Белый&Пурпурный

      Ханьгуан-цзюнь праведен.       Ханьгуан-цзюнь красив.       Ханьгуан-цзюнь...       «Да он псих, который стакнулся с Вэй Усянем!»       Лань Ваньинь жил бок о бок с братом два десятилетия, но даже ему не удавалось понять этого гения не от мира сего. Облачные Глубины это возвышенное место, где живут, вернее, жили «небожители». Именно так именовали адептов Гусу Лань. Но после выходки Вэй Ина на его и Лань Ваньиня первой ночной охоте, после шумихи, которую он поднял на собрании орденов, оскорбив Ханьгуан-цзюня... Ах да. Они ведь не ладили. Но как так вышло, что Цзян Ванцзи был единственным, кто до конца остался на стороне Старейшины Илина?       Лань Ваньинь затаился в тени здания. Плотный туман был его помощником в побеге от холодного бескомпромиссного и странно мыслящего брата Сичэня. Но, видимо, матушка его услышала и отправила призрака, чтобы утащить в Подземное царство.       — Ааа! Снова этот стук! — в тумане распространилось частое постукивание чем-то по земле. — Он идёт от... А! Там з-за з-зданием!       «Оуян Цзычжэнь, что же ты забыл с адептами Юньмэн Цзян, а?» — Ваньинь хорошо знал наблюдательного молодого человека из ордена Оуян.       Особенно его способность говорить, когда не просят. Прямо как Цзиньи.       Но подумать Лань Ваньиню не дали. Бичэнь ринулся вперёд, готовый пронзить чужое тело. Мужчина быстро направил свою крохотную ци наружу, чтобы сообщить, что он человек, а не ходячий мертвец, в которого его так и норовят сегодня превратить.       — К-кажется это ч-человек. Но что он... — мнимый Мо Сюаньюй вышел из тумана, останавливаясь рядом с адептами.— А-а-а! Это же тот сумасшедший!       «Неужели даже орден Оуян наслышан об отпрыске Цзинь Гуаньшаня?» — задумался Ваньинь, здороваясь с группой адептов: — Приветствую Ханьгуан-цзюня и младших адептов!       — Какой вежливый... — сказал Цзычжэнь абсолютно искренне удивляясь. Не он один был удивлён.       — Ты точно не перепутал, Цзычжэнь?       — Разве тот, по фамилии Мо, не был... придурковатым?       — Но это он! Я видел!       — Мо Сюаньюй, бывший адепт ордена Цзинь, — Лань Ваньинь перебил Оуян Цзычжэня, не в силах вынести ещё большего позора для хозяина этого тела. — Кажется, я слегка заблудился.       — В одеждах ордена Юньмэн...       Ханьгуан-цзюнь махнул рукой и Цзычжэнь наконец замолчал. Он ничего не сказал, но Лань Ваньинь чувствовал на себе убийственный взгляд, который плохо скрывал туман. Промелькнула мысль — знал ли и Цзян Ванцзи, что он воскрес и занял это тело?       Раздался стук.       — Снова?!       Ученики из ордена Цзинь и Оуян прижались ближе к старшим адептам, которые сопровождали Ханьгуан-цзюня. Лань Ваньинь и Цзян Ванцзи сохраняли спокойствие, отслеживая путь этих постукиваний, который свёл их. Кажется...       — «Он» выгоняет нас.       — Мгм.       Впервые сойдясь в одном мнении, Ванцзи и Ваньинь двинулись вглубь тумана. Было неясно что здесь забыли младшие ученики орденов Цзинь и Оуян, а также почему Ханьгуан-цзюнь отправился сюда вместо башни Золотого Карпа, но Сюэ Ян и Тигриная Стигийская печать были где-то здесь...       А ещё куча мертвецов.       Как бы стыдно это ни было признавать, но Глава Лань, известный своим владением мечом и удостоившийся в молодом возрасте звания Саньду-Шеншоу, скрывался за спинами старших адептов Юньмэн Цзян. Временами и он махал украденным мечом, отгоняя нечисть, но это больше походило на попытки не уронить своё достоинство ещё ниже. Несмотря на то, что он пребывал в чужом теле, получать косые взгляды желания не появилось.       — Вам не кажется, что...       — В этого при... по фамилии Мо вселился...       — Призрак?!       «Вас прекрасно слышно. Постеснялись бы при жертве это говорить» — подумал Лань Ваньинь, отбил атаку ходячего мертвеца и краем глаза заприметил сквозь густой туман здание. Он и группа детей держались как раз у стены, чтобы уменьшить круг подступающей со всех сторон нечисти. — «Кажется здесь содержат мертвецов...»       В голове появилась идея и «Мо Сюаньюй» смело шагнул в здание, схватив Оуян Цзычжэня за шкирку.       — Сумасшедший, отпусти!       — Просто заткнись и сиди здесь. Не мешай Ханьгуан-цзюню и старшим адептам Юньмэн Цзян.       Ваньинь не знал, имеют ли представление эти дети, а самое главное Ханьгуан-цзюнь, что здесь может скрываться Сюэ Ян, но зачищать город И от нечисти вместе с детьми, за которыми нужен глаз да глаз, в этом тумане слишком проблематично. Одно дело Ночная охота и совсем другое — затуманенный город.       — И всё же почему здесь столько нечисти...       Ходячих мертвецов привлекает ци живых людей, но как ни посмотри, город И не лучшее место для обитания. Лучше спуститься к той же деревеньке, которая находится в паре ли от этого места. Решив оставить эту головоломку на потом, Лань Ваньинь занялся допросом адептов:       — Что кучка детей забыла вдалеке от своих орденов?       — Э-то, — дети опешили от тона «безумца» и резкого тона вопроса. — Мы...       Это был мальчишка из ордена Цзинь. Он избегал взгляда Ваньиня и мялся в нерешительности. Это было нормальной реакцией. Даже взрослые адепты Гусу Лань страшились холодного взгляда Лань Ваньиня, зная, что если не удовлетворить любопытство своего главы, то последует наказание. Первым сдался...       Кто бы мог подумать, мальчик из Оуяна:       — Цзинь Лин... мы потеряли его...       Глава Лань хладнокровный? Умеет сдерживать свой гнев, чтобы не перебить всех Саньду, превратив собрание орденов во вторую гору Луаньцзан? Забудьте.       — Что ты сказал? — Ваньинь впечатал Цзычжэня в стену. — Как вы могли его потерять?!       — Цзычжэнь!       — Безумец, отойди от него!       — Т-ты, — закашлялся Оуян Цзычжэнь.       Лань Ваньинь ослабил хватку. Правильно. Это всего лишь несмышлёные дети, которые потеряли его племянника. Племянника, который узнал о смерти своего дяди. Ваньинь потёр переносицу.       — Гуль его возьми! Надо было сразу направляться в Гусу Лань, — все в растерянности уставились на взбесившегося «Мо Сюаньюя», — Цзинь Лин... где же ты?..       — Не знаю зачем тебе это, — Цзычжэнь откашлялся. Он единственный, кто видел полный растерянности взгляд Ваньиня и, следуя странному порыву, решил рассказать. — Но Цзинь Лин, Лань Цзиньи и Цзян Сычжуй пропали пару дней назад на Ночной охоте... Думаю, они близко к сердцу приняли преждевременную смерть Лань Ваньиня и...       — А что насчёт Цзинь Гуанъяо?       — А? Ну... это его слова...       — Золотой петух.       — Эй! Вообще-то он глава великого ордена, — адепты Цзинь подали голос. — Ты не можешь просто так его оскорблять!       — Он? — изо рта Лань Ваньиня вышел горький смешок. — Он лишь...       Он лишь замена Цзинь Цзысюаня. Это так и не вырвалось из его рта.       Всего за пару лет Цзинь Гуанъяо добился уважения. Эти младшие адепты взирали на Ваньиня с искренним гневом, давая понять, что никто не смеет оскорблять их главу, особенно «Мо Сюаньюй», которого с позором выгнали из ордена Цзинь. Один вышел из низов и стал главой ордена Цзинь, а другой... сумасшедший.       Лань Ваньинь напрягся под этими обвиняющими взглядами. Это напоминало времена, когда он был молод, а старейшины Гусу Лань взирали на него полными обвинения и разочарования глазами. И сравнивали...       С Вэй Усянем.       — Неважно, — Лань Ваньинь отмахнулся, — главное сейчас вам покинуть город и...       *вшух!*       Мимо него пролетело смертоносное лезвие. Второй раз за день...       Мо Сюаньюй притягивает неудачу?!       — А-а-а!       — К-кто это?!       — Т-там, — один из адептов указал на высокую фигуру человека в плаще, — о-он был всё время здесь?..       Младшие адепты достали своё оружие, со страхом глядя на человека перед ними. Его присутствие было невероятно трудно почувствовать. Если бы он не объявил о себе метанием оружия, то в темноте здания и с вниманием, прикованным к «Мо Сюаньюю», никто бы не заметил его.       — Кто-то тоже нелестного мнения о напыщенном павлине. Неплохо.       Его голос, как и оружие, были замаскированы. Он шагнул вперёд, а дети отшатнулись. Они инстинктивно боялись противника сильнее их. Лань Ваньинь же чувствовал нечто знакомое в этой могучей медвежьей фигуре, скрытой за плотным плащом. Ещё то, как он держал оружие...       Додумать мысль не дал метнувшийся вперёд человек.       Он ловко обогнул младших адептов, будто ему не впервой разграничивать противников, и направился к Ваньиню, который не мог отбить атаку чужим украденным мечом. Улыбка промелькнула на губах незнакомца, а Ваньинь лихорадочно думал, что он может сделать.       Отскочив в сторону, Ваньинь отклонил корпус назад. Оружие следовало за каждым его движением. Выпрямившись, он ринулся к выходу, подальше от детей и ближе к туману, где можно затеряться. Уклоняясь от ещё двух мощных атак, он запнулся об свою же ногу и упал на пол.       Перевернувшись на спину, он увидел лишь летящее в лицо лезвие, полускрытое туманом.       — Попался, мелкий, — мужчина дёрнул за нить из ци, которая обвилась вокруг его шеи.       Мелкий?.. Погодите. Медвежья фигура, странная стойка, прозвище, которое мог дать только...       — Минцзюэ?..       — Заторможенный, как и всегда.       Младшие адепты притаившись наблюдали за этой сценой. Благодаря культивированию ци они могли видеть лучше, чем простые люди, но всё ещё не так же, как днём, при хорошем освещении. Для них сцена выглядела странно; незнакомец навис над «Мо Сюаньюем», но не убил его.       — Всё... закончилось?..       Адепты недоуменно переглядывались, пока не выпучили глаза от дальнейшей картины: незнакомец схватил Мо Сюаньюя и закинул себе на плечо:       — Ты! — зашипел Ваньинь.       — Есть тот, кто хочет увидеть нерадивого друга, — со смешком произнёс Минцзюэ, а после добавил уже серьёзнее: — И я бы тоже хотел поговорить. Ты должен объяснить своему дагэ, что происходит.       Ещё во время Аннигиляции Солнца Не Минцзюэ и Лань Ваньинь нашли общий язык. Оба были упрямы и несдержанны в эмоциях. Оба несли смолоду бремя каждый перед своим кланом. Они сражались бок о бок, отражая чужие клинки, и скрещивали оружие в братских боях. Когда говорят о двух названных братьях, сведённых на поле брани, то это Чифэн-цзюнь и Саньду-Шеншоу.       «Мелкий, что ты здесь делаешь? Поле боя не место для игр.»       «Я Лань Ваньинь, новый Глава Гусу Лань. Чифэн-цзюнь, считайте меня своим товарищем по оружию, а не ребёнком.»       «Раз так, то давай скрестим клинки.»       — Да, давно не виделись, Минцзюэ.       Дверь распахнулась, являя выходящим и младшим адептам фигуру девушки с выколотыми глазами и тростью. Она открыла рот, не произнося ни звука, и ринулась в открытую дверь, проходя сквозь Не Минцзюэ.       — Что за, — по спине Не Минцзюэ прошёл холодок, — призрак?       Лань Ваньинь проследил за действиями девушки, которая опустилась у гроба в центре комнаты. Она направила свои пустые глазницы на окружающих и беспомощно открывала рот. Младшие адепты затаили дыхание и не стремились подойти, шокированные происходящими событиями и жутким видом девушки.       — Откройте гроб.