magic city

Когда я выхожу на смену после попойки, моей радости нет предела — Глеб в клубе не появился. Наконец-то. У Токио, правда, возникают вопросы, что произошло и почему её новый любимый клиент не появился именно после того, как ночевал у меня. Отмахиваюсь, говоря, что он просто решил меньше пить и что ему стыдно. На самом деле так мне и кажется, ведь в самом конце нашей встречи он нарушил свой «джентльменский кодекс» в край и со стыдом исчез. Сообщение с извинениями за вчерашнее ожидает меня, когда я только просыпаюсь, но вместо того, чтобы ответить я лишь ошарашенно думаю, когда я успела дать свой Телеграмм Голубину. Или же не я, а Алиса, что тоже может быть правдой. Вроде всё равно, а вроде взгляд периодически падает на строку уведомлений и одно непрочитанное. Уж не знаю, выгляжу я растерянной или просто молчаливей, чем обычно, но за несколько часов до конца смены на курилке меня вылавливает Токио с очередным вопросом: — Ты в норме? — серые глаза щурятся, между пальцев оказывается тонкая сигарета. Как-то криво дёргаю губой, чуть приподнимая плечо в неуверенном жесте. Не могу врать самой себе, что вчерашние посиделки с Глебом и воспоминания о отношениях с Артёмом никак на мне не отражаются. Снова начинаю погружаться в прошлое, толком не разобравшись с настоящим. — Думаю про Артёма. Не хорошо или плохо, просто думаю, — стряхиваю пепел в стеклянное блюдце с теснением каких-то цветов. — Ты говорила, что больше никаких рэперов. — А это тут причём? — удивлённо оборачиваюсь на неё и встречаюсь только с профилем её лица. — Про Глеба что ли? — Вообще-то. Ты, конечно, шифруйся, сколько тебе влезет, но я не глупая и догадаться, что его отсутствие сегодня в клубе связано со вчерашним днём, не сложно. Тем более, сегодня твоя смена. — И что? Многозначительный взгляд. Действительно, парень появляется в клубе именно в дни моей смене и, со слов Токио, в остальные дни нет. Искать взаимосвязи между всем этим совершенно не хочется. Просто Глебу стало стыдно, теперь если не пропадёт насовсем, то будет приходить, когда меня нет. Хотя это тоже глупость, все ведь взрослые люди и бегать от меня это совсем не под стать ему. Кажется, Алиса и сама где-то в своих мыслях. После этого разговор не продолжается — я первая ухожу, оставив после себя только окурок и незаконченный диалог. Правда, заканчивать его желания нет. Я заезжаю на стоянку возле своего подъезда, когда мне приходит сообщение от одной из танцовщиц. Но я не отвечаю ей в первую очередь, тут же вспоминая, что без малого сутки висит непрочитанное от Голубина. Пару минут я смотрю на сообщение, потом ещё несколько ищу в сумке мятные жвачки, забираю с заднего сиденья новую упаковку кофе, и только тогда выцеживаю из себя ответ. lshatolhina: Проехали)

***

Чуть меньше недели проходит слишком спокойно, и Шатохина успевает соскучиться за успевшим стать постоянным гостем. Алиса всё сетует на то, что с Глеба была не только хорошая выручка, а и прекрасная компания, которой она теперь лишилась. Со слов второй управляющей, в её смены он тоже не появлялся. Смутное чувство грусти от осознания, что парень больше в клубе может не появиться, совершенно неожиданно догоняет Лизу последние пару дней. Всё-таки, Голубин это ниточка, связывающая её с прошлым, пусть оно и было болезненным, да и те пару минут, что они болтали за сигаретой, были чуть ли не самыми весёлыми за всю ночь. Проходит около трех часов, когда Шатохина перекидывается парочкой слов с Лилит и сзади подходит Токио, привычно закидывая руку на плечи управляющей. Склоняется к её уху: — Обернись. Сначала Лиза думает, что Алиса говорит о себе, но когда та отходит чуть в сторону, за её спиной оказывается Глеб. Парень что-то обсуждает с барменом, пока тот наливает ему алкоголь, и, будто заметив взгляд Шатохиной, поворачивается в её сторону. Управляющая тут же прячется обратно за Токио и чуть наигранно с удивлением открывает рот: — Не может быть. — Сама в шоке. Лишь бы он ко мне, а не к Вашему Величеству пришёл, — шутливо произносит танцовщица, скрещивая длинные пальцы. Лиза закатывает глаза, вполне натурально раздражаясь. — Перестань, шутка уже неактуальная. Иди лучше, работай, пока не сбежал. Алиса обиженно поджимает губы, разворачиваясь в сторону зала. Шатохина же провожает её спину напряжённым взглядом, кажется, впервые сомневаясь, что Токио не обиделась всерьёз. Смотрит в сторону зала и опять встречается с глазами Голубина. Зрительный контакт длится дольше, чем хотелось бы, и Лиза первая отворачивается. Скорее от растерянности, чем от смущения, потому что в голове одновременно смешиваются холодность на лице подруги, издевательская ухмылка Артёма и целующий её Глеб, из-за чего понимание, что происходит сейчас, уходит так же быстро, как ощущение земли под ногами. Холод стены, за которую в последний момент успевает схватиться девушка, мгновенно приводит в чувства. Обводит глазами зал, проверяя, всё ли в порядке, чтобы заглушить резко участившийся от страха пульс. “Что за херня”, — мысль проносится в голове со скоростью света и также стремительно исчезает. Краем глаза заметив движение в её сторону, Шатохина тут же ныряет в тёмный коридор и скрывается в его темноте. Выходит на улицу и тянется за пачкой сигарет, когда вдруг останавливается. Надо перевести дыхание, а не забить лёгкие дымом. Несколько глубоких вдохов и выдохов. Смотрит на свои руки, чтобы вернуть ощущение реальности происходящего. Вроде бы всё хорошо, вот только мечтательность, которой Лиза поддавалась в последние дни, совершенно не радовала и выбивала из колеи. Какие-то неясные образы из прошлого совсем некстати догоняли теперь не только во сне, а и в жизни. Задумываясь, почему так происходит понимает, что просто до сих пор не отпускает Артёма. Она больше его не любит, но та боль, которую он причинил ей дважды, до сих пор гложет изнутри. Может, если бы он признался во всём сам, а не Шатохина узнала об этом абсолютно глупым способом, было бы по-другому? Этот вариант развития событий иногда догонял в бессонные ночи, звучал приятнее и не так болезненно. Надо как-то отвлекаться от этих мыслей, только как?.. — Нормально себя чувствуешь? Бледная какая-то, — с лёгкой усмешкой констатирует голос слева. Управляющая выразительно цокает языком, возвращая себе прежнее «лицо». — Было лучше, пока на горизонте не замаячил ты, — поворачивается к Голубину, натягивая улыбку. Парень понимающе кивает. — Есть предложение. Порыв холодного ветра подхватывает блондинистые локоны, когда бровь девушки взметается вверх. Она скрещивает руки на груди в попытке согреться. Глаза Глеба улавливают перемену настроения и то, что за серьезностью и холодностью в лице Шатохиной всё еще скрывается наивная и взбалмошная дурочка из прошлого, какой он ее помнил. Поэтому сомнений, что Лиза согласится на его предложение, абсолютно никаких. Наконец, она отрицательно качает головой. — Нет. Даже слушать не хочу. — В качестве извинений, — добавляет Голубин. — Я больше с тобой ни о чем не договариваюсь и дальше, чем за пределы этого места, — девушка очерчивает круг рукой, — и разговоров на уровне «привет-пока» наше общение не выходит. — Что ж ты такая противная, — парень наигранно грустно вздыхает, делая затяжку. Лиза тут же вспыхивает от возмущения. Порывается что-то сказать, но понимает, что даже отвечать не особо хочется. Разворачивается, чтобы уйти, но Глеб перехватывает её руку. Не грубо, но достаточно ощутимо. Когда с ещё большим раздражением Шатохина останавливается и поворачивается к парню, он её отпускает, и пока та не успела сбежать, быстро говорит: — Пошли со мной на музыкальный фест. Удивление. Девушка ожидает явно не этого, поэтому план сбежать как-то резко теряет свою привлекательность. Это же прямо то, что нужно, чтобы отвлечься и развеяться. Только вот подозрительно это до ужаса. — Чей? — «Студия 21», — она понимающе кивает. Глеб склоняет голову набок. — Пошли, как раньше будет. — Как раньше уже точно не будет, — управляющая мгновенно мрачнеет. — Я в целом не против, только… Она щурится, думая, стоит ли озвучивать пришедший в голову вопрос. Голубин же порядочно удивляется тому, насколько быстро согласилась Лиза. — Мы же почти незнакомы, почему тогда меня зовёшь? Парень раздражённо вздыхает, будто очень надеялся, что таких вопросов задавать не будут. Девушка догадывается, что вряд ли это акт благотворительности со стороны Глеба, скорее вполне выгодная для него ситуация. — Просто… Ну, там Саша вроде как будет со своим парнем, а мне… — А, так сразу бы и сказал. Я в такие игры не играю, прости… — Там будет Артём. На мгновение дыхание спирает. «Сукин сын», — проносится в голове. Слишком соблазнительно. Чересчур. Но это же так тупо, пытаться доказать что-то своему бывшему, не так ли? Тем более, что они вряд ли даже увидятся… — Когда? — В пятницу, время я тебе позже скажу, но лучше бери выходной, — Голубин победно улыбнулся. Ещё один вздох. Надо было уходить ещё до того, как он это предложил.