Гвен
Наконец я могла выпустить пар.
Как обычно, проблем на мои плечи навалилось предостаточно, что серьёзно подрывало мою силу духа и общий настрой. В подобные моменты очень хотелось всецело отдаться унынию и перестать барахтаться в принципе. Мол, я сделала всё, что могла, я устала, я ухожу. Причём в отношении всего, а не только моей супергеройской карьеры.
Что же послужило причиной моей очередной апатии? Да всё, как всегда, прозаично. Начало лета знаменовало пору экзаменов, от которых напрямую зависело поступление в стоящий институт. И, конечно, знания мои были на отличном уровне, но расслабляться было недопустимо ни в коем случае. Мозг — эта такая штука, которую необходимо постоянно поддерживать в тонусе. Если делать долгосрочные перерывы в чтении или в прямой научной деятельности, то серое вещество может попросту закостенеть и перестать работать эффективно. Из-за моих «хобби» и отношений мой интеллект и так стал стагнировать. Поди, ещё немного, и я до деградации дойду.
Но, как оно и водится, беда не приходит одна. И геройства, и отношения тоже преподнесли мне ряд неприятных сюрпризов.
Когда мы «выключили» вместе с Кошкой ряд банд средней руки по типу тех же «Чилэо» и «Торедос», случился не самый приятный и неожиданный эффект. Казалось бы, наши действия должны были охладить обстановку в городе, но всё стало только хуже. Из-за отсутствия большого количества преступных группировок эдакого «среднего класса» ускорились подвижки всего криминалитета. Мелкие банды очень быстро пронюхали, что теперь их будут меньше шпынять «старшенькие», и подняли головы. Начали расширять территории своего влияния, образовывать союзы, дабы разобраться с остатками «середнячков» и самим занять их места. Всё это вело к ещё большему кровопролитию и свершению огромного количества преступлений.
Но, к несчастью, это оказалось не всё. Теперь наикрупнейшие игроки могли перестать отвлекаться на всякую мелочь и полноценно отдаться разборкам друг против друга. Ежели раньше преступным конгломератам приходилось, помимо конфликтов между собой, разбираться с другими особо зарвавшимися бандами, то сейчас они оказались полностью поглощены «вниманием» друг друга. Ведь маленькие шайки ещё не успели набрать вес, а «середнячки» сейчас пытаются банально удержать свои территории. Теперь им не до нападок на серьёзные преступные объединения.
Из-за произошедшего каждый божий день в городе стрекотала не только стрельба, но и гремели взрывы. Это была полноценная война, с которой не справлялась ни полиция, ни многие вышедшие из-под полы герои, ни даже мобилизованная нацгвардия.
Бывали случаи, когда бронированные «Хамви», прибывавшие на места перестрелок, просто взрывали из РПГ или вообще Стингеров. Особенно отличались преступные группировки загадочного Кингпина, Седовласого и Томбстоуна. Ну а ещё поднялись Музыканты. Первые трое, очевидно, имели конкретную такую жгучую ненависть друг к другу, а вот последние решили занять нишу повыше, приняв участие в этих разборках.
Людей гибло куча, а мы с Кошкой не могли ничего глобально изменить. Даже несмотря на то, что мы выходили на патрули ежедневно, это ничего не меняло…
Но ведь и это было далеко не всё. Фелиция… после того… курьёзного случая стала проявлять ко мне всё больше и больше знаков внимания, несмотря на то, что я ей открыто выказывала своё неодобрение по отношению её провокационных действий. Однако она меня показательно игнорировала и продолжала со мной заигрывать, что уже попросту раздражало. А ещё эти постоянные разговоры о Питере…
Да, с ним тоже всё неладно. После ранения он неимоверно отдалился от меня, банально не желая со мной общаться. Отказывал в личных встречах, когда я намеревалась его проведать в больнице, а затем и вовсе стал игнорировать звонки. Немало ночей я провела, содрогаясь в беззвучном плаче, пока пыталась понять, за что же мне всё это. Понять так и не смогла, а вот нервные клетки угробила. Хотя, на самом деле, некоторые предположения у меня имелись, почему Питер отрёкся от меня. И всё сводилось к тому, что он спас меня и чуть не погиб, а попутно получил ПТСР…
Не могу представить, как ему тяжело пришлось. Ведь это я-то привыкла ловить пули и ещё более привыкла заживлять раны, а вот он… он ведь простой человек, который тогда чуть не умер… из-за меня. Я, имея сверхсилы, так и не смогла его защитить, а он, в свою очередь наплевав на всё, попросту закрыл меня…
Чёрт, только не опять слёзы, ну сколько можно! Казалось, я уже выплакала всё, что только можно… Видимо, я ошиблась.
Ладно, мне остаётся лишь верить, что у нас с ним всё наладится, а остальные проблемы рано или поздно решатся. Мне просто не хочется верить, что завтра мы с ним можем расстаться… Питер стал мне слишком близким, чтобы просто взять и отпустить его… Но если моё общество будет приносить ему боль… я не буду колебаться.
Примерно такие думы терзали меня, пока я выбивала дурь из очередных бандитов, решивших пострелять друг в друга. Подобное событие стало уже настолько частым, что я даже не искала причинно-следственную связь: на кой они именно тут, почему прежде чем начать убивать друг друга, долго что-то обсуждали… Мне уже так плевать на это всё. Просто хочется расслабиться и не думать ни о чём.
— Слушай, а чьи это недобитки? — после эффектного сальто назад вопросила Фелиция, одновременно выкидывая ногу в сторону чьего-то лица.
Я выбила челюсть одному, а потом на противоходе ткнула другого локтем в живот. А затем после небольших раздумий ответила:
— Стилеты вроде как и ещё кто-то, ой!
Пришлось срочно уворачиваться от выстрела. Видимо, не всех успели обезоружить.
— Ого, Стилеты! Наверно, это наконец-то последняя партия… Руки прочь, мудак! — фраза окончилась хрустом костей и мужским вскриком.
А я тем временем отобрала пистолет у очередного бандоса и отхлестала его так, что мать родная не узнает. Задолбало всё это! О, ещё один встаёт…
— А вторые кто… Есть понимание? — продолжила разговор Кошка, прерываясь на частые удары. Противников оставалось всего ничего.
— Да кто их разберёт-то? — пожала плечами я, нанося нокаут одному из последних. — Эй, вы чьи будете?
И… никто мне не ответил. Это печально. Никто из двух десятков валяющихся преступников не захотел удовлетворить наше любопытство. Ну ладно, пора и честь знать.
Вызвать 911 и сообщить дежурное «Паучиха задержала группу вооружённых преступников…» было делом одной минуты. Мы же с Фелицией могли поболтать, пока ожидали полицейских. Лишь бы она не поднимала ту тему вновь…
— Заебали, — со вздохом произнесла Кошка, облокотившись на один из последних целых ящиков.
— Угу, — поддакнула я, выдохнув. Теперь можно было расслабить мышцы, лишь время от времени окидывая взглядом тупичок переулка.
— Меня чуть не ёбнули, — буднично сообщила Фелиция. — Ещё секунда — и лишилась бы всех девяти жизней.
— Устала? — уточнила я. Сама-то тоже с ног валилась, и хотелось спать. Все мышцы ломило, а конечности будто налились свинцом. Конец ночи — он такой.
— Да, реакция притупилась — и чуть не нашпиговали свинцом. Чёрт, хоть щит как у Капитана Америки заводи, — цыкнула девушка, упирая лицо в ладони.
— Угу, такими темпами мы подохнем через недельку-другую, если не от пули, то от банального переутомления, — с горькой усмешкой констатировала я. — Надо бы что-то выдумать эдакое…
Вот бы выбить у Паука его этот паутинометатель. Если верить словам Фелиции, он мог бы очень пригодиться. Чего уж скрывать, огневой мощи мне ой как не хватало. К сожалению, мало противников предпочитало отбрасывать огнестрел и переходить с ходу в партер.
— У тебя хотя бы есть твоя неебически крутая способность, а я так… просто безобидная Кошечка, — фыркнула блондинка, направляясь к парочке преступников. Кажется, кто-то захотел добавки.
— Да-да, только напомню, что после того случая мне ни разу не удалось этого повторить, — кисло ответила я. — Боюсь, что это была одноразовая акция.
— Ты слишком пессимистична, — заявила Кошка, награждая тумаками почти поднявшихся бандитов.
— Какая есть, — вздохнула я, возвращаясь к мыслям о собственном усилении.
Я много раз пыталась вспомнить то самое чувство, когда включилась моя непонятно откуда взявшаяся способность, однако ничего, кроме страха, не получалось припомнить. Ну а с тех пор я не была настолько близка к смерти, как в тот раз. Может быть, дело как раз и в этом. Не хотелось бы проверять на собственной шкуре догадки мои, да только выхода особо и не вижу. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского…
— Ну что, завтра устроим выходной? — поинтересовалась Фелиция, вновь примостившись в полуметре от меня. — Ты ведь завтра вовсю отдашься погуляйкам с этой лохматой немощью…
— Захлопнись, Кошка, — оборвала я её. — Сейчас мне твои подколы слушать вообще не упёрлось!
Кажется, я начала закипать. Опять она поднимает эту тему… Как бы ей не врезать?
— Ещё скажи, что я не права, — усмехнувшись, закатила глаза девушка. — После произошедшего твой ненаглядный тебе только ручкой помашет, вот увидишь. А после вернётся к той рыжей. Всяко с ней поспокойнее, чем с тобой, а?
— Заткнись, — зло шикнула я на неё, отходя на пару метров. Теперь моя была очередь проходиться по особо активным.
— О-о, а какова будет его реакция, когда он узнает о том, что ты Девушка-паук, знаешь? Мне кажется, я догадываюсь, — продолжала Фелиция, игнорируя мои просьбы.
Благо появившуюся вспышку гнева получилось погасить, сломав рёбра одному из поднявшихся уникумов. А нечего на меня с ножом залупаться…
Я хмуро обернулась на Кошку, а та, судя по виду, и не собиралась замолкать. Мне оставалось лишь на упреждение выдать:
— Только попробуй ещё что-нибудь вякнуть по этому поводу — и я тебе что-нибудь точно сломаю.
— Ха, туда эту сучку! Кхе-кхе, — послышалось от одного из рецидивистов. Что ж, выбитые зубы теперь, может, заставят его заткнуться…
— Оу, это было жестоко, — отметила Фелиция мои действия. — Не надо так злиться, я просто транслирую факты. Ты смотришь на мир через розовые очки…
Я быстро подошла к ней, указала на неё пальцем и перешла на крик:
— Заткнись, кошка драная, иначе мы больше с тобой не работаем! И Кота твоего ты сама будешь искать!
Ох, как же я была зла… Хорошо, что красно-синие мигалки привлекли моё внимание, как и сирена. Ладно, потом договорим, а пока надо сваливать, а то опять ненароком палить по нам начнут.
Взобраться на пятиэтажку не составило труда. Моя цепкость и крюк-кошка у напарницы позволили это совершить за секунды. Теперь стоит поспешить, а то мало ли ещё вертушка появится и начнёт нас высвечивать.
Убравшись за пару кварталов от места происшествия, летательного средства мы так и не обнаружили. Что ж, это значило, что можно сделать небольшой привал перед тем, как отправляться по домам. Ведь ещё перебираться через пол-Манхэттена.
— Извини, — внезапно выдала Фелиция, когда мы уселись на бортике крыши и приподняли маски. — Кошечка не хотела расстроить Паучишку. Кошечке очень стыдно…
Опять эти её приколы… Да сколько можно? Почему она ведёт себя как ребёнок?!
— Не надо, — твёрдо произнесла я, в надежде пресечь этот балаган. Да только не все надежды сбываются.
— Прости-прости-прости, Паучишка, я больше так не буду, честно-честно! — продолжала паясничать Фелиция, придвигаясь ближе. — Кошечка просто желает лучшего тебе, Девчонка-паучонка…
Небольшая пробежка, навалившаяся ещё больше усталость, да и вроде бы искренние извинения заставили потихоньку мой гнев спасть. Я лишь вздохнула.
— Прощу, если остудишь свой напор. Мне нужно немного личного пространства, — проворчала я, отодвигаясь.
— Глупая Паучишка просто не понимает, от чего отказывается, — заискивающе продолжила Фелиция, вновь придвинувшись вплотную. — Я могу попросить о прощении более действенным способом. Позволь показать тебе…
Да что за хреновня?!
Вновь отодвинуться мне не дали, так как меня схватили, попутно зафиксировав голову, а в район щёки тут же прилетел поцелуй.
— Хватит уже! — крикнула я, вскочив. — Держи себя в руках, извращенка!
Мои взъярённые слова сопровождались увесистым таким толчком, что откинул Фелицию, как тряпичную куклу. Та, несколько раз перевернувшись, прокатилась по крыше.
— Я тебе битый раз уже повторяю, что я гетеросексуалка! И только попробуй опять вякнуть, что это всё «до первой подходящей девушки»! Я тебе что-нибудь точно сломаю! — взбесилась я окончательно, разнося попутно ни в чём не повинный кирпичный бортик.
Кулаки сжимались до хруста, а щёки горели. Зубы были стиснуты до скрипа. Ещё одна фраза — и я её точно изобью. Я больше не могу терпеть эти её выходки. Хватит!
Но… внезапно произошло то, что попросту выбило меня из колеи, попутно уничтожив весь мой боевой задор.
Вместо того, чтобы продолжать ёрничать или огрызаться, Фелиция попросту… заплакала. Навзрыд, содрогаясь всем телом. Сквозь всхлипы я стала различать фразы, от которых меня начало попросту выворачивать. Я почувствовала себя такой сволочью…
— Я ведь… просто хотела перестать быть одна… Я ужасна… но неужели не имею ни шанса на… кусочек собственного счастья? Почему всё так?..
Я окончательно растерялась. Просто уйти не могу, ибо не по-человечески это. А утешать её… Не думаю, что я самый лучший кандидат на эту роль. Хотя… по сути единственный в данный момент. Эх, ладно, была не была.
Я неспешно направилась в сторону девушки.
— Фел, прости, я…
— Уйди, — дрогнувшим голосом ответила мне сжавшаяся Кошка. Хотя теперь от образа фривольной Кошки оставался лишь костюм. Само же поведение больше походило на беззащитного котёнка. Она обхватила себя за колени и скрыла своё покрасневшее лицо в густых серебристых волосах.
— Фелиция, я… — вновь попыталась заговорить, однако опять была перебита.
— Проваливай! Мне не нужно утешение от тебя. Вали к своему Питеру! — в зелёных глазах вспыхнул недобрый огонёк, и я аж инстинктивно сделала шаг назад.
Да, пожалуй, её действительно стоит оставить одну. Так она быстрее соберётся и отправится на боковую. Эта ночь нас обеих измотала…
Беззвучно вздохнув, я опустила маску и лёгкой трусцой убралась с крыши. Дома быстро сменялись один за другим, а вслед ещё долго раздавался заливистый плач.
***
Питер
Я вздрогнул.
Хмурое небо давило свинцом, исторгая из себя накрапывающий дождик. Время от времени сверкало, следом тут же уступая место раскатистому грохоту. А промозглый ветер норовил снести моё тщедушное тельце вместе с улетающим мусором. Погода вполне себе олицетворяла мои душевные терзания.
Страх сопровождал мою прошлую жизнь так часто, что я считал себя уже давно очерствевшим к нему. Казалось, что испуг чего-либо не способен меня более подкосить. Но, как оно обычно и бывало, я ошибся. Да, страх потерять Гвен мне указал должное место, а также должную реакцию. Казалось бы, как что-то может быть сильнее страха собственной смерти? Что ж, мой воспалённый мозг с очевидно нездоровым влечением к моей возлюбленной так не считал.
Я шёл и дрожал. Но не столько от бушевавшего ветра да ледяного дождя, сколько от того, что мне предстоит впереди. А именно встреча с
ней. Я боялся её исхода. Неимоверно боялся. Но продолжал идти на негнущихся ногах. Мне так не хотелось, чтобы всё кончилось вот так… Однако если для Гвен так будет лучше, то я сдамся. Уж лучше счастлива будет она одна, чем мы вместе несчастны. Но я не мог не верить в лучший исход.
Человеческий мозг так устроен, что даже в самой безвыходной ситуации индивид будет подсознательно надеяться на лучшее. Ведь в противном случае зачем бороться, если всё пойдёт прахом? Вот я в прошлой жизни потерял свою надежду на том проклятом мосту. И с тех пор был лишь тенью самого себя. Такого чувства я, пожалуй, даже врагам не пожелаю… Хотя некому по сути — сдохли все…
И так бы шёл я дальше, да только звук один привлёк моё внимание. Будто бы кто-то только что спустился с пары этажей и шмякнулся в лужу. Что ж, может, и не стоило сокращать путь через переулок…
Мне даже развернуться не дали, как тут же с немалой силой впечатали мордой в кирпичную стену дома. Благо руки выставить успел да урон минимизировал. Мгновенно решаю контратаковать, замахиваясь вслепую локтем. Попал, да только, по всей видимости, толку от этого было немного, ибо меня тут же потянули за руку — и я оказался на асфальте. Не успеваю повернуть голову в сторону обидчика, как тут же прилетает ногой по ребру. Неприятно.
Перекатываюсь, хватаю и тяну на себя чью-то ногу в латексе и с белым мехом. Та-а-ак…
Внезапная Фелиция уехала за ногой, садясь в идеальный шпагат, а затем мигом поднялась. Встать попытался и я, но мне прилетело с колена в нос, окончательно роняя на мокрый асфальт. Вон и звёздочки начали витать надо мной…
Интересно, а на кой я сдался Кошке? Вот бля… Она, видимо, как-то узнала, что я Паук. Ну всё, сейчас из меня выбьют всё дерьмо… Ладно, неприятно, но не критично. Подзадержусь тут, значит.
— Лежи, урод, — её сапог придавил меня к земле окончательно. Было неприятно. Похоже, она тоже под какой-то сывороткой. Ну и развелось же их в этом мире…
— Чего тебе, блять, надо, — немного гнусаво из-за травмы вопросил я, как только взгляд сфокусировался.
Девушка явно захотела ответить мне ударом. Ибо по-другому никак интерпретировать последующий замах было нельзя. Однако я её опередил:
— Да хватит меня уже пиздить! Заебала…
И, удивительно, это сработало! Она явно опешила от моей наглости, ибо её рука так и застыла в полуметре от моего лица. Пожалуй, стоит развивать успех.
— Предлагаю завести для начала конструктивный диалог, а уж потом, если тебе что-то не понравится, ты продолжишь меня бить, окей? Я никуда ж не убегу, — выдал я, криво улыбнувшись. Ситуация какая-то комичная выходит…
— Разумно, — нехотя согласилась Фелиция, распрямляясь, и сходя с моей бренной тушки.
Я кое-как сел, утёр рукавом кровь и подполз ближе к стене, дабы опереться на неё. Удар у Кошки был силён.
— Секундочку, пожалуйста, — не дал заговорить Фелиции, решив для начала вправить нос. — АЙ, БЛЯТЬ! Фух…
Действо это было крайне неприятное, но необходимое. Особенно если учесть, что я всё ещё планировал встретиться с Гвен. Да к тому же опыт уже имелся подобный…
— А вот теперь говори, — смахнув появившиеся слёзы и вновь выступившую кровь, произнёс я. — Только покороче, а то я опаздываю.
Кошка на меня как-то странно посмотрела, совсем не пытаясь скрыть своего удивления. Но через пару секунд взяла себя в руки и зло прошипела:
— Значит, так, ты либо расстаёшься с Гвен, либо я тебе яйца оторву!
-Кхе-кхе, ЧТО?! — искренне удивился… нет, охуел я. Откуда она вообще её знает?
— Что слышал, мудень! Ты либо оставляешь Гвенди в покое, либо ты опять окажешься в больнице! — продолжила со всей злобой угрожать Фелиция, подходя ближе ко мне и сжимая кулаки. Что за пиздец?..
— Слушай, дамочка, — начал с горькой усмешкой я, попутно поднимаясь по стеночке. — Я, блять, ради Гвен под пули лёг и сделал бы это снова в случае чего. Так что свои угрозы ты можешь запихнуть себе в свой упругий зад.
Странная смесь какого-то ребяческого задора и в то же время раздражения вылилась также и в следующий спич:
— Я рад, конечно, что у Гвенни есть такая бойкая подружка-заступница… Но с кем она, сука, будет — это только ей решать. Я понятно выражаюсь?
И-и, похоже, я переборщил с наглостью, ибо Кошка подскочила ко мне и приподняла над асфальтом, начав сдавливать потихоньку шею. Не по плану…
— Заткнись, ты, мудак, что её всё это время игнорировал… Ты, что оставил её одну, когда она больше всего в тебе нуждалась, — зло шипела мне на ухо Фелиция, пока я начал задыхаться. — Ты, падаль, просто не достоин её. Ты знаешь, сколько она слёз пролила из-за тебя?!
В глазах уже начало темнеть, когда левая рука нащупала на поясе Кошки кое-что интересное в кобуре…
— Ты… Ауч! — девушка отшатнулась и выпустила меня из своих смертельных объятий. Мы грохнулись на асфальт одновременно. Я — из-за частичной асфиксии и потери ориентации, а она — из-за Тазера, что мне удалось вовремя умыкнуть с её бедра.
— Знаешь, ты права, — согласился с девушкой я, как только удалось отдышаться. — Я тот ещё мудак, и мне самому тошно от себя. Однако ради Гвенни я сделаю всё, что угодно. Уж в этом ты не сомневайся. А быть со мной или нет… Решать только ей.
Я кое-как поднялся, наблюдая за подрагивающей Фелицией и подошёл к ней. В её зелёных глазах читалась ненависть, но ничего сделать она мне пока не могла.
Схватив её за шкирку, я кое-как оттащил побитую Кошку меж двух мусорных баков так, чтобы со стороны улицы её не могли увидеть. И заодно привалил к стене, дабы та ненароком не захлебнулась в натёкшей луже. Вот ведь смерть была бы паршивой…
— Эх, жаль, разговор у нас не заладился, — цыкнул я и показушно вздохнул. — Ну, откисай, Киса.
Я положил на неё шокер и, пошатываясь, побрёл на выход из переулка.
***
Гвен
Хотелось выпить.
Пожалуй, именно эта мысль звенела набатом и разносилась по моей полупустой голове. Толку от супервыносливости, если она от эмоционального истощения не спасает?
Ночью я так и не сомкнула глаз. Всё было слишком погано, чтобы хоть как-то расслабиться. Мне оставалось лишь ворочиться до самого утра, прогоняя раз за разом некоторые сцены недавних событий. Не самое разумное времяпрепровождение, но я не выбирала.
Меня слишком много всего гложило, и я не могла всё это переварить. Проблемы оставались эдаким комком в горле, который мешал не то чтобы наслаждаться жизнью, а просто дышать…
Я в очередной раз проверила телефон. Доставать его было проблематично из намокших карманов джинсов, и это действо крайне раздражало, однако я продолжала каждые две минуты глядеть на время. Нервы… Питер опаздывал уже на двенадцать минут. Раньше он себе такого не позволял. Может, он забыл про меня? Хотя нет, он не мог так со мной поступить…
Мне надоело стоять под открытым небом, и я отошла на метров десять в сторону раскидистого дуба, скрывшись под его массивной кроной. Так бесконечный поток меня практически не беспокоил. Лишь барабанил по листьям, зелёной траве и плиткам мостовой, выбивая из той пыль. Определённо, в этом могло бы быть что-то приятное и, может, даже романтическое, да только вот… я была одна. Как всегда…
А может, с Питером что-то случилось? Он ведь горазд встревать во всякие переделки. Я, к сожалению, убедилась в этом на собственном опыте…
Предательская влага вновь образовалась на веках. И это были отнюдь не капли дождя. Я чувствовала себя такой брошенной… Теперь у меня вновь не было ни одного близкого человека, кроме отца. Питер, скорее всего, отвернулся от меня, а Фелиция впредь не захочет меня даже видеть. Может, я проклята?..
Я съехала по стволу дерева вниз, опустившись на зелёный влажный покров. Уже было как-то всё равно на то, что так я окончательно намокну и перемажусь. Ради чего это всё? Одеваясь супергероиней, мне приходится регулярно появляться на людях в окровавленной, порванной и грязной «форме». И мне всё равно многие рады. А сейчас… мне даже не перед кем прихорашиваться. Эх, хочется выпить…
Но внезапно слева раздались неуверенные шаги, и кто-то еле слышно прошептал моё имя. Моё сердце замерло и забилось быстрее, когда я подняла голову и увидела того, на чьё появление уже и перестала надеяться.
На меня смотрел усталый взгляд лохматого паренька в мокрой и грязной ветровке, с неизменной глуповатой улыбкой и… окровавленным носом. Я перевела взгляд ниже и увидела синяки на шее. Не иначе как от удушья.
Я тут же вскочила и начала осматривать его на наличие каких-либо серьёзных увечий. Чёрт знает, что с ним опять стряслось!
— Питер, с тобой всё в порядке?! Где-нибудь ещё есть раны? — взволнованно начала опрашивать его я, продолжая осматривать с ног до головы. Но вроде бы больше ничего серьёзного не было. На первый взгляд.
Но вместо ответа случилось то, от чего я опешила. Он схватил меня в охапку и крепко обнял. Просто безмолвно сделал шаг и заключил в объятья.
Неужели я что-то не так поняла из его действий и слов? Неужели я себя накрутила на пустом месте, и он не желает расставаться? Как же хотелось, чтобы это оказалось правдой…
— Гвен, — начал внезапно шептать он мне на ухо раскаивающимся тоном. — Прости меня, пожалуйста. Ты чуть не пострадала из-за меня! Но обещаю, если ты дашь мне второй шанс, я больше этого не допущу. Тебе больше не придётся переживать этот ужас вновь. И больше не будет никакого игнора… Только, молю тебя, не бросай меня. Без тебя я не вижу цели в жизни, её просто нет! Прости меня, умоляю, Гвен, я стану для тебя
лучшим, только дай мне второй шанс…
А затем он отстранился, с трепетом высматривая реакцию своими карими глазами. И попутно заправил за ухо непослушную прядь моих влажных волос. Осторожно, будто боялся прикоснуться…
Моё сердце ходило ходуном, а я непростительно долго пыталась составить ответ. Банально растерялась… И, похоже, Питер продолжил надумывать всякое, ведь взор его внезапно опечалился, а сам он поник. Он боялся отказа, а я боялась вымолвить хоть слово.
А посему решила перейти от слов к делу. Отринув страх, я приобняла парня и потянулась к его губам.
Время внезапно будто бы остановилось, а все внешние факторы ушли куда-то на задний план. Ни промозглый ветер, ни дождь меня больше не волновали. Ведь теперь остались только мы вдвоём, а на душе стало так тепло…
