Перевёрнутая кружка

— Знаешь, я наверное его не люблю, — Тэхен переворачивается на живот и смотрит куда-то пустым взглядом. Рядом Хосок тяжело вздыхает, не опровергая его слова и от этого становится совсем чуточку обидно. — Точнее, — пытаясь оправдаться перед собой или Хосоком, продолжил Тэ, — точнее, я люблю конечно, но наверное себя рядом с ним. Хоби поднимается с кровати, на которой они планировали просто посмотреть фильм, но ноутбук давно закрыт, а выражение лица Тэхена вводит в мини-депрессию. — В этом и есть хён, — Хосок поднимает полупустые пачки чипсов разных вкусов и отряхивает плед от мелких крошек. — Он говорит, что самый красивый человек на планете, но стоит кому-то сделать ему комплимент, и он краснея, прикрывает ладошкой смущенную улыбку. Тэхен садится на край кровати и хмурит брови, слова друга не открыли ему глаза, но заставили признать, что любить себя рядом с другим человеком, при этом не давая ничего взамен, наверное немножко эгоистично. — Поэтому, если рядом с хеном тебе хорошо, то и Сокджин будет чувствовать себя хорошо. — продолжал Хоби, со снэками в руках подходя к двери, — Он считает своей миссией комфортить всех вокруг себя. Но, Тэ, неужели хён не достоин того, кто подумает и о нём? Дверь за парнем тихо закрылась, а Тэхен нервно закусывал губы, сверля взглядом трещину на дубовом паркете. «Того кто подумает о нем», этот вопрос не требовал ответа, конечно же Сокджин более чем заслуживал такого человека. Тэхен даёт себе подзатыльник за слово «заслуживал», как будто до чувств и любви нужно дослужиться как за погонами в армии. Отношения Тэхена и Джина были правильными, до скрипа зубов идеальными. Тихая гавань, в которой никогда не дул даже самый слабый ветерок, лениво разгоняя волны. Нет, наоборот, тишь да гладь, где всё в розовом цвете и приторно сладко, до тошноты. Тэхен мог позволить себе не отвечать на сообщения несколько дней, потому что просто настроение было ни к черту. Ну или пойти на вечеринку не предложив Сокджину пойти вместе с ним, да что уж там, он даже не ставил его в известность. Тэхен знал, что Джин всегда поймет, скажет что-то о личных границах и скроет обиду за широкой улыбкой. Острый рамен, как ни странно, Сокджин всегда ел накануне какой-либо выходки младшего, и именно из-за него, веки были чуть припухшие. Конечно, Тэхен охотно верил и прятал глаза за длинной челкой, не желая думать о других возможных причинах. С Сокджином было удобно, он приходил по первому зову и уходил по первому недовольному вздоху. Хосок качал головой, недовольно буравя взглядом, а Тэхен лишь пожимал плечами, мол, у нас идиллия и мы понимаем друг друга без слов. Джин просто очень хороший, а Тэхен не очень, и поэтому они как два пазла, что дополняли друг друга. Плюс на минус, противоположности притягиваются и прочий бред всегда всплывал в голове Тэхена, когда он гладил нежную кожу своими длинными пальцами, смотрел в бесконечно преданные глаза, и думал, что расстаться не такая уж плохая идея. А потом случился Чонгук. Он как шторм, влетел в их тихую гавань. Сбивая с ног такой до тошноты привычный комфорт и чувство однообразия. Младший брат Хосока неожиданно быстро нашел общий язык с Сокджином, смеялся над его глупыми шутками и смотрел такими глазами, в которых, Тэ готов поклясться, отражались тысячи звёзд. Но Тэхен не хотел ревновать Сокджина, точнее, в этом абсолютно не было никакой нужды. Хён был будто слеп, он дурачился с Чонгуком, но стоило ему встретиться взглядом с Тэ и снова ебаный розовый зефир лился через край от нежности, с которой он смотрел на него. Тэхен не ревновал Сокджина, Тэхен жаждал внимания Чонгука. То, с каким равнодушием он говорил с ним, с какой немой злобой провожал взглядом их с Сокджином, как неприкрыто он завидовал Тэхену, заставляло сердце колотиться, отдаваясь бешеным стуком в висках, ноги дрожали, а где-то в груди что-то обрывалось и ухало вниз. Огонь, что дарили его глаза, определенно именно этого Тэхену не хватало в розовом зефире. От комичности ситуации хотелось смеяться театрально запрокинув голову назад, до хрипоты и свистящих звуков из глотки. Тэхен ревновал Чонгука к своему парню. Он совершенно не стесняясь боролся за внимание Чона, при этом соперник даже не подозревал о борьбе. Это стало настолько невыносимо, что Тэхена охватило отвратительное чувство неприязни к Сокджину. К тому, кто смотрит непонимающе, но все также нежно и преданно и эта преданность настолько замозолила глаза, что вырвать их хочется и непонятно кому именно, себе или Джину. — Ты не достоин его. Однажды говорит ему Чонгук. Они стоят на кухне в их с Джином квартире. Тэхен курит, выдыхая дым в вытяжку, а Чонгук вытирает зло губы от чужой слюны. — Прекрати кривить рот, — спокойно говорит Тэ, — к твоему сведению, Джин целует эти губы охотно, — указательным пальцем делает круговые движения вокруг своего рта Тэхен. — Получается у вас был непрямой поцелуй, можешь начинать благодарить. Чонгук не спешит отвечать, лишь смотрит с жалостью и отвращением, и всё напускное вдруг рассеивается вокруг Тэхена. Пальцы что сжимают фильтр сигареты мелко подрагивают, а губы больше не растягиваются в нахальной улыбке, рот некрасиво искривляется и жгучие слёзы оставляют влажные дорожки на щеках и скулах. — Не мучай себя и его, — тихо говорит Чонгук, разворачиваясь и уходя из кухни. Из гостиной слышны смех Сокджина и Чимина, второй просит включить трек Gentleman - PSY, и Тэхен уже представляет как тот будет вилять бедрами под эту песню. Тэ ненавидит себя за то, что нарушает их веселье, но он быстро печатает сообщение Джину и откидывает телефон в сторону. — Малыш, что-то случилось? Сокджин появляется, до того как Тэ успевает сосчитать до десяти, как предсказуемо. На его лице читается тревога и та самая нежность, которая Тэхену нахуй не нужна, но он отчаянно тянет руки вперёд и Джин незамедлительно крепко обнимает его, растворяя в своем спокойствии. Он громко всхлипывает, не в силах совладать с собой и думает, что слова Чонгука не должны были так задеть его и врезаться на подкорку. — Я поцеловал Чонгука, — куда-то в плечо говорит Тэ и чувствует как тело Джина напряглось. Сокджин пытается отстраниться, переварив услышанное, но Тэхен так отчаянно цепляется за него, сжимая пальцами розовую футболку и не давая отойти от себя. Жалок. Боже, он сейчас так жалок, что льнет к тому, на кого всё это время смотрел свысока и испытывал только жалость. Смешно до боли в ребрах, но такое ненавистное раньше спокойствие рядом с Джином, сейчас необходимо как воздух и он как маленький щенок жмется ближе, не допуская даже мысли, что Сокджин готов отказаться от него. — Тэхен, — как-то глухо зовёт Джин, — отпусти.