Долгая дорога от дома

      Бэйтрис Амелл никогда не умела сближаться. Другие дети от неё вечно шарахались, науськанные няньками и обеспокоенными дурной славой Амеллов родителями, сестер и брата растащили по разным Кругам. В самом же Круге любые отношения выглядели искусственными: отрезанные от внешнего мира маги неумело и неловко пытались подражать книжным героям, но товарищество или страсть в условиях «ненастоящести» появлялись и угасали с лёгкостью наскучившей игры. Игрой всё и было. Только Мор заставил Бэйт вкусить и дружбу, и любовь, ведь ничто так не объединяет, как смертельная опасность, голод и коварный регент, мечтающий насадить головы всей компании на пики у замковых ворот.       Впрочем, регент на вторую неделю пути перестал казаться таким уж коварным. Многолюдный тракт позволял держать бдительность на нуле, и дорогу сопровождали необязательные, но приятные разговоры. За кружкой эля в гостинице или у костра на стоянке торгового каравана они всегда находили о чём всласть поспорить.       Самым большим открытием Бэйтрис, пожалуй, стала граничащая с беспринципностью естественность, с которой Мак-Тир… существовал. Для воспитанной под строгим надзором Церкви магессы зайти за табличку «Не входить» было сродни массовому сожжению младенцев, но Логэйна подобные мелочи совсем не останавливали. Пока караванщики давились лепёшками из сорной пшеницы, он исчезал ненадолго в лесу и почти всегда возвращался с кроликами или невесть как раздобытым тетеревом. А ворчащей про запрещенную в королевских угодьях охоту Амелл спокойно заявлял, что от короля не убудет, и потом прятал озорной, почти мальчишеский блеск в глазах, словно нарушение доставляло ему куда больше удовольствия, чем сытный ужин. За лишнюю монету для него всегда находились места в забитых под завязку гостиницах; да хоть на чердаке или конюшне. На любой стоянке — огонь и щедро наполненные вином бурдюки. Логэйн Мак-Тир умел жить так, будто весь мир его дом. И бремя правления, сброшенное вместе с тяжёлыми доспехами, больше тейрна не тяготило.       За подобное сравнение Бэйт четвертовали бы по личному указу короля Алистера, но она видела в нём что-то от Дункана. Быть Стражем-вербовщиком Логэйну подходило, как и ему. Оба относились к рекрутам без лишней предвзятости, поскольку сами имели за душой немало грехов.       А компания Мак-Тира, потерявшего львиную долю хмурой настороженности, начинала нравиться всё больше с каждым новым днём.       Пожалуй, слишком. — Ты любил жену? — внезапно спросила Бэйт, пока Морковка и Каштан лениво выстукивали по мощёной дороге. — Или… хоть кого-нибудь. — Ну и вопросы у тебя с утра, — к её разочарованию, Логэйн не стушевался. — Путь неблизкий, а все сильверитовые сплавы и антивскую тактику морского боя мы уже обсудили.       Он сердито потёр переносицу, как каждый раз, когда приходилось говорить о себе. — Как же не любить. Леди Мак-Тир была… — Понятно, — оборвала Бэйтрис. — Что тебе понятно, Амелл? — Какая любовь, если жену упоминают как «матушка наша, госпожа, была такой светлой особой, радостию и милостию Создателя на головы наши»… — Глупая, — благодушно бросил он. — Когда-нибудь поймешь, что грош цена такой любви, если она заставляет только выть от злости по ночам. — Хочешь сказать, будь выбор между ней и той, кто заставлял выть по ночам, выбрал бы госпожу Мак-Тир? — У тебя не такая большая голова, чтобы ещё и забивать её размышлениями «если бы так, а если бы вот так».       Бэйтрис обиженно пришпорила лошадь и пошла на полкорпуса впереди. Но всё равно услышала, как он мрачно буркнул себе под нос: — Будь он, выбор.

***

— Помогите! Кто-нибудь!       Бэйтрис подстегнула кобылу, стремясь поскорее добраться до источника звука. Мак-Тир тоже ускорился, но не настолько, чтобы поспевать за ней. Будь на тракте беда, одного разведчика хватило бы за глаза. А беда могла быть. Оживленная дорога на границе с Тевинтером сменилась начисто выжженными Мором равнинами, где в подступающих сумерках за каждой редкой скалой чудилась опасность.       К тому времени, как Логэйн добрался до завалившегося на бок экипажа, Амелл успела спешиться и теперь похлопывала по щекам сидящего у колес мужчину. Мак-Тир неприязненно сощурился. Расшитый камзол, вымазанный в дорожной грязи белый хлопковый воротничок. Даже в путешествии орлесианцы умудрялись одеваться так, будто могли случайно заскочить на бал. — Утащили… — поведал несчастный, посмотрев на второго Стража круглыми от ужаса глазами. — И кучера, и охрану… — Кто? — встряхнула головой Амелл. — Чудища! П-порождения тьмы. — А тебя почему не тронули? — Да от него же духами воняет, как от певички из Вал-Руайо, — со злым смешком вставил Мак-Тир. — Я бы его и сам в голодный год жрать не стал. — А я в п-повозке спрятался, — поведал орлесианец. — Достать не смогли. — Разберёмся, — Бэйт поднялась и взяла в руки посох. — Я чую запах. Слабый. Или маленькая стая, или далеко. — Какое нам дело до этого жалкого подобия мужчины? — Логэйн равнодушно приподнял бровь. — Не инвалид, добежит до границы. За пару дней. А мелкие стайки после Мора везде. Негоже на них время тратить.       Бэйтрис резким движением воткнула острие посоха в землю. — Страж Логэйн. Или ты слезаешь с коня, или я тебя с него скину. Поверь, будет неприятно.       Бесчувственное выражение сменилось кривой ухмылкой. — Значит, всё же помнишь, как командовать.       Перед экипажем лежала двойка. Бэйт поморщилась от кошмарного вида лошадей. Первая растянулась в пыли с широко раскрытым ртом, будто хватала воздух, как выброшенная на берег рыба; её ребра торчали наружу, шкура на боку висела лохмотьями. По краям огромной раны повсюду виднелись следы когтей или клыков — рвали ещё живую, судя по количеству свернувшейся до гнилой черноты крови. Второй подрубили суставы и выгрызли горло, точно пытались напиться из артерий — тоже мало приятного.       Амелл на мгновение впала в ступор, потому что переместилась в горящий Денерим, полный искалеченных тел и рек осквернённой крови. Тот самый Денерим, который будет сниться каждую ночь ещё полгода.       Потом упрямо, до белых костяшек, сжала посох, возвращаясь в Безмолвные Равнины. — Благодаря тебе Ферелден не выглядит так, — Бэйтрис фоном ухватила голос Мак-Тира — громче её уху послышался металлический шорох ножен. — Тут… сама сказала. Стайка.       Логэйн снова оказался прав: гнездо порождения тьмы устроили неподалёку от дороги, в расщелине сухих скал. По пути Стражи нашли ещё и неудачливого шевалье, точнее, то, что от него осталось. Наполовину раздетое тело рыцаря с распоротой шеей и оторванной рукой чудовища волокли какое-то время, но потом бросили, стащив доспех и оружие.       Несомненно, Логэйна вид старого врага должен был порадовать, но, глянув мельком, Амелл увидела холодную сосредоточенность.       Он подобрался к расщелине первым, знаком показал сначала на сухую поросль слева, потом — на россыпь камней ближе к дороге. Бэйтрис, хоть и предпочитала общаться словами, намёк поняла. Сама отступила за валун побольше и, когда Логэйн шагнул в темноту, направила огненный поток в колючие ветки.       Сначала выбежал сам Мак-Тир и тут же занял удобную позицию в противоположной от пламени стороне; за ним единой визжащей массой, как потревоженные пауки, посыпались гарлоки. Первый бросившийся на Стража завопил ещё громче, получив мечом в брюхо, второй, замахнувшийся булавой, упал с расколотым черепом. Отбившись от третьего, Логэйн вопросительно обернулся, и план (о чём она опять не собиралась ему говорить) начал доходить до Амелл только сейчас.       Магесса прочертила перед собой посохом размашистую косую линию, и воздух превратился в грозное оружие, что смело вылезшую на свет орду. Одни гарлоки повалились на землю, другие застряли в горящих кустах, от мысленного усилия Бэйт вспыхнувших ещё ярче. Двое удачно оказавшихся посередине сиганули в сторону повозки. Амелл, прикинув, что с остатками Мак-Тир справится, бросилась в погоню.       Одного Бэйт настигла ещё по дороге. Шипящий сноп молний пронзил гарлока со спины — он, булькая, свалился мордой в песок. Второй тоже не ушёл. Вдалеке сверкали пятки орлесианца, отвязанный им Каштан невозмутимо отошёл за повозку, но Морковка, запутавшись в поводьях, взбесилась, и порождение тьмы встретила ударом копыта. Когда Страж до них добралась, гарлок ещё пытался выбраться из-под испуганной лошади. И Бэйтрис Амелл сделала то, о чём всегда мечтала.       Проткнула порождение тьмы наконечником посоха, как кузен Гаррет.       Торжество продлилось недолго. Кое-как уговорив Морковку перестать лягаться, Бэйт обошла её кругом, потрепала по гриве и окончательно успокоила заклинанием. Околдованная кобылица пошатнулась, переступила с ноги на ногу и медленно осела на землю, подобрав копыта. Её огромные глаза сонно моргнули, будто она смертельно устала. — С Альфой в броне шевалье пришлось непросто, — с упрёком высказал подошедший Логэйн. — Но не беспокойся. Я выжил. — Ранена, — Амелл указала на расцарапанную когтями шкуру Морковки. Кровь стремительно чернела от скверны. — Можешь?..       Дальше шли в тишине. Каштан дополнительному наезднику не обрадовался, за что несколько раз получил хлыстом, но в ответ на замечание Бэйт Логэйн предложил тогда идти следом. Амелл не согласилась. Забралась позади седла и крепко обхватила Мак-Тира руками, одновременно борясь с усталостью и неожиданно вспыхнувшим от чужого тепла смущением. — Не сопи. Знаю, что неудобно, — он, кажется, ничего и не заподозрил. — Скоро встанем лагерем. — А потом? — Амелл с безжалостным кокетством прижалась ещё сильнее.       Логэйн не обернулся, но его нагрудник приподнялся от тяжёлого вздоха. — Если повезёт, к полудню найдём крышу над головой у Монневаса.