Будни

      Альбрехт поднес окуляр к глазу и, прищурившись, принялся сквозь мутноватую линзу изучать ведущую к городку с запада дорогу. Несмотря на отсутствие укреплений, они были удачно расположены на возвышенности, благодаря чему у забравшегося на чердак одного из окраинных домов наёмника был превосходный обзор, а не слишком широкая, но глубокая и способная похвастаться крутыми берегами речка давала им дополнительное преимущество, сковывая действия рейдеров.       Не то, чтобы они вообще собирались маневрировать.       Капитан слегка нахмурился.       Не секрет, что разница между наёмником и налетчиком зачастую даже более призрачна, чем между купцом и мошенником, и, изучая ремесло одного, ты неминуемо начнешь разбираться и в другом. Именно поэтому поведение противника казалось Альбрехту странным.       Отряд из двадцати двух человек шел, вернее брел, одной нестройною толпой, не только совершенно не таясь, но при этом и не особенно торопясь, открыто, даже демонстративно бряцая на ходу оружием и едва ли не горланя боевые песни, буквально всем своим видом демонстрируя враждебные по отношению к горожанам намерения.       В другой ситуации Альбрехт бы непременно решил, что это не более чем бездарно исполненный обманный маневр и основная атака последует с другого направления, да только отлично просматриваемая местность делала внезапное нападение в это время суток практически невозможным.       Иными словами, ему это не нравилось. Ему это не нравилось, но контракт есть контракт, и если бы наёмник брался бы только за ту работу, что была ему по душе, то давно остался бы не у дел.       — Что думаешь? — Спросил он, протягивая окуляр Гюнтеру.       Спустя пол минуты сержант опустил трубу и сплюнул на дощатый пол чердака.       — Шакалы непуганые. Но вооружены интересно, а, капитан?             Альбрехт хмыкнул. Мечи, топоры, копья, несколько луков и практически полное отсутствие достойной упоминания брони, если не считать за таковую обноски из меха и вываренной кожи вроде тех, которые иногда надевали перед боем северные варвары, чтобы показать свою отвагу и презрение к смерти. И потому что у них обычно не водилось ничего лучше, разумеется.       Действительно, на первый взгляд вооружение рейдеров выглядело довольно простым… но не жалким. Это был не рабочий инвентарь и не наспех перекованные самоделки, но боевое оружие, для изготовления которого требуется и более-менее годное железо, и определенный навык кузнеца. Более того, оно выглядело почти стандартизировано. Словно из одного арсенала.       — Похоже на провокацию, — заключил Альбрехт и Гюнтер согласно кивнул.       В этом тоже не было ничего такого, с чем бы они не сталкивались раньше. Случалось так, что один благородный лорд имел возможность и желание напасть на другого, но не имел для того подходящего повода. Пару раз Альбрехт сам был тем, кто за определенное вознаграждение помогал этот повод создать, выставляя зачинщика жертвой безосновательной агрессии. Сегодня он оказался с другой стороны — вот только и всего.       — Действуем как порешили?       Альбрехт пожал плечами.       — Почему нет? Для нас ничего не изменилось.       План наёмников был прост и незамысловат, поскольку именно такие планы имели больше всего шансов пережить встречу с реальностью — они дождутся пока налетчики не войдут в город и не примутся за грабеж, после чего воспользуются элементом неожиданности и атакуют тех с двух сторон, не позволив опомниться и попытаться перегруппироваться.       Слабым местом плана была возможность присутствия в городе вражеского осведомителя, но если таковой и был, то никакого явного сигнала подано не было.       Гюнтер хмыкнул и, едва опираясь на плохенькую лестницу, спрыгнул вниз. Бросив последний взгляд на приближающегося противника, Альбрехт последовал за сержантом.       — Все готовы? — Для формы спросил он затаившихся в засаде наёмников.       Руперт и Роберт, два неразлучных брата, дружно «агакнули», напустив на рожи кровожадный вид, что при их внушительных габаритах смотрелось и в самом деле жутко. Арнольд, будучи как обычно ещё малословное Гюнтера, только молча кивнул, задумчиво поглаживая и без того наполированное до блеска топорище своего массивного оружия, в его руках способного раскалывать не только щиты и черепа, но и проламывать добрую чешую, чему Альбрехт сам был однажды свидетелем.       — Всё будет как надо, командир, — бойко улыбнулся Руперт, торопливо одной рукой поправляя немного криво севшую кольчугу, а другой пытаясь пристроить куда-нибудь свою алебарду.       Для порядка капитан направил вопросительный взгляд и на последнего члена отряда Гюнтера, но Экбер был совершенно спокоен, как раз закончив натягивать арбалетную тетиву, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.       Оставалось надеяться, зловещий бог не оставит своего последователя и в этот раз.       — Сидим как мыши, «Братья».       — Чай не впервой, капитан, — кивнул в сторону двери Гюнтер, намекая, что Альбрехту и самому пора бы уже поторапливаться.       Не тратя больше времени зря, наёмник покинул просторный дом и быстро пересёк улицу, заходя со двора к одному из строений напротив, так, чтобы его никоим образом нельзя было заметить со стороны дороги.       Городок казался безжизненным — все жители успели спрятаться за рекой, в церкви, и сейчас в домах, сторожащих ведущую к площади улицу, были только люди Альбрехта.       В ответ на резкий стук задняя дверь распахнулась и Геральд посторонился, впуская капитана вовнутрь. В отличие от предыдущей позиции, эта не давала такого превосходного обзора, но была уж больно удобна для организации засады, позволяя пропустить противника в город равно настолько, чтобы совместным ударом взять его в клещи.       Кивнув остальным наёмникам, Альбрехт подхватил цвайхандер, ожидавший своего хозяина у камина, и, оперившись о рукоять, принялся вслушиваться в доносящиеся снаружи звуки.       — Идут! — Спустя несколько минут прошептал Гримвальд, аккуратно прикрывая за собой створку ставень, через которую он следил за улицей, и запирая ту на крюк.       Без всякой команды наёмники, и без того не поднимавшие лишнего шума, совершенно замолчали, прекратив в последний раз проверять снаряжение и нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Оружие было изготовлено к бою, план всем известен, а трусов среди «Братьев» не водилось.       Не совсем в своей тарелке себя чувствовал разве что тискающий в руках кривой южный нож Ойген, которого капитан решил держать подле себя не столько из опасения, что он даст дёру, сколько решив постепенно приручать паренька к ремеслу. Пусть посмотрит на их работу вблизи, а если что, то и поможет раненым.       Как это обычно и бывает, даже вполне ожидаемая попытка открыть запертую дверь всё равно резко ударила по нервам, заставив Альбрехта подобраться.       — Эй, здесь заперто!       — Там поди ещё есть кто. Эй, Илисские крысы, открывайте, не то хуже будет!       Альбрехт усмехнулся и легонько толкнул Ойгена за плечо. Малой насупился, но быстро сообразил чего от него хочет капитан и низенько, на редкость противно пропищал, не то пытаясь имитировать девчачий голосок, не то нарочно действуя всем присутствующим на нервы:       — А- а вот и не открою! Мне тятя не велел!       Получилось это у него настолько хорошо, что Альбрехт сам с трудом удержался от того, чтобы не влепить мальцу очередной подзатыльник.       С той стороны послышался гнусавый гогот.       — Не хочешь? Лучше выходи, а не то я к тебе сейчас сам!.. — Окончание фразы утонуло в ударе топора по древесине.       Несмотря на добротную каменную кладку дома, дверь была сколочена из всего нескольких тонких досок и явно не предназначалась для обороны, так что тяжелое лезвие легко пробило древесину и заставило хлипкий засов жалобно крякнуть.       Гримвальд отстранился от крошечной щели между ставнями и показал капитану два пальца.       Альбрехт коротко кивнул и немного посторонился, уступая место уже вскидывающему свой тяжелый арбалет Орлингу. Гримвальд и Хартвиг притаились по сторонам от двери, в то время как Геральд с Реймундом, до сего момента сторожившие черный вход, встали за спиной капитана, готовые ринуться в атаку вслед за остальными, или же немедленно вступить в бой, если что-то пойдет не так.              Дверь поддалась резко, громко скрипнув петлями, но неосторожно ввалившийся бандит не имел даже возможности как следует вглядеться в полумрак, как ему в грудь вошел арбалетный болт. Подталкиваемый в спину своим ещё ничего не понимающим товарищем, налетчик с хрипом завалился набок. Развивая преимущество, Гримвальд схватил второго, только показавшегося в проеме бандита за рукав и дернул на себя, насаживая того на меч, как мясо на вертел.       — Ну, с Богом! — Выдохнул Хартвиг, с поднятым щитом бросаясь наружу ещё до того, как второе тело упало на застеленный соломой пол.       Альбрехт метнулся сразу за ним.       Сейчас был самый опасный момент его плана, поскольку ставка делалась полностью на стремление застать противника врасплох, не позволить ему заблокировать наёмников внутри, превратив охотников в загнанную в собственном логове дичь.       Но, как и предполагал капитан, этого не случилось. Многие налетчики — больше, чем предпочел бы Альбрехт, — не останавливаясь проследовали вниз по улице до самой площади, где за мостом стояла ставшая приютом для горожан церковь, в то время как другая, меньшая часть, разбежалась по домам с вполне понятной и даже отчасти близкой наёмникам целью.       Его план сработал, что было не сказать, чтобы редкостью, но всё же приятным начало того, что уже обещало стать новым витком его карьеры.       — «Братья!» — Что было мочи завопил Альбрехт, подавая сигнал отряду Гюнтера.       То, что происходило в следующую пару минут, было больше похоже на ловлю воров, нежели на сражение. Удивленные и разрозненные, явно не ожидавшие немедленно столкнутся с вооруженным сопротивлением, бандиты один за другим становились легкой добычей для превосходящих их выучкой и снаряжением наёмников.       Хартвиг первым налетел на замешкавшегося у их укрытия бандита, протаранив того щитом и довершив дело ударом шестопера по голове — смертельная плата с того, кто позволил себе зазеваться с оружием в руках.       Ещё пара налетчиков успели выскочить из строения напротив, один — всё ещё сжимая в руке серебряный кубок, только чтобы обнаружить, что уже остались в меньшинстве. Хартвиг блокировал дорогу прочь из города, Альбрехт с подоспевшими Реймундом и Геральдом ощетинились сталью напротив. Они попытались было броситься вниз по улице, где их товарищи ещё сражались с сержантом Гюнтером, но их путь преградил Гримвальд. Невысокого роста и в лёгкой кольчуге, он выглядел обманчиво лёгкой целью, и нет ничего удивительного, что налетчики накинулись именно на него, рассчитывая смять до того, как остальные смогут прийти к Гримвальду на подмогу.       Но фехтовальщику и не нужна была никакая помощь. Ловким движением отбив вражескую саблю в сторону, он практически без замаха вспорол напавшему на него бандиту незащищенное горло, в очередной раз заставив Альбрехта изумиться бритвенной остроте его клинка. Второй нападавший попробовал было просто пронестись мимо, наплевав на судьбу своего товарища, но был сбит с ног болтом высунувшегося из оконного проёма Орлинга.       И того пятеро, причем капитану даже не пришлось пачкать меч в крови.       Подозвав «Братьев» к себе, Альбрехт повел их на помощь Гюнтеру, дела у которого шли несколько хуже. Поскольку большая часть бандитов успела спуститься ниже по улице, именно его отряд столкнулся с основной массой противника, уже превосходящего их полти вдвое, и это не считая успевших добраться до площади и теперь спешно возвращающихся обратно налётчиков.       И всё же Гюнтер держался. Вместе с Роджером и Робертом они подняли щиты, позволяя Реймунду нет-нет да задевать неосторожного противника острым наконечником алебарды, а топор Арнольда был готов обрушиться на всякого, кто слишком увлечется натиском на их небольшую «стену щитов», о чем могли- вернее, уже не могли рассказать два лежащих на окровавленной мостовой тела.       — Грааа! — Уповая на верный шлем и прочную бригантину Альбрехт буквально влетел в одного из бандитов.       Крупного телосложения и с звериным черепом на голове, тот сам попятился под натиском укутанного в шкурю лютоволка капитана, едва не пав под первым же пробным взмахом цвайхандера. Альбрех не забрал его жизнь только потому, что его опередил Реймунд, из-за плеча капитана обрушив алебарду тому на ключицу. Удар был не так уж и силен и, будь на бандите хоть какая-нибудь защита, он мог бы отделаться переломом, но между тяжелой сталью и плотью была лишь ткань. Альбрехту оставалось только добить воющего на земле бедолагу.       Прежде, чем вырвавшийся вперед капитан мог быть окружен, рядом с ним выросли щиты Геральда и Хартвига, и капитан наёмников позволил себе шагнуть назад. Собравшись вместе, у «Братьев» уже было достаточно людей чтобы полностью перекрыть улицу, не оставляя легковооруженному противнику ни шанса прорвать строй.       — Малой? Где- А, вот ты где, — нашел Альбрехт запыхавшегося Ойгена, с видимым усилием удерживающего в руках боевое знамя их отряда.       — Отлично! — Ещё будучи межевым рыцарем, живущим от турнира к турниру, Альбрехт уяснил, что в глазах публики победа выглядит вдвойне краше, если подана она с должной помпой. — «Боевые братья»! Вперёд!       Строй щитов двинулся вперёд, тесня ещё не успевших убраться бандитов к площади, организовано сбежать с которой они могли только через мост, сразу за которым высилась монументальная церковь местного божества. Иными словами, попробовав сбежать они бы только оказались зажаты между молотом и наковальней. Нет, последний шанс дать «Братьям» достойный бой был у них лишь здесь и сейчас.       На выходе с улицы отряд остановился, пропуская вперед Орлинга с Экбером, при виде которых налетчики немедленно заметались среди оставленных палаток и ларьков в поисках ненадежного укрытия от арбалетных болтов.       А затем случилось нечто неожиданное.       Словно внезапный, сверхъестественно сильный порыв ветра обрушился на них быстрее самой яростной бури, так что Альбрехт едва удержался на ногах, а оказавшийся в самом центре этой… штуки Орлинг был поднят в воздух словно подброшенная ребенком кукла и врезался в стоящего позади Гюнтера, после чего они оба кубарем покатились по мостовой.       — Боги Старые и Новые! — В ужасе воскликнул кто-то.       Будь на месте «Боевых братьев» менее опытный отряд, это вполне могло стать переломным моментом. Но Альбрехту, как и большинству из них, было не впервой сталкиваться с колдовством, пусть и не настолько… дивным.       И всё же, ведьма или чернокнижник, но Альбрехт ещё не встречал такого чародея, чьё колдовство нельзя было бы оборвать порцией стали в глотку.       — «Братья»! — Гневно воскликнул он, нашарив взглядом щуплую фигуру с книгой в руках. — Сотню крон тому, кто доберётся до ведьмака прежде меня!       Издав недружный клич, отряд бросился в атаку, быстро рассеявшись по площади и превратив сражение в серию коротких схваток между бандитами и наёмниками.       Звон стали и хриплые крики, топот ног и вой раненых — всё это раздавалось разом со всех сторон от Альбрехта. Перепуганный налетчик, которому не повезло оказаться на его пути, никак не мог решить, стоит ли ему хотя бы пытаться вступать в поединок с Альбрехтом, но, не обнаружив поблизости своих товарищей, которые не были бы уже связаны боем, всё же замахнулся на того саблей.       Альбрехт расправился с ним в два движения. Это были не взявшиеся за вилы крестьяне, но и настоящей воинской выучки в напавших на город людях не было ни на грош. Но если что-то и делало им честь, так это то, что даже будучи застигнутыми врасплох и быстро лишившись численного преимущества, они всё равно не бросились в рассыпную, спасая каждый свою жизнь, но попытались перегруппироваться и продолжить схватку.       Это говорит об определенной… организации.       — Илисские псы! Сразитесь со мной, могучим Гарриком!       Альбрехт нашел взглядом говорящего и, убедившись, что их взгляды встретились, сделал приглашающий жест ладонью. Оскалившийся на него здоровяк как телосложением, так и манерой одежды напоминал северного варвара даже больше, чем остальные налетчики, и повёл себя столь же предсказуемо.       Капитан встретил рывок бандита упреждающим выпадом, от которого тот проворно отскочил и, решив, будто Альбрехт допустил ошибку, с рыком занес свой боевой топор для сокрушительного удара.       Альбрехт прищурился.       В этом и есть разница между дилетантом, привыкшим побеждать запуганного противника за счет напора и грубой силы, и профессионалом, который знает, что он делает.       Перехватив лезвие цвайхандера облаченной в латную рукавицу рукой, капитан наёмников погасил оставшуюся в клинке инерцию, одновременно делая резкий шаг вперед и разворачивая меч рукоятью в сторону своего противника.              Яблоко рукояти снизу вверх врезалось в челюсть бандита, толкаемое силой всего тела Альбрехта, в этом движении сработавшего в едином порыве, подобно спущенной тетиве.       Удивительно, но несмотря на влажный хруст, здоровяк не упал, но лишь зашатался, каким-то невероятным образом сохраняя остатки сознания. Но так даже лучше.       Альбрех замахнулся и, шумно выдохнув, одним взмахом отсёк бандиту голову.       Это не тот приём, который он рискнул бы пытаться провернуть в гуще схватки (хотя вид отлетающей башки вожака, как показывал опыт, способен заставить призадуматься даже орочью ватагу), но зато разве можно придумать более эффектное завершение дуэли, более неоспоримое доказательство превосходства над соперником?       Сражение закончилось. Оглядевшись, капитан мог видеть только своих людей. Среди налетчиков же если и были уцелевшие, то они поступили мудро и разбежались, а Альбрехт прямо сейчас был слишком взвинчен, чтобы подсчитывать тела.       Пройдя мимо деловито стаскивающего с ещё не остывшего покойника сапоги Геральда, капитан подошел к телу колдуна, из груди которого торчал арбалетный болт — лишнее доказательство того, что вне зависимости от места, на любое колдовство довольно простой стали. Альбрехт подобрал лежащую рядом книгу и перелистнул несколько страниц, но, не поняв ни слова, кинул ту на грудь мертвеца.       Почти неслышно к нему подошёл, слегка прихрамывая, Гюнтер, демонстративно сплюнув на колдуна.       — Что с Ойгеном? — Спросил капитан.       — Помяло знатно, но жить будет.       — Что это вообще было?       — Старые боги знают, — скрипнул зубами сержант. — Никогда такого не видел.       Возможно, стоит спросить Экбера… которому он теперь, похоже, ещё и сотню крон должен. А пока…       — Найдите нанимателя. Пусть принимает работу.