Лисьи дела. Пропасть внутри мегаполиса и как в неё не упасть.

      Лис проснулся в огромной кровати с осознанием того, что ночной мороз добрался до костей. Очень холодно, дует из окна. Открыть глаза оказалось не так легко, ведь яркие лучи солнца так и норовили ослепить. На противоположной части матраса, куда поместился бы еще десяток лисиц, лежало смятое белоснежное одеяло, которое ночью будто бы закружилось в вальсе с простыней и упало навзничь. Ник легко прикоснулся пальцем к полузакрытым векам, делая легкий массаж. Слегка раскачавшись, он преодолел силу притяжения, и гордо подняв голову, встал, приветствуя стену соседнего дома в разбитое окно.       «Новый день — новая головная боль» — спустя пару шагов, отозвавшихся скрипом пола, перед лисом предстало помещение, почти полностью погруженное в темноту, лишь свет из спальни, отражающийся в разбитом зеркале, позволял обозначить некоторые силуэты и очертания. Ник дернул за веревку, свисающую вдоль стены, после чего в ванной зажглась тусклая лампочка. Свет позволял разглядеть, что моешь, не больше, а большего и не требовалось. Но даже в этой процедуре не было потребности, воду все равно отключили давным-давно.       В следующий миг в маленькой ванной у мокриц случилась паника. Увидев свет, они мерзко заскрежетали лапками по стенам, снова сваливаясь на пол и изо всех убегая прочь, в щели, откуда их никто и никогда не достанет.       «Ну, привет, Ник» — подумал лис, разглядывая рыжую шерсть в зеркало. Он кое-как пригладил шерсть на щеках и голове, после чего покинул комнату, снова погрузив ее во тьму. И наверное уже навсегда.       Лис неспешно побрел на кухню, пытаясь не задеть свисающие обои со стен коридора. Она тоже была темной, стены голыми, а разбитая плитка на полу была усеяна различным мусором, создавая неприятное ощущение. Если честно Нику было даже мерзко ходить по этой поверхности. Живот болел от голода и требовал сытного завтрака. Сэндвич, блинчики — что угодно.       Старый холодильник не обрадовал съестным, и, проверив карманы, лис принял решение отправиться на поиски пищи.       Небольшой ларек находился напротив дома, нужно только перейти через дорогу. Она плохо помнила резиновые протекторы и тяжесть авто. Даже когда в городе были большие пробки или часы пик в транспорте здесь царили жалкие запустение и тишина. В районе жило крайне немного зверей, поэтому Мирная поляна никогда не славилась дружелюбием и приветливостью местных обитателей. Чужакам тут точно были не рады, и назвать это место туристическим было бы просто безумием. Даже патрульные полиции старались объезжать эти грязные улицы. Большая часть жильцов уехала с того момента как тут появилась мафия. Они грабили, убивали, издевались над невинными зверьми. Как маньяки и дикари, впервые увидевшие цивилизацию. Наступили темные времена для этого места, да и город переживал тяжелое время. Сейчас тут спокойнее, но из тех, кто покинул здесь свое жилье, не вернулся ни один зверь.       Ник вышел из квартиры, закрыв входную железную дверь на большой старый ключ. Лапы быстро застучали по бетонным ступенькам, ведь на лифт и рассчитывать не стоило. Пустая шахта без кабинки. Таким образом, Ник преодолел пять этажей. Выйдя из дома, лис инстинктивно оглянулся по сторонам и направился за провизией. В десяти метрах вывеска гласила «Подукты 24 часа. Прачечная».       Зайдя в магазин Ник с улыбкой вспомнил прошлое. Все оставалось также. Все прилавки были на тех же местах: по правой стене вытянутого помещения стоял ряд холодильников с газировкой и самыми разными напитками. Слева — молочная продукция, овощи, фрукты, хлеб и всяческая выпечка.       — Ник! Неужели это ты? Мне даже не верится, ха-ха, — пожилая лисица счастливо улыбалась, стоя за кассой. Она прижимала лапы к груди и с улыбкой разглядывала Ника. На ее шею был надет синий поварской фартук, а под ним пестрое платье.       — Здрасте, тетя Скайлар, я тоже рад вас видеть, — улыбчиво протянул Ник.       — Дай обниму тебя, — лисица перегнулась через прилавок и зажала зверя в железных объятиях.       — Ой, да ладно вам, — обнимая лисицу, Ник постукивал ее лапкой по спине. Женщина крепко сжала лиса, не давая даже вдохнуть полной грудью, — Ну хватит, — Скайлар отпустила лиса, рвавшегося к прилавкам с продуктами.       — Ник, хочешь чая? Карл! Смотри, кто к нам зашел, — продавщица грозно крикнула, повернувшись к служебной комнате напротив кассы. Вход в нее был закрыт куском полосатой шторы, повешенным за крючки на пластиковую балку.       Рядом с лисицей появился ее сын, высокий и худощавый лис двадцати лет, он держал в руках пачку чипсов, и их кусочки и жир были в его шерсти на морде.       — Помнишь Ника? — продавщица подняла голову на лиса, и тот одобрительно кивнул, вытирая пасть.       — Привет, Ник, — Карл через прилавок протянул лапу.       — Ты уже не маленький лисенок, которого я знал, — Ник пожал руку, улыбаясь все шире, на что Карл только развел руками.       — Ты тоже изменился.       — Разве? Ладно, миссис Скайлар, я за продуктами, голодный до ужаса.       — Ох, Ник, говори скорее, чего тебе? — отрывая последний целлофановый пакет от втулки, Скай внимательно вглядывалась в лисьи глаза.                            Насытившись творогом и кефиром, лис отправился в путь. Он должен найти Грейс, она не может ничего не знать об этом, а Ник умеет договариваться и добиваться своего от любого зверя. Почти любого.       Ник снова покинул дом, закрыл стальную дверь, вышел на улицу и неспешно побрел по тротуару, периодически оглядываясь по сторонам. На горизонте между пятиэтажными домами из бурого кирпича показалась машина, она довольно быстро ехала по пустой дороге, отсвечивая дневными фонарями Нику в глаза.       Лис предпочел не попадаться на глаза и свернул направо при первой же возможности. После, оглянувшись еще раз, он увидел тот же автомобиль и длинный мундштук, который грациозно торчал из заднего правого окна. Сомнительные мысли кипятили его разум. Бежать не было смысла, поэтому Ник просто встал, ожидая неизвестного. Он знал, кто ждет его в этом автомобиле, но догадаться о причине не мог никогда. И вот, Ник остановился, спрятав лапы в карманах. Стало чуть теплее. Зверь развернулся к машине и всматривался в лобовое стекло, пытаясь разглядеть водителя. Ничего не видно.       Спустя пару секунд автомобиль остановился возле зверя, и снова сомнения. Оказаться в салоне крайне не хотелось, как и бежать, хотелось просто испариться, исчезнуть, провалиться под землю. Гримаса злобы окрасила морду Ника, хоть и не явно. Он уже сотню раз оскорблял себя за то, что сделал эту глупость. Затеял охоту на невидимку, тем самым открыв охоту на себя. Он догадывался, что всему этому рано или поздно придет плохой конец, и это предчувствие проявлялось все ярче и ярче с каждым новым днем. Лис не раз убеждал себя бросить это дело и вернуться к прежней жизни — нормальной жизни. Как у всех других зверей. С Джуди, работая полицейским, смеясь с коллегами и поедая пончики с кофе в столовой. Все эти мысли со скоростью выпущенной пули проносились в голове Ника, пока открывалась задняя дверь авто. Несколько этих секунд будто бы растянулись на нескончаемые часы ожидания.       «Почему нельзя создать свой маленький мир и беззаботно жить в нем» — с этими мыслями Ник встретил Грейс — чернобурку в черной вуали, накидке из серого меха, крагах, сделанных из материала по фактуре похожего на кожу, и украшенных металлическими шипами по краям. Властная лисица мягкой поступью приближалась к Нику, попутно стряхивая пепел от прогоревшей сигары, торчащей из резного мундштука ручной работы. Еще тлеющий табак вперемешку с бумагой медленно падал вниз и, чуть коснувшись асфальта, тут же уносился прохладным ветром, стелясь по дороге.       В нос ударил запах табачного дыма, что заставило Ника слегка поморщиться и сделать выдох, чтобы не чувствовать едкий смрад. Грейс подходила все ближе, и помимо запаха сигареты Ник учуял женский парфюм, аромат которого исходил от одежды и шерсти лисицы.       — Здравствуй, Ник, — с серьезным видом лисица исподлобья глядела на Ника. Рыжий лис был в замешательстве. Начать диалог было тем еще испытанием для него, да и не только для него, эта лиса внушала страх каждому, с кем она говорила, — Кажется, мы вовремя встретились, ты ведь как раз хотел видеть меня. Не так ли?       — Слушай, сейчас я не настроен на этот разговор. Мне просто нужен один ответ на вопрос. Хорошо?       — Снова этот неуверенный в себе плаксивый лисенок, какого я знала еще с детского садика, — Грейс злобно ухмыльнулась, — Я могу выручить тебя. Но не за спасибо разумеется.       — И чего же ты ожидаешь с моей стороны?       — Всего лишь небольшая услуга. Поможешь моим ребятам загрузить вагон на станции.       — В чем подвох?       — Подвох? Никакого подвоха тут нет, Ник. За такое маленькое дельце я смогу рассказать тебе множество интересных вещей. Но не бойся, если ты откажешься, я тебя и пальцем не трону, — Грейс поднесла мундштук к пасти и, сжав его в зубах, вдохнула едкий дым, — Чего не могу гарантировать на счет твоего пушистого серого комочка, — лиса выдохнула дым и злостно посмеялась, выпуская воздух из ноздрей. Ее голова было властно поднята, и мерзкая улыбка раздвигала уголки ее пасти.       Сердце Ника будто остановилось и упало куда-то в желудок, внутри все сжалось и заболело. Лис стоял в гробовой тишине, проклиная все на свете, показалось, что время вовсе остановилось, пока до его ушей снова не добрался этот тонкий голос.       — Что задумался? На твоем месте я была бы рада такой любезности с моей стороны, — Нику пришлось сжать зубы со всей силы, чтобы не выпустить острые когти и разорвать лису на мелкие кусочки. Из его пасти чуть не вырвался рык, но ник лишь выдохнул.       — Что мне нужно делать?       — Просто поезжай с моими зверьми, а там сообразишь, не глупый.       Тут возле машины Грейс остановился второй автомобиль. Напряжение росло, что ни разу не нравилось Нику. «Если произойдет стычка, будет тяжело унести лапы»       Грейс грациозной походкой удалилась от Ника, к ждущему ее авто.       С наступлением темноты машина Ника остановилась у пустынной погрузочной станции. Она была ограждена от внешнего мира бетонным панелями высотой в четыре метра, что сверху были опутаны колючей проволокой, словно ржавой паутиной. Солнце уже садилось за песчаным холмом. Его рыжие лучи практически ложились на землю и от дуновений вера, песчинки, поднимаемые с поверхности, казались искрами.       Спустя время ржавые ворота, перед которыми стояла машина, с визгом отворились и в огромном проходе показались двое рабочих в синих комбинезонах.       — Идем, — услышав скрип, к Нику с водительского сидения обратился тощий сервал. После он открыл багажник и долго, слегка высунув язык, копался лапой в небольшом отсеке. Он достал упитанный конверт.       — Что уставился? — кабан с соседнего переднего сидения перегнулся через него и грозно вылупился на испуганного лиса, широко открыв глаза. Он глубоко дышал, и в его груди что-то похрипывало, создавая противный звук, — Вываливайся, и чтобы без фокусов тут, — Ник послушно открыл дверь, и покинул салон авто. Затем кабан крепкого телосложения сам выбрался на волю, недовольно кряхтя и разминая спину.       Редкая растительность украшала пустынный пейзаж. Как и торчащие местами из земли камни и неровности рельефа создавали живописную картину. Кусочек Солнца виднелся все меньше за песчаным холмом. И лучи его были уже слабы. Скоро станция погрузится в темноту, поэтому Ник смотрел на Солнце, как на единственную радость в настоящий момент. Но и она скоро уйдет от него.       — Вперед, — грубо скомандовал кабан, оставив своего напарника охранять машину. Сам он конвертом указал лису на запачканных рабочих, которые держали в лапах пару комбинезонов.       Ник прошел перед хриплым кабаном, пытаясь сохранить спокойствие, но отдышка и неуверенная походка, прижатый к телу хвост, слегка поставленная шерсть говорили об обратном.       — Сначала бабки, потом костюмы, — двое бобров в воротах не очень добродушно встретили героев. Ник устроился сбоку от своего сопровождающего и молча наблюдал за происходящим.       Один из бобров медленно пересчитал все содержимое из полученного конверта. После, расплывшись в сладкой улыбке, но сразу одумавшись, вновь сменил ее на серьезную морду.       — Вот, надевайте. Если размер не подходит, уж извините, проблема ваша, — костюм прилетел Нику прямо в нос, больно ударив металлической кнопкой.       Через минуту униформа была на зверях и Ник, взглянув на кабана чуть слышно рассмеялся. Костюм был ему маловат и начал расходиться по швам в области груди и задних конечностей.       — Почему ты ржешь, рыжий?       — Извиняюсь, — Ник сдерживался все хуже и через пару секунд уже заливался в голос, глядя на кабана и держась за живот.       Веселье длилось недолго, в следующую секунду Ник почувствовал холод металла, пробивавшийся через шерсть и делая кожу такой же холодной и чужой, как и все в этом месте. Он открыл глаза, и увидел пистолет, подпирающий его голову. Смех как рукой сняло, и лис нервно сглотнул, пятясь назад.       — Идем, — холодно и ясно скомандовал один из рабочих, поворачиваясь к большому ангару-стации. На некоторых местах из верхней его части торчали небольшие растения, сумевшие пробиться сквозь кирпичную кладку.       Пока что свет еще не до конца спрятавшегося солнца позволял разглядеть все мелочи этого пугающего и отталкивающего места с дурной славой.       Большинство стен технических помещений потрескалось, и у фундамента многих зданий лежали небольшие горки сломанных и целых светлых кирпичей, упавших с самого верха. Пол состоял из огромных бетонных плит, выстилавших всю площадь. В некоторых невысоких строениях были выбиты стекла, а одно здание вовсе было покрыто черной копотью и с наступлением ночи исчезало в холодной темноте. Из этой темноты каждую ночь доставались приглушенные звуки падения чего-то тяжелого, шлепков о землю, стук метала, билось стекло, что-то сыпалось на пол. Изредка отсюда доносились приглушенные крики испуга и злобный смех. Жизнь просыпалась тут лишь ночью, когда можно было быть уверенным, что никакие любопытные глаза не пожелают заглянуть за эти старые стены, неистово простоявшие множество лет.       Главное здание можно было назвать огромным ангаром с покатой крышей, по которой кислая вода, лившаяся из загрязненных облаков, что получились из паров, от химического завода неподалеку, стекала на землю и подмывала фундамент всего здания, отчего оно заметно ушло в землю. В крыше были вырезаны несколько отверстий для того, чтобы солнечный свет попадал внутрь, но со временем железо, из которого она была сделана, проржавело, и куски окисленного металла отрывались и падали внутрь строения. Теперь над головой вместо крыши было решето.       Стены ангара были в таком же состоянии, как и у других строений. Многие кирпичи потрескались под действием времени ветра и влаги. Ник заметил, что боковая стена, куда были поставлены три пары огромных ворот для составов, покрашенные в красный цвет, была чуть накренена внутрь здания в верхней ее части.       В глубинах железнодорожной станции расцветает скрытая от чужих глаз жизнь, это словно портал в параллельный мир. В медленном и таинственном ритме железные пути касаются площадки, заросшей колючей проволокой и окруженной ветхими складскими зданиями.       Сумрачное освещение от далеких фонарей создает атмосферу таинственности и скрытности, словно зыбкий дым, пропуская лишь бледный свет, чтобы намекнуть на коварство и уходящие за пределы этого преступного уголка тайны.       Грузовые вагоны, как неподатливые стражи, смиренно стоят, ожидая своего часа, их железные боковины покрыты граффити, похожие на мазки крови на холодном металле. За заброшенными вагонами просачивается грязь и пыль, тая в тенях серых стен, словно душа, скрывающая свои грехи. По углам помещений виднеется мох, покрывающий самые дальние углы, видевшие страшные вещи.       Воздух пропитан мерзким запахом, несущимся от скрытых территорий, где мелькают боязливые фигуры, украдкой проводящие грязные торговые сделки. Шепот, хриплый смех и тяжелое дыхание партнеров наполняют ветер, словно оповещая нерешительных и отчаянных, что местный маленький мир сделок близок, и готов радушно принять их в свои объятия.        Мир слепых правил тут до сих пор существует, разрушая фундамент моральных правил. Среди мрачных обломков прошлого и засекреченных дел, рождаются и пропадают иллюзии, внушая опасность, погружаясь в темный мир преступлений, о которых нельзя узнать больше. Но если узнаешь, то не забудешь никогда.       — Бери! Что втыкаешь? — Ник стоял посреди огромного помещения, рассматривая старые граффити, нанесенные на оставленные тут навсегда поезда. Он опомнился, как только почувствовал синий контейнер, упирающийся в его тело.       — Что здесь?       — Не наша забота. Просто делай, что тебе говорят, и не задавай тупых вопросов.       — Хорошо, — лис покрепче схватился за емкость и устремился за кабаном, который с таким же контейнером направился к рабочему железнодорожному полотну. Звери неуклюже ковыляли по протоптанной дорожке, которая вела к вырезанному в стене выходу из ангара.       Пасть лиса слегка приоткрылась, когда вместе с напарником они вышли в просторное, но ещё более ржавое и грязное помещение, напичканное конвейерами и лестницами. — Это что, какой-то сортировочный пункт? — ответа не последовало. Вдруг перед зверьми что-то издало истошный скрип, раздался треск вместе со стуком. Лапами лис почувствовал, как земля завибрировала и это ощущение усиливалось с каждой секундой. Ник все стремительнее терял над собой контроль. Когда зверь взглянул за контейнер, заслонявший ему часть обзора, ему предстал очень старый конвейер: бортики давно заржавели, а резиновая лента, казалось, сейчас рассыпется. Редко торчавшие шестерёнки неистово скрипели, будто через ужасный крик молили о пощаде. Однако спустя миг перед мордой лиса проехала точно такая же ёмкость, как та, что он держал в лапах прямо сейчас.       С каждым мигом Нику становилось все хуже: ноги совсем не слушались его, хотелось бросить этот проклятый ящик и бежать из этого жуткого места со всех ног, но лис понимал свое положение, поэтому оставалось только ждать и надеяться. Надеяться, что сможешь вернуться домой.       Последние два шага были самыми тяжелыми. Ник практически упал на старую ленту, перед тем, как поставить на нее свою ношу. Лис упал на колени, обняв синий короб и тяжело прерывисто дышал. Воздух в помещении был тяжёлым и грязным, из-за чего становилось ещё более душно я тяжело.       — Ты чего разлёгся, бездарь? Встал и пошел за следующим! — как казалось лису, грозные слова кабана кружились уже где-то далеко от темно-рыжих ушей. Но вдруг спутник лиса зашагал куда-то вдоль линии конвейера. Кинув быстрый взгляд в ту сторону, лис увидел второго такого же. Он что-то бормотал и подтягивал огромные черные штаны. Ещё раз оглянувшись, Ник, не смея больше терпеть, боязливо поднес трясущуюся руку к крышке контейнера. Раздался глухой щелчок, второй — крышка открыта. Лис бесшумно сдвинул крышку, глядя на бородавочников все чаще и чаще. Лёд. Контейнер был заполнен наполовину льдом. Ник почувствовал лёгкое облегчение и уже придвигал крышку обратно, как увидел странный оттенок под слоем полупрозрачных кристаллов. В голову опять стали закрадываться самые больные мысли, но Ник решил не давать им волю. Рыжая лапа быстро погрузилась в толщу льда и отодвинула его в сторону. Как же Ник пожалел о своем поступке, когда увидел зажатую в своих пальцах мясистую заднюю лапу, лишённую кожи и меха. Вопль ужаса вырвался из пасти рыжего зверя. Он заполнил все помещение и отразился от всех поверхностей, снова возвращаясь в лисьи уши. Ник отпрянул от синего ящика и задышал ещё более тяжело и истерично. Он уже схватился за свою рубашку, будто она сдавливает его грудь и не даёт дышать, как почувствовал, что упёрся спиной в мохнатую лапу.       — Да, у нас тут мяско, — за спиной послышался мерзкий ревущий голос, после чего на голову опустилось что-то очень тяжёлое, и все закружилось. Ник был несказанно этому рад.