Oktoberfest
Сентябрь наступил достаточно быстро. Школьники пошли в школу, в университетах и училищах также началась учёба. Но внезапно для всех, фюрер объявил по радио о новом празднике. — "В этом году мы все прекрасно потрудились и стали по-настоящему великой нацией! Поэтому все достойны отдыха от работы: от фермеров, до солдат, которые трудились не покладая рук. Посему я объявляю о праздничных выходных, которые продлятся целых две недели и начнутся 15 сентября, то есть завтра! Пейте, гуляйте, веселитесь, делайте все, что дозволено! Вы заслужили эти выходные!" — речь Франца сильно взбудоражила всех его граждан. Но вскоре все сразу повеселели. Они и вправду заслужили отдых. — Серьезно, столько свободы? — скептически спросила Ванесса, смотря на Франца, который отодвинул микрофон и развалился в своём кресле. Она же сидела на кресле, находящееся рядом с таким же столом, как и у фюрера, и пила чай. Ещё одно кресло и стол поставили по приказу самого Франца, который не желал отпускать далеко своего секретаря. Вдруг ещё учудит чего? — Да, почему нет? У меня граждане спокойные и хорошие, поэтому можно позволить. Причём они и вправду заслужили. — ответил Франц, наливая себе чаю из чайника. — А сам ты что, тоже будешь отмечать? — поинтересовалась она, заканчивая чаёвничать и принимаясь за стопку бумаг, которые следовало просмотреть и подписать. Франц же встал со стола. — Конечно. И ты тоже. — ответил фюрер, подойдя к столу и взяв половину стопки, после чего вернулся на своё место. — Спасибо, что взял на себя половину моей работы. Но ты же сам знаешь, что бумаги себя не подпишут, поэтому я не смогу отдохнуть. — заметила Ванесса, благодарно смотря на Франца, который надвисал над макулатурой и читал каждый листик, после чего-либо подписывал, либо нет, собственно, как и она. — Пожалуйста. И нет, ты работать никак не будешь. Ты — трудоголик высшей степени. Помнишь сколько раз я тебя спать гнал? — спросил Франц, оторвавшись от бумаг и направив свой взгляд в глаза Ванессы, которая так же смотрела на его глаза. Он говорил про случаи, когда девушка засиживалась допоздна, проверяя бумаги, которые они уже подписали и перечитывая их. Сам фюрер ложился где-то в 12 ночи, так как любил перед сном прогуляться по ночному Берлину. И когда он приходил то, видел картину: девушка, чуть не засыпая, проверяла макулатуру. Ему это вовсе не нравилось, так как она от этого страдает, поэтому гнал её спать, говоря, что сам все проверит. Он, само собой, проверял небольшое количество бумаг, так как был уверен в своей памяти и здравомыслии, после чего шел ложиться сам, перед этим проверяя девушку на предмет сопения в подушку. Она засыпала очень быстро, поэтому не замечала за ним данных действий. Жила она, кстати, в комнате напротив покой Франца. — Да, помню. Но это не отменяет наличия бумаг. — ответила Ванесса, слегка возмутившись. — С этим разберемся потом. Будешь отдыхать. Это приказ. — сказал Франц, вновь зарываясь с головой в бумаги. Девушка же на это лишь фыркнула, но все же в мыслях благодарила парня за предоставленный отдых.***
На следующий день началось веселье. То тут, то там, можно было встретить большие компании, гуляющие по городу и разговаривавшие. В барах и ресторанах, по приказу фюрера, были установлены скидки на всё. И конечно же на улицах и в барах пели знаменитую песню о бухле. Was wollen wir trinken, sieben Tage lang Was wollen wir trinken, so ein Durst Was wollen wir trinken, sieben Tage lang Was wollen wir trinken, so ein Durst Es wird genug für alle sein Wir trinken zusammen Roll das Fass mal rein Wir trinken zusammen, nicht allein Es wird genug für alle sein Wir trinken zusammen Roll das Fass mal rein Wir trinken zusammen, nicht allein Dann wollen wir schaffen, sieben Tage lang Dann wollen wir schaffen, komm fass an Dann wollen wir schaffen, sieben Tage lang Dann wollen wir schaffen, komm fass an Und dass wird keine Plagerei Wir schaffen zusammen Sieben Tage lang Ja schaffen zusammen, nicht allein Und dass wird keine Plagerei Wir schaffen zusammen Sieben Tage lang Ja schaffen zusammen, nicht allein Jetzt müssen wir streiten Keiner weiß wie lang Ja, für ein Leben ohne Zwang Jetzt müssen wir streiten Keiner weiß wie lang Ja, für ein Leben ohne Zwang Dann kriegt der Frust uns nicht mehr klein Wir halten zusammen Keiner kämpft allein Wir gehen zusammen, nicht allein Dann kriegt der Frust uns nicht mehr klein Wir halten zusammen Keiner kämpft allein Wir gehen zusammen, nicht allein Was wollen wir trinken, sieben Tage lang Was wollen wir trinken, so ein Durst Was wollen wir trinken, sieben Tage lang Was wollen wir trinken, so ein Durst Es wird genug für alle sein Wir trinken zusammen Roll das Fass mal rein Wir trinken zusammen, nicht allein Es wird genug für alle sein Wir trinken zusammen Roll das Fass mal rein Wir trinken zusammen, nicht allein Вот и в одном из баров собралась компания, дабы отдохнуть все вместе. — Ну, Фриц, считай, что ты счастливчик. — сказал Хельмут, отпивая из своей кружки пиво. — О да, я просто охренеть какой везунчик. — радостно сказал мужчина, вливая в себя очередную стопку шнапса. — Смотри не подавись. — сказал, закатив глаза Гюнтер, наблюдая за тем, как его брат вливает в себя алкоголь и не пьянеет. — И он сейчас подавится. — с усмешкой ответил на замечание Юрген и в этот же момент Фриц и вправду подавился, сильно закашляв. Четверо громко заржали как кони, а Керц ещё и стал бить мужчину по спине. — Ох, Фриц, ну ты даешь. Не вливай в себя столько много, опьянеешь же очень быстро. — сказал командир отряда, продолжая хлопать того по спине, пока он не перестал кашлять. — Юрген, больше никогда так не говори. А то я начинаю побаиваться, что все, что ты скажешь, сбывается. — скинув с глаз слёзы сказал Фриц, после чего вся компания вновь разразилась смехом. — Х-хорошо, не буду. — ответил парень, смеясь. — О боги.... — протянул Хельмут, отходя от смеха и отпивая из своей кружки пива. — Так, ладно, давайте я скажу тост. — Керц поднялся с дивана и поднял кружку. — Давайте выпьем за наше славное прошлое и будущее. Слава Великому Рейху! — Слава! — сразу же ответили ему....***
В Рейхстаге же тем временем было очень тихо. Франц отпустил всех по домам, поэтому в здании были только он да Ванесса. — Тебе налить? — спросил Франц, когда положил на стол две рюмки и бутылку шнапса. — Спасибо, но нет. Я не пью. — отказалась девушка. — Ну ладно. А не пьёшь — это в принципе не пьёшь или только по праздникам? — поинтересовался парень, наливая горячительный напиток себе в рюмку. — Не пью в принципе. — ответила она и вместо шнапса налила себе чай. — А можно поинтересоваться почему? — спросил Франц. — Это допрос? — скептически подняла бровь Ванесса, глотая горячую вкусную жидкость. — Нет конечно. Просто интересно, ничего более. — ответил парень, сложив пальцы в замок и пристроив их на столе. Ванесса же лишь ненадолго взглянула в окно. — Мне родители пить не разрешали. Говорили, что если буду, то стану как все развязные девочки.... шалавой короче. — Франц выпучил глаза. — Чего ты удивляешься? — Ну, назвать свою дочь шалавой явно не лучшее, что можно представить в семейной жизни. — ответил Франц. — Ну да не суть, продолжай. — Чего продолжать то? Ты же услышал мой ответ. — недоумённо спросила девушка, вновь отпивая чай. — Хорошо, я понял, спрошу прямо. Почему твои родители были так строги? — ответил Франц. — Да не строги они были. Просто хотели видеть во мне лучшую версию себя. Поэтому и ограничивали меня. Мне, на самом деле, не так уж много и не разрешалось. — ответила Ванесса. — Например? — спросил парень, смотря прямо ей в глаза. — Ну, например нельзя пить, курить, ходить на тусовки, заводить отношения с мальчиками, пока этого они не одобрят. — ответила девушка. — Мда.... и долго они тебя так контролировали? — До того как попала сюда. — Твою мать.... — сочувственно сказал Франц. — И тебе было нормально? — В последние года нет. Но я ничего не могла поделать. Родители, как-никак. — погрустнев ответила девушка и отпила из своей кружки. — А твои родители многое тебе запрещали? — Да нет, не то чтобы. Всё было как у обычных людей. Правда отец был, по-моему, чрезмерно строг. Но сейчас со временем я начинаю понимать, что не таким уж строгим он и был. — ответил Франц. — Почему? — спросила девушка. — Просто.... у него была спицифическая мера воспитания. Например, он один раз разозлился из-за того, что компания, с которой я шлялся, украла алкоголь в супермаркете и их поймали. Он тогда был чуть ли не в гневе. Знаешь, что он ответил на моё заявление, что я ничего не крал? "Ты был там — этого достаточно" — так он меня научил избегать плохих компаний... — ответил Франц. — Судя по всему нам обоим не повезло. — сказала Ванесса, допив чай. — Да, пожалуй. Но, раз их сейчас нет, так почему бы не переступить через правила? — спросил Франц, ожидая ответа от девушки. Она лишь немного помолчала и, все обдумав, сказала: — Почему бы и нет....Финляндия
О столь северной части своей огромной страны Франц не особо вспоминал. Он может даже и забыл о том, что у него вообще есть Финляндия. И может никогда бы и не вспомнил, если бы Ванессе не пришла бумага из столь далёких краёв. Бумага хоть и была не особо важной, но с её помощью в парне разгорелся интерес и желание посетить самую холодную часть Рейха. Именно поэтому по заснеженным полям сейчас катит поезд с небольшим количеством вагонов, в котором Франц и ехал. Да, зима наступила так же быстро, как и осень. Но кроме "Oktoberfest" ничего интересного не случалось за все это время. Сплошная рутина и мотания по делам. И от этого стоило отдохнуть. Само собой он вытащил с собой и Ванессу. Девушка не то, чтобы была против, но очень не любила холод, поэтому пришлось отправить ее по магазинам, дабы она взяла всё что нужно. И этого всего оказалось не так уж и много, поэтому с собой они везли лишь два чемодана. Причем ехали то они ненадолго — дня на три-четыре. Просто посмотреть на родину финских снайперов. — В Финляндии вообще много достопримечательностей? — спросила девушка, завороженно смотря на снежные сугробы и деревья в белых "шубах". — Да нет, не то чтобы. Но будет просто интересно посмотреть на страну, людей, архитектуру..... — ответил Франц, но тут же спросил: — Ты чего так странно в окно смотришь? — Я никогда не видела такого количества снега. — ответила она. — А, ну да, солнечная Италия... — пробурчал Франц. Хотя он не вправе ее упрекать, ведь и сам не был за границей в том мире.***
Кто бы подумал, что их встретят не просто большое количество людей, а целая толпа народу, которая при их выходе из вагона хором крикнула "Да здравствует наш фюрер и его секретарь!" Они приковали столько взглядов, что обоим сразу стало неловко. Но они ведь представители страны, поэтому просто стали приветствовать всех оставшихся и даже раздавать автографы всем желающим. Когда же толпа их наконец отпустила, они уселись в специально подготовленную машину. Отпуск был и вправду очень насыщенным. Катание на коньках, лыжах, поедание местных блюд — все это очень расслабляло. Но и прямых обязанностей они не сторонились, поэтому смотрели, какие проблемы здесь присутствуют. По итогу было решено построить первую ТЭЦ в стране, из-за того, что людям в домах отопления не хватает. Ну, если сказал, значит будет. Особенно когда ты правитель страны и твой приказ — закон. — Эй, ну так нечестно. — жалобно стонет парень, очередной раз ловя своей тушкой снежок. — Ну а что ты хотел? Сам же предложил поиграть. Просто ты медленный. — ответила на это девушка. — Ах так?! — Фюрер же сразу набрал горсть снега и понёсся на неё. Девушка уже хотела было убежать, но внезапно поскользнулась и свалилась в сугроб. Парень же тоже поскользнулся на том же месте и вместе со всем снегом свалился на неё, все же успев выпрямить перед собой руки и нависнуть над ней. Повисло неловкое молчание. Оба смотрели прямо друг другу в глаза и их щеки все сильнее алели от этого. Хотя может это из-за холода, кто его знает? — Может встанешь? — попросила Ванесса, треща зубами. — Да, прости, слегка призадумался. Ты замерзла? — спросил Франц, поднявшись и подав руку девушке, с помощью которой она встала. — Нет, ничего просто пустяки. — ответила она, продолжая трещать зубами от холода. Но после ответа, её сразу же заключили в объятия, прижав посильнее к себе. — Что ты.... — Так теплее? — спросил Франц, прижимая девушку к себе, пытаясь тем самым немного согреть её, при этом покраснев. Она же смутилась, но все же закрепила свои руки на его шее. — Да, спасибо тебе. — прозвучал ответ.