Перевёрнутая кружка

— Я.. я не знаю, Чонгуки, — Сокджин всхлипывает и пытается сдержать слёзы. — Мне больно, здесь, прямо вот, блять, здесь! Джин бьёт кулаком себе в грудь и сползает по стене, закрывая ладонями лицо. Чонгук смотрит на любимого человека и желание утешить его, борется с желанием придушить. — Моя душа горит, я не знаю как объяснить это, не знаю как мне быть, — тихо говорит Джин. — Мне так плохо... — Ох, может предложишь пожалеть тебя?! Злость выигрывает и Чонгук отходит на пару шагов назад, иначе боится сорваться и действительно первый раз ударить, ещё своего, парня. — Нет, конечно нет! — поспешно оправдывается Джин, он вскидывает голову и смотрит виновато, так, что Чонгуку физически больно от его взгляда. — Но это чувство внутри, оно такое сильное, я сразу понял кто он. Я сразу осознал, что не смогу быть не с ним... Глаза Чонгука блестят, скопившиеся слезы жгут веки, размывая лицо Джина, оставляя лишь кляксу, такую же абстрактную, как их будущие отношения. Он морщится, будто его окунули в ведро с помоями. От этих слов, ему неприятно и больно, настолько, что Чон кажется слышит треск собственного сердца. — Прости, я знаю, что не должен говорить тебе этого, но Тэ... — Закрой рот! — не выдерживает эту пытку Чон, — Не смей произносить его имя, не смей, блять, делать вид, что меня не существует! Сокджин вжимает голову в плечи, его Чонгуки никогда не был таким. Его ли? Он медленно встаёт и как воришка крадётся к парню, что не сводит с него разъяренного взгляда. Столько слов сожаления крутится у Сокджина в голове, но он может выдавить из себя лишь никому ненужные извинения. — Милый, прости, я не должен был... Сокджин обнимает Чонгука, нежно, трепетно, боясь и одновременно надеясь, что его оттолкнут. Какой же ты глупый, Ким Сокджин. Чон льнёт к нему, сразу утопая в этих объятиях, ловит момент близости, который возможно, станет для него последним. Он утыкается сухими губами в висок парня и невесомо целует, сжимая свои руки на талии сильнее. Чонгук проклинает себя и свой дурацкий план, отвести хёна в новый итальянский ресторан на другом конце города. Он был так счастлив, наблюдать, как его Джин хён уплетает карбонару, размазывая соус на пухлых губах. Одно неловкое движение руки, казалось бы такая мелочь, полностью перевернули его, их мир с ног на голову. Сокджин просто что-то эмоционально рассказывал, активно жестикулируя руками и случайно задел бокал, уронив его на пол. Чонгук просто не позволил ему ползать и собирать осколки с грязного пола, и позвал официанта, а официант просто был очень занят и отправил разбираться администратора. Такая глупая, до боли смешная цепочка совпадений, привела к катастрофе, которую Чон должен пережить. Ким Тэхен, администратор того самого ресторана, оказался предначертанным Сокджина. Они лишь встретились взглядами, даже не обменялись и парой слов, но исход этого вечера был уже очевиден. Джин, нужно отдать ему должное, первый очнулся от парализующего ступора встречи со своим человеком. Он выбежал из заведения, сбивая по пути криво стоящие стулья, Чонгук вслед за ним, а Тэхен остался на месте, не сводя нежного взгляда с широкой спины своего истинного. Они оба понимали, что Сокджин вернётся, не сможет противостоять тому, что красивыми буквами прописано в его судьбе. Джин уже безумно скучал, он знал, что рано или поздно Чонгук или же он сам, встретит предначертанного. Но как в сопливых романах верил, что их с Чонгуком любовь победит абсолютно всё. И сейчас Сокджин прижимается к своему парню, к тому, с кем вместе уже четыре долгих года и боится признаться себе, что ощущает лишь пустоту. — Ты помнишь Ниёна? Чонгук отстраняется, заглядывая в заплаканные глаза Джина. Тот кивает, громко шмыгая носом. — Помнишь, как ревновал меня, хоть и пытался это скрыть? — с какой-то горькой улыбкой говорит Чонгук. — Нет... Джин отрицательно машет головой, выбираясь из объятий полностью. В его глазах ужас и страх от понимания того, что хочет сказать ему Чонгук. — Помнишь, как я говорил тебе, что беспокоиться не о чем? — Нет, Чонгук, замолчи... Сокджин закрывает уши ладонями, не желая слушать правду, которую уже знает. — На что это похоже? — Чонгук перехватил кисти парня, не давая ему заткнуть уши, — Жар поднимается в районе солнечного сплетения, да? — Прекрати! — Зрение становится будто туннельным, фокусируясь на одном человеке... — Хватит, — шепчет Сокджин, вытягивая руку, чтобы закрыть Чону рот, но тот уворачивается, ловко развернув Джина к себе спиной. — В мозгу будто взрывается нечто, как тысяча пузырьков ванильной газировки, — усмехается Чон, шепча своё признание. — Тебя накрывает полная эйфория... — Хватит! — кричит Джин, он обмякает в чужих руках, не в силах выдержать это. — Он был моим предначертанным, хён, — Чонгук опустился на пол вместе с Джином, он крепко держит его в своих руках. Даже сейчас, боясь отпустить. — Но я выбрал тебя. — Почему? — Джин больше не вырывается, его глаза опухли от слёз, а голос немного хрипит из-за криков. — Почему ты так поступил? Чонгук не желает отвечать, ведь это так чертовски очевидно. Очевидно, что как в сопливых романах было именно у него: до последнего вдоха, до раздирающей душу боли, до дрожи на кончиках пальцев, до разорванного в клочья сердца, Чонгук всегда выбирал Сокджина. — Прости, — еле слышно, просит Сокджин. Он знает, что не сможет также, знает, что в конце концов оставит его. — Прости меня, Чонгуки.