Manaveris Dracona

Спустя секунду лицо магистра смягчилось. Тем не менее, Хоук непросто было заставить руку, так и тянувшуюся к кинжалу, расслабиться. Раухтопаз была напряжена, однако ни неловкости, ни страха на её лице не читалось. Андерс решил пока не вмешиваться – он просто прислушивался к биению кусочка Тени, Справедливости, внутри него. - Магистр, я хочу вас кое с кем познакомить, - на высокие скулы Фейнриэля лёг румянец от волнения. Полукровка не почувствовал подвоха в долгом взгляде, который его наставник бросила на Защитницу. Женщина поправила отросшую косую чёлку, упавшую на глаза, одним движением и сказала грузчику: - Можешь идти, - она сдвинула довольно тонкие брови и, поучительно грозя пальцем, сверкнула большими раскосыми глазами. - Но то, что я эльф, не значит, что я спущу тебе с рук халатность. - Мужчина вздохнул, закатывая глаза, и удалился, слегка прихрамывая. Магесса повернулась к неожиданным гостям и впервые улыбнулась – не очень широко, не размыкая чувственных губ, но улыбнулась. - Я вся внимание, моя прелесть. Хоук сделала плавный шаг вперёд, плотно сжав челюсти. - Вообще-то мы уже… познакомились, - её высокий мягкий голосок прозвучал настороженно. Прорвавшийся наконец в порт порыв холодного киркволльского ветра взметнул вьющиеся светлые волосы Защитницы, равно как и полосу ткани, покрывавшую ноги поверх железной брони. Магистр облизнула пересохшие губы и почувствовала преследовавший её со дня отплытия солёный едкий вкус. - И я боюсь, не лучшим образом, - Раухтопаз склонила голову набок, внимательно изучая людей, приведённых её учеником-полукровкой. Женщина, как и показалось магессе с первого взгляда, крепкая и телом, и духом. И, похоже, довольно смелая. Карие глаза мужчины слишком мягкие, но его душа более чем любопытна… Фейнриэль, как это всегда бывало, замолчал, как только его наставник открыла рот. – Вы должны понять мои мотивы. Змея кусает, если наступить ей на хвост. Надеюсь, мы сможем уладить этот маленький конфликт. - Вы занимаетесь… запрещёнными искусствами, - исподлобья посмотрела Защитница. Лоб у неё, кстати, был выпирающим, округлым, и это сразу бросилось магистру в глаза. Люди с такими лицами обычно бывали или глупы, или упрямы. Впрочем, оба этих качества очень хорошо уживались вместе. - Разве уметь что-то – порок? Разве клинки менее опасны в ваших руках? – Спокойно отозвалась магесса, улыбаясь самыми уголками губ и разводя тонкими руками. Что ж, в её словах и правда был какой-то смысл. Однако клинки не могли проникнуть в разум другого человека, не могли заставить его делать то, что ему не хочется. Или могли? Подпитывая подчинение страхом за жизнь? А ведь у Хоук уже есть знакомый маг крови. Мерриль… - Что происходит? – Недовольно вмешался ничего не понимающий Андерс. Ему слишком хотелось спать, чтобы пытаться самому разобраться в этих женских склоках. Маленькая кремовая кошечка подошла к отступнику, и, нежно мурлыкая, потёрлась круглой головой о ногу мужчины. Фейнриэль потупил грустно-золотые глаза. - Ладно. Вернёмся к этому в другой раз. Кто вы? – Вскинула подбородок Хоук. Рукоять одного из её клинков слепяще блеснула под лучами такого яркого сегодня солнца. Разговор сопровождала музыка морского прибоя. Почти шуршащее движение волн убаюкивало как колыбельная матери. - Меня зовут Тишавель Раухтопаз,- прижав кулачок к своей маленькой груди, лишь едва приоткрываемой глубоким узким вырезом сине-серой мантии, эльфийка немного поклонилась, закрывая глаза. - И я не враг вам, Хок, - она подняла веки, глядя искренне. Даже пропала из низкого голоса эта липкая, неприятная сладость. - Откуда вы знаете, кто я? – Недоверчиво прищурилась Защитница, припоминая, что магистр не первый раз, коверкая, произносит её фамилию. Парой прыжков кошка вновь вернулась к хозяйке. Разбойница поёжилась, вспоминая истинное обличье этой кошки. - О, весь Тевинтер гудел вестями о том, как одна простая беженка проучила Аришока, - Тишавель издала неприятный короткий смешок. Хоук не разделила её настроения: Защитница, хоть и не понимала, но уважала лидера кунари, и то, как ей пришлось поступить во благо любимых людей и во благо нового дома, не было предметом гордости Мариан. Магистр снова изучающее смотрела на женщину, которой удалось остановить нападение рогатых. Любопытно… тренированное, но не такое уж сильное тело. Личико пухлое, мягкое, не создаёт впечатления какой-то особенной опасности. Откуда нашлись в этой хрупкой девушке, к тому же, лишённой магического таланта, такие силы? - Да, помню, – кунари как раз отвлекли меня от обеда, - тем не менее Хоук непринуждённо и, как ей самой казалось, забавно высказалась. Её «шутки», правда, чаще всего никто не оценивал. Магистр вновь улыбнулась полными губами, почти с нежностью глядя на Мариан. - Приятно познакомиться, Защитница Киркволла, - Тишавель дружелюбно протянула свою маленькую ручку для рукопожатия. Полукровка посмотрел на свою подругу с мольбой и надеждой. Хоук колебалась. Рассматривая подобное предложение, Защитница заметила, что на ладони мага раны нет – вероятно, бичом для женщины послужила другая рука. Зато на мягкой коже этой виднелся какой-то знак – с этого ракурса было непросто разглядеть. - Друг Фейнриэля – мой друг, - сверкнула крупными белыми зубами она, сжимая протянутую кисть своей. Полуэльф вздохнул с облегчением. Он робко спрятал за круглое ухо выбившуюся из косы прядь. Мариан подмигнула ему. - А это что за сонное чудо? – С оттенком умиления на лице насмешливо указала магистр на успевшего задремать, опираясь на ветвистый деревянный посох, отступника. - Это Андерс. Здешний целитель, - маг, услышав своё имя, тут же вскинул украшенную растрёпанными светлыми волосами голову и отрыл сонные карие глаза. Тишавель почувствовала довольно знакомое шевеление в груди. – Он бывший Серый Страж. Мой возлюбленный, - чётко обозначила Хоук, однако интерес в глазах магистра не погас. - Красивый мужчина. Вам очень повезло с ним, Хок, - облизнув нижнюю губу, отозвалась тевинтерка. Слова новой знакомой объяснили многое, но не всё. Эльфийка мягкими быстрыми шагами почти поплыла к целителю. – Но ведь он не один, правда? Мариан испугалась. Леди Хоук почти всегда побаивалась магов, особенно тех, что видели насквозь. Женщина, приручившая демона… что она может сделать с Серым Стражем, одержимым духом? Андерс сперва отступил, но что-то, в итоге, всё равно его остановило. - Не бойтесь, - обращаясь то ли к Защитнице, то ли к Андерсу, то ли ещё к кому, произнесла Тишавель. – Я не причиню зла. Тонкие пальчики коснулись шеи мага под воротником украшенной перьями мантии, и, окутанные чем-то тёмным, паучьими лапками побежали к лицу. Кожа отступника словно потрескалась, и образовавшиеся трещины, равно как узковатые глаза мага, излучали голубое свечение Тени. Андерс. Справедливость. Я – Справедливость. А всему порту на происходящее, похоже, было наплевать. Они были слепы и не видели ничего. Хоук не припомнила, чтобы дух, взяв контроль над телом её возлюбленного, не кричал и не угрожал кому-нибудь. Одержимый просто стоял и смотрел на магистра, и тени, скрывающие пальцы Тишавель, рассеивались светом Справедливости. Женщина напряжённо наблюдала за происходящим, боясь вмешаться. - Магистр, этого достаточно, - прикрикнул Фейнриэль. Мариан видела, как её возлюбленный, преодолевая невообразимые для Защитницы преграды, частично возвращает власть над телом, и убирает руку эльфийки со своего лица. Раухтопаз хмыкает и отпускает отступника, отходя от него. Хоук смотрит хмуро, но, похоже, ничего страшного не произошло. - Очень интересно, - тевинтерка развернулась на каблуках сапожек к разбойнице, словно перестав замечать Андерса, ставшего ей теперь понятным. Целитель удивлённо ощупывал своё лицо. – Какие ещё тайны есть у вас и ваших друзей, Хок? - Возьмусь рассказывать, мы и до завтра не управимся, - приняла непринуждённый вид ферелденка, скрестив руки на груди. Тевинтерка мягко улыбнулась ей. В «Висельнике», по обыкновению, ненавязчиво играла весьма лиричная музыка. Мягкие, но звонкие ноты, извлекаемые посредством умелых пальцев барда из тугих струн ручной арфы, проникали прямо в сердце, но большинство посетителей вечером были слишком заняты поглощением кисловатого пива и жгучего виски, пьяными спорами и попытками облапать очередную официантку, чтобы оценить музыку. Днём ситуация немного, но лучше. На первом этаже по залу шатался странноватый мужичок, прозванный Болтуном, но, вспугнутый то ли таинственной строгой женщиной в капюшоне, то ли громкой руганью вооружённых стражников, активно использующих время своего увольнения, поспешил к деревянной гладкой лестнице, пропитанной пролитым алкоголем, чтобы подняться наверх, в свою маленькую, уютную комнатушку. По соседству с комнатой Болтуна располагался куда более комфортабельный и удобно обставленный номер, который занимал безбородый вопреки стереотипам, горбоносый гном, хорошо известный в определённых кругах завсегдатай «Висельника», рассказчик историй и принц торговой гильдии. Сегодня он был в номере не один. Знакомая прекрасной златовласки Мэй, магистр-эльфийка из Тевинтера, составляла гному компанию за ужином. Её костяной посох, по большей части выполненный из хребта драконьего хвоста, в знак мирных намерений был отставлен и прислонён к стене. Варрик тоже расстался с Бьянкой на время ужина. Параллельно с трапезой мужчина и женщина обсуждали договор купли-продажи одного замечательного особняка в Верхнем Городе. -… Это компенсируется прекрасным видом из окна, - отправляя в рот большой кусок хорошо прожаренного мяса под острым соусом, ответил на очередное замечание своей гостьи Варрик. Свет пламени свечей мягко играл на его невозмутимом лице с грубыми чертами. - Ещё я слышала, что в доме завелись призраки, - продолжала Тишавель, разглядывая сочными разноцветными глазами гнома. Внешне не самый приятный тип с подозрительной мордашкой, с тяжёлой челюстью, огромным горбатым крупным носом и маленькими карими глазками; однако магистр Раухтопаз понимала, что находила в гноме Мэй – Варрик был необычайно харизматичен, и резкие черты его, оживляемые очаровательной мимикой и ироничным бархатным голосом, обретали своеобразную прелесть. - Но ведь это не проблема для магистра… - Убеждение гнома пошатнулось благодаря удивлению, которое тяжело было скрыть. «Откуда могла она узнать?» - Спросил сам себя Варрик, следя за тем, как яркая зелёная ягода винограда отправляется, минуя подкрашенные вином и помадой чувственные губы, в рот эльфийке. Из-под полуопущенных ресниц блеснула яркая, с хитринкой, насмешка – Тишавель явно забавляла озадаченность Тетраса. - Ну разумеется, - наконец сказала она, облизывая мокрые губы. Варрик поднёс чащу ко рту и согрел взволнованное сделкой нутро терпким рубиновым вином. – Но это - трата моего времени, - магистр наклонила голову вбок, хрустнув шеей, и, потянувшись всем телом, кроме хрупких конечностей, уперла локти в стол, легко приложив остренький подбородок на переплетение пальцев. - А время – деньги. И я сохраню эти деньги на сделке. - Мона, вы разбиваете мне сердце… - Гулко, но поверхностно рассмеялся гном, откидываясь на высокую резную спинку основательного, крепкого стула. Куртка из дублёной коричневой кожи раскрылась, демонстрируя в разрезе лёгкой рубахи рыхлую грудь в обильно растущих рыжеватых волосах. В действительности торговый принц несколько стеснялся своей «шерстистости», однако, как водится, мужчина делал из волос на груди своё явное достоинство и выставлял их напоказ, компенсируя комплекс. Эльфийка сделала глоток вина и, промокнув салфеткой губы, молчала, задумчиво разглядывая, как бьющийся жёлтый свет свечи играет на узорчатой поверхности посеребрённой чаши. Тишавель вздохнула. - Ничем не могу помочь, - с некоторой притворной печалью в голосе сказала она, переводя разного цвета глаза на собеседника, как раз завершающего приглаживание собранных в небольшой хвостик золотистых волос. – Разве что могу накинуть три золотых, если поможете мне вы, - вдохновившись примером Варрика, Тишавель так же поправила причёску, откинув назад удерживаемые черепаховым гребнем каштаново-красные локоны и расправив рукой косую отросшую чёлку. Варрик смотрел на крупные свои пальцы, растирая меж ними что-то невидимое. - Мои услуги стоят дорого, - он положил большие руки на стол, прямо глядя небольшими светло-карими глазами. Тени плясали на округлом лице магистра, бежали по просторной белоснежной блузе и тонули в черноте матового корсета, стягивающего и без того по-эльфийски стройное тело. - Как и моё время, - невозмутимо ответила Раухтопаз, поднимая правую бровь. – Это окончательные условия и окончательная цена, дорогой Варрик. - Ладно, - шумно выдохнул гном, раздувая широкие ноздри. Золотые кольца в его ушах томно блеснули в свете пламени. – Справимся с этим ночью, - он провёл рукой по лбу, словно стряхивая так и не выступивший пот. - Но ни золотым меньше. - Разумеется, - кивнула эльфийка, и лицо её посетила довольная мягкая улыбка. Где-то внизу послышались звуки пьяной драки. Судя по улюлюканию и язвительным выкрикам, противники были не лучшими бойцами и, к тому же, пьяными вдрызг. - Вы ведь эльфийка, Тишавель, - ухмыльнулся торговый принц, кривя большой рот и чуть наклонив неуклюже-крупную голову. Грузно тяжелела на шее золотая цепь с большими звеньями. Варрик сам был довольно странного сложения – вроде бы и небольшой, низкорослый, но собранный из непомерно великих деталей. - А торгуетесь, как настоящий гном. Тишину разбавляли надрывно силящиеся заглушить звуки драки и неприличные выкрики всхлипы напряжённых разгорячённых струн. - Давно не слышала такого изысканного комплимента, - она боролась с улыбкой, что делало её ещё более похожей на помесь смущённой девочки и светской дамы. На первом этаже хлопнула дверь, и послышался хриплый мужской голос, спрашивающий Варрика Тетраса, к которому у пришедшего, якобы, срочное дело. Все те, кто ещё был способен говорить, нестройно ответили, что впервые слышат это имя. Во взгляде Тишавель скользнуло удивление, а Варрик только развёл большими руками, показывая, что дело совершенно обычное. - Мне определённо нравится ваше вино, леди, - проговорил гном, смакуя после глотка рубинового вина капли фруктового послевкусия. Он умышленно попросил тевинтерку принести пару бутылок алкоголя – винные погреба в «Висельнике» были совершенно никудышны, да и по тому, что может предложить тебе партнёр, можно понять достаточно много вещей о нём самом. – Неварра? - Вал Шевене, - эльфийка отрезала себе кусочек мяса. Вот Мередит бы, наверное, взбеленилась – гражданин города-государства совершенно непатриотично ведёт дела и светские беседы с тевинтерским магистром-магом. Да рыцарь-командор точно бы оборвала добрый клок своих длинных блондинистых волос и тут же обрезала мечом жалкие жизни идейных врагов. В последнее время эта леди очень уж неспокойна. – Для друга Мэй мне не жаль хорошего вина, - мясо на кончике вилки отправилось в рот магистру. - Как дела у Мэй? Я давно не видел её, - спросил вдруг гном, упирая щёку в кулак. У кожаных перчаток, купленных недавно в Верхнем Городе, была удивительная для их прочности приятно-мягкая структура. Варрик не жалеет ни об одном золотом, отданном мастеру, изготовившему подобное чудо. - Замечательно, - легонько пожала плечами Тишавель, промакивая губы салфеткой. Внизу струны барда начали выводить знакомую мелодию, и магистр, мечтательно улыбаясь, прикусила губу. – Потрясающая песня, - не удержавшись, высказалась эльфийка, но уже через секунду вернулась к предыдущей теме. – А Мэй отстроила новую усадьбу на юге Тевинтера. Стоящее вложение, я должна отметить, - она мотнула вилкой сперва вправо, потом влево. – Одни сады чего стоят. И виноградники тамошние – просто чудо, - магистр пригубила ещё вина, а потом направила бокал на свет, изучая, как рубиновые лучи красиво прошивают непроглядную тьму красного вина. – Не удивлюсь, если через десяток лет слава её вин затмит славу этого, - девушка чуть наклонила бокал, но слегка заскучав от наблюдения за алкоголем, поставила сосуд на место, улыбнувшись гному. – Она звала вас в гости. Сказала, что вы можете приехать, когда захотите. Варрик сдержанно посмеялся. В его глазах было что-то неуловимо грустное. - Боюсь, у меня нескоро получится выбраться в Тевинтер. Дела, дела… - иронично пробасил он, покачивая тяжёлой головой. Варрик замолчал. Магистр, сложив руки на коленях, как послушная ученица, ждала, когда же задумчивость гнома выльется в какую-нибудь фразу. - Тишавель, вы замужем? - А что, есть предложения? – Хмыкнула Раухтопаз. Нужно сказать, она была немного удивлена столь неожиданному вопросу принца торговой гильдии. - Просто интересно, - пожал широкими плечами гном. Тетрас оторвал ягоду зелёного винограда и, убедившись в его приятном кисло-сладком вкусе, отправил в рот одну за одной ещё пару. Сейчас был очень удачных сезон, и многие ягоды и фрукты достигли наивысшей точки сочности и наилучших кулинарных качеств – по крайней мере, по мнению Варрика. - Нет, - отрицательно помотала головой Тишавель. Она подняла взгляд к потолку – неожиданно-чистому, на котором не было и следа пребывания братьев наших меньших, так любящих портить уют в тавернах. А «Висельник» ведь не был образцом чистоты. - Уже нет. Я вдова. - Мои соболезнования, полагаю, - неловко вздохнул принц торговой гильдии, широко раскрыв глаза. Крупные руки потёрли ноги, добавляя замешательства образу мужчины. Тишавель успокаивающе выставила вперёд узкую ладошку. - Не стоит. Я не слишком горюю, что его нет, - её глаза устало блестели, Один уголок рта, приподнявшись, подарил лицу немного грустную улыбку. Тишавель сжала кулак, глядя на пламя свечи. Оно дико танцевало в эльфийских глазах.- Он принёс мне больше радости мёртвый, когда я получила всё, что раньше принадлежало ему. Что ж, это, по крайней мере, было честно – тут сомнений у Варрика даже не возникало. - В этом вы чем-то похожи на одну мою знакомую, монна, - хмыкнул гном, рассеянно почёсывая золотистую щетину, выступающую на неуклюже-крупном подбородке. Он поднял бокал, и его обезоруживающая добрая ухмылка разрядила натянутую напряжённость чувств в этой маленькой удобной комнатушке. - Что ж, выпьем за то, что даже магистры смертны. - Да будет так, - Тишавель впервые за встречу почти оскалилась, но затем её лицо приобрело куда более скромное выражение. Женщина подняла бокал и легонько коснулась им стекла бокала Тетраса – вышел очень праздничный и честный звон. Она приподняла сосуд в знак уважения прежде, чем опустошить его. - Это хороший тост. В это время в Эльфинаже очень уж громко стрекотали сверчки. Фейнриэль остановился на ступенях, опираясь на свой посох – из резного железного дерева, оканчивающийся коротким лезвием, острым, точно бритва. Им было очень удобно защищаться – ученику Тишавель не раз приходилось проверить это на собственном опыте. Полукровка вздохнул и присел на лестницу, положив рядом с собой небольшой рюкзак. В нём были лишь предметы первой необходимости – смена белья, парочка зелий, деньги и толстый фолиант. Небо после столь ясного дня было просто усыпано звёздами. Они сияли, точно лириумные жилы, выступающие в чёрном с разводами зелёной туманности небе. Тут пахло пирогами, крольчатиной, чьей-то болезнью, сыростью, крысами - все эти запахи, уже въевшиеся в память юноши, приносил холодный ветер. Запахи не были приятными, но они были знакомыми и родными – пусть Фейнриэль и не был особенно тут счастлив. Маг поплотнее захлопнул накидку, брошенную поверх чёрного камзола – днём стояла невыносимая жара, а ночью впору было дрожать от холода. Такова была Вольная Марка. Его родина. Юноша теребил кончик косы – зная, какими частыми гостями в Эльфинаже являются блохи, он не решился распускать волосы, хотя от них, отросших и потяжелевших, начинала уставать кожа головы. Венадал был всё таким же. Дерево с толстым стволом не начало усыхать за время отсутствия полукровки, крона затеняла почти всю маленькую площадь киркволльского гетто, шелестела тёмно-зелёными плотными листочками. На ветвях уже висели ленты – яркие шёлковые полоски ткани. Видимо, недавно у кого-то здесь была свадьба. Маленькие свечи вокруг ствола освещали кору, раскрашенную эльфятами под предводительством старейшины в яркие броские цвета. Когда-то и Фейнриэль принимал участие в этом странном, берущем начало от традиций язычников-долийцев, ритуале. Другие дети не очень жаловали плоскоухого, но сильно задирать всё же боялись – мало того, что ростом мальчик пошёл в человека-отца, так он ещё и всегда был не по годам крупным. Будучи наполовину человеком, наполовину – эльфом, юноша не был принят ни теми, ни другими. Эльфы видели в нём шемлена, люди – остроухого. Вместо того, чтобы объединять расы, полуэльф стал «ублюдком», отталкивающим два народа. Фейнриэль вздохнул. Ему всегда не хватало любви, а ещё больше – просто понимания. А вот Хоук и её друзья были не такими. И Тишавель была не такой. Сомниари свалился из Тени практически ей на голову, взял и появился – а она спокойно выслушала его, приютила, взяла совершенно незнакомого человека в ученики, не пытаясь использовать его способности или продать в рабство. Раухтопаз в одиночку справилась с кошмарами, мучившими Фейнриэля – этого не мог дать мальчику ни круг, ни Маретари. Магистр научила его бороться и защищаться – и теперь кошмары, всё больше затягивающие, вырваться из которых было с каждым разом всё сложнее и сложнее, остались лишь лёгким шепотком демонов поутру. Иногда этот шёпот было очень просто объяснить. К Страсти мальчику пришлось привыкнуть. Страсть – демон желания, который, следуя неизвестному Фейнриэлю соглашению и руководствующийся неизвестными причинами, служил магистру, неотступно сопровождая её. Демоница любила принимать форму кошки, и эта форма сперва обманула мальчика – он долго смотрел на свои широкие ладони, поняв, что с десяток минут гладил демона и игрался с ним. Демона – смертоносную тварь, которую обучали бояться и избегать. В Тевинтере многие магистры запросто подпускали этих тёмных существ к себе – благо, здешние маги более чем хорошо умели контролировать свой разум и орудовали никому не доступными за пределами Империи знаниями. Иногда всё же случалось, что демоны брали верх – но вокруг столько людей и эльфов, обладающих желанием и возможностью к убийствам, что у одержимых не оставалось ни единого шанса насладиться сполна разрушением и разложением. В Минратосе всё было не так, как дома. Ряженые маги всюду, строгая архитектура, иглами и кружевами возрастающая в небеса, невероятный контраст между районами аристократов – чистые, утопающие в богатстве и крови улицы, - и районами бедняков – грязь, гниль, нищета. Конечно, в Киркволле тоже чувствовалась разница между Нижним и Верхним городом – но лишь в Империи понимаешь, как она здесь ничтожна. И то, что шокирует сильнее всего – рынки рабов. Официально работорговля запрещена, но на своей земле тевинтерцы словно насмехаются над законами, открыто продавая живых существ. Фейнриэль вздохнул и встал. Эльфинаж перед ним обрёл какую-то избыточную резкость, всё стало слишком реальным. Полукровка наконец спустился и ступил на пыльную землю. Никаких громов и молний, небеса не содрогнулись. Он вернулся, словно это ничего и не значило. Полуэльф прошёл мимо дерева, дошёл до знакомой поцарапанной двери в маленький домик. Маг на секунду задержал поднятую руку, но всё же, нахмурившись, три раза гулко постучал. Залаяла чья-то собака, буквально захлёбываясь своей звериной руганью. Наконец дверь открылась: навстречу Фейнриэлю вышла заспанная немолодая эльфийка с долийской татуировкой на лице. - Здравствуй, мама, - улыбнулся мальчик изумлённой Арианни. – Я вернулся.