Любовь. Семья. Верность.

Прошло восемь лет. Клаус навсегда запомнит те чувства, когда он смотрел на своего ребенка. Когда малыш только что родился, он был беспомощным, красным тельцем, болтающим ногами. Ребенок кричал, словно был не рад появлению на свет. Все тянули к нему руки, медленно и осторожно прикасаясь к беспокойному существу. Хэйли тут же прижала его к себе, со всей материнской лаской смотря на своего ребенка, поглаживая, чтобы он успокоился. Ребекка и Элайджа восторженно смотрели, приоткрыв рты. Когда ребенок немного успокоился, все обратили взгляды на Клауса, растерянно смотрящего на ребенка. Хэйли протянула малыша гибриду, а Клаус вдруг попятился. - Я не умею держать его, - начал сопротивляться гибрид. - Посмотри, как держу его я и возьми также, - доброжелательно ответила Хэйли, указав взглядом на свои руки. Сморщенное чудо у нее в объятиях издало непонятный звук, словно ответив одобрением. Клаус неуверенно шагнул и принял малыша, осторожно взяв на руки так, как показывала Хэйли. Глянув на нее, гибрид получил одобрительный кивок. - Это твой сын, Клаус, - с улыбкой проговорил Элайджа. Клаус посмотрел на свою семью — Ребекка и Хэйли светились от счастья, в особенности последняя, и даже спокойному Элайдже с трудом удавалось сохранять невозмутимость. Глаза горели светлым блеском, словно ребенок был волшебством, которого так долго ждали. По сути, так все и было. Клаус посмотрел на своего сына, все еще ворочавшегося на руках. Сморщенный, красный комочек, издающий недовольные звуки, едва слышимые, но все равно непривычные для слуха. Но несмотря на это, гибрид с любовью рассматривал его, бережно держа. Он боялся уронить его, или наоборот, слишком сильно ухватить. Клаус чуть переместил руки, проверяя, хорошо ли его держит. Он думал, что малыш кричит от неудобного положения. Но даже когда он исправил положение и крепче ухватился, ребенок продолжал издавать громогласные звуки. - Все в порядке, не волнуйся, - Хэйли встала и подошла к ним, принимая малыша обратно, - он скорее всего хочет есть. Клаус отдал малыша и улыбнулся, не отрывая взгляда от новорожденного. Он свыкался с мыслью, что теперь он — отец, и все происходящее есть реальность. В последнее время у гибрида было много страхов: неудачные роды Хэйли, страх того, что он упадет, или вообще, что это все сон и Хэйли никогда не была беременна. Даже сейчас он боялся, что малыш захлебнется молоком. Слишком уж часто он глотал жидкость из пузырька, жадно прильнув к соске. Одновременно с опаской и нежностью Клаус наблюдал за этим зрелищем, а на лице возникли знакомые ямочки от расплывшейся улыбки. Ребекка рассмеялась, переводя взгляд с гибрида на Хэйли с ребенком. - Как назовете малыша? - Александр, - мгновенно ответила Хэйли, словно заранее подготовилась к вопросу. - Ты ведь не против? - тут же обратилась волчица к Клаусу. - Нет, хорошее имя, - не отводя взгляд, промолвил Клаусу, все еще улыбаясь легкой, замкнутой улыбкой. - Пап.... Па-а-ап! - маленький мальчик небрежно трепал своего отца уже порядком пяти минут. - А? - быстро заморгав, вдруг встрепенулся Клаус. Он снова задумался, вновь и вновь вспоминая прошлые мгновения, когда Александр был совсем еще крошечным, беспомощным малышом. - Ты же обещал научить меня стрелять из лука! - с недовольством провозгласил Александр, чуть склонившись над отцом. - Конечно, сын мой! - Клаус тут же встал и поддался хватке Александра, уже тянувшего его за собой. - А еще на лошади кататься! - Обязательно. - И на охоту возьмешь? - Непременно. Гибрид весело шел за сыном, который буквально тянул его за собой. Клаусу до сих пор было непривычно слышать обращенное к нему «папа» или «отец». Теперь для него это было как второе имя. Впервые он услышал его, когда Александр научился говорить. С искренне-чистым взглядом малыш прошептал «папа», раскрыв пухлые губы. Сердце Клауса тогда сжалось, и гибрид раскрыл в себе новое чувство — отцовскую любовь. Даже когда малыш только появился на свет, Майклсон еще не осознавал, как сильно полюбил сына: он ощущал ответственность. Превыше всего перед ним стояли забота и чувство тревоги. Клаус вновь тряхнул головой, возвращая себя в реальность, на лужайку перед домом, к восьмилетнему Александру. - А о чем ты думал? - вдруг остановился мальчик, уставившись взглядом ясных голубых глаз на Клауса. Гибрид тоже остановился, и уже в который раз вспомнил о глазах Кэролайн. Почему-то собственный сын мимолетно напоминал ему еще не обращенную блондинку, когда он только начинал ее узнавать. - Ну вот, ты опять ушел в себя. - Нет-нет, Александр, - поспешил возразить Клаус, - я только вспоминал о том, каким крошкой ты был еще совсем недавно. - А сейчас я большой-большой? - прищурив глаза, полюбопытствовал мальчик. - Просто гигант, - рассмеялся Клаус. - А еще я твержу себе об обещании, данном тебе. - Интересно, что за обещание? - Что я никогда тебя не предам, - присев перед ним на колени, уверенно произнес Клаус, будто давая клятву. Для него это было словом, данным еще тогда, когда малыш появился на свет. Клаус пообещал себе, что его сын не унаследует ту же тяжкую участь, которая выпала на его, Клауса, долю. - Любовь, семья и верность - так ты мне говоришь каждый раз перед сном, - Клаус только сейчас заметил, что у его сына появляются те же отцовские ямочки. - Именно. Заслышав голоса Ребекки и Хэйли, Клаус и Александр с задорным смехом побежали по лужайке. Эта была еще одна их игра — прятаться от назойливых девушек. Хэйли старалась просто не упустить их из вида, будучи настоящей мамой, а в Ребекке проснулся материнский инстинкт, и Клаус временами называл ее «мамочкой». Вампирша обижалась, но не подавала виду: она превратила это действие в игру, приняв в ней одну из главных ролей. Ребекка всегда хотела стать мамой, иметь ребенка, семью, но ее сущность не позволяла осуществить мечту. Вампирша теперь только и могла, что веселиться с сыном своего брата, играть, выплескивая всю свою ласку на Александра, и завидовать Хэйли.

***

- Хлоя, где ты? - Кэролайн начинала не на шутку тревожиться, уже как пять минут блуждая в поисках по полянке около леса. - Лукас, помоги мне найти ее! - Не волнуйся, Кэр, это же ее любимая игра! - докуривая сигарету, отозвался парень. - Сейчас она сама выбежит. Вампирша вовсю пыталась разглядеть непоседливую дочь в надвигающихся сумерках, но так и не могла заметить. - Ты всегда непоколебим, - отрезала в ответ вампирша, все еще продолжала поиски. - Хлоя! - А вот и я! - Кэролайн вдруг оказалась в кромешной темноте, а через пару секунд попала в объятия дочери. Повернувшись, блондинка строго посмотрела на дочь. - Мам, ну ты совсем не умеешь искать! - Хлоя, пожалуйста, не заставляй меня так волноваться, - Кэролайн не смогла ничего другого сделать, как мягко предупредить и улыбнуться. Девочка игриво подмигнула и снова побежала. - Хлоя! Блин, даже с моей вампирской скоростью я не могу уследить за ней! - У девочки явный талант. Она смогла бы стать отличной преступницей, - невозмутимо проговорил Лукас, затушив сигарету ногой в груде опавших листьев. - Очень смешно! Только ей не говори об этом. - Ого! - вдруг громко выкрикнула Хлоя. Лукас и Кэролайн тут же подбежали к ней, почему-то опасаясь, что девочка увидела что-то жуткое. Но, прибыв на место, они облегченно вздохнули. Перед ними была просто огромная куча разноцветных листьев, а Хлоя, задорно смеясь, выбирала из нее самые красивые. - Вау, какая большая куча! - поддержала дочку Кэролайн, присев рядом с ней. - Какие тебе нравятся больше? - Вот такие! - Хлоя протянула красный листок треугольной формы, величиной с ладошку взрослого человека. Девочка восторженно рассматривала его, крутя за веточку и поворачивая голову в разные стороны. - Какой красивый, - протянула Кэролайн, приобняв девочку. Хлоя в ответ откинулась на грудь мамы, с радостной улыбкой запрокинув голову, чтобы увидеть Кэролайн. Вампирша защекотала девочку, и та тут же принялась ерзать, громко смеясь. Хлоя отпрянула и чуть не разрушила огромную кучу листьев, превышавшую ее собственный, небольшой рост. - А как тебе этот? - Лукас подключился к развлечению, вытащив ярко-желтый лист такой же величины. Его цвет был таким ярким, что даже в темноте Кэролайн и Хлоя отметили этот интересный листок. - Тоже красивый, - Хлоя весело взяла из протянутой руки листок и протянула их перед собой, сравнивая. - Да они все прекрасные! - Да, это точно, - кивнула Кэролайн, наблюдая за веселящейся дочуркой. Хлоя, тем временем, уже взгромоздилась на кучу, окончательно разрушив ее. Прыгая и смеясь, она загребала в ладоши листья и вздымала вверх, создавая листопад. Кэролайн и Лукас тоже смеялись, поддерживая веселье девочки. Вампирша повернула к нему голову, и улыбка застыла у нее на губах. - Спасибо тебе, - тихо поблагодарила девушка. - За что? - с криво ухмыльнулся он. - За помощь и поддержку. - Перестань, - отмахнулся он, легко сжав ее запястье. - Я же не мог поступить иначе... Он осекся, взглянув на Хлою. Кэролайн нахмурилась и последовала за ним. И она вновь замерла, приоткрыв рот от изумления. Хлоя продолжала прыгать и смеяться, подбрасывая листья вверх. Они кружились по воздуху... и замирали на месте. Некоторые, спустя секунд пять-десять, все-таки приземлялись на землю, а остальные продолжали висеть в воздухе, словно по мановению волшебной палочки. - Мам! Лукас! Вы видели? - окликнула их девочка, заметив их изумленные взгляды. Парень сглотнул и нахмурился, повернувшись к Кэролайн. - Нужно рассказать Брухе, - прошептал он и встал с колен. - Хлоя, ладно, пошли домой, - позвала девочку Кэролайн, пытаясь восстановить веселое расположение духа. - Ну ма-а-ам... - Уже поздно, пошли. Завтра тебя ждет целый день. На улице и правда уже был вечер. Хмурое осеннее небо было затянуто тучами, а скоро собиралась показаться луна, напомнив о себе серой тусклой тенью. Ветер шумел ветками деревьев, осыпая землю новой порцией разноцветных листьев. - Что-то случилось? - девочка чувствовала резкое изменение настроения у ее спутников. - Нет, что ты, все хорошо, - непринужденно ответила Кэролайн. - Просто смеркается и начинает темнеть. И, к тому же, разве нам не пора ужинать? - поддержал вампиршу Лукас. - Да, я проголодалась! Когда они вернулись домой, Бруха уже ждала их к ужину. Она приготовила отварной рис с рыбой, добытой недавно Лукасом, и уже раскладывала пищу по тарелкам. Особое внимание Бруха уделила блюду Хлои, выбрав из рыбы все косточки и порезав филе на маленькие кусочки. Сев за стол, все принялись кушать, за исключением Кэролайн. Вампирша привычно достала свой «коктейль», в котором содержалась кровь. Кэролайн еще не могла рассказать малышке о своей сущности, считая, что ей еще рано знать. - Мама, а ты почему не ешь? - задала Хлоя уже поднадоевший вопрос Кэролайн. - Детка, я не голодна. - Ты всегда пьешь этот коктейль, - с обидой заметила Хлоя. - У меня просто непереносимость к мясу, и я ем такой вид пищи, - попыталась оправдаться Кэролайн, придумав себе причину. - А он вкусный? - М-м-м... на любителя. В течение всего разговора Бруха и Лукас перешептывались, обсуждая произошедшее с листьями. Кэролайн пыталась уловить их слова, но Хлоя не унималась с расспросами. - Я тоже хочу попробовать его, - заявила девочка к ужасу матери. - Оу, я тебе попозже его дам. - Но я хочу сейчас... - уже требовательнее говорила Хлоя, выпятив вперед нижнюю губу. - Понимаешь, его можно принимать только с определенного возраста. - С какого? - Нуу... Где-то с пятнадцати-шестнадцати, - прикинула в уме Кэролайн, когда ее дочери уже можно было раскрыть правду о вампирах. - Так, пятнадцать... Значит, еще семь лет?! - вилка звонко упала на тарелку. У Хлои окончательно испортилось настроение. - Ну вот, всегда маленьким ничего не разрешают! - Ну ты же не хочешь превратиться в страшную лягушку? - Ой, нет! - воскликнула Хлоя, прижав ладонь ко рту. - А что, и такое может быть? - Да, если дети не станут слушаться своих родителей, - подмигнула Кэролайн дочери. - А теперь пошли в кроватку. Хлоя спрыгнула со стула и послушно поплелась в комнату, предварительно умывшись. Разговор о лягушках и непослушных детях настолько сильно впечатлил ее, что она решила быть послушной девочкой. - Ты дочитаешь мне сказку? - тут же задала вопрос девочка, едва очутившись в кровати. - Да, остался самый конец, - Кэролайн нежно подвернула одеяльце, накрыв свою маленькую дочку. Девушка никогда не могла ею налюбоваться: белокурые волосы, ангельское личико и светло-голубые глаза делали Хлою похожей на ангелочка. Она часто называла девочку «ангелом» или «принцессой», уверенная в своих ассоциациях. Только нос и подбородок напоминал Кэролайн о том, кто является отцом ее «чуда». Вампирша вспоминала Клауса с тяжелым откликом в душе, сама не понимая, что она ощущает по отношению к нему. Кэролайн старалась не думать об этом, а также и о том, что ей пришлось оставить за пределами этого дома и небольшого участка, где им позволено гулять. Она понимала, что все это во благо дочери, которую надо оберегать. - И жили они долго и счастливо, - закончила Кэролайн, медленно и плавно протягивая слова, словно пела колыбельную. Глаза Хлои слипались, но она упорно не хотела поддаваться сну. - Значит, семья воссоединилась? - Да. - И они остались верны друг другу? - Конечно. - А принц и принцесса поженились и любят друг друга? - Да, я же рассказала, - наклонив голову набок, Кэролайн провела рукой по волосам Хлои, разглаживая их по подушке. - Запомни, дорогая, в жизни важны три вещи: Семья, Любовь и Верность. - Семья — это ты и я? - Да. - А Бруха и Лукас, кто они? - Тоже наша семья, они ведь заботятся о нас и берегут нас. - Верность я поняла, что такое. Когда тебя не бросают. А что такое любовь? Кэролайн тяжело выдохнула, но попыталась улыбнуться. - Любовь — самое сложное понятие, - начала вампирша, а на ее глаза навернулись слезы. - Это когда люди не могут жить друг без друга. Хлоя замолчала, задумавшись, а Кэролайн быстро вытерла глаза, чтобы девочка не успела заметить. Когда вампирша успокоилась, Хлоя уже посапывала, свернувшись клубочком. Кэролайн легко поцеловала ее в щечку и тихо выскользнула за дверь. Вместе со слезами она смахивала свои воспоминания и прошлое, напоминавшие о себе все чаще. Кэролайн так просто не могла покинуть свою маму, друзей, не попрощавшись, не объяснившись. Собственная дочь напоминает девушке ее саму, особенно сейчас, с ее светлыми косичками и голубыми глазами. Слово «мама» вызывает воспоминание о Лиз. Она помнит, как мама читала ей сказки и пела колыбельные, и Кэролайн повторяет за ней те же слова, вторя их уже своей дочери. Груз прошлого тяжело давил на сердце. Кэролайн гневно вытерла слезы, уже устав от них. Вознамерившись узнать о случившемся сегодня инциденте с листьями, Кэролайн вернулась на кухню, где еще сидели Лукас и Бруха.