magic city

— Прости. Я очень скучал. Лёгкий испуг на лице Лизы меняется абсолютно натуральным шоком. Почему-то она забыла, что иногда Голубин может удивить своей внезапностью, приятно или нет. Она ожидала чего угодно, кроме того, что тот лично к ней заявится, без любого предупреждения. Подходит ближе, глядя на букет. Даже в таком мраке видит, что это шикарные красные розы. Может, и не слишком оригинально, но в силу того, что цветочных предпочтений Шатохиной парень пока не знает, подарок невероятно приятный. — Я… тоже. Очень. Игнорируя цветы, в миг оказывается перед Голубиным. Он сгребает её в охапку, впечатываясь в красные губы. Лиза сминает белую рубашку на нём, точно зная, что сейчас парень ничего ей не скажет. Какие-то недовольства и усталость улетучиваются, обида на парня почему-то тоже отступает на второй план. Гораздо важнее то, что в этот момент Глеб перед ней, от него всё также пахнет табаком и сандалом, он неизменно крепко прижимает её к себе. И как бы ни мечтала сейчас на ощупь завалиться в квартиру, быть грубо кинутой на кровать и отдаться чувствам, понимает, что нужно поговорить. Возможно, не то, что хотелось бы делать сегодня, но точно то, с чем уже просто нельзя затягивать. — Глеб… — нехотя отстраняется, с сожалением поджимая губы. С лёгкой улыбкой парень свободной рукой заправляет золотистый локон за ухо. — Знаю. Нам есть, что обсудить. Кивает и отходит, чуть дрожащими руками открывая квартиру не с первого раза. Оба заходят, и пока Лиза разбирается с вазой, Глеб открывает вино, внезапно оказавшееся дома. — Спасибо за цветы. Очень… неожиданно, — говорит, когда усаживаются друг напротив друга. Отвести глаза от роз всё никак не выходит. — Не благодари, это меньшее, что я мог сделать, — он с подавленным видом роняет голову на руку. Шатохина с недоумением вскидывает бровь. — Мы обсудим, что было, пока мы… — Нет, — резко выпаливает, крепко сжимая бокал в руке. Ей не хочется знать о похождениях Глеба ровно также, как и рассказывать про Никиту. Теперь, правда, чувство вины понемногу угасает, потому что стало совершенно очевидно — оба не без греха. — Ладно. И, знаешь, я очень много раз прокручивал в голове наш последний разговор. Прости, что я так отнёсся к твоим словам. — И ты прости. За столешницу, — уточняет, чем вызывает на лице парня усмешку. Однако, не отходя от темы, придаёт голосу серьёзности: — Кхм, ну, и что бы ты сейчас мне сказал? Голубин тяжело вздыхает, жмурясь. Часть сознания злобно подтрунивает над ситуацией, в которую тот сам себя загнал. Мало того, что по его инициативе они не общались несколько недель, так ещё и приходится собрать все беспорядочные мысли в кучу, чтобы объяснить свои чувства, которых и сам толком не понимает. — Мне плохо без тебя, — слова даются с трудом и через силу, но кажется, будто это самое точное объяснение. — Блять, я так избегал этого чувства, но в итоге моё счастье снова зависит от другого человека. В этом, наверное, я и боялся себе признаться. — Думаешь, я не боюсь? Осознанно становиться на те же грабли, не зная, ударит в этот раз или нет, — с ноткой обиды произносит и запивает ком в горле. — Парадоксально, на самом деле, в насколько похожих ситуациях мы с тобой оказались и как же хуёво при этом друг друга понимаем. Бокал собеседника снова заполняется до краёв. Голубин бегает глазами по столу, подбирая следующие слова. Не согласиться с Шатохиной не может и чувствует, будто эта фраза относится к нему гораздо больше, чем к ней. Задаётся вопросом, а пытался ли он на самом деле понять, что заставляет Лизу вести себя так и не иначе? Ведь, по сути, он ни разу не интересовался их отношениями с Куликом. Мол, было и было, изменил, развелись. Хотя замужество явно оставило на характере и личности девушки не просто царапину, а целую вмятину. Что же заставило Артёма уйти так некрасиво, почему Шатохина просто взяла и отпустила ситуацию с ним из далёкого прошлого? Голова трещит от мыслей, которые раньше если и не были равнодушны, то по крайней мере волновали не так, как сейчас. Более осознанно и словно по-новому смотрит на Лизу — в тёмных глазах сожаление и усталость, а на губах явно крутится тысяча и одно невысказанное слово. В их взаимоотношениях успел привыкнуть, что слушает только она. Может, потому, что не хочет рассказывать о больном, а, может, ждёт, что парень спросит сам. Внутри всё ноет, словно от осознания, как глупо вёл себя и к чему мог привести. Ничего не стоит лишиться своей панацеи, ведь так? — Я хочу быть с тобой, — выдыхает, наконец, пряча лицо в сомкнутых руках. — Даже если это будет больно и тяжело. — Иначе не получится. Мы оба держимся за прошлое, даже если ты будешь пытаться это отрицать. Но… — закусывает щеку. Сладость слов, которые собирается сказать, почти сводит скулы. — Если мы будем вместе… Может, сможем друг другу помочь. Женскую кисть нежно накрывает татуированная рука. На мгновение девушке кажется, что в глазах напротив поблёскивают слёзы, но картинка перед её собственными стремительно расплывается. — Дашь нам шанс? — парень чуть склоняет голову набок. Шатохина улыбается кивая. — «Мы» звучит очень хорошо. Давай попробуем. Долго смотрят друг на друга. Глеб не может поверить, что наконец сказал это. То, что говорил уже многим без проблем, уверенно и без сомнений, в случае с Лизой почему-то далось также тяжело, как и первый поцелуй девственнику. Сам не понимает, дело в нём или в сидящей напротив девушке. Которая, в свою очередь, не верит даже, что сейчас произошло. Получается, они теперь действительно… вместе? В прошлом она, конечно, не совсем ровно дышала в сторону Голубина, но и подумать, что однажды он станет её парнем, не могла. Жизнь всё-таки до ужаса интересная штука. — И, наверное, мне нужно было задать этот вопрос раньше, может, и отвечать не захочешь… но что у вас случилось с Артёмом? — Ну, он мне изменил, знаешь ведь — моментально осипшим голосом выдавливает Шатохина, одёргивая руку. Глеб с сожалением опускает глаза, осознавая, что пути назад нет и им обоим предстоит моральная пытка. — Я хочу узнать, что было в тех отношениях, что тебя сломало. Не для того, чтобы поиздеваться над твоими чувствами, а просто понять тебя. Мне это очень важно. По фарфоровым щекам стекают слёзы. Голубин в миг оказывается рядом, обеспокоенно обнимает и целует так невесомо и аккуратно, словно от этого девушка может рассыпаться. Большим пальцем аккуратно стирает мокрые дорожки, заискивающе вглядываясь в Лизу. — Прости пожалуйста, я не хотел… Утыкается в шею парня. Тихие всхлипы эхом отбиваются от стен, пока Глеб успокаивающе гладит подрагивающие плечи. Корит себя за то, что хватило ума в такой уязвимый момент поднять эту тему, но также кажется, словно с ней нельзя было и дальше тянуть. — Он изменял мне не один раз, не только с Юлей, — еле слышно шепчет, не отрывая головы. Голубин же чувствует, как по телу проходит холодок. — Я прощала всё. Прощала бы и до сих пор, не подай он на развод. — Он подал на развод? — ошарашенно переспрашивает, не веря в услышанное. Лёгкий кивок. — Когда понял, что любит Юлю. Это… такого унижения я не испытывала ни до, ни после, Глеб. Он просто вытер об меня ноги. Ещё крепче прижимает Шатохину к себе. Внутри зреет злость на бывшего друга, такая, что приходится сделать над собой титаническое усилие, чтобы не сжать руки в кулаки. Знал бы он, как выглядела эта ситуация на самом деле, наверное, избил бы Артёма во время их последней встречи. Может, ещё и не знает Лизу досконально, но даже так не может поверить, что это нежное создание могло хоть чем-то заслужить себе такое обращение. Или было настолько хорошо, что аж приторно? — И я до сих пор не понимаю, что сделала не так, — отстраняется, чтобы потянуться за салфеткой. С опухших губ слетает тяжёлый выдох. — У меня нет никаких гарантий, что я снова не сделаю что-то не так и всё закончится также… — Не закончится… — уверенно произносит парень, но Шатохина отрицательно качает головой. — Нет. Не говори о том, чего не знаешь. Я доверяю тебе, по крайней мере пытаюсь, — виновато жмёт плечами, — но не обнадёживай меня, пожалуйста. Мне так больно разочаровываться в тех, кого я люблю. Через силу кивает, принимая слова девушки во внимание. Уважает её позицию, но и успевает почувствовать лёгкий укол обиды за то, что та предполагает предательство с его стороны. Хотя, кому как ни ему самому знать, что это такое? — Тогда буду рядом, так часто, как только смогу. Хорошо? — Спасибо.