в память о потерявшихся пятнистых кошках

в тот день гардения на окошке вдруг завяла, несмотря на ежедневный полив и заботу трудолюбивого хозяина; блины для джисона подгорели, оказавшись в мусорной корзине, а покупная еда была не лучше самодельного завтрака утром. их выходной проходил до безумия уныло, однако непринужденная беседа, щекотки под ребрами, нелепые прикосновения во время детской настольной игры и вкусная газировка заменяли джисону недешевые развлечения ранее; минхо же считал по пальцам его болячки-родинки, все еще не решаясь спросить о неизвестной болезни, целовал в соленые щеки, если появлялась возможность, и краснел, когда тот прикасался к нему в ответ. джисон заменял антидепрессанты, тяжелый алкоголь, привязанность к цветочным детишкам и домашнюю еду бабушки, умершей больше десяти лет назад. нежные чувства переполняли. давили на легкие, напоминая о неправильности положения: взрослый ребенок сбежал из дома, затаившись у цветочного гения в маленьком ларьке, уделял ему все свое внимание, помогал с работой и иногда был чересчур ласков и любвеобилен. за окном — очередной ливень, сверкающие полосы на темнеющем небе и ветер, пробегающий через деревянные окна. минхо уже давно за двадцать, собственная жизнь, потеря связи с отнюдь не самыми лучшими родителями, собственный бизнес и любовь к прекрасному, но страх громыхающего грома все еще преследовал его. маленький гость часто дразнился, пугая громкими звуками, часто-часто извинялся и касался холодными подушечками пальцев чужих напряженных плеч. это нравилось, пугало, завлекало, однако невидимая линия не давала перешагнуть грани дозволенного. джисон был расстроен; ему хотелось выйти на улицу, подозвать тех диких котят у труб, съесть вкусные ребрышки в дорогущем ресторанчике около своего дома и проверить любимых рыбок в комнате. увы, ему приходилось ютиться у красивого чужака, есть не всегда великолепную еду, одеваться в чужую одежду (она отдавала легким ароматом цветов и дешевого порошка), однако хорошая компания с парнем, краснеющим от одного лишь его касания, могла закрыть все маленькие пробелы в его сердце. минхо для него был как добрая матушка, помогающая с едой, которой, к сожалению, у него не было, и лучшим другом, готовым прийти на помощь в любой момент. его энергичность и тактильность со временем пропали, заменяясь на апатию и молчание, а пылающие щеки побелели, выделяя пару невидимых болячек. минхо предпочел бы коснуться их пальцами, посчитав себя за целителя-волшебника, и вернуть красивому лицу прежний аккуратный и невинный вид, однако был лишь простым флористом, продающим цветы по скидке. что будет, если при падающей звездочке загадать «счастье» этому потерявшемуся котенку? они сидели на диване, касаясь кончиками пальцев друг друга случайно, и по просьбе заскучавшего и голодного джисона смотрели фильм, который отчего-то также казался неинтересным. молчание было комфортным, но дрожащие у минхо колени намекали на легкое смущение и страх, так упрямо подавляющиеся в нем. — тебе стоит вернуться домой, — вдруг резко заявил хозяин квартиры, поворачиваясь в сторону расслабленного младшего; тот облизывал пересохшие губы и смотрел в потолок, вероятно, разглядывая видимые лишь ему узоры. минхо за прошедшие дни все чаще и чаще начал замечать депрессивность и задумчивость джисона, однако посчитал, что виной всему неожиданный побег от родителей и скука, настигшая вдруг обедневшего подростка. — ты прекрасен, но совсем еще молод. родители наверняка только и думают о том, где и с кем их сын. джисон молчал долго. во взгляде читались непонимание и детская обида: как тот, кто был так добр к нему, смеет говорить о расставании? — я не могу взять на себя такую ответственность, понимаешь? — минхо резко коснулся рукавов собственной рубашки, так прекрасно сидящей на джисоне, и придвинулся ближе, умоляюще, почти плача, продолжая: — ты несовершеннолетний, а я, кажется, стал отчаявшимся вором, что так не хочет возвращать владельцу их драгоценность. я не могу так. ты должен дать им знать о себе. разлохмаченные черные локоны прикрывали его лицо, но минхо видел, что слова стали фатальной ошибкой. он забыл, насколько хрупкий экспонат у него в руках; забыл, что задев пальцами, оставит грязный отпечаток. цветок в искусном горшке сгнил, потерял свой приятный аромат и, умирая, страдал. минхо готов был забрать свои слова назад, только бы не губить это отчаявшееся создание рядом с собой, но было уже поздно: джисон молча откинул чужую руку от себя. кажется, он мог прямо сейчас разрыдаться, сорваться и убежать. и убежал. в его характере прослеживалась легкая вспыльчивость, что так не сочеталась с до чертиков спокойным ли минхо, предпочитающим действия словам. — я думал, что ты понимаешь меня. думал, что мы друзья. — приоткрытая дверь квартиры, нелепо натянутые брюки и громкие выкрики в полдесятого ночи. минхо цеплялся за него как только мог: умолял не делать поспешных выводов, хватался за плечи, пытаясь притянуть в свои крепкие объятия, но обида подростка была куда сильнее любых его попыток. резкий толчок в грудь дал понять, что пазл уже не собрать. — ты предал меня, хён. я остался у тебя, спрятался от них, надеясь стать хоть на толику счастливым, но ты разрушил все. кажется, я ошибся, выбрав тебя. молодому ценителю прекрасного пришлось выбежать в домашнем, громко и упорно бежать по ступенькам вниз, чтобы догнать джисона на выходе из подъезда, но тот оказался быстрее — сбежал, завернув за угол, и растворился. минхо обессилено повис на поручнях, свесил голову, позволяя себе громко разрыдаться. он вдруг вспомнил, как разглядывал очертания чужого силуэта из окна цветочного ларька, вспомнил, как джисон громко смеялся над видео с котятами и тыкал в лицо, прося снова и снова уделять ему внимание. злость на самого себя росла с неизмеримой скоростью, и ему пришлось бы залить слезами весь этот чертов подъезд, разбудить соседей с детьми и выслушать сотню оскорблений в свой адрес, если бы не прикосновение к обнаженной ноге и протяжное «мяу». черный, совсем маленький котенок вился у его ног. он почему-то напомнил ему джисона — такого же маленького и беззащитного, прячущегося от «опасностей» в незнакомой среде. от этого, кажется, стало только хуже, но крошечное создание все-таки оказалось в его крепких, но дрожащих руках, после вымытое и уложенное в теплой постели. минхо всю ночь провел за письменным столом: пытался по памяти изобразить свою обожаемость, но навыки рисования оставляли желать лучшего, записывал подробности неудачного дня и плакал, заливая блокнот влагой. на следующий день он не посмел встать с кровати, много думал, рвал волосы на рыжей макушке и обвинял себя так, будто совершил тяжкий грех — обидел его, позволил уйти поздней ночью, не побежал следом, не ухватился сильнее. котенок рядом был определенно спокойнее своего нового хозяина, крепко спал, мурлыкал, пытаясь того успокоить, и лез на грудь, прося ласки — совсем как хан джисон. он чувствовал отвращение к себе, от слез выблевывал органы, не поднимаясь с постели; искренне думал, что не проживет без джисона и дня — ему хотелось вновь вдохнуть запах его волос, коснуться пальцами пупырышек на изящных руках и расцеловать пухлые щеки, рассказывая о разных видах цветов и ухода за ними. с каждым днем становилось лишь хуже. у него не было его номера, любой информации о родителях, кроме строгости и жестокости к собственному ребенку, места проживания и учебы; минхо понимал, что оказался слишком глупым для своего возраста — поддался влюбленности, растворился, забыв поинтересоваться о важных вещах, и теперь страдает по собственной вине. неожиданный звонок в дверь дал маленькую надежду на то, что джисон опомнился и вернулся, однако на пороге стоял лишь до посинения знакомый юноша с растерянным видом и слезами на глазах. минхо чувствовал себя выжатой тряпкой, капающей на красивый мраморный пол; от него несло потом и тоской, а мягкие волосы превратились в подобие старой швабры, удобной для большого дома. но друг напротив выглядел в несколько раз хуже: мятая одежда и сонный вид, наспех собранная сумка и разные носки на ногах, красные глаза, забитый хлюпающий нос и дрожащие пальцы рук. все это почти сразу помогло понять в чем дело. — опять? — опять. они поняли друг друга без слов; минхо притянул его ближе, обхватывая широкие плечи, и ласково разгладил складку на футболке.