***
Доминик моргнул, просыпаясь, и моментально заметил отсутствие Мэттью…должно быть, он уже встал. Он посмотрел на часы; было всего лишь пять тридцать. Беспокойный голосок тут же начал шептать свое на задворках сознания…нет, полиция следила за домом, и после прошлого раза они были куда более бдительными. Мэттью, наверное, был где-то в доме. Он вошел в ванную и улыбнулся, почувствовав легкий аромат ванили; наглый пройдоха опять «позаимствовал» его гель для душа. Он не спеша принял душ, позволяя теплу успокоить боль в позвоночнике. В постели Мэттью был неумолимым и, за неимением лучшего слова, очень податливым. Только доставая вещи из шкафа он заметил, что пальто Мэттью не было на своем месте. Странно, он мог поклясться, что вешал его вчера. Мучительное беспокойство вернулось, и, быстро одевшись, он вышел на лестничную площадку. — Мэтт? — позвал он, надеясь, что он был в своей спальне. Ответа не было, только ничем не нарушаемая тишина. Он сбежал вниз по лестнице. — Мэтт? — позвал он снова….ничего…пожалуйста, только не опять. Он открыл входную дверь и направился к полицейской машине, стоящей сразу же за домом, застучал в окно и сказал, когда окно было опущено: — Хороши из вас охранники…он снова сбежал.***
Мэттью не убежал далеко…было одно место, куда он мог прийти и свободно говорить о том, что лежало у него на душе. Но сначала он остановился и отдал почти все деньги, что у него были, ораве малолетних ребят, которые, как он знал, были «уличными мальчишками». Даже здесь был свой маленький уголок ада. — Где Дэнни? — спросил он одного из мальчишек, прекрасно зная о том, что это имя вряд ли было его настоящим. — Не видел его с пятницы. Думаю, нашел себе злачное местечко. — Не, — сказал другой мальчик. — Я слышал, его подобрал Риччи. Он сюда больше не вернется. Мэттью нахмурился. Риччи, еще один Донни. — Ну, вы-то будете держаться от него подальше, да? Мальчики кивнули. — Чтобы никакого героина на эти деньги…я узнаю. Будьте осторожны…и предохраняйтесь. После этого он ушел, собственные воспоминания о времени, проведенном на улице, заставляли его содрогнуться. На оставшиеся деньги он достал себе завтрак и пошел к своему месту, зная о том, что там всегда было открыто. Он сел на свое обычное место и позволил пару, поднимающемуся от кофе, согреть ему лицо; это было хорошее место для размышлений. Вскоре тишина была нарушена звуком открывающейся двери, а затем шагов. — Здравствуй, Мэттью. Я смотрю, ты снова ускользнул от своих смотрителей? Мэттью рассмеялся. — Не даю им расслабиться, Отец. — И Доминику? Мэттью вздохнул. — Да, это его разозлит. — Что-то привело тебя сюда…так что же? Мэттью уставился в свой стакан. — То, что между мной и Домиником, наши отношения… — он замолк. — Развились, ты с ним переспал. Мэттью кивнул. — Это естественно, у тебя к нему чувства…ведь они есть? — Да…но. — Ты не уверен в том, что они есть у Доминика. Мэттью, этот человек оставил все, что у него было, чтобы прятаться с тобой здесь. Я думаю, ты думаешь, что не заслуживаешь его. — Я…как я могу заслуживать кого-то, как он? — Это потому что ты думаешь о прошлом. Мэттью, прошлое – это прошлое, оно должно оставаться там. — Но что, если?.. — Жизнь полна «что если». У тебя появился шанс, шанс исцелиться. Позволь Доминику исцелить тебя. — Да, мне нужно сейчас же вернуться. — Ты добрая душа, Мэттью, но тебе нужно это увидеть. Если захочешь поговорить, я всегда здесь или в центре.***
Доминик был тошнотворной смесью из гнева и волнения. Он был зол на полицию за то, что они не усвоили урок с Мэттью. Он был зол от того, что Мэттью сделал это снова, за один месяц, что они пробыли здесь, он пропадал уже много раз. Ни полиция, ни он сам не знали, куда он ходил, а Мэттью никогда не говорил. Он появлялся несколькими часами позже, никогда не раскаивался, и только легкая улыбка была ответом на все вопросы. Еще он беспокоился, беспокоился от того, что он сбежал после того, как они переспали. Что, если Мэттью передумал? Быть может, он зашел слишком далеко? Его сердце забилось быстрее от мысли о том, Мэттью может не вернуться на этот раз. Мрачные мысли нахлынули волной, мешая дышать. Что, если Мэттью окажется в другом городе или, не дай Бог, в другой стране, вновь обращаясь к своему прошлому. Нет, это не должно произойти; то, каким Мэттью был прошлой ночью, как он льнул к нему…конечно же он вернется? Полиция велела ему оставаться в доме на случай, если Мэтью вернется до того, как они смогут обыскать город. Он должен был злиться на Мэттью и он, вероятно, был бы зол на него, если…нет, когда тот вернется. Прошло по меньшей мере два часа с того момента, когда он обнаружил его исчезновение, однако Бог знает сколько времени его не было, пока он спал. Он уже собирался выйти и пройти в поиске его следов вверх и вниз по улице, когда услышал какой-то звук за домом…Мэттью. Он не сдвинулся со своего места и стоял, скрестив руки на груди и пытаясь не сорваться. У него это получалось, пока Мэттью не оказался в его поле зрения. — Чем ты, черт возьми, занимаешься? Он ожидал тишину, но Мэттью было что сказать. — Это не твое дело. — Конечно это мое дело…Господи, Мэттью, ты думаешь, это все какая-то игра?! — Что, мне нельзя выходить одному? Почему бы тебе не позвать копов и прилепить на меня бирку…даже лучше, просто закройте меня в чертовой тюрьме. О, и это «чем ты, черт возьми, занимаешься», а не «ты в порядке»....понятно. Доминик знал, что ему не следовало реагировать…но Мэттью знал, как доводить людей. — Знаешь что, делай что хочешь. Очевидно, что тебе плевать на то, что я беспокоился… Мэттью перебил его. — Что, беспокоился, что будет некому вдуть? Что ж, можешь не беспокоиться, я не оставлю тебя неудовлетворенным. Ты ведь только этого хочешь?! Это вытащило Доминика из его гнева. — Это то, что ты думаешь, что все дело в сексе? — А разве нет? — резко спарировали в ответ. Тут Доминик сорвался и, несмотря на протесты Мэттью, заключил его в объятия. — Мэттью, дело никогда не было лишь в сексе. Даже если бы у нас с тобой никогда его не было, я бы все равно хотел быть с тобой. Ты выводящий из себя, вводящий в отчаяние, сложный, но замечательный человек. Я мог бы с радостью потратить всю свою жизнь на то, чтобы узнать, кто ты такой. Секс стал бы бонусом, тем более, что это у тебя особенно хорошо получается. Доминик улыбнулся, когда Мэттью на это фыркнул, и почувствовал, что напряжение его покидает. — Извини, мне просто нужно было время подумать, — сказал он. — У меня неприятности? — Да, но, уверен, полицию можно отговорить от идеи запереть тебя и выбросить ключ. Но это должно прекратиться, или же ты рассказываешь мне, куда ты ходил. Он почувствовал, как грудь Мэттью поднимается и опускается, когда он глубоко вздохнул. — Что, если я покажу тебе.