Моя милая Коралина

      Ночь Коралина провела в объятиях дурманящих снов, слишком похожих на реальность. Ей казалось, что прикосновения Буччеллати, занявшие все сладкие грёзы девушки, — настоящие, ожившие и преодолевшие границы сна. Чувствовать дыхание на коже и шёпот, отдающий жаром и страстью, было для Коралины пиком блаженства, достичь которого она не могла за пределами царства грёз. Призрачный образ молодого человека исчез с первыми лучами солнца.       Утро дало о себе знать именно ими, — яркими солнечными лучами, просачивающимися на постель через окно. Бледные простыни покрылись рядами тонких полос света, спадающих и на вжавшуюся в постель женскую фигурку. Коралина поморщилась, ощущая яркие лучи на своём лице. Ресницы затрепетали, норовя раскрыть глаза, но те желали продолжать путешествовать в мире снов, наслаждаясь другой реальностью: далёкой и счастливой.       Сквозь ещё не полностью проснувшееся сознание, до девушки донеслись приглушённые голоса, давно ей знакомые: — А если Соня бросит вызов не только мне? Тогда начнётся настоящая война внутри организации… — обрывками донëсся до Коралины голос Буччеллати, звучавший слегка взволнованным тоном. — Думаешь, она всё же осмелиться поступить так? — отвечал ему ровный голос Аббаккио, — Слишком мало оснований для неё полагать, что наша драгоценная девица являлась твоим шпионом.       Бывший полицейский говорил вполне серьёзным, привычным ему, тоном, однако в его словах слышалась некая желчь, которую Коралина явственно ощущала. Слишком уж не сочеталась «драгоценная» с сочащимся презрением «девица». — Антонелли хватит и этого, — вероятно, покачав головой, вздохнул Бруно, — она похожа на Цуккеро и его напарника, — принадлежность к одной организации её не волнует.       Коралина раскрыла глаза, видя перед собой лишь белоснежные простыни собственной постели. Нить дальнейшего разговора она упустила, погрузившись в собственные мысли, текущие ровным потоком. Волосы, покоившиеся на подушке, за ночь успели почти полностью высохнуть, — лишь некоторая часть их, у самых корней, оставалась влажной. На это Панеттоне решила не обращать внимания, а поскорее сменить укутавшее её полотенце на хотя бы простой домашний наряд.       Девушка привстаёт с постели, вновь ощущая, как свет из окон бьёт по глазам с такой силой, что ей приходится жмуриться и наощупь покидать любимое место сна. Совсем рядом тут же находится светлая майка на тонких лямках и купленный ещё давно серебристый наряд, состоящий из шёлковой кофты без замка и таких же штанов, расходящихся у лодыжек в диаметре. Голые ступни касаются прохладного пола, покрытого одноцветным линолеумом, и Коралина, скрипя дверью, покидает свою комнату.       Как только её фигура появляется в общей гостиной, голоса мужчин замолкают. На Панеттоне направляются взгляды двух пар глаз. Воцарившееся в ту же секунду молчание девушку, кажется, вовсе не смущает. Она переводит взгляд тёмных глаз на длинный аквариум, занимающий почти всё пространство гостиной позади белоснежного дивана, укрытого махровым покрывалом. Внутри, за слегка затемнённым стеклом, мерно плавают двенадцать рыбок. Каждая в честь определённого месяца.       Эту систему Коралина придумала ещё давно. Несмотря на близкое расположение её дома к набережной и морю, девушке хотелось больше чего-то морского в своей жизни. Именно из-за этого она решилась и приобрела себе двенадцать декоративных рыбок, назвать которых решила в честь двенадцати месяцев, из которых состоит год. Январь, Февраль и Декабрь — были одного вида, потому что именно зимним месяцам девушка решила отдать предпочтение. Остальные же рыбки были совершенно не похожи друг на друга и принадлежали к совершенно иным видам.       Честно говоря, саму Панеттоне иногда посещали мысли о том, что столь большой аквариум — слишком огромное пространство для такого количества рыб. Так что, на данном фоне, её посещали мысли о покупке ещё двенадцати питомцев, имена которых уже состояли бы из названий двенадцати знаков зодиака.       Квартира у Коралины большая, хоть такое пространство ей не сильно нужно. Однако обставлена она подобающе. Денег с афер вполне себе хватает, к тому же, — девушка не часто меняет что-либо в своей жизни, включая одежду и предметов мебели. В квартире всё осталось таким же, как при первом ремонте. Так что, смотря на мерно плывущих питомцев, половину из которых не видно за длинными водорослями, Коралина вспоминает моменты из прошлого. — Коралина, ты проснулась, — натягивая не слишком правдоподобную улыбку, произносит Бруно, — С тобой всё в порядке?       Девушка отводит взгляд от водной глади, колышущейся за стеклом, и косится в сторону молодых людей. Аббаккио так же поглядывает в её сторону, но демонстративно молчит. — Я слышала ваш разговор, можно не притворяться. — Всё-то ты слышишь, — фыркает бывший полицейский. — Надеюсь, — серьёзно смотря в сторону Коралины, произносит Буччеллати, — ты не считаешь себя виноватой? — В том, что натравила на себя одну из капореджиме, обладающую стендом? — искусно приподняв бровь, мрачно подмечает девушка, — к тебе у неё и так была неприязнь. Соня напала бы в любой момент, стоило бы только решиться на это, так что перед тобой я вины не ощущаю. — Это замечательно, — словно бы мысленно испустив вздох облегчения, произносит Бруно, подходя к Панеттоне чуть ближе и касаясь ладонями её плеч, — Я боялся, что тебе станет лишь хуже от собственных чувств, — он аккуратно гладит девушку по плечам, чувствуя под пальцами приятный шёлк её одежды.       Коралина заглядывает в глаза молодого человека, особо ничего не ощущая. С утра она обнаружила, что он покинул её комнату, не остался рядом, хотя она была уверена, что ночью Бруно всё же был в её постели. Временами, отходя от сна, девушка по-настоящему ощущала присутствие молодого человека. Это вселяло в неё уверенность и надежду. — Сколько я проспала? — Уже почти полдень, — опередив Бруно, ответил Леоне, всё это время внимательно наблюдавший за парочкой. — Именно поэтому я здесь, — слегка виноватым тоном проговорил Буччеллати, — хотел дождаться твоего пробуждения, чтобы сообщить лично. — Сообщить что? — чуть удивившись, переспросила Коралина. — Я не смогу быть рядом постоянно, а атаку Сони придётся ожидать. Вероятность того, что она придёт за тобой, слишком велика, — молодой человек посмотрел в сторону бывшего полицейского и уголки его губ чуть приподнялись в полуулыбке, — Поэтому я оставляю Аббаккио в качестве твоего защитника на весь ближайший день. — Почему именно он? — нахмурившись, поинтересовалась девушка. — Вообще-то, — вновь смутившись, отвёл взгляд Буччеллати, — сегодня с тобой должен был быть Джорно, но… — Я не доверяю этому сопляку, — огрызнулся Аббаккио, заканчивая за своего капо, — поэтому я не позволю ему выполнить даже подобную миссию. — О, — вытянув губки, посмотрела на него Панеттоне, — это значит, что ты беспокоишься обо мне? — Не бери на свой счёт, — фыркнул Леоне, одарив девушку мрачным взглядом. — В любом случае, — негромко кашлянув для привлечения к себе внимания, произнёс Буччеллати. Он посмотрел на обоих: медленно переведя взгляд от Аббаккио на Коралину, — вы двое остаётесь на весь день здесь. Уж, пожалуйста, найдите общий язык. — С этим, вообще-то, проблем нет, — свернув пальцы в незамысловатый знак «OK», ответила Панеттоне.       Бруно довольно улыбнулся, почти сразу же постаравшись скрыть слишком уж искреннюю улыбку, и поспешил удалиться. Лежащий на диване Тио посчитал своим долгом проводить капореджиме обильно виляющим хвостом, который почти сливался со светлым покрывалом. — Чудесно, — хлопнув в ладоши, проговорила Коралина, как только шаги Буччеллати стихли позади тяжёлой двери, — подожди меня около десяти минут, и мы отправляемся. — Куда ты собралась? — покосившись на девушку, спросил Леоне. Он уже собирался было хоть куда-то приткнуть самого себя: развалиться, быть может, на удобном диване хозяйки квартиры или, хотя бы, отправиться в другую комнату, но быстрое переменившееся настроение насторожило молодого человека. — Сейчас почти полдень. Тио не гулял, а у меня в холодильнике кончились продукты. Я не собираюсь сидеть на месте. — Нет, — тут же возразил бывший полицейский, — ты будешь сидеть на месте. Давай вместо этого я схожу и… — он запнулся на полуслове, стискивая зубы от собственной оплошности. Коралина одарила Аббаккио невозмутимым взглядом. — Правильно, ты не можешь сделать это всё вместо меня, потому что должен меня же и охранять. — Поручи это кому-нибудь другому, — прошипел тот, — У тебя уйма помощников. — Я не собираюсь сейчас с ними связываться, — тут же парировала девушка, — опасно доверять сейчас кому-то, кроме Буччеллати.       Возразить на это Аббаккио ничего не мог. Слова Панеттоне звучали слишком уж правильно и логично. Её фигурка, озаренная блёклым солнечным светом, проникающим в гостиную через жалюзи, победно возвышалась в этих лучах. Тио, внимательно следивший за разговором, тихонько тявкнул, напоминая о своём присутствии. — По правде говоря, — чуть смутилась девушка, — уж лучше быть движущейся мишенью, чем статичной. Соня в любом случае захочет меня найти и отомстить. Вопрос в другом: где и как скоро она меня найдёт. — Удивительно, — едко усмехнувшись, произнёс Леоне, — но ты права. — Я частенько бываю права, — улыбнулась в ответ Коралина, — а ещё получаю то, чего хочу, несмотря ни на что.       Девушка потеребила по голове спрыгнувшего с дивана пса и в несколько шагов скрылась за дверью собственной комнаты. Смотреть в зеркало не хотелось. Коралина не хотела знать, насколько плохо выглядит после ночи, принёсшей ей столько стресса. Казалось, если бы не присутствие рядом Бруно, её сны были бы заполнены кошмарами об одной не слишком приятной русской женщине.       Отметая мысли об этом на второй план, девушка перебирала висящие на вешалках наряды или отдельные элементы одежды, которые Панеттоне в аккуратном виде хранила в шкафу. В нём было множество всего: от парадных нарядов и платьев до самых простых одеяний, нужных для лёгких афер, предполагающих роль «бедной девицы».       Зацепив пальцами первое попавшееся, Коралина натянула на себя одежду, совсем не заморачиваясь с выбором белья и макияжем. На полусухие волосы хватило и простой расчёски, которой девушка провела по ним пару раз, приводя причёску в порядок. Она бледной тенью скользнула обратно в гостиную, заставая Аббаккио, расположившегося на диване вместе с Тио, который был в предвкушении от очередной прогулки. — Поможешь с молнией? — негромко произнесла Коралина, поворачиваясь к молодому человеку спиной. Тот бросил в её сторону недовольный взгляд, встречаясь с бледной кожей, на фоне которой мягкой линией выделялся позвоночник. Два края тёмного топа с длинными рукавами скрывали лопатки, отставляя участки открытой кожи даже несмотря на джинсы с высокой талией.       Бывший полицейский еле заметно вздохнул, однако оставил излишние комментарии при себе. Леоне молча поднялся с места, подходя к девушке почти вплотную. Ладонь аккуратно собрала густые тёмные волосы в охапку, перекидывая их для удобства вперёд. Пряди упали на обнажённые ключицы, щекоча их неровными концами. Коралина чуть вздрогнула, ощущая, как пальцы Аббаккио прошлись по задней стороне шеи, вызвав невольные мурашки. Две части женского топа сошлись вместе, быстро закрывая голую кожу. — Спасибо, — протянула девушка, оборачиваясь. — Идём уже, — всё с той же недовольной интонацией бросил ей Леоне. Панеттоне слабо кивнула, направляясь к металлической стойке у двери, служившей в качестве подставки для обуви, а по совместительству, и отличным хранением поводка.       Девушка намотала на руку длинный кожаный ремешок, и посмотрела в сторону гостиной, вид на которую от входной двери открывался отличный. Коралина покрутила в руке поводок, издавая характерные звуки. — Тио, хороший мой, идём гулять! — присвистнула она, подзывая к себе пса. Белый комочек тут же с довольным писком подбежал к хозяйке, маленьким ковриком расстилаясь у ног. Тио приподнял мордочку, демонстрируя обрамлённую жёлтым ошейником шею, к которому собирались крепить поводок, и завилял хвостом.       Через несколько минут радостный лай эхом раздался по всему коридору высотного дома, долетая до лифта. Тот раскрыл свои металлические двери, словно бы пасть огромного зверя, и принял пассажиров. Уже на улице, оборачиваясь на многоэтажную конструкцию, Коралина задумалась. Этот дом, расположенный неподалёку от набережной, был настоящей мечтой для людей, подобных ей. Высотное строение находилось в относительной дальности от центра Неаполя, но, при этом, в достаточной близости к морю. Однако первый пункт не играл особой роли для Коралины. — Почему вы так спокойно живёте у всех на виду?       Панеттоне чуть не выронила из рук ключи, которыми собиралась открыть дверь квартиры, и обернулась на стоящего позади Джорно, который упорно делал вид, что рассматривает серые стены коридора. Девушка издала неоднозначный звук, больше похожий на неловкое мычание, и вернулась к открытию двери.       «Вот ведь, — привела его, чтобы всего-то отдать чёртов кошелёк, а вопросов целый грузовик с прицепом» — шикнула про себя Коралина, косясь на юношу. Замок со второго раза всё же поддался девушке, и она, с силой нажав на ручку, отворила тяжёлую дверь. Тио, проскочив мимо ног хозяйки, сразу же вбежал в квартиру, волоча за собой тонкой линией поводок. — К тебе тот же вопрос, — ткнув аккуратно пальцем в Джованну, проговорила Панеттоне, — что, каждый раз превращаешь украденные вещи и деньги в какую-то живность? — Чаще всего — да, — без тени смущения ответил юноша. Коралина дёрнула уголком губ, явно не ожидая такого ответа. — Я занимаюсь не просто каким-то воровством, — отчеканила девушка, одновременно с этим жестом приглашая своего спутника войти, — Я проворачиваю аферы. Масштабные. Ну, чаще всего… — Это совсем не поясняет мой вопрос.       Джорно переступил через порог квартиры, сразу же обводя ту зорким взглядом. В глаза бросился широкий аквариум, заполненный рыбами, мерно плавающими по его периметру. Пожалуй, самая выделяющаяся особенность квартиры Коралины, если не считать статус данной квартиры, как двухкомнатной, с учётом проживания девушки одной. — Ничего здесь не трогай, — предупредила Панеттоне, — я схожу за твоим бумажником и мы вернёмся к нашему делу.       Фигура девушки мелькнула в узеньком коридоре, идущим по левую сторону от входной двери, и скрылась в соседней комнате. Джорно проследил за ней взглядом, возвращаясь к дальнейшему созерцанию места жительства. Зарождающиеся мысли прервал негромкий писк и резкое движение под ногами, — после чего юноша почувствовал, как пушистый белый комок дёрнул его за штанину. Джованна неторопливо опустился к псу, освобождая Тио от поводка. Тот радостно завилял хвостом, убегая в другую комнату. — Знаете, — протянул юноша, поглядывая в сторону комнаты, в которой исчезла Коралина, — думаю, ваше спокойное проживание здесь, прямо у всех на виду, тоже связано с Буччеллати. Он обеспечивает вам беззаконье? — Обо мне ничего нет ни в полицейских сводках, ни в государственной базе, — сухо произнесла девушка, появляясь на пороге. Она бросила через весь коридор потрёпанный кожаный квадрат, чудом после подобного полёта оказавшийся в руках Джорно, — Информация, которую можно найти обо мне, будет такая же, как у любого другого среднестатистического гражданина Италии. Ни судимостей, ни приводов в полицию. — А для подобного есть повод? — приподняв бровь, поинтересовался юноша. — Мой бизнес — уже повод, — фыркнула Коралина, — причём Пассионе не в курсе, что некоторые её члены помогают низкосортной аферистке. Это на совести только Буччеллати и Голда. — Но, вы ведь не «низкосортная аферистка», — хмыкнул Джованна. — Быстро смекаешь, — расплылась в довольной улыбке девушка. — В общем, мои аферы — тёмная деятельность и часть моей жизни. Кстати, видела в твоём бумажнике фотографию. Кто это?       Коралина заинтересованно метнула свой взор на юношу, чуть прищуривая глаза в хитром взгляде. Джорно пару раз моргнул, видимо, не ожидая подобного вопроса, а затем и сам глянул на темнеющий в его руке кошелёк. — Мой отец. — Он был хорошим человеком? — Не знаю, — улыбнувшись с толикой грусти, ответил юноша, — мне не доводилось узнать его. — Ох, — хмурив брови, протянула Коралина, отводя взгляд и шевеля трепещущими ресницами, — иногда лучше именно так…

※※※

      Покрытые солнечным куполом улицы мелькали одна за другой, заставляя Коралину внимательно смотреть по сторонам, где-то внутри ощущая возможную опасность. Руку, держащую поводок, то и дело натягивал ярый пыл Тио, который был ужасно рад, что его, наконец, вывели погулять.       Было довольно тихо. Не считая звуков улицы и прохожих, что окружали девушку со всех сторон, ей казалось, будто бы на прогулке она одна. И лишь незримое присутствие Аббаккио, ощущаемое, пожалуй, самой кожей, заставляло Панеттоне хоть чуть-чуть да чувствовать себя лучше. Хоть бывший полицейский и шёл с таким видом, словно бы не был рад здесь находиться, но, всё же, тот был рядом.       Бросив незаметный взгляд на Леоне, делающего вид, будто бы он не замечает идущую рядом девушку, Коралина раскрыла выхваченный в ближайшем ларьке журнал. Заламинированные страницы зашуршали, мелькая яркими картинками, а затем остановились на еженедельном гороскопе. Целый оборот из двух страниц посвящался широким колонкам предсказаний, напечатанных индивидуально на каждый из двенадцати знаков зодиака. — О, смотри, — вновь взглянув в сторону своего спутника, вслух проговорила Панеттоне, — гороскоп на ближайшие дни. Думаю, стоит взглянуть, что судьба подкинет мне на этот раз.       Не получив никакой ответной реакции, девушка опустила глаза на текст, сразу же выхватив взглядом замысловатый символ, представляющий собой будто бы слишком витиевато написанную английскую «n», хвостик которой загнулся в маленький бублик. — Что ж, Козероги… — протянула Коралина, всматриваясь в текст, — гороскоп не рекомендует вам признаваться в чувствах или попросту раскрывать их кому-то. Это может грозить вам не слишком приятными последствиями, отказом или расставанием… — девушка нахмурила брови, неосознанно сжимая обе страницы журнала, — Мне не нравится, что советуют на этот раз… Давай посмотрим гороскоп для тебя, — тут же воодушевившись, взглянула на Аббаккио Коралина, — ты ведь Овен, верно? — Хватит читать эту чушь, — с лёгкими нотами раздражения подал голос бывший полицейский, — кажется, ты собиралась за продуктами. Так иди по прямой в магазин, а затем обратно.       Девушка отвела взгляд, угрюмо опуская руку с журналом. Она замолчала, не решаясь смотреть в сторону своего сопровождающего, и обратила внимание на мелькающие по бокам улицы кафе и магазины. В один момент поводок, лозой обвитый вокруг запястья Панеттоне, натянулся слишком сильно. Тио резко ушёл в сторону, окончательно сходя с ума от радости дневной прогулки, не задумываясь, что хозяйке будет больно. Коралина негромко шикнула, прикусывая губу, и перехватила поводок. — Дай сюда, — почти ворча, проговорил Леоне, касаясь пальцами кожаного ремешка. Он взял тот в свою руку, натянув поводок так, чтобы уведомить пса о перешедшей границе. Коралина лишь негромко поблагодарила молодого человека, потирая оставшийся на руке след, краснеющий поверх бледной кожи. — Мы почти пришли, — негромко сообщила девушка, когда среди нескольких плотно стоящих друг к другу высоток показалась яркая витрина продуктового магазина. Аббаккио бросил взгляд на стеклянные двери и окна, проглядываемые со всех сторон. Удобно получалось: Панеттоне выбрала достаточно безопасное место для закупки. Если её внезапно застигнет враг, то это увидят все: не только посетители торгового зала, но и простые прохожие, невольно наблюдающие за стеклянной витриной. — Заканчивай как можно скорее, чтобы мы вернулись в квартиру, — напомнил Леоне, приближаясь к магазину. — Ты останешься с Тио, — без какой-либо вопросительной интонации произнесла девушка, проверяя небольшой кошелёк, запрятанный в маленькую сумочку, крепящуюся к поясу. — Делаешь мне одолжение, ого, — усмехнулся молодой человек, натягивая поводок пса. Тот послушно остановился на месте, поглядывая на хозяйку маленькими глазками-бусинами. — Думаю, тебе и самому не хочется таскаться со мной из одного отдела в другой, — фыркнула Коралина, уже подходя к стеклянным дверям, тут же отъезжающим в разные стороны.       Леоне ничего не ответил, лишь тихо хмыкнул, облокачиваясь о ближайший к магазину знак-указатель, широкая металлическая табличка которого указывала, в каком направлении находится центр Неаполя. Рука, свободная от поводка, окунулась в карман, доставая оттуда пачку сигарет. Молодой человек вынул одну, быстрым, заученным движением поджигая её. Маленький огонёк затеплился на самом конце, тлея с каждой секундой. Аббаккио набрал полные лёгкие дыма, отдающего лёгким привкусом ментола, и выпустил сигаретный дым, на мгновение окрасивший часть воздуха сероватым оттенком.       Он взглянул на прозрачные витрины магазина, отражающие яркий солнечный свет. Где-то, среди других покупателей, высоких стендов с продуктами и иными товарами, проглядывалась фигурка Коралины. Сквозь такое стекло она немного размывалась, становилась ужасно далёкой, словно бы их с Леоне разделяло не несколько метров. Если смотреть под иным углом — силуэт девушки сливался со светом и вовсе исчезал из поля зрения.       Вся эта картина определённо напоминала Аббаккио о совершенно ином моменте. Подобным образом двух людей разделяет толстое стекло лишь в тюрьмах, когда один приходит навестить другого и остаётся в комнате ожидания, лишь через какое-то время получая возможность поговорить с тем, к кому он пришёл. И то, поговорить сквозь глухое стекло, услышать через которое говорившего можно только с помощью тяжелого телефона, соединённого с другой стороной… — Я вернулась!       Двери магазина вновь разъехались в стороны, выпуская Коралину. Та неспешным шагом переступила порог, направляясь в сторону Аббаккио. В одной руке её был зажат полупрозрачный пакет, имеющий довольно крупные габариты. Он тут же был протянут бывшему полицейскому без единого комментария. — Секунду, хотя бы, подождать не можешь? — недовольно фыркнул Леоне, выпуская девушке прямо в лицо остатки сигаретного дыма. Панеттоне сразу же зажмурилась, невольно закашлявшись.       Аббаккио потушил сигарету о тонкий столб знака-указателя и перехватил из рук девушки пакет. Тио завертелся вокруг них, радостно поглядывая на хозяйку, которая уже собиралась отойти, однако сделать это ей не удалось. Нога споткнулась о кожаный поводок, обвившийся вокруг её лодыжек, захватив ещё и добрую часть ног Леоне.       Девушке повезло не упасть лишь благодаря ему. Аббаккио обхватил Коралину за талию, грубо возвращая на место. — Тио! — возмущённо возвела вверх палец Панеттоне. Хоть тон её и звучал строго и недовольно, однако в словах не слышалось злобы. Коралина не может злиться на своего любимца. Всё питомцы ведь так делают: почти сбивают хозяев с ног, запутывая, временами, поводок так, что тот тяжело вернуть в изначальное положение.       Несмотря на возмущённый тон хозяйки, пёс весело завилял хвостом, отбегая в сторону. Коралина негромко фыркнула, наконец, передавая пакет с продуктами своему спутнику. Леоне без лишних слов протянул руку, цепляясь за тонкие ручки пакета. Тот оказался не таким уж тяжёлым, каким выглядел на первый взгляд. — Ах да, — уже собираясь идти обратно, вдруг вспомнила девушка, — чуть не забыла. Взяла это уже на кассе.       Панеттоне бросила небольшую упаковку чего-то Аббаккио, надеясь, что тот поймает. Молодой человек перехватил это «нечто» почти в самом конце полёта и взглянул на упаковку, вслух читая поблёскивающую надпись: — Ультратонкие… Твою мать, — выругался Аббаккио, осознавая, что за упаковку держит в руках. Помимо переливающейся надписи на той изображались пёстрые знаки «Венеры» и «Марса», перекрещённые между собой и блестящие от обилия наложенной на них эмали. Бывший полицейский поднял взгляд на довольно усмехающуюся Коралину. — Не волнуйся, тебе тоже подойдут.       Девушка не сдержала лёгкий смешок, сорвавшийся с её губ. Тот утонул в толпе собирающихся по обе стороны улицы прохожих и вдруг прервался, стоило из магазина выбежать маленькой детской фигурке, которая устремилась мимо Панеттоне прямиком в толпу, ловко маневрируя меж людьми. — А ну стой, мелкий паршивец!       Последовавший за убегающим ребёнком крик напугал даже саму Коралину. Она вовремя обернулась, видя у входа в магазин застывшего охранника. Стеклянные двери за ним пару раз повторно открылись, реагируя на его фигуру, но сам он, однако, остался стоять на месте, будто бы пытаясь высмотреть в толпе сбежавшего ребёнка.       Охранник злобно выдохнул, словно бы от одной пробежки до конца магазина чертовски устал, и протёр тонкие усы, видневшиеся над его верхней губой. Он побарабанил пальцами по рации, закреплённой на поясе, и негромко цыкнул, сверля улицу прожигающим взглядом. — Прощу прощения, синьор, — осторожно обратилась к нему Коралина, — что сделал этот ребёнок? — А вам-то какое дело? — бросив на девушку недовольный взгляд, которым он ещё и смерил всю фигуру Панеттоне, спросил охранник. Девушка неоднозначно пожала плечами, не зная, что ответить на это. Это был риторический вопрос или же он действительно ждал ответа? — Этот маленький засранец украл из магазина. — Да? — будто бы удивившись, переспросила Коралина, — как много он украл? — Тц, да по мелочи, — всё также недовольно фыркнул охранник, — не первый раз его здесь вижу. Наверняка ворует почти каждый раз. С его-то внешним видом… Живёт где-нибудь в захолустье и не имеет денег… — Вы позволите заплатить за него? — Что, простите?       Охранник с нескрываемым удивлением взглянул на девушку. Та выглядела довольно серьёзной и, похоже, не намерена была как-либо шутить. В руке Коралины блеснул новеньким кожаным бочком маленький дамский кошелёк. — Повторите, пожалуйста, ещё раз, синьорина, — неуверенно проговорил охранник, поглядывая на девушку. — Я сказала, что хочу заплатить за этого ребёнка, — ровным голосом произнесла Панеттоне, — Я возмещу стоимость украденных им продуктов, чтобы ни у кого не было проблем. — Постойте, синьорина, — усмехнувшись, возразил охранник, — так это… — Просто прими уже деньги, — бросил в его сторону до ужаса недовольным тоном Аббаккио. Охранник покосился в его сторону, встретившись с мрачным взглядом, отражающим явное нежелание более здесь оставаться. — У вашего магазина не будет убытка, а тем, кто и как часто здесь ворует, пусть разбирается полиция. Идём!       Леоне дёрнул девушку за рукав, намекая, что им давно пора. От такого давления Коралина как можно скорее рассчиталась с охранником, поспешив отойти от магазина подальше, явно ощущая, что молодой человек уже буквально тянет её за собой. Панеттоне вновь перехватила инициативу вести Тио за поводок. После небольшой прогулки, которой ему вполне хватило, тот поутих, перебирая лапками медленно и идя как будто бы нехотя.       Коралина почти позабыла о собственной безопасности и не смотрела по сторонам. Улицы уже достаточно заполнились и местными, и туристами, так что толпа набежала немаленькая. В такой можно, как и не напасть на жертву, так и удачно избавиться от неё всего одним ударом. Вот только, подобные мысли охватили разум Коралины, когда она вообще вспомнила обо всём. А произошло это именно в тот момент, когда девушка почти врезалась в спину идущего впереди Аббаккио. — Что-то случилось? Опасность рядом? — затараторила та, поднимая взгляд на молодого человека. Тот молча взглянул на неё, кивая в сторону темнеющего в паре метров от них проулка.       Коралина нахмурилась, переводя взгляд на узкую дорожку между домами. Девушка непонимающе смотрела в одну точку, пытаясь разглядеть, на что именно указывал бывший полицейский. Осознание пришло не сразу, лишь после того, как маленький силуэт ребёнка, выхваченный зорким взглядом Аббаккио, метнулся в сторону.       «Тот ребёнок!» — мелькнуло в мыслях Панеттоне. Она вновь взглянула на проулок, видя, что мальчишка на самом деле не убежал, когда его заметили. Он лишь продолжал поглядывать на своих «спасителей», избавивших его от лишних проблем. — Эй, пацан, — позвал его Леоне, сверля ребёнка взглядом, — ты бы хоть «спасибо» сказал. Она тебе помогла.       Коралина от удивления даже будто бы выпрямилась, во все глаза глядя на бывшего полицейского. Уж чего-чего, а подобного она не ожидала. Аббаккио кивнул в её сторону, строгим взглядом посматривая на мальчишку. — С-спасибо вам, — пролепетал ребёнок, ещё сильнее прячась в тени проулка и неловко поглядывая в сторону Коралины. Та смущённо отвела взгляд. — Не стоит, что ты, — отмахнулась девушка, яростно взмахивая перед собой ладонями, — всё в порядке, не слушай его.       Она посмотрела на Аббаккио, но тот сразу же отвёл взгляд, избегая тёмных глаз Коралины. Девушка тяжело вздохнула, последний раз глядя на проулок с прячущимся там мальчиком. Выглядел тот не слишком хорошо. Это Панеттоне поняла сразу. Вряд ли не отчаявшаяся душа, не нуждающийся в чём-то ребёнок побежит воровать из ближайшего магазина. Да ещё и так открыто… — Идём, — почти шёпотом проговорила Коралина, огибая высокую фигуру Леоне. Не смотря в его сторону, она уверенным шагом направилась прочь.

※※※

      День тянулся ужасно долго, даже несмотря на потраченное для похода в магазин время, Коралине казалось, что вечер не наступит никогда. Вся оставшаяся до него часть дня прошла в достаточно тихой обстановке. Девушка и не сомневалась, что с Аббаккио будет именно так. С его холодным и отстранённым нравом развлекать себя пришлось самой.       Панеттоне молча занималась своими делами: вроде чтения книг, стоящих на небольшом стеллаже поодаль от аквариума, или готовки еды. Причём к последнему бывший полицейский проявил небольшой интерес, правда, лишь для того, чтобы поддеть девушку за её кулинарные навыки. — Неужели?! — притворно удивившись, произнёс Аббаккио, — Ты умеешь готовить?       Впрочем, испробовать последствия этой самой готовки он не решился. Коралина была только счастлива, так как самое вкусное смогла оставить Тио. Тот радовался побольше молчаливого охранника, но и его не оставлял без внимания. Нельзя было сказать, что Леоне был рад в той же степени, что и пёс…       Засев в очередной раз за книгу, пожелтевшие страницы которой ужасно нравились девушке, Коралина взглянула на темнеющее за окном небо. Сумерки медленно накрывали своим ковром Неаполь, погружая город в вечернюю мглу. Пальцы, держащие книгу, внезапно дрогнули. Панеттоне тихо вздохнула, настраивая себя на лучшие мысли. Однако те, несмотря на всё, улетали в самые дебри, темнее которых, казалось, не было ничего. «Что, если Соня нападёт сейчас?» — одной бешеной мыслью крутилось у девушки в голове.       Она не смогла сделать это в тот же вечер. Наверняка, была ранена или попросту испугалась нападать, зная, что со мной будет Буччеллати. Значит, теперь она должна подгадать нужный момент. А какой из всех будет тем самым «нужным», как не вечер или ночь?       Коралина взволнованно посмотрела в сторону Аббаккио, сидящего на диване гостиной. Тот выглядел вполне спокойно, даже, можно было, сказать — безучастно. Любого другого человека подобный вид его собственного охранника заставил бы не паниковать, так точно волноваться, однако девушка прекрасно знала: к своему заданию он относится с полной серьёзностью. Леоне не воспринимал её защиту никак иначе, кроме как очередного задания от Буччеллати.       Она не могла успокоиться и с полной уверенностью заявить: «Всё в порядке». Сбивчивые мысли о Соне не давали девушке покоя, а, значит, и не давали трезво оценить её силы. Коралина попросту не осознавала, насколько силён или слаб стенд противника — и это изводило её.       Девушка тяжело вздохнула, поднимаясь со своего места. Аббаккио не удостоил её и взгляда до тех пор, пока Панеттоне не направилась на кухню. Свет от открывшегося холодильника прорезал сгущающуюся в комнате темноту, а негромкие шуршания и позвякивания нарушили тягучую тишину, висевшую в воздухе. Леоне чуть приподнялся с дивана, поглядывая на рыщущую по кухне девушку. Она моталась туда-сюда, словно бы ища что-то конкретное, а, когда нашла это, издала негромкий восторженный возглас, позволивший на секунду расцвести лёгкой улыбке.       Коралина с довольным видом продемонстрировала наблюдающему за ней молодому человеку бутылку вина, тёмным силуэтом проглядывающую на фоне яркого света. Она вернулась в гостиную, осторожно ставя на ближайший к дивану столик вино, и хитро посмотрела на Аббаккио. — Будешь? — облизнув внезапно пересохшие губы, проговорила девушка. Панеттоне приблизилась к своему охраннику, разводя ноги в стороны и удобно усаживаясь к нему на колени. Ладони коснулись мягкого покрывала, застеленного поверх дивана, не решаясь касаться самого Леоне. — Или вы скажите, что на службе, офицер?       Последнее слово Коралина проговорила с особой интонацией и неким придыханием, всё же решившись легко провести пальцем по полуобнажённой груди бывшего полицейского, задевая тонкую шнуровку плаща. Сейчас она не ощущала чего-то особенного, — мысли были пусты, как и чувства, но девушке безумно хотелось воскресить их, дав свежую почву хотя бы для чего-то. Быть может, именно сейчас в низу живота стянется тяжёлый узел, позволивший Коралине испытать удовольствие. Даже не только его, — любое чувство, кроме потерянности и страха, напряжённости и чувства опасности. Она согласится на что угодно, на любое чувство, кроме них… — Что ты творишь? — прошипел Аббаккио, перехватывая руку девушки. Он крепко сжал её запястье, останавливая движения по своей одежде, но не так сильно, чтобы сделать Коралине больно. — У меня стресс, — в отчаянии выдала девушка, — Разве ты не знаешь, как некоторые люди справляются с ним? — Да, — рыкнул Леоне, — пьют.       Его взгляд невольно скользнул к бутылке вина, оставленной на столике. Стекло её слегка переливалось в свете зарождающейся луны, а этикетка поблёскивала золотистым оттенком, маня к себе. — Нет же, — вздохнула Коралина, — находят того, кто утешит их любовной страстью! — Если хочешь трахаться, то тебе скорей к Буччеллати, — с нотой презрения, проскакивающей в голосе, произнёс молодой человек, — Тебе ведь так нравится млеть от одного лишь его голоса.       Коралине показалось, что эти слова Аббаккио буквально выплюнул, бросил ей в лицо с особым презрением. Девушка прикусила губу, в надежде не выдать свои эмоции, и наклонилась чуть ближе к лицу молодого человека. — Чего молчишь? — прошипел бывший полицейский, — Нравится трахаться с ним? — Мы… — сжав зубы, тихо проговорила Панеттоне. Она покачала головой, слегка прикрывая глаза, словно бы не желала более смотреть на Леоне, — мы ни разу подобным не занимались. Бруно и пальцем меня не трогал… — Послушай, — перебил девушку Аббаккио, — мы с тобой одинаково в долгу перед ним. Причём, если память мне не изменяет, ты — намного в большем долгу перед Буччеллати. Так разве не приятнее отрабатывать этот долг иным способом?       Коралина хотела было возразить его словам, но надменная усмешка, окрасившая губы бывшего полицейского выбила девушку из колеи. Она выдернула свою руку из его хватки, ещё памятуя о том, что запястье скованно без возможности двигаться, и метнулась в сторону, слезая с Аббаккио. Панеттоне отвернулась от него, потирая сдавленное запястье. — Почему… — тихо обронила девушка, сдерживая сгущающуюся, словно тучи, обиду, — почему ты считаешь меня какой-то продажной девкой?       Аббаккио смотрел на неё исподлобья, ожидая, что Коралина повернётся к нему. Однако девушка оставалась всё также стоять к нему спиной, смотря в одну точку пустым взглядом. — Очевидно, это из-за твоих своеобразных афер, — фыркнул Леоне, — разве хватит очаровательного вида и роли несчастной для получения денег от мужиков? — Всё не так просто, — не пытаясь что-либо доказать, а лишь говоря совершенно не очевидные для многих факты, произнесла Коралина, тяжело вздыхая, — Случаи были… Да, мне приходилось, но… Всё не так прекрасно, как ты думаешь. Абсолютно любой может попытаться получить это насильно, каждый может нанести мне тяжкие телесные или ещё, что похуже… — Хочешь жалости к себе? — сухо бросил Аббаккио. Панеттоне бросила на него через плечо полный отчаяния взгляд. — К Буччеллати у тебя совершенно иные чувства, не те, что ты испытываешь, глядя на очередного идиота, что верит твоим словам. Я ведь прав?       Слова, казалось бы, рвущиеся наружу, застряли в горле. Коралина сцепила руку в кулак, впиваясь ногтями в нежную кожу, и промолчала. Она ощущала, что лёгкая дрожь пробивает её тело, — вот только от чего та была? Девушка прекрасно понимала: это не злость. Она не злилась на Аббаккио за его слова, ведь в них была доля правды.       Смешавшиеся в груди девушки чувства вторили о совсем другом. То, о чём твердило и вторило её тело, расходилось с тем, чего хотело сердце и душа. В отчаянии кричала не одна Коралина, жаждущая любой любви, даже неправильной… — Если хочешь пережить сегодняшнюю ночь, — подал голос Леоне, — отправляйся отдыхать, но будь начеку. Провалить задание и дать тебе умереть я не собираюсь.       Он поднялся со своего места, одаривая девушку холодным взглядом. Панеттоне молча кивнула, оглядываясь на коридор, ведущий к её собственной комнате. В темноте тот казался бесконечным, и, стоило девушке ступить в его пределы, оказавшись уже на половине пути, она услышала уже давно знакомый звук, напоминающий тональный сигнал готовности стационарного телефона.