Инкогнито

      Первое, что она ощутила, как только сознание к ней потихоньку вернулось, — была тупая ноющая боль, что пронизывала собой всё тело, каждый его миллиметр, каждую клеточку, что внутри, что снаружи. Отчётливее всего чувствовалось надсадное жжение на запястьях, шее и на ногах, оно более всего напоминало последствия химического или термического ожога, когда определённые участки кожи подверглись подобным воздействиям. Слегка шевельнув покоившимися на коленях руками, Рейн окончательно удостоверилась в правильности хода своих мыслей, когда даже незначительное движение содрало обожжённую корку с ран, вновь пронзив её болью и открыв вялое кровотечение.       С трудом открыв глаза, вампирша далеко не сразу сумела сфокусировать взгляд, картинка страшно расплывалась и смазывалась, привносила путаницу и дезориентацию, что, к счастью, продлилось не слишком долго. Первым, на что она обратила внимание, были альконитовые цепи, опутывавшие её по рукам, ногам и шее, не позволявшие слишком вольно шевелиться, а потому радиус вероятного обзора оказался весьма узким. Грубый железный стул, покрытый струпьями старой ржавчины, к которому она была крепко прикована, стоял прямо по центру огромного, по всей видимости, заводского помещения, что пришло в почти полную непригодность, поскольку взгляд то и дело падал на кучи строительного мусора или на разрозненные остатки цехового оборудования, которое по каким-то причинам отсюда не вывезли с закрытием предприятия.       Высокие стены цеха потускнели и местами осыпались от постоянной сырости, приносимой сюда с берегов залива: назойливый запах рыбы, водорослей и мазута витал повсюду, пронизывая воздух, а потому было нетрудно догадаться, что она находилась в стенах того самого, печально известного консервного завода Сторибрука, который когда-то стал местом столкновения Реджины и парочки свихнувшихся психов, помешанных на уничтожении всего магического, — Грега Менделла и Тамары. Рейн с трудом вздохнула, ощутив, как боль волной прокатилась по всему телу, когда она лишь слегка повернула голову, скользя взглядом по мрачным окрестностям. Бетонный пол неумолимо разрушался, как и всё остальное, частично был выщерблен в глубокие дыры, а местами и вовсе обвалился куда-то вниз, в подвальные уровни, откуда несло затхлостью и плесенью. Большие окна оказались наглухо заколочены почерневшими досками, для верности обитыми листами уже начавшего подгнивать железа. Лишь высокие стальные перекрытия под самым потолком ещё оставались не повреждёнными, удерживая здание от окончательного обрушения; второй этаж, сконструированный также из добротной стали, тоже был в почти полном порядке.       В своей жизни Рейн неоднократно доводилось бывать в различных местах, многие из которых были гораздо хуже этого, но тем не менее гнетущее ощущение от этих заброшенных стен ни на секунду не оставляло её в покое. Возможно, сказывалось полное бессилие и значительная потеря элементарных двигательных функций из-за губительного воздействия альконита на её организм… Как бы то ни было, но чувствовала она себя ужасно. Головокружение от слабости то и дело вызывало приступы тошноты, в глазах поминутно темнело, а сознание норовило погаснуть вновь, и лишь отчаянная сила воли вампирши не позволяла ей снова угодить в липкое забытие.       Несмотря на своё состояние, Рейн всё же чётко помнила все события, что предшествовали её плену, а оттого внутри неё смутно теплилась злость, непонимание теребило душу, вынуждая гадать, кто и зачем притащил её сюда. Но мысли надолго не задерживались в голове, затмеваемые белым шумом и сбивавшейся картинкой в глазах. Малейшее движение вновь и вновь обдавало вампиршу приступами жгучей боли, а потому лучшим её решением в этой ситуации стало замереть на месте и попытаться хоть немного навести порядок в голове.       Внимание Принцессы привлёк к себе звук шагов, гулким эхом разносившийся по пустовавшему зданию, отскакивавший от стен и перекрытий и оттого сбивавший с толку: с первого раза оказалось невозможно понять, откуда именно доносились шаги, пока, наконец, широкие, тронутые подтёками ржавчины двери из бокового помещения не распахнулись, явив взгляду неведомого визитёра. Моментально глаза Рейн расширились в плохо контролируемом изумлении, осознание всего настолько быстро пронзило её, что она рефлекторно дёрнулась, одновременно ощутив и ослеплявшую ярость, и жалящую тело боль.       — Ну, здравствуй, Принцесса, — этот голос взбудораживал внутри вампирши море печальных воспоминаний, гнев и злость, и был пронизан льдистым холодом, презрением и иронией.

1422 год…

      — Отец, прошу тебя, уходим! — крикнула Рейн изрядно раненому Королю, который с видимым трудом удерживал массивные двери тронного зала своим весом. — Их слишком много!       — Уходите! — в ответ прорычал тот, сверкнув ярко-красным взглядом в сторону дочери. — Я только что потерял Викторию и не собираюсь терять ещё и тебя, Рейн! Ты и Руфь — уходите немедленно!       — Отец! — Принцесса попыталась рвануться к нему, когда двери поддались чудовищному напору с другой стороны и яростно распахнулись, с силой откинув ослабевшего Короля на пол.       — Любовь моя, пожалуйста, послушай его, — Руфь крепко держала её под руки, не позволяя сделать больше ни шагу. — Их и правда слишком много, мы не сможем дать им отпор!       Застывшим взглядом Принцесса наблюдала за тем, как многочисленная толпа повстанцев во главе с беловолосой женщиной один за другим ступали в тронный зал; видела, как Король поднял меч перед собой, готовый биться до конца, но толпа, подстёгиваемая властными приказами беловолосой, просто не позволила ему подняться. Десятки арбалетных стрел одновременно вонзились в его плоть, десятки сокрушительных ударов посыпались отовсюду, ломая кости и лишая последних сил. Король с трудом поднял взгляд, в последний раз одарив им свою дочь, когда несколько сильных рук грубо схватили его и запрокинули голову, заставив открыть рот, куда секундой позднее беловолосая со смехом вылила жидкость из прозрачной склянки.       Тело Короля стремительно начало чернеть, покрываясь хлопьями серого пепла и в кружащем полёте осыпаясь на величественный мраморный пол императорского замка. Не прошло и минуты, как от великого Императора Крови осталась всего лишь кучка чёрного праха, сложившаяся на полу в форме распростёртого силуэта. Тяжёлый меч поломал остатки руки и с прощальным звоном ударился о мрамор.       — Не может быть… — прошептала Рейн со слезами в глазах, чувствуя, как Руфь упорно утаскивала её за собой прочь из тронного зала. — Нет! Отец!       — Любовь моя, пожалуйста, идём! — отчаянно крикнула Руфь, хватая Принцессу в стальные объятия. — Нам нужно уходить!       — Я жестоко отомщу за смерть родителей, клянусь! — прорычала Принцесса, столкнувшись взглядами с беловолосой вампиршей в противоположном конце громадного помещения, громоподобным эхом окатив стены и высочайшие потолки. — Тебе не сойдёт это с рук!       Больше не сопротивляясь, Рейн позволила Руфи оттянуть её в боковой коридор, после чего они плечом к плечу бросились бежать. Принцесса неслась вперёд, не слыша ничего вокруг, только чувствуя, как ручьи горячих слёз стекали вниз по её щекам, надсадно обжигая кожу, как сердце глухо и больно долбилось в рёбра изнутри, каждую секунду сводимое судорогой невосполнимой потери.       Мимо них с невообразимой скоростью пронеслась белая фигура, которая в следующий миг рывком вонзила альконитовый кинжал в живот Рейн, одновременно мощным ударом свалив Руфь с ног. Зарычав, Принцесса выдернула обжигающее лезвие из своей плоти, быстро ища глазами возлюбленную. Через мгновение взгляд нашёл её, стоявшую на коленях с заломленными руками. Её держали шестеро погано ухмылявшихся здоровяков, облачённых в серебристые доспехи… Беловолосая же стояла рядом, улыбаясь настолько паскудно, насколько это вообще было возможно. Взгляд Руфи был обращён к Рейн, в нём читалась невысказанная мольба. «Уходи! Спасайся пока не поздно!»… Слегка пригнувшись, Принцесса заняла атакующую позицию, прикидывая, на кого из этих семерых подонков наброситься в первую очередь, неся смерть и разрушительный хаос.       — Вы отняли у меня семью только для того, чтобы нажраться крови! — хищно оскаливая клыки, протянула беловолосая вампирша; в её ярких изумрудных глазах сквозила первобытная ненависть. — Твой отец обратил меня в одну из вас только потому, чтобы сгладить боль моей потери! Безмозглый кровосос полагал, что это утихомирит во мне жажду мести, но нет! Он ошибался!       — Не делай глупостей, — прорычала Рейн, начиная медленно двигаться в сторону женщины. — Ты уже достаточно натворила! Навеки отняла у меня и отца, и мать! И за это ты ответишь сполна, я лично провожу тебя под восход солнца, будь уверена!       — Да-да… — усмехнулась беловолосая. — Как страшно, Рейн… Но я не успокоюсь, пока не уничтожу всю правящую династию, включая твою маленькую шлюшку, правда, дорогая? — она склонилась к Руфи и кончиком ногтя провела по её тонкой шее. — Я хочу видеть твои страдания воочию, прежде чем покончу и с тобой, последней из правящей династии.       Не говоря ни единого слова, Рейн молниеносно сорвалась в сторону беловолосой и её сообщников, однако двух следующих мгновений хватило той, чтобы влить в рот Руфи ту же самую жидкость, которой она недавно опоила Короля.       — Нет! Руфь! — в отчаянии крикнула Принцесса, увидев, как тело возлюбленной стало медленно рассыпаться серым пеплом на пол, выскальзывая из рук удерживавших её детин.       — Я люблю тебя, Рейн… — выдохнула Руфь; из её антрацитовых глаз двумя крошечными бриллиантами сверкнули быстрые слезинки. — Спасайся…       — Ну и теперь ты, наследница Престола Крови, — беловолосая в мгновение ока навела на Рейн арбалет, на конце болта которого виднелась прикреплённая к нему маленькая склянка с прозрачной жидкостью. — Последние капли воды Источника Сущего только для тебя. Прощай!       Резко изменив направление, Принцесса выскочила в окно, с адским шумом разбив витражное стекло своим весом, и камнем устремилась вниз, в глубокую горную пропасть с шумевшим где-то там водным потоком бурной реки. Последнее что она услышала, — наполненный злостью и досадой вопль беловолосой, когда арбалетный болт с треском вонзился в стену, расплескав остатки драгоценной воды, что была способна уничтожить чистокровного вампира навсегда…       Рейн очнулась на каменистом берегу, принесённая сюда речным потоком, насквозь промокшая, с ссадинами, густо покрывавшими тело и в лохмотьях, что остались от её одеяния. Она подняла взгляд: там, высоко на горе, в хмурых ночных облаках виднелись величественные башни её родного замка, в стены которого она не собиралась возвращаться. Оттуда клубами спускался чёрный дым, доносивший с собой отголоски произошедшего… отголоски свершившихся невосполнимых потерь.       Рейн слегка растерянно моргнула, ощутив давящий осадок от вихрем промчавшихся в голове ужасных воспоминаний, боль от которых она старалась излечить на протяжении долгих шестисот лет, и заторможенно подняла взгляд на неё. Вне всяких сомнений, это была именно она, убийца её родителей и возлюбленной… За прошедшие семьдесят лет она почти не изменилась, была всё такой же надменной и отвратительно холёной, разве что одевалась теперь согласно современной моде. Это была довольно высокая, худощавая женщина с ярко-изумрудными глазами, в которых всё так же сквозила ледяная ненависть, и белоснежными прямыми волосами, спадавшими до самой поясницы. Макияж соответствовал современной молодёжной готической культуре: веки были окрашены тёмными тенями и подчёркнуты дерзкими угольными стрелами, а губы покрывала насыщенно чёрная помада. Она была одета исключительно в белое, от кожаной косухи и облегающих брюк до изящных военных сапог на белой шнуровке. На груди отливал золотом уже виденный ранее шеврон с изображением белой кобры. И теперь всё моментально вставало на свои места.       — Белая Кобра… Белладонна! — звенящим от ярости голосом выдавила Рейн. — Значит, я была права в своих подозрениях…       — Ой как похвально, браво, браво! — ехидно улыбнулась та, оскалив клыки в паскудной, не предвещавшей ничего доброго улыбочке. — Кажется, ты повторяешь ошибки своего отца, малышка Рейн. Nu-i așa, prostuțule?       — Пошла к чёрту! — злобно фыркнула Принцесса, снова резко дёрнувшись в цепях, но уже совсем не обращая внимания на охватывавшую тело пронзительную боль.       — Ну-ну… тише, — Белладонна не спеша приблизилась к Рейн и слегка склонилась к ней, обдавая резкими ароматами какого-то агрессивного парфюма, что вполне соответствовал её персоне. — Ты же понимаешь, что мне не составило труда отыскать тебя даже здесь, в магически скрытом от людских глаз городишке, правда? Ты далеко не глупа, а потому наверняка всё прекрасно понимаешь. Я ждала этого все семьдесят лет, Рейн, возможности ещё раз увидеть твои страдания. Думаешь, я отказалась от своей мести? Как бы не так… даже пусть я больше не обладаю водой Источника Сущего, чтобы уничтожить тебя окончательно, это не помешает мне раздавить тебя морально. Оставить от тебя лишь обозлённую пустую оболочку, которая будет обречена жить вечно с грузом своих потерь…       Рейн не ответила, молча прожигая взглядом точёное лицо своей давней противницы, осознавала, насколько хороша оказалась Белладонна в стратегическом мышлении и как предусмотрительно воспользовалась альконитовыми цепями, чтобы лишить её любых возможностей двигаться. В изумрудных глазах всё ярче разгорался огонь изощрённого вожделения страданий Рейн и всех, кто ей был дорог и важен, эти намерения никак не скрывались и демонстрировались во всей своей красе.       Белая Кобра принялась неспешно вышагивать перед Рейн, сцепив руки за спиной, не отрывая своего пронизанного превосходством и самолюбием взгляда от скованной Принцессы, улыбалась и, очевидно, поистине наслаждалась моментом.       — Прекрати мельтешить, это утомляет, — небрежно фыркнула Рейн. — Ни за что не поверю, что такая трусливая собака, как ты, смогла бы спокойно расхаживать туда-сюда перед моим взором, не будь я скована альконитом. Но ведь только так ты можешь, да? В ином случае ты бы ёрничала с безопасного расстояния, как уже бывало раньше, в нашей объёмной общей истории, либо спрятала бы свою надушенную шкурку за спинами своих безмозглых громил, что всегда служили тебе лишь пушечным мясом да щитом.       — Правда, Рейн? — Белладонна в мгновение ока очутилась рядом с Принцессой, шумным дыханием опаляя её ухо, длинные тонкие пальцы жёстко сомкнулись на волосах Рейн, с силой откинув голову вампирши вбок. — На твоём месте я не стала бы дерзить… Впрочем, продолжай. Я просто умоляю: дай мне хоть одну причину…       — Для чего же? — усмехнулась Рейн. — Для очередного бахвальства о том, какая ты дьявольски умная и коварная?       Вместо ответа Белая Кобра резко выпустила из хватки волосы Принцессы и сразу же наотмашь полоснула её ногтями по лицу, оставив на щеке четыре глубокие, наливавшиеся кровью царапины. Рейн лишь поморщилась, встряхнув головой и вновь обратив сверкавший гневом взор на свою визави.       — Видишь ли, Рейн, — продолжила Белладонна как ни в чём не бывало, снова вальяжно расхаживая перед вампиршей. — За последние семьдесят лет в моей жизни многое произошло, и сказать, что эти годы были насыщенными — не сказать ничего. Ты неспроста потеряла меня из вида, своего и твоих агентов, что-что, а заметать следы в мою бытность вампиром я научилась превосходно. Пока вы между делом отлавливали моих последователей, или радикалов, как принято выражаться в Сообществе Вестников Смерти, я тем временем исколесила почти весь земной шарик в поисках способов уничтожения чистокровных кровососов типа тебя, а особенно — тебя. К счастью для наследницы Правящей династии, никаких новых вариантов я отыскать не сумела, зато, знаешь, в моих многочисленных путешествиях мне довелось познакомиться с основателем одной из самых могущественных корпораций нашего времени, который, как выяснилось, почерпнул фундаментальные знания в маленькой горной деревушке в Румынии. Его изучения, колоссальные изыскания, мощь самой корпорации произвели на меня неизгладимое впечатление, к тому же, у них достаточно много исследований посвящено трансмутациям на генном уровне. Мне не было нужды скрывать своё происхождение и свою принадлежность к расе вампиров, когда глава корпорации предложил мне сотрудничество в обмен на тайные знания нашего народа, Рейн. Ты знала, что наша кровь обладает потрясающими регенеративными свойствами? Конечно, ты знала, не могла не знать, Императрица! Кровь вампира при соблюдении определённых условий способна изменять структуру ДНК человека и любого другого низшего смертного вида, будь то даже крыса, факт. А при взаимодействии с искусственно выведенными вирусами она может создать супер мутанта, который абсолютно неуязвим к любому виду ныне существующего оружия.       — Так вот, чем ты занималась эти семьдесят лет, — процедила Рейн, исподлобья взирая на мерзко ухмылявшуюся Белладонну. — Активно продавала и разбазаривала вампирские тайны, оберегаемые на протяжении тысяч лет не одним поколением! Что ж, твоему вероломству можно только позавидовать. Или, скорее, посочувствовать.       — Меня мало интересует твоё мнение, малышка, — гадко рассмеялась Белая Кобра. — Ты всё ещё не поняла? Меня не волнует будущее расы вампиров ни в каком виде, разве что я помогу традиционному обществу возглавить нормальную пищевую цепь, в отличие от тебя, Принцесса, заставляющая настолько уникальных существ питаться синтетическим аналогом крови. В мире найдётся очень много кровососов, которые незамедлительно преклонят передо мной колени, как только я займу Престол Крови и стану новой Королевой. Собственно, об этом позже. Я ни с кем не сотрудничаю на основании голого альтруизма, а потому взаимодействие с вышеупомянутой корпорацией несёт определённый профит и для меня самой, поскольку рано или поздно, но научные изыскания такой чудесной отрасли как генная инженерия, в конце концов, приведут к тому, что будет создан способ уничтожения чистокровного вампира навсегда и без всякой воды из Источника Сущего. Нужно всего лишь выработать, скажем так, некий аналог, повторяющий структуру этой поистине волшебной жидкости. Я никуда не тороплюсь, спасибо твоему отцу, Рейн, наградил меня не только проклятьем быть одной из вас, но также и бессмертием, что в моём случае перекрывает все минусы принадлежности к народу клыкастых тварей. Корпорацию возглавляют могущественные люди, которые не имеют никаких принципов и рамок, не скованы нормами пресловутой морали и элементами милосердия, а потому они ведомы исключительно своими целями. Основатель корпорации изволил скончаться не так давно, но перед тем успел познакомить меня с представительницей древнего дворянского рода из Румынии, откуда, собственно, и берут своё начало основополагающие знания корпорации, и именно из тех мест был привезён и воздвигнут массивный научный фундамент…       — Ты знаешь, Донна, — произнесла Рейн, демонстрируя откровенную скуку в голосе, — меня не впечатляет услышанное. На моём веку я столько раз по кирпичику разносила подобные корпорации, грезившие о мировом господстве, что и не вспомню их точное число. Считаешь, что я не справлюсь и с этой тоже? Один приказ… и всю Румынию прочешут вдоль и поперёк, отловят твоих дружков, твоих дворянок, всех, в общем, после чего вздёрнут за радикализм, как бешеных собак, похоронив их идеи вместе с телами в глухом и смрадном забвении.       В повисшем молчании Белладонна лишь улыбалась, не издавая при этом ни единого звука, а на её лице всё более отчётливо виднелась плохо контролируемая злость. В конце концов, эта бунтарка никогда не отличалась ни терпением, ни выдержкой, ни элементарным самоконтролем, что для вампира было совсем нетипично, подчас глупо и даже нелепо, в том числе с учётом полного отрицания своей принадлежности к определённому народу. Белая Кобра отвела взгляд от Рейн только для того, чтобы подобрать с пола кусок ржавой арматуры и пару раз любовно подкинуть его на бледной ладони. Вспыхнувший в её глазах изумрудный огонь ничем не разбавленного бешенства вкупе с угаснувшей улыбкой на чёрных губах заставили Принцессу собраться с духом.       И тут же в звенящей тишине последовал сокрушительный удар металлом в челюсть, от которого Рейн на мгновение едва не лишилась сознания. В глазах снова отвратительно поплыло, в ушах натужно зазвенело, изо рта и носа полились струйки крови. Через мгновение новый удар пришёлся по груди, с силой вышибая воздух из напряжённых лёгких Рейн и вынуждая её едва слышно застонать… На седьмом ударе Принцесса уже не смогла держать голову прямо, тяжело уронив её на грудь и обмякнув в цепях, что мелодично зазвенели, с новым остервенением прожигая её кожу. Лицо Рейн, шея и руки покрылись чёрными гематомами, крайне медленно восстанавливаясь после полученных повреждений, к тому же альконит существенно тормозил процессы регенерации, отнимая и без того невеликие силы. Спутанность в сознании почти полностью лишила вампиршу способности ориентироваться в происходившем, боль с новой силой принялась терзать всё тело, однако Рейн ничем не подавала вида своего ужасающего самочувствия. Не собиралась доставлять Белладонне такого наслаждения…       — Каково? — вкрадчиво прошипела Белая Кобра, грубо схватив Принцессу за подбородок и насильно заставив её поднять полу-осознанный взор на неё. — Не разочаровывай меня, Рейн, прошу тебя! Впрочем… не скажу, что мне неприятно подобное зрелище, — она рассмеялась и откинула арматуру в сторону, после чего сразу же продемонстрировала Принцессе отобранный у неё телефон. — И что тут у нас? А ну-ка, посмотрим… О-о, до чего же мило! А я и не знала, что ты у нас настолько чувственная кровопийца, Рейн. И твоя новая любовь под стать тебе, плотно сидит на игле пресловутых эмоций и переживаний. «Мне не хватает твоего незримого присутствия», ах… как это мило! «Ты мне снишься почти каждую ночь. И сводишь меня этим с ума. Я просыпаюсь в… неприглядном виде. Особенно страдает моё французское бельё», — Белладонна расхохоталась, небрежно кинув телефон под ноги Рейн, видимо с намерением разбить аппарат, но за приступом своего всепоглощающего триумфа не придала значения тому, что он всего лишь показал трещину на экране, погаснув от столкновения с бетонным полом. — Реджина Миллс, да? Злая Королева из другого мира, в которую малышка Рейн имела неосторожность без памяти влюбиться, и судя по всему взаимно! О-о, в каждом твоём действии для меня найдётся прекрасная возможность доставить тебе чудовищные страдания, и я намерена как следует помучить тебя, максимально истощив твои силы, а после с удовольствием уничтожу твою пассию ровно так же, как твой отец когда-то уничтожил всю мою семью. Знаешь, что не давало мне отчаяться все шестьсот лет, Рейн? Мысли о мести за мою семью, за мою насильно отнятую человеческую жизнь! Всё это является смыслом моего существования, и как же хорошо, что я давным-давно вампир и могу позволить себе многие годы для самосовершенствования и для поиска средств, способных уничтожить тебя окончательно! Мне откровенно плевать, что твоя мать, Виктория, да и ты сама не причастны к деяниям Скорпиуса, я не успокоюсь, пока не изведу весь императорский род к чёртовой матери! Это понятно?! — шумно выдохнув, Белладонна пару минут помолчала, затем продолжила более спокойно. — Тем не менее твой отец не был настолько глуп, как я того хотела бы, поскольку, когда он обращал меня в вампира — не передал мне возможность находиться в свете солнца наряду со способностями и силами чистокровного, как, например, сотворила ты со своим Дитя, с этой… французской шлюхой Лаурой, что более ста лет была и остаётся занозой в моей заднице, будто мне недостаточно тебя! Мало того, что она наполовину человек, так ещё обладает бессмертием и силами чистокровного вампира! Кто?! Полукровка! Ярчайший представитель самых мерзких нечистот и отбросов расы кровососов! С каким упоением я бы свернула ей шею, будь моя воля, но нет! Несмотря на то, что это наполовину человек, такое явление элементарно невозможно убить!       — Не смей так отзываться о моём Дитя, гнусная тварь! — прорычала Рейн, ощущая пылающую внутри ярость, а оттого и немного восполнившиеся силы. — Тебе никогда не понять подобных связей, слышишь?! Никогда! Ты не создана ни для любви, ни для дружбы, а все твои создания тихо ненавидят тебя за то, во что ты превратила их, воспитав вместо истинной связи тупых рабов и только! Держу пари, что твои собственные Дети до сих пор не вскрыли тебе глотку лишь потому, что ты в силу своей природной трусости связала их свободную волю Приказом Создателя! Как мерзко и цинично использовать Священные Узы крови для подобных делишек!       — Для меня нет ничего святого в этих Узах, — хмыкнула Белладонна, сложив руки на груди. — Сказать почему? Потому что я презираю кровососов всей душой, даже несмотря на то, что сама являюсь такой! И если уж я способна создавать себе подобных, то кем как не рабами моей воли они должны быть?! Не все из моих приспешников были обращены мной, многие примкнули ко мне по своему желанию, и больше это не тупая немощная свора ополченцев, которые с вилами и факелами вышли на замок Императора когда-то… нет, Рейн. Теперь это армия, которая состоит из подготовленных и хорошо обученных бойцов, почти таких же, как твои Вестники, но с иными целями, знаешь ли. Ты узнала мой позывной — Белая Кобра, что ж, все мои солдаты отмечены этим знаком, у нас своего рода тоже некий Орден, полный антипод вашему Сообществу и с абсолютно противоположными целями. Я использую этот символ семьдесят два года, но ведь ты и представить не могла, что Белая Кобра — это я, правда же? Не буду тебя осуждать, все мы так или иначе можем ошибаться, однако, тебе следовало быть более осмотрительной… Я — оппозиция ныне существующей императорской власти твоего рода Рейн, и как уже упоминалось сегодня, вскоре я стану новой Королевой. Сразу после того, как уничтожу тебя, отправив на лабораторные опыты, словно несчастного кролика.       — Опыты? — поморщилась Рейн. — Какие ещё опыты? Ты в своём уме? Кто тот дурак, что по доброй воле рискнёт связываться со мной, тем более для опытов?       — Тебе ни к чему знать о деталях, малышка, — промурлыкала Белладонна. — Однако, единственное, чем я по-настоящему горжусь, так это тот факт, что вместе со мной в этот забытый богом Сторибрук прибыли мои верные соратники, даже небольшой армии из двухсот бойцов вполне будет достаточно, чтобы сравнять это место с землёй, Рейн. И пока мы будем заниматься этим, основная масса готовится объявить войну Главному штабу в Нью-Йорке и уже стягивает туда все силы и наше лучшее вооружение. Мне осталось только отдать соответствующий приказ… Что я сделаю незамедлительно, сразу же, как только на твоих глазах убью твою Реджину и осушу её до последней капли крови. Пока же те, кто прибыл сюда, ждут сигнала к началу наступления на город, чтобы войти в него и уничтожить всех его обитателей, сказка они или нет, неважно. Главное, что нас ожидает весьма сытный кровавый пир перед главной битвой в Нью-Йорке! Ровно через пять дней, Рейн, Сторибрук наполнится предсмертными воплями и реками горячей крови, на каждом дереве я развешу внутренности сказочных тварей, украшу их головами заборы и ограды этих улиц, а тела оставлю на потеху воронам и крысам!       — К чему такие чёткие сроки? — негромко поинтересовалась Принцесса, кинув слегка прищуренный взгляд на Белую Кобру. — Сильно сомневаюсь, что тебе что-то мешает напасть прямо сейчас. Или ты чего-то боишься, как всегда?       — О нет, — широко улыбнулась та. — В этот раз я не боюсь ничего, будь уверена. Я просто жду поставку специального вооружения, которое способно стереть в пыль могущественных колдунов, обитающих в городе. Я не настолько глупа и наивна, чтобы вступать с ними в бой без заранее заготовленных козырей в рукаве… — она рассмеялась, довольная собой и в полной уверенности, что озвученная информация не уйдёт никуда дальше стен заброшенного цеха.       — И по-твоему, это честно? — издевательски усмехнулась Рейн. — Мало того, что ты — вампир, что само по себе уже является весомым превосходством, так ты ещё намерена использовать против обычных смертных людей какое-то невиданное оружие? И что же это, как не самая настоящая трусость?       Молниеносно подступив к Принцессе, Белладонна со всей силы обрушила на неё всю мощь своего крепко сжатого кулака, оросив бетонный пол новой порцией яркой красной крови из разбитых губ вампирши, после чего наклонилась к ней, во всей красе демонстрируя вызывающее декольте с не очень выразительными формами и вкрадчиво прошептала прямо в ухо:       — Я не только уничтожу всех до единого в Сторибруке, всех, кто тебе важен и дорог, Рейн, но также найду очень полезное применение их телам после смерти… Так и быть, не стану украшать эти тихие улочки кишками и отрезанными головами, ведь моя хорошая знакомая из Румынии нуждается в свежих трупах, чтобы проводить значимые для нас эксперименты… — немного сместившись, Белая Кобра медленно провела горячим языком по покрытым кровью губам Рейн, слизывая алые капли, после чего слегка коснулась их неспешным и неуместным поцелуем, пользуясь тем, что Принцесса была лишена возможности отстраниться; затем она резко и неожиданно впилась в шею вампирши жёстким безжалостным укусом, по самое основание вонзив в плоть свои длинные клыки и вынудив её мучительно застонать от всепоглощающей острой боли и накатившей неимоверной слабости.       Она пила долго, плотно сомкнув руки на голове Рейн и не позволяя ей даже шелохнуться, наслаждаясь болью Принцессы, её слабостью и беспомощностью в данный момент. Всё это безусловно тешило её раздутое до вселенских размеров эго, позволяло упиваться собственной вседозволенностью и властью. Наконец, Белладонна отстранилась, небрежно оттолкнув её голову от себя, выпрямилась, глядя прямо ей в глаза и развратно облизывая языком окровавленные губы и клыки; в холодном изумрудном взгляде сквозило бескрайнее удовлетворение, а на лице вновь играла довольная улыбка.       — Именно такие стоны я хочу слышать от тебя, Рейн, — сказала она с улыбкой. — Стоны, наполненные лишь болью и смирением. Когда одного за другим я буду уничтожать всех, кого ты любишь… — Принцесса промолчала, взором просверливая Белладонну насквозь. — Это были самые долгие семьдесят лет в моей жизни, но все мои ожидания совсем скоро окупятся сполна.       — Я не позволю тебе! — прошипела Рейн, дёрнувшись в цепях с такой силой, что железный стул под ней надсадно заскрипел и затрясся. — Этого не будет, слышишь?!       Белладонна в ответ только рассмеялась, отзвук её сумасшедшего хохота волной прокатился по стенам старого цеха и затих под высоким потолком. Покачав головой и напоследок издевательски подмигнув Рейн, она направилась прочь из главного заводского помещения, наверняка с намерением немного отдохнуть и вернуться к истязаниям Принцессы чуть позже. Она казалась совсем самоуверенной и беспечной, когда на ходу набрала чей-то номер и поднесла телефон к уху, и через несколько мгновений до слуха Рейн донеслась всего одна фраза, ввергнувшая её в бесконечные раздумья и догадки:       — Передайте Альсине, что я нашла недостающий элемент для её экспериментов. И сделайте это срочно, чёрт побери!       После ухода Белладонны установилась почти полная тишина, изредка нарушаемая лишь посторонними звуками извне и далёкими отголосками прибрежных волн со стороны залива. Поскольку городской консервный завод был давно заброшен, сюда, очевидно, никто и не думал заходить, а это означало, что вряд ли кто-то станет искать её именно здесь, если только не прибегнуть к самому крайнему варианту, воспользовавшись Зовом, который смог бы привести Лауру прямиком в это место. В свою очередь, такой способ нёс за собой определённые риски для самой дампирши, ведь справиться с вооружёнными боевиками во главе с Белладонной в одиночку — граничило едва ли не с фантастикой. Даже для Принцессы это было бы затруднительно…       Пользуясь моментом, Рейн осторожно осмотрелась по сторонам, отмечая малейшие детали своего мрачного и плохо пахнувшего узилища; вряд ли здесь располагалась основная база Белой Кобры, иначе всё здание кишмя кишело бы вампирами и было бы под завязку набито различного рода вооружением. Сама же Белладонна, по всей видимости, отправилась на небольшой отдых, чтобы чуть позже вернуться к истязаниям Принцессы, с каждым разом выдумывая всё более изощрённые пытки и мучения, после чего — воплотить свою самую страшную задумку и расправиться с Реджиной у неё на глазах. Несколько раз Рейн ловила себя на мысли, что что-то казалось ей слишком очевидным, слишком простым и даже глупым, само это место в целом являлось сердцем некогда процветающей промышленной зоны, которую, в принципе, стоило обыскивать в первую очередь. Спутанность в сознании и волнами накатывавшая слабость, то и дело сбивавшая ясную картинку в мутном взгляде, не давали развить эти мысли до конца, чтобы сделать из них какой-то конкретный и понятный вывод, а потому вампирша слегка повернула голову, краем глаза продолжив осматривать громадное помещение.       Её хорошо стерегли, это стало ясно моментально, как только взор наткнулся на группу из трёх кровососов, стоявших возле главного входа в цех. Вооружённые тяжёлыми короткоствольными автоматами, они тихо переговаривались между собой, иногда срываясь на негромкий гогот, когда кто-то отпускал одну лишь им понятную шуточку, порой кидали мимолётные взгляды в её сторону, с удовлетворением отмечая прежнее обессиленное состояние пленницы. На лестницах и перекрытиях второго яруса неспешно патрулировали другие радикалы, с осторожностью крыс прислушивавшиеся к любому малейшему шороху и замечавшие всё, что так или иначе творилось вокруг. И это не считая тех, кто находился снаружи, на улице вокруг здания и на крышах комплекса. Через такую охрану не смогла бы проскочить даже мышь…       Рейн с трудом вздохнула, ощущая, как сознание снова становилось нестабильным, как на неё вновь накатывала давящая темнота, а горло то и дело сжимали назойливые приступы дурноты. Не было смысла бороться со слабевшим организмом, а потому Принцесса позволила тьме захватить себя с головой, чтобы на какое-то время погрузиться в вязкое, пронизанное болью забытие.       Тем временем наступила глухая беззвёздная ночь, это было понятно по прохладной свежести, доносимой сюда многочисленными сквозняками через щели в больших окнах, дверях и, местами, в стенах. На заводе всё так же стояла практически полная тишина, не считая едва различимых разговоров стерегущих главный вход вампиров. Рейн, находясь в полубреду, приоткрыла будто свинцом налившиеся глаза, поняв, что дурнота никуда не испарилась, а картинка во взгляде по-прежнему расплывалась и опасно темнела, но позволить себе отключиться она не могла, слишком многое оказалось на кону…       Осторожно кинув мутный взор через плечо на свою охрану, Принцесса с долей немого удовлетворения отметила, что те даже не смотрели в её сторону, видимо решив, что она находилась без сознания, а потому были заняты негромким спором, азартно жестикулируя и пытаясь что-то друг другу доказать. И тогда Рейн решилась на весьма отчаянный шаг: бросив быстрый взгляд на пол, наткнулась им на валявшийся почти возле её стула треснувший телефон, как можно тише подтянула его ногой к себе и на мгновение замерла, прислушиваясь к происходившему позади. Ничего не изменилось, вампиры не обращали на неё никакого внимания. «Ну и охранники у тебя, Белладонна… я с такими не стала бы связываться. Налицо полное неумение следовать отданным приказам…», — подумала Рейн, склоняясь всё ниже и ниже, превозмогая жалящую боль от цепей, тянула руку к казавшемуся так близко телефону, пока наконец холодные пальцы не соприкоснулись с покрытым бетонной пылью корпусом чёрного аппарата.       Телефон работал, что стало невероятным облегчением. Рейн собрала все свои оставшиеся силы в кулак, сфокусировала взгляд на тускло горевшем дисплее и быстро, насколько это вообще было возможно, набрала сообщение, предназначавшееся Реджине, совершенно не думая о том, что произошло между ними не так давно.       «Ваше Величество, я угодила в лапы своих самых лютых врагов. Уверена, что Лаура уже сообщила Вам свои догадки на этот счёт, поэтому прошу Вас держаться подальше и не вступать в противостояние»       Потихоньку внутри Принцессы начинало подниматься напряжение от того, что практически в любой момент её могли заметить с телефоном в руках, отправлявшую кому-то сообщения, благо ответ от мадам мэра поступил буквально через полминуты.       «Где ты находишься?! Меня ничто не пугает! Я владею мощным колдовством и уничтожу всех, кто стоит за твоим похищением!»       Рейн не смогла сдержать тень улыбки на подживших губах, почти сразу почувствовала, как тонкая кожа вновь потрескалась, даруя ей солоноватый привкус собственной крови, но эти нюансы сейчас тревожили её меньше всего прочего, ведь каждое слово Реджины было пронизано абсолютной решимостью и волнением за неё. А это означало только то, что чувства Королевы наконец-то стали вполне осознанными и настоящими, что позволяло ей проявлять ту часть себя, в которой скрывалась она истинная.       «Пожалуйста, не пытайтесь искать меня. Боюсь, мои самые худшие опасения начинают сбываться… А раз так… я просто не вынесу Вашей потери. Они убьют Вас, Ваше Величество»       Вампирша не могла позволить Реджине без оглядки на опасности броситься ей на выручку, особенно после того, как выяснилось, с кем именно они имели дело. Не верить словам и намерениям Белладонны, высказанным с неподдельной яростью и злобой, — не было нужды, и без того с самого первого мгновения стало ясно, что свои угрозы она непременно собиралась воплотить в реальность и насладиться этим сполна. А зная характер мадам мэра, её импульсивность и силу гнева, следовало оградить её от разборок между двумя старыми врагами, от противостояния, длившегося целых шесть веков; тем не менее Рейн не была уверена в том, что Реджина внемлет её предупреждениям, скорее наоборот, всё это лишь подстегнёт Королеву к действиям… и, вероятно, весьма радикальным. Возможно, и стоило предоставить ей такой шанс, в конце концов, она причислялась к тем, у кого в принципе своём отсутствовал страх перед опасностями, к тем, кто не прятался и не бежал, а предпочитал действовать превентивно, на полный потенциал используя весь смысл всем хорошо знакомой фразы «Лучшая защита — нападение».       На экране судорожно мигал значок полученного сообщения, которое Рейн увидела не сразу из-за навалившихся на неё мыслей и раздумий. Да и смс содержало всего лишь два слова, наполненных сталью, присущей Злой Королеве, и чем-то, что до боли напоминало требовательный, приказной тон.       «ГДЕ ТЫ???»       И тут на Рейн внезапно снизошло озарение, вывод из тех размышлений, которые она переваривала перед тем, как сознание покинуло её. Консервный завод Сторибрука, комплекс ныне заброшенных производственных помещений… место, которое стоило обыскивать в первую очередь! Вот, что казалось ей очевидным и глупым. Здесь действительно была не база Белладонны, тут оказались раскинуты сети вероломной ловушки на саму Реджину, Рейн же выступала в качестве наживки… Белая Кобра умело воспользовалась взаимными чувствами Принцессы и мадам мэра, чтобы одним ударом убить сразу двух зайцев, заманить Королеву в ловушку и убить на глазах у истерзанной пытками Рейн. От этой мысли вампиршу мгновенно окатило отрезвляющим жаром, от которого вмиг пересохло во рту, а по спине пронеслась волна будоражащей тело дрожи. Непослушные пальцы на трясущихся руках принялись плохо попадать по нужным кнопкам, пока она спешно набирала сообщение для Реджины.       «В Сторибрук прибыло около двухсот радикалов, готовящих нападение на город через пять дней! Не ищите меня! Это ловушка!»       Лишь одного нажатия на заветную кнопку с надписью «отправить» не хватило Рейн, чтобы почти наверняка расстроить все коварные планы своего давнего врага… Откуда-то со стороны раздался резкий звук пистолетного выстрела, и через мгновение точно в руку Принцессы врезалась тяжёлая свинцовая пуля, окончательно уничтожив её телефон и обильно оросив вампиршу и пол под ней брызгами крови. Боль оказалась настолько пронзительной, что вынудила её вскрикнуть, уронить пробитую пулей руку на колени и в слабости наблюдать за тем, как из сквозной разорванной раны толчками лилась тёмно-красная кровь.       С силой сжав зубы и шумно выдыхая сквозь них, Принцесса подняла искрившийся ненавистью взор на стрелявшего: там, возле литой железной лестницы, уводившей на второй этаж здания, стояла мерзко ухмылявшаяся Белладонна с зажатым в ладони пистолетом. Не отрывая от Рейн изумрудного взгляда, доверху наполненного жутким удовлетворением, она кончиком ногтя любовно потирала массивный ствол оружия, от дула которого ещё поднималась тонкая струйка сероватого дыма.       — Не шали, малышка, — с насмешкой проговорила Белая Кобра, широко улыбнувшись и погрозив вампирше пальцем, словно набедокурившему ребёнку. — Я наблюдаю за тобой…       В ответ на это Рейн только тяжело вздохнула, не чувствуя внутри ничего, кроме обжигающей душу досады, она была так близка к отправке своего самого важного сообщения, и теперь всё это пошло прахом. Больше не осталось доступных ей способов предупредить Реджину о грозившей ей опасности и о ловушке, подготовленной специально для неё, здесь, в медленно приходящих в упадок стенах некогда процветающего предприятия… Поднималась лютая злость, заставлявшая сердце то и дело ускоряться, добавляя сил измученному организму и слегка разгоняя заживление полученных ран. Злость, подстёгиваемая издевательским и довольным хохотом охранников, наблюдавших произошедшее со стороны главного входа. Рейн ощутила, как неподвластный никакому контролю гнев захватывал её с головой, все внешние звуки потерялись в шуме закипавшей крови, с яростным остервенением приглушавшей собственный слух, мутноватая пелена спадала с её взора, заставляя глаза пылать раскалённым адским огнём…       «ЛАУРА, ИДИ КО МНЕ!»       Зов, подобно раскату грома, пронёсся внутри неё, бешеным рикошетом отскакивая от стенок черепа и пронизывая собой каждую клеточку тела Рейн. В то же мгновение чувство единения с Дитя полностью охватило её, она точно знала, что и Лаура ощущала её, слышала Зов, который дал ей чёткое понимание о том, где именно находилась Принцесса вплоть до ничтожных метров, о её состоянии и о количестве находившихся поблизости врагов. Теперь не осталось никаких сомнений в том, что её непременно отыщут, и в том, что Лаура придёт за ней, готовая встретиться с теми, кто дерзнул бросить вызов Императрице Крови и её Созданию… и тем, кому принадлежал этот город.

***

      После недолгого разговора с Реджиной во время их короткой личной встречи Лаура за считанные минуты добралась до одиноко стоявшего дома на холме, когда покинула Королеву, оставив её в обществе шерифа Свон. Дампирша сосредоточилась на подготовке к возможному столкновению с радикалами, а потому все её движения сейчас были отрывисто быстрыми и чёткими. Всё имевшееся в распоряжении оружие, извлечённое из массивного винтажного чемодана и из багажника автомобиля, теперь аккуратно покоилось на кухонном столе, хоть и старом, но достаточно широком, чтобы уместить на себе столь внушительный арсенал.       Закончив свои последние приготовления, Лаура подошла к столу, оперлась о него ладонями и замерла, в хмурой задумчивости медленно окидывая лазурным взглядом педантично разложенное оружие. Прикидывала, что взять с собой, а что могло не пригодиться; и права на ошибку в данном случае у неё не было. Все мысли дампирши крутились вокруг Рейн, о тех, кто смог захватить её в плен и о целях, которые преследовали радикалы, удерживая Принцессу у себя. Очевидно, они действовали чётко и слаженно, а значит, над ними определённо кто-то стоял, руководил каждым шагом и наверняка отдавал хорошо продуманные приказы. Именно потому, что у Рейн была масса врагов самых разных сортов и калибров, дампирша не могла понять, кто конкретно осуществлял командование в сложившейся ситуации, и это не просто злило её, а буквально выводило из себя, вынуждая то и дело бормотать на французском грязные ругательства и проклятия.       Она снова скользнула взором по столу с его содержимым, казалось, каждый вид оружия мог бы пригодиться: россыпи мягко светившихся пурпурным патронов, начинённых жидким ультрафиолетовым веществом, обладающим силой солнечных лучей, пригоршни прозрачных гильз с серой вязкой жидкостью нитрата серебра, ножи, кинжалы, сюрикены из смертельно опасного альконита, изящные бронежилеты, тонкие и настолько облегающие, что были незаметны под одеждой… Вздохнув, Лаура снова подумала о своей Создательнице, гадая, что с ней стряслось и как её отыскать, с удивлением отмечала, что мысли вновь и вновь соскальзывали на Эмму. Что-то не давало покоя, что-то связанное с ней, с этой миловидной блондинкой в красной кожаной куртке. Фыркнув, дампирша тряхнула волосами, принялась расхаживать туда-сюда по небольшой кухне, снова погрузившись в раздумья, никак не связанные с шерифом.       Взяв в ладонь одну и стоявших возле дряхлой микроволновки бутылочек с синтетическим аналогом, Лаура остановилась и долгим глотком приложилась к стеклянному горлышку, а между делом пришла к выводу, который внушал ей массу противоречий. Чувства Реджины, какие она могла видеть на её лице в момент их личной встречи, не казались ей поддельными, уж в чём, но в людях она разбиралась достаточно хорошо, чтобы понять, что мадам мэр была искренней в волнении, страхе и любви к Рейн. Не было нужды ставить всё это под какое-то сомнение, когда ей своими глазами довелось лицезреть очевидное: Миллс была глубоко влюблена в Принцессу, а оттого вполне ожидаемо возникало опасение, что любовь могла подтолкнуть Королеву на опрометчивый или плохо обдуманный шаг. Задержавшись на этой мысли, Лаура нахмурилась, думая о том, что уже наблюдала во всей красе горячую, лишённую всяческого контроля импульсивность Реджины в ночь, когда та обрушила на Рейн безосновательные обвинения в совершённом в городе убийстве. Очень возможно, что узнав о похищении своей возлюбленной, о том, что её удерживали радикально настроенные вампиры, мадам мэр опять натворит каких-нибудь глупостей, каковые, по её мнению, естественно, таковыми не являлись… Миллс будут неважны предупреждения Лауры о нешуточной опасности, её воззвания не лезть на рожон и быть осторожной. К тому же Реджина осталась вдвоём с Эммой, которая, как было хорошо известно, являлась Спасительницей и уже не раз проявляла свои способности в этой сфере, давно всем доказав, что сомневаться в её призвании не было никакой надобности. Дампирша знала, что Свон обладала мощным светлым волшебством, хоть особо и не любила пускать его в ход, была тесно связана с Королевой весьма насыщенной общей историей; на ум пришли воспоминания о прочитанных ещё в Главном штабе заметках Рейн о том, что всякий раз, когда Сторибрук находился в опасности, Реджина и Эмма всегда объединяли усилия и в основном действовали вместе.       Сделав последний глоток синтетической крови, Лаура замерла в озарении, что и в этот раз неугомонная парочка непременно что-то придумает, если уже не придумала, насчёт того, где и как отыскать Рейн и освободить её из лап сепаратистов, что, в свою очередь, было чревато прямым столкновением с хорошо подготовленными радикалами, которые совершенно точно не стали бы ни с кем церемониться. В мгновение ока резко отшвырнув опустевшую бутылку прочь, дампирша сорвалась с места в поисках мобильного телефона, понимая, что и Реджина, и Эмма находились в смертельной опасности. Схватив аппарат в напряжённую руку, она быстро набрала номер шерифа Свон и рывком поднесла телефон к уху.       Соединения с вызываемым абонентом не было долго, заставляя Лауру не на шутку нервничать, но когда долгие гудки наконец послышались в динамике трубки, всё её тело будто прошибло молнией, каждая мышца содрогнулась и резко сжалась в болезненной судороге, что буквально вышибала воздух из напряжённых лёгких. Едва не выронив мобильник, дампирша прервала связь, так и не дождавшись ответа, мучительно согнулась чуть ли не пополам, морщась от резких ощущений, головокружения, жара и волнами накатывавшей дрожи. Испустив отчаянный рык, она оскалила клыки, силясь овладеть потерявшим контроль телом.       — Seigneur! Que m'arrive-t-il?! — простонала она, следом чуть не потеряв равновесие и чудом успев зацепиться за край кухонной столешницы, благо старое дерево выдержало её напор и не развалилось на части. — О-ох… чёрт!       Лаура явственно чувствовала, как сердце, всегда бившееся ровно, страшно ускорилось, вынуждая её судорожно хватать ртом воздух, из-за этого установилась гипервентиляция, ещё сильнее усугублявшая нахлынувшее удушье; стало невыносимо жарко, настолько, что дампирше пришлось рывком расстегнуть куртку, чтобы хоть как-то обеспечить доступ свежего воздуха к сходившему с ума телу. Сделав несколько нетвёрдых шагов, она тяжело упёрлась руками в стол, шумно выдохнула и сосредоточилась на происходившем: в голове сильно фонило, звенело, сбивая слух и внося путаницу в мысли, однако взгляд оставался ясным и осмысленным, что не могло не радовать.       За волнами мерзких ощущений, прямо в центре мозга она услышала Зов своего Создателя, невысказанные слова впечатались в разум, будто написанные неведомой рукой, разгораясь всё ярче и чётче, подобно свежему клеймо.       Лаура, иди ко мне!       Едва поняв, что Рейн призвала её к себе, воспользовавшись их Узами крови, дампирша резко встряхнулась и ещё раз с силой выдохнула, проясняя ход своих сбившихся в неразборчивую массу мыслей; и теперь она точно знала, где именно находилась Принцесса, кто её удерживал и приблизительное количество тех, с кем наклёвывалась, судя во всему, отменная драка. В следующий момент все мерзкие ощущения в теле испарились без следа, будто их никогда и не было в помине. За все годы их общего пути вместе Рейн прибегала к Зову только два раза, и этот был вторым, именно поэтому Лаура уже давным-давно забыла, как проявлялся Зов Создателя на физическом уровне и что он этим привносил. Мысленно отругав себя за недальновидность и забытые воспоминания, дампирша снова взяла в руку телефон, повторно набирая номер Эммы.       Свон долго не брала трубку даже притом, что гудки исправно слышались в динамике, но в конце концов всё же ответила на звонок.       — Алло? Лаура? Что-то случилось? — уже знакомый голос оказался довольно спокоен, и это означало, что Реджина и шериф пока ещё никуда не влипли.       — Что вы задумали?! — не здороваясь, резко и прямо задала вопрос Лаура, чем на секунду вогнала собеседницу в подобие лёгкого ступора. — Я знаю, что задумали, вы и Реджина, нутром чую, а моя природная интуиция ещё ни разу меня не подводила! Так что?!       — Мы нашли способ поиска, который приведёт нас прямо к Инкогнито, — немного помолчав проговорила Эмма. — Уже едем туда, где её держат.       — Каким образом вам это удалось?! — слегка удивлённо поинтересовалась дампирша.       — Поисковые чары, — последовал ответ, временами прерываемый звуками мощного двигателя на заднем фоне, а это значило, что Эмма не лукавила, и они действительно уже находились в пути к Рейн, совершенно не предполагая, что могло их там ожидать. — Мы использовали вещь, принадлежавшую ей и совместное колдовство. Это указывает нам точную дорогу к месту, где её держат…       — Послушайте, Эмма, — Лауру вдруг моментально окатило волной холода, смешанного с гневом, отчего её голос понизился и прозвучал громко и отнюдь не дружелюбно. — Что бы вы там ни задумали, возвращайтесь назад! Вы совершаете абсолютную глупость, которая для вас обеих может закончиться плачевно! И не просто плачевно, а в прямом смысле фатально, чёрт побери! Разве вам было мало моих предупреждений?! Я сказала: не лезть на рожон, и именно это в данный момент вы и делаете!       — Лаура…       — Non, pas Laura! — жёстко оборвала её дампирша. — Вы не потрудились послушать меня, ну а мне же следовало предугадать это! Там, куда вы направляетесь, сосредоточены мощные силы радикалов, которые разорвут вас обеих и даже глазом не моргнут при этом, неужели это так трудно понять?! Я только что услышала Зов своей Создательницы и точно знаю, что вас там ждёт, знаю, что в планах у наших врагов! Вы едете прямиком в ловушку, Эмма! Всё рассчитано на то, чтобы схватить Реджину и впоследствии убить её прямо там и на глазах Инкогнито!       — Сообща у нас будет больше шансов на успех, разве нет? — попыталась объясниться Эмма, хотя прежней уверенности в её голосе больше не наблюдалось. — И Реджина не даст убить себя просто так, поверьте. Внутри неё… — неожиданно связь прервалась, не позволив шерифу завершить свою фразу; в динамике телефона Лаура услышала резкий звук удара и последовавшие за этим помехи, очень быстро закончившиеся мёртвой тишиной в трубке.       — Алло! Эмма? — крикнула Лаура. — Дьявол и тысяча чертей! Да будь оно всё проклято! Чёрт возьми!       Продолжая сыпать сочными проклятиями, дампирша одним резким движением убрала телефон во внутренний карман своей байкерской куртки и быстро собрала в чёрную сумку необходимый арсенал, уместив в неё почти весь боезапас, который находился на столе, схватила бронежилет и молниеносно рванула прочь из дома. Времени медлить больше не оставалось, а потому, вихрем подлетев к своему «Форду Торино», Лаура отрывисто закинула в салон сумку с боеприпасами и прыгнула за руль. Она ни на секунду не прекращала ругаться на чём свет стоит, пока заводила машину и разворачивала её в нужном направлении. Двигатель грозно ревел всякий раз, как дампирша с силой нажимала на педаль акселератора, широкие колёса выплёвывали из-под себя брызги песка и клочки вырванной вместе с землёй травы, когда автомобиль пробуксовывал на размякшей от дождя почве.       «Форд» сорвался вперёд, то и дело виляя и уходя в небольшие заносы, когда Лаура направила его вниз с холма по гравийной дороге, уводившей через вымокший лес в сторону светившегося огоньками уличных фонарей Сторибрука. Следовало перехватить Эмму и Реджину до того, как они сами себе отрежут путь назад, добравшись до искомого места, и Лауре было плевать, кто и какими магическими силами владел. Она хорошо знала вампиров, к которым лежала дорога, и особенно хорошо знала ту особу, которая их возглавляла, знала её историю, жажду мести, безумие и полное отсутствие всяческих тормозов на пути к желаемой цели.       — Чёртовы герои! — напряжённо выдохнула дампирша, сдув упавший на глаза каштановый локон. — Надеюсь, я не опоздаю и успею застать вас в живых!

***

      Ярко пылавшая фиолетовым и серебристым роза, мягко парившая по воздуху, виднелась издалека, а потому её было невозможно потерять из вида. Чёрный «Шелби Мустанг» катился вслед за этим волшебным маяком, пронзая глухую мглу, устоявшуюся на улицах Сторибрука, пронзительным светом мощных фар. Реджина то и дело бросала на светившийся бутон сосредоточенные взгляды, отмечая, как роза временами пульсировала, практически в такт биению её собственного сердца. Их с Эммой путь не продлился особенно долго, когда мадам мэр начала понимать, куда именно их вели поисковые чары, а потому удовлетворённо улыбалась, а во взгляде мелькало нечто стальное, та самая, очень хорошо знакомая всем искра, которая всегда раньше присутствовала в её глазах. Миллс в полной мере ощущала, как внутри неё плотно сконцентрировались вновь обретённые силы, как магическая энергия буквально закипала, готовая вот-вот вырваться наружу, стоило только пожелать этого…       — Роза ведёт нас в промышленную зону Сторибрука, — не отрывая озабоченного взора от дороги, негромко проговорила Реджина Эмме. — Единственное место там, которое в точности подходит под описание, данное нам Лаурой, это прекративший свою работу городской консервный завод с прилегающим к нему комплексом технических зданий.       — О… — Эмма издала неопределённый звук в ответ на слова мадам мэра. — У меня остались довольно паршивые воспоминания, связанные с этим местом, Редж. Ты знаешь, о чём я.       — Разумеется, — откликнулась та, и моментально её лицо сменило выражение, явив взгляду камень и сталь. — Парочки психов в виде Менделла и Тамары с лихвой хватило нашему городу, да и мне самой. До сих пор ума не приложу, как им удалось так легко схватить меня, удерживать в глубинах чёртова завода, пытать, истязая электричеством, — в каждом слове, произнесённом Миллс, сквозили чистые злоба и ненависть, она буквально цедила сквозь зубы, а тембр голоса стал заметно ниже, сделав его тихим и угрожающим. — С превеликим удовольствием ещё раз свернула бы им обоим шеи, не будь они оба мертвы. Вот ведь любопытная штука, наша жизнь, да, Эмма? Они оба были словно две бешеные псины, сорвавшиеся с цепи и не видевшие ничего дальше своей смехотворной одержимости, дальше своей прихоти и желания разрушать сотворённое не их руками. Что ж, в конечном итоге — собакам собачья смерть! И поделом. Мне даже не пришлось марать руки об их жалкие шкуры тогда, хотя… я бы пошла на это, сложись обстоятельства немного иначе.       Эмма в удивлении бросила на Реджину слегка озадаченный взгляд, однако мадам мэр не обратила на это совершенно никакого внимания и снова всецело посвятила себя наблюдениям за бежавшей перед ними дорогой. Было не ясно: продолжала ли она злиться на прошлые события или просто вела отвлечённую от их основной задачи беседу.       — Редж, всё хорошо? — неуверенно спросила Свон, по-прежнему пытаясь проследить призрачные отпечатки мыслей на прекрасном лице Миллс. — Мне кажется… ты злишься?       — Не волнуйтесь, мисс Свон, — усмехнулась в ответ та, следом продемонстрировав на красных губах очень нехорошую, зловещую улыбку. — Лучше и быть не может.       Смутные догадки начали шевелиться внутри Эммы почти сразу же, стоило ей только увидеть эту до боли знакомую улыбку, что продолжала играть на устах Реджины; мысли принялись наталкиваться одна на другую, бестолковым стадом копошась в голове и вызывая кучу не связанных друг с другом вопросов, однако озвучить один из них мадам мэру Свон не успела, будучи отвлечённой неожиданно раздавшимся из кармана куртки телефонным звонком. Выудив мобильник на свет, Эмма уставилась на вспыхнувший дисплей, чувствуя, как новое удивление захватило её с удвоенной силой.       — Это Лаура, — обронила она, информируя Миллс, после чего сразу поднесла аппарат к уху. — Алло? Лаура? Что-то случилось?       Реджина краем уха слышала нечёткий голос Л’Арсельшелье, едва различимо доносившийся из динамика телефона, но старалась не вслушиваться в ход беседы, отдавшись своим собственным размышлениям. И всё же не заметить того, что манера диалога со стороны дампирши была весьма резкой, мадам мэр не могла, а потому перевела внимание в направлении растерянно нахмурившейся Эммы.       — Мы нашли способ поиска, который приведёт нас прямо к Инкогнито, — будто бы оправдываясь, сказала Свон в трубку. — Уже едем туда, где её держат, — выслушав собеседницу, успела кинуть напряжённый взгляд на Реджину. — Поисковые чары. Мы использовали вещь, принадлежавшую ей и совместное колдовство. Это указывает нам точную дорогу к месту, где её держат…       Судя по резко оборвавшейся на середине фразе, Эмма была жёстко прервана, это прекрасно слышалось по голосу из трубки, который уже перешёл на повышенные тона. Мадам мэр про себя усмехнулась: Дитя Принцессы оказывалось не таким простым, как на первый взгляд могло показаться, скорее наоборот, было отнюдь не из робкого десятка, да ещё со взрывным характером. Реджина с пониманием относилась к тому, что в данный момент Лаура, похоже, устраивала Эмме отменную выволочку и наверняка по той причине, что они не послушали её предупреждений и отправились на поиски Инкогнито самостоятельно, не став дожидаться дальнейших инструкций и, заодно, у моря погоды. Будь она на месте Лауры, повела бы себя исключительно точно так же, а может быть и того хуже. Кто знает? Решительно все, кто так или иначе имел с ней дело в Зачарованном лесу в её бытность Злой Королевой, имя которой вслух даже произносить боялись, опасаясь навлечь на свою голову её чёрный гнев и немилость.       — Лаура… — Эмма снова была перебита, а Реджину всё это начинало сильно веселить; уж кто-кто, а она сама позволяла вести себя подобным образом, и до их отношений, и даже после завершения оных. — Сообща у нас будет больше шансов на успех, разве нет? И Реджина не даст убить себя просто так, поверьте. Внутри неё…       Устав от бесконечных оправданий Эммы в её беседе с Лаурой и повинуясь внезапно нахлынувшему, трудно объяснимому порыву, Реджина вдруг одним быстрым рывком выдернула телефон из пальцев Свон и на полном ходу с силой швырнула его в открытое окно автомобиля. Где-то позади них послышался уже далёкий звук вдрызг разбившегося пластика…       — Зачем ты это сделала, Редж? — Эмма ошарашенно уставилась на лучившуюся пронзительным спокойствием мадам мэра. — Лаура волнуется за нас и просто хочет помочь. На самом деле, если рассудить, то вообще-то именно мы помогаем ей, но никак не наоборот. Что это такое сейчас было?       Лишь на пару мгновений Реджина оторвала свой взгляд от дороги, чтобы смерить им Свон с игравшей на губах хорошо знакомой полуулыбкой, и этих нескольких секунд оказалось достаточно, чтобы шериф смогла увидеть отражения фиолетовых молний в глазах своей визави. И от этого моментально стало не по себе.       — Мне не требуется чья-либо помощь, — негромко произнесла мадам мэр, вновь уперевшись взором в дорогу. — У меня имеются совершенно конкретные планы в отношении тех, кто стоит за похищением Инкогнито, мисс Свон, а в своих возможностях я не привыкла сомневаться. Время жеманных церемоний подошло к концу, и в ближайшие часы никто не увидит от меня ни капли милосердия. Я слишком долго ждала этого момента… Слишком. Долго.       Осознание происходящего внезапно навалилось на Эмму, почти придушив её своей неподъёмной массой, и липкий ужас не замедлил охватить всё её тело, заставляя волосы на затылке шевелиться; россыпи мурашек, неприятно будоражащих внезапно покрывшуюся испариной кожу, волнами разнеслись по напряжённой спине. Сиюминутная оторопь пронзила внезапно подпрыгнувшее и ускорившееся сердце, когда в мозг врезалось понимание, что сейчас перед ней была вовсе не светлая Реджина, а во всей красе явившая себя Её Величество Злая Королева… Напряжение, сковавшее Эмму, усилилось, в настороженном взгляде сквозило изумление; Свон с опаской покосилась на мадам мэра, поскольку очень хорошо знала и помнила, на что была способна Злая Королева.       — И давно ты здесь? — скованно поинтересовалась Эмма, стараясь удерживать в поле зрения любые малейшие движения Миллс.       — Столько лет прошло, мисс Свон, а вы всё так же наивны! И по-прежнему не способны отделять зёрна от плевел! — со смешком ответила та, даже не удостаивая её взглядом. — Я вышла из заточения сразу же, как только было получено последнее сообщение от Инкогнито, а моё — не достигло адресата. И вот ещё что, — она слегка повернула голову, одарив оцепеневшую Эмму тёмно-фиолетовым взором. — Для вашей же безопасности, мисс Свон, я настоятельно рекомендую вам в конце каждого обращения к моей персоне добавлять «Ваше Величество».       — Боюсь, я не совсем понимаю… — пискнула Эмма, с трудом прочистив пересохшее от напряжения горло.       — Я всегда умела притворяться и притом весьма искусно, — с лёгкой улыбкой проговорила Королева. — Настолько хорошо, что даже сама Спасительница не смогла отличить Светлую сторону от Тёмной, обычную Реджину от Злой Королевы, — она рассмеялась низко, но вроде бы не совсем зловеще, и всё же от одного звука этого смеха у Свон вновь побежали по коже мурашки.       — А где же тогда Светлая Реджина сейчас? — спросила Эмма.       — Прямо перед вами, мисс Свон, — смеясь, откликнулась Миллс. — Вы ещё не поняли? Нет никаких «светлых» и «тёмных», есть единое целое! Я одновременно и Реджина, и Злая Королева, а вам нужно бы уже перестать так таращиться на меня с открытым ртом, будто перед вами какая-то невидаль, — она слегка недовольно фыркнула. — Устраивайтесь поудобнее, поскольку мы уже подъезжаем к пункту нашего назначения. Неизвестно, когда в следующий раз выдастся минутка, чтобы отдохнуть, мисс Свон…       Эмма по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке, находясь в такой пугающей близости со Злой Королевой; в стремлении поскорее избавиться от неприятных и сковывающих тело ощущений, она перевела напряжённый взгляд на дорогу, отметив скорое приближение к ним комплекса промышленных сооружений, что скрывались за высокой каменной оградой, убегавшей вперёд и терявшейся где-то там, за далёким поворотом.       — Не знаю, что ты задумала, Редж… — пробормотала Свон, крепко сцепив пальцы обеих рук на эластичном ремне безопасности. — Но я не хотела бы оказаться там, где всё задуманное вырвется наружу…       — Мисс Свон, — в притворном утомлении вздохнула Злая Королева, не смотря на Эмму и параллельно чуть замедляя ход автомобиля. — Именно сегодня я по чистой случайности позабыла прихватить в дорогу подгузники, а потому будьте так любезны заткнуться и успокоиться, поскольку в эту совершенно чудесную ночь весь мой гнев будет без остатка направлен не на своих, а на чужих.       — И откуда, интересно, Злая Королева знает о подгузниках? — едва слышно буркнула Эмма.       — Во имя всего святого! — усмехнулась Миллс. — Мисс Свон, у вас от страха память отшибло напрочь? Вас не смущает, что я вырастила Генри с младенчества? И тот факт, что сейчас перед вами Тёмная сторона, совершенно не влияет на мои воспоминания.       — Да поняла я, поняла, — вскинула руки Свон. — Это просто само собой вырвалось.       — Эмма, убедительно прошу тебя, успокойся, чёрт возьми! — серьёзно произнесла Реджина. — Соберись! Мне потребуется твоё основательное участие в том, что я задумала. Ошибаться нельзя, так что не вздумай меня подвести.       — Хорошо.       — Замечательно. Я рада, что мы наконец-то поняли друг друга.       Свон не стала больше отпускать комментарии после того, как мадам мэр, судя по всему, поставила точку в их состоявшемся диалоге, перевела взгляд на дорогу и отстегнула ремень безопасности, заметив, что Реджина начала замедлять машину. Она остановила автомобиль на краю проезжей части, неподалёку от перекрытого проржавевшим шлагбаумом въезда на обширную территорию городского консервного завода, после чего быстрым движением руки заглушила двигатель и стремительно покинула салон. Эмме ничего не оставалось, кроме как последовать её примеру. Мягко захлопнув дверь «Мустанга», Свон просканировала окрестности настороженным взглядом: и без слов было ясно, почему Миллс выбрала для остановки именно это место. Даже на некотором расстоянии, что отделяло их от промышленного комплекса, в немногочисленных уцелевших и не заколоченных окнах главного здания завода виднелся тусклый свет, а это означало, что нельзя было допускать вероятности своего раскрытия ещё на дальних подходах к цели.       — Держись ближе ко мне и будь наготове, — негромко скомандовала Реджина, уверенно вышагивая по направлению к заброшенному въезду. — Сконцентрируйся. Твои магические силы могут пригодиться.       — Ясно, — кивнула та, слегка встряхнула кистями рук и двинулась за мадам мэром.       Скользнув мимолётным взглядом по старому шлагбауму, преграждавшему въезд транспорта на территорию промзоны, Свон отметила тот факт, что и без того сыпавшаяся с него краска местами была содрана, будто кто-то поднимал его, чтобы обеспечить проход большой или не очень машины. Они ступали по растрескавшемуся асфальту, посвятив всё своё внимание осторожному наблюдению за окрестностями, смутными тенями и вслушиваясь в любые шорохи, доносившиеся со всех сторон. Несколько крупных зданий, образующих весь комплекс, неумолимо приходили в упадок, поскольку когда-то в один момент было принято решение о нецелесообразности содержания предприятия на территории не столь обширного по размерам Сторибрука. Расходы на обслуживание завода зачастую перекрывали доходы от него, пока, в конце концов, он не стал работать в чистый убыток. Всё пригодное для дальнейшей эксплуатации оборудование вывезли, а здания остались на растерзание прибрежному ветру и постоянной влажности от близкого залива, оттого на большинстве из них уже обрушились кровли и пошли трещинами брошенные без регулярного ремонта стены. Лишь главный цех пока ещё держался, увядая чуть медленнее остальных построек…       Реджина и Эмма осторожно двигались по большой дуге, а не напрямик, старательно скрываясь в нависавших повсюду чёрных тенях, чтобы не попасть в поле зрения вооружённого патруля, который мадам мэр сумела заметить неподалёку от главного корпуса почти сразу же, едва они вошли сюда. Миллс то и дело брезгливо морщилась, обмахиваясь рукой, облачённой в изящную кожаную перчатку: витавшие здесь запахи, состоявшие в основном из малоприятной смеси удушающего амбре тухлой рыбы, кислых водорослей и залежалого мазута, весьма остро били по обонянию, заставляя его притупляться.       — Что-то мне подсказывает, что главное здание хорошо охраняется не только с центрального входа, но и по всему периметру внутри и снаружи, — напряжённо прошептала Эмма после того, как обе они были вынуждены замереть без единого движения, едва луч фонаря патрульного скользнул в их направлении. — Думаешь, Инкогнито держат там?       — Да, именно так я и думаю, поскольку сама поступила бы точно так же, а злодеи, по большей части, ведут себя до тошноты предсказуемо, — едва слышно откликнулась Реджина, взглядом сканируя свой дальнейший путь. — Эмма, от моего плана будет мало проку, если ты продолжишь болтать. Не забывай, что у вампиров очень чуткий слух. Поэтому, прошу тебя, предоставь все заботы мне, замолчи и гляди в оба!       Скрывшись за небольшим складским зданием, они дошли до его угла, откуда Миллс аккуратно выглянула, оценивая обстановку, и отчего-то довольно улыбнулась, после чего сразу же прижалась спиной к холодной шершавой стене и энергично встряхнула кистями обеих рук. Наблюдавшая все эти нехитрые действия Эмма в недоумении уставилась на неё, являя взору невысказанный вопрос, что искрой сверкал в её глазах.       — Итак… — чуть шире и куда более зловеще улыбнулась Реджина, окатив Свон литрами всколыхнувшегося напряжения. — Веселье начинается.       Едва последнее слово слетело с губ мадам мэра, как из-за угла постройки показался облачённый в чёрную форму патрульный, и его моментальной реакции оставалось только позавидовать: в мгновение ока он вскинул автомат, направив смертоносное дуло прямо на них, но Реджина оказалась ещё быстрее. Отрывистым взмахом руки она лишила его голоса, а заодно и возможности поднять тревогу; от такой неожиданности он совершенно предсказуемо растерялся, принялся беззвучно открывать рот и хрипеть, но тем не менее сумел мобилизоваться и направить автомат на обомлевшую от удивления Эмму. Миллс тем временем буквально растворилась в плотных клубах фиолетовой дымки. Свон не успела даже выругаться, неверно истолковав исчезновение напарницы, когда Реджина вдруг возникла за спиной патрульного и с мерзким хрустом резко вонзила в него свою руку, за ничтожную секунду через спину вырвав его сердце и тут же с силой раздавив его в руке…       Вампир моментально остолбенел в парализовавшей его боли, глаза страшно вылезли из орбит, а изо рта донеслись неразборчивые хрипы. Из вмиг ослабевших рук выпал автомат, сам же патрульный тяжело завалился на бок, замерев без единого движения на влажном асфальте. В следующее мгновение всё его тело начало расползаться, расплываясь мерзкой кровавой лужей на земле, пока, наконец, от него не осталось лишь мокрое место да ворох опустевшей форменной одежды.       Эмма изо всех сил таращила глаза на происходящее, одновременно прислушиваясь к окружающим звукам в попытках понять, не заметили ли их остальные охранники, перевела ошарашенный взгляд на довольно улыбавшуюся Реджину, которая небрежным движением стряхнула остатки сердечного пепла с ладоней и тут же двинулась дальше. Едва опомнившись, Свон поспешила за ней, не забыв прихватить с собой трофейный автомат, что достался им от только что уничтоженного кровососа, на ходу заглядывая в магазин оружия и обнаруживая там мягко светящиеся фиолетовым патроны.       — Что за чертовщина? — выдохнула она, продемонстрировав находку мадам мэру. — Это концентрированный солнечный свет? То есть… у вампиров давным-давно есть высокотехнологичные разработки, которые успешно применяются в бою против таких же существ, как они?! И до которых человечество ещё даже не додумалось?!       — Правильнее будет называть это «жидким ультрафиолетом», Эмма, — негромко произнесла Реджина, заинтересованно рассматривая невиданное ранее оружие. — Похоже, ты права, и такое вооружение действительно предназначено для уничтожения вампирами друг друга. Да и людей тоже… Первых оно моментально сожжёт, а вторых необратимо и фатально отравит. Нам с тобой лучше не попадаться под такие пули.       — Знаешь, я даже не предполагала, что вампира можно убить этой твоей традиционной штукой с вырыванием сердца, — с ноткой уважения в голосе заметила Свон. — Опытным путём теперь мы это знаем. Тут любые способы будут хороши, учитывая, что они превосходят нас по своей природе и в любом возможном смысле.       — Мне совершенно неважно, кто передо мной, человек или вампир, да хоть сам чёрт или, боже упаси, инопланетянин, — фыркнула Реджина, слегка поморщившись. — Я могу уничтожить любого, у кого в груди есть живое, качающее кровь сердце! И будь уверена, именно это я и сделаю… — она понизила голос, а в её глазах снова промелькнула яркая фиолетовая вспышка, и от этого Эмме опять стало не по себе.       Осторожными перебежками от постройки к постройке они наконец оказались совсем рядом с главным зданием. Надёжно укрывшись от всех посторонних глаз за очередным складом, они притаились, просчитывая свои дальнейшие шаги. Снова аккуратно выглянув из-за угла, Реджина отметила отсутствие поблизости патрульных, зато увидела двоих охранников, с оружием наперевес стороживших чёрный вход в основной цех.       — Слушай внимательно, — обернувшись к Эмме и смерив её уверенным взглядом, проговорила она. — Сейчас по моему сигналу ты должна будешь поднять тех двоих в воздух. Используй для этого Заклятие Виселицы, ясно? Мне нужны свободные руки, чтобы их… успокоить.       — Редж, я не уверена, что справлюсь с этой задачей, — в напряжении откликнулась Свон. — Это же тёмное колдовство! Как ты предлагаешь мне осуществить твою задумку? — вместо ответа мадам мэр в молчании послала ей такой красноречивый взгляд, от которого все имевшиеся возражения отпали сами собой, и Эмма только обречённо вздохнула. — Ладно, хорошо, я постараюсь не облажаться.       Реджина на это только усмехнулась и вновь выглянула из-за угла, ища подходящий момент для воплощения своей задумки в жизнь. Дождавшись нужной секунды, она, не оборачиваясь, махнула Эмме рукой, что и было тем самым сигналом к началу действий:       — Давай!       Не зная точно, что у неё получится, Свон молниеносно выскочила из-за угла и тут же резко вскинула обе руки высоко над головой, направив их в сторону двоих охранников и что было сил сжимая пальцы в напряжённые кулаки. Внутри себя она ощутила магический взрыв, с которым едва сумела совладать, от мощи вырывавшегося наружу колдовства кружилась голова, а тёмная составляющая приятно пьянила рассудок. Оба вампира подлетели в воздух, отчаянно дрыгая ногами над землёй, задыхаясь, хрипя, выронив оружие и руками хватаясь за сведённые магией шеи. Эмма сосредоточилась на удержании врагов в одном положении, когда увидела появившуюся возле них в фиолетовых клубах Реджину, которая, не теряя ни секунды драгоценного времени, стремительно подступила к ним и сразу двумя руками пробилась через их рёбра прямо к сердцам. Её движения, отточенные за много лет до идеала, были быстрыми и точными, ещё мгновение спустя она вырвала из кровососов два красных сверкающих сгустка и тут же раздавила их в чёрный порошок. Как только на землю подле Миллс с отвратительным хлюпаньем шлёпнулись развалившиеся в кровавую массу фрагменты, оставшиеся от охранников, Эмма наконец опустила руки и шумно выдохнула, стремясь поскорее привести свои внутренние ощущения в порядок. Взаимодействие с тёмным колдовством требовало немало сил и концентрации, да к тому же тепло опьяняло разум, даруя весьма приятное послевкусие безграничной власти. И Спасительнице всё это было не по нутру, но утешало хотя бы то, что это делалось во имя благой цели…       Свон встряхнулась, сумев наконец привести мысли и ощущения в подобие порядка, и подошла к педантично отряхивавшей руки Реджине, опасливо косясь по сторонам. Миллс не сказала ни слова, только едва заметно ей кивнула и бесшумно открыла дверь чёрного хода в главное здание, осторожно заглянув внутрь. Всё указывало на то, что обосновавшиеся здесь вампиры никак не ожидали нападения от кого бы то ни было, а потому не выставили больше охраны у запасных дверей: уводивший в недра основного цеха длинный, скудно освещённый коридор пустовал до самого конца, утопая в царившей в этих стенах мёртвой тишине. Перекинувшись быстрыми взглядами, Реджина и Эмма вошли под покров абсолютной неизвестности.       — Помещение главного цеха располагается точно в центре этого здания, — прошептала мадам мэр, по памяти прикидывая план комплекса. — К нему можно пройти через подвал, и вряд ли мы кого-то там встретим. Выход из подвала заканчивается дверью в нужное нам место. Именно так мы и пойдём, а заодно сможем переброситься парой слов внизу, не опасаясь быть услышанными.       Эмме жутко не понравилась идея спускаться в подвал производственного здания не только из-за наверняка царившей там непроглядной затхлой темноты, но и возможного затопления: ведь отвратительный запах застоявшейся воды пронизывал это место буквально насквозь. Однако, так или иначе, но возражать Злой Королеве Свон не решилась, а потому просто молча кивнула в согласии. Да и особого выбора, в общем-то, у них всё равно не было.       Толкнув неприметную, тронутую ржавчиной дверь с правой стороны от них, они быстро спустились по бетонной лестнице, заваленной кучами старого хлама, и ступили в мрачное помещение подвала. Вперёд продвигались медленно, старательно выбирая свой путь в обход различного рода нагромождений из бывшей цеховой утвари. На удивление, освещение здесь работало, хоть не без изъянов, но всё же было куда спокойнее идти при тусклом, местами судорожно мигающем свете запылённых продолговатых люминесцентных ламп. Вокруг царила жуткая сырость, на потолке и в тёмных углах собирались тяжёлые капли конденсата, под ногами иногда хлюпали многочисленные грязные лужи, благо не глубокие. Воздух был спёртым и душным, повсюду воняло старой тухлятиной и плесенью, а проносившиеся ледяные сквозняки приносили с собой отнюдь не свежесть с берегов залива, но ещё более тошнотворные запахи.       В какой-то момент под ногами что-то отвратно хрустнуло, и Эмма опустила взгляд к полу, секунду спустя горько об этом пожалев: потемневший от влажности, крошащийся бетонный пол густо засеивали скелеты и разлагавшиеся трупы местных крыс, и от этого зрелища тошнота моментально подкатила к горлу. Свон мучительно закашлялась, всеми силами удерживая себя от того, чтобы здесь и сейчас не вывернуться наизнанку. В стремлении абстрагироваться от только что увиденных малоприятных картин, она устремила взор на крадущуюся немного впереди Реджину. Мадам мэр выглядела спокойной, полностью собранной и сосредоточенной, однако опущенные вниз руки были явно напряжены и еле различимо светились фиолетовой дымкой колдовства. Эмма знала, что это была всего лишь видимость, что мощная, подчас убийственная сила Миллс в любой момент готовилась быть пущенной в ход без единого промедления.       Впереди показался просвет и конец их пути, преграждаемый тяжёлой решётчатой дверью, при подходе к которой стало ясно, что через толстые прутья было так удобно разведывать обстановку в главном цехе. И притом незаметно для глаз тех, кто сейчас мог там находиться. Реджина улыбнулась открывшейся возможности, но успела сделать лишь один уверенный шаг по направлению к двери, когда неожиданно раздавшийся позади голос вынудил их едва ли не подскочить на месте.       — Остановись!       Они обе резко развернулись, направив вспыхнувшие магией руки туда, и устремили взгляды на звук. В паре-тройке метров от них стояла Лаура в явно атакующей позиции, слегка пригнувшаяся и готовая к любому повороту событий; голубые глаза дампирши ярко полыхали, и в них отчётливо просматривалось глубочайшее недовольство, хотя и тень видимого облегчения присутствовала тоже. Опустив руки, Реджина лишь снисходительно усмехнулась и слегка покачала головой, но всё же и она, и Эмма отошли от выхода в главный цех. Лаура жестом указала на подсобку на некотором отдалении от их цели, куда минуту спустя все трое и зашли, тихо прикрыв за собой дверь.       — А теперь скажите мне, какое из моих предупреждений вам было не понятно?! — тут же накинулась на них Л’Арсельшелье, то и дело грозно сверкая наполненным негодованием взором. — Вы хоть понимаете, что находитесь в самом сердце осиного гнезда?! Я назову чистой случайностью тот факт, что вас до сих пор не разорвали на части, а мне посчастливилось найти вас до того, как вы во что-нибудь влипли! Diable! Возможно, я ещё смогу понять Эмму, поскольку она не обладает набором качеств, присущих властным особам, но ты, Реджина, просто скажи мне, как можно быть настолько недальновидной?!       — Осторожнее, — хищно улыбнулась мадам мэр. — Ты ходишь по очень тонкой грани…       — Лаура… — попыталась вмешаться Эмма, но безуспешно, та не обращала на неё совершенно никакого внимания, полностью отдав его словесному противостоянию с Миллс.       — Угрозы! — злобно фыркнула дампирша. — Знаешь, сколько я слышала их за всю свою жизнь? Нет? Тогда не нужно пытаться мне угрожать, ведь со мной подобные вещи не работают от слова совсем! Думаете я просто так теряю тут с вами время, вместо того, чтобы идти на выручку своей Создательнице? Конечно нет, глупые люди! Вы могли погибнуть! Предпринимаемые вами шаги, ваша самодеятельность своим итогом могут иметь смерть! Вампиры растерзают вас сразу же, как только заметят! Как же вы…       — Позволь заметить, что троих кровопийц я уже убила, — с ноткой иронии в голосе прервала её Реджина, столкнувшись с дампиршей прямым взглядом, ни на мгновение не отводя глаз и не мигая. — И для меня это не составило большого труда. Ещё вопросы есть?       — Это не более, чем простое везение, — ответила Лаура, недоверчиво и с долей явно заметного потрясения посмотрев на Миллс.       — Думаешь? — усмехнулась мадам мэр. — А мне так не показалось, когда я растирала их сердца в порошок и видела бескрайнее изумление в угасающих глазах. Именно Я принесла им окончательную смерть в то время, когда они рассчитывали заманить меня в ловушку и полюбоваться на мою. И я по-прежнему полна решимости уничтожить всех до единого из тех, кто сейчас находится в стенах этого комплекса. Я просто горю нетерпением…       — У меня от тебя мурашки бегут по коже, — помолчав несколько секунд, наконец произнесла Лаура. — Вообще не понимаю, что моя Создательница нашла в тебе, средоточие ты тьмы и злобы.       — А ну-ка тихо, Дитя, эти и подобные им вопросы оставь взрослым, это не твоего ума дело, — Реджина смерила дампиршу ярко вспыхнувшим взором и следом одарила её ядовито-сладкой улыбкой, наполненной цинизмом и превосходством. — Ты весьма остра на выражения. Знаешь, что я делала с такими скорыми на язык в своём королевстве?       — Это ты-то взрослая? — со смешком фыркнула Лаура. — Я старше как минимум на пятьдесят лет, Реджина, а ещё учти, что я ни капли тебя не боюсь. Привилегию дрожать и поджимать хвост в благоговейном трепете перед тобой оставь своим подданным, да и к тому же мы не в твоём королевстве.       — Ошибаешься, — парировала Миллс. — Сторибрук — моё творение целиком и полностью, и власть здесь принадлежит исключительно мне. И почему я утруждаю себя тем, что пытаюсь что-то до тебя донести? Твоей упёртости позавидовал бы любой мало-мальски сносный осёл, впахивающий на захудалой мельнице.       — Остановитесь вы обе наконец! — Эмма вклинилась в разговор, урвав для этого подходящий момент и во всей красе наблюдая выходивший за рамки, разгоравшийся конфликт, сразу же устремила взгляд на повернувшуюся к ней дампиршу. — Лаура, сейчас перед тобой вовсе не та Реджина, которую ты видела в последнюю встречу, пойми! Сейчас с нами Злая Королева, и вести с ней диалог в подобном ключе очень опасно. Даже для тебя.       — Когда вы уже будете обходиться без слова на букву «З», мисс Свон? — недовольно поморщилась мадам мэр, демонстративно сложив руки на груди.       — Снаружи, на улице находятся ещё как минимум пятеро радикалов, — мгновенно переключилась Лаура, смерив Реджину пылающим лазурным взглядом. — В стенах этого здания их может быть и того больше. Точного количества я не знаю, но предполагаю, что их немало. Без чёткого плана действий нам грозит фатальная неудача. Крах. Фиаско! Надеюсь, не нужно объяснять, чем это закончится для всех нас?       Эмма пару раз растерянно моргнула, мадам мэр лишь хмыкнула и, усмехнувшись, отобрала у Свон зажатый в её напряжённых руках автомат. Со знанием дела, она отсоединила от оружия магазин, наполненный светящимися фиолетовым патронами, извлекла один из них и долгим взглядом принялась внимательно его изучать. Она то и дело озабоченно хмурилась, очевидно размышляя над чем-то важным, а Эмме и Лауре ничего не оставалось, кроме как переглянуться в молчаливом непонимании.       — Очень рада видеть тебя, — одними губами прошептала Эмма дампирше и едва заметно улыбнулась.       — Помурлыкаете друг с другом позже, мисс Свон, а сейчас дайте мне сосредоточиться, — с ноткой плохо скрываемого веселья проговорила сконцентрировавшаяся на патроне Реджина, чем моментально вогнала Эмму в краску, вынудив смущённо опустить глаза книзу.       Лаура улыбнулась, трещавшая напряжением атмосфера вокруг них наконец начинала успокаиваться. Всё же если Королева и обладала специфическим характером и соответствующим высокомерием, пришлось отдать ей должное: она знала, как поступить правильно на благо их общего дела, и за это дампирша вдруг ощутила к ней чистую благодарность. Даже с учётом того, что буквально несколько минут назад они обе были готовы поубивать друг друга на месте.       — Что ты намерена сделать с этими патронами и с жидким ультрафиолетом, заключённым внутри? — поинтересовалась Лаура, обращаясь к Миллс.       — Меня вдруг осенило, какое замечательное применение я могу им найти, — негромко ответила мадам мэр, по-прежнему не отрывая увлечённого взгляда от гильзы. — В частности, как ты верно заметила, в первую очередь меня крайне интересует жидкое ультрафиолетовое вещество.       Только завершив фразу, она крепко сжала патрон в ладони, настолько сильно, что побелели костяшки пальцев, пока, наконец, не послышался тихий треск ломающегося стекла. Было ясно, что патрон попросту лопнул, спустя мгновение по вновь раскрытой ладони Реджины начало растекаться фиолетовое светящееся вещество, которое с яркими вспышками вдруг стало без остатка поглощаться кожей на её руке. Отбросив прочь стеклянные осколки, Миллс удовлетворённо улыбнулась.       — Что это было? — изумлённо спросила Эмма, эхом вторя застывшему аналогичному вопросу в глазах стоявшей рядом Лауры.       — Теперь в моём колдовском арсенале имеется магия солнца, мисс Свон, — всё ещё улыбаясь, ответила Реджина. — Против созданий, которые его смертельно боятся. Мне нет нужды использовать огнестрельное оружие, я буду уничтожать их всего лишь одним взмахом руки, посылая в них разряд чистого солнечного света.       По вмиг округлившимся глазам Эммы моментально прочитались все охватившие её мысли и чувства, Лаура же теперь смотрела на Реджину с глубочайшим уважением, а где-то в недрах её лазурных глаз можно было уловить даже тень неподдельного восхищения, что вполне устроило Миллс.       — Браво, Ваше Величество, — с лёгкой улыбкой проговорила дампирша. — Это гениально, не побоюсь такого слова. Должно сработать безотказно. Признаюсь, я никогда бы не подумала, что подобное вообще возможно. Моё почтение.       — Благодарю, — Реджина обратила на неё немного потускневший взгляд, который вдруг наполнился теми же красками, какие Лаура уже видела в её глазах при прошлой встрече, тень печали и беспокойства, смешанных с неизвестностью. — Для меня нет ничего невозможного в борьбе за моё истинное счастье… Я пойду на что угодно, чтобы спасти её.       Одобрительно кивнув ей в ответ, дампирша отошла к нескольким сложенным друг на друга большим старым ящикам, сунула руку в карман своей куртки и одним движением развернула на импровизированной поверхности извлечённый на свет поэтажный план здания. Пару минут она в молчании изучала схематичное изображение задумчивым взглядом, после чего наконец обратила его на стоявших в ожидании Эмму и Реджину.       — Наши дела идут совсем неплохо, — негромко проговорила Лаура, жестом приглашая их подойти поближе к плану. — И раз уж Королева отыскала весьма эффективный способ уничтожения кровососов, то отныне я могу быть уверена, что она сумеет за себя постоять. Следовательно, теперь нам ничто не мешает разделиться, чтобы зайти в главный цех с трёх разных сторон, зажимая наших врагов в кольцо. Я возьму на себя все заботы снаружи, обойду здание по внутреннему периметру, проникну через центральный вход, а попутно избавлюсь от патрулей и снайперов, которые засели на крышах. Эмма, — она подняла взгляд на Свон, — тебе предлагаю зайти с востока, через разгрузочную зону. Для того, чтобы попасть через неё в основной цех, тебе будет необходимо пройти по котельной. Дорога к ней ведёт через боковой коридор за этой дверью, — дампирша указала длинным ногтем на точку в схеме. — Поднимешься на второй этаж из зоны разгрузки и зачистишь по периметру всё, что только шевельнётся. Автомат с ультрафиолетовыми патронами и твои магические способности помогут тебе в решении этой задачи и не позволят застигнуть врасплох. Справишься?       — Думаю, да, — откликнулась Эмма, изучающим взором пробежавшись по поэтажному плану. — Опыт обращения с огнестрелом у меня есть, с магией тоже, поэтому проблем возникнуть не должно.       — Ça va, — удовлетворённо улыбнулась Лаура и сразу же обратила взгляд к мадам мэру, внимательно слушающей будущий расклад их дальнейших действий. — Реджина, ты зайдёшь прямо отсюда, — она кивнула головой куда-то за спину Миллс, явно имея в виду тяжёлую решётчатую дверь, выводившую в главный цех из подвала. — Все втроём, мы должны будем войти туда одновременно, с разных сторон и по моему сигналу, которым станут выстрелы на улице возле центрального входа в здание. Тогда уже окажется не важна никакая скрытность, поскольку к тому времени мы поднимем адский шум и будем обнаружены. Действуя таким образом, мы не только возьмём противников в окружение, но также раскидаем их внимание на множественные цели.       — То есть? — приподняла бровь Реджина, нахмурившись. — Никто из нас сегодня не будет мишенью. Исключено.       — Это дополнительный плюс к нашей тактике, Ваше Величество, на случай, если радикалов окажется гораздо больше по численности, чем мы предполагаем, — терпеливо пояснила дампирша. — Они будут вынуждены разбить внимание на нас троих, что, в свою очередь, не позволит им сфокусироваться на одной цели, вероятнее всего расстреляв её на месте. Этой ночью все должны выйти отсюда живыми, поэтому прошу вас, соберитесь, сконцентрируйтесь и знайте, я премного благодарна вам за то, что вы подключились к решению возникшей непростой проблемы. И говорю это не только за себя, но и от лица моей Создательницы. Далее, самое главное, — добавила она, указывая точно в середину потрёпанной карты. — Инкогнито находится тут, в самом центре главного цеха… На этом всё. Итак, все готовы приступать?       Эмма и Реджина в молчании одновременно кивнули, и в их глазах отчётливо виднелись искры полнейшей решимости и ни капли сомнений. Свон спешно проверила зажатый в руках автомат, накинула ремень на шею и удобнее зафиксировала оружие в ладонях, после чего все втроём они покинули подсобку, разойдясь в разные стороны. Мадам мэр твёрдым шагом двинулась к выходу из подвального помещения, назад к решётчатой двери, Лаура за считанные мгновения растворилась в темноте в противоположном направлении, а Эмма свернула в боковой коридор за неприметной дверью, чтобы обогнуть здание через давно забытую котельную и попасть в разгрузочную зону… В тот момент на сердце каждой из них маячило ощущение неизвестности, но захватить разум и обескуражить себя они ей не позволили.       Реджина замерла возле выхода из подвала, надёжно укрывшись за утонувшим в темноте выступом стены, и принялась осторожно наблюдать за происходившим в главном цехе сквозь толстые, тронутые ржавчиной железные прутья. После завершения работы, закрытия консервного завода и вывоза с его территории работоспособного оборудования сердце предприятия — основной цех — превратилось в огромное, погрязшее в запустении место, постепенно неумолимо приходившее в полный упадок. Кроме сломанной крупногабаритной техники и больших навалов строительного мусора здесь больше ничего не было, а потому представилась хорошая возможность скрытно осмотреть почти весь цех целиком. Мадам мэр медленно вела взгляд по заброшенному громадному помещению, примечая все интересовавшие её детали: на лестницах и перекрытиях второго яруса патрулировали вооружённые кровососы, вальяжно расхаживавшие туда-сюда и страшно раздражавшие своей явно различимой надменностью; опустив взор обратно на первый этаж, Миллс видела ещё троих, тесной кучкой стоявших у главных дверей и без остатка увлечённых негромким разговором между собой. Скептически усмехнувшись, Реджина подумала о том, что для радикально настроенных сепаратистов они были слишком беспечны и самоуверенны, а всё это в совокупности и в конечном итоге обычно приводило к неизбежным ошибкам.       Но едва появившаяся на её алых губах улыбка моментально угасла, когда взгляд наткнулся на повёрнутый к ней спинкой массивный железный стул и на фигуру, опутанную цепями, что безвольно сидела на нём. В один миг сердце Реджины ёкнуло, пронзённое ярким осознанием того, что полностью обессиленной фигурой на стуле была Инкогнито. Все внутренние ощущения всколыхнулись, подкатив к сведённому болезненной судорогой горлу, сердце снова принялось отбивать бешеный ритм в недрах груди, волны жара и холода поочерёдно будоражили тело, когда её без остатка захватила смесь из дикого волнения за состояние вампирши и лютой злости от того, что с ней сотворили радикалы. За шумом разгорячённой крови в ушах мадам мэр начинала понимать, что ждать сигнала от Лауры ей становилось всё труднее, каждая новая секунда ожидания напрочь лишала терпения. И всё же она всеми силами старалась удерживать себя в руках, а заодно и возраставшую внутри магическую мощь, чтобы раньше времени не выйти из своего укрытия и не разнести тут всё, попросту сровняв с землёй и здание, и всех, кто в нём находился…       Так или иначе, но наполненное адским нетерпением ожидание резко и внезапно подошло к концу, когда на улице раздались множественные громкие выстрелы, вынудившие вампиров у дверей тут же прервать разговор и быстро поднять оружие наготове. Но ни воспользоваться им, ни даже понять, что произошло они так и не успели: подобно неуловимому для глаза видению прямо сквозь двери пронеслась оглушительная смертоносная очередь пуль, моментально сразившая всех троих. Сразу начавшие растекаться тела одновременно тяжело рухнули на бетонный пол, а ещё через секунду входные двери с грохотом распахнулись, явив взору вихрем ворвавшуюся в цех Лауру. Со второго этажа послышались новые выстрелы, а с высоких перекрытий вдруг посыпались беспощадно расстрелянные патрульные, уже в полёте превращавшиеся в кровавое месиво, что с противным чавкающим звуком шлёпалось на пол.       Реджина стремительно вышла из своего укрытия, наконец дав волю рвущейся наружу неимоверной магической силе, щедро приправленной ярко пылающей яростью, и одним рывком отправила в преграждавшую путь дверь мощнейший сгусток колдовства, в кружащемся фиолетовом неистовстве снеся её с петель вместе с добротными кусками отколовшегося от стен бетона. Небольшая команда встретилась почти в центре главного цеха, лишь немного не успев дойти до фигуры, прикованной цепями к стулу. В одно следующее мгновение всё это место превратилось в театр масштабных военных действий, когда в цех с грохотом ворвались новые радикалы и тут же открыли по ним шквальный огонь. Лаура, Реджина и Эмма были вынуждены рассыпаться, уклоняясь от летевших со всех сторон пуль и одновременно импровизируя на ходу, поскольку враждебно настроенных вампиров по факту оказалось куда больше, чем они предполагали в самом начале.       Укрывшись за бетонной колонной, Эмма наугад открыла ответный огонь, удачно выбрав направление и мгновенно снеся сразу троих стрелявших; чуть в стороне от неё двумя длинными пулемётными очередями Лаура уничтожила ещё нескольких врагов. Сложнее всего пришлось Реджине, поскольку на неё со спины неслись сразу шестеро до зубов вооружённых кровососов. К их неудаче, они совершенно не имели ни малейшего представления о том, с кем секунду спустя им предстояло схлестнуться… Резко развернувшись к нападавшим, мадам мэр сильным рывком выбросила обе руки вперёд, от её ладоней в пронзительной яркой вспышке отделилась красно-жёлтая масса солнечного света, которая подобно ядерной волне в мгновение ока обрушилась на кровососов, буквально не оставив от них ничего, кроме горстки кружащегося в воздухе чёрного пепла. Запах палёной плоти окутал весь цех, душно поднявшись под самый потолок и заставляя морщиться от отвращения.       Возле лестницы, уводившей на второй этаж, совершенно неожиданно послышался наполненный болью стон, Реджина повернулась на звук, моментально среагировав, и её пронизанный фиолетовой яростью взгляд тут же наткнулся на раненого вампира, что лежал на первых ступенях и с видимым трудом пытался дотянуться до валявшегося чуть дальше от него автомата. Не растрачивая время попусту, Миллс растворилась в клубах пурпурной дымки, чтобы в следующий миг очутиться прямо возле раненого, но ещё живого врага. Быстрым взмахом руки она заставила его взмыть высоко в воздух, судорожно болтая ногами над полом, и уставилась на него таким ненавидящим взором, что даже наблюдавшим со стороны Лауре и Эмме сразу же стало не по себе.       — Зря вы решили сунуться в Сторибрук, несчастные глупцы! — сквозь зубы процедила Реджина, совершенно не контролируя звеневший от злости голос. — Здесь вам не найти никакой пощады…       Едва последнее, наполненное чёрной яростью слово слетело с губ мадам мэра, как мимолётным взмахом второй руки она материализовала из ниоткуда ярко вспыхнувший солнечными лучами хлыст, которым спустя миг безжалостно рассекла вампира ровно пополам, следом обрушив вниз лишь брызги кровавой массы, оставшейся от радикала. Эмма и Лаура замерли, в молчаливом напряжении наблюдая красочные метаморфозы в поведении Миллс, когда она вдруг исчезла в окутавших её плотных фиолетовых клубах магического дыма. Это продлилось всего лишь мгновение, когда колдовство рассеялось, во всей красе явив двум потрясённым взглядам обернувшуюся к ним Злую Королеву. Абсолютно безукоризненная, облачённая в чёрную кожу с холодно отливавшими серебром металлическими шипами на плечах и с волосами цвета воронова крыла, забранными в высокий хвост, она прожигала их глубоко удовлетворённым пурпурным взглядом и одаривала белоснежной улыбкой, что недобро искажала её кроваво-красные губы.       — Как приятно вновь быть собой! — бархатистым низким голосом довольно произнесла Королева, полным обожания взором окидывая своё одеяние. — И как чудесно больше не опасаться причинить кому-то зло. Итак… ещё раз приветствую вас обеих. Лаура, так выглядит моя пресловутая Тёмная сторона, хорошенько посмотри и запомни, чтобы в следующий раз думать прежде, чем вступать со мной в словесные перепалки. Что же касается вас, мисс Свон, то в очередной раз убедительно прошу закрыть рот и перестать так таращиться. Вы не впервые видите меня такой.       — Вот и Злая Королева, — слегка толкнув дампиршу в бок, едва слышно выдавила Эмма. — То, что ты лицезришь, кардинально отличается от той Реджины, которую ты видела накануне вечером возле её дома. Да, кстати… в этот раз советую к ней прислушаться. Она никогда не бросает слов на ветер и не даёт пустых обещаний или угроз.       — Эмма, я всё равно не боюсь её, и даже не стану, — процедила Лаура в ответ. — Я же наполовину вампир, чёрт возьми.       — Прошу тебя! — с нажимом прошептала Свон. — Не надо её провоцировать. Если со Светлой стороной ещё как-то можно договориться, то со Злой Королевой это будет бессмысленно! Она предпочитает разговорам решительные действия, которые всегда и для всех заканчиваются одинаково плачевно! Знаешь фразу «казнить нельзя помиловать»? Так вот, запятая у неё неизменно стоит сразу после слова «казнить»! И никаких иных вариантов нет и никогда не было!       — Ладно-ладно! Хорошо, я поняла тебя. Успокойся!       Их едва различимый жаркий спор неожиданно был прерван резким звуком выстрела, донёсшимся со второго этажа главного цеха, что вынудило обеих моментально отреагировать и синхронно пригнуться. Лишь Злая Королева осталась непоколебима: неуловимым для глаза движением она молниеносно вскинула руку, пальцами налету поймав предназначавшуюся ей пулю. Смерив смертоносный кусочек тяжёлого свинца пренебрежительным взором, Реджина криво усмехнулась и медленно подняла глаза на стрелявшего. И тут же злорадная улыбка вспыхнула на её насыщенно-красных губах, придав царственному лицу выражение свирепой хищной ярости.       Наверху, держа пистолет нацеленным на Миллс, стояла Белладонна, и даже снизу было хорошо заметно бескрайнее изумление, застывшее в ледяных изумрудных глазах и смешанное с безграничной чёрной злобой и досадой от неудачного выстрела. Похоже, она совсем не рассчитывала на то, что мадам мэр избежит встречи с её пулей, причём настолько небрежно, будто проворачивала подобные вещи каждый божий день.       — Так-так… — протянула Белая Кобра, эхом разнося звук своего голоса по всему цеху. — Надо же! Меня информировали, что глава Сторибрука обладает магической силой, но никто даже словом не обмолвился о том, что мне придётся иметь дело с самой Злой Королевой! Как это волнительно! Я дрожу от предвкушения…       — Я не знаю, кто ты такая, наглая выскочка, — сладко улыбнулась Реджина, уже полностью развернувшись лицом к Белладонне и буквально просверливая её ярко пылавшим фиолетовым взглядом. — Но судя по тому, как ты вероломно наносишь удары исподтишка, можно легко прийти к весьма банальному заключению о том, что трусости в тебе больше, чем благородства. Не так ли? Твоя с треском провалившаяся попытка застрелить меня стала огромной проблемой с соответствующими для тебя и твоих прихвостней последствиями. И эта ошибка фатальна для всех вас без каких-либо исключений.       — О-о! — дерзко усмехнулась беловолосая вампирша. — Даже так?       — Даже так, — низко проговорила Злая Королева. — А ещё крайне настоятельно советую тебе проявлять уважение.       — Так вот ты какая, Реджина! — рассмеялась Белладонна. — Что ж, признаюсь, впечатляет! Теперь мне становится ясно, почему сердечный выбор Императрицы Крови пал именно на тебя, ведь ты такая… властная, такая самоуверенная!       — Для тебя я — Ваше Величество! — прорычала Миллс, моментально отбросив все маски спокойствия и явив взору искажённое неудержимой яростью лицо.       Никто и глазом моргнуть не успел, как Королева за секунду растворилась в воздухе, в следующий миг из ниоткуда возникнув прямо возле опешившей Белладонны; не церемонясь, Реджина запустила в противницу мощную магическую вспышку, которая, едва соприкоснувшись с её телом, потрясла стены завода оглушительно громким подобием взрыва, с силой отшвырнув Белую Кобру со второго этажа вниз. Удар о первый этаж был настолько невообразимым, что бетонный пол пошёл глубокими трещинами под телом вампирши, однако никаких последствий для неё так и не наступило. Резко вскочив на ноги в поднявшихся в воздух плотных облаках пыли, Белладонна безошибочно метнулась в сторону Лауры и Эммы, сильнейшим ударом наотмашь откинула дампиршу в стену, одновременно выбив оружие из её рук, после чего сразу же ловко увернулась от пуль открывшей по ней огонь Свон. Издав злобный рык, беловолосая вампирша ударом ноги вышибла автомат из рук Эммы, в мгновение ока очутилась за её спиной и безжалостным укусом впилась в незащищённую шею. От душераздирающего крика, который в следующее мгновение издала Свон, кровь буквально стыла в жилах… даже у Злой Королевы, с отпечатавшимся в глазах ужасом наблюдавшей молниеносно сменявшиеся картины действий.       — КАК СМЕЕШЬ?! — яростно прогремела Реджина, тут же исчезая в окутавших её фиолетовых колдовских клубах.       Она выскочила из магического облака в двух шагах от Эммы и зажавшей её в стальные тиски своих объятий Белладонны, с нечленораздельным низким рычанием пронзила противницу рукой, с силой пробиваясь сквозь её рёбра прямо к вражескому сердцу в стремлении беспощадно вырвать его из недр груди и уничтожить без всяких промедлений. Однако в этот раз Белая Кобра не позволила ей так просто застать себя врасплох: грубо оторвавшись от смертоносного укуса, она оттолкнула от себя вмиг ослабевшую Эмму, словно тряпичную куклу. Свон с размаху ударилась о бетон и замерла без единого движения, под ней стремительно расплывалась красная лужа из крови, толчками льющейся из разорванной шеи.       Реджина отвлеклась на это всего лишь на миг, но и его вполне хватило Белладонне, чтобы в мгновение ока выхватить из-за пояса холодно сверкнувший кинжал и с размаху полоснуть Миллс по руке, отрубив её кисть легко и практически непринуждённо. Ни секунды не медля, беловолосая вампирша резко оттолкнула вскрикнувшую от боли Королеву прочь от себя, одним рывком выдернула из своей груди её руку и тут же запустила обратно в неё. Она использовала каждый момент времени с выгодой для себя, а потому сразу же бросилась бежать. Прежде чем скрыться на втором этаже, Белладонна послала вниз полный жгучей ненависти взгляд.       — Это ещё не конец! — раскатисто прорычала она. — Я получу своё во что бы то ни стало! Со всей уверенностью объявляю войну этому паршивому городишке и всем его обитателям! Час битвы пробьёт ровно через пять дней! Я дарю вам это время, чтобы вы успели помолиться своим богам и проститься друг с другом, ибо я не оставлю в живых никого! — расхохотавшись напоследок, она вихрем унеслась прочь, и уже спустя пару мгновений в огромном помещении установилась почти полная тишина.       — Подлая трусливая тварь! — злобно прошипела Злая Королева, шумно выдыхая сквозь крепко сжатые зубы и зажимая здоровой рукой извергавшую реки крови культю. — Проклятье!       Она отыскала взглядом валявшуюся на полу отсечённую кисть своей руки, рывком подняла её с бетона и крепко прижала к хирургически ровному разрезу, тут же пуская в ход исцеляющую магию. Ощущения были малоприятными, в то время как сухожилия, кости и мышцы принялись заново срастаться воедино, однако результат превзошёл все ожидания, когда от полученного увечья не осталось ни следа, ни даже шрама.       — Эмма! — Реджина спешно оглянулась, взглядом отыскивая Свон и почти сразу же наткнувшись им на безвольно распростёртое невдалеке тело. — Эмма…       Сорвавшись на бег, Миллс стремительно оказалась возле неё, опустилась на колени рядом и с ужасом в моментально потемневших глазах окинула взором её чудовищное состояние. Эмма по-прежнему лежала без единого движения, веки судорожно подрагивали, а дыхание то и дело прерывалось страшными хрипами, заставлявшими её грудь мучительно дёргаться в неведомых спазмах. По другую сторону от тела Свон над ней склонилась заметно побледневшая, сильно помятая Лаура. Вне всяких сомнений — Эмма неотвратимо угасала…       — Мисс Свон, — прошептала Королева, осторожно погладив её по щеке. — Эмма… — блондинка с видимым трудом обратила на неё уже наполовину покрывшийся пеленой смерти взгляд. — Прости меня… это целиком моя вина! Не нужно было соглашаться на то, чтобы ты шла сюда вместе со мной!       — Я не позволю ей умереть, Реджина, — произнесла Лаура, с нескрываемой болью взирая на Свон; она нежно взяла её руку в свою тёплую ладонь и припала к ней своими мягкими губами. — Моя кровь исцелит её лучше всякой магии… — едва сказав это, дампирша одним быстрым укусом вскрыла своё запястье и поднесла его к слегка приоткрытым губам Эммы. — Пей, прошу тебя… я не хочу тебя терять!       Почти лишаясь сознания, Свон всё же услышала мольбы Лауры и прижалась побелевшими губами к её кровоточащему запястью. Горячая кровь дампирши стекала ей в рот, окрашивая губы в алый цвет, а Реджина с замиранием сердца наблюдала за тем, как страшная рваная рана на шее Эммы начала стремительно затягиваться, и как с её взгляда постепенно и без остатка спадала жуткая пелена надвигавшейся смерти. Непроизвольно губы Злой Королевы озарила тёплая улыбка облегчения, и она наконец смогла вздохнуть с ощущением приятной лёгкости внутри. Лаура не солгала. Она действительно спасла Эмме жизнь, и лишь одна эта мысль наполняла Реджину безграничной благодарностью к дампирше.       Л’Арсельшелье улыбнулась тоже, когда от раны на шее Свон не осталось ни следа, убрала свою уже прекратившую кровоточить руку от её губ и помогла Эмме осторожно подняться на ноги.       — Dieu merci! — с нескрываемой радостью выдохнула она, неотрывно взирая на Свон. — Теперь всё точно будет хорошо!       Пару секунд они просто молча смотрели друг на друга, одновременно чувствуя, что любые слова сейчас были лишними; во взгляде Эммы сквозила целая палитра ярчайших чувств, настолько сильных, что ни один поэт не смог бы передать всю их глубину. В полнейшем безмолвии Эмма лишь раз моргнула, будто отбрасывая прочь свои последние сомнения, и в следующий миг быстро подступила к Лауре, тут же крепко обвив руками её талию и припав к алым губам долгим нежным поцелуем. Тепло улыбнувшись от этого, Реджина усмехнулась и тактично отвела взгляд в сторону, натыкаясь им на опутанную цепями фигуру на стуле. За нёсшимися с чудовищной скоростью последними событиями переживания за Инкогнито успели притупиться, однако теперь всё внутри Миллс с новой силой пронзили ужасные чувства, заставив её спешно сорваться с места в её сторону. Следом за ней уже бежали Лаура и Эмма, но она будто их и не слышала, с головой угодив в бездонную пучину овладевшего всеми мыслями волнения.       Оказавшись возле скованной фигуры, Королева в два шага обошла её и медленно опустилась возле неё на колени, с плохо скрываемым беспокойством, слегка нерешительно протянула руку и осторожно приподняла голову вампирши за подбородок, наконец-то узнав, как выглядела Инкогнито. Несмотря на кровоподтёки и гематомы на лице, она была необыкновенно прекрасна, каждая линия в ней казалась идеальной, такой желанной и любимой, и от этого сердце Реджины моментально замерло, а внутри пробежал будоражащий душу приятный холодок. Ласковым движением пальцев она убрала от глаз Принцессы чёрные пряди упавших на них волос, едва не позабыв как дышать. Смесь образовавшихся в ней чувств раскрывалась, распирая изнутри, заставляя руки мелко дрожать, а сердце радостно трепетать в груди…       — Принцесса… — с расцветающей на губах улыбкой прошептала Реджина. — Я нашла тебя…       Вампирша с явным трудом приоткрыла пронзительно красные глаза, тут же столкнувшись взорами с Миллс, пару мгновений пыталась сфокусироваться, и когда наконец ей это удалось, взгляду мадам мэра во всей красе явилось неподдельное изумление, в следующее мгновение полностью скрытое за отблесками искренней теплоты и безграничной радости. И хоть вампирша оставалась крайне слаба, она, тем не менее, всё равно едва заметно улыбнулась, слегка морщась от терзавшей тело назойливой боли.       — Ваше Величество… — всё так же с призрачной улыбкой чуть слышно шепнула она в ответ Реджине. — Вы не послушали меня…       — Я не могла поступить иначе, — улыбнувшись чуть шире, проговорила Королева, чувствуя стоявшие в глазах слёзы и надсадное жжение от них. — Только не после того, как обошлась с тобой. Пожалуйста, прости меня… Прости за всё, что я сказала тебе в ту ночь. Я так виновата! Моим действиям нет названия, но с того времени я только лишний раз убедилась в своих чувствах к тебе. Я люблю тебя! И больше не боюсь признаваться в этом, ни секунды, ни мгновения! Слышишь? Ты стала тем самым лучиком света, что пробил мне тропинку сквозь безграничную тьму и позволил измениться, принять себя, отбросить прошлое, оставив его позади, и не вспоминать о нём больше никогда!       — Я тоже очень люблю Вас, Ваше Величество, — произнесла вампирша чуть громче. — Больше жизни, как бы банально это ни звучало…       — Давай освободим тебя от этого, — вмиг посерьёзнела Реджина, озабоченно осматривая холодно блестевшие цепи, крепко опутывавшие Принцессу и не позволявшие ей свободно двигаться, очевидно причиняя сильную боль. — Потерпи немного. Сейчас я сниму их.       — Осторожно! — внезапно раздавшийся голос Лауры вынудил мадам мэра вздрогнуть от неожиданности и невольно отдёрнуть руку от цепей. — Реджина, это чистый альконит, и при соприкосновении он не только причинит тебе физическую боль, но и заблокирует всю магическую энергию.       Смерив дампиршу слегка осуждающим взглядом, Злая Королева молча продемонстрировала ей обе свои руки, облачённые в чёрные кожаные перчатки, после чего вновь обратила внимание на цепи и замыкавшие их замки. Несколькими тонкими струйками магии она вскрыла их и сразу же аккуратно освободила вампиршу от причинявших ей боль пут. На запястьях и шее Принцессы отчётливо виднелись выжженные и слабо сочившиеся кровью следы от звеньев цепи, сама же вампирша, наконец-то избавившаяся от альконита, слегка провела рукой по своим ранам, морщась от по-прежнему сильной боли.       — Вовсе не так я планировала завершение наших «кошек-мышек», — в притворном недовольстве проговорила она, чем сразу же вызвала тихий одобрительный смех Реджины.       Миллс заглянула в глаза вампирши и ласково провела рукой по её густым чёрным волосам. С каждой секундой на душе становилось всё легче и теплее, а сердце обволакивало уютно согревающее счастье…       — Важно лишь то, что мы наконец-то вместе, моя Принцесса, — с нежной улыбкой прошептала она.       — Рейн, — вампирша подняла взгляд и обаятельно улыбнулась, слегка обнажая клыки, чем моментально лишила Реджину дара речи. — Меня зовут Рейн, Ваше Величество.       Не говоря ни слова, Миллс осторожно обняла её за шею, слегка притянула к себе и слилась с ней в бесконечно нежном, долгом поцелуе, таком, о котором мечтала так давно, практически с того самого дня, когда первые нерешительные росточки её зарождавшихся чувств ещё только начинали свой путь к свету. Королева целовала Рейн вновь и вновь, чувствуя, как по щекам бежали не поддававшиеся никакому контролю горячие слёзы чистой радости, да и сдерживать их она, в общем-то, и не собиралась. Больше не было необходимости скрывать себя настоящую за многочисленными масками, тем более рядом с той, в которой заключалось её истинное счастье.       — Ну а я просто Реджина, — с улыбкой шепнула Миллс по завершении этого безбрежного поцелуя. — Не Злая Королева. Реджина…       На краткий миг её вдруг охватило плотное фиолетовое облако, и когда оно рассеялось, то взглядам предстала привычная всем мадам мэр, улыбавшаяся настолько тепло и лучезарно, что больше не осталось никаких сомнений в её искренних чувствах и любви к Принцессе.       — Очень рада наконец видеть тебя, Рейн, — сказала присевшая на корточки рядом с ними Лаура. — Имей в виду, что я по-прежнему страшно злюсь на тебя за твой Приказ. И мы с тобой ещё вернёмся к обсуждению этого эпизода чуть позже.       — Лаура, прошу, только не сейчас! Не читай мне нотации, — кисло улыбнулась дампирше Рейн. — Несмотря ни на что ты прекрасно со всем справилась. И шериф Свон, и Реджина. Вы оказались отличной командой, пусть все такие разные. Спасибо вам. Без вас я бы не сумела ничего сделать… вот такие бывают неприятные сюрпризы в нашей непредсказуемой жизни.       Стоявшая чуть в стороне Эмма улыбнулась, перекинувшись довольными взглядами с Лаурой.       — Пора уходить отсюда, — серьёзно проговорила Реджина, в один миг обрывая всеобщую радость от долгожданного воссоединения. — Мы, конечно, перебили засевших тут вампиров и обратили в бегство белобрысую мегеру, но у меня имеются опасения, что любое промедление здесь может закончиться для нас не очень хорошо. У нас ещё будет время спланировать наши действия и подготовиться к атаке радикалов через пять дней. Но сейчас — уходим. Быстро.       — Полностью поддерживаю, — в согласии откликнулась Лаура, быстро выпрямляясь. — Идёмте. На сегодня с нас хватит приключений.       Мадам мэр осторожно поддержала Рейн, помогая ей подняться на ноги, и все четверо они направились к выходу настолько быстро, насколько это было возможно с учётом состояния Принцессы. На опустевшей территории городского консервного завода стояла мёртвая тишина, не нарушаемая ничем, кроме далёких криков чаек да едва различимым плеском вод в заливе. Пока продвигались к выезду, в поле зрения то и дело попадались подсыхавшие кровавые лужи, оставшиеся от уничтоженных кровососов, и Лаура чувствовала внутри глубокое удовлетворение от того, что большую часть радикалов именно она отправила в небытие. По самым скромным, наскоро сделанным подсчётам, в эту ночь на заброшенном предприятии в совокупности было убито около сорока сепаратистов, а это в масштабах общей численности, прибывшей сюда с недобрыми намерениями, ощутимо ударило по их превосходству.       Как только они дошли до своих припаркованных чуть поодаль автомобилей, Лаура тут же отвела Реджину немного в сторону на пару слов, перед этим попросив Эмму приглядеть за Рейн. Через плечо посмотрев на тихо разговорившихся о чём-то Принцессу и Свон, дампирша обратила горевший во тьме лазурный взор на замершую в ожидании Миллс.       — Ты должна знать, что ей требуется очень серьёзная подпитка, чтобы полностью восстановиться, — негромко и слегка напряжённо сказала Лаура. — И только живой кровью. Я уверена, что она почти наверняка откажется добровольно кусать тебя ради восстановления сил и заживления ран, но… синтетический аналог не сможет быстро помочь ей. Белладонна атакует город через пять дней. У Рейн для полного восстановления — четыре.       — Я разберусь с этим, не волнуйся, — серьёзно ответила Реджина, по привычке сложив руки на груди. — Чего бы мне это ни стоило, я восстановлю её. И если исцеляющая магия не окажет должного эффекта, тогда его обеспечит моя кровь. Будь спокойна. Обещаю, я позабочусь о ней. Она полностью восстановится, и ей ничто не будет угрожать рядом со мной.       — Спасибо… — Лаура с благодарностью положила руку на плечо мадам мэру. — И знай, я очень рада, что вы наконец-то воссоединились. После стольких лет Рейн теперь на своём месте. Идём, пора ехать.       Вернувшись назад к машинам, Реджина сразу же прижалась к Рейн, заключив её в оберегающих объятиях, в её глазах Лаура ясно видела умиротворение и огнём горевшую любовь, а потому и у неё на сердце сделалось удивительно спокойно.       — Ты теперь в надёжных руках, — сказала дампирша, ласково погладив Принцессу по предплечью. — И я могу не переживать. Береги себя, ладно?       — Конечно, — в ответ улыбнулась Рейн. — Скоро увидимся.       — Непременно, — склонила голову Лаура и тут же обратила взгляд на стоявшую рядом Свон. — Эмма, я подвезу тебя домой.       — Было бы славно, — откликнулась та. — Спасибо.       Пожелав друг другу спокойного отдыха, пусть и недолгого, они наконец расселись по машинам, собираясь в обратный путь. Ночь выдалась весьма тяжёлая и богатая на всяческие малоприятные, а также радостные события, а потому и душа, и тело каждой из них требовали покоя. Лаура и Эмма первыми покинули промышленную зону, очень быстро исчезнув вдали. Реджина и Рейн были готовы вот-вот отправляться.       — Я помогу тебе восстановиться, — усевшись за руль «Шелби Мустанга», мягко сказала мадам мэр, с нежностью во взгляде взирая на вампиршу, а пальцами ласково поглаживая её по щеке. — Чего бы мне это ни стоило. Я надеюсь, ты не станешь противиться этому.       — А у меня есть выбор, Ваше Величество? — улыбнулась Рейн.       — Реджина, — усмехнулась в ответ та. — И, в общем-то, ты права. Выбора у тебя не будет, любимая.       В занимавшемся молодом рассвете, что розовой дымкой покрыл далёкую линию горизонта, чёрный «Мустанг» наконец тронулся с места и, быстро набирая скорость, резво покатился прочь из городской промышленной зоны. Первые робкие лучи просыпающегося солнца яркими отблесками играли на полированном корпусе автомобиля, уносившемся в сторону центра Сторибрука. Через пару мгновений машина, плавно вильнув, скрылась за поворотом, держа путь на Миффлин-стрит.

***

      Тёмно-красный «Форд Торино» плавно остановился на обочине прямо напротив гостиницы «У Бабули» — временного обиталища Эммы в череде непростых дней и ночей. Заглушив двигатель, Лаура едва слышно вздохнула и обратила мягко светившийся лазурный взор на сидевшую на соседнем сидении Свон.       — Ну, вот мы и на месте, — проговорила она, бросив быстрый взгляд на небольшое уютное заведение. — Ещё раз благодарю тебя за неоценимую помощь в нашей маленькой спасательной операции, Эмма. В какой-то степени я даже рада, что вы с Реджиной не послушали меня. Думаю, без вас нам с Рейн пришлось бы туговато.       — Любой на моём месте поступил бы точно так же, — негромко ответила Свон.       — Отнюдь, — нахмурилась дампирша. — Далеко не каждый… ну да ладно. Эта тема попахивает фундаментальностью, она настолько же извечна и обсуждаема, как жизнь и смерть, добро и зло. Может быть, в другой раз мы обязательно вернёмся к нашей дискуссии об этом, но сейчас ты слишком вымотана, чтобы тратить силы ещё и на болтовню. Тебе нужно как следует отдохнуть. Особенно после того, что довелось пережить этой ночью.       Эмма в молчании перевела на неё свой взгляд, практически в ту же секунду заметив за собой, что откровенно любовалась красотой дампирши, такой будоражащей, хищной и, в то же время, такой неземной и утончённой. Лаура прекрасно видела все мысли Свон, яркими отпечатками сквозившие в её потеплевших глазах, но не стремилась ограждать от этого, прерывать ход этих мыслей или ещё каким-то образом им мешать. Дампирша вспомнила слова Рейн о том, что ей надо бы влюбиться и осесть наконец в серьёзных отношениях, вспомнила и свои насмешки над этим, всю свою иронию, весь скептицизм, но понимала, что внутренние ощущения не подводили её. Заинтересованность Эммой нынче перерастала в нечто более глубокое, такое, о чём она раньше обычно не задумывалась, но теперь была вынуждена просто принять как факт. Влюблённость застигала её врасплох в то время, когда она не ждала, в том месте, о котором даже не знала до некоторых пор.       — Извини меня за тот неуместный поцелуй, — смущённо произнесла Эмма, нарушив наконец начинавшее затягиваться неловкое молчание. — Не знаю, что руководило мной в тот момент. Обычно я не позволяю себе подобных вольностей. Хм-м… и спасибо тебе. Ты спасла мне жизнь, буквально вырвала из лап смерти. Без твоей крови я бы погибла, и сейчас мы бы не сидели вот так здесь за тихой беседой…       В ответ на это Лаура лишь улыбнулась и слегка покачала головой, после чего сразу же склонилась к ней и одарила долгим, наполненным одной только нежностью поцелуем, тёплой ладонью мягко поглаживая её светлые волосы. Вкус красной помады на губах и тонкий аромат французского парфюма мгновенно ударили по разуму Эммы, перехватили дыхание, ускорили сердечный ритм, а по телу, от макушки до кончиков пальцев ног, молниеносно прокатилась волна жара, смешанного с мелкой дрожью. Дампирша отстранилась, внимательным взглядом прослеживая реакцию Свон, а Эмма не находилась, что сказать, лишь ошарашенно взирала на неё широко раскрытыми глазами.       — Не за что, — улыбка, которая вспыхнула на губах Лауры в следующий миг, окончательно затмила собой все мысли шерифа.       — Почему я не стала такой же, как ты, наполовину вампиром? — спросила Эмма в стремлении увести тему в иное русло, поскольку хорошо чувствовала, как дрожь на теле становилась сильнее и заметнее постороннему взгляду. — Ты же дала мне свою кровь…       — Ты такая милая, — мягко рассмеялась дампирша, ещё глубже вогнав Свон в смущение. — Это не работает так просто, как ты говоришь. Если бы обращение проходило именно по такому принципу, то уже через несколько лет все континенты заполонили бы вампиры. Нет. Обращение нового Вестника Смерти протекает по совершенно иным законам, одной только моей крови недостаточно, чтобы ты стала такой же, как я. К тому же, я никогда бы не подумала обращать тебя, Эмма. Ты хороша такая, какая есть, именно в той роли, какая тебе приписана судьбой. Просто знай это.       — Спасибо тебе ещё раз, — улыбнулась Свон. — А сумасшедшая, всё-таки, выдалась ночка, правда? — слегка склонив голову в прощальном жесте, она покинула салон автомобиля, мягко закрыв за собой дверцу.       Без единого движения Лаура зачарованно смотрела ей вслед, взглядом прослеживая, как Эмма нетвёрдым шагом направлялась ко входу в гостиницу, как скрывалась внутри, исчезая из вида. Спустя несколько минут в окнах второго этажа загорелся приглушённый шторами свет, и, наблюдая за всем этим, дампирша с новой силой ощутила то, как ею овладевали необъяснимые для неё мысли и чувства. Она задумалась над ними всего на пару мгновений, понимая, что сопротивляться происходящему не хотела и не могла, а потому лазурный взгляд моментально наполнился абсолютной уверенностью, когда совершенно неожиданно было принято конкретное решение. Чувствуя внутри едва различимое волнение, Лаура быстро вышла из машины под яркий свет единственного возле гостиницы фонаря.       — Aide-moi, Dieu, — прошептала она. — Au nom de tout le Saint!       …Едва оказавшись в своём номере, Эмма тут же устало скинула запачканную кровью и покрытую бетонной пылью куртку, стремясь как можно скорее рухнуть на кровать и предаться долгожданному сну. После стольких напряжённых суток, почти начисто лишённых мало-мальски сносного отдыха, всё её существо буквально умоляло о передышке и восстановлении сил. Зевая, она проследовала в ванную, склонилась над раковиной, с пьянящим душу удовольствием ополаскивая лицо прохладной водой. Закрыв кран, она подняла взгляд, столкнувшись им со своим измотанным и бледным отражением в зеркале; она уже и не помнила, когда в последний раз выглядела настолько паршиво, но все мысли сейчас крутились вовсе не вокруг плачевного внешнего вида…       Белая майка оказалась густо покрыта пятнами её же собственной крови после жуткого укуса беловолосой вампирши, лишь один мимолётный взгляд на неё взбудоражил внутри целую палитру ужасных воспоминаний, а потому Эмму буквально передёрнуло от отвращения, заставив резкими движениями рук быстро избавиться от ставшего таким ненавистным предмета одежды. Оставшись только в чёрном лифе, Свон сразу же ощутила неприятный холод, пробежавший по полуобнажённому телу, спешно завершила умывание и принялась старательно обтираться полотенцем. Именно в этот миг раздался стук в дверь — негромкий, но весьма настойчивый.       Теряясь в догадках о том, кто бы это мог быть, Эмма с полотенцем в руках отправилась открывать, и, лишь распахнув дверь, моментально обомлела, замерев без единого движения. На пороге её номера с лёгкой улыбкой на алых губах стояла Лаура, глаза которой отчего-то буквально полыхали ярким лазурным огнём.       — Что-то случилось? — в полнейшей растерянности спросила Свон, прижимая пресловутое полотенце к своей груди, только сейчас обнаружив, в каком неприглядном виде встретила нежданную гостью. — Я что-то забыла в машине?       Дампирша не ответила, просто молча перешагнула порог, оказавшись в номере, чем вынудила Эмму в непонимании неосознанно попятиться назад. Л’Арсельшелье тем временем аккуратно и бесшумно закрыла за собой входную дверь и одним мимолётным движением тонких пальцев провернула ключ в замке. Наблюдая за этим, Свон вдруг явственно ощутила охватившую всё естество давящую тревогу, вспомнила, что уже доводилось видеть подобный взгляд и похожую улыбку дампирши в ночь допроса Джейка Флетчера в недрах департамента. И для него это закончилось очень скверно… Судорожные мысли почти наверняка и явно во всей красе отпечатались на лице шерифа, когда Лаура вновь обратила на неё свой прошибающий до самых костей голубой взор.       — Я же говорила, Эмма… меня не нужно бояться… — тихо произнесла она, мягко подступая к Свон почти вплотную и в повисшем безмолвии гипнотизируя её взглядом.       Шериф с трудом сглотнула неожиданно вставший в пересохшем от волнения горле ком, а в следующую секунду осознала, что в самую первую их встречу, когда в голову лезли назойливые мысли о красоте Лауры, ей ничего не показалось: между ними действительно пробежала труднообъяснимая искра. Та, что сейчас разгоралась сильнее, раскрываясь с новых удивительных сторон. Ещё спустя миг, окончательно утвердившись в этой мысли, Эмма протянула руки к Лауре и быстро расстегнула молнию на её красной кожаной куртке, сантиметр за сантиметром открывая своему вожделенному взгляду её божественную кожу, мельчайшие изгибы, дьявольски искушавшие упругие формы и кроваво-красное кружевное бельё. Медленно, она спустила уже ненужную куртку с плеч дампирши, ослепляя себя красотой этого тела и тут же заключила её талию в крепких объятиях, а губы — в головокружительном долгом поцелуе, вначале неспешном, но быстро становившимся всё более страстным и ненасытным.       Не отрываясь друг от друга ни на миг, они двинулись в сторону широкой постели, куда в следующий миг Лаура резко оттолкнула Эмму, с неуловимой для глаза скоростью оказавшись на ней сверху, продолжая неистово осыпать её обжигавшими кожу жадными поцелуями. Свон почти потеряла себя за шумом крови в ушах и в ощущениях неумолимо надвигавшейся, невиданной ранее, хищной близости. Всё это заставляло пылать изнутри и снаружи, то и дело содрогаясь в приступах накатывавшей на тело сильной дрожи. Непослушными пальцами Эмма сумела наконец расстегнуть и отбросить куда-то в сторону явно дорогой французский бюстгальтер дампирши, и теперь, с напрочь сбившимся дыханием, почувствовала прикосновение разгорячённой упругой груди к своему жаждущему телу. Утопая в жаркой страсти, Свон не глядя принялась воевать с молнией на брюках Л’Арсельшелье, дрожащими руками пытаясь совладать с ней и уже нетерпеливо мыча нечто нечленораздельное.       — Мне льстит ваш энтузиазм, шериф, — на секунду оторвавшись от поцелуев, жарко прошептала Лаура прямо Эмме в ухо, опаляя её своим раскалённым дыханием и ещё больше сводя с ума слегка дрожавшим от желания голосом, — но всё же давайте выключим свет…       Не дожидаясь ответа, дампирша быстро протянула руку к настольной лампе, и в следующий миг свет погас, погрузив помещение в непроглядную, наполненную одной только страстью темноту. В тот момент Эмма даже не догадывалась о том, что полнейшая тьма не была проблемой для Лауры, да и имело ли это хоть какой-то смысл? Нет. В ту ночь ничто, кроме них двоих, не имело смысла. Было важно лишь то, как дампирша целовала её, без остатка отдаваясь её власти и временами перехватывая инициативу на себя.

***

      Она не ведала, сколько именно времени провела в тягучем, медленно кружащемся перед мысленным взором забытьи, в состоянии, балансирующем на тонкой грани между сном и явью; не помнила своих снов, хотя откуда-то наверняка знала, что они были, целое множество смутных и ярких снов, ни один из которых совершенно не задержался в покрытом туманом сознании. Раз или два чувствовала будто бы призрачное прикосновение тёплых рук к своей щеке и шее, пару практически невесомых поцелуев, наполненных нежностью, деликатной осторожностью и чем-то, что до приятной дрожи напоминало заботу. И всё это несомненно принадлежало Реджине.       Она всё ещё чувствовала разливавшуюся по всему телу навязчивую слабость, хотя боль уже ушла, оставив после себя лишь смутные отголоски былого неистовства. Рейн медленно открыла глаза, почти моментально сфокусировавшись, упёрлась взглядом в высокий потолок, в следующий миг несколько раз зажмурившись, будто бы от яркого солнечного света, хотя виной всему была самая обычная резь в глазах, которая, впрочем, улетучилась достаточно быстро. Взор вампирши последовательно охватывал окружение: богатую обстановку громадной спальни, замысловатую лепнину, обрамлявшую собой стены и стыки с потолком, плотно зашторенные большие окна. Спальня и вправду была именно такая внушительная, как и показалось на первый взгляд. С лёгким удовлетворением Рейн отметила и тот факт, что сама она возлежала на гигантской массивной кровати, заботливо укрытая шелковистым одеялом.       С видимым трудом Принцесса слегка повернула голову влево от себя, тут же натыкаясь взором на следы присутствия Реджины рядом: едва смятые простыни и подушка именно об этом и говорили, однако самой мадам мэра сейчас нигде не было видно. Поморщившись, вампирша предприняла первую попытку приподняться на постели, сразу же чувствуя сильную дрожь в пока ещё слабых руках и тошнотворное головокружение — ощущения далеко не самые приятные, но уже не такие ярко выраженные, как прежде. На прикроватной тумбочке прямо возле неё ровным рядом стояло несколько бутылок с синтетическим аналогом крови, которые Реджина несомненно нашла в машине и предусмотрительно принесла сюда. Рейн едва заметно улыбнулась. Уже очень давно о ней никто так не заботился, а если уж начистоту, то она откровенно забыла годы тому назад, как проявлялась истинная забота. Вернувшееся ощущение уюта напомнило ей о временах юности, когда никто не мог знать о грядущих трудностях и страшных потерях, а оттого на сердце теплом разливалось пьянящее душу счастье.       Принцесса устремила взгляд чуть дальше, перевела его на ярко пылающий камин и на массивное кресло возле него, что сейчас было повёрнуто к ней спинкой; звук ровного биения сердца, доносившийся оттуда, дал понимание того, что всё это время Реджина находилась в спальне. Через мгновение мадам мэр показалась взору, поднявшись со скрывавшего её кресла, вынудив Рейн тут же замереть от своего неожиданно домашнего внешнего вида: она была бесконечно уютная и тёплая в серебристом шёлковом халате и в видневшейся из-под него такого же цвета сорочке, а совсем лёгкий макияж делал её лицо гораздо мягче, чем все вокруг привыкли видеть.       Столкнувшись взглядами с вампиршей, Реджина моментально просияла, а её лишённые дерзкой кроваво-красной помады губы тут же озарила яркая и тёплая улыбка.       — Ты наконец-то очнулась, — негромко сказала она, направляясь в сторону Рейн. — Я так ждала твоего пробуждения. Не хотела прерывать твой покой, особенно после всего того, что тебе довелось испытать на проклятом заводе. Как ты себя чувствуешь? Твои раны затянулись без следа, но что-то мне подсказывает, что этого недостаточно для полного восстановления. Итак?       — Так и есть, — осторожно кивнула Рейн, чтобы случайно не вызвать ещё более сильное головокружение. — Внешне может казаться, что всё в порядке, однако на самом деле моё состояние далеко от идеала, — взглядом она прослеживала, как мадам мэр приблизилась к ней и аккуратно присела рядом, неотрывно глядя на неё сияющими глазами и демонстрируя цветущую на губах улыбку; вампирша снова попыталась сесть, не очень-то рассчитывая на успех этого мероприятия.       — Не надо, — Реджина мягко, но очень настойчиво пресекла эти попытки, положив ладонь на грудь Принцессы и не позволив ей завершить своё намерение. — Ты ещё очень слаба. В жизни мне доводилось наблюдать последствия критического истощения физических сил, и обычно попытки вставать раньше положенного времени ничем хорошим не кончаются. Не возражай. Даже чистокровной Императрице вампиров иногда нужна возможность нормально восстановить ресурсы организма.       Пару секунд Рейн просто смотрела на мадам мэра с тенью улыбки, застывшей на губах, но спорить не стала, молча согласилась с её доводами и откинулась обратно на подушку.       — Ваше Величество…       — Не надо титулов, — качнула головой Миллс. — Для тебя я всегда буду просто Реджиной. Я полагала, мы договорились об этом ещё в эпицентре прошедших событий. Разве нет?       — Реджина… — медленно проговорила Принцесса, тут же замолкая, словно пробуя на вкус такое личное обращение к женщине, без остатка завладевшей её сердцем; однозначно было необычно называть Королеву по имени после того, как всегда обращалась к ней с должным и ставшим уже привычным почтением.       — Эта неделя выдалась весьма тяжёлой, — посерьёзнев, заметила мадам мэр. — Довольно длительное время в Сторибруке не случалось никаких эксцессов, а теперь над нами снова нависает какая-то угроза извне. Может быть, Эмма права, и с этим городом действительно что-то не так? Хм-м… впереди ещё маячит столкновение с радикальными вампирами, и мне откровенно непонятно, почему у них такие чёткие сроки. Пять дней. Что мешает напасть на нас раньше? Сильно сомневаюсь, что им требуется разрешение на то, чтобы сделать подобное и застать всех тут врасплох. Не думаю, что доверять словам беловолосой фурии будет хорошей идеей. От неё за версту несёт вероломством и изощрённой изворотливостью.       — В день нашей последней встречи я рассказывала тебе о своём давнем враге, Реджина, — вздохнув, проговорила Рейн. — Её зовут Белладонна. Именно она заявилась сюда в поисках меня и тех, кто мне дорог, чтобы ещё раз причинить мне страдания, уничтожив всех, кого люблю. В этом заключается её месть, которую она несёт с собой на протяжении шестисот лет, ничего не забывая, никого не прощая, раздувая свой гнев и тем самым подпитывая неистовое желание возмездия. И хоть вы смогли перебить четыре десятка кровососов на заводе, тех, что остались с ней, боюсь, будет предостаточно, чтобы стереть Сторибрук с лица земли вместе со всеми его жителями. Нам отчаянно нужна подмога… как бы горько ни было это признавать, но своими силами мы не сможем дать им окончательный отпор, даже если вовлечём твою Тёмную сторону и попросим о содействии шерифа Свон и Румпельштильцхена, — вампирша на минуту прикрыла глаза, чтобы не видеть сквозящее во взгляде Миллс удивление. — Белладонна, держа меня в плену, оказалась весьма недальновидна, рассказывая мне свои стратегические секреты, поскольку её самоуверенность часто играла с ней злую шутку, как и в этот раз, ведь она была абсолютно уверена в своём превосходстве, когда говорила о количестве прибывших сюда радикалов и о том, что они ждут поставку специального вооружения, которое способно в пыль стереть колдунов, обитающих здесь. Без этого оружия они не могут открыто выступить против Сторибрука, особенно теперь, когда увидели в действии Королеву. Это несколько обескуражило, отрезвило их тщеславные головы, ведь ты и Румпельштильцхен по-прежнему способны значительно истощить их численность. Они явно были не готовы к подобному сценарию, когда мне на выручку пришла твоя Тёмная сторона и наглядно продемонстрировала все свои разрушительные умения. Сказать, что это озадачило их — не сказать ничего, и неудивительно, ведь лишь один взгляд на Королеву Реджину может внушить очень многое…       — Меня совсем не волнует, что они думают, когда смотрят на меня, — прошептала мадам мэр, подавшись почти к самым губам Рейн. — Мне важно, что чувствуешь ты.       — Любовь и благодарность, — с улыбкой ответила вампирша, слегка склонив голову. — Ведь в ситуации, когда именно я должна была защищать Королеву, — Королева защитила меня, а это стоит очень дорогого и ярчайшим образом показывает, какие именно чувства Её Величество испытывает ко мне. Я так давно привыкла быть сильной и не прогибаемой, что почти забыла, каково быть слабой, и каково это, когда о тебе кто-то бескорыстно заботится.       Реджина в ответ на это лишь улыбнулась, почти сразу же соприкоснувшись поцелуем с губами Принцессы, пальцами одной руки медленно перебирала шелковистые чёрные волосы Рейн, а другой — поглаживала её тёплую шею. Она не спешила, позволяя в полной мере насладиться моментами и себе, и вампирше, мягко обнимавшей её плечи.       — Мои чувства к тебе проснулись ещё до того, как мне представилась возможность увидеть тебя, — шепнула мадам мэр на ухо вампирше. — А как только увидела… что ж, они лишь окрепли, обрели куда более чёткую форму, чем ранее. Это нечто новое в моей жизни, признаюсь, раньше я никогда бы не подумала, что можно полюбить кого-то, длительное время не зная его имени и внешности, основываясь только на ощущениях, на общении и на каких-то действиях. Во мне очень многое поменялось за последние несколько недель. И плевать, если кому-то может показаться, что всё протекает слишком стремительно. Для меня это не так, потому что я точно знаю, что для истинного счастья не существует никаких временных рамок.       — Когда сама жизнь не имеет границ, Реджина, такая единица измерения, как время, в принципе не несёт на себе какой-то важной функции, — заметила Рейн. — Для кого-то сто лет — вся жизнь, а для нас — только миг. В мире великое множество различных народов, известных людям в той или иной мере, либо неизвестных вовсе, поэтому судить обо всех одинаково даже при всём желании не получится никак. Это совершенно не нужно, к тому же неправильно с точки зрения морали, которая, опять же, забавно, у каждого народа своя собственная. Вот такой парадокс.       Усмехнувшись, Рейн слегка приподнялась и протянула руку к одной из стоявших на тумбе бутылочек с синтетическим аналогом, начинала чувствовать навязчивую жажду, а потому вознамерилась как можно скорее её погасить. Откупорив крышку, она сделала долгий глоток, слегка поморщившись от вкуса, однако буквально через минуту ощутила, как немного становилось легче. В безмолвии наблюдавшая за этими нехитрыми действиями Реджина в какой-то момент одним движением вдруг откинула свои блестящие тёмные волосы от изящной шеи, обнажив притягательно нежную кожу.       — Пока ещё говорю по-хорошему… — слегка улыбнулась она, с едва различимой жаждущей искоркой во взгляде взирая прямо в глаза Принцессы. — Я готова восполнить твои силы своей кровью. Предвосхищая дальнейшие возражения, сразу скажу, что меня просветили в вопросе полного восстановления твоих сил, в том, что синтетический аналог не имеет быстрой возможности помочь тебе так, как это может живая кровь.       — Возможно мне следует осадить «просветителя» в чрезмерном распускании языка, — хитро прищурилась Рейн.       — Зачем же так сразу? — усмехнулась мадам мэр.       — В целях профилактики, — миролюбиво пожала плечами вампирша. — При любом раскладе, я откажусь от твоего предложения, любовь моя. В нашем случае все мои укусы изначально были направлены исключительно на получение взаимного удовольствия, и я не намерена паразитировать на твоей крови только для того, чтобы физически восстановить саму себя. Раньше так всегда делалось для выживания, теперь такой острой необходимости в этом нет, а потому и ответ мой будет отрицательным.       Реджина едва ли не хищно ухмыльнулась, а в её глазах почти сразу же промелькнула уже знакомая фиолетовая искра, явно говорящая о внутренних желаниях и определённых намерениях.       — А если это будет приказ Королевы? — низким полушёпотом спросила она. — Приказ той Королевы, которую ты видела на заброшенном заводе, Рейн… Что тогда, м-м?       — Даже в этом случае я буду вынуждена ослушаться этого приказа, — негромко ответила вампирша, в улыбке слегка оскаливая свои клыки, чем моментально вогнала Реджину в дрожь от многочисленных сладких воспоминаний.       — Что ж, посмотрим… — тихо засмеялась мадам мэр. — Поглядим, насколько это возможно…       Что-то таилось в этом притягательном негромком смехе, что-то такое, что чётко давало понять: если Реджина задумала нечто определённое, то добьётся этого во что бы то ни стало. Лишь усмехнувшись в ответ, Рейн опустошила бутылку до дна, аккуратно поставила её рядом с полными на тумбу, после чего осторожно села на постели, привыкая к положению и прислушиваясь к ощущениям внутри тела. Головокружения больше не было, однако слабость, хоть и поутихшая, всё равно по-прежнему оставалась с ней. Вампирша окинула себя одним быстрым скептическим взором: учитывая то, что грязи, пыли и крови стараниями Миллс на теле не виднелось, кожа тем не менее буквально умоляла о горячем спасительном душе.       — Я бы с удовольствием воспользовалась твоей ванной комнатой, любовь моя, — Принцесса подняла взгляд на с улыбкой гипнотизировавшую её Реджину. — С твоего позволения, разумеется.       — Всё, что угодно, — чуть шире и куда более загадочно улыбнулась мадам мэр, тут же слегка мотнув головой куда-то на дверь за своей спиной. — Душ на этом этаже в конце коридора. Там ты найдёшь всё необходимое, а если пожелаешь… то больше.       Вампирша снова акцентировала внимание на странной загадочности в голосе Миллс, на то, как он едва различимо дрожал и был практически незаметно напряжён, но отчего-то не придала всему этому особого значения. В конце концов, Реджина была права, и все они действительно вынесли весьма тяжёлую неделю, оттого и казаться могло всё, что угодно… Всё так же соблюдая осторожность в движениях, Рейн медленно поднялась с постели, привыкая к ощущениям в теле, наклонилась к по-прежнему сидевшей на краю кровати Миллс и заглянула прямо ей в глаза. От проницательного вампирского взора, конечно же, не смогло укрыться ничего, а особенно то, как зрачки Королевы были расширены чуть больше обычного; чуткий слух уловил звук биения её сердца, что нынче трепетало в недрах груди гораздо быстрее, чем ранее.       — Ты необыкновенная, — чуть улыбнулась Рейн и, не дожидаясь ответа, прикоснулась к губам мадам мэра неспешным поцелуем, слушая, как сердце той в мгновение ока ускорилось вновь. — Я скоро вернусь.       Покинув просторную спальню, Принцесса направилась прямиком в душ, по пути украдкой оглянувшись на оставшуюся на кровати Реджину. Миллс уже встала, замерев возле камина с бокалом яблочного сидра в руке, странным тёмным взглядом задумчиво созерцала бешеную игру языков жаркого пламени в камине, но определённо почувствовала на себе взгляд вампирши.       — Я взяла на себя все заботы о том, чтобы принести нужные тебе вещи из машины, — негромко проговорила она, слегка повернув голову в сторону Рейн. — Не спеши. После всего, что случилось, ты заслужила хороший отдых.       Ванная комната поражала своими размерами сразу же, как только вампирша зашла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Помещение радовало взгляд ослепительно белой отделкой с вкраплениями чёрных деталей, что только лишний раз демонстрировало идеальный, утончённый вкус хозяйки особняка. Рейн с минуту изучала изысканную обстановку комнаты, где каждая вещь, каждый предмет интерьера находились на предназначавшихся им местах; большая круглая ванна и объёмная душевая кабина предоставляли весьма недурственный выбор принятия водных процедур, а педантично сложенные личные вещи на комоде и пухлая стопка свежих полотенец создавали ощущение безграничного уюта и бескрайней заботы.       Принцесса принялась неспешно раздеваться, чувствуя волнами накатывавшую на тело слабость, попутно примечая на коже ещё не до конца исчезнувшие следы от альконитовых цепей, которые несли в себе призрачные отголоски испытанной жгучей боли. Мимолётный сквозняк, пронёсшийся по ванной комнате, вызвал на обнажённом теле Рейн россыпи мелких мурашек и заставил слегка передёрнуться от навязчивого ощущения прохлады, но едва упругие струи приятной горячей воды упали на неё, на смену холодной дрожи пришло согревающее до глубины души умиротворение. Несколько минут Рейн расслабленно стояла под душем, закрыв глаза и отдавшись поглотившему без остатка теплу, отключив мысли и чувствуя, как каждая мельчайшая мышца изгоняла из себя остатки былой усталости.       Стеклянные матовые стены душевой кабины очень быстро запотели, окончательно скрыв из вида просторное помещение и оставив Рейн только наедине с собой и собственными пространными грёзами, подобно пёстрому калейдоскопу вертевшимися перед внутренним взором. Она вслушивалась в монотонный шум воды и в свои ощущения, когда горячие будоражащие струи быстрыми ручьями стекали по её коже, прогоняя слабость из мышц. Определённо — ей было хорошо и спокойно, а нужда оставаться привычно бдительной отпала сама собой и совсем незаметно…       Уже очень давно вампирша не позволяла себе расслабляться настолько сильно, полностью отдавшись согревающим душу и тело водным процедурам, а потому стала опасно беспечной, когда не обратила совершенно никакого внимания на тихий звук приоткрывшейся дверцы душевой кабины. Рейн вернулась обратно в реальность лишь в тот момент, как почувствовала мягкое скользящее прикосновение к своей обнажённой, разгорячённой спине; вздрогнув от этого, она быстро обернулась, тут же сталкиваясь взглядами с очевидно взволнованной Реджиной. Мадам мэр оказалась полностью неглиже, отчего вампирша моментально лишилась дара речи, застигнутая врасплох, и слегка прикрыла глаза от божественно ослепительной красоты её тела, хотя взор упорно продолжил блуждать по обворожительным изгибам изящных плеч, нежной шее и упругой груди Миллс, примечая каждую мелкую мурашку на её коже. Опомнившись и осадив себя в подчас неприкрыто бесстыдном созерцании прекрасной наготы любимой женщины, Рейн с абсолютно нехарактерной для неё нерешительностью подняла взгляд к глазам Королевы.       Реджина едва заметно улыбалась, уже никак и ничем не выдавая ни малейших признаков волнения, в глубине её насыщенно карих глаз плясали озорные искры явного предвкушения; струи горячей воды вовсю стекали по её телу, изрядно подмочив роскошные тёмные волосы, спадавшие на аристократично идеальные плечи. Вампирша по-прежнему никак не могла отделаться от вогнавшего в ступор изумления, а потому просто продолжала в молчании гипнотизировать возлюбленную озадаченным взором; до тех пор, пока мадам мэр не перешла в решительное наступление, окончательно объяснившее и странную загадочность её голоса, и лёгкую дрожь в нём, замеченные Принцессой перед визитом в душ… Подступив к Рейн, Миллс обеими руками сразу же обвила её шею, тесно прижалась к ней всем своим телом, чувствуя это долгожданное единение каждой клеточкой себя. Не говоря ни слова, она приникла к губам вампирши требовательным поцелуем, не прерывая его ни на миг несколько головокружительно долгих минут, пока сполна не насытилась палитрой ярчайших чувств и ощущений, но даже этого ей было мало. Руки Принцессы тем временем скользили вниз по телу Реджины, одаривая его всё новыми волнами дрожи и россыпями бесчисленных мурашек. Совсем скоро дрожь стала настолько ощутима, что буквально бросалась в глаза, спина мадам мэра слегка выгнулась под ласковыми прикосновениями пальцев Рейн, что заставило Миллс ещё крепче прильнуть к вампирше. Дыхание Королевы стремительно сбивалось, становилось практически раскалённым, что делало бесконечно продолжавшийся поцелуй всё более грубым и настойчивым.       — Мои чувства к тебе предельно ясны! — шумно прошептала Реджина, с трудом оторвавшись от поцелуя. — Я осознаю их в полной мере и более не намерена терпеть. Больше никаких возражений, игры закончились, моя Рейн…       — Похоже на то, Ваше Величество, — тихо ответила вампирша, сильнее смыкая объятия на теле Миллс. — Похоже на то…       — Я полагала, что ты услышала меня насчёт титулов, — низким полушёпотом произнесла мадам мэр, подняв полыхающие адским желанием глаза на Рейн. — Но если ты хочешь лицезреть Злую Королеву, Принцесса, то непременно увидишь её сразу же, как только твои силы хоть немного восполнятся, поскольку у неё не будет никаких ограничений. Она гораздо более ненасытна, уж поверь мне на слово. Сейчас же… я не хочу снова изнурить тебя, едва ты пришла в себя, а потому…       Оборвавшись на полуслове, Реджина пальцами взяла руку вампирши и, не колеблясь ни секунды, решительно направила её прямо к своему горячему лону, мягко прижимая сверху своей настойчивой ладонью.       — Чувствуй меня! — выдохнула она, ощутимо содрогнувшись, едва пальцы Рейн соприкоснулись с её жаждущей плотью.       Принцесса тем временем ясно осознавала захватывавшее её без остатка безграничное желание, понимала, что больше не было никакого смысла в попытках сохранять подобие жалкого контроля. Слишком долго она удерживала себя в руках, до поры не позволяя себе лишних действий, но сейчас всё время этого тягостного ожидания, упорного терпения возвращалось сторицей. Сполна и даже более. Сотни лет прошли с тех пор, когда она могла наслаждаться близостью, рождённой глубоким и взаимным чувством любви, а потому в этот момент в ней яркой искрой воспылало ощущение новизны, красота и уникальность первого физического единения с женщиной, которую она любила и ценила превыше всего в мире. И хоть опыта ей было не занимать, именно сейчас Рейн чувствовала себя неумелой и нерешительной юной девой, ещё не вкушавшей притягательных плодов соития, основанного на полной взаимности в любом возможном смысле.       Их взгляды не отрывались друг от друга ни на мгновение, даже когда пальцы Принцессы с деликатной осторожностью поглаживали раскалённую мягкую плоть Реджины, а к бьющей сверху воде добавилась её обильная влага. Мадам мэр не отводила глаз от Рейн, её взор был прямым, пронизанным королевским величием, требовательностью, но в то же время то и дело сверкал быстрыми вспышками нетерпения и подобием отчаянной мольбы. Сквозь приоткрытые, слегка побледневшие губы Миллс доносилось шумное горячее дыхание, моментально опалившее вампиршу, когда Королева впилась в неё неистовым поцелуем, уже достаточно громко постанывая сквозь него и не имея возможности сосредоточиться на нём из-за стремительной потери самообладания. Тело будто сошло с ума, перестало слушаться и норовило действовать само по себе, едва ли не автономно от её заволочённого сладострастным туманом сознания. Реджина простонала вновь, слегка закинув голову вверх, подарив Рейн незапланированную оказию для того, чтобы с нечеловеческой лаской прикоснуться почти что невесомым поцелуем к старому шраму над верхней губой, к этой давней отметке, являвшейся одной из самых ярких отличительных особенностей Королевы.       Никто и никогда не делал с ней ничего подобного, а потому, едва осознав это незначительное, но такое внимательное действие Рейн, Реджина практически перестала дышать, а нахлынувшая на естество бескрайняя ответная нежность почти перекрыла собой бурлившую внутри страсть. Однако вампирша не задержалась на этом слишком долго, ровно столько, сколько требовалось, начала помечать более жаркими поцелуями левый висок мадам мэра, неспешно направляясь ниже, к мочке уха, щеке, краю подбородка, перешла на шею, будто дразня, слегка прикасаясь к тонкой коже острыми кончиками своих клыков. Каждая секунда под поцелуями создания, которое до недавних пор считалось лишь чистой выдумкой, неимоверно растянулась, но торопиться отчего-то совсем не хотелось. За белым шумом в голове Реджина вспоминала свои обещания о возврате ей всех сладких мук, в то же время понимая, что продолжала их испытывать сама, без остатка растворяясь в каждом мгновении и в каждом прикосновении Принцессы. Она чувствовала тёплые пальцы левой руки Рейн на своей спине, ощущала её несущие одну только любовь губы, одаривающие щедрыми поцелуями ключицу и впадинку под горлом.       Сама же вампирша в то же время ощущала, как мадам мэр всё настойчивее и плотнее подавалась к её пальцам, ласкающим источающее обильную влагу лоно, пока, наконец, они легко не проскользнули внутрь неё, поначалу медленно и осторожно, но спустя лишь миг Рейн проникла настолько глубоко, насколько было возможно, вынудив Реджину издать протяжный громкий стон и прижаться к ней так сильно, как позволяли физические возможности. Вопреки своей хищной природе и ожиданиям Миллс, Принцесса двигалась внутри неё удивительно мягко, никак не причиняя ни тени дискомфорта или боли. Каждое движение было наполнено только нежностью, пронизано любовью настолько искренней, что от одного лишь осознания этого кружилась голова. Рейн прижалась щекой к волосам мадам мэра, которая, сжимая её в жадных объятиях, положила голову ей на плечо, в полной мере пользуясь значительной разницей в росте; вампирша утопала в этой неземной близости, ощущая, как стенки влагалища Реджины то и дело плотно смыкались вокруг её пальцев, немного затрудняя движения, а заодно приближая по всей видимости очень бурную развязку. Рейн немного ускорилась, вынуждая Миллс сильно и отрывисто вздрагивать с каждым новым, более резким движением пальцев внутри неё, а потому первый оргазм пришёл очень быстро. Объяснений происходящему вовсе не требовалось, ведь обе они давно уже сдерживали сумасшедший шквал этого желания, которое теперь во всей красе и мощи вырывалось наружу…       Крепко обняв Рейн за шею, мадам мэр прерывисто застонала, содрогаясь в охватившем всё естество экстазе, чувствуя её внутри себя, но как только оргазм завершился, она с новым остервенением и силой стала насаживаться на пальцы Принцессы. Иррациональное желание несмотря ни на что, без перерыва и отдыха испытать заживо сжигающее чувство фантастического финала превалировало над здравым смыслом, всякий контроль утратил свою значимость и перестал существовать.       — Кусай! — требовательно прорычала потерявшая себя Реджина. — Кусай меня немедленно! Давай! Ну же!       — Нет, любовь моя, — отказала Рейн. — Не сейчас.       Мадам мэр выдохнула нечленораздельный низкий рык, почти сразу же совершив резкое движение руками по спине вампирши, царапая её кожу едва ли не до крови, чем окончательно лишила её до поры едва державшегося самообладания. Принцесса молниеносно, неистово и жадно впилась в губы Миллс обжигающе хищным поцелуем, одновременно поднимая её над полом на одной руке легко, словно пушинку, заставив её ноги сплестись на своих бёдрах; второй же рукой вампирша начала двигаться внутри мадам мэра отрывисто резко, скорее даже жёстко, моментально вызывая из неё ещё более громкие стоны, чем прежде. Реджина, удерживаемая Рейн над полом и крепко прижатая спиной к стенке душевой кабины, чувствовала, как стеклянные секции буквально ходили ходуном и надсадно тряслись и дрожали, но в тот момент никого отнюдь не волновало, что кабина могла развалиться на части от напора такой дикой страсти. Руки Миллс с силой обхватывали плечи Принцессы, их губы не отрывались друг от друга и от новых, безбрежных поцелуев, настолько долгих, что порой критически не хватало воздуха, чтобы сделать хоть один вдох. Из груди Рейн теперь доносились рычащие полу-стоны, звучавшие в такт нескончаемым выкрикам Королевы, когда та начала биться в опустошающей серии следовавших один за другим мощных оргазмов. Ничего даже отдалённо похожего на творившееся страстное безумие ещё не случалось в жизни Реджины, а потому она буквально потерялась в головокружительном вихре ощущений, без следа сметавшем всё на своём пути. В голове не осталось ни единой мысли, предоставив возможность полностью отдаться происходящему и чувствовать, как струи воды бежали по разгорячённому телу, извергавшему из себя немыслимое количество соков, как мокрые волосы тяжело ложились на сведённые судорогой плечи, и как по коже пробегал мимолётный холодок из-за сквозняка, пробравшегося в душевую кабину сквозь неплотно закрытую дверцу…       Тяжело дыша, мадам мэр обессиленно опустила голову на плечо Рейн, то и дело вздрагивая от пронзительных чувственных вспышек внутри себя; ощущала, как быстро билось сердце в груди, и жар, исходящий от обнимавшей вампирши, которая спустя лишь мгновение мягко покинула её лоно, теперь удерживая её навесу в обеих руках и ласково уткнувшись в густые тёмные волосы лицом. Немного отдышавшись, Реджина легко коснулась губами уха Принцессы, значительно ослабив хватку на её плечах.       — Я люблю тебя, Рейн… — прошептала Миллс. — И хочу, чтобы ты чувствовала это каждую секунду времени.       — Я надеюсь, эти слова не обусловлены тем, что только что тут произошло, — с улыбкой проговорила вампирша, осторожно опустив мадам мэра на ноги и заботливо поддерживая её.       — Эти слова исходят из моего сердца… и на них никак не влияет тот факт, что ты овладевала мной поистине как богиня, — ответила мадам мэр, низко рассмеявшись и вновь продемонстрировав взгляду пронёсшиеся в глубине глаз фиолетовые искры. — Пойдём. Я слишком долго сдерживала себя. Слишком долго терпела.       Стараясь сохранять твёрдость походки, она покинула душевую кабину, чтобы обернуть обнажённое тело большим мягким полотенцем, после чего требовательно воззрилась на Рейн. Вампирша проделала всё то же самое, и тогда Миллс взяла её за руку, настойчиво и властно утягивая за собой в сторону спальни.       — Что за фиолетовые вспышки проносились в твоих глазах? — заинтересованно спросила Принцесса между делом. — Их просто невозможно было не заметить.       — Не только я одна хочу испытывать всё это, — Реджина слегка замедлилась, повернув голову к вампирше, и хищно улыбнулась.       — Прости… боюсь, я не совсем понимаю, — озадаченно произнесла Рейн. — Ваше Величество?       — Именно так, — мягко рассмеялась мадам мэр. — Не думала же ты оставить Королеву без сладкого?

***

      В ту ночь они практически не спали, с неистовой жадностью наслаждались друг другом, лишь изредка прерываясь на короткий отдых. Реджина давно уже потеряла счёт своим головокружительным экстазам, каждый раз проживая неописуемый спектр всевозможных ярчайших эмоций и ощущений, но в конце концов её тело потихоньку начинало просить об отдыхе. Рейн же, напротив, совсем не выдохлась и по-прежнему оставалась полна необходимых сил и выносливости, и вот тут-то и заключалось одно из самых главных отличий вампирши от человека: ресурсы её организма легко позволяли не прерываться ни на мгновение, в то время, как мадам мэр ощущала сковывавшую мышцы назойливую усталость.       О бурной, практически животной страсти, сейчас временно поутихшей, напоминали безбожно смятые дорогие шёлковые простыни и в беспорядке раскиданные на постели подушки, ещё сохранявшие на себе отголоски тепла тел возлюбленных. В огромной спальне стояла почти полная тишина, нарушаемая редким треском сгорающих дров, и приятный таинственный полумрак, слегка разгоняемый отблесками пламени в большом камине. Огонь воспылал с новыми силами, когда Рейн подкинула в него парочку толстых дубовых поленьев; в этих действиях по большому счёту не было острой необходимости, однако вампирша, несмотря на яростные протесты Реджины, предоставила ей несколько минут на отдых.       Сейчас же Принцесса стояла возле камина, опершись рукой об искусно вырезанную из чёрного мрамора каминную полку, и в спокойном молчании созерцала бешеный танец языков яркого пламени, отблески которого так загадочно и красиво отражались в её красных глазах. На прекрасное обнажённое тело был небрежно наброшен невесомый матово-чёрный халат из тонкого атласа, достаточно короткий, чтобы не до конца прикрывать определённые участки, будто бы специально дразня наполненный нескрываемым вожделением взгляд Реджины. Мадам мэр с игравшей на губах лёгкой улыбкой уже некоторое время наблюдала за вампиршей, между делом неспешно попивавшей синтетический аналог крови из бутылки, зажатой в тонких и, как оказалось, весьма искусных пальцах правой руки. Лёжа на животе среди помятых страстью простыней и опершись на локти, Миллс с наслаждением чувствовала, как едва различимые потоки прохладного воздуха со стороны больших, плотно зашторенных окон смешивались с тёплыми, исходящими от пламени в камине, обволакивая обнажённое тело приятной смесью бархатистого уюта и умиротворения. Её густые тёмные волосы, давно высохшие после дивного буйства в ванной комнате, рассыпались по плечам, причудливо щекоча ставшую крайне чувствительной кожу, а в карих глазах явно заметно отражались бескрайнее счастье, глубочайшее удовлетворение и пьянящее душу спокойствие. Ощущение пребывания на своём месте, что предназначалось для неё самой судьбой, не угасало больше ни на миг…       — О чём ты думаешь, Рейн? — наконец окликнула она замершую в затянувшемся безмолвии вампиршу. — Тебя всё ещё что-то тревожит?       — Нет, дело тут совсем не в тревогах, любовь моя, — негромко ответила та, кинув на Реджину полный нежности взгляд. — Я думаю о том, что спустя столько лет в моей жизни наконец-то настало время глубочайшего счастья, которое, честно признаюсь, я не чаяла больше познать после трагических событий моей юности. На протяжении столетий во мне не расцветало ни единой надежды на это, а теперь… впервые за последние шестьсот лет я чувствую себя абсолютно целостной, на своём месте, а в душе больше нет холодящей меня пустоты.       — Мне так приятно слушать твои мысли, — совсем тихо проговорила Миллс. — И вдвойне отрадно осознавать, что я стала для тебя тем триггером, что смог изгнать из сердца пустоту, вновь наполнив его истинной любовью. Мне так это знакомо…       Замолчав, мадам мэр улыбнулась, про себя отмечая, что внутри неё сейчас горели точно такие же ощущения, как и у Рейн, что не было более приятных чувств, чем те, которые она в полной мере нынче испытывала. Может, все эти долгие годы она была вынуждена вновь и вновь терять счастье, раз за разом убеждаясь в том, что злодеи не могут быть счастливыми, только потому, что на самом деле её настоящая судьба всё время находилась вовсе не среди народа людей, но среди созданий, всегда считавшихся вымыслом писателей фантастов? И лишь эта мысль более всего казалась близка к истине, а иных объяснений тому искать и не хотелось.       Рейн тем временем осушила бутылку с синтетическим аналогом до дна и оставила пустую тару на маленьком круглом столике возле камина, сразу же направившись обратно к Реджине. Их глаза моментально встретились, как только вампирша остановилась возле кровати и с лёгкой улыбкой опустила голову чуть вниз. Миллс без спешки села, явив взору царственную осанку и придерживая на груди шёлковую простынь, про себя думая о том, насколько же это действие было банальным и ненужным, ведь Принцесса, гипнотизировавшая её неземным красным взглядом, совсем не смущалась своей наготы в перерывах между близостью. Улыбнувшись вновь, мадам мэр протянула руку и одним решительным движением дёрнула пояс халата Рейн, тут же заставляя невесомую ткань распахнуться и обнажить перед глазами её обворожительное тело. С минуту Реджина просто любовалась каждой мельчайшей деталью, каждым соблазнительным изгибом, явственно чувствуя с новой мощью разгоравшееся в ней желание, — даже несмотря на то, что своих собственных сил оставалось всё меньше, но ничего не могла поделать с собой. Всё её существо требовало продолжения снова и снова. И снова…       …А потому она в мгновение ока убрала руки от своей груди, позволяя простыни упасть на колени, тёплыми ладонями медленно провела по животу вампирши, наконец сжала пальцы на её талии и принялась мучительно неспешно целовать упругую нежную кожу, кончиком языка иногда проводя по ней и вбирая в себя это давно ставшее потребностью нечеловеческое тепло. Ей нравился вкус этой кожи, сладким мёдом застывавший на её влажных губах, нравилось то, как по Рейн то и дело пробегала мимолётная дрожь от ласк, и то, как рука Принцессы мягко легла на её волосы, поглаживая и перебирая их прядь за прядью.       Реджина издала подобие довольного смешка, когда взяла руку вампирши и откинулась на спину, утягивая её за собой на кровать и заставляя лечь рядом; сразу же прижалась к ней, продолжила осыпать поцелуями почти каждую клеточку её тела, не в силах насытиться всеми этими ощущениями. Через пару минут, окончательно воспылав новым желанием, Миллс оказалась сверху на Рейн, крепко обхватив ногами её бёдра, склонилась, чтобы в очередной раз почувствовать сладкий вкус и безбрежность поцелуя, в котором их губы становились практически неразрывны друг с другом. Утопая в моменте, мадам мэр осязала, как пальцы Принцессы вырисовывали на её плечах какие-то невероятные, замысловатые узоры, снова вызывавшие россыпи быстрых мурашек и лёгкой дрожи, и от этого дыхание вполне ожидаемо начало сбиваться. Уже шумно дыша и обжигая кожу Рейн жаром своего раскалённого нетерпения, Реджина остро ощутила, как низ живота свело судорогой невыносимого вожделения, что вынудило её довольно сильно задрожать, оторваться от поцелуя и выпрямиться, уперевшись руками вампирше в грудь.       — Почти вся ночь прошла, — с томной улыбкой прошептала она, вновь демонстрируя ярко пылающие искры в недрах своих глаз. — Мои силы начинают потихоньку заканчиваться, но мне мало этого. Мне мало тебя, Рейн.       — Знаю, любовь моя, — хищно усмехнулась Принцесса, слегка обнажив острые кончики белоснежных клыков. — Я чувствую. И судя по тому, насколько влажный мой живот под тобой, тебе решительно плевать на убытие физических сил. Твой организм показывает совсем иное. Не так ли, Ваше Величество?       — Однажды ты вынудишь меня наказать тебя за непослушание, — низко проговорила мадам мэр. — Снова титулы… хотя в данный момент против них я возражать не стану. Итак?       — Ваше Величество… — блеск острых вампирских клыков в головокружительной, такой обаятельной улыбке Рейн моментально затмил все мысли в голове Реджины, оставив лишь способность чувствовать, как тёплая рука возлюбленной быстро проскользнула под её бёдра.       С довольным полу-вздохом Миллс ощутила новые прикосновения этих чутких волшебных пальцев к своей плоти, немного приподнялась, позволив вампирше войти в неё, и в следующий миг непроизвольно испустила протяжный сладострастный стон, когда Рейн оказалась глубоко внутри её естества.       — В этот раз я всё сделаю сама… — сквозь зубы жарко выдохнула мадам мэр, тут же начиная плавно двигаться, то поднимаясь повыше, то опускаясь до упора вниз, крепко прижимаясь к телу Принцессы.       Несколько бесконечно приятных минут она сохраняла неспешность своих движений, улыбалась, прикрыв глаза, порой выдыхая из недр груди наполненный счастьем стон, однако медленный темп не смог принести ей желаемого, поскольку хотелось такого бешеного, практически порочного звериного неистовства… А потому Реджина опустилась к вампирше, крепко прижавшись к ней всей собой, уткнулась лицом в её горячую шею и сильно обняла плечи, после чего сразу же принялась двигаться отрывисто быстро, жёстко и дерзко. От охвативших ощущений моментально сводило не только всю плоть, но и душу, никакая мысль не задерживалась в голове, кроме одной о том, что как же было хорошо иметь такую добротную, крепкую кровать, не грозившую развалиться на запчасти от творившегося на ней чувственного буйства и не скрипевшую надсадно и противно, отвлекая от столь упоительного процесса…       Полностью растворившись в происходившем, Миллс невольно вслушивалась в своё сумасшедшее дыхание, раскалёнными волнами вырывавшееся из почти болезненно напряжённых лёгких, в обезумевшее сердце, гулко таранившее изнутри грудную клетку, а будто бы откуда-то издалека доносившийся гул пламени в камине лишь добавлял значительную толику какого-то умопомрачительного волшебства в окружавшие их звуки, отбрасывая в некий ранее невиданный сказочный мир, где сейчас существовали только они вдвоём. Шум разгорячённой крови в ушах в конце концов перекрыл собой остатки мыслей, когда мадам мэр чувствовала, как пальцы Рейн внутри неё приносили давящее, растекающееся по всему телу удовольствие; её начинало колотить, а каждая мышца в теле оказалась напряжена до невозможного. Она резко выпрямилась, изгибаясь назад и судорожно сжимая взмокшие ладони на груди вампирши, пронзивший её оргазм шёл ярчайшими вспышками, мучительно сладкой очередью внутренних сокращений, волнами окатывал всё тело, ещё сильнее парализуя мышцы, почти превращая их в твёрдый камень.       В момент, когда Реджина наконец достигла своего самого высокого пика наслаждения и закричала безудержно и громко, за окном стремительно вспорол непроницаемую темноту ослепительный зигзаг молнии, на краткий миг осветив утонувшую в полумраке огромную спальню, и в следующую секунду мощный раскат грома потряс окрестности, глухим рычащим эхом пронёсшись над городом. Без сил обмякнув в объятиях Рейн, закрыв глаза и всё ещё дрожа, мадам мэр слышала, как по крыше её дома ударили первые тяжёлые капли принесённой ветром грозы…       Тишина, воцарившаяся в спальне и неистовый шум сильного ливня за окнами неожиданно вернули сознание Реджины в те далёкие времена, когда её жизнь ещё не была наполнена злобой и тьмой, когда впереди разворачивалось светлое будущее, лишённое многочисленных злодеяний, изощрённого коварства и беспринципной жестокости. Улыбаясь с по-прежнему закрытыми глазами, чувствуя тепло обнимавшей её вампирши, в тот же миг она ощущала, как душа расцветала с новой силой подобно пробившемуся из почти погибшего древа молодому побегу, что устремлялся к свету солнца. Всё это несло за собой поразительную лёгкость внутри, на сердце, оттого Миллс вдруг открыла для себя потрясающую истину: все эти прекрасные чувства, эмоции, мысли и ассоциации в своей совокупности являлись значимой составляющей истинного счастья, когда совсем не было нужды лелеять в себе размышления о какой-то мести и взращивать ненависть для того, чтобы быть сильной и непоколебимой перед лицом своей судьбы. Именно то, что она ощущала сейчас, и было теми самыми силами, с которыми можно и нужно двигаться дальше, не полагаясь на мощь Тьмы, которая всегда раньше представлялась спасительной соломинкой в океане, где любое проявление слабости грозило падением с иллюзорного пьедестала. Теперь же этот пьедестал оказался не нужен, ведь Истинная любовь и была той движущей силой, с помощью которой можно было пройти буквально через всё. Открывшееся Реджине нежданное озарение в единое мгновение позволило ей войти в полную гармонию со своей Тёмной стороной, окончательно обуздав её под свой единоличный контроль. В голове птицей билась мысль о том, что годами вбивавшаяся в разум истина о злодеях, лишённых возможности быть счастливыми, окончательно и бесповоротно потеряла свою непреложность и актуальность, а все те, кто твердил ей об этом полжизни, — были не более чем простыми несчастными людьми, неспособными отыскать в себе луч света и силу бескорыстно и искренне любить…

***

      Сумасшедшее волшебство, происходившее между ними, вспыхивало с новым остервенением и повторялось вновь и вновь с небольшими перерывами на краткий отдых остаток шумевшей неистовой грозой ночи и весь следующий день. За всё это время Реджина ненадолго отлучалась лишь пару раз, чтобы банально перекусить и выпить чашку свежесваренного крепкого кофе, после чего неизменно возвращалась к Рейн, преисполненная новыми силами для головокружительного любовного марафона.       За прошедшие часы, насыщенные жадностью и неугасающим желанием физической близости, мадам мэр наконец узнала, какая Рейн была на вкус, когда своим горячим жаждущим языком, ненасытными губами и алчущими властными пальцами уводила её за собой в оргазмические дали, переливавшиеся отблесками миллиардов призрачных звёзд, откуда совсем не хотелось возвращаться. Внутри неё ярко пылало чертовски приятное чувство глубочайшего удовлетворения собой, вспыхивала неудержимая гордость за то, что она несколько упоительных раз перехватывала доминирующую власть и овладевала вампиршей с дикой неистовой страстью и такой обжигающей нежностью, что буквально могла ощущать, как Рейн таяла в её руках и под её нескончаемыми жадными поцелуями. Реджина не просто гордилась собой, а именно испытывала настоящий триумф, когда грозная Императрица Крови кричала в её объятиях, бешено извиваясь в мощных судорогах невероятных оргазмов. Именно здесь ощущалось их полнейшее единение, такое желанное и бесконечно долгожданное.       Однако Рейн по-прежнему так и не одарила Миллс ни единым своим укусом, даже несмотря на бескрайние моря кипящей страсти, не утихавшей практически ни на минуту, и это вполне ожидаемо вызывало в Реджине недовольство, нетерпение снова ощутить в себе вампирские клыки, испытать тот самый невообразимый букет эмоций, что неизменно сопровождал близость подобного рода. Мадам мэр каждой клеточкой себя буквально осязала, что Злая Королева внутри неё также пребывала в лютом нетерпении, каждую минуту грозясь выйти на свободу; Реджина чётко понимала и знала это, а потому у неё уже был готов весьма неожиданный хитроумный план, в какой-то степени даже коварный… Она думала о нём в моменты коротких передышек, и подобные мысли опьяняюще будоражили всё тело, то и дело вызывая в её глазах яркие отблески фиолетовых искр.       В данный момент стояла приятная тишина, и вампирша предавалась наполненной блаженством лёгкой дрёме, когда очередная бурная близость завершилась не менее бурным финалом, утопив в искрившемся экстазе сразу их обеих. Реджина, в этот раз не озвучившая особо яростных протестов против передышки, расслабленно сидела в массивном кресле возле камина, медленно потягивая из изящного бокала чудесное выдержанное красное вино, изменив своим предпочтениям насчёт традиционного для неё яблочного сидра. За окнами особняка тем временем наступала новая ночь, в отличие от предыдущей безоблачная, с бесчисленным множеством звёздных огоньков, застывших в насыщенно тёмном небе.       Сквозь сладкую полудрёму в какое-то мгновение Рейн услышала тихий смешок мадам мэра, наполненный чем-то, что до боли напоминало некую светлую ностальгию; прислушалась, обратив всё своё внимание на этот прекрасный глубокий голос, обволакивавший её подобно сказочному дурману.       — В юности я очень любила лошадей, — негромко проговорила Миллс, неотрывно созерцая плясавший в камине огонь, что загадочными бликами отражался в её тёмных глазах. — Любила настолько сильно, что почти с самого детства стала учиться обращению с ними и верховой езде. Знаешь, тогда мне казалось, что не было ничего более упоительного, чем шум ветра в ушах, когда мой конь галопом летел по зеленеющим просторам, унося меня с собой. Моя страсть к этому занятию в какой-то момент стала настолько всепоглощающей, что довольно быстро я научилась быть отменной верховой. В королевстве не находилось ни единой лошади, с которой я не сумела бы совладать. И это было так прекрасно, когда эти необыкновенные животные понимали меня с полуслова и слушались любых команд, — она замолчала на минуту, чтобы сделать очередной глоток своего напитка и слегка улыбнуться, по-прежнему не отрывая глаз от огня. — Всё кардинально изменилось в один, не предвещавший ничего дурного день, когда я готовила своего коня к нашей послеобеденной прогулке. Даже не могла предположить, что именно тогда моя жизнь будет полностью разрушена… — брови Реджины заметно сдвинулись книзу, придав её лицу хмурое выражение. — Я услышала детские крики, а ещё через пару мгновений увидела, как обезумевший конь, не подчинявшийся никакому контролю, уносил на себе маленькую, до ужаса напуганную девочку. Он не слушал её не потому что был глуп, нет, а лишь потому, что она совершенно не умела владеть им и боялась. Боялась так сильно, что скакун чувствовал это, становясь ещё более непослушным. Я не думала ни мгновения, когда вскочила в седло своего Росинанта и тут же бросилась на выручку той девочке, успела почти в самый последний момент перед тем, как конь был готов сбросить её из седла и растоптать до полусмерти, если не хуже. Как выяснилось чуть позже, от неминуемой гибели мной была спасена Белоснежка, и поначалу мы даже дружили. Я думала, что сделала доброе дело, но в конечном итоге всё повернулось таким образом, что именно из-за Белоснежки моей матерью был жестоко убит на тот момент дорогой мне человек. С того рокового дня Тьма на долгие годы завладела моей душой, сделав моё сердце чёрным, словно кусок угля, и лишив его любых проблесков света. Именно тогда был заложен первый камешек в несокрушимый фундамент становления Злой Королевы, которая отныне больше не ведала ни жалости, ни сострадания, ни сочувствия. Не имела никаких слабостей и добивалась своих целей любой ценой, которую за неё неизменно платили другие, ни в чём неповинные люди. Её не смущали ни убийства ради забавы или устрашения, ни казни, она упивалась звериным страхом своих подданных и согревала сердце обжигающими мыслями о мести Белоснежке. Я много раз пыталась убить её, уничтожить так, чтобы стереть о ней всяческие воспоминания, но раз за разом терпела неудачу. И так прошло много лет, я окончательно отдалась Тьме, больше не допуская ни единой мысли о добродетели, а Снежка выросла и стала главой псевдо оппозиции, собирая под крыло сторонников, что за моей спиной мечтали свергнуть мою власть. Я убила её отца, думая, что жажда мести во мне поутихнет, но она разгорелась ещё сильнее, и тогда я поняла, что ни за что не остановлюсь, пока не увижу её вырезанное из груди сердце в своих руках. Наша бесконечная вражда зашла слишком далеко, я не видела и не желала слышать ничего и никого, даже своего любимого отца, которого я принесла в жертву ради свершения Тёмного Проклятия, что создало Сторибрук и перенесло всех нас сюда. И теперь я неожиданно понимаю, что всё это было предначертано мне самой судьбой, что именно так и не иначе должно было произойти. Это был путь сквозь года, страшные потери и зло только для того, чтобы я в конечном итоге смогла отыскать и обрести своё Истинное счастье. Тебя, Рейн… Так что выходит, что, изначально разрушив мою жизнь, Белоснежка всё равно привела меня к моему счастливому концу, пусть и косвенно, но это действительно видится именно так.       — Почему ты вспомнила всё это сейчас, любовь моя? — не открывая глаз, слегка озадаченно спросила вампирша. — Все эти воспоминания наполнены горем и болью, несмотря на настоящее положение вещей. Я чувствую тревогу в твоих словах, горечь и даже злость на прошлое и не хочу, чтобы ты предавалась этому, вновь возвращая себя в те минувшие времена. Поэтому… зачем?       — Однажды ты сказала мне, что Злая Королева чем-то цепляет тебя, — усмехнувшись и понизив голос, ответила Реджина. — Чем-то таким, что разжигает в тебе интерес. Позапрошлой ночью на заброшенном заводе тебе довелось увидеть её, но лишь вскользь… Теперь же пришло время познакомиться с моей Тёмной стороной лично и в гораздо более интимном плане…       Рейн моментально почувствовала изменения и в голосе мадам мэра, и в манере её диалога, сразу же открыла глаза, приподнявшись на локтях и устремив слегка напряжённый взгляд на неспешно встававшую с кресла Миллс. Та медленно обернулась к ней, явив взору совершенно другую Реджину, облачённую в длинный чёрный, будто струящийся халат и холодно блестевшие туфли на высоком каблуке; из-под небрежно запахнутого одеяния призывно проглядывало чёрное полупрозрачное бельё с металлическими вставками, а на царственно расправленные плечи и великолепную грудь блестящими волнами ниспадали роскошные густые волосы цвета воронова крыла.       — Так… вот и Вы, Ваше Величество, — с тенью улыбки тихо произнесла Принцесса, слегка приподняв бровь и сразу же осознав, что сейчас перед ней во всей красе явилась Злая Королева. — Безукоризненно прекрасны, как всегда.       Реджина не ответила, лишь хищно улыбнулась, сверкнув пурпурным взором, и быстро взмахнула рукой. Запястья вампирши моментально сковались магическими путами, с силой прижав кисти рук к массивной спинке большой кровати. Не до конца пока поняв, что произошло, Рейн с силой дёрнулась, но тут же пришло осознание того, что вырваться было невозможно: тёмная магия Королевы накрепко приковала её, значительно ограничив вариативность движений. Смерив взглядом сверкавшие фиолетовым путы, она перевела его на медленно шагавшую к ней Тёмную Реджину, совсем не ведая, чего ожидать дальше. Ведь прекрасно знала, на что была способна её Тьма, неудержимая, непредсказуемая и временами крайне изощрённая и изобретательная.       — Что Вы задумали, Ваше Величество? — слегка напряжённо спросила Рейн, ни на секунду не отводя глаз от Миллс, когда та грациозно присела рядом с ней на постель.       — Ты отказалась вкусить мою кровь, когда я пребывала в своей Светлой ипостаси, — улыбнулась она, демонстрируя плясавшую во взгляде дьявольскую искорку, после чего дразняще медленно провела кончиками пальцев по обнажённому телу вампирши от шеи до внутренней стороны бедра, моментально вызвав на нём различимую дрожь. — Теперь же перед тобой Злая Королева, Рейн, а любая прихоть, любое желание Королевы должно исполняться тотчас же и неукоснительно. Даже Императрицей Крови…       Реджина издала довольный томный звук сквозь сиявшую на кроваво-красных устах улыбку, склонилась к губам Принцессы, чтобы кончиком языка прикоснуться к одному из её клыков. Застигнутая врасплох, Рейн неосознанно потянулась к ней за поцелуем, однако Злая Королева тут же отстранилась, не позволяя ей получить желаемое. Тихий низкий смех, раздавшийся в следующую секунду, снова заставил вампиршу задрожать. Потихоньку она начинала понимать, что делала мадам мэр: истязала её сладкими муками, которые, по всей видимости, должны были привести к чему-то более конкретному, что уже сложилось в какой-то её хитроумный план.       — Что же Вы задумали? — тихо повторила Рейн. — Ваше Величество?       Реджина снова не ответила, приложила палец к губам, призывая к молчанию; её другая рука описала в воздухе мимолётное движение, и в ладони секунду спустя буквально из ниоткуда возник богато инкрустированный чёрными бриллиантами острый кинжал, на лезвии которого холодно отражались отблески горевшего в камине огня. Несколько мгновений вампирша в молчании созерцала смертоносный клинок недвижимым взглядом, после перевела его на Королеву и улыбнулась краем губ.       — Если таким образом Вы пытаетесь вызвать во мне страх и трепет, то знайте, это тщетно… — проговорила Рейн, не мигая смотря в тёмно-фиолетовые глаза мадам мэра, на что та лишь низко рассмеялась, без конца демонстрируя беснующиеся во взоре пурпурные вспышки, после чего сразу склонилась к её уху, щекоча лицо спадающими прядями волос.       — Нет, любимая… — жарко прошептала Злая Королева, кончиком ногтя поглаживая шею вампирши. — Вовсе не страх я желаю видеть в твоих глазах, но истинную жажду. Я хочу разбудить в тебе хищника, который покажет себя во всей своей красе и мощи.       — Ваше Величество, зачем? — моментально напряглась Рейн, наконец поняв, что именно задумала Реджина. — Это может быть очень опасно. С подобными вещами нельзя играть…       — Тише! — оборвала её Миллс, выпрямившись и улыбнувшись чуть шире. — Видишь ли, Принцесса, моя Тёмная сторона гораздо более ненасытна и намного менее целомудренна, чем Светлая. Удовлетворить желания Злой Королевы должен именно тот хищник, который живёт внутри тебя, до поры пребывая в вынужденном сне. Твоя Тёмная сторона, моя Рейн. Нам нужно окончательно стать единым целым, просто необходимо, а для этого Тьма должна соприкоснуться с Тьмой… Я чувствую, что грядущее ни за что и никогда не сравнится со всем, что когда-либо случалось в моей жизни. Это будет высшая степень, квинтэссенция всех возможных земных удовольствий…       Едва закончив последнюю фразу, Злая Королева с силой зажала острое лезвие кинжала в своей ладони, почти сразу же резко рассекла кожу на руке. Сквозь крепко сомкнутые пальцы проступила и полилась насыщенно красная кровь… Запах живой крови мгновенно ударил по обонянию Рейн, вынуждая чувствовать неотвратимо покидающий сознание контроль, зажигая в её глазах вожделенный хищный блеск. Реджина, внимательно наблюдавшая за метаморфозами, происходящими с вампиршей, удовлетворённо улыбнулась: она откровенно наслаждалась представавшим перед её пурпурным взором зрелищем, окидывала довольным взглядом начавшую тяжело вздыматься грудь Принцессы, примечала то, как она слегка приоткрыла губы, демонстрируя алчущие крови клыки, слышала тихое тигриное рычание, доносящееся из её лёгких… Знала, что единственным способом разбудить хищника против его желания могла быть только оказия воспользоваться ослабевшей после последних событий силой воли возлюбленной, когда она более всего была уязвима перед ароматом и видом живой крови… И тогда Королева поднесла рассечённую ладонь ко рту Рейн, позволяя довольно обильным струям крови стекать вниз, на её губы, окрашивая их и уже во всю длину видневшиеся клыки в красный цвет. Вампирша резко дёрнулась, издав чуть более громкий рык, не имея никакого шанса освободиться из магических оков, крепко стягивающих её напряжённые до невозможности руки. Она ярко чувствовала, как внутри неё пробудился хищник, лишённый многолетнего сна по воле Злой Королевы.       — Да-а-а, именно это я так жаждала увидеть! — наблюдая всё это, в благоговейном трепете прошептала Реджина. — Твою Тёмную сторону. Твою слабость…       Отшвырнув ставший ненужным кинжал в сторону, она решительно села сверху на Рейн, одновременно сбрасывая с плеч халат и одним взмахом руки исцеляя свою кровоточащую ладонь. Следующее быстрое движение её пальцев освободило Принцессу из колдовских оков, заставив их раствориться в воздухе без следа.       Того, что стремительно последовало далее, Миллс никак не ожидала. Рейн буквально набросилась на неё, заключая в стальные тиски объятий, перевернула на спину, крепко прижимая её руки к постели, и сразу же впилась в её шею лишённым всякой нежности укусом. От пронзившей ослепляющей, но удивительно быстро испарившейся боли Реджина непроизвольно вскрикнула, всем телом подаваясь плотнее к вампирше; все ранее знакомые ощущения на этот раз оказались во сто крат сильнее и ярче, от чего она начала безудержно смеяться, чередуя довольный смех с наполненными животной страстью стонами.       — Да-а! Да! Да!!! Вот это МОЙ хищник! А теперь ТРАХНИ меня так, как может только хищник! — громким полу-рыком приказала она Принцессе.       Властное королевское приказание, начинённое немалой долей провокации, несомненно рассчитанной на разжигание хищного неистовства вампирши, заставило Рейн мгновенно оторваться от укуса и молниеносно выпрямиться, устремив пылающий красный взор в глаза триумфально улыбавшейся Реджине. Лицо Принцессы выглядело иначе, каждая его мышца буквально напряглась, пронизанная звериной неконтролируемой страстью; окровавленные губы слегка изгибались в дьявольской полуулыбке, из уголков рта на подбородок стекали кровавые струйки, виднелись длинные острые клыки, по-прежнему алчущие крови.       Издав глухой тигриный рык, Рейн одним безжалостным движением рук разорвала на бёдрах Миллс тонкую ткань её великолепного чёрного белья, вызвав неразборчивый удивлённый возглас, почти сразу же резко вошла в неё до упора, одновременно с новым остервенением впиваясь в её шею, аккурат в то же самое место. Она совершала сильные толчки рукой внутрь мадам мэра, чувствуя умопомрачительный вкус её горячей крови во рту, ощущая, как освободившимися из тисков руками Реджина крепко обхватила её спину, расцарапывая ногтями раскалённую кожу.       То, что творилось, иначе как невообразимой фантастикой нельзя было назвать. Палитра испытываемых эмоций оказалась настолько богата, что не позволяла надолго задерживать внимание на чём-то конкретном, а Злая Королева вовсе не ограничивалась в громкости и была весьма шумной, буквально оглушая саму себя яростными рычащими стонами. Ей было наплевать, что вся округа поблизости несомненно была разбужена разносившимся из её особняка безумством. Сведённое страстью тело совершенно перестало подчиняться её воле, она оказалась неспособна в полной мере осмыслить происходящее, поскольку такого в своей жизни ещё никогда не испытывала, и всё же понимала, что это можно было испытать исключительно с выпустившим своего внутреннего хищника вампиром. Реджина чувствовала, как струя её собственной крови стекала по шее, как ткань подушки под ней становилась влажной, но её никак это не беспокоило, совсем не волновал тот факт, что дорогущий египетский шёлк постельного белья уже был безнадёжно испорчен.       Рейн же ощутимо ускорялась, и теперь её движения становились ещё более резкими. Конвульсивно дрожа, Королева рефлекторно и неосознанно сжала между согнутых в коленях ног её талию, не позволяя отстраниться ни на дюйм, стремясь быть как можно плотнее к ней. Совсем скоро Миллс почувствовала, как на неё начало надвигаться и накрывать с головой нечто неописуемое, с чем совладать было просто невозможно. В одно мгновение её тело парализовало, позволив испустить лишь судорожный прерывистый выдох; ещё через секунду всё её естество начало бешено пульсировать и взрываться изнутри на миллиард сгорающих в безумстве осколков, когда нечеловеческий оргазм пронзил её, словно стрела охотника жертву. И тогда она закричала… настолько безудержно и отчаянно громко, что этим криком почти вышибала из болезненно сведённых лёгких последние крохи ещё остававшегося там воздуха. Приглушённый свет настольных ламп одновременно с этим принялся бешено мигать, в конце концов приведя к тому, что пара лампочек с оглушительным треском взорвалась, мелодичным звуком сопровождая разлёт стеклянных осколков по полу. И в тот момент ей казалось, что взорвались они точно так же, как и всё внутри неё самой…       Сумасшедший оргазм длился уже больше минуты, с яростью чёрной космической воронки высасывая все ресурсы, ощущение вампирских клыков в плоти и то, как Рейн с силой вбирала в себя её кровь, лишь удлиняли его, растягивая во времени. И к такому, конечно, ни один человеческий организм не был приспособлен ни по выносливости, ни по ресурсам в целом… Глаза Реджины безвольно закатились, заставив ресницы дрогнуть, а веки тяжело опуститься. Она больше не принадлежала себе, утопая в пронзительном ощущении того, будто душа вдруг становилась отдельно от истерзанного безжалостным оргазмом тела, вынуждая её наблюдать себя со стороны, обмякшую, с рассыпанными по плечам угольно-чёрными волосами, судорожно сжимавшую в бессознательных объятиях своего хищника, который мучительно медленно оторвался от укуса и теперь ласково целовал кровоточащие ранки на её шее…       Какой-то частью своего существа мадам мэр почувствовала, как Рейн исцелила раны от укуса полным безграничной нежности прикосновением кончика пальца с каплей своей крови, после чего, вздохнув, обессиленно положила голову на всё ещё тяжело вздымавшуюся грудь Королевы. Реджина улыбалась, не открывая глаз, приходя в себя медленно и неохотно, неспешным движением руки запустила пальцы в мягкие волосы вампирши, в полной мере наслаждаясь исходящим от неё необыкновенным теплом.       Прошло около десяти утонувших в тишине минут, когда Миллс наконец открыла глаза, тут же встретившись взглядом с Рейн. Вампирша тепло улыбалась, без слов давая понять, что её внутренний хищник обрёл покой, вновь предавшись беспробудному сну.       — Что ж… — с улыбкой тихо проговорила Реджина. — Со всей уверенностью информирую. Королева довольна. И бесконечно счастлива.       — Её Величеству не стоит злоупотреблять своей властью, пробуждая во мне мою бесконтрольную Тьму, — прошептала вампирша, внимательно смотря ей в глаза. — Я никогда не была такой… не люблю быть подобным хищником и уже очень давно перестала давать ему волю. С тобой я хочу быть собой, а не бестией, жаждущей крови и напрочь лишённой пощады и мягкости. Надеюсь, ты отдавала себе отчёт, когда спровоцировала мою Тёмную сторону, ведь если бы я не обладала мастерским контролем над ней… наша сегодняшняя ночь могла закончиться трагедией. Любой другой вампир, окажись он на моём месте, убил бы тебя, не сумев остановиться в своей жажде крови… Прошу, обещай, что не станешь пользоваться властью надо мной, чтобы снова увидеть во мне хищника.       — Обещаю, — шепнула Реджина. — Разве что иногда этим будет грешить Злая Королева… но не волнуйся. Она всегда знает, что делает…       Тихо рассмеявшись, Миллс ласково провела ладонью по щеке Принцессы, призвав её ближе, чтобы в следующий миг соединиться с ней в медленном поцелуе, и на несколько минут в спальне снова воцарилась приятная тишина. Когда Рейн открыла глаза по завершении этого поцелуя, рядом с ней вновь находилась её прежняя, Светлая Реджина. Злая Королева, как и обещала, удовлетворилась полученным и уступила место свету, отправившись на покой по другую сторону сознания мадам мэра.       — Ещё никогда, ни разу в жизни никому не удавалось полностью ублажить обе мои ипостаси, — с тихим довольным смешком сказала Миллс. — Особенно Злую Королеву. Только ты сумела это сделать, Рейн, и, полагаю, теперь любые сомнения в предназначенности нас друг другу больше не имеют никакого смысла. Ты — моя судьба, и в тебе все бездарно потраченные годы заключалось моё Истинное счастье, которое отныне я никуда не отпущу.       Вампирша лишь в молчании улыбнулась, снова опустив голову на грудь Реджины, продолжившей ласково перебирать и поглаживать её мягкие чёрные волосы. В наступившей тишине стук сердца мадам мэра был самым любимым звуком, который ей так нравилось слушать, бесконечно утопая в теплоте её любящих объятий.       — Я люблю тебя, моя Реджина, — наконец произнесла Рейн, чувствуя согревающую сердце радость, счастье, что захватило каждую клеточку её существа. — Больше всего в этом мире.       — Ради этих слов от тебя я пройду через всё, что угодно… — с пьянящей лёгкостью вздохнула та, ощущая тянущую слабость и наваливавшуюся на сознание сонливость. — Я люблю тебя, моя Принцесса. И повторюсь, что все лишения прошлого стоили того, чтобы я вновь могла произнести эти слова. Только тебе и для тебя. Отныне так будет всегда… просто знай, помни и ни на секунду не забывай об этом. М-м?       — Отныне так будет всегда, — эхом откликнулась вампирша. — Я верю и знаю это.       — Засыпай, — прошептала Реджина, чувствуя, что сама уже была не в силах сопротивляться неуклонно захватывавшему её сну. — Таких ночей у нас будет великое множество. И… я бы продолжила, откровенно говоря, но, боюсь, действия моей Тёмной стороны, что привели к невероятному исходу, полностью отняли все мои силы. Как жаль… и всё же обещаю взять достойный реванш чуть позже. Жизнь со мной станет настоящим испытанием для твоей вампирской выносливости. А сейчас — засыпай, моё счастье. Чувствуй меня, я — твоя, я — рядом. Засыпай…       Их благостный покой, весьма быстро принявший обеих в наполненные теплом и умиротворением бархатные объятия, тем не менее не продлился долго, когда спустя каких-то полчаса внизу раздался достаточно громкий и вопиюще настойчивый стук в дверь. Едва погрузившиеся в упоительный сон Рейн и Реджина проснулись практически одновременно, вслушиваясь в доносившиеся из прихожей звуки. Неведомый поздний визитёр, похоже, не собирался сдаваться так просто, поскольку стук в дверь продолжался вновь и вновь.       Мадам мэр слегка встряхнулась, отгоняя от себя безудержно наваливавшуюся сонливость, и мельком бросила взор на винтажные часы, висевшие над камином. Стрелки замерли на отметке в три часа ночи, и лишь один взгляд на них взбеленил внутри Миллс смутную злость на незваного гостя, нагло прервавшего только-только установившийся в доме покой. В недоумении приподняв бровь, она посмотрела на Рейн с невысказанным вопросом, застывшим в её тёмном взоре, на что та чуть пожала плечами.       — Это не Лаура, — констатировала Принцесса, усаживаясь на постели и созерцая не вымолвившую ни слова Реджину. — Я бы почувствовала её присутствие, будь она рядом. Необходимо открывать?       — Непременно, — хмуро отозвалась мадам мэр, недовольно поморщившись и нехотя выбираясь из кровати. — Не терпится посмотреть в глаза тому, кто посмел в такой возмутительно наглой манере ломиться в мой дом посреди ночи! — она быстро облачилась в халат и быстрым шагом покинула спальню, направляясь вниз.       По пути Реджина придумала целую яростную тираду, которую собиралась обрушить на визитёра тотчас же, едва он предстанет перед её разгневанным взглядом, однако, не смогла произнести ни слова, когда рывком распахнула дверь и замерла в лютом непонимании. На пороге особняка стоял незнакомый ей высокий чернокожий мужчина, всем своим видом не внушая ничего, кроме исходящей от него смутной угрозы. Автомат, перекинутый через плечо, лишь усиливал и без того паршивые впечатления от этой встречи; глаза незнакомца тускло горели в темноте серовато-голубым, а сам он был облачён в чёрную боевую форму с нагрудными нашивками в виде двух скрещённых мечей и причудливого креста, напоминавшего кинжал, в центре.       — В моём городе не принято беспокоить мэра посреди ночи на пороге его собственного дома, — сухо проинформировала Реджина, тут же напустив на себя недовольный вид. — Вы, собственно, кто? Почему вы здесь в такое время, и какого вообще чёрта вам тут нужно? Итак?       Незнакомец, казалось, остался полностью равнодушен к недовольству Миллс, поскольку на его будто каменном лице совершенно не отразилось ни единой эмоции стыда или смущения. В ответ на отнюдь не радушные слова мадам мэра он лишь слегка улыбнулся, демонстрируя острые кончики выступающих из-под верхней губы клыков, вынудив Реджину угодить в немой ступор от созерцания ещё одного вампира да ещё и на пороге своего дома, но и всё же, в мгновение ока она сумела собраться, приготовив себя к любому неожиданному повороту событий. В конце концов, кто знал, на чьей стороне находился этот тип, и что было у него на уме…       — Ваше Величество, — вместо рисуемого воображением Миллс нападения вампир с глубоким почтением поклонился ей, прижав правую руку к груди и соблюдая все тонкости королевского этикета. — Меня зовут Брэд Канниган, я — заместитель Императрицы Крови на посту начальника Главного штаба Сообщества Вестников Смерти. Мы получили ваш сигнал о помощи и прибыли сюда сразу, как только смогли. Я организовал нашу временную базу в восточном лесу, в одной из давно заброшенных шахт, поскольку мои бойцы не могут находиться при свете солнца, к сожалению. Со мной пять сотен лучших Вестников, и этого будет достаточно, чтобы обеспечить и закрыть все потребности Вашего города в обороне и защите населения от радикалов во главе с Белладонной.       — Вот как, — только и смогла выдавить Реджина, пребывая в абсолютном непонимании происходящего.       — Да, — кивнул Канниган, но, так и не получив ответной реакции, продолжил: — Рейн здесь? У нас крайне мало времени и сжатые сроки для подготовки обороны Сторибрука, поэтому, с Вашего разрешения, Ваше Королевское Величество, я бы хотел получить аудиенцию у своей Императрицы. Позволите?