This might be crazy

      — В конце концов, думаю, смерть Джейсона в том числе вскрыла несколько старых ран, связанных с Бьянкой, — пожал я плечами.       Дионис кивнул.       — Ты много думал о ней в последнее время?       — Больше обычного. Мне почему-то становится легче вспоминать о ней. Я думаю… думаю, я мог бы сделать что-нибудь на день ее смерти в этом году, чтобы по-настоящему оставить все в прошлом. Мы сделали так для Джейсона.       — Это хорошая идея, — кивнул он, и я кивнул в ответ. — Хочешь закончить на сегодня?       — Ну… э…       Я покрутил в руках бутылку.       — Ты можешь сказать.       — Проблема и правда небольшая, так что, возможно…       — Небольшая проблема не синонимична неважной.       — Хм.       Рядом со мной возник новый напиток. До этого я пил Аризону со вкусом чая с лимоном, но теперь появился стакан с… каким-то соком.       — Новая проблема — новый напиток. Это сок каламанси. С медом, а то без него его практически невозможно пить. Он не так хорошо известен в этой части мира, но действует довольно освежающе.       Раз он так сказал. Я сделал глоток. На вкус он немного напоминал лимонад, но отличался.       — Хм, довольно приятно, — я посмотрел на стакан. — Но, эм, тогда к проблеме. В общем, эм, вчера мне пришлось заниматься на скалодроме с ребятами Ареса. Во-первых, я не понимаю, почему у нас на занятиях не бывает еще нескольких человек из других домиков поменьше, если количество полубогов из одного домика значительно превышает количество полубогов из другого. Но не в этом моя проблема. Моя проблема в том, что как только меня увидели дети Ареса, они начали помыкать мной и обзывать. Я сразу захотел уйти оттуда. Наверное, так и надо было сделать, но вместо этого я… возможно, хотел доказать свою правоту, или что-то в таком роде. Что бы ни послужило причиной, я начал карабкаться по стене. И забрался довольно далеко.       На секунду я прервался и сказал в оправдание:       — Я несколько раз добирался до вершины. Но это не важно. Когда я прошел половину пути, они начали скандировать: «Сможет ли Нико сделать это? Получится ли у него?», снова и снова. И как бы я ни старался не обращать на них внимания — все равно утратил концентрацию. Когда я повернулся, чтобы сказать им заткнуться, вниз обрушилась лава. Так что…       Я на мгновение замолчал. Та часть, которую я собирался рассказать, звучала невероятно глупо, и было очень трудно ее произнести, потому что ну насколько же глупой она была!       Я попытался стрясти ощущение. Я говорил о своих самых глубоких страхах и травмах, и теперь запнулся именно на этом?       — …Так что я закричал и упал со стены. Меня поймал один из детей Ареса. Они проверили, в порядке ли я — а я вроде как не был, — но когда увидели, что я не умер, тут же продолжили смеяться и измываться. Тогда я убежал и провел остаток дня, прячась у себя в домике.       — Ты даже не появился на ужине, пока Солас не привел тебя. Ты сказал, что забыл о времени.       — В каком-то смысле. И я имею в виду, они дети Ареса и для них такое в порядке вещей, а я должен был просто уйти или попросить Хирона объединить меня с детьми Аполлона или типа того, но я этого не сделал, и это беспокоит меня.       Пока Дионис размышлял, я сделал несколько больших глотков сока каламанси.       — Что беспокоит тебя больше: то, что дети Ареса издевались над тобой, или то, что ты не предпринял никаких действий, чтобы предотвратить их поведение в первую очередь?       Я подумал некоторое время.       — Думаю, второе. Они вели себя как дети Ареса, и хотя это не оправдание для буллинга, я должен был просто уйти, а не пытаться… доказать свою правоту? Неважно, я знал о свойственном для детей Ареса отношении к другим, так почему же все равно остался, а не пошел туда, где был бы счастливее? Просто глупо. Это все глупо. Они глупые. Тот факт, что я рассказываю вам о таком сразу после беседы о такой травме, как смерть Джейсона — глупо.       — Я не думаю, что это глупо.       — Не пытайтесь лгать.       — Я и не пытаюсь, Нико. Неважно, велика проблема или мала. Если ты не будешь говорить о таких, казалось бы, пустяках, как этот, — они начнут разрастаться. Позволь проиллюстрировать: сегодня дети Ареса доставали тебя. Не расскажи ты мне об этом, я бы не подумал подойти к Хирону и поменять расписание твоих настенных тренировок, и ты все так же оставался бы там с ними. В какой-то момент твоя злость достигла бы предела, что, вероятно, привело бы к тому, что ты случайно ранил кого-то или что-то. А это, зная тебя, приведет к спирали самосомнений и ненависти, на проработку которой уйдет гораздо больше времени, чем сейчас, пока мы все еще находимся у корня.       Насколько правдивыми эти слова казались теперь, когда он произнес это вот так.       — Ну, вроде… да?       — Просто «да» будет достаточно.       — Да.       — Именно что «да». Ты замечательно поступил, сказав мне о своем беспокойстве, Нико. Теперь мы незамедлительно выдернули прорастающий сорняк, а не стали ждать, пока он почти погубит твое дерево. Ты избавил себя от многих проблем.       И тебя, полагаю, тоже.       — Угу.       — Так как ты поступишь в следующий раз, когда дитя Ареса или кто-либо другой, станет вести себя отвратительно?       — Я уйду. Если гадкое чувство не исчезнет, я расскажу об этом вам, или Уиллу, или кому-нибудь еще.       — Хорошо.       — Мгм.       — Можешь идти. Ты поговорил о Джейсоне, а потом об этом. Не забывай о тренировках, и, если я правильно понимаю, у тебя сейчас декоративно-прикладное искусство с детьми Аполлона.       — Ура!       — Поторопись.       Я допил сок каламанси с медом, затем улыбнулся Дионису и побежал на не обремененный детьми Ареса урок декоративно-прикладного искусства.