The house of Black

На следующий день Гермионе показалось, что она попала в какой-то сон. Верный своему слову, Драко погнал её на фотосессию для журнала после обеда, сказав, чтобы она вышла во двор и зашла в соседнее здание через чёрный ход. Как и было приказано, она вошла и поднялась по тому, что, как она полагала, первоначально было лестницей для прислуги на первый этаж, где теперь она вышла на открытую площадку. Лестница продолжала подниматься вверх, но взгляд Гермионы был обращен вниз. Под ней было то, что она могла описать только как самый стильный, роскошный интерьер, который она когда-либо видела. Лестница — та самая лестница, которая была на всех тех чёрно-белых фотографиях, которые она теперь так хорошо знала, — изгибалась в сторону от неё, кремовый мрамор блестел на фоне чёрного дерева перил, которые извивались и змеились вдоль ступеней. Казалось, он растянулся, когда наконец достиг земли, уступив место чёрному деревянному полу, простиравшемуся за пределами поля зрения Гермионы. Наверху висела сверкающая люстра, освещая всю лестницу и пространство внизу. Но что действительно захватило её дух, так это зеркала. Они покрывали стены первого этажа, танцуя и мерцая на свету, как вода, и были увиты таким количеством зелени, что Гермиона почти чувствовала запах свежей земли. Она не видела их на фотографиях, так что было ясно, что они не были постоянной особенностью. Неудивительно, что Драко сказал ей подняться до чёрного входа, и только после спуститься на первый этаж. Если бы она вошла через главную дверь, каждое движение отразилось бы четырежды, и, вероятно, попало бы на фотографии. Её глаза уловили движение на лестнице. Это была Нарцисса, сидящая на ступеньке примерно на полпути вниз, подогнув под себя ноги и прислонившись спиной к изгибу стены, призывая Гермиону присоединиться к ней. — Тут есть место для меня? Гермиона неловко склонила голову, стараясь как можно тише устроиться на следующей ступеньке. Внезапное тёплое чувство пронзило её живот. На Нарциссе были её обычные чёрные брюки, но вместо рубашки теперь она носила чёрный жакет, немного большемерный, но всё же достаточно обтягивающий, чтобы подчеркнуть её фигуру. Её волосы были закручены назад в небрежный шиньон, пряди падали и обрамляли лицо, а тёмно-красный лак для ногтей сменился светло-зелёным, который казался почти игривым. И снова был этот запах; новый парфюм. Он прилипал к ней, как шёлк, деликатно ложась на бледную кожу с резким подтекстом, который Гермиона до сих пор не могла определить. Нарцисса молча протянула ей пачку мятных конфет, одна из которых уже торчала сверху, и она взяла её, пробормотав благодарность. Засунув её в рот, она огляделась вокруг. Это было восхитительно, и она могла понять, почему Нарцисса заняла это место. Она могла видеть всё: всё пространство первого этажа, растянутое зеркалами, с кремовыми и плющевыми стенами и тёмными полами; прожектора, аккуратно размещенные над зеркалами, чтобы не отражаться в них; две модели, которые в настоящее время переделывают макияж; стилист, парящая вместе с фотографом, увлеченно беседующая над камерой и ноутбуком. Гермиона знала, что всё это место будет выглядеть совершенно по-другому на следующей неделе. Но даже без одежды, с мраморной лестницей и кремово-чёрным декором, оно останется сногсшибательным. — Это невероятно. — выдохнула она, не думая, и Нарцисса изогнула бровь, прежде чем осмотреться. Голубые глаза окинули взглядом кадр, лестницу, зеркала и люстру, а потом она медленно кивнула. — Да, я полагаю, что это так. — она говорила тихо, хотя они не потревожили бы людей внизу, и Гермионе пришлось немного наклониться, чтобы услышать её как следует. — Забавно, как ты становишься невосприимчивой к красоте, когда ты всё время окружена ею. Говоря это, Нарцисса наблюдала за съёмкой, и Гермиона могла сказать, что её внимание было сосредоточено на одежде, а не на моделях. Глубоко-зелёное атласное платье выделялось даже среди плюща, ткань отражала свет люстры, прожекторов и зеркал, мерцая при каждом движении модели. Это был довольно классический покрой — если не считать длинного разреза с одной стороны, который доходил до верхней части бедра женщины и был обрамлен кружевом, — он облегал рыжеволосую, как вторая кожа. Вторая модель была одета в слегка неряшливый чёрный смокинг, пиджак был оставлен открытым, чтобы обнажить прозрачный жилет из тонкой паутины и чёрный кружевной бюстгальтер. Гермиона вспомнила то, что Драко сказал в её первый день, что костюм, который они сейчас продавали, изначально имел такой же жилет, но Нарцисса изменила его в последний момент. — Значит, ты снова передумала, — тихо сказала Гермиона, на мгновение забывая о своих нервах. — Насчёт жилета, я имею в виду. Нарцисса бросила на неё острый взгляд и кивнула. — Что вы думаете? — Что я думаю? На несколько секунд Гермиона была совершенно ошарашена. Нарцисса спрашивала её мнение? Она думала, что было горячо. Она думала, что это самая сексуальная вещь, которую она когда-либо видела, пока не посмотрела на зелёное платье рядом с ней и не передумала. Она считала его стильным, полным таланта, артистичным в том смысле, в каком она никогда не ценила одежду до того, как начала здесь работать. Она считала его изящным и элегантным, смелым и мягким одновременно. Она хотела увидеть его на Нарциссе, а не на безымянной модели, которую она забудет через несколько часов. — Я думаю, что вы определенно не застрахованы от красоты, даже если вы всё время окружены ею. Она не поднимала глаз, наблюдая за зелёным платьем, которое мелькало из стороны в сторону, но чувствовала на себе взгляд Нарциссы и мягкое мерцание синевы. Оно привлекло её, хотя она и не смотрела. На мгновение ей показалось, что она плывёт под водой, едва дыша и не желая всплывать на поверхность. — Много ли я пропустила? Гермиона чуть не упала со ступеньки, когда Белла тихонько села выше и протянула руку, чтобы взять у Нарциссы пачку мятных конфет. Она была так поглощена съёмкой и женщиной рядом с ней, что даже не услышала, как Белла спустилась по лестнице. — Они только начинают. — Нарцисса потянулась, чтобы забрать мятные конфеты, и Гермионе пришлось откинуться назад, прижавшись к стене, чтобы ни одна женщина не коснулась её груди. — Ты всем довольна? Белла кивнула, её кудри коснулись плеча Гермионы. — Сейчас этим занимается Луна. Я не знаю, кем был этот идиот в прошлый раз. Никогда больше не возьму его. — Она тихонько усмехнулась над озадаченным взглядом Гермионы. — Луна — стилист, детка. У меня есть любимчики. И у Цисси тоже, хотя она этого не признаёт. — Пока они выполняют свою работу, — пробормотала Нарцисса. — Ну, он этот не делал. Во всяком случае, не так, как я хотела. — Кто фотограф? — спросила Гермиона. Она была также очарована суровым мужчиной, чьи темные глаза оживали, когда он работал с камерой, и чьи длинные чёрные волосы были полной противоположностью воздушным, светлым локонам Луны. — Сев? Друг Цисси. — Мы вместе ходили в церковь Святого Мартина. Он сделал фотографии для моего выпускного шоу. — Нарцисса достала из пакета ещё одну мятную конфету и передала её Гермионе, которая была слишком удивлена ​​неожиданным обрывком информации, чтобы думать о том, нужна ли ей ещё одна или нет. Она просто положила её в рот и передала остальные Белле, которая хихикнула. — Надо было принести попкорн. — она взяла три, прежде чем вернуть пакет. — Отсюда выглядит хорошо, но плющу, может быть, не помешает… — Нет. — Нарцисса бросила на сестру предупреждающий взгляд. — Никаких конфетти в последнюю минуту. Или блёсток. Или гирлянды, или попугаев, или чего угодно. Не в этот раз. Моя съёмка, мои идеи, никакого вмешательства с твоей стороны. — Ты портишь мне всё веселье. — Потребовались недели, чтобы убрать те блёстки, это было хуже, чем Рождество. — Нарцисса посмотрела на неё, а Белла ухмыльнулась. — Для этого мы и нанимаем уборщиц, не так ли? Помимо того факта, что никто из нас не способен отличить один конец пылесоса от другого. Белла снова потянулась через Гермиону, чтобы ткнуть Нарциссу в плечо. На этот раз её рука коснулась руки Гермионы, а кудри рассыпались по платью девушки. Гермиона не смогла сдержать небольшой писк при контакте. Внезапно, она почувствовала себя так, словно была полностью окружена двумя сестрами; магнетизм Нарциссы и пьянящее присутствие сливались с чистой жизненной силой Беллы, сочетание, которое было почти ошеломляющим. — Извини, малышка. — Белла совсем не выглядела сожалеющей, и Гермионе это напомнило Андромеду. Она задавалась вопросом, были ли фальшивые извинения ещё одной семейной чертой. — Хочешь поменяться местами? — прошептала она, едва осмеливаясь говорить, и Белла усмехнулась. Гермиона почувствовала тепло на своем колене и посмотрела вниз, чтобы увидеть руку Беллы, поглаживающую его, раз, другой. Бледная кожа и острые фиолетовые ногти. — Нет, оставайся тут. Лучше всего, если между нами будет кто-то, когда Цисси в одном из своих плохих настроений. Нарцисса резко зашипела. — Я не в плохом настроении, Белла. Я просто сказала… — Шутка, сестричка. Попробуй немного расслабиться. Нарцисса не ответила. Гермиона наблюдала, как вместо этого она яростно достала из пачки ещё одну мятную конфету и бросила её в рот. Присмотревшись так внимательно, как только осмелилась, Гермиона увидела тонкие морщинки вокруг глаз блондинки и то как женщина напряжённо сжала челюсть. Она знала, что Нарцисса занята. Слишком занята, судя по всему. — Я должна вернуться, — пробормотала она после минутного молчания, но почувствовала руку на другом колене, которая не принадлежала Белле. Это было лёгкое, своего рода извиняющееся прикосновение пальцев, которое просило её остаться, не мешая при этом уйти. На этих пальцах был зелёный лак для ногтей, а не фиолетовый. — Вы должны увидеть, как они работают, — пробормотала Нарцисса, опуская руку и ни разу не взглянув на неё. — Драко может справиться. Он напишет мне, если ему что-нибудь понадобится. — она похлопала себя по карману, указывая на свой телефон, но Гермиона почти не слушала. Её колено покалывало там, где его коснулась Нарцисса, эхо пальцев женщины оставляло гораздо более горячий след, чем у Беллы. Медленно, она прислонилась спиной к стене. Она не смогла бы спорить, даже если бы очень хотела, и вместо этого попыталась сосредоточиться на съёмке. Это не помогло её душевному состоянию. То, что она увидела под собой, было чем-то вроде эротического балета, движением тел, чувственно огибающих друг друга под опытным, почти безмолвным руководством Луны. Гермиона могла понять, почему Белла и Нарцисса были так привязаны к девушке как к стилисту. Она контролировала всё. Гермиона знала, хотя ей и не говорили, что она и Нарцисса вместе разработали план съёмки, но даже сидя в стороне, на складном табурете подальше от камеры Сева, казалось, что Луна дёргает за невидимые нити. Модели просто двигались по направлению её взгляда. Это было своего рода па-де-де. Каждое движение отражалось в зеркалах, отбрасывалось в камеру в виде объёмного визуала, а драпированная повсюду зелень только усиливала чувственность. Зелёное платье мерцало и дразнило. Но Гермиона не могла оторвать глаз от смокинга. Модель использовала его почти как оружие, и ей вдруг захотелось увидеть, как он смягчится. Чтобы он каким-то образом наполнился изгибами, а не углами, чтобы он стал чувственным, а не сексуальным. Похоже, у Луны была та же идея, потому что она остановила съёмку и вмешалась. Она говорила быстро и тихо, жестикулируя руками, её плечи двигались, когда она объясняла, как она хочет, чтобы всё происходило. Затем она потянулась и сняла куртку с плеч модели, оставив только жилет и лифчик поверх широких брюк. Она аккуратно распустила волосы женщины, позволив им ниспадать на плечи, но не удосужилась их расчесать. Взглянув на лестницу, она подняла одну бровь. Гермиона увидела, как Нарцисса кивнула. Луна вернулась к своему стулу, возясь с телефоном, чтобы найти нужную музыку. Что-то, чего Гермиона не узнала, заполнило пространство; дымный и тёмный, с медленным ритмом, которому было почти невозможно не поддаться. Модели начали снова, и на этот раз Гермиона заметила, что они оба более расслаблены. Луна оставила куртку искусно повешенной на одном углу зеркала, и пока они медленно кружились всё ближе и ближе друг к другу, светловолосая модель схватила её, перекинув через плечо одной рукой, пока другая покоилась на талии другой модели. Гермиона не могла слышать щелчков камеры поверх музыки, но могла видеть, как Сев почти танцевал, чтобы запечатлеть каждый угол одежды, в то время как Луна сидела и смотрела с почти мечтательной улыбкой на лице. Это было неизбежно, когда блондинка-модель захватила губы другой в поцелуе. Гермиона и представить себе не могла другого финала. — О, классно. Она услышала шёпот Беллы, но была настроена на Нарциссу. Она хотела увидеть лицо Нарциссы. Голубые глаза женщины были прикованы к сцене внизу, но Гермиона не думала, что она сосредоточиться на тепле и мягкости. Не с таким профессиональным взглядом. Только тогда она поняла, насколько костюм Нарциссы был похож на тот, что был на модели. Без жилета, конечно, но всё же…. — Это нормально для вас? Луна позвала снизу, лёгкий ирландский акцент прервал мысли Гермионы, и нить тепла, которую она чувствовала между собой и Нарциссой, оборвалась, когда блондинка кивнула, вставая и спускаясь на первый этаж. Гермиона вздохнула, не осознавая, что задержала дыхание. — Давай попробуем ещё раз в куртке… — и тут слова затерялись под всё ещё пульсирующей музыкой. Нарцисса руководила всем, хотя до сих пор занимала второстепенное место. Гермиона смотрела, как они бегают по кадрам с Севом, показывая пальцем, кивая и пожимая плечами, когда моделям снова обновляли макияж. Она немного повозилась с платьем, поправляя бретельку, чтобы скорректировать незаметный изъян в том, как оно сидело на худощавой фигуре женщины. А потом всё началось снова, только на этот раз Нарцисса осталась внизу, присела на пол рядом с табуретом Луны, не сводя глаз с моделей. — Мне пора идти, — снова прошептала она никому конкретно. Она почти забыла, что Белла была тут, пока темноволосая женщина снова не похлопала её по колену и не встала, указывая на первый этаж, чтобы сказать, что она тоже спускается. Гермиона понимающе кивнула. Уйти с лестницы было усилием, которое она не хотела прилагать, но она знала, что уже просидела намного дольше, чем должна была. Она в изумлении поднялась и вышла во двор, и Драко понимающе улыбнулся, когда спросил её, как дела, а она не смогла толком ответить. — Это похоже на фантастический мир, не так ли? Она сглотнула. — Что-то в этом роде. Той ночью её сны вторили знойной музыке и моделям, увитым плющом, и женщине в смокинге, которая, как она знала, должна была быть Нарциссой, хотя её волосы во сне были полностью чёрными.