Вместе до конца?

Честно, я думала, что когда Чес уйдет, смогу нормально отдохнуть и заснуть таким крепким сном… но нет. К моему величайшему сожалению, не вышло это сделать. Тело все так же ломило от усталости, однако разум был активен и ни в коем случае не хотел засыпать. За это время любой адреналин прошел, а спокойная атмосфера заставила наконец-то вспомнить в каком я положении, так же навязчивые мысли любезно меня решили посетить. Хотя, скорее они были параноидными. И думала я отнюдь не о своем попадании в мир. Нет, мне понятно, что это ужасное положение дел, правда не худшее из возможных, и предсказания Уриэля не давали покоя, но источник мыслей… другой. Как только я оставила мысли о выживании, на смену их пришли о смерти. Моей смерти в, наверное, прошлой жизни. Я боялась, что все повторится — поверю кому-то и буду убита. Даже после всех приключений в этом мире — никогда не забуду ту боль, те эмоции страха, отчаяния, обиды и гнева, а самое главное — глаза того человека. К моему ужасу, глаза Чеса были того же цвета, но его характер ни в коем образе не связывался с предательством и подлостью. Даже после сегодняшних махинаций. Чемпион Сиродиила явно имел навыки не сильно честолюбивого человека, а его прошлое полное тайн и остается загадкой. Единственное, что я прошу — лишь бы он и правда не помнил своего прошлого, иначе… хоть мы знакомы всего ничего, но мне не надо будет ждать подлянки от, возможного, преступника. Эгоистично и лицемерно? Может быть. Правда, уже было поздно. Я поверила и доверилась Чесу. Подсознательно не ждала от него предательства, а слепо следовала за ним. Может вина тому то, что он единственный с кем я знакома? Возможно и его будущее звание? Или же моя интуиция? Не знаю. В который раз за последний час тяжело вздыхаю. Это просто пытка, эмоциональная пытка. Не сплю и делаю себе хуже морально. Никогда не страдала от навязчивых мыслей, а сейчас они будто нахлынули на меня со всех сторон. Мысли сбиваются, создаются худшие сценарии. Чем больше не хочу об этом думать, тем сильнее и ярче накручиваю. Это невыносимо. С громким скрипом встаю с кровати. Нужно чем-то занять руки. Хоть сейчас середина ночи и выход на улицу в нашем положении, да и в одиночку — самоубийство, решаю занять себя каким-то делом в пределах комнаты. Таким темпом, походив туда-сюда, пришла к выводу, что лучше записать всю важную информацию, которую знаю об этом мире. Благо, в комнате оказался лист и уголь для письма. Удобнее умостив свое тело за стол, начала думать, что можно было написать. Самое главное — сюжет. Потом маленькие заметки на всякого рода полезную информацию о городах или событиях. Я не боялась, что эту писанину найдут и прочитают. Кое-что я заметила при прогулке по городу — мне недоступны знания местной письменности. Говорят здесь на понятном мне языке, но не пишут. Боже… у меня здесь нет ни образования, ни базовых знаний. Но, по крайней мере, я могу зашифровать любое послание, смысл, которого будет ясен только мне. Ох, какое же клише выходит, но оно меня так спасает, ведь в этом мире есть лингвисты даэдрического, алейдского, двемерского, даже драконьего языка, и я сильно сомневаюсь, что есть те, кто могут изучить язык из другого мира. Единственная проблема — я не знаю насколько масштабна сила Лордов Даэдра. Кто знает, может Хермеус Мора и Джиггалаг знают этот язык. Но Джиггалаг занят тем, что сейчас является Шеогоратом. Остается только Мора, но… авось пронесет, ведь мир занят тем, что Мерунесу на месте не сидится. В ту же секунду останавливаю свое писанину в покое и сжимаю свою голову в руках. Как же сложно, когда по этой земле действительно могут бродить такие сверх силы, а то и божества. Вдруг, кто-то из них сейчас читает мои мысли?.. Точно не Мерунес Дагон, иначе б он сразу понял, как бы с ним боролись. Мефала, Хермеус Мора, Вермина, да даже Шеогорат это могут сделать! Так, тише, надо успокоиться, иначе Шеогорат точно посетит меня и выдаст приглашение в его дурку… а, эм, то есть на Дрожащие острова. Стоп, нужно успокоиться и взять себя в руки. Думай, Арианна. Вермина только по снам, Хермеус Мора так сделать не сможет — иначе б секреты скаалов давно бы узнал и без их согласия, если только они не ставили против него обереги, но разве смертному по силу помешать Даэдре читать мысли? Мефала говорила только через артефакт свой, ну, вроде. А Шеогорат… ну, он проблема. Даже не так, он огромнейшая проблема своей непредсказуемостью. Надеюсь, что с ними нельзя «соединиться» без прямого обращения или призыва. Аэдра я в счет не беру — они почти никогда не вмешиваются. Стоило мне успокоить дыхание и привести свои мысли более-менее в порядок, так в голову опять кое-что ударило… Шеогорат, мой любимый Даэдрический Принц, хотя он любимый для большинства. Сильно хорошо прописанный, харизматичный и интересный. С ним игроки знакомы больше всего. Дополнение с его сюжетом я прошла столько раз, что могу даже наизусть процитировать каждую его реплику в ней и квесты… Я нервно закусила губу. Дрожащей рукой достала новый лист и начинаю рисовать. Нет, не Безумного Бога, он слишком для меня «по старше». Я стала рисовать Дрожащие острова… точнее ее карту, с подписанными «локациями». Зачем? Я сама не знала, но чувство того, что это нужно — не покидало. И вот, спустя пол часа… я бросила уголь на стол, вся сжалась и тяжело задышала. Карта была готова, но я даже не обратила внимание на конечный результат, а просто истерически зарыдала. В чем причина? Не знаю. Боль, отчаяние и стыд, а больше всего вина терзали мое сердце. Меня трусило, я едва сдерживала себя чтобы не начать дергать себя за волосы. Почему случился этот приступ? В глубине души и на задворках разума понимала, но четкая мысль все не могла сформироваться. Это стало последним шагом, я выгорала… В своей необъяснимой истерике не заметила, как дверь в мою комнату тихо открылась и снова закрылась. Гость не стремился напасть, а просто взял и укрыл меня одеялом, которую взял с моей кровати. На мою макушку опустилась сильная рука и там так и осталась. Чес ни слова не сказал, даже не смотрел на меня, за что ему спасибо, не каждый человек мог спокойно показывать свои слезы, но руку не убирал. Тепло от одеяла, которое дарило уют, и чувство человеческой поддержки стало настолько ощутимым, что я начала успокаиваться. Слезы остановились, но все так же тяжело дышала. Имперец спокойно перевел взгляд на мой «шедевр», но тактично промолчал, а стал поглаживать рукой по голове. Он не задавал вопросов, ничего не говорил, и я была уверенна, что ни единой жалобы у него даже в мыслях не пронеслось за то, что его разбудили среди ночи истерикой. Чес был стойким человеком, но на его судьбу многое свалилось, при этом он сейчас сидел и был рядом со мной, а не наоборот. За это вина тоже присутствовала, но я ничего не могла с собой поделать. Для меня все это было ненормально и непривычно. Успокоить тяжелое дыхание и дрожь тела удалось через пол часа. За это время в моей голове пронеслось все «от» и «до», а когда я смогла соображать более-менее рационально, то повернулась лицом к герою. Имперец тут же заметил перемену настроения и нежно, едва заметно улыбнулся… по крайней мере он не считает меня истеричкой. Мне было неловко, однако я виду не подала, а только в искренней благодарности кивнула. Взгляд переместился на мое художество. Руки же не нашли в себе силы смять это и выбросить, поэтому, с тяжелым вздохом и ослабевшими пальцами, я взяла карту, так же написанный сюжет, хотя толку от него будет все меньше и меньше, если уж менять события, и спрятала ее в наш рюкзак, под любопытный взгляд Чеса. Опять же, имперец решил не лезть в мои дела, да и слова не сказал. Я же не хотела врать, вот и молчание образовалась не односторонним. — Ты можешь попытаться заснуть? Перевел не озвученную тему Чес, за что я была ему благодарна, но не спешила с ответом, просто потому что не знала. Мысли пришли в порядок, но кто знает на долго ли это? — Спи, ты более чем в безопасности. Нас не станут искать так близко, потому что любой нормальный человек, захотел бы подальше убежать от опасности. Я прекрасно понимала, что он хотел чтобы я занялась самовнушением хотя бы на чуть-чуть и отдохнула. И он прекрасно знал, что я не совсем глупая. Если у организации много людей, то прочесать больше мест более чем возможно. Но все же, имперец попытался и мне оставалось только оценить его старания и попробовать сделать так, как он сказал. Чемпион последний раз на меня взглянул и, укрыв одеялом уже лежащую свою компаньонку, ушел к себе, при этом предупредив, что очень чутко спит и любую угрозу заметит. Тем самым призывая меня расслабиться и успокоиться. Моей последней мыслью было, что умирать страшно и больно и мне бы не хотелось снова испытывать это… и не хотелось чтобы Чес это испытал тоже.