The house of Black

Солнечный свет струился сквозь огромные изогнутые окна университетской библиотеки, и Гермиона убрала руку от обжигающего тепла. Она всегда выбирала этот столик, если он был свободен — пятый этаж, рядом с драматическим отделением, в задней части, где её меньше беспокоили, — и, несмотря на то, что полуденное солнце, заливавшее всё пространство, ей не очень нравилось, вид был хороший. В ясный день она могла увидеть всю дорогу от реки до вокзала Ватерлоо, и раскинувшегося за ним города, иногда даже до зелени, которая находилась в пяти милях от Хрустального дворца. Кроме того, это было единственное, что ей нравилось в дизайне здания. Оно было круглым, укреплённым в местах со стеклом, в основном открытой планировки и слишком современным на её вкус, а главной частью были построенная в индустриальном стиле винтовая лестница и набор устрашающе бесшумных лифтов. Она предпочитала, чтобы библиотеки были тёмными с множеством закоулков и закутков, но она была благодарна за то, что по крайней мере полки с литературой и драмой преобладали над всем остальным. С тайком приготовленным термосом кофе она могла проводить там часы, читая и исследуя, и чаще всего наблюдая за закатом. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто не смотрит, она сделала быстрый глоток кофе, прежде чем спрятать фляжку и надеть наушники. Она планировала делать записи из серии интервью, которые она нашла на YouTube, где актрисы, игравшие роль Медеи на протяжении многих лет, рассказывали о своём опыте и своей интерпретации персонажа. И она была взволнована. Это был первый раз за несколько месяцев, когда она почувствовала волнение, садясь за свое исследование, и ей теперь было абсолютно не важно что это являлось смещением фокуса. Она ещё не рассматривала Медею как-то глубоко, кроме чтения оригинального текста пьесы, и это её заинтриговало. Также — хотя она и не была готова признать это вслух — она думала, что, возможно, Андромеда была права. Смена обстановки и опыт чего-то нового и сложного на Эмери-Роу пробудили в ней что-то, что, как она думала, исчезло. Конечно, она также была взволнована тем, что могла увидеть часть пьесы за кулисами. Возможно, если бы она не так сильно нервничала в присутствии Нарциссы, и если бы женщина была не такой непробиваемой, тогда, может быть, они смогли бы обсудить эскизы костюмов и то, как они отразились на персонажах… Гермиона в этом сомневалась, но если эта надежда возвращала её исследования к жизни, то она не собиралась разочаровываться в ближайшее время. Пока её ручка быстро делала пометки, Гермиона погружалась в пьесу и персонажа. Безумная или сердитая; невменяемая преступница или жертва мужа и обстоятельств? Я знаю весь ужас того, что собираюсь сделать, но гнев, источник всех жизненных ужасов, овладевает моей решимостью. Завороженная, она просмотрела все клипы и интервью различных постановок. Она видела Медею, олицетворяющую безумие, с растрепанными волосами и кричащими чертами лица, и другую, полную пугающей, контролируемой ярости. Она увидела женщину, которая сдавалась по мере того, как приближалась к убийству своих сыновей, и женщину, настолько решительно настроенную уничтожить своего мужа, что она абсолютно не заботилась о том, что уничтожит и себя. Она видела женщину, всё ещё страстно влюбленную в Джейсона, и женщину, которая страстно ненавидела его, но всегда видела женщину, утопающую в горе, горечи и гневе. Пока она что-то писала в своем блокноте, она поймала себя на том, что задаётся вопросом, на что будет похожа новая постановка и как Нарцисса интерпретирует сценарий. Насколько тесно она будет работать с актерами, каково её собственное отношение к персонажу? Лёгкие платья в греческом стиле, мужские костюмы, изысканные платья, костюмы лесных нимф и даже джинсы — всё это Медея уже носила. Не то чтобы это должно было быть что-то радикально новое, конечно, но она уже чувствовала, что всё, к чему приложила руку Нарцисса, будет иметь изюминку. На экране появилось объявление, напоминающее ей, что она до сих пор не раскошелилась на подписку, и она вздохнула, раздражённо вытаскивая наушники, когда тень пробежала по столу. — Я не мешаю? Гермиона посмотрела на дружелюбное лицо своей начальницы, которая села напротив неё, не дожидаясь ответа. — Нет, реклама сделала это раньше тебя. — она вернула улыбку Андромеде и закрыла ноутбук. — Мне просто было лень, так что я смотрела Медею на YouTube, прежде чем начать рассматривать книги. — И как? — Очаровательно. И по-настоящему увлекательно. — глаза Гермионы пробежались по страницам заметок. — Она заставляет меня думать о женщине-Гамлете с точки зрения значимости роли. — За исключением того, что он стоит и произносит монологи почти три часа. Медее потребовалось всего семьдесят пять минут, чтобы завершить сцену, прежде чем отправиться к праотцам. — Женщины всегда были более эффективными, — рассмеялась Гермиона. — Так как бы ты сыграла, если бы это была ты? — Уверена, ты догадываешься, — ухмыльнулась Андромеда, и Гермиона кивнула. Она имела некоторое представление. Медея её начальницы будет ужасна, она была в этом уверена. — Что ещё более важно, как бы ты это сыграла? — Также. — Гермиона сделала паузу. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, что твоя сестра сделает со всем этим. — О, да. — глаза Андромеды загорелись. — Как прошла твоя первая неделя? Гермиона рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. Она знала, что поклялась злиться на своего профессора, и попыталась изобразить на лице какое-то угрюмое выражение, но у неё это не получилось, на самом деле. Она не могла злиться, когда всё получилось намного лучше, чем она ожидала. — Ты могла бы меня предупредить, — сказала она так обвиняюще, как только могла. — Я чувствовала себя полной идиоткой, войдя в The house of Black! — Прости за это. — её профессор не выглядела виноватой. — Но если бы ты знала, ты бы пошла? — Конечно, нет. — Гермиона указала на свои джинсы и зелёную хлопчатобумажную рубашку. — Я не приверженка высокой моды. — Ну, ты, должно быть, сделала что-то правильно. Ты нравишься Драко, и Белла была впечатлена. Гермиона заметила, что она ничего не говорила о Нарциссе, и почувствовала, как что-то сжалось в животе. Больше дизайнера она не видела. Во вторник были только она и Драко, очень тихий день. А в среду и четверг преподавание отнимало у неё слишком много времени, чтобы думать об этом. — Белла? — она старалась не выглядеть разочарованной. — Я виделась с ней всего пять минут. — Она сказала, что в тебе есть мужество. — Оу. — Гермиона моргнула. — Ну, видимо, я не покраснела, когда она посмотрела на меня, как на кусок шоколадного торта — во всяком случае, по словам Драко — и я не попалась на удочку, когда она намекнула, что мы с тобой вместе, так что, может быть, поэтому? — она пожала плечами, задаваясь вопросом, рассердится ли её начальница на намёк Беллы. Но вместо этого Андромеда издала низкий смешок, и в её глазах заплясало веселье. — Она невозможна. Просто игнорируй её. — Легче сказать, чем сделать, — пробормотала Гермиона. — Она знает, что мы не… ты знаешь? — Драко успокоил её, но по какой-то причине ей нужно было услышать это ещё раз. — Гермиона, ты милая, — Андромеда наклонилась вперёд с ухмылкой на лице, — но недостаточно милая, чтобы ради тебя я рисковала своей работой. Кроме того, у меня дома ребёнок, когда бы я нашла время на интрижку? Гермиона постаралась не выглядеть слишком удивлённой и проигнорировала двусмысленный комплимент. Она и понятия не имела, что у Андромеды есть ребёнок. — Белла это знает, она просто заводит тебя. Как я. Смейся над ней, отвечай тем же, а если станет слишком плохо, просто пошли её. Или попроси Цисси сделать это за тебя. Она лучше всех справляется с Беллой. — Я не могу послать своего босса! — Гермиона знала, что выглядит возмущенной, и Андромеда рассмеялась. — Она оценит это больше, чем если ты попытаешься быть вежливой, поверь мне. Как только ты услышишь их с Цисси жаргон во время ссоры, ты поймёшь, что я имею в виду. Глаза Гермионы расширились от этой мысли. Она уже достаточно насмотрелась на этих двух женщин, чтобы понять, что ссора между ними будет ужасающей. — Так, эм... — она сделала паузу, пытаясь говорить непринужденно: — Нарцисса что-нибудь упомянула? — О тебе? — Андромеда подняла бровь, и Гермионе захотелось провалиться сквозь землю. Прямо через все пять этажей, вплоть до нижней части библиотеки, где, как она надеялась, она сможет избежать понимающей улыбки, осветившей лицо её начальницы. — Нет. Что хорошо. Если бы ты ей не нравилась, ты бы не продержалась целых два дня, как бы ни были впечатлены Драко и Белла, и она бы прямо позвонила мне по телефону, спрашивая, почему я трачу её время, и где я оставила мой последний клочок здравого смысла. — У тебя остался один? — Гермиона рискнула подразнить и была вознаграждена ещё одним смешком. — У меня осталось больше, чем ты думаешь. Итак, ты придёшь на эту встречу? — Что за встреча… о, чёрт возьми. — Гермиона совершенно забыла о ежемесячном собрании кафедры, на котором аспиранты и сотрудники собирались вместе, чтобы обсудить любые вопросы, предстоящие мероприятия и гостевые лекции, а также ход своих исследований. Иногда ей нравилось общаться со своими коллегами и болтать с другими сотрудниками. В другие разы ей было скучно до безумия. Она подозревала, что сегодня будет последнее. — Я знала, что ты забудешь. Гермиона быстро собрала свои вещи, сложила их в рюкзак и встала, чтобы последовать за Андромедой к лифтам. Пока они ждали — потому что никто из них двоих не любил лестницу, — Гермиона почувствовала, как в кармане зажужжал её телефон. Драко. Журнальная съёмка завтра вечером. Рады предоставить вам бесплатный час для просмотра, если вы обещаете, что после не сбежите? Она улыбнулась, качая головой. Он всё ещё казался настолько обеспокоенным, что даже она решила, что это уже слишком, учитывая тот факт, что она подписала временный контракт во вторник, а аванс из её зарплаты, которую обещала Нарцисса, уже был на её счету. Она планировала сегодня днём ​​пойти с Джинни за рабочей одеждой. Прежде чем ответить Драко, она быстро набрала сообщение, в котором сообщала подруге, что забыла о встрече, и спрашивала, могут ли они сделать покупки позже. Затем она ответила Драко. Но она не осмелилась спросить его, кто будет присматривать за съёмками. Несколько неуверенно она посмотрела на Андромеду, когда они вошли в лифт. — Андромеда? — Да? Дверь лифта захлопнулась, и Гермиона почувствовала ужасно знакомое чувство в животе, когда с тихим свистом воздуха они помчались к первому этажу. Она ненавидела тот факт, что лифты были сделаны из стекла. Когда она ехала вниз, она могла видеть каждый этаж, и каждый раз её тошнило. Она вздохнула с облегчением, когда они вышли из лифта и пошли дальше. — Кто из твоих сестёр занимается съёмками для журнала? — Всегда Цисси, иногда Белла тоже. — Андромеда приподняла бровь, когда подошла к одному из бесплатных автоматов самообслуживания, чтобы проверить книгу, которую держала в руках. Агамемнон Эсхила. — К чему это? — Завтра, кажется, будут съёмки. Драко сказал, что я могу посмотреть, как они это делают. Я просто думала, нужно ли мне настроиться на Беллу или нет. Это была ложь, конечно. Её желудок уже переворачивался от осознания того, что Нарцисса обязательно будет там, и её начальница ещё раз понимающе ухмыльнулась. Гермиона начала думать, что это семейная черта Блэков. — Это было бы кстати. Просто на всякий случай. — Спасибо. У тебя нет ещё одной этой книги? — она сочла лучшим вариантом увести разговор в сторону. Она не была уверена, почему решила, что это хорошая идея. — Не этот перевод. — Андромеда сунула маленькую книжку в твёрдом переплёте в сумку и указала на вход в библиотеку, но не раньше, чем одарила Гермиону взглядом, говорящим, что она не пропустила смену темы. — Идём. Мы опоздаем.

*******

Учитывая все обстоятельства, подумала Гермиона два часа спустя, встреча прошла не так уж и плохо. О каких-либо проблемах на кафедре не могло быть и речи — в конце концов, это был ещё ранний семестр, — и единственное, на что жаловались большинство сотрудников, — это студенты, которых нужно было удерживать. Это всегда раздражало Гермиону. В конце концов, все они когда-то были старшекурсниками, возможно, впервые уехали из дома и понятия не имели, что делают. По тому, что Андромеда не участвовала в том конкретном обсуждении, она знала, что её начальница чувствовала то же самое. Но были и интересные фрагменты: возможное приобретение нескольких редких текстов из частной библиотеки, новый ведомственный грант, который они не ожидали получить, и три новые журнальные публикации её коллег, которые Гермиона почему-то пропустила летом. Одна из них принадлежала Невиллу Лонгботтому, профессору литературы восемнадцатого века, у которого была застенчивая улыбка и серьёзные манеры, и чья страсть к своему предмету могла сравниться только с его страстью к преподаванию. Гермиона сделала мысленную пометку сначала проверить его статью. Она очень уважала и любила Невилла, и, несмотря на то, что она практически не интересовалась Вольтером — его последней навязчивой идеей — она всегда находила его работы увлекательными. Собрав свои вещи, она направилась к двери, обменявшись несколькими словами и любезностями по пути, и помахала Андромеде, давая знать, что уходит. У неё было десять минут, чтобы добежать до Холборна, чтобы встретить Джинни у станции метро, ​​но когда она уже почти добралась до двери, путь ей преградили клетчатый блейзер, оксфордская рубашка и едкий лосьон для кожи после бритья, который она всегда ненавидела. — Приятно снова видеть тебя, Гермиона, — улыбнулся Кормак Маклагген, и Гермионе стало интересно, считает ли он это очаровательным. Это напомнило ей о вампире, готовом нанести удар. — Ты ещё не уходишь? — Боюсь, что да, — Гермиона изобразила фальшивую улыбку. — У меня другая встреча. — Жаль. Я надеялся поговорить с тобой о твоей диссертации. Ты работаешь над Медеей, не так ли? Гермиона переминалась с ноги на ногу. Почему вдруг все дороги должны были вести обратно к Медее? — Да, среди всего прочего. В чём дело? Она знала, что это звучит почти грубо, но она также знала по опыту, что Кормак невосприимчив. Краем глаза она заметила взгляд Андромеды, направленный на них, её начальница знала, как сильно Гермиона не любила этого человека. Во время её изучения книги он всеми способами пытался пригласить её на свидание, и каждый раз, когда она говорила «нет», это, казалось, только ещё больше ободряло его. Хуже всего было то, как он открыто смотрел на её профессора свысока. Андромеда знала, конечно, и отшучивалась. Но это раздражало Гермиону. Она не знала, почему Кормак думал, что это делает его привлекательным. — Сейчас репетируют новую постановку в Национальном театре. — Кормак немного надулся, и Гермиона сомневалась, что он вообще слышал её бормотание: «Я знаю». — У меня есть связи. Я мог бы достать нам пару билетов на премьеру — которые, кстати, уже распроданы, хотя до этого ещё добрых несколько недель, — а до этого я мог бы дать тебе несколько советов по поводу твоей главы. Я, наверное, больше эксперт в этой области, чем Тонкс. Что скажешь? Гермиона глубоко вздохнула. Успокойся. Она увидела, как Андромеда начала пробираться к ним, и, несмотря на свой гнев, ей пришлось подавить улыбку. Она подождала, пока её начальница окажется в пределах слышимости, прежде чем ответить. Крошечная часть её — слегка мстительная часть, которую, казалось, проявляли только грубые идиоты вроде Маклаггена, — хотела, чтобы Андромеда знала, какой задницей был её коллега. — Спасибо, но у меня уже есть билеты на премьеру Медеи. Видите ли, у меня есть друг, который работает за кулисами. — она мило улыбнулась, солгав сквозь зубы и надеясь, что Нарцисса никогда, никогда не узнает об этом моменте. Но выражение лица Кормака того стоило. — И глава находится под контролем. Идёт очень хорошо, на самом деле. Андромеда прекрасный руководитель даже в области греческой трагедии, которая, как вы говорите, технически больше ваша область, чем её. Она почти почувствовала гневное шипение Андромеды и отступила к двери. — А теперь, если вы меня извините, я опаздываю. Увидимся на следующей неделе, Андромеда. Она смотрела, как Кормак покраснел, глядя на свою начальницу, до этого не осознавая, что Андромеда была рядом с ними, прежде чем выскочить за дверь и позволить ухмылке расплыться по её лицу. Она знала, что Андромеда разорвёт этого человека на куски ещё до того, как она покинет эту комнату, и что он заслужил всё, что получил. Но у неё не было слишком много времени для злорадства. Теперь она очень опаздывала на встречу с Джинни и, запыхавшись и окончательно выдохшись, подошла к станции метро, ​​где увидела, что её подруга вот-вот позвонит ей. — Где ты была? — Джинни сунула телефон в карман и быстро обняла Гермиону. — Я думала, ты меня бросила. — Маклагген. — Гермиона на мгновение встала, уперев руки в бёдра, чтобы отдышаться, не обращая внимания на постоянный поток людей вокруг них. — Он загнал меня в угол, когда я уходила с собрания. Пытался уговорить меня пойти с ним на премьеру Медеи, хотя до нее ещё несколько недель, и я совершенно уверена, что у него нет билетов. И он также намекал — опять же — что мне следует сменить начальника. — она фыркнула, самоуверенность мужчины снова поразила её. — Я имею в виду, серьёзно. Зачем мне это делать на таком позднем этапе? Зачем мне это вообще? — Придурок, — покачала головой Джинни. — Ты оставила его на попечение кого-то другого? Гермиона кивнула и ухмыльнулась. — Андромеда. Джинни расхохоталась. — Тогда он больше не будет тебя беспокоить. Ну, давай же. Мы попадём в магазины с твоим смехотворно огромным авансом или нет? — Попадём. — Гермиона взяла под руку подругу и повела их к пешеходному переходу. — Ковент-Гарден, прежде всего. Оксфорд-стрит, только если я впаду в отчаяние. Три часа спустя Гермиона поднялась по ступенькам к парадной двери их квартиры как раз в тот момент, когда последние лучи вечернего солнца исчезли над крышами, постанывая себе под нос. У неё было так много сумок, что она потеряла счет. Три - или четыре? - новые платья, все с v-образным, либо с глубоким круглым вырезом, потому что каждый раз, когда Джинни предлагала квадратный вырез, она слышала голос Нарциссы и снова чувствовала, как эти пальцы скользят по её ключице. Костюм с юбкой, и костюм с брюками, и две чёрные блузки к ним, и пара элегантных туфель на гораздо более низком каблуке, в которых, как она была уверена, она сможет продержаться весь день. Это были все вещи, которые она предположительно надела бы в другое место, но она всё ещё чувствовала себя немного виноватой. Она не думала, что когда-либо покупала так много за один раз, и уж точно не на деньги, которые технически ещё не заработала. Она сказала Джинни идти прямо к Дину и не помогать ей с сумками, но теперь, когда она изо всех сил пыталась вставить ключ в дверь, она сожалела об этом. В кармане запиликал телефон, и она выругалась себе под нос. Ей было жарко, она устала, и ей не хотелось ничего, кроме прохладного душа и чашки чая. — Просто подожди, а? — прошипела она в направлении своих джинсов, когда они снова зажужжали. Наконец, она открыла дверь и свалила все сумки внутрь. Сняв сапоги, она бросила их в кучу в коридоре и прошла прямо на кухню, чтобы взять чашку чая. Её телефон снова зазвонил, и она вздохнула. Андромеда. Гермиона нахмурилась. Её руководитель всегда писала по электронной почте. Она никогда не писала сообщений, если только не отменяла встречу в последний момент. Она точно не писала три раза. Маклагген соответственно наказан. Спасибо, что оставила мне это особое удовольствие. Гермиона усмехнулась. Она почти пожалела, что не осталась посмотреть. Друг, который работает за кулисами? И, наконец, Билеты?? Гермиона застонала. Сквозь экран она почти могла видеть ухмылку Андромеды; это определённо была семейная черта, и она должна была знать, что ей так легко это не сойдет с рук. Она хлебнула чай, наслаждаясь паром и сладкой горечью «Эрл Грея». Очевидно, теперь, когда она работала на сестёр женщины, Андромеда чувствовала себя комфортно, дразня её. Гермиона рассудила, что может отплатить тем же. Это был Кормак. Отчаянные времена, отчаянные меры. Твоей сестре повезло, что я не сказала, что она моя девушка. Пожалуйста, кстати. Прилив сомнений захлестнул её, как только она нажала «Отправить». Она уже была почти уверена, что для сестёр Блэк, поддразнивание — соревновательный вид спорта. Она никогда не выиграет, и поэтому она послала быстрое разъяснение, прежде чем бросить свой телефон на диван и включить телевизор, чтобы попытаться заглушить свой бурлящий разум. Никогда не рассказывай своей сестре об этом. Или я действительно поменяю руководителя.