***
Прошел уже, грубо говоря, месяц с момента, как я стала всеобщим изгоем на факультете «храбрых и благородных». Октябрь был дождливым и нихрена не теплым. И ладно, если бы я наслаждалась эстетикой осени в Хогвартсе, так некоторые особо заносчивые новообретенные подруги, — некогда мною уважаемой мисс Лонгботтом, — портят моё настроение. Проблема в лице Реддла уже не была такой актуальной, как моя ежедневная ярость и желание поубивать всех этих мерзких жертв инцеста. Кстати, насчет болвана Томми. Недавно подглядела за ним в библиотеке… Искал информацию о своих магических родственниках. Уже жду конец шестого курса и его поход в Литтл-Хэнглтон, а еще хочу увидеть эти массовые убийства… На данный момент я была в одном из заброшенных кабинетов в подземельях. Мне, конечно, как представителю львиного факультета, здесь ошиваться опасно, но когда я прислушивалась к своему адекватному второму я? Хочется сюда своих подружек… Лизоньку, Анечку, Алиночку или Егорку, а не это вот всё… Вообще не с кем попиздеть, а Долохова по всему Хогвартсу искать тоже в падлу… Здесь есть эхо. Я довольно глубоко забрела, не думаю, что сюда кто-то придет. — Я ловлю, ловлю сигналы… До свидания, до свидания… Кто-то не успел сказать грустный dance мы будем танцевать… Пение отражалось от стен, предавая звучанию какой-то неземной характер, стиль. — Тихой ночью плачу, милый, до свидания… Красными платочками слезы прикрываю… Я уже скучаю, по тебе скучаю… Буду ждать с любовью новое свидание. Стоило мне допеть последнюю строчку, как дверь открылась. Это был не кто иной, как Том Марволо Реддл. Чего еще можно ожидать от подземелий и заброшенного класса, который находится в самой жопе? Правильно, приход шизоида Мальсибера с седьмого курса, который любит издеваться над магглорожденными в сексуальном характере. Ну, Реддл хотя бы меньшее из зол — он просто ебнутый. Другого не дано. — Что ты здесь делаешь? Скоро отбой, если не поспешишь — я могу снять с тебя баллы, — холодным серьезным тоном, не требующим отлагательств, сказал Том. — Снимай, а заодно можешь снять кое-что другое. Это была шутка «про другое», а вот баллы можно было и снять. Я бы таким образом отомстила всему факультету. Да, мелочно, но какая в принципе разница? Волдеморт ничего на это не ответил и продолжил смотреть на меня с непроницаемым выражением. И я тут вспомнила, что проигнорировала его, когда он хотел со мной побазарить после того, как я ему кулаком в живот дала… Ничего не поделаешь, придется уйти отсюда, чтобы не мозолить ему глаза. — Тебе плевать на свой факультет?! — всё-таки поинтересовался он. — Да я его на хую вертела. И шляпу распределяльщицу тоже. Каким, нахуй, образом меня занесло в дебри Гриффиндора, когда я хотела в Пуффендуй?! Чем я похожа на львят? Я разве храбрая? Или смелая? Это был взрыв эмоций, который на протяжении месяца я хранила глубоко в себе. Все размышления, пиздострадания и нытьё вышли наружу, прям как говно из труб в туалетах школы МБОУ СОШ. Том, конечно, не тот человек, которому стоило бы изливать душу этим дерьмом, когда у него его вагон и маленькая тележка, но выбора как такового уже и нет. — Почему именно четыре основателя? Почему не пять?! Я прекрасно себя знаю и понимаю, что ни один из этих ваших факультетов мне не подходит. Я нихуя не добрая и терпеливая, нихуя не смелая и благородная, нихуя не хитрая и амбициозная, и даже, блять, не умная. Я иногда задумывалась, а что если бы меня шляпенция отправила на Слизерин. Какого мне бы было, будь я на факультете фанатиков и жертв инцеста? О да-а, прям чувствую скопившийся адреналин, ха! Я, со своей ненавистью к людям, уже б поубивала всех, кто там учится, а потом меня бы посадили в Азкабан и повесили бы вечное клеймо «убийца». Пиздец, бля… Кладу голову на колени, а затем снова её поднимаю. Смысла депрессировать при Томочке не было абсолютно. Он вообще смотрит на меня сейчас с жалостью, хотя по его лицу и не скажешь… — Ладно, что-то я распизделась о своем дерьме. Ты не тот человек, который должен подобное слышать. Встав со стола, на котором сидела ранее, отряхнувшись от пыли и обойдя Реддла, я покинула помещение. Вообще, я не рассчитывала на то, что Реддл увяжется со мной. Видимо, такова моя судьба. — Насчет того, что произошло месяц назад. С тобой до сих пор никто не разговаривает? — вдруг ни с того ни с сего спросил он. — Нет, ни одна душа. Ну, может, только МакГонагалл и парочка третьекурсников, но вторым страшно ввиду приступа ярости Лонгботтом. А что? Жалеешь меня? Том, услышав ответ на свой вопрос, открыл рот, хотел что-то сказать, но в итоге закрыл его. — Кстати, Том, как там твои поиски родственников? Нашел кого-то? — я решила перевести тему, чтобы он больше не искал на меня инфу. — Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь? — настороженно поинтересовался он. — От верблюда. Ну так что? — Нашел. — И всё? А где подробности??? Он это мастерки проигнорировал. Эх, а я ожидала от него его типичной токсичности, неужто настроение у него хорошее? — Я слышал, как ты пела на своем родном языке. Что это за песня? Так он слышал… Ну конечно, я же не ставила заглушку, потому что не умею… — Хочешь, чтобы я спела снова? Марволо помотал головой, а затем произнес: — Переведи мне её. Вспомнилось, что как-то летом я ему пидорскую песню перевести хотела, а сейчас уже осень, дерьмовое настроение и переводить даже ради прикола ту песню не хочется, а эту уж тем более. — Не хочу. Я тебе не личный переводчик. Том просто хмыкнул. Затем довел меня до башни грифов и отправился дальше патрулировать.***
Что может быть прекраснее опустевшей школы во время матча по Квиддичу? Правильно, ничего. Сегодня состоится игра между Слизерином и Гриффиндором. Львятам я искренне желаю проебать все мячи и снитч, а также грандиозный проигрыш кубка. А еще мощного поноса и похмелья, но это уже другая история. Идти болеть за кого бы то ни было — нет смысла. Некоторые меня даже среди змей ненавидят, поэтому решила поторчать в замке: сходить в библиотеку, на кухню к эльфам или поваляться на мягком диване перед камином в нашей факультетской гостиной. Забавен даже тот факт, что Августа, ненавидящая этот спорт, всё равно ходит и болеет за своих однокашников. Тем более мне это на руку. Не будет раздраженной душной морды в радиусе десяти метров. Её подружки это вообще отдельная тема. С ними связываться — это то же самое, что предложить Кринжеморту переспать на глазах у Вальбурги. Пруэтт, Уизли, Поттер и Макмиллан стараются не лезть во все эти выяснения отношений у девочек, но и из чувства гордости (?) не разговаривают со мной. Ну блять, на обиженных воду возят. Пусть хоть перезазнаются, мне в любом случае п-о-е-б-а-т-ь. — Элизабет, подай, пожалуйста, мне мой гребень. — Сейчас, Августа. Утро выходного дня — субботы — начинается не с кофе. Видимо, моим бывшим подружкам до того насрать на мое существование, что не взирая на тот факт, что я, блять, сплю, они уже базарят на всё хайло. Прикрываясь подушкой за своим закрытым пологом продолжаю спать дальше. Пронесло, что сон до конца не испарился. — Сегодня у меня свидание с моим женихом. Я просто обязана выглядеть неотразимо. Да-да, грязнокровкам назло типа. Блять, я лошара, надо было заглушку на койку поставить и спала б себе спокойно дальше… Спустя час комната опустела, а я больше не могла притворятся, что сплю, поэтому пришлось вставать. В миг я вспомнила, что у меня же из лавки проклятых безделушек мистера Берка лежит на дне чемодана (который меня заставил купить Дамблдор) так называемый медальон Салазара Слизерина. Сегодня как раз тот день, когда можно рассмотреть реликвию как следует. В книге «История Хогвартса» было сказано, что все предметы от основателей имеют свои скрытые свойства. Если про меч Годрика Гриффиндора мы знаем, что он появляется в момент опасности только у истинного гриффиндурка, то вот про остальные я не знаю ровным счетом ничего. О медальоне, диадеме и чаше были написаны лишь крупицы какой-то полуразмытой информации, которую я понять не смогла. Много непонятных терминов мой мозг не переваривает. Поэтому нужно рассмотреть хоть что-то, что у меня теперь есть. Ещё я думала, что это можно вручить директору Диппету, но подумав хорошенько — осознала, что кое-кто в будущем может его спиздить. Дамблдору доверять в этом деле также бесполезно, потому что, блять, этот старый придурок даже со своим бывшим нормально разобраться не в силах, чего уж говорить о хранении реликвий Хогвартса… Это был медальон из тяжелого золота с серпантином S в сверкающей инкрустации из зеленого камня спереди. Выглядел он, как какой-то трофей какого-нибудь короля демонов из аниме или игр. Я, конечно, не любитель ювелирки, всяких украшений вроде колье, браслетов или сережек, но вот сама реликвия действительно притягивала глаз, так и завлекая надеть её себе на шею. Звучит это немного крипово, как будто там уже кто-то сидит и жаждет, чтобы жертва напялила на себя вещь… С зельем удачи решила повременить. Было бы забавно, если бы я его заюзала для экзаменов в конце шестого курса. С одной стороны — зелье на ветер, а с другой — «ебать, у меня по всем превосходно». Но нахуя учиться на предпоследнем курсе хорошо, особенно, если тебе за это деньги не платят? Блять, вот до чего меня довел колледж в прошлой жизни… Даша, ты меркантильная бабенка! Ещё хочу основательно заняться древними рунами. Мне хочется создать какую-нибудь херню, которая бы смогла заряжать мне мой сто лет в обед севший телефон. Там столько музыки, картинок, видосиков осталось… Не хочу, чтобы это всё потерялось, и я забыла окончательно о прошлой жизни. Я хочу помнить всё! Зарядный провод есть, пауэрбанк — тоже. Осталось лишь как-то провести ток, но в сороковых, по-моему, уже есть всякие розетки, только они не такие как в СССР… Ладно, успеется, ибо у меня ещё вся жизнь впереди.***
Засидевшись в библиотеке, я вижу, как начинает подползать народ. Выяснилось, что Слизерин выиграл эту битву со счетом 250:100. Их ловец, Даниэль Мальсибер, забрал из-под носа снитч у Элджи Лонгботтома — семикурсника и будущего мужа Августы. Как итог: победу одержали змеи с отрывом в 150 очков. Я позволила себе злорадную улыбку на лице. Подружайки бывшей подруги, увидев, как я оскалилась, начали шушукаться. Плевать, шушукайтесь сколько хотите. Я надеюсь, что на вас кирпич упадет, сучки. — Даша-а-а, мы выиграли!!! Представляешь?! — радостно подбежал ко мне Тони, хвастаясь победой так громко, чтобы все слышали. — Молодец, мой хороший. Я ментально верила, что вы сможете, — похвалила своего дружбана я. В этот момент он выглядел как очень ласковый котик, которому так и хотелось почесать за ушком. Его кудрявые темные волосы были влажными из-за пота, а лицо раскрасневшееся. Можно даже влюбиться, хех. — Сегодня у нас состоится вечеринка в честь выигрыша, поэтому я тебя приглашаю! — Ого, а там кто-то из других факультетов ещё будет? — Да, Мальсибер пригласил девчонок из Райвенкло и Пуффендуя, но скорее всего он их собрался трахать, когда те напьются… Мдэ… А я говорила, что Даниэль хуила! — Пиздец, а парни какие-то будут хоть? — Хочешь найти для себя достойную партию, хах? — пошутил он. — Да, будут. В основном друзья Тома. Но ты тоже приходи! Мне будет скучно там одному! — Сказал тот, кто вечно тащит Огненный виски на все тусовки. Ладно, приду я, куда ж денусь. И да, насчет парней! Я не ищу себе жениха, ибо я сильная женщина! — Ха-ха-ха, я тебя понял, ну, в общем, жду! Начало ровно в восемь, я приду за тобой, будь готова! — Ага. Долохов ушел. Я огляделась и наткнулась на надменные взгляды моих некогда бывших подруг. Лиззи, кстати, предательница, говорила мне сначала, что мол, «чтобы не случилось у вас с Августой, я не перестану дружить с тобой». Это называется пиздеж года. Переобулась она, короче. Я решила скоротать два часа, сходив на прогулку и насладившись закатом и видами, а затем уже вернуться в общежития и переодеться, чтобы выглядеть по-божески. А то еще слизеринские принцессы обосрут меня при свете дня. Плюс, я решила разработать план мести для двух сестер Блэк, которые подливали мне слабительное в еду и напитки, и благодаря которым я оказалась в том туалете и присутствовала во время смерти Миртл Уорен в том же злоебучем сортире. По пути мне никто не попадался, а когда я вернулась в замок, то застала множество хихикающих девчонок с факультета умников. Они о чем-то своем переговаривались, даже не заметили как мимо них прошла. Не став терять время, я забежала в общежитие, в котором было, к счастью, пусто и начала перебирать свои шмотки, в поиске чего-то не стремного и не вульгарного. В сороковых можно легко одеться вульгарно, как шлюха с опасной Лондонской улицы: либо носишь всё закрытое, длинное и неудобное, либо иди ты нахуй. Найдя что-то более менее похожее на черное платье с длинными рукавами, которое так же шили под империусом, предварительно стерев память швеи после, надеваю и юзаю бытовое заклинание по разглаживанию одежды. Пошла в ванную комнату, чтобы привести морду в порядок и не выглядеть так, словно с бодуна. Макияжем я никогда не пользовалась, да и, в принципе, не собираюсь. Умывшись и сделав высокий хвост, наколдовала Темпус, на котором показывало пятьдесят пять минут. Накидываю рюкзак, который на все случаи жизни и, так сильно не нравившийся нынешнему опекуну Дамблдору, спускаюсь сначала в гостиную, а после иду на выход. У выхода уже ждал Антонин, от которого уже чуть-чуть несло алкоголем. Видимо, прибухнул, пока сам собирался. — Отлично выглядишь! — сделал комплимент мне он. — Ага, спасибо. Я особо не старалась вообще-то… — Какие мы скромные! Ладно, идем. И веселой походкой мы направились в подземелья.***
Как только я оказалась в месте, в котором так хотелось побывать хотя бы в качестве экскурсии, то изумленно начала пялиться. Тони оценил мою реакцию. — Вот если бы ты поступила к нам на Слизерин, то могла бы любоваться подобным каждый день! — Это было не в моих силах. Шляпа сама отправила меня к тем засранцам, даже не послушав моё личное мнение, — пожаловалась я, констатируя факт. Антонин проводит меня вглубь слизеринской гостиной туда, где уже сидит большая группа парней. Реддла замечаю сразу. Его не трудно не заметить, ведь он уже смотрит в мою сторону. Я считаю его приколистом и пидорасом, который находится в моем черном списке на первом месте. — Все, кто еще не знает — это Дарья Гордиенко с шестого курса факультета Гриффиндор! — представил меня мой закадычный бро. — Всем hello, искренне поздравляю с победой, — сдержанно поприветствовала всех я. — О, какую красотку к нам привело! — весело прикрикнул Даниэль. Я еле сдержала порыв закатить глаза, чтобы те ещё полный оборот в глазнице сделали предварительно. Пришлось лишь напряженно улыбнуться и подать человеку руку для их «вежливого» приветствия. Что ж, теперь Мальсибер занимает почетное второе место в моем списке. — У вас есть молодой человек? — всё также мило и настойчиво продолжал он. — Я лесбиянка, — холодно ответила ему я. Надеялась на реакцию отвращения, но её не последовало. Он лишь похабно ухмыльнулся, что сильно насторожило меня. Здесь были и другие, кто относился к моей персоне, мягко говоря, не очень: придурок Эйвери, надменный пидор Адам Розье и павлинище Малфой. Эти трое искренне презирали меня не только за то, что я полукровка, но и за мои феминистские взгляды. Вот только по Теодору Нотту-старшему ничего нельзя было сказать. Он умело прячет свои настоящие эмоции, я бы даже сказала лучше, чем Реддл. Также здесь был и Адриан Гринграсс, с которым я ходила в прошлом году в Хогсмид на четырнадцатое февраля. В общем, собрались здесь все самые страшные Пожиратели смерти из будущего. Роберт Лестрейндж делал усиленно вид, что меня не существует. — Предлагаю сыграть в «Правду или действие», чтобы разбавить скуку. Скучно же так пить, — внесла свою лепту Вальбурга. Другие девчонки её поддержали, парни согласились с натяжкой. — А ты, Гордиенко, будешь играть? — поинтересовалась Друэлла. — Буду, но я хочу приукрасить правила, чтобы было веселее. — Выкладывай. — Те, кто откажутся говорить правду на поставленный вопрос или действие — обязан сделать альтернативу к правде или действию. — Звучит интригующе. Я тоже играю, — расслабленным тоном отозвался Волдеморт. Раз их Лорд согласился играть, то и все остальные решились. На самом деле Томочке просто, скорее всего, пришла идея в голову, как меня развести на ответы, которые ему необходимо получить. — Хорошо, сейчас тогда я достану бутылку. Надеюсь все помнят правила? Кто-то замотал головой. — Хорошо, объясняю для тебя, Трэверс. Тот, кто начинает — он крутит бутылочку, и на кого горлышко показывает, тому ты и задаешь вопрос. Понял? Парень кивнул. — Начнем с тебя, Антонин. Крути. Долохов крутанул бутылку, и горлышко показало на Реддла. Даже будучи пьяненьким он всё равно опасался Тома. — Итак, Том! Правда или действие? — Правда. Немного поразмышляв, он задает ему вопрос. Вопрос был кринжовым, но безобидным. По меркам сороковых, конечно, это считалось чем-то личным, но это же вечеринка с алкоголем, так что всем плевать. — Сколько у тебя было девушек? Марволо закатил глаза, но не стал выеживаться, чтобы ему впоследствии задали альтернативный вариант, и ответил: — Две. Девки зашушукались. Интересно, видимо, с кем Реддли развлекался. Далее была очередь Тома крутить и горлышко бутылки попало на Блэк-старшую. — Я выбираю правду! — не успел Кринжеморт задать вопрос, как Вальбурга уже выпалила ответ. Он лишь хмыкнул. — С кем ты помолвлена? Вопрос странный, но в его духе. Ладно. — С Орионом Блэком… — угрюмо сказала она. Далее крутила уже Вал и её жертвой оказался снова Антонин. Он выбрал действие, и она типа в шутку сказала ему выпить два стакана водки, которую тот с собой притащил. Он успешно выполнил её задание. Далее опять, как по кругу следующей была я. — Я выбираю действие, хе-хе. — Спой песню на нашем родном языке! — Я ловлю, ловлю сигналы. До свидания, до свидания — Кто-то не успел сказать. Грустный дэнс мы будем танцевать. Тихой ночью плачу. Милый, до свидания. Красными платочками слезы прикрываю. Я уже скучаю, по тебе скучаю. Буду ждать с любовью новое свидание. Я простилась с тобой этим летом, Сохранив навсегда все секреты. Навсегда запах твой на моих волосах. Отпускаю тебя, пусть уходит твой страх. — Вау, неплохо поешь, землячка! Мальсибер и Долохов хлопали очень яростно, другие более вяло, но это не отменяет того факта, что это было не так уж и плохо. На этот раз крутила бутылку я. И горлышко показало на Лукрецию Блэк, которая совершенно недавно испортила мне кашу с утреца пораньше. Я думала, что умру в туалете. И я подумала, что это отличный шанс для моей мсти. — Что выберешь: правду или действие? Лукреция долго колебалась, но в итоге выбрала действие. Не знаю чем она думала, предоставляя мне полный контроль над ситуацией. — Что ж, да свершится моя месть во благо моего кишечника! Рыцари, наслышанные о моих туалетных посиделках хмыкнули. — Видишь того пацана в углу гостиной? Поцелуй его. Таким жестким слюнявым взрослым поцелуем, используя язык. Я не сдержалась и оскалилась, показав два верхних клыка. Лицо стервы змеиного факультета покраснело от стыда. — Да как я могу отдать свой первый поцелуй этому безродному грязнокровке?! — вспыхнула она. — Ну могу предложить весьма выгодную альтернативу. Ты будешь моей лучшей подругой, а самое главное будешь рассказывать все свои секретики и тайны, а будущем я найду этому применение. Ну что, как тебе идея? — всё также злобно ухмыляюсь я. Лукреция аж побелела, став похожей уже не на аристократа, а на трупа. Люди, которые сидели вокруг — засвистели, вынуждая ту сделать выбор. — Ладно. Уж лучше я поцелую того маггла, чем стану тебе подругой, рассказывая свои секреты… Она встала со своего места и двинулась в конец комнаты. Парень тихо сидел за столом и что-то писал. Блэк его резко развернула и засосала. Все в округе загоготали, продолжая свистеть, а я злорадно потирала ручонки и лыбилась. После этого позора горлышко её бутылки показало снова на Реддла, тот выбрал правду. — Кто из здесь сидящих тебе нравится? Она видимо рассчитывала, что он укажет на неё, но Том сказал, что никто. Какого же было её разочарование. Ух, чувствовалось за версту, хе-хе. Но, видимо, удача покинула меня: когда бутылку крутил Кринжеморт, та указала на меня. Он ухмыльнулся, видимо, продумал все варианты заранее. Мне пришлось лишь вздохнуть, принимая свое поражение уже практически заранее. — Правда или действие? — Действие. Наверное это было опрометчиво. — Поцелуй меня. Это было опрометчиво… Пиздец. — А альтернатива к этому какая?.. — Тогда ты обязана будешь выпить мое зелье правды, которое я сварил на днях, и ответить на вопрос: «что ты делала на самом деле этим летом?». Пиздец. Уж лучше действие, чем то, что он придумал. Больной ублюдок… — Хорошо, я лучше выберу поцелуй. Все свистят и хлопают, мол, давай, не ссы… Встав с засиженного места, подхожу к Реддлу, который пялится мне в глаза, буквально не отрываясь. Я делаю легкий чмок в губы, а тот резко хватает меня рукой за талию и притягивает к себе. От него также несет огненным виски, который приносил уже бухой в говно Долохов. Языком проходится по нижней губе, настойчиво толкаясь в рот. Ну, была не была. Всё-таки сдавшись отвечаю на его поцелуй и чувствую, как он ухмыляется. Внешние звуки мой мозг заблокировал, а нежелательные в данную секунду ощущения всплывают наружу. Впервые на своей памяти чувствую сильное возбуждение от поцелуя. Разрываю этот «взрослый» слюнявый и пиздец какой приятный поцелуй с человеком, который меня раздражает до потери сознания (жаль, что не девственности), смотрю в его глаза, которые стали буквально черными от желания, говорю: — Не дразни, ведь я могу и не остановиться. Том облизывает губы и усмехается. Рядом сидящая Вальбурга Блэк не выдерживает приступа своей ревности, покидает игру и уходит куда-то за пределы факультетской гостиной. За ней побежала её стервозная кузина. Реддл меня так и не отпустил, мне пришлось сесть ему на колени. Совет всем попаданкам: никогда не приходите на тусовки в слизеринскую гостиную и не соглашайтесь на алкогольные игры.