magic city

— Катана? — Катана. Шатохина собирает все свои силы и самообладание, чтобы не закатить глаза. С начала года «Катан» было уже пять, эта шестая. Девушка напротив, с неестественно белыми волосами и золотистым кольцом в носу, выжидающе выгибает бровь. Кидает беглый взгляд в сторону Токио. Та еле заметно кивает, одобряя кандидатуру, и тогда Лиза слегка приподнимает уголки губ: — Поздравляю, ты принята. Сейчас Алиса посмотрит на твои навыки, чтобы если что показать… — У меня опыт есть, — девушка стучит длинным острым ногтем по папке со своими документами, — я по контракту год в Таиланде работала. И на Кипре пару месяцев. — Клуб клубу рознь, — резко выплёвывает брюнетка, давая понять, что препираться не лучшая идея. Новенькая безучастно пожимает плечами и кивает, вставая. — Ладно. Длинные стройные ноги дефилируют в сторону пилона ещё до того, как Алиса успевает что-то добавить. На бесстрастном лице поигрывают желваки. Шатохина делает порыв к подруге, но тут же осекается, замечая, что Токио не отпустила произошедшую на выходных ситуацию. Управляющая сдавленно вздыхает, проходясь глазами по резюме дерзкой новоприбывшей. Лолита Шаврина. В окружении людей с такими необычными именами Лизе кажется, что её — это сплошная посредственность. Видит, с каким недовольством смотрит на Лолу Алиса, когда та показывает свои навыки. И что-то в этом взгляде говорит, что девушка чувствует конкуренцию. На этот вывод Шатохина сама себе усмехается и уходит, радуясь, что теперь Токио будет на кого «точить клыки». — Принята, — произносит Лиза, повисая на дверном косяке кабинета директора. Мужчина довольно кивает. — Благодарю, что согласилась выйти пораньше, — девушка кладёт документы на широкий стол. — Будто у меня выбор был, — усмехается и присаживается на стул напротив. Глаза директора пробегаются по управляющей, затем возвращаясь к бумагам. Знающая жизнь, Шатохина понимает, что сейчас он обдумывает какой-то вопрос или предложение, которые ей точно не понравятся. В ответ проходится взглядом по мужчине. Кажется, ему не больше тридцати пяти, и выглядит он как дьявол в человеческом обличии: смуглая кожа, чёрные глаза и волосы, высокий рост и крепкое накачанное тело, а татуировки, украшающие от запястий по шею, только придавали всему остальному лоска. — Могу идти? — желая сбежать, спрашивает Шатохина. Мужчина откладывает документы и складывает руки в замок. — А ты спешишь? — раздаётся низкий бархатный голос. «Только не это», — с досадой думает девушка и вздыхает. — Сейчас ведь ещё одна на собеседование должна прийти. — Эта последняя, — мягко улыбается. Лиза всё равно встаёт. — Влад, пожалуйста, давай закроем эту тему… — взмаливается, инстинктивно прижимаясь к столу, когда директор обходит его и оказывается ближе, чем хотелось бы. — Я тебя ни к чему не принуждаю, просто предлагаю… Поговорить, — выдыхает в ухо и в нос блондинки ударяет яркий мускусный парфюм. — Чересчур настойчиво, — произносит управляющая, мягко убирая руку, увешанную перстнями и кольцами, со своего бедра. — Не очень располагает к разговору. — Мы… — Влад начинает говорить, но его прерывает стук в дверь. Он раздраженно закатывает глаза. — Входи. — Мы закончили… — Токио хмурится наблюдая неоднозначную сцену в кабинете, а за её спиной появляется светлая макушка Лолы. В её глазах мелькает что-то заинтересованное и хитрое. — Позже зайти? — Да, бумаги подписывать будем, — директор огибает Шатохину, оказываясь на своём месте, а девушка цепляется за возможность улизнуть и в мгновение оказывается рядом с подругой. — Подождёте в зале. — Но… — протестующе начинает Алиса и Лиза тут же утягивает её за собой. Когда дверь захлопывается, брюнетка шикает: — Я домой хочу! — Поверь, я тоже, но лишний раз с ним говорить не очень, — натянуто скалится, давая понять, что лучше не спорить. — Ладно, — в момент успокаивается и, словно вспомнив, что она всё ещё обижена, демонстративно садится в самый дальний угол дивана. Шатохина сначала с издевкой вскидывает бровь, после чего садится тоже. Вполоборота повернувшись, даёт команду бармену сделать кофе и теперь обращается к Алисе: — Извини, — вздыхает. Эти слова даются тяжело, когда говорит их с полной осознанностью и серьёзностью. Брюнетка вздрагивает, как от бесшумного смешка, лениво переводя взгляд на управляющую. — Извиню, если скажешь, что ты сделала, как я сказала. Зубы блондинки сжимаются сильно, поигрывают желваки. Сильно много от неё хотят и терпения для выполнения чужих прихотей всё меньше, но она лишь покорно выдыхает, оставляя претензии при себе. — Да, я к нему поехала. — И чем всё закончилось? — широко раскрывая глаза от любопытства, Алиса подаётся вперёд. — Я вернулась домой. На днях ужинали вместе, — смущённо дёргает плечом и тут же сбрасывает с себя это наваждение скромности. Токио разочарованно мычит, быстро теряя интерес. — Думала, будут пикантные подробности, а всё так… Скучно, посредственно, — поправляет тёмные волосы и встречается с искрящимися глазами Лизы. — Ну что? — Ничего, — принимает из рук бармена кофе и делает глоток, — давай закроем тему. — Последний вопрос: он теперь не мой постоянник? — наигранно жалостливым взглядом серых глаз метает Токио. Управляющая кривится. — Мы с ним не встречаемся! Не встречаемся, Алиса! Ты слышишь?! — чересчур высоким и снисходительным, будто говорит с ребёнком, голосом произносит Шатохина. — Пусть делает, что хочет. — Но всё к этому идёт… — Блять, Алиса!.. — Тише, девочки, меня на всех хватит, — с усмешкой отзывается бармен. Обе девушки переводят на него насмешливый взгляд — чересчур худощавое телосложение, рыжие кудри и неприятный скрипучий голос не во вкусе что замужней Алисы, что свободной Шатохиной. После этого нелепого высказывания, однако, разговор на повышенных тонах прекращается и все замолкают. Лиза что-то записывает в документах и параллельно косится на телефон. Пару часов назад она написала Глебу сообщение о том, что у неё сегодня есть возможность уйти раньше и они могут встретиться. И пока никакого ответа от парня не получает, поэтому только нервно проверяет мессенджер. Хотя дело, конечно, в том, что он просто спит, в голову всё равно прокрадываются мысли о том, что её намеренно игнорируют. Спустя не больше пяти минут открывается входная дверь и входит Настя. Тёмные глаза с недоумением оглядывают сидящих на диване девушек: — Привет, а вы чего так рано? — оставляет свою сумку на барном стуле. Шатохина поворачивается, махая стопкой документов. — Собеседования. Ты не знала? — удивлённо приподнимает брови. Вторая управляющая как-то неоднозначно пожимает плечами, будто не желая признавать собственной забывчивости. Немного позже появляется и Яна, а за ней из кабинета директора выходит новоиспечённая стриптизёрша и сам Влад. Он проходится обиженным взглядом по спине Лизы, что та игнорирует, передавая в крепкие руки документы и нарочито не глядя в его сторону. — Всё заполнила? — Да, — резко выбрасывает и со скучающим видом смотрит на тонкие часики на руке. — Могу идти? — Иди, — выцеживает мужчина, поигрывая желваками, и управляющей не удаётся скрыть торжествующей ухмылки. — Подружка тоже может идти. — Не хмурься, Владик, — елейно протягивает Токио и вскакивает с дивана раньше, чем Шатохина успевает собрать свои вещи со стола. — Всем пока. Идёшь? — А я кофе, пожалуй, допью, — отвечает Лиза и сёрбает настолько громко, что директора сдувает в свой кабинет в момент. — Ну вот, ушёл куда-то. — А если серьёзно, идёшь? — Алиса склоняет голову, призывая подругу скорее принять решение. — Пока нет, я тут… Весточку жду, — она многозначительно указывает глазами на телефон. Танцовщица понимающе кивает и теперь только уходит. Проходит немногим меньше получаса, прежде, чем телефон наконец вибрирует и на экране всплывают извинения Голубина, который на самом деле уже пару часов как бодрствовал, и просто закинул свой мобильный в какую-то дыру, а вместе с тем получает приглашение в гости. В течении нескольких минут след нахождения Лизы в клубе стынет и она уже отъезжает от заведения. Близится закат и небо заливает алыми красками. Управляющая устало прищуривает глаза, немного потирая их тыльной стороной ладони. Очень хочет принять душ, чтобы смыть с себя остатки рабочего дня, пусть он и был коротким. Заезжать домой совсем не по пути, поэтому надеется, что получится осуществить это желание уже дома у Глеба. Тут вдруг задумывается, а зачем вообще едет к парню? Закончить начатое? Или снова выпить? Хотя учитывая, что она за рулём, эта перспектива отпадает. Происходящее начинает казаться комичным и бессмысленным. Со смешком выдыхает в пустоту, заполняемую играющими треками бывшего мужа. Кажется, даже во времена туров Янграши у неё таких странных отношений ни с кем не было. И как бы она не хотела, не может относиться менее подозрительно к происходящему. Боится, что этот захватывающий кураж новых ощущений и чувств снова закончится её слезами и болью. Впрочем, не только в Глебе дело, у неё и к самой себе доверия в некотором смысле нет. Когда паркуется около подъезда, отправляет предупредительное сообщение Голубину и входит без проблем. Ближе к двери нервно поправляет волосы и одергивает светлый джемпер. Только подносит руку к звонку, как дверь открывает взъерошенный Глеб. — Ты подглядывал? — шутливо спрашивает Шатохина, переступая порог квартиры. Парень мягко улыбается, заправляя прядь волос за ухо. — Услышал звук твоих шагов, — притягивает к себе Лизу и оставляет поцелуй в уголке выкрашенных бордовым губ. Ловит кокетливый взгляд из-под густых ресниц и приглашающим жестом кивает. — Чай, кофе, что покрепче? — Могу сначала в душ сбегать? Совсем голова не думает, хочу освежиться, — кладёт сумку на диван и ведёт плечами назад, сбрасывая накатывающую усталость. Глаза напротив внимательно проходятся по ней и Голубин выдаёт совершенно неожиданную для Лизы фразу: — Ты похудела. — Правда? — девушка с удивлением заглядывает в зеркало за её спиной, изворачиваясь и пытаясь найти изменения. — В последнее время вся на нервах, может, поэтому. Ну, это и к лучшему. — Глупости, ты прекрасно выглядишь, — с претензией говорит парень. Шатохина цокает языком. — Ты ничего не понимаешь, но спасибо. И где полотенца то? — Дверь слева, в чёрном шкафу. Можешь и шмотку какую-то взять. — Это сейчас было приглашение на ночёвку? — с весёлой ноткой спрашивает и, не дожидаясь ответа, идёт в указанном направлении. — Посмотрим, — раздаётся приглушенный вздох. Попадая во что-то вроде гардеробной, сразу находит нужный шкаф. Оттуда ударяет запах чистоты и дорогого кондиционера. Берёт то, за чем пришла, и ныряет в дверь по соседству. В ванной замирает, глядя на замок. С одной стороны, не ожидает от Глеба наглого вторжения в личное пространство и закрываться смысла особо нет. С другой же понимает, как странно будет мыться с открытой дверью. Выглядит, как намёк на продолжение их последней встречи. А хочет ли она этого продолжения сегодня? Трудно сказать. Закрывает. Спустя десять минут обтирается полотенцем, параллельно пытаясь сделать «дырку» на запотевшем зеркале. Одевшись, сталкивается с проблемой макияжа, и открывает дверь: — Глеб! — Да? — приподнимается на диване. Шатохина мнется. — Странный вопрос, и тем не менее… Есть мицелярка может? — она с надеждой приподнимает брови. Парень встаёт, лукаво улыбаясь. — А тебя какой ответ устроил бы больше? — В данный момент положительный, — с лёгким раздражением и нетерпением изрекает Лиза. Спустя минуту парень оказывается в ванной вместе со средством для снятия макияжа. Шатохина благодарно кивает, принимаясь за дело, когда в дверном проёме Глеб останавливается: — Знаешь, о чём сейчас трубят рэп-паблики? — Не слежу за этим, — безразлично жмёт плечами. — О том, что рэпер Фараон мутит с бывшей женой Депо. Кто бы мог подумать, да? Девушку прошибает холодный пот. Она переводит глаза на Голубина, ожидая встретить в нём раздражение и недовольство этой новостью, однако ухмылка с его лица не спадает. — И… Как ты к этому относишься? — протягивает осторожно. Тот жмёт плечами. — Меня уже хоронили, обвиняли в развале Янг Раши, сегодня говорят, что я «доедаю за бывшими друзьями», — выплёвывает с максимальным пренебрежением, — а завтра страшно представить. Уже похуй. Тебя хоть это не задевает? Шатохина неопределённо качает головой. Использованная Глебом формулировка недурно резанула ухо, но и воззвать к каким-то сильным эмоциям не смогла. — Не знаю. Наверное, не больше, чем должно. — Думаю, что не стоило тебе об этом знать, но лучше так, чем если бы это позже вылезло боком, — парень потирает брови, виновато отворачиваясь. — Пойду кофе заварю. Лиза не успевает открыть рот, когда Голубин уже покидает её. Поджимает губы, стараясь понять свои двоякие чувства, и спустя время гасит свет в ванной и возвращается. Глеб ожидает её за кухонной стойкой, сложив на ней локти и задумчиво потирая шею. — Спасибо, что сказал, — девушка касается худощавой руки парня в подбадривающем жесте. Он нехотя опускает взгляд и приподнимает уголки губ. — Ты сегодня мрачнее обычного, что случилось? Девушка склоняет голову, пытаясь заглянуть в глаза напротив, и когда эта возможность предоставляется, чуть ли не сжимается. Голубин с суровым прищуром вглядывается в ответ. Затем, со всё той же сосредоточенностью, через стол тянется к губам Лизы. С интересом, присущим учёному, тянет за нижнюю, прикусывает и отстраняется, чтобы снова поцеловать. Этот противоречивый момент и небывалая серьёзность парня, которая должна была нехило напрячь, в Шатохиной отзывается странным чувством «полёта» внутри. Вопросительно что-то мычит, но ответ находит в ложащейся на её шею руку. В том, как она сжимается на горле, с силой большей, чем шуточной, оставляя слабый доступ к воздуху. И хватка не ослабевает до момента, когда женская рука в попытке обхватить плечи парня обмякает. Глеб ловит девушку с лёгкой обеспокоенностью, но та лишь расплывается в блаженной улыбке. — Он также делал, да? «Зачем всё сейчас портить?» — Кто «он»? — хрипит Лиза, понемногу отпуская возбуждение, сменяющееся лёгким холодком на коже. — Артём. Знаешь, иногда полезно обсуждать своих девушек в кругу друзей. Настроение Шатохиной стремительно портится. Со злостью сжимает столешницу, чуть не до хруста стискивает зубы. В голове же с жуткой тревогой судорожно ищет ответ на вопрос, почему Голубин вообще решил сейчас поднять этот вопрос. Как будто не он пять минут назад сам заявил, что слухи ему до одного места. — То есть, проблема в Артёме? Это причина твоего недовольства? — девушка отходит, пресекая возможность дотронуться её. Лицо напротив всё также выражает абсолютно неясную эмоцию, что заставляет вскипать ещё быстрее. — В Артёме проблемы нет. Проблема есть в твоём отношении к нему. И оставшимся к нему чувствам, — нота сожаления проскакивает лишь на мгновение, когда взгляд зелёных глаз снова возвращается к Шатохиной. — То есть? — ещё один шаг назад в ожидании нападения. На самом деле же просто знает, к чему подводит Голубин, и теперь хочет выиграть больше времени для защиты. — Я знаю, что вы сделали на фестивале. Что сделала ты. Стыдливо отводя глаза, девушка хватает себя за предплечья. Говоря честно, она часто думала о случившемся. Думала о том, что совершила ошибку, поддавшись импульсу, и что Глеб почти точно обо всём догадался. При том она всеми фибрами души верила в то, что этот момент никогда не будет обсуждаться ними. Надеялась, что Голубин поймёт её и не станет лишний раз терзать её совесть. Но сейчас он стоит напротив, с укором вспоминая о её оплошности, и выглядит бесконечно разочарованным в ней. Странно, только, что до этого он то ли не вспоминал, то ли не придавал значения этой ситуации. Так что же изменилось? — Ты ведь сразу обо всём догадался, да? Не мог меня раньше отчитать? Как ребёнка, ей Богу, — обиженно поджимает губы. Глеб медленно подходит ближе. — Я не хотел тебя отчитывать. Просто… Я не думал, что это может начать меня волновать, — делает попытку взять руку девушки, но та отмахивается. — Хотя и тогда это не оставило меня равнодушным… — Мне очень стыдно, понятно? Очень. Стыдно, — выпаливает, игнорируя слова парня. С жаром добавляет: — И я бы никогда этого не повторила, Глеб! Ты слышишь? Мне было больно, я хотела отомстить, думала, что это заставит меня почувствовать себя лучше. Но в итоге я только почувствовала себя безмозглой дурой и мне стало ещё хуже. Ещё и ты. — А что я? — с лёгкой усмешкой и непониманием Глеб заглядывает в глаза напротив. Непрошенная улыбка касается губ Шатохиной. — Ну ты… Появился из ниоткуда, заставил меня вспомнить… Всякое разное, — зажевывает щеку, смущенно кивая. В этот раз не пересекает касание, позволяя руке парня скользнуть по плечу и остановиться под рёбрами. Сквозь тонкую ткань чужой футболки холодные кончики пальцев вызывают волну мурашек, заставляя шумно выдохнуть. Вторая рука гораздо менее сдержанно притягивает к себе женское тело, сжимая мягкое бедро до ноющей боли. Рвано и сумбурно целует, хватаясь за золотистые локоны, не оставляет между собой и Лизой даже миллиметра. Кусает полные губы, всё тяжелее дыша. Шатохина сжимает такую лишнюю сейчас футболку Глеба, еле сдерживаясь, чтобы просто не разорвать. Улучив момент слабины парня, впивается в бледную шею, покрывая болезненными поцелуями, чтобы с мужских губ наконец слетел приглушенный стон. — У меня голова кругом идёт от тебя, — с хрипотцой шепчет Голубин. Прикрывает глаза. Горячее дыхание на его шее уже совсем не похоже на успокоительно размеренное, зато расслабляет как и всегда. Заставляет Лизу поднять на него глаза, сжав щеку, и снова грубо прижимается к губам. — Кровать? — Мг, — женские губы выдыхают тихий почти стон. Глеб с лёгкостью подхватывает Шатохину и в миг оказывается в спальне. Кидает девушку на кровать, заставляя её руки безвольно упасть по сторонам. Нетерпеливо стягивает с неё свои же штаны, оставляя низ белья. Чуть подрагивающими пальцами поглаживает ногу, оставляет укусы на внутренней стороне ляжек. Сколько же раз мысленно он оказывался между этих бёдер, сжимал и впивался зубами до крови… Вечно обтянутые то тесной юбкой, то кожаными штанами, постоянно ловили на себе голодный и совсем не уместный взгляд парня. Бывшие-модели худощавого и спортивного телосложения теперь почему-то меркли в миг при воспоминании Шатохиной. Такой далёкой, холодной и бесконечно притягательной, не смотря на проступки. И вот, теперь она неприлично близко, а её жар чувствовался бы даже в другой комнате. Парень прижимается щекой к бархатной коже, втягивая запах собственного геля для душа. Неужели теперь пахнет ним?.. На эту минутную заминку в стремительно нарастающем темпе событий Лиза не реагирует никак, лишь с нежностью перебирает светлые пряди чуть приподнявшись. Ее возмущения пятиминутной давности улетучились, а желание растянуть момент полностью разделялось с парнем. — Устал? — повисшую тишину разрезает тихий насмешливый голос. Губы Голубина трогает улыбка. — Уже не восемнадцать всё-таки. Девушка смеётся, соглашаясь. Тупое желание трахаться у обоих прошло ещё в годы сильных загулов. Сейчас же порыв страсти сменяется на не менее интимную тишину. Спешить некуда и можно помучить друг друга подольше. Голубин нехотя привстаёт, чтобы избавиться от футболки. Нависает над Лизой и сжимает тонкую шею. По освещённому луной лицу проходится тень одобрения. Кусает мочку и ведёт мокрую линию к щеке. С опухших губ срывается стон, от которого по телу самого Глеба проходит дрожь. Под женскими пальцами его мускулы напрягаются, приятно отзываясь во всех нервных окончаниях. Желание узнать каждую реакцию, каждый миллиметр горящего тела овладевает помутневшим рассудком. Избавляет девушку от верха. Вид налитой груди в ставших тесными кружевах заставляет шумно сглотнуть. Заставляет Лизу приподняться, профессионально расстегивает белье. — А у тебя ловкие руки, — наблюдает за падающими лямками. Голубин смеётся, убирает прядки с разгоряченного лица. Неожиданно нежно целует нос, затем щёки, снова губы. Удивлённая девушка обеспокоенно отстраняется: — Ты чего? — Хочу удостовериться, что ты настоящая и это не очередной пьяный сон, — тянет волосы назад, сжимает на затылке. — Я тебе снюсь? — Шатохина невинно хлопает густыми ресницами, снизу глядя на Глеба. Тот гладит ее щеку, закусывая губу. — Не хочу звучать как влюблённый подросток, но да. Часто, — заваливается на кровать, требовательным движением заставляя девушку оказаться сверху, — и сны эти очень реальные. — И что же я в них делаю? — ухмыляется, резко стягивая спортивные штаны, с кармана которых в последний момент парень выуживает защиту. — То же, что и наяву. — Но если и это сон, ты сам можешь решать что мне делать, — острым ноготком чертит линию от шеи Глеба до низа живота, игриво поддевая резинку белья. — Ты даже во снах не давала мне полную свободу выбора, — смеётся, поглаживая голую спину. Стягивает последнюю разделяющую их ткань, позволяя Шатохиной сделать то же. — А если она у меня будет, я тебя привяжу к кровати. — В следующий раз. Приподнимает бедра, позволяя парню стать с ней ближе, чем когда либо. Спокойные и уверенные, даже мастерские движения навстречу. Лиза в высшей точке гедонии закрывает глаза, позволяя сбившемуся дыханию перерасти в красноречивые выдохи. Кожа под крепкими руками несносно ноет, оповещая о будущих синяках. Порывистый поцелуй. Даже и не вспомнит, когда в последний раз было настолько хорошо. Это не про секс, не про животное желание и удовлетворение своих потребностей. Это про него.