Дерево без корней

Вторник был тёплым и солнечным, правда вечером поднялся сильный, холодный ветер. Кэрол вышла прогуляться после ужина в одиночестве: она часто так делала, ей хорошо думалось во время ходьбы. Приятная прогулка продлилась недолго. В озере обнаружился второкурсник, который решил, что купаться в Шотландии в конце апреля — отличная идея. Кэрол окрикнула его. Блеск закатного солнца на её значке старосты мотивировал мальчика начать грести к центру озера интенсивнее. Кэрол заклинанием создала встречную волну и маленький ливень прямо наш ним, чтобы несколько помешать приятному купанию. Мальчик молниеносно скрылся под поверхностью воды. Специально, но явно не подумав о том, что в такой холодной воде ныряльщики превращаются в утопленников очень быстро. Прежде чем Кэрол успела сделать что-то ещё, по воде пронесся луч чужого заклинания. Мальчик взлетел над поверхностью озера и тут же упал обратно, но вода под ним уже обратилась в очень, очень скользкий лёд. Секунд через пятнадцать он уже был на берегу: синий, в красных пятнах обморожения от волшебного льда, дрожащий и отплевывающийся. Вероятно, ещё и с шишкой, а то и сотрясением мозга от удара головой об лёд. Не самый гуманный способ спасения утопающих. Кэрол обернулась: Том Риддл быстро шёл к ним, на ходу пряча палочку. Они, не сговариваясь, вместе потащили мальчика в Больничное крыло. К счастью, им навстречу уже бежал завхоз, которому они передали юного сорвиголову. Если вам, читатель, когда-то хотелось стать старостой Хогвартса, вам стоит знать, что случай, описанный выше, был отнюдь не уникален: иметь дело с подростковой глупостью, часто в формах, опасных для жизни и здоровья, школьному старосте приходится регулярно. Зато у них всегда много интересных историй. *** — Кто пойдёт к Дамблдору? — хором спросили они друг у друга. О происшествии надо было сообщить декану. Мальчика они не знали, а на его кальсонах не было герба факультета, но, видит Мерлин, это был гриффиндорец. — Пойдём вместе, — сказала Кэрол утвердительно. Том быстро взглянул на неё. На его лице безошибочно читалось: «Ты совсем дура или да?». — Мерило нашей славы — удивление, которое мы вызываем, — ответила Кэрол. На это Тому было нечего возразить. *** Со стороны казалось, что ничего интересного не происходит: просто двое старост зашли к декану, чтобы сообщить, что студент его факультета донарушался правил до больничного крыла. Дамблдор ни жестом, ни словом не дал понять, что в том, что они пришли к нему вместе, как ни в чём не бывало, есть что-то странное. Но и Том и Кэрол чувствовали, что профессор пребывает в крайнем недоумении. Шалость удалась. В процессе этой имитации нормального общения Том наконец разглядел Кэрол. Если описывать её внешность одним словом, это было бы слово «заучка». Круглые очки в тонкой проволочной оправе (линзы были не очень толстыми, так что она должна была сносно видеть и без них — но нет, всё равно носила постоянно, пренебрегая тем, как выглядит). Про одежду не скажешь ничего интереснее, чем «опрятная». Обычное лицо, на котором взгляд не задерживается, без косметики; глаза прозрачного светло-непонятного цвета. Серовато-русые волосы по плечи, прямые, не уложенные. Ей бы шпионкой работать с таким внешним видом. **** Они вышли из кабинета Дамблдора. Том Марволо Риддл посмотрел Кэрол в глаза взглядом, который, по опыту, обычно заставлял людей замереть перед ним от смутного страха, словно кролик перед удавом, и сказал обманчиво мягким голосом, в котором слышался приказ: — Пойдём. Расскажи мне то, что знаешь о моем происхождении. Эффект от угрожающего взгляда превзошел ожидания. Кэрол побледнела и будто съежилась. Казалось, она вот-вот заплачет. Том Риддл не знал, перестанет ли он когда-то чувствовать наслаждение от контроля над людьми так остро. В кончиках пальцев закололо, сердце забилось чаще. Каждый раз, когда он чувствовал свою власть над человеком, ему хотелось торжествующе рассмеяться, холодным, парализующим волю смехом. К несчастью, на данном жизненном этапе была уместна разве что зловещая улыбка. Ничего, время ещё придёт. Эту девчонку не составит никакого труда запугать до полусмерти, заставить бояться собственной тени, может, даже рабски служить ему, пока от неё — вернее, от информации в её мозгах — есть какой-то прок... А, точно же, магический договор с Дамблдором. Нельзя ничего делать с целью причинить ей вред. Потенциальный Темный Лорд испытал жгучее желание взвыть от разочарования. Или побиться головой об стену. Не будь он таким умным, прозорливым и думающим наперед, он мог бы запугать Кэрол без нарушения договора: неспециально, просто общаясь естественным для себя в такой ситуации образом! Но увы. Эйфория резко отступила, на месте нее осталось только презрение: боже, да что за трусливая дура! Кажется, ему ещё и успокаивать её придётся: она не расскажет ничего внятного в таком состоянии. — Да Мерлин, хватит дрожать! Ничего я тебе не сделаю! Ты что, готовишься зарыдать при малейшей жизненной трудности? Вопрос будто немного привёл Кэрол в чувство. Она всё ещё не поднимала взгляда от пола, но перестала дрожать и сказала неожиданно спокойным и уверенным голосом: — Ты напал на меня меньше недели назад. А сейчас — пытался запугать. Это не называется «малейшей жизненной трудностью». Том Риддл не мог не признать, что в её словах был смысл. Он сменил тактику. Ему нужна информация. — Ты права. Пойдём на кухню, выпьем чаю? *** На кухне было жарко и уютно. А если уметь договариваться с эльфами, то была возможность и спокойно поговорить. В углу кухни стоял круглый стол с венскими стульями — как будто в кафе. Впрочем, можно было заметить, что в прошлой жизни эти стулья были школьными унитазами: трансфигурация удалась некоему хаффлпаффцу прошлых поколений не очень хорошо. Кэрол достала палочку и пробормотала незнакомое Тому заклинание. — Зачем? — спросил он с ноткой презрения: открыто дать ей понять, что он не знает заклинания, отнюдь не хотелось, а вот узнать, что оно значит — хотелось до чрезвычайности. — Я как-то не хочу, чтобы история моего загадочного перемещения стала известна посторонним. Предположу, что и ты не захочешь делиться историей семьи со всеми. Неизвестное ему защитное заклинание? Странно. — Нас никто не подслушивает, я проверил, — ответил Том снисходительно. — Мы в зоне слышимости не менее чем двух десятков эльфов: точное число назвать не берусь, у них же слух намного лучше. — Но это же эльфы? — Разумные существа, которым в данный момент нечем заняться, и которые умеют говорить. Очевидно, что хоть кто-то из них будет подслушивать, — в голосе Кэрол смешались раздражение и интонации школьной учительницы. Том Риддл никогда не рассматривал вопрос с этой стороны. — Ну давай уже, задавай свои вопросы, — поторопила Кэрол. — До отбоя всего сорок минут, а нам ещё дойти до своих факультетов. — Мой отец жив? — Не знаю. Наверно. — Где он может быть? — Твои родители познакомились в деревушке где-то в Англии. Когда вступили в брак, переехали в Лондон. Но твой отец, видимо, вернулся обратно, когда они расстались. — Что за деревня? — Где-то на юге. Не меньше двухсот миль от Лондона, но я даже не скажу графство. — Почему они расстались? — Твой отец не любил твою мать. — Что помешало ему определиться, хочет ли он с ней быть, до свадьбы? — Эту часть истории я предпочту рассказывать не в спешке. Повисла недолгая, но напряженная пауза. Том Риддл подавил порыв добиться от Кэрол Прингл желаемого. — У меня есть ещё какие-то родственники? — Восемнадцать лет назад у твоей матери были живы брат и отец, но после того, как она уехала, она никогда не пыталась выйти с ними на связь. — Как звали моего деда? — спросил Том. Нужно же было проверить. — Твоим вторым именем? Честно говоря, я его не помню. — Марволо, — произнёс Том почти нараспев. Своё второе имя, необычное, загадочное, ему явно нравилось. От его голоса у Кэрол побежали мурашки по спине. — Да, точно. Имя брата не помню тем более. Но тоже на «М». Всех в семье звали на «М». — Кем был мой отец? — Аристократ, из семьи местных лендлордов. Не волшебник. Повисла пауза. Губы Тома Риддла побледнели, крылья носа подрагивали. Очевидно, он был в ярости. — Спасибо за рассказ, Кэрол. Спокойной ночи, — сказал Том Риддл. Очевидно, в виду имелось: «Исчезни отсюда. Как можно скорее. Или я за себя не ручаюсь». Кэрол должна была испугаться, но не испугалась. В этот момент он вдруг ясно напомнил ей того Тома Риддла, которого она знала все эти годы. И она услышала в его словах то, что они значили на самом деле: «Мне плохо. Мне нужно побыть одному. Я не справляюсь». Она ушла.