движением оказалась возле животного и набросилась на него, хишно впившись зубами в шею оленя. Сквозь небольшой слой шерсти, она нащупала кожу, прочувствовала вену и прогрызла ее, ощутив, как горячая жидкость быстрым потоком хлынула в рот. Кэролайн с безграничным удовольствием глотала ее, чувствуя живительную силу. Захлебываясь, она прислушивалась к биению сердца, которое уже становилось все слабее. Вскоре, она откинула от себя труп бедного животного и поднялась на ноги, вытирая рот рукавом. - Вот видишь, у тебя все прекрасно получилось! - Лукас вышел из-за деревьев, улыбаясь чуть удивленной Кэролайн. - Эй, ты же обещал, что не будешь смотреть! - возмутилась она. - Я одним глазком, - подмигнул Лукас, и они вышли из леса, направляясь к дому. - Да, я даже не думала, что буду вести ранний образ жизни Стефана, - продолжала изумляться вампирша, осматривая свою одежду в поисках кровавых следов. - Стефана? - Да, это мой друг из Мистик Фоллс, - Кэролайн подняла голову, закончив поиски, и добавила с сожалением: - с которым мне тоже пришлось попрощаться. - Это жизнь, Кэролайн. С кем-то часто приходиться прощаться, зато ты находишь других друзей. Вампирша промолчала и смотрела вперед, с трудом разбирая дорогу. То ли падающие снежинки мешали различать путь, мутным полотном закрывая взор, то ли это ее личные помутнения во взгляде мешали четко увидеть дорогу. Слишком медленно для вампира Кэролайн шагала по дороге. Ноги тяжело переступали, чуть погружаясь в слой свежевыпавшего снега. Лукас крепко держал ее за руку, ведя к дому. - Вот мы и пришли, - тепло промолвил парень, когда они переступили порог. - У меня ноги словно каменеют, это нормально? Я же только поела... - Все нормально, - отозвалась из другой комнаты Бруха, торопливыми шагами меряя комнату, по пути собирая пробирки и пузырьки. Лукас привел Кэролайн в спальню, и она с облегчением откинулась на диван. - Сейчас, сейчас... - Бруха набирала в шприц только что приготовленную жидкость. На вид она ничем примечательным не выделялась — прозрачная, напоминающая воду, жидкость с легким запахом трав. Кэролайн неуклюже задрала рукав кофты, уже знакомая с процедурой. Бруха нащупала вену и вколола жидкость, осторожно держа руку вампирши и посматривая на ее лицо. - Не спи пока, - обратилась женщина к Кэролайн. Лукас стоял рядом и закрывал пробирки, ровным рядом стоящие на тумбочке у дивана. - У меня глаза сами закрываются... - лениво отозвалась вампирша, и Лукас легонько потрепал ее, дернув за плечо. Кэролайн неохотно раскрыла глаза и мутным взглядом смотрела на них, борясь с желанием уснуть. Бруха с такой же осторожностью вытащила шприц и еле заметно улыбнулась, убирая все снаряжение. - Ты молодец, - отметила она, довольная ее реакцией. - Через минуту можешь поспать. - Сколько мне еще это терпеть? - устало спросила Кэролайн, сдерживая срывающиеся слезы. Следы от уколов быстро затягивались, но кожа все равно помнила все процедуры. Вампирша поняла, что ее способности слабеют, а с приближением срока ввода лекарства ее подводят даже зрение и слух. Силы восстанавливаются только спустя восемь — десять часов после ввода лекарства. Только тогда Кэролайн, как и сегодня, с легкостью набрасывается на животных и выпивает кровь, запуская вновь хорошо знакомый круговой механизм. - До самого рождения ребенка — еще восемь с половиной месяцев, - провозгласила Бруха, неохотно отозвавшись. Женщина знала, что вампирше еще долго терпеть, и поэтому не хотела говорить. Но явного не скроешь — Кэролайн понимала, что за ее чудо нужно терпеть неудобства и жертвовать. Испустив тихий вздох, Кэролайн откинула голову на спинку дивана, засыпая. Полные грусти и усталости глаза стали медленно закрываться. Лукас и Бруха теперь не мешали и лишь молча наблюдали. Как только девушка уснула, парень осторожно поднял ее повернул на спину, удобно расположив на диване. На цыпочках выскользнув из комнаты, они закрыли за собой дверь, медленно, так что она скрипнула со звуком маленькой тихой мышки, выхватившей кусочек сыра около своей дыры.