***
— О, кого я вижу! — воскликнул Керц, подойдя к узнаваемому танку, на котором красовалась надпись "Stuttgart", и вокруг которого крутился экипаж. Кто-то грузил боекомплект, а кто-то проверял двигатель на предмет поломок. — Керц, неужто ты?! — тут же из танка показывается знакомое удивленное лицо гауптмана Рубена. Оба командира подходят друг к другу, и радостно пожимают руки. — Здарова! — И тебе не хворать. Что, к выезду готовишься? — Керц посмотрел на продолжившего копошиться над двигателем танка механика-водителя, который в знак приветствия лишь махнул рукой, а остальной экипаж вообще не стал отвлекаться от загрузки в танк тяжёлых снарядов. — Ага. Вот, в разведку отправляют, — говорит Рубен. Ох, как же хотелось сейчас просто поговорить со старым другом. Но сейчас не время для разговоров. — Поэтому извини, сейчас поговорить нормально не получится. — Так мы с вами, получается, — командир танка вновь удивляется, но вскоре на его лице всплывает улыбка. — Тогда и поговорим как раз! Но к выезду мы пока еще не готовы. Подождите немного и поедем, — сказав это, Рубен вновь возвращается к работе.***
Равномерный гул двигателя под солдатами, едущими на корме танка, несколько успокаивает. Вместе с Керцом ехали так же Юрген, Гюнтер и Тацуми. Так же кроме танка Рубена присутствовала и БМПТ под командованием гауптмана Шольца, на котором ехал отряд КОА, под командованием Шариота, бывшего полковника-революционера. Два экипажа и столько же отрядов штурмовиков следуют к Столице. Им было дано задание провести разведку боем. Причиной стали, как ни странно, бомбардировки и постоянные артудары. От них множество домов стали рушиться, а на окраине города вообще все стерлось в порошок настолько, что в аэрофотоснимках разведчиков вообще нельзя было увидеть ни домов, ни даже тел людей. Все было завалено деревянными балками и камнями, из которых и были сделаны дома. Поэтому резко встал вопрос о проходимости в этих развалинах. Да, танки могут пройти много где, но все же они не смогут пройти по высоким дюнам, состоящим из камня и щебенки. Точнее в конце концов то они пройдут, но совсем не быстро, поэтому быстрого наскока, ставку на которого делает командование, не получится. Поэтому лучше все разведать сейчас и в случае чего подогнать спецтехнику, чем заставлять танки долго преодолевать завалы. Да и пехоте в таком случае придется несладко. — Слушай, а название города на танк ты давно нанёс? Просто я не помню, чтобы оно было, когда мы ещё вместе ездили, — спросил Керц у Рубена, с которым они уже успели разговориться. А время на это было, ведь до города был примерно час езды от места расположения основных сил. — Да не, недавно, но не помню уже когда. Но точно помню, что нас всех в то время тоска по дому накрыла, поэтому мой наводчик и написал название города на броне. Мы же все из Штутгарта, — Рубен, как обычно, высунулся по пояс из башни и наблюдал за лесом по обе стороны от дороги. — А вы как вообще тут выживали? Я бы даже недели не вытерпел, а вы несколько месяцев глубоко в тылу врага пробыли! — Да нормально всё было, не драматизируй. Сразу завели нужные связи, нашли полезных знакомых. Вот если будешь в командном центре, на нашей прошлой базе, то сможешь найти там повара по имени Морис. Он был первым, кого мы завербовали, — Керц же крутил в руках автомат, лишь изредка посматривая на деревья. — Жаль только Фрица потеряли.... — Не расстраивайся, — Рубен хлопает по плечу Керца. — Его жертва не была напрасной. Да и память о нём всё еще с нами, поэтому он жив в наших сердцах, — после этих слов лицо Керца светлеет. — А, кстати, что это за парень? — командир танка кивает в сторону Тацуми, что ведет оживленный разговор с оставшимися двумя членами отряда. — Долгая история.... хотя я могу ее немного сократить... — именно с этих слов Керц и начал свой рассказ. А в это время впереди них стали рокотать двигатели ракет, вырывающихся из РСЗО и рассекающих небо, оставляя за собой белый дым на голубом фоне небесного массива. Видимо о них решили позаботиться, совершив превентивный удар по возможным позициям противника. — Слушай, Юрг, а как ты понял, что влюбился? — спрашивает внезапно Гюнтер, задумчиво смотря в крышку МТО. — Ого, наш мистер кипятильник что, влюбился что ли? — издает смешок владелец молота и тут же ловит на себе раздражённый взгляд. — Мне тоже, кстати, интересно, — тут же возникает и Тацуми. — Да вы чё, парни? Серьезно что ли никогда ни с кем не встречались? — Юрген удивленно таращится на товарищей. — Так, я у тебя спросил определённый вопрос, к чему тут это? — в ответ спрашивает Гюнтер, который, на всеобщее удивление, достаточно быстро успокоился и сейчас совсем не был нервным, как всегда. — Да к тому, что эти вопросы задают обычно те, кто как раз-таки влюбился, но не понимает этого, ведь никогда ещё не влюблялся, — Юрген продолжает недоумевать. — И если с Тацуми все понятно, то ты-то в кого втюрился? — Слушай, ни в кого я не втюрился. А спрашиваю я потому, что хочу понять, когда это сделаю, — Гюнтер проявлял чудеса сдержанности, что не упустили его товарищи. Но решили молчать. — Ага, конечно, так я и поверил, — вновь ухмыльнулся бронник, но тут же посерьёзнел. — Ну ладно, утолю я твою жажду знаний. Я понял, что окончательно влюбился перед тем, как Акаме получила сообщение Куроме о дуэли. От одной только мысли, что она может умереть, волосы становились дыбом. И просто так смотреть на неё я не мог, ведь постоянно тонул в океане её прекрасных глаз. К тому же мне нравилось заботиться о ней, обнимать.... — Понятно, — Тацуми с таким же серьезным лицом переводит взгляд куда-то вдаль, одновременно ловя на себе удивленные взгляды. — Я, кажись, того.... — Ну я же говорил! А ты, Гюнтер, понял, что втюрился? — Юрген чуть ли не ликовал, ведь был несказанно рад тому, что правильно все понял. — Да не втюрился я ни в кого! И вообще, давайте прекращать, вон, город уже виднеется, — Гюнтер отмахивается и указывает на приближающиеся руины въездных ворот....***
Под ногами хрустел и потрескивал камень, в воздухе же витала совсем недавно поднятая пыль. Танк тяжело и неспешно переваливался через очередную гору стройматериала, что удобно уместилась прямо на дороге. — Нет, ну тут без техники точно не обойтись, — Рубен вновь всем телом наклоняется вперёд, когда танк преодолевает очередное препятствие. — Слушай, ты бы, может, в люк лучше спрятался? — предлагает Керц, идущий рядом и переступающий небольшую преграду. — Да не, ну нафиг. Каждый раз головой биться я не хочу. И так уже шишка на лбу, — отвечает командир танка и вновь откидывается назад. Танк наезжает на очередную насыпь. — Слушай, а ты своей гравиперчаткой не можешь расчистить путь? — Нет, не могу. Большое количество объектов, даже маленьких, контролировать невозможно, — ответил командир штурмовиков, вскидывая винтовку и осматривая местность поверх прицельной мушки. — Жаль, — коротко бросает танкист и продолжает пытаться через бинокль увидеть хоть что-нибудь впереди. Но ничего не видно из-за пыли и большого количества нагромождений камня и досок. А тем временем на дороге уже начали появляться кратеры от недавних взрывов ракет. Видно, что местность только совсем недавно утюжилась тяжелыми реактивными снарядами. Под завалинами же начинают виднеться люди. Не живые уже, а погибшие под катками и траками железной машины Рейха, что скоро будет править миром. — Стоп машина! — говорит Рубен и танк останавливается прямо на одной из куч камня, возвышаясь над всеми остальными. БМПТ тоже вскоре замирает на одной из таких же куч. — Что там? — Керц же пристраивается на возвышенности, высовывая сверху лишь голову, плечи, да руки с автоматом наготове. Так же делают и его бойцы. Шариот же занимает позицию поближе к БМПТ. — На вот, глянь, — Рубен бросает бинокль прямо в руки командира штурмовиков. А впереди, в трехстах метрах, виднеются хоть и разрушенные, но ещё не до конца уничтоженные дома. Вот и граница, до которой уже не достреливают РСЗО. Дорога впереди также не была завалена, но на ней виднелись укрепления, сделанные наспех, и солдаты, уместившиеся на своих боевых позициях. Их ждали. — Ну, задачу мы выполнили, получается, — Керц наконец возвращает бинокль Рубену, быстро забравшись на танк, передав бинокль и так же быстро слазя. — Ага, — командир танка еще некоторое время смотрит в бинокль, но вскоре дотрагивается до кнопки рации. — Шольц, долбанём? — прошло несколько секунд, после которых Рубен переключился на другой канал, что связывал его с экипажем. — Осколочно-фугасный, триста метров, без задержки, по команде. Керц точно не слышал, что именно ответил командир БМПТ, ведь тот не мог никак появится снаружи — у него в машине всего три члена экипажа и люка в шарообразной установке, в которой тот и сидел, не было. — Отряд, к бою! — и всё же было кристально ясно, что оба командира бронированных машин решили несколько проредить ряды защитников города. Впрочем, штурмовики тоже не прочь были это сделать. — Огонь!БАХ
Выстрел орудия тут же всколыхивает воздух, разрывая мнимую тишину разрушенной части города. Вскоре снаряд попадает в цель, уничтожая одну из стен дома, в котором окопались имперцы, разрушая тот и хороня под ним несколько десятков человек. Открывает огонь и БМПТ. Небольшие 30мм и 20мм снаряды автопушек пробивают стены насквозь, превращая другой дом в решето, заставляя тот тоже сложиться как карточный домик. Выстрелы же пехоты в основном приходятся на солдат, окопавшихся в импровизированных баррикадах. И хоть прицельный огонь на таком расстоянии вести достаточно трудно, штурмовики продолжали стрелять одиночными и попадали по целям, что так же открыли ответный огонь из стрелкового оружия. Когда пули защитников стали долетать до танка, будто град морося по броне, Рубен все-таки спрятался в башню, которая слегка повернула вправо и опустила орудие.БАХ
Очередной выстрел разорвал одну из насыпей, за которой прятались имперцы, закономерно раскидав камешки, из которых та состояла, по сторонам. БМПТ же перевела огонь на вторую насыпь. Но вскоре бой начал затихать. Выжившие защитники города стали отходить со своих позиций, вытаскивая раненых. — Всё, отходим! — Рубен вскоре показывается из башни танка. — М-да, хорошо мы пошумели, — подтверждает слова того Керц.***
Солнце уже начало закатываться за горизонт, когда Тацуми наконец-то добрался до места, в котором базировался весь остальной отряд. После разведки их всех пригласили немного выпить, от чего никто отказываться не стал. Но все прекрасно понимали, что перед штурмом напиваться не стоит, поэтому в основном многие больше говорили, чем пили. Тацуми же заслушался рассказов Рубена, что достаточно подробно описывал штурм базы революционеров. Но вот, наконец, после столь длинного дня, парень может спокойно улечься у себя в палатке и вновь забыться в сладком сне. Но перед этим очень хотелось увидеть Челси. Вот только её нигде не было, поэтому парень пошел её искать, заодно задумавшись о его чувствах к ней. М-да, что-то его планы по созданию семьи слишком быстро начали сбываться.... хотя он поспешил. Вдруг она его не любит, и он просто для неё хороший друг? Хотя он всё равно спешить не собирается. Может, после штурма признается, а может позже. Ведь кто знает, что может случиться во время него.... Сердце закололо от мысли, что Челси может погибнуть. Он все-таки влюбился. Беспросветно. — Кого ищешь? — на плечи парня ложатся руки, а около правого уха слышится мягкий шепот девушки. — Твою мать! — Тацуми содрогается и мигом отскакивает вперёд, подальше от мнимой опасности. После этого он разворачивается... и не видит врагов. Только заливающуюся смехом Челси. — Зачем так пугать-то?! — Хи-хи-хи, ну ты же знаешь, не могу я без этого, — мягкий смех заставил парня слегка улыбнутся и подойти ближе. — К тому же это ты меня не заметил. Я даже окликала тебя, но ты не услышал. О чем задумался? — Да так, ни о чем, — парень видит, что девушка надувает щеки, выказывая свое недовольство ответом. Миленько. — Как у тебя день прошёл? — Да как обычно. А вот то, как у тебя день прошёл, сейчас намного интереснее, — девушка вновь хитро улыбается и подходит чуть ли не впритык к парню, заставляя его лицо немного порозоветь. — Так давай расскажу. Пойдём, пройдемся, — Тацуми берёт за руку Челси и тянет погулять, из-за чего та немного смущается...