Когда гаснут светлячки

Венти вернулся домой ночью. Он стоит перед дверью квартиры, уже опустив руку на ручку, но никак не решается открыть. Он знает, что не заперто, ведь его ждут. Он должен был вернуться еще днем, а сейчас уже за полночь. Он и сам не понимает, почему задержался в квартире новых знакомых, но уходить из нее ужасно не хотелось. В том доме словно другой мир, неведомый ему прежде, правильный и добрый мир. Он всегда верил, что хорошие люди еще существуют, хоть лично встретить таких не доводилось. Возможно это и заставило его оставаться в том доме подольше. Выдохнув и собравшись с силами, Венти робко открывает дверь. К его удивлению, на пороге его никто не встречает. Из гостиной доносятся довольно громкие голоса, среди которых есть и не знакомые ему прежде. «Тц… снова пьют…» — своё раздражение он может лишь держать в себе, ему нельзя показывать недовольство, нельзя вообще никак реагировать на происходящее, он хорошо запомнил, что любая «лишняя» эмоция лишь раззадоривает и вызывает к нему больший интерес. На носочках, робко переступая с ноги на ногу, он добирается до кухни, где оставляет пакет с продуктами, который всучил ему Сяо. Изначально Венти не проверил, что внутри, и осознание этого приходит лишь сейчас. «А что, если он положил что-то лишнее или что-то не то…?» — чувствуя тревогу, руки тут же начинают трястись. Он кое-как принимает выкладывать содержимое пакета на стол, судорожно пересматривать товары и уже придумывать в голове, что именно он скажет, если его спросят, зачем он купил то, о чем не просили. — Эй, Венти, — отзывает его до боли в груди знакомый голос. Юноша замирает и нервно сглатывает. Смелости повернуться и посмотреть в глаза говорящему у него нет, поэтому он просто стоит неподвижно, опустив голову. Взгляд невольно падает на аккуратно забинтованную руку. «Заметил…? Или нет? Бинтом больше, бинтом меньше… не заметил же, да…?» — Ты что, сам ходил в больницу? — строго спрашивает этот голос, но юноша лишь отрицательно качает головой. Несколько тяжелых шагов в направлении Венти, в груди все сжимается от страха, юноша уже чувствует дыхание этого человека за своей спиной. — Почему ты задержался? — Я… я… я разбил… разбил… я… не специально… я… — Тц! — мужчина грубо хватает юношу за запястье и разворачивает лицом к себе. — Какого черта ты мямлишь?! — П-прости… Д-Дилюк… п-прости. — Венти, ты понимаешь, что из-за твоего опоздания он напился ещё больше? Он вообще-то переживал о тебе. — Я… я не хотел. — Я позволил тебе играть у себя в баре, чтобы ты не шатался где попало, а ты…? Вот так ты благодаришь моего брата за заботу, которую он тебе дает?! — П-прости… — Ох, — Дилюк вздыхает. Продолжая сжимать чужое запястье, он переводит взгляд на свежий бинт. — Ты ведь не ходил в больницу, да? — Разбил бутылку… в магазине… порезался… это они обработали… — Ладно, заканчивай на кухне и запрись в своей комнате, Венти. Кэйа очень зол, будет нехорошо, если он тебя сейчас поймает, я пока отвлеку его. — Угу… Быстро выложив всё на стол, юноша спешит в комнату. Он идёт тихо и медленно, прижимаясь спиной к стене, боясь издать хоть какой-то лишний шум. Из гостиной до него доносятся голоса. Судя по всему, Кэйа и правда очень зол. Вся компания уже изрядно выпила, их слова иногда тяжело разобрать, но и Венти особо не фокусирует внимание на этом. С каждым шагом идти всё тяжелее. Мысли путаются, тело становится ватным, глаза медленно закрываются. «Снова…? Нет, нельзя падать в обморок перед комнатой… Давай, Венти, иди…» — мысленно умоляет свое тело продержаться ещё немного. Каждый метр тянется вечностью, ватные ноги постоянно сгибаются, тяжело и больно. Наконец, он закрывает за собой дверь и проворачивает замок. Его встречает привычная и относительно пустая серая комната: кровать у стены, стол под окном, шкаф, пианино и несколько полок. Здесь нет картин, цветов, коврика или штор, нет ничего, что хоть немного придавало бы помещению уюта. — Добро пожаловать домой, Венти… — тихо шепчет сам себе, прижавшись спиной к двери и сползая вниз. Его никогда не приветствуют дома, он никогда не ест с отчимом за одним столом, он всегда молчаливый и послушный, он уже и забыл, что такое смех и улыбки. «Живот болит…» — юноша прикладывает ладонь к животу и вдруг понимает, что совсем не ел несколько дней. Идти на кухню за едой — явно плохая идея. Ругань в гостиной становится громче, так что юноша решает просто пойти спать. Ему не впервой спать под крики и битье посуды, а сон поможет отвлечься от боли в животе и чувства голода. Венти поднимается с пола, подходит к кровати, и, выпив немного воды из бутылки, стоящей на столе, падает лицом в подушку. Этой ночью ему снова снится странный сон, но из-за резкого пробуждения он напрочь вылетает из головы. — Венти! Открой дверь!!! — громкий стук и раздраженный голос отчима заставляет юношу вжаться в постель и накрыться одеялом с головой, будто бы это может помочь. Ручка дёргается, давая понять, что человек с той стороны уже раздражен до предела. Молчание Венти выводит его из себя, а его опоздание и непослушание буквально добивают остатки самоконтроля: — Я сказал тебе открыть! — … — накрывает голову подушкой, стараясь заглушить этот, как ему кажется, слишком громкий крик. — Венти! Я же сломаю тебе замок! И не только замок, блять, я тебе все кости переломаю, открывай! «Он изобьет меня в любом случае… так хоть оттяну этот момент на подальше…» — думает, подавляя в себе страх и желание открыть дверь. Он настолько боится этого человека, что от одной мысли о нём дыхание сбивается, а сейчас, когда мужчина ломится к нему в дверь, воздуха не хватает. Венти вскакивает на кровати, чувствуя, что задыхается. — Кхе… кхе-кхе… — он падает на пол на колени, пытается ухватить хоть немного воздуха, но ничего не выходит. — Что с тобой…? — слыша слабый кашель и хрип, мужчина начинает переживать. — Венти, милый, открой мне дверь. Возможно, сейчас он открыл бы, если бы мог. Венти обессилено лежит на полу, пытается дотянуться рукой до замка, но тщетно. Глаза закатываются вверх, его будто бы душат, хоть он и понимает, что в комнате находится один. «Мама… — единственное воспоминание, которое всегда проносится у него перед глазами в такие моменты — мама, играющая на пианино. — Я хочу вернуться…» ~ Венти резко вскакивает с пола, сознание так неожиданно быстро вернулось, что он совсем ничего не понимает. Юноша вертит головой по сторонам: он всё ещё в своей комнате, тело ужасно болит, так что, кажется, его снова избили. Вздохнув, он плетется в ванную, чтобы умыться. Лишь здесь замечает, что из одежды на нём лишь удлиненная широкая футболка и белье, не помнит, как переоделся и от этого снова вздыхает. Чувствует себя бесполезным. Юноша опускает голову и взгляд падает на руки — он хочет умыться, но замирает, заметив, что на некогда белоснежном бинте он видит кровь. Более того — футболка тоже в крови. Перед глазами снова плывет, дыхание сбивается, пульс учащается, вид крови вызывает приступ тошноты, но желудок пустой и ограничивается несколькими рвотными позывами. Алые пятна на руках, одежде, разводы на щеках… картинка в голове никак не складывается, и он решает просто пойти в комнату. Раз Кэйа молчит и больше не ломится, значит, мужчина уже уснул и решил оставить Венти в покое. «Кушать хочу…» — желудок крутит, а чувство голода вынуждает идти на кухню. В мойке лежит окровавленный нож. Юноша нервно сглатывает и делает шаг назад, упирается спиной в столешницу и вздрагивает. — К-Кэйа…? — так тихо, робко и неуверенно зовёт, надеясь услышать в ответ хоть что-то.