Когда гаснут светлячки

Одетый в светло-коричневые домашние шорты и бежевый вязаный свитер, испачканный краской, художник сидит за мольбертом, согнув одну ногу в колено. Голубые глаза увлеченно наблюдают за скользящей по холсту кисточкой. Светлые волосы собраны в хвостик, пушистые пряди небрежно торчат на макушке, создавая небольшой хаос на голове Альбедо. Художник щурится, затем отклоняется назад и осматривает картину. Хмыкает и принимается вытирать кисточку сухой тряпкой. Алатус проходит в комнату на носочках, изначально он просто не хотел отвлекать друга от рисования, но сейчас решил подобраться к нему незаметно по другой причине. Он находит Альбедо привлекательным как внешне, так и по характеру: спокойный, уравновешенный, в меру с юмором, достаточно сдержанный и холодный. Но не всегда. И это «не всегда» безумно манит. Шаг за шагом Сяо приближается к художнику, словно хищник, подкрадывающийся к жертве. Блондин не отрывает взгляд от картины, он совсем не замечает Алатуса, он погружен в рисование. Его глаза такие пустые и равнодушные, в них словно нет жизни, и от этого в них хочется тонуть. Алатус опускает руки на хрупкие плечи художника, и лишь сейчас тот замечает друга. Сяо уже стоит впритык, так бесшумно и незаметно он подобрался к Альбедо, который уже поворачивает голову, чтобы одарить его вопросительным взглядом. Но этого не будет. Алатус не позволит ему обернуться. Парень прижимается к сидящему художнику со спины, кладет руку ему на подбородок, и отворачивает его голову в бок. — Сяо, что… Но договорить ему не дают. Брюнет впивается зубами в бледную шею, так больно и сильно, будто бы пытается прокусить кожу, Альбедо вздрагивает и роняет случайный писк, на что тут же получает довольную ухмылку от Алатуса. Блондин отклонятся на Сяо, словно на спинку стула, немного прогибается в пояснице и жарко выдыхает. Тонкие холодные пальцы уже пробираются в тёмно-зеленые пряди, дыхание сбивается, но брюнет даже не думает отстраняться от шеи художника. Очередной укус, и рука в волосах дрогнула. Альбедо такой мягкий, такой утонченный, такой податливый, хоть изначально Сяо и подумать не мог, что за внешним холодом скрывается настолько нежная душа. Не отрываясь от шеи, Алатус запускает руки под испачканный в краску свитер. Парень скользит по гладкой коже вверх, проходится по рёбрам и останавливается на груди. Холодные пальцы поглаживают набухшие соски, художник тихо скулит, кисточка со стуком падает на пол, Альбедо откидывает голову назад, упирается затылком Сяо в грудь, ёрзает, хвостик распускается, и пряди падают на плечи. Блондин сжимает волосы Алатуса у корней, пока тот продолжает выцеловывать его шею, проводить губами по аккуратному ромбику, подниматься языком выше и вновь спускаться вниз. — Мх… Сяо… — Альбедо сжимает ноги вместе, бугорок на шортах совсем не смущает, как и откровенное ёрзанье и стоны. Алатус наконец отрывается от шеи блондина, но этого недостаточно. От художника так приятно пахнет, он словно само воплощение чистоты. В обычной жизни он так развязно шутит, усмехается, бросается сарказмом и иронией, но в постели он сразу становится чем-то нежным и хрупким, что хочется сберечь. — С-Сяо… хва-тит… — дрожа проговаривает, извиваясь в руках друга, которые продолжают гладить его под свитером. — М? Разве тебе не нравится…? — словно змей, Алатус ехидно протягивает, жарко выдыхает ему на ухо, а затем проводит языком по раковине. — Я же знаю, что тебе нравится. И ведь правда знает. Художник поднимает голову, уже собираясь что-то сказать, но его уста тут же накрывают сладким поцелуем. Таким трепетным, осторожным, бережным, а затем углубляют, так нагло и беспардонно Алатус проталкивает свой язык в чужой рот, смотрит в полузакрытые голубые глаза, выжидая, когда же в них наконец проскочит эмоция. Не разрывая поцелуй, пальцы скользят вниз по напряжённому телу художника. Сяо оттягивает резинку домашних шорт, рука ложится на возбужденный член Альбедо, и художник тихо стонет в поцелуй. Блондин дрожит, не знает, куда себя деть, он совсем растерялся — нечасто Сяо проявляет инициативу, а тем более так нагло и спонтанно. Глубоко выдохнув, Алатус отстраняется и разворачивает парня к себе лицом. Янтарные глаза смотрят на Альбедо с особой похотью и желанием. Сяо запускает руку в светлые волосы и сжимает их на затылке. Он тянет художника на себя, заставляя того встать с места и опуститься на колени, что Альбедо послушно исполняет. Длинные тонкие пальцы блондина пробираются под резинку мягких черных спортивных штанов. Он быстро стягивает с Алатуса одежду, спускает ее до колен и тут же припадает губами к паху. Сяо поглаживает его по голове, пока Альбедо как-то нерешительно замирает. Брюнет немного двигает бёдрами, потирается возбужденной плотью о лицо друга, и тот поднимает взгляд на Алатуса. — Мм? — Сяо вопросительно наклоняет голову в бок, янтарные глаза словно сверкнули. — Не хочешь? — Хочу… — Откуда столько робости в глазах? Непривычно видеть тебя таким. — Как и тебя… пришел, возбужденный, как мартовский кот. — А ты против? — Нет, просто… Но и тут договорить не получается, Сяо запускает другу пальцы в рот, склоняется над ним и властно улыбается: — Просто вспомнил, как сладко ты умеешь стонать, захотелось услышать это снова. — Мм… — мычит, пока чужие пальцы изучающе обследуют его рот, проходятся по языку, за щеку и по зубам, обильно пачкаются в слюну. Алатус убирает руку и проводит головкой по губам Альбедо, тот лишь открывает рот шире, готовясь принять как можно глубже, хоть и знает, что до конца взять не сможет. Сяо входит на несколько сантиметров, трётся головкой о мягкий и мокрый язык, и тихо сдержанно постанывает. Блондин понемногу улавливает желаемый темп и начинает двигать головой. Он обхватывает губами, упирается руками в бёдра Алатуса и насаживается, так резко и жадно, с особым наслаждением улавливая дрожь в чужом теле. — Ммх… — Сяо сжимает волосы Альбедо, давит на его голову и толкается бёдрами, сдержанно стонет, не позволяя себе «лишних» звуков. Чувствуя на языке вкус предэякулята, художник отстраняется, слюна опускается на подбородок, Алатус поднимает друга за руку и проводит языком, слизывая слюну. Парень разворачивает Альбедо спиной к себе и толкает лицом к стене. Тот послушно упирается ладонями и отводит таз назад. Сяо спускает домашние шорты вместе с бельем и проводит ладонью по светлой ягодице, а затем отпускает шлепок, Альбедо вскрикивает, а на белоснежной коже проступает розовое пятно. — Какой прекрасный голос, — шепчет Сяо, склоняясь к уху художника. — Впрочем, не только голос. Смазанный лубрикантом палец скользнул внутрь, и Альбедо заметно вздрогнул. Он стоит, прижимаясь руками и щекой к холодной стене, вязанный домашний свитер ужасно душит, спущенные, но не снятые полностью шорты не позволяют ему расставить ноги шире, на лбу проступает пот, волосы неприятно липнут, всё мешает, всё неудобно, всё раздражает, и от этого он возбуждается ещё больше. И Сяо это прекрасно знает. — Мхм… ах… — тяжело дышит, из приоткрытого рта по подбородку стекает слюна. Внутри уже два пальца, растягивают и подготавливают, пока острые зубы вновь впиваются в шею, вызывая новую волну дрожи. Укусы спускаются ниже — на плечи, Альбедо поджимает пальцы и болезненно скулит, но какая же блаженная эта боль. Он готов раствориться в ней с головой, утонуть и никогда не выныривать, тает от прикосновений, плавится от страсти и желания. — Ся-о… хва-тит… достаточно уже подготовил… не томи… — мурчит, потираясь щекой о холодную стену. От него исходит настолько сильный жар, что, как ему кажется, можно обжечься. Хочется охладиться, но одновременно не хочется. Хочется продолжать гореть и плавиться, до головокружения, до болей, до потери сознания… — Ну же… Сяо… — раскачивает бёдрами, пытаясь избавиться от пальцев внутри себя. — Нетерпеливый. Алатус надевает презерватив и устраивается за Альбедо, выдавливает больше смазки и одним резким толчком входит на всю длину. — Аах! — разносится по комнате громкий вскрик. Художник прогибает спину и хватается ладонями за стену, ноги дрожат, он чуть ли не падает, но Сяо придерживает его за талию. — Это было слишком, — усмехается Алатус и тянет парня на себя. Он заставляет Альбедо выровняться и принимается двигать бёдрами. Входит полностью, не жалея и не сдерживаясь, быстро и резко, насколько может в такой позе, зубы вновь впиваются в уже покрытую со всех сторон укусами шею, пальцы ласкают грудь, сжимают соски, пока вторая рука скользит ниже — на возбужденный член художника. — Хочу слышать это ещё… Ещё и ещё… стони для меня, Альбедо. — Ах… мхм… Сяо… мм… Оставив очередной засос на шее, Алатус толкает парня вперед, тот вновь наклоняется, упирается ладонями в стену. Сяо берет его за ягодицы, сильно сжимает и принимается буквально вдалбливать Альбедо в стену. Раз за разом он выбивает из легких остатки воздуха. Стоны и вскрики становятся громче. Алатус резко и грубо трахает парня, отпускает шлепки по ягодицам, на которых и без того уже будут синяки, а затем внезапно хватает блондина за волосы и тянет его голову назад, из голубых глаз тут же хлынули слезы. Всхлипы, стоны, крики… всё смешивается, тело дрожит, ноги подкашиваются, и с громким и затяжным стоном Альбедо кончает, пачкая стену в сперму. Сяо изливается следом, наполняя презерватив, и замирает. Тело становится ватным и расслабляется, он отстраняется и опускается на пол, художник так и стоит, стараясь держаться за стену, боится пошевелиться, чтобы просто не упасть на колени. Нужно перевести дыхание и прийти в себя.