Белый&Пурпурный

      Кабинет Главы Не был обставлен очень просто. Всё имело своё место; стол у окна, расположение чернил и документов. Лишь пейзаж, написанный кистью искусного мастера, одиноко висел не стене и не вписывался в обстановку комнаты своего хозяина.       Лань Ваньинь тихо зашёл, неся в руках гуцинь. Раньше, ещё в послевоенное время, он иногда приезжал и играл «Очищение сердца». Это была сложная, но очень эффективная мелодия, которую теперь он обучал играть Цзинь Лина для тех же целей.       Не Минцзюэ крепко спал, сложив руки на груди. Даже в своей резиденции он оставался бдителен. Спишь ты, на своей территории ли, врагу всё равно.       Ваньинь с некой ностальгией смотрел на мужчину. Он столь давно не посещал Нечистую Юдоль, что и позабыл об этих привычках. Он сичтал себя самым осторожным человеком, но теперь он здесь, в теле отпрыска Цзинь Гуаньшаня, без ордена и с тайным врагом за спиной.       «Минцзюэ, если бы я действительно не доверял тебе, то не позволил бы поймать»       Ваньинь сел на стул, кладя гуцинь на стол. Его пальцы ласково перебирали струны, что могло ввести в заблуждение окружающих. Вспыльчивый человек и нежная мелодия. И такие крайности сошлись в одном человеке и в одном ордене.       Не Минцзюэ делал вид, что спит, ожидая дальнейших действий своего названного брата, но, заслышав мелодию, расслабился и дал ци внутри тела стабилизироваться и течь своим ходом. Казалось, былая злость поутихомирилась, когда отзвучал последний аккорд.       — Твои навыки стали хуже.       — Разве Глава Не разбирается в музыке?       — И то верно, — мужчина рассмеялся. — И всё же, зачем ты здесь? Я больше не держу тебя в Цинхэ Не. Твой волевой характер невозможно удержать в этих стенах.       — Разве нужна причина для встречи друзей?       — Ваньинь!       Минцзюэ некоторое время помолчал, но всё же продолжил. Он был прямолинейной натурой, не державшей в себе свои мысли, снося ими людей, как бурным потоком.       — Приезжай почаще.       — Непременно.       Некоторое время они вели непринуждённую беседу, крайне отличавшуюся от неловкого молчания с Цзян Сичэнем. Бросив взгляд на картину, Ваньинь спросил:       — Я не помню, чтобы тебе было интересно искусство. Неужели этот художник столь хорош, что и ты решил повесить его картину? Или чей-то подарок?       — Ах, это… — мужчина посмотрел на картину и впервые на памяти Ваньиня отошёл от темы, не давая ответа. — Неважно. Стена была пуста, вот и повесил.       Не Минцзюэ говорил о вещи, которая просто заполняла пустоту комнаты, но Ваньинь видел, что за этой картиной ухаживают. Он случайно узнал, что в Цинхэ Не есть даже специалист, который поддерживает картину в хорошем состоянии.       Кто же её написал?       — Я хотел спросить довольно давно…       — Тогда не ходи вокруг да около и спрашивай. Думаешь, я не отвечу?       — Это касается Не Хуайсана, — в комнате повисла тишина и Ваньинь продолжил: — Где он?       Минцзюэ открыл рот, собираясь что-то сказать, но в дверь постучали. Этот деликатный ненавязчивый стук... Три раза с одной тональностью. Это мог быть лишь один человек.       — Глава Цзян, проходите.       — Почту за честь, Глава Не.       Цзян Сичэнь зашёл в комнату. Вид его казался несколько посвежевшим. Будто он ответил на давно терзавший его вопрос и намечал план действий. Он кинул взгляд на сидящего внутри Ваньиня и улыбнулся, кивая.       Это была дежурная улыбка, которую при большом желании мог состроить и Ваньинь. Она совсем не подходила к этому красивому лицу.       «Что он затевает?»       Лань Ваньинь считал, что людям несвойственно меняться. И главным его аргументом был Цзян Сичэнь. Всегда придумает что-то и тайно провернёт… Но при этом он не был скользкой личностью, как выходцы ордена Цзинь, не считая Цзинь Лина и Цзинь Цзысюаня. У этих двоих как раз обратная проблема.       — Глава Не, Глава Лань, я хотел бы поведать вам историю, которую Орден Юньмэн Цзян некоторое время скрывал. Глава Не, прошу, не нужно злиться. Мы просто не были уверены в достоверности информации.       — Слушаю.       После того, как трое из Глав орденов прошествовали в комнату для гостей, Цзян Сичэнь поведал свой рассказ:       — Чтобы не вводить в заблуждение, хочу сразу сказать, что у Ордена Юньмэн Цзян не так много информации.       И Лань Ваньинь, и Не Минцзюэ внимательно смотрели на рассказчика. Они нахмурили брови, сосредотачивая всё внимание на человеке перед собой и оценивали информацию в быстром темпе, скрестив руки на груди. Всегда ходила молва, что эти двое потерянные братья, но, скорей, это два человека, которые провели некоторое время своей жизни в одинаковых условиях — меча и крови.       — Началось всё года три-четыре назад. Мой брат, Ханьгуан-цзюнь, часто покидает пределы Пристани Лотоса, чтобы ловить тёмных заклинателей. Иногда случалось так, что они заканчивали жизнь самоубийством.       — Жалкие трусы, — Минцзюэ усмехнулся, — боятся нести ответственность за свои прегрешения.       — Сначала мы думали так же, но, — Цзян Сичэнь заранее попросил принести карту, беря в руки фишки, выточенные из полудрагоценных камней. — Тёмные заклинатели держатся как можно дальше от территорий Ордена Юньмэн Цзян.       Цзян Сичэнь расставлял фишки. Больше всего их было на территории Ордена Цзинь.       — Все знают, что Ордена Цинхэ Не и Гусу Лань не терпят тёмных заклинателей более всего, поэтому радко пересекают их границу. Поэтому остаётся лишь обширная территория Ордена Цзинь за которой трудно следить, либо мелкие ордена…       — Погоди, — Лань Ваньинь остановил его, — Глава Не, доводилось ли Вам в последнее время встречать тёмных заклинателей на своей территории?       — В последний раз это было лет пять назад, — Минцзюэ отрицательно покачал головой и Ваньинь посмотрел на Сичэня.       — На территории Ордена Юньмэн Цзян также располагаются лишь заброшенные укрытия. В этом одна из проблем.       Лань Ваньинь снова посмотрел на фишки, которые собирались в определённых районах, и у него разболелась голова.       — Хочешь сказать, теперь все тёмные заклинатели работают сообща? — Минцзюэ закипал от гнева. — У тебя есть доказательства, чтобы это утверждать?!       — Поэтому до некоторого времени мы молчали, но, — Сичэнь указал рукой на Ваньиня: — У нас есть он.       Минцзюэ и Ваньинь недоумённо переглянулись.       — Я говорил о Мо Сюаньюе. Он всё рассказал. Но сначала о второй проблеме. До этого я упоминал самоубийства. Мы посчитали, что это способ избежать наказания, но это было ритуальное самоубийство.       Ритуальное самоубийство…       Тёмные заклинатели…       Такое уже случалось один раз после осады Горы Луаньцзан.       По телу Ваньиня пробежал холодок. Он не думал, что когда-нибудь вновь скажет это:       — Воскрешение Старейшины Илина.       Не Минцзюэ также сидел и обдумывал услышанную информацию. Что есть возвращение Старейшины Илина, Вэй Усяня? В прошлом он сошёл с ума от тёмной ци и пролил реки крови. Его одного боялся весь заклинательский мир. Но теперь у него была армия таких же тёмных заклинателей?       — Немыслимо, — пробормотал Минцзюэ. — Но подобное уже происходило и у них ничего не вышло.       — Да. Но теперь у них есть результат.       Лань Ваньинь застыл на месте, вспоминая, что перед смертью Цзян Сичэнь хотел поговорить с ним. Он хотел заранее предупредить его, чтобы во время следующего собрания он… не был шокирован? Не вышел из себя?       Ваньинь взглянул на Сичэня исподлобья.       — Когда мы поймали Мо Сюаньюя, он имел при себе талисман. Он утверждал, что именно Старейшина Илина наказал его нарисовать. Мо Сюаньюй был не единственным, кто говорил об этом, поэтому Орден Юньмэн Цзян собирался публично сообщить об этой информации на Совете Орденов.       Некоторое время все сидели в тишине, обдумывая полученную информацию. Первым сделал вывод Не Минцзюэ:       — Орден Цинхэ Не начнёт подготовку людей к зачистке. На Совете Орденов мы будем голосовать за военный поход.       — Орден Юньмэн Цзян предоставит всю информацию, которая у нас имеется.       Оба мужчины развернулись к Лань Ваньиню. Минцзюэ сказал, опустив официальность:       — Ваньинь, возвращайся в Гусу и верни свой Орден.       Теперь смерть Лань Ваньиня не казалась странной. Было хорошим ходом заранее устранить одну из боевых единиц, которая внесла большой вклад в Аннигиляцию Солнца. К тому же у Главы Лань и Вэй Усяня были личные счёты. Многие утверждают, что именно он убил Старейшину Илина. Можно назвать это актом мести.       Когда экстренное собрание в стенах Нечистой Юдоли подошло к концу, Не Минцзюэ немедленно отправился в кабинет, чтобы отдать приказы генералам и подписать документы к необходимым сборам. Лань Ваньинь и Цзян Сичэнь по-прежнему были здесь гостями, но обстоятельства принуждали немедленно покинуть резиденцию и отправиться в путь.       Ваньинь наблюдал за тем, как Цзян Сичэнь направился в свою комнату. Одна вещь не давала ему покоя.       — Сичэнь.       — Что-то случилось?       — Ты… твои волосы. Почему ты не собрал их? Разве это не традиция твоего ордена?       Юньмэн Цзян славился своими навыками в заплетании различных сложных причёсок. Даже известные специалисты Ордена Цзинь были выходцами из Юньмэна. Все адепты собирали свои волосы в пучки, заплетая пару прядей и Цзян Сичэнь не был исключением. Лань Ваньинь никогда не видел, чтобы этот человек пренебрегал гордостью своего Ордена.       — Традиция — это преувеличение. Адепты собирают волосы из чистого удобства во время охоты. Сейчас же мы на территории Цинхэ. Нет причин для беспокойства.       Знаете тот случай, когда в палец впивается заноза? Она зудит, но ты не можешь её тут же достать, так как засела она глубоко. Это чувство можно сравнить с тем, что сейчас чувствовал Лань Ваньинь.       Но можно же просто уйти и не видеть этого человека? Звучало легко, но если забыть о занозе, она не перестанет раздражать. Всю последующую ночь Лань Ваньинь будет думать о том, куда ушёл Цзинь Лин и что с ним, как дела у его Ордена, кто осмелился связаться с ним и даже попытаться убить, а также почему Глава Ордена Цзян пренебрегает вещами, которые имели для него значение в прошлом?              «Тц. Как же раздражает!»       — В прошлом… Я задолжал Главе Цзян одну услугу, так что не поймите меня превратно.       Под удивлённый взгляд Цзян Сичэня, который честно пытался припомнить, когда не кто-то другой, а сам Лань Ваньинь, Глава Гусу Лань, был кому-то должен, Ваньинь отвёл его в комнату, усаживая на стул. Он со всей серьёзностью взялся выполнять эту работу, чувствуя, что раздираемый между Цзинь Лином и орденом не выдержит ещё одного потока мыслей.       Так…       … а что дальше-то?       Лань Ваньинь тупо уставился перед собой, понимая, что он Лань, он всю жизнь рос в туманном Гусу, где мало кто уделял внимание роскоши причёсок. Он попытался припомнить движения того маленького ребёнка из Города И, но ничего не выходило. Лишь эфемерное ощущение на волосах.       — Ваньинь, тебе нужна—       — Думаешь, я не в состоянии заплести какие-то там косы?       Вообще-то да, но Цзян Сичэнь промолчал. Он кожей головы ощущал прожигающий взгляд и дёрганые движения.       Как человек, который исходил из соображений чистой логики, Лань Ваньинь попытался воссоздать способ плетения из уже готовой косы, которую он видел.       «Что за… ужас?»       Лань Ваньинь смотрел на своё творение и не находил слов. Даже Цзинь Лин, его племянник, который в детстве едва поднимал меч, смог бы это сделать. Всё-таки Ланьлин не зря собирал лучших мастеров со всей Поднебесной. Ваньинь впервые за долгое время, не считая всей истории с возрождением, ощутил себя беспомощным перед чем-то столь бытовым и распространённым.       В голове была каша, пока…       «Сестра, что ты делаешь?»       «А-Чэн, тебе обязательно нужно побывать в Юньмэне. Твоим густым волосам подойдут…хмм… Да. Заплетённые у висков косы»       «Сестра, разве ты ездила в Юньмэн? Матушка не отпустила бы тебя так далеко»       «Ну, в Ланьлине госпожа Цзинь познакомила меня с человеком из тех мест. Она показала мне их гордость, несколько способов плетения волос»       Лань Ваньинь помнил как искал свою сестру. Он ожидал найти её за чем угодно — на кухне за готовкой или в своей комнате за чтением — но наткнулся на его ласковую и милую сестру у воды за плетением кос на голове. Она казалось очень счастливой и даже заплела несколько простых кос на голове у Лань Чэна и Вэй Усяня.       «Наверняка же это было связано с Цзинь Цзысюанем. Сестра, как же давно ты была влюблена в него…»       В сердце промелькнула скорбь. Когда-то он вспоминал каждый день, смотря на лицо спящего Цзинь Лина о своей доброй сестре и её муже. Они были красивой парой. Правда.       Лань Ваньинь тряхнул головой, отгоняя тёмный силуэт того, кто погубил их.       Он вновь посмотрел на волосы, концы которых держал в руках. В этот раз коса была косой. Не змеёй с торчащей чешуёй. Не взрывом фейерверков, когда волосы торчат во все стороны. А обычной, немного кривой, но косой.       Лань Ваньинь выдохнул довольный проделанной работой. Он коснулся плеча человека и позвал:       — Цзян Сичэнь.       Но ему никто не ответил.       Лань Ваньинь обогнул стул и увидел спящего мужчину. Свет от лампы падал с одной стороны ему на лицо, подчёркивая изящные черты лица и длинные ресницы. Он походил на изваяние из мрамора, благодаря освещению, скрывающему Юньмэнский загар.       На мгновение Лань Ваньинь остановился и смотрел на мужчину перед собой. В его голове было до странного пусто, будто момент застыл во времени.       «Краси…»       Стоп. Лань Ваньинь, что ты собирался сейчас сказать?       «Ну. Цзян Сичэнь же считается одним из красивейших мужчин, да?.. Ах да, первое место. Точно. Это связано с этим. Не будет чем-то странным назвать его красивым»       В этом изначально не было никакой ошибки, но на мгновение Лань Ваньинь запаниковал. Когда мысли вернулись в нужное русло, он понял, что стоит переложить спящего на кровать. Как человек, который засыпал в сидячем положении после нескольких бессонных ночей, он скажет, что состояние на утро отвратительное.       В принципе, это было легко, потому что Гусу славился адептами с самыми сильными руками, но…       Теперь он Мо Сюаньюй.       «Если мне предстоит провести всю оставшуюся жизнь в этом теле… Надо быть готовым»       Схватив человека за подмышки, Лань Ваньинь поволок его, таща полы одежд по полу. Он шёл приставным шагом, впервые понимая насколько тяжёлым может быть человек.       «Сестра, как же в детстве ты несла меня и Вэй Усяня…»       Наконец, кровать, как цель путешествия, была достигнута и Лань Ваньинь расположил спящего на ней, плюхнувшись рядом на пол. Он так запыхался, что не хотел уходить далеко от этого ровного, прохладного и в данный момент очень удобного пола.       Свеча, что всё это время давала свет и стимул не спать, затухла.       Лань Ваньинь закрыл глаза, понимая насколько же устал; сначала смерть; возрождение; жизнь под арестом в Пристане Лотоса; побег; мужчина в доули и Город И; сбежавший Цзинь Лин; Цинхэ… За всё это время он почти не отдыхал.       «Совсем немного… но нужно поспать»       Завтра они отправятся в Гусу. Место, где он вырос. И место, которое стало его могилой.