По стопам моей матери

      Иглогривка выползла из целительской палатки, и постаралась потянуться. Из-за растущего живота и сломанного позвоночника ей не очень хорошо это далось. К кошке тут же подбежала её мать, Милли, и стала вылизывать воительницу. - Доброе утро, - ворковала она. - Как спалось? - Хорошо, - ответила Иглогривка, немного помявшись. Такая излишняя забота со стороны матери слишком её смущала. - Точно? - продолжала Милли. - Ты не слишком мучаешься? Я же знаю, тебе это очень тяжело! В твоём-то положении!       Иглогривка медленно выпустила когти из передних лап - ей начинало всё это не нравиться. Милли тем временем заметила напряжение дочери и сказала укоряющим тоном: - Зря ты так. Я же твоя мама! Я беспокоюсь о тебе! - Я... Я уже не маленький котёнок! - процедила сквозь зубы Иглогривка. - Я прекрасно справляюсь и не нуждаюсь в твоей опеке! Вместо того, чтобы постоянно юлить надо мной без причины, лучше бы обратила внимание на Шмеля и Пестроцветик! Или ты забыла, что произошло с твоей второй дочерью, которая почувствовала себя ненужной?       Милли отпрыгнула как от удара. Серая воительница прижала уши к голове и оскалилась, повторяя движения дочери. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но вдруг из палатки целителя вышли Воробей и Листвичка. - Что у вас тут происходит? - спросила целительница. Мать и дочь тут же успокоились и пригладили шерсть. - Ничего страшного, Листвичка, - тут же отозвалась Иглогривка. - Просто мы с Милли немного поссорились. - Вот и хорошо, - подал голос Воробей. - А мы за травами. Иглогривка, хочешь с нами? Воительница заметно оживилась: - Да, хочу! - Вот и отлично! - мурлыкнула Листвичка. - Мы сможем разделиться и быстрее найти всё необходимое!       Подползши к Воробью, Иглогривка прижалась к его боку, и во главе с Листвичкой, коты отправились на выход из лагеря. Правда, выползая оттуда, Иглогривка почувствовала на себе недобрый взгляд, а повернувшись в его сторону, воительница заметила, что Милли сверлит глазами её и Воробья.

***

      - Поищите кошачью мяту, - попросила Листвичка уже в лесу. - А я займусь золотарником и чистотелом.       По тону матери Воробей понял, что она хочет оставить его с Иглогривкой наедине. Целитель кивнул, и в сопровождении воительницы пошёл в одну сторону, а Листвичка - в другую.       - Ты как? - спросил Воробей, когда он и Иглогривка ушли на досточное расстояние от места, где они разошлись с целительницей. - В порядке, - отозвалась воительница. - Только... - когти кошки выпустились из её передних лап. - Меня раздражает, что Милли до сих пор обращается ко мне, как к маленькому котёнку!       Воробей погладил Иглогривку хвостом по боку: - Не переживай. Я уверен, она скоро поймёт, что ты в состоянии сама о себе позаботиться и не надо с тобой носиться.       Иглогривка, хоть и с большим усилием, перевернула заднюю часть тела на другую сторону: - Я чувствую, что наши котята скоро появятся... Я дам им жизнь, в обмен на свою, и без того сломанную. Стоит ли это того?       Воробоей нащупал мордой место между ушей воительницы, затем провёл по нему языком: - Успокойся, пожалуйста. Постарайся об этом не думать. - Не будешь тут думать... - Иглогривка стиснула зубы, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. Хоть Воробей и не мог увидеть её слёзы, воительница спрятала морду у целителя на груди. Воробей почувствовал на себе её дыхание, и приобнял хвостом. - Пусть это случится и нескоро, но я буду очень скучать, - прошептал наконец целитель. - Если смерть Остролистой я пережил без проблем, то твою скорее всего переживу очень тяжело. Я впервые по-настоящему полюбил кого-то...       Иглогривка ещё сильнее стиснула зубы - так, что прикусила внутреннюю сторону щёк до крови. Рот наполнился солёно-металлическим привкусом. - Пойдём, - сказала воительница через некоторое время. - Нам нужно найти мяту, прежде чем Листвичка и остальные нас хватятся.       Воробей молча кивнул, поднялся на все четыре лапы и последовал дальше, бок о бок с Иглогривкой.       Уже в лагере, в палатке, когда Иглогривки там не было, Воробей спросил у целительницы: - Листвичка... Ты ведь знаешь?       Светло-коричневая полосатая кошка с белыми грудью и лапами повернулась к сыну: - О Иглогривке и тебе? Да, мой хороший, я знаю. Практически все в племени знают...       Воробей резко отпрянул от матери, и расширил глаза. - Не смотри на меня так, - спокойный голос Листвички стал твёрже. - Об этом совсем нетрудно догадаться.       Слепой целитель лишь вздохнул: - Ты же понимаешь меня, так? Ведь когда-то такое случилось и с тобой!       Теперь вздохнула уже Листвичка: - Да, понимаю. Но как бы то ни было, тебе легче, чем мне. В конце концов, мне приходилось скрывать свою беременность от других котов, ещё и ваш отец был из племени Ветра... Двойное нарушение закона. - И ты не боялась?.. - Первое время - очень. А потом стало легче. Причина, чтобы надолго уйти из лагеря у меня была, и Белка была согласна помочь... - Листвичка вновь вздохнула, и Воробей понял, что она вспоминает Остролистую. - Но ты можешь дать мне какой-то совет? - спросил целитель. - Так сказать, по жизненному опыту... Листвичка покачала головой: - Тут уже ничем не поможешь... Была бы это другая кошка, не Иглогривка, или будь она здоровой... Но даже тогда тебе бы не понадобился мой совет. Она бы просто скрыла от племени имя отца её котят. Если королева не хочет оглашать племени отца её котят, она вправе этого не делать... - целительница выпустила когти, вспоминая, что произошло в своё время между Белкой и Ежевичной Звездой из-за усыновления её котят.       И тут, впервые за то время, как раскрылась тайна о родителях его, Львиносвета и Остролистой, Воробей позволил себе приблизиться к матери и прижаться к ней. Листвичка вздрогнула от неожиданности, но всё же прижалась к сыну в ответ и обняла его хвостом - тепло, по-матерински. - Спасибо за этот разговор, - прошептал Воробей. - Хоть и наши с Иглогривкой отношения теперь никак не скрыть от племени, мне немного полегчало, - целитель ещё немного помолчал, а потом повторил: - Спасибо.       Через несколько дней после этого события, Воробей лежал у себя в палатке и моргал слепыми глазами, всё ещё пытаясь привыкнуть к потере дара. Листвичка перебирала травы, а Иглогривка вышла прогуляться. Внезапно в палатку вбежал Крутобок, отец Иглогривки, её брата и сестры. Воробей не мог его увидеть, но почувствовал волнение серого воителя. - В чём дело, Крутобок? - спросила Листвичка.       Старший воитель выдохнул, стиснул зубы и проговорил на одном дыхании: - Иглогривка вот-вот окотится!       Услышав новость, Воробей подорвался на своей подстилке. Он совершенно не был готов к этому моменту. Он думал, что ещё пройдёт примерно неделя, и они с Иглогривкой ещё успеют насладиться обществом друг друга. «Я должен там быть, чего же я лежу?» - защекотала сознание целителя одна навязчивая мысль. Листвичка уже собрала нужные травы, и ждала сына, Крутобок умчался к дочери.       Наконец, оба целителя выбежали из палатки и приблизились к куче котов, стоявших над мучающейся Иглогривкой. Крутобок сидел рядом с Милли, которая поглаживала дочь хвостом по вздымающемуся боку. - Тише, тише, - приговаривала серая воительница. - Потерпи, скоро всё закончится! «Знать бы ей, чем», - подумал Воробей. Листвичка тем временем уже кричала, расталкивая толпу: - Пропустите целителей! Мы поможем ей!       Целительница протиснулась между Маковкой и Львиносветом, положила травы на землю, и стала помогать Иглогривке. Воробей же просто стоял, не предпринимая никаких активных действий. Да и как бы он мог? Слепой же. Целитель даже в отчаянии прижал уши, чтобы не слышать страданий Иглогривки. Но вскоре, сквозь всю эту смесь голосов, он услышал, как она зовёт его: - Воробей... Воробей!       От этого целитель словно очнулся. Слепой кот на ощупь подошёл ближе и сел возле изголовья кошки. - Как ты? - тихо спросил он. - Не знаю... Тяжело описать... Я вроде бы в порядке... Но вместе с этим чувствую слабость... Жизнь словно медленно покидает меня...       Воробей стиснул зубы. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но Иглогривка снова с ним заговорила: - У нас с тобой две кошечки... Жаль, что ты их не видишь... - Какие они? - спросил Воробей, почувствовав, что его голос предательски дрожит. - Одна тёмно-коричневая, как я. А вторая серая и полосатая, как ты. - Иглогривка... - к дрожащему голосу целителя прибавились и дрожащие лапы и кончик хвоста. - Я хочу, чтобы кошечку, похожую на тебя, звали Иголочка... В честь тебя... - Иголочка, - тихим голосом повторила умирающая кошка. - А вторую кошечку я бы хотела назвать Цветочек. - Цветочек... - эхом отозвался Воробей.       Иглогривка сделала над собой усилие, повернулась к кошечкам, и лизнула сначала Цветочек, потом Иголочку. Затем воительница вновь положила голову на лапы целителя: - Это конец, Воробей. Я ухожу, - хоть Воробей этого не видел, голубые глаза Иглогривки погрустнели. - Я так хотела, чтобы мы с тобой растили их вместе... Но им суждено вырасти, не зная о своих настоящих родителях.       Целитель провёл хвостом по глазам: - Я бы тоже очень этого хотел...       Воробей пригнулся ближе к земле и прижался к голове Иглогривки. Кот зарылся мордой в её короткую шерсть, и даже открыл рот, чтобы сильнее втянуть в себя запах кошки. Чтобы один раз глубоко вдохнуть, и никогда не забывать. Внезапно, целитель почувствовал толчок в бок, а затем послышался голос Милли: - Ну всё, проваливай! Ты не заслуживаешь сидеть рядом с ней! Это из-за тебя она погибла! Убийца! А ещё и целитель!       Воробей на мгновение опешил - не ожидал он, что обычно такая спокойная Милли может бросаться такими словами. Крутобок подошёл поближе к подруге: - Милли, ну зачем так? Воробей в этом не виноват... - Нет, виноват! - зашипела кошка. - Он убил нашу дочь! Если бы не он, у неё бы не было котят, и она бы была до сих пор жива!       Прошло несколько минут, и до ушей Воробья долетел некошачий вопль Милли. Целитель понял, что это означало только одно - Иглогривка окончательно умерла. Воробей прижал уши и зажмурился: «Но теперь она будет охотиться со Звёздным племенем, - подумал он. - В лучшем для неё мире...»       Воробей хотел было ещё раз попробовать подойти к Иглогривке, но Милли вновь оттолкнула его, ударив лапой с выпущенными когтями: - Тебе нечего делать возле неё! - прошипела она. - Скажи спасибо, что я ещё позволила тебе назвать одного из её котят!       И тут внезапно за спинами Грозовых котов раздался твёрдый голос Ежевичной Звезды: - Милли, пропусти Воробья к Иглогривке.       Воробей обернулся - и заметил Грозового предводителя вместе с Белкой. Глашатая сочувственно посмотрела на целителя - пусть он и не видел её глаз, но почувствовал, как она на него смотрит. - Но он же... - начала было Милли. - Ты не слышала приказа предводителя? - оскалилась Белка. - Он сказал - пропусти Воробья - значит пропусти!       Милли скривила морду, но послушно отодвинулась от тела дочери. Целитель подошёл к уже бывшей воительнице и упал рядом с ней. Милли тем временем повернулась к Ежевичной Звезде: - И что ты с ним сделаешь? Как предводитель, ты должен наказать кота, нарушевшего Воинский закон! Я бы хотела услышать, какую кару ты изберёшь для убийцы моей дочери, Ежевичная Звезда!       Предводитель заметно задумался. Затем поднял голову, и изрёк: - Наказания не будет.       По толпе Грозовых котов пронёсся удивлённый рокот, а Ежевичная Звезда добавил: - Наказания не будет, потому что, как я считаю, Воробей уже достаточно наказан смертью Иглогривки и тем, что никогда не увидит своих дочерей. Что может быть хуже того, когда теряешь того, кого по-настоящему любил? - с этими словами предводитель Грозовых котов покосился на Белку.       Милли вскочила с места и распушила шерсть, негодуя: - Но из-за него умерла Иглогривка! Ты должен выгнать его из племени!       Ежевичная Звезда приподнял хвост, призывая кошку к молчанию: - Милли! Что-то я не знаю тебя под именем Миллизвёздная, чтобы ты могла решать судьбу Грозовых котов! На данный момент предводитель - я, и я буду решать, какое наказание понесёт провинившийся, - хвост предводителя опустился на землю, показывая, что разговор окончен. Ежевичная Звезда развернулся и ушёл к себе в палатку, а Белка ненадолго задержалась: - Воробей... Ты уже решил, что делать с кошечками? - Да... - ответил целитель, нехотя оторвавшись от мёртвой Иглогривки. - Я отдам их Ромашке. Я уверен, она вырастит из них лучших Грозовых воительниц! - Хорошо, - Белка лизнула приёмного сына в щёку и поспешила за Ежевичной Звездой.       Воробей тяжело вздохнул, и поднялся на лапы: - Кто-нибудь поможет отнести их в детскую? - Я помогу, - послышался голос Львиносвета. - Я как раз хотел навестить Пеплогривку.       Целитель осторожно оторвал от Иглогривки Иголочку, а Львиносвет взял Цветочек. Братья неторопливым шагом двинулись к детской.       Протиснувшись в детскую, Воробей постарался определить местоположение Ромашки по запаху, и когда ему это удалось, целитель подошёл к королеве, Львиносвет встал рядом. Воробей опустил Иголочку на землю, и прежде чем Ромашка успела задать вопрос, сказал: - Ромашка, мы с Львиносветом принесли котят Иглогривки. Может ты слышала, что я их отец... - целитель помялся с лапы на лапу, и продолжил: - Поскольку Иглогривка умерла, о них некому позаботиться. Я доверяю моих дочерей тебе. Вырасти из них достойных кошек, чтобы всё Грозовое племя могло ими гордиться.       Палевая кошка с царапиной на щеке внимательно выслушала целителя, а затем кивнула: - Хорошо, Воробей. Я позабочусь о них так, как будто они мои родные котята.       Львиносвет положил Цветочек рядом с Иголочкой, а затем подбежал к своей подруге, Пеплогривке, которая прижимала к себе своих трёх котят - Тростничка, Остролисточку и Щавельку. - Ну здравствуй, - рыжий воитель потёрся сначала о Пеплогривку, а затем по очереди о всех котят. - Как ты тут? Ещё не соскучилась без меня?       Воробей прижал уши и вышел из детской - ему совсем не хотелось всё это слушать. По большей части потому, что целитель завидовал брату, из-за того, что никогда не мог быть счастливым, как он. Кое-как, сослепу натыкаясь на других котов, Воробей дошёл до своей палатки и бессильно плюхнулся на подстилку. Листвичка тут же подошла к сыну и начала говорить что-то успокаивающее, но Воробей не слушал. Дождавшись, когда целительница уйдёт, кот одной своей лапой нащупал вторую, и полоснул по ней когтями. В нос тут же ударил противный запах крови. Воробью было всё равно на последствия, ему хотелось унять душевную боль. Царапины заживут за несколько дней, а вот смерть Иглогривки оставит след в его душе надолго...       Ближе к вечеру, Воробей попросил Листвичку довести его до Озера, чтобы посидеть возле воды и подумать. Целительница оставила сына на берегу, а сама ушла набрать ноготков и паутины. Некоторое время целитель молча сидел на берегу, дожидаясь ухода наставницы, а когда, на его взгляд, прошло достаточно времени, Воробей подошёл к воде так, чтобы его передние лапы оказались в ней, и со всей силы ударил одной лапой по водной глади, затем второй. Когда силы на это занятие исчерпались, Воробей отошёл чуть назад, запрокинул голову к небу, и из его горла вырвался скорбящий, некошачий мяв, который начал переходить в вой. Кот выл, стараясь унять боль сердца.