Инкогнито

Суббота, 25 число, вечер, 5 дней после убийства…

      Долгие пять дней растянулись настолько, что, казалось, время стояло на месте, будто празднуя бесконечный день сурка, сутки сменялись новыми сутками, однообразными, серыми и лишёнными всего в похожих друг на друга автоматических действиях. Прошла почти неделя с ночи обнаружения зверски изувеченного, полностью обескровленного тела санитара городской больницы Сторибрука; почти неделя, за которую Реджина ни разу не покинула стен своего особняка, пребывая в мрачных раздумьях, терзавших её изнутри, словно свора кровожадных стервятников. Часто ей казалось, что нескончаемая мясорубка внутри неё больше всего напоминала подобие депрессии — очередного нового чувства, которое она давно забыла, от которого отвыкла годы назад и не имела ни малейшего представления, как на него правильно реагировать, что, в свою очередь, вгоняло её в ещё большее уныние, такое ледяное, что даже жгучая злость, то и дело бередившая нутро, не могла с ним совладать.       Никого видеть и слышать мадам мэр не желала, надёжно окутав себя прочным коконом мёртвой тишины, дополнив всё это наглухо запертой парадной дверью дома. На протяжении всего этого времени каждая мысль Миллс крутилась вокруг вампирши, встревоживая внутри разнопёрый калейдоскоп противоречивых чувств. Долгими днями и бессонными ночами она размышляла над ними, осознавала и свою злость на Принцессу, и то, как сильно была влюблена в неё, и отчего-то необъяснимую, но ожидаемую толику сомнения в причастности вампирши к совершённому убийству.       Два или три дня назад Реджине будто бы послышался тихий рокот мотора знакомого «Мустанга» под окнами дома, однако, выглянув на улицу, даже более спешно, чем следовало бы, ничего там не обнаружила. Оттого её сердце защемила липкая хватка смертельной тоски, подарив ей новую порцию невесёлых раздумий, впрочем, всё равно не приводивших ни к какому результату…       Теперь же близился к концу ещё один безликий серый день, полный молчания, что беспощадно давило на сознание, наступал хмурый вечер, и тьма стремительно начинала ложиться на улицы сонно замирающего Сторибрука. Мадам мэр в уже привычном оцепенении глубоко вздохнула, не ощутив никакого облегчения на душе; внутри она отчаянно цеплялась за мысль о желании каким-то образом пересилить свою слабость и попытаться заняться хоть чем-нибудь, чтобы немного расшевелить уставшее сознание и заставить себя пробиться сквозь раковину, в которую сама себя же добровольно загнала. Возможно, рабочие дела могли бы помочь в этом, в чём Миллс уже заранее сомневалась.       Мадам мэр с трудом оторвала свой тёмный взор от одной лишь ей ведомой точки на стене напротив её массивной кровати и заторможенно перевела его на покоившийся на изящной резной тумбочке телефон; за прошедшие дни он будто превратился в кусок бесполезного безмолвного камня, ведь ни сообщений, ни звонков ни от кого не поступало — все, кто мог бы выйти на связь, казалось, улавливали её состояние, именно поэтому не стремились невзначай попасться под нежданный гнев главы города. Новостей от Эммы о ходе расследования убийства тоже не приходило, из чего сам собой напрашивался очевидный вывод, что пока ещё никаких зацепок и продвижений в этом деле не нашлось, и докладывать шерифу попросту было нечего.       Зябко поёживаясь, Реджина всё же медленно выбралась из постели, попутно натягивая на себя свой шёлковый халат, плотно запахнула его в попытках побыстрее согреться, после чего спустилась вниз, в кухню, где неспешно принялась варить себе кофе. Аппетита по-прежнему не было, есть не хотелось, но ставший почти критическим упадок сил явно давал понять о необходимости питания, хотя бы ради элементарного поддержания существования.       Ожидая, пока сварится кофе, мадам мэр ненадолго задержала взгляд на стоявшей возле кофеварки тубе с витаминами B6 и B12, и все её мысли молниеносно вернулись к вампирше. Тело мигом покрылось мурашками и начало мелко дрожать от приятных воспоминаний о последнем проведённом вечере с Принцессой, но сами собой брови, дрогнув, опустились вниз, взгляд вновь потяжелел. Снова, очень отчётливо Реджина почувствовала на душе холодные цепкие пальцы сомнений, в сознание беспардонно вторглась и захватила его навязчивая мысль о том, что, вероятно, мадам мэр в ту злополучную ночь убийства была слишком резка в разговоре с вампиршей, слишком сильно рубанула сплеча и, очевидно, сильно обидела её… в случае, если Инкогнито действительно не имела никакого отношения к совершённому зверству. Но… если не она, то кто же?       Медленными осторожными глотками попивая жгучий ароматный кофе, Реджина по привычке бросила карий взгляд на часы, мысленно отметив бесполезность этого действия в данный момент. Она вновь пришла к выводу, что определённо сделала что-то не так, слишком легко поддавшись аффекту и совершенно не разобравшись в сложившейся ситуации. Импульсивность, которая была отличительной чертой её непростого характера, вдруг сыграла с ней злую шутку, из-за чего Миллс чётко ощутила доселе незнакомый ей и весьма болезненный укол вины, чувство определённо неприятное, исключительно скверное и крайне сильно давящее на сознание тяжёлым свинцовым грузом. Возможно, не стоило делать необоснованных и столь поспешных заключений об Инкогнито, основываясь лишь на том, что увидела той ночью, и на том, что услышала из криминалистических отчётов, что сейчас в несвойственном ей беспорядке в копиях валялись на широком обеденном столе. Мадам мэр не единожды перечитывала тексты, но по-прежнему никак не могла понять, что же упустила оттуда; и уверялась всё больше в том, что упустила точно.       Слегка поморщившись и недовольно скривив губы, Реджина глотнула ещё кофе и взяла в руку телефон; с неожиданно сильным ощущением волнения она пролистнула список номеров, остановившись на контакте с именем «Принцесса», долго смотрела на заветные цифры, то хмурясь, то светлея и явственно ощущая напряжение, охватившее каждую клеточку её существа. Всё внутреннее «Я» кричало о необходимости сделать лишь одно-единственное нажатие на экранную кнопку, услышать долгие мучительные гудки в недрах динамика и после — спокойный, прохладный, ровный… такой желанный голос с его долгожданным «алло»… Моргнув, мадам мэр тяжело сглотнула, ощутив нестерпимое жжение в моментально пересохшем горле одновременно с холодной судорогой, сводившей сердце в приступе невыносимой тоски, но, тем не менее, нашла в себе силы перелистнуть контакт на имя Эммы. Немного задержавшись на нём в размышлениях, Миллс резко передумала звонить шерифу и набрала совершенно другой номер, поймав себя на мысли, что даже для неё самой сейчас это стало большим сюрпризом.       Сосредоточившись в ожидании, она слушала гудки в трубке, а пока — старалась не думать ни о чём ином. На удивление, ответ последовал очень быстро.       — Добрый вечер, — негромко произнесла Реджина, придав голосу свою привычную деловитость. — Извините за столь позднее беспокойство, но вы очень нужны мне. Прямо сейчас, у меня, — выслушав собеседника, слегка улыбнулась. — Благодарю вас! Приезжайте, жду.       Отключившись от звонка, мадам мэр аккуратно положила телефон на стол и с долей некоторого облегчения вздохнула; внутри неё ярко билось ощущение, что она сделала верный шаг после череды непростительных ошибок. Все происходящие с ней изменения действительно подвергали её личность глубокой трансформации, позволяя совершать то, о чём раньше она даже не потрудилась бы подумать, а появление незнакомых или давно забытых чувств несомненно наталкивало на мысль, что учиться новому и расти над собой не было поздно никогда.       В ожидании визита своего позднего гостя, чтобы побыстрее скоротать оставшееся до его прибытия время, Реджина открыла ноутбук, потакая странному желанию покопаться в старых легендах и во всём, что каким-то образом касалось вампиров. Хмурясь, она без интереса прокручивала нелепые сказки и смехотворные поверья стародавних времён, не имевшие никакой связи с реальным положением вещей, тонны непотребщины, заключавшейся в сексуальных утехах с переодеванием в кровососов, подвешивании и прочих вещах, от которых буквально начинало тошнить при одном только взгляде. Всё это было лишь больной и извращённой фантазией людей, озабоченных, умалишённых и чёрт знает каких ещё, от чего утончённое королевское нутро мадам мэра начинало скручивать в приступах назойливого отвращения.       — Идиоты… — бормотала Миллс, с прищуром пробегая глазами по названиям сайтов и изображений. — Какая мерзость. Это вообще не имеет ничего даже отдалённо общего с тем, что из себя представляет настоящий вампир и с тем, что мне довелось испытывать с ним…       Среди тонн цифрового мусора она неожиданно наткнулась на неприметный, но весьма любопытный блог какого-то ярого вампирского фанатика, на первый взгляд показавшийся полной чушью, но более внимательное ознакомление со статьёй дало понимание однозначности написанного, полностью развеяв весь скопившийся скептицизм. Фанатик оказался человеком, без тени сомнений утверждавшим, что, якобы, встречался с представителем расы кровососов, по крайней мере, он описывал встречи последовательно и рассудительно, чего от банальной интернет-лжи ждать не приходилось. Заинтригованная, Реджина перешла на чтение статьи вслух:       — …Вопреки расхожим мнениям и уж точно всяческим мифам и легендам, вампиры действительно существуют, однако тщательно скрывают факт своего существования, оберегая мир от жажды бессмертия и вечной власти. Дважды мне доводилось встречаться с одним из них в Чикаго: первый раз — в начале восьмидесятых двадцатого столетия, а затем снова — в нулевых годах двадцать первого века. Один и тот же вампир умело подстраивался под изменяющиеся условия жизни, под веяния моды и был совершенно неотличим от обычного смертного человека. Был он глубоко несчастным созданием, и оттого не боявшийся смерти, как таковой. Уж и не вспомню обстоятельства, при которых мы стали друзьями, но в один вечер он сделался необычайно разговорчив, вследствие чего и поведал мне часть тщательно оберегаемых вампирских секретов. Из беседы я узнал об иерархии внутри расы, о существовании так называемого Сообщества Вестников Смерти и об их главе — Императрице Крови, хотя её имя он называть категорически отказался. В чём была причина такого благоговейного страха и трепета перед ней, — для меня так и осталось загадкой, хоть нетрудно понять, что Императрица является своего рода монархом, власть которого непоколебима и нерушима на протяжении многих веков. Примечательно то, как он отзывался о ней, что в моих глазах сделало её совершенно не похожей на образ классического литературного кровососа. По его словам, она обладает изощрённым умом, сильным духом и стальным характером, а способность хладнокровно принимать разнообразные волевые решения делает её воплощением истинного Правителя. Так почему же я упоминаю, что она не похожа на всех прочих вампиров? Признаюсь, моему удивлению не было предела, когда я узнал, что владычица расы кровососов весьма благосклонно относится к людям, никогда не рассматривала их как пыль на своих сапогах, более того, считалась с их существованием и безапелляционным правом на него, а в стремлении поддерживать своё собственное — ни разу не уничтожила ни одного человека ради пропитания. Сложилось впечатление, что родом вампиров правит Королева, которой в большей степени присущи человеческие качества, нежели качества бездумной машины для убийств…       Прервав чтение, Реджина на минуту замерла, пытаясь переварить информацию, так кстати попавшую ей на глаза. В этой статье речь шла о Принцессе, тут и думать было нечего, а раз так, то возникал миллион вопросов к автору и… к самой себе. Всё больше Миллс уверялась в своей ошибке и жестокой несправедливости по отношению к вампирше, горько сожалея о каждом сказанном ей слове.       В статье больше ничего интересного не оказалось, прокрутив её до конца, мадам мэр отметила для себя упоминание о том, что неосторожно разболтавшийся вампир впоследствии бесследно исчез, а сам автор статьи был засыпан тоннами беспощадных насмешек и издевок, ввиду чего пропал с просторов интернета почти семнадцать лет тому назад. Такое стечение обстоятельств гибкому разуму было ясно, как день, а потому Реджина прекрасно понимала, что и вампира-болтуна, и несостоявшегося автора статьи попросту убрали как ненужных свидетелей, как понимала и то, от кого, вероятно, исходил приказ об этом. С долей немого удовлетворения Миллс мысленно приняла тот факт, что и сама поступила бы точно так же, более того — обычно так и поступала всегда, сколько помнила себя со времён своего становления в качестве Злой Королевы.       Она усмехнулась и вновь уставилась в экран ноутбука, удивление не заставило себя ждать, когда взгляд наткнулся на неожиданно покрывшуюся чернотой открытую страницу сайта, а затем на выскочившую ошибку с надписью «Объект не найден». Реджина не была особо сильна в компьютерах и в том, что с ними связывалось, однако сразу поняла, что, по всей видимости, существовала какая-то программа, направленная на отслеживание данного автора, моментально обнаруживавшая все всплывавшие в сети копии текста и оперативно их уничтожавшая. Дело рук команды Принцессы, не иначе.       — Похвально, — уважительно проронила мадам мэр, слегка кивнув. — Безусловно. Это похвально.       Звонок в дверь внезапно нарушил устоявшуюся в доме тишину и моментально прервал ход мыслей Реджины, заставив её встрепенуться от неожиданности и вновь мельком бросить быстрый взгляд на часы. Не прошло и часа с момента их разговора, как гость уже был здесь. Захлопнув крышку ноутбука, она пошла открывать, почти в последний момент вспомнив о том, что не выглядела соответствующе для приёма своего визитёра, что и вынудило её резко развернуться на полпути в сторону лестницы на второй этаж. Мимолётный взмах руки отправил в дверь крошечный пурпурный сгусток волшебства, ещё через секунду из прихожей донёсся звук открытого дверного замка.       — Входите! — не оборачиваясь, крикнула мадам мэр вниз, когда уже скрывалась на втором этаже особняка. — Я сейчас спущусь.       На пороге появился Арчибальд Хоппер, одетый в плотное серое пальто и старомодную широкополую шляпу; как всегда собранный, с зонтом-тростью, висящим на сгибе локтя, он аккуратно закрыл за собой дверь и педантично вытер ботинки о коврик прежде чем пройти дальше, в гостиную. Устроившись на диване, поставив рядом свой зонт и сняв верхнюю одежду, доктор слегка заинтересованным взором окинул богатую обстановку помещения, ненадолго задерживаясь на созерцании отдельных предметов роскоши, будь то антикварная ваза или винтажная лепнина под высоким потолком. Казалось, что он был в этом доме тысячу лет назад, но всё по-прежнему оставалось таким же блистательным и безукоризненным, под стать хозяйке особняка.       Реджина появилась как всегда внезапно, аккурат через десять минут с начала её ожидания, одетая в серебристо-серый деловой костюм и стального цвета рубашку. Всё было с иголочки: и аккуратно уложенные густые волосы, и идеальный макияж, демонстрировавший кроваво-красную помаду на пухлых губах, так умело подчёркивавшую аристократичную бледноту её кожи. Однако, несмотря на это, от проницательного взгляда Арчибальда не смог ускользнуть тот факт, что под глазами мадам мэра виднелись едва заметные тёмные круги, красноречиво говорившие об её явно неспокойном душевном состоянии и минимальном количестве сна.       — Ещё раз добрый вечер, доктор Хоппер, — произнесла Миллс, присаживаясь в кресло напротив гостя, по привычке закинув ногу на ногу и вытянув руки на массивных дубовых подлокотниках; в её голосе слышалось умело скрытое волнение, определить которое не смог бы никто, кроме опытного психолога. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?       — Здравствуйте, мисс Миллс, — приветливо улыбнулся Арчибальд, слегка склонив голову. — Благодарю Вас за предложение, но откажусь. Ваш звонок был неожиданным, и это не могло не заставить меня весьма сильно озадачиться. Чтобы не откладывать нашу беседу в долгий ящик, предлагаю начать немедленно. Пожалуйста, расскажите, что случилось, и как я могу Вам помочь?       — Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, — Реджина озабоченно нахмурилась, отчего выражение её лица приняло почти угрожающий вид. — Чуть меньше недели назад в Сторибруке произошло чудовищное убийство. Вам что-то известно об этом?       — Немногое, — кратко кивнул доктор Хоппер, — хотя об этом весь город гудит без умолку, наверняка потому, что уже довольно длительное время не случалось никаких потрясений. И потому, что преступник, совершивший убийство, по-прежнему не найден. Тем не менее, это как-то связано с Вашими переживаниями?       — Напрямую, — мадам мэр посмотрела ему в глаза холодным и твёрдым взглядом. — В нашу прошлую встречу я открыла вам подробности об Инкогнито, о наших с ней взаимоотношениях и обо всём, что меня серьёзно беспокоило в тот момент. Согласно вашим рекомендациям, я поговорила с Эммой, постаралась максимально тактично и безболезненно донести до неё всю суть ситуации, принесла ей извинения. Чёрт… я смогла точно идентифицировать каждое своё ощущение и пришла к полному осознанию, что люблю Инкогнито. Вы помните, что я вам говорила о ней? Кем она является…       — Да, — подтвердил Хоппер, — она вампирша. Я прекрасно помню наш с Вами состоявшийся сеанс и всё сказанное на нём. Вы добились изумительного прогресса в работе над собой, мисс Миллс, а такое, надо признать, мало кому даётся так легко и так быстро. Однако замечу, что работа на этом не должна заканчиваться, потому как каждое новое изменение в Вас будет требовать абсолютного осознания и принятия, точно так же как будет необходимо осознавать и принимать саму себя изменившуюся. Вернёмся к сути. Вы вновь подняли тему о вампирше Инкогнито, значит, мы приближаемся к тому, что Вас волнует острее всего. Прошу, продолжайте.       — Мне неизвестно, о чём конкретно болтают в городе насчёт убийства, — проговорила Реджина, — и понятия не имею, в курсе ли вы, но, основываясь на отчётах экспертов-криминалистов и на том, что я сама видела на месте, жертва была практически полностью обескровлена. Тело оказалось зверски изувечено, причём намеренно повреждались наиболее важные артерии, несущие на себе функции основного кровотока. Перед своей жуткой смертью от стремительной кровопотери, человек был тотально обездвижен… — она помолчала в попытках отогнать от себя тошнотворные воспоминания о той злосчастной ночи. — Когда я заслушала отчёт коронера, все мои мысли сразу же обратились к Инкогнито, поскольку я знала, кто она, для меня не составило трудности сложить кусочки головоломки воедино и сделать конкретный вывод о том, чьих рук это дело. Просто потому, что она — единственный вампир, находящийся в Сторибруке. В тот момент меня охватила ослепляющая злость, и разрывало изнутри от чувства, что я снова предана, жестоко обманута, сломлена в период, когда проблески доверия, этой чёртовой слабости, вновь стали мне доступны спустя столько лет! — Миллс резко прервалась, услышав дрожь в собственном голосе, но взяла себя в руки очень быстро. — Инкогнито говорила мне, что не питается человеческой кровью с того самого дня, как был изобретён синтетический аналог, что не убивает людей просто потому, что они слабы, смертны и, по сути, являются добычей для хищника. Я чувствую, что она не лгала мне… что не лгала никогда, с самой первой нашей встречи, но в ту ночь, когда мне сообщили об убийстве, моё сознание начисто вычеркнуло всё это из головы. В приступе моей полной бесконтрольности состоялся разговор, и в нём я обрушила на Инкогнито буквально всё… всё, что тащилось за мной из моего прошлого. Всю жестокость, беспринципность, нежелание слушать и слышать, отказ верить. Я безусловно жёстко обошлась с ней, наговорив ей много гадостей, обозвав чудовищем и заявив, что не хочу её больше ни видеть, ни слышать. После того разговора от неё нет никаких вестей. Я же… чувствую сомнения относительно правильности своих поспешных выводов, сделанных в состоянии бешенства, и полагаю, что испытываемое мной убийственное ощущение является ни чем иным, как чувством вины, новым и неразгаданным для меня. Моё прошлое всё ещё не позволяет самой справиться с этим, именно поэтому я прошу вас помочь мне разобраться в сложившейся ситуации, доктор Хоппер. Боюсь, что во мне образовалась новая стена, вдвое толще той, что была раньше… я не хочу этого.       Арчибальд слушал молча, внимательно и сосредоточенно, не упуская из вида ничего, а потому сразу заметил, что в этот раз мадам мэр не требовала полной конфиденциальности, как обычно бывало. Каждое сказанное ею слово было пронизано неподдельным волнением, пусть и искусно скрытым, но всё же; очевидно, ситуация не давала ей покоя, к тому же забирала все моральные и физические силы.       — Мисс Миллс, — произнёс доктор Хоппер, обратив взор женщины на себя, — я сильно сомневаюсь, что упомянутая Вами стена действительно существует. Возможно, в тот момент Вы могли явственно это чувствовать, что, впрочем, легко спутать с настоящими причинами. Вы были ввергнуты в состояние глубокого шока от полученной информации, от того, что видели и слышали на месте убийства, а Ваше знание о вампирше в городе сбило Вас с толку и направило по пути ложных выводов. Именно отсюда появилась запутанность от поспешных умозаключений с последующим возникновением серьёзных сомнений в их правильности. Неспроста существует фраза «Не принимай решения, когда ты зол, не давай обещания, когда ты счастлив». Все эти вещи должны происходить на холодную голову, когда человек способен мыслить трезво и не имеет склонности быть пристрастным к чему-либо.       — Что это значит? — негромко поинтересовалась мадам мэр.       — Аффект, — откликнулся Хоппер. — Вы находились в состоянии аффекта, а это далеко не то состояние, в котором человек способен на здравую оценку и восприятие. Это мощный эмоциональный процесс взрывного характера, отличающийся кратковременностью и высокой интенсивностью, и часто сопровождающийся изменениями в работе внутренних органов и систем. Аффект, как и любой другой эмоциональный процесс, представляет собой психофизиологический процесс внутренней регуляции деятельности и отражает бессознательную субъективную оценку текущей ситуации. Особо подчеркну: субъективную оценку, это важно, так как с объективной стороны зачастую всё обстоит совсем иначе, если не сказать — кардинально наоборот. Аффект всегда возникает на ту ситуацию, которая уже сложилась, которую Вы можете наблюдать перед собой либо принимать в ней непосредственное участие. Он мобилизует организм и выстраивает поведение так, чтобы обеспечить быструю реакцию на ситуацию. Процессы аффекта появляются, как правило, вследствие обиды, оскорбления, какой-либо несправедливости и состоят из трёх стадий. Начало его течения всегда сопровождается резкими изменениями со стороны вегетативных реакций, например, таких, как искажения пульса и дыхания; ярко выраженными метаморфозами в произвольно-двигательной сфере, скажем, в Вашем случае это наверняка было перевозбуждение. И поскольку Ваш аффект получился невероятно сильным, судя по описанию, то, очевидно, было нарушено нормальное течение высших психических процессов — восприятия и мышления. Вот откуда возникает Ваше чувство вины. Аффект закончился, вернулась возможность думать трезво, и теперь ситуация предстаёт перед Вами совсем с иной стороны, — Арчибальд замолчал в ожидании комментариев от Реджины, но та пребывала в некоем оцепенении, поэтому пока ещё никакой реакции от неё не последовало. — Так и всё же, это правда, что убийцу по-прежнему не нашли?       — Не нашли, — туманно подтвердила Миллс, покачав головой; было явно заметно, что её мысли пребывали совсем в других сферах. — Она была так ошарашена моим тоном в том проклятом разговоре, искренне не понимала, за что я так жестока с ней… Получая ваши объяснения, я всё больше убеждаюсь, что борьба с моим прошлым и привычками, полученными там, не столь проста, как я того хотела бы.       — Мадам мэр, — Хоппер слегка склонил голову, заглянув Реджине прямо в глаза, — я, конечно, далеко не юрист и не обладаю специальными познаниями в области права, но, даже не имея профильного образования, нужно чётко понимать суть презумпции невиновности, и до тех пор, пока собранные в ходе расследований доказательства не будут однозначно указывать на какое-то конкретное лицо, его нельзя обвинять в совершённом преступлении, тем более таком тяжком, как жестокое убийство человека. В Вашем случае особенно нельзя, с учётом всех тех чувств, которые установились между Вами и Инкогнито. Отсюда мы переходим к следующим объяснениям, которые касаются такого явления как обида. Своим поступком, своими словами Вы несомненно очень сильно ранили и обидели Вашу возлюбленную, а как известно, обида — это эмоция, которая зачастую оставляет глубокий след, после чего становится тяжело вернуть доверие обратно к себе. Но всё же — можно.       — Как?! Что мне нужно сделать для этого?! — с нескрываемым отчаянием в голосе воскликнула Реджина. — Никогда раньше мне не было дела до чужих обид, Вам прекрасно это известно, но теперь… всё меняется, я — меняюсь, и это нельзя так оставлять!       — Первое, что нужно знать и понимать — это то, что Вам в любом случае придётся извиниться, мисс Миллс, — спокойно сказал Арчибальд. — С этим медлить нельзя, даже если Вы смущены, растеряны, не имеете желания и так далее. Не затягивайте ситуацию и ни в коем случае не выставляйте всё так, будто Инкогнито слишком остро отреагировала на Ваши слова или как-то неверно их восприняла и не должна обижаться. Своевременное прямое извинение является ключевым фактором, чтобы максимально сгладить свой поступок. Не менее важным здесь будет и то, как именно Вы будете это делать, поскольку любое извинение должно показывать, что человек, который кого-либо обидел, теперь сопереживает, признаёт свою ошибку и полностью, открыто осознаёт свою неправоту. Необходимо будет выражать сожаление по поводу того, что Вы сделали, и ни в коем случае не оправдывать своё поведение и не избегать вины. В целом выражение сочувствия и понимания причинённой Вами боли — это хорошее начало искренних извинений.       — Ваши слова понятны мне, — тихо произнесла Реджина, — но меня не покидает ощущение, будто всё это было знакомо мне в какой-то прошлой жизни, когда ещё не зародилась моя Тёмная сторона. Я меняюсь, да, но с этими изменениями ко мне возвращается и давно забытая слабость. Раньше мне была бы противна сама мысль о том, чтобы просить у кого-то прощения, однако теперь всё не так. Не знаю пока, хорошо или плохо, но теперь я осознаю все свои ужасные слова и поступки, готова взять на себя ответственность и извиниться, вернуть доверие и расположение Принцессы, поскольку… всем сердцем люблю её.       — Сейчас Вами движут самые светлые стороны Вашей души, мисс Миллс, — ободряюще улыбнулся доктор Хоппер, — а это значит, что у Вас будет достаточно ресурсов, чтобы справиться с обстоятельствами. Но помните, что первый шаг остаётся за Вами, и как бы трудно или страшно ни было — именно Вам предстоит инициировать новый непростой разговор с Инкогнито, которая хоть и имеет другую, менее эмоциональную природу, не лишена этих эмоций вовсе, а из-за испытываемой к Вам любви в значительной степени уязвима перед Вами. Ведь она уже открыла свои чувства и сердце для Вас.       — Прошу, остановитесь! — мадам мэр вскинула ладонь, вынуждая Арчибальда замолчать. — От услышанного я чувствую себя настолько гадко, насколько вообще можно себе вообразить! — она вздохнула, старательно собирая себя в руки. — В последнее время я всё чаще обижаю дорогих мне людей, как всегда раньше и делала, не отдавая себе в том отчёта. Одно несомненно радует… мой внутренний голос Злой Королевы молчит, а я полна решимости исправить всё, что натворила. Вы очень помогаете мне, доктор Хоппер, даже несмотря на то, как я себя позиционировала до своих изменений. Вряд ли я сейчас подберу слова, чтобы в полной мере выразить вам всю свою благодарность.       — Мисс Миллс, — Арчибальд тепло пожал протянутую ему изящную руку, — теперь я абсолютно уверен в том, что в Вас больше нет никаких каменных стен, мешающих Вам уйти от Вашего прошлого. Вы действительно готовы принять свои изменения и изменившуюся себя саму, а значит отныне нет нужды быть железной леди.       — Позвольте, я провожу вас, — в ответ улыбнулась Реджина, поднимаясь с кресла и неспеша направляясь в парадную в сопровождении доктора Хоппера.       — Благодарю, — кивнул тот. — Дайте чувствам идти своей естественной дорогой, но всё же не считайте, что ситуация разрешится без приложения усилий. Если между людьми возникает недоговорённость или умалчивание, то обстановка только осложняется. Постарайтесь поговорить с Инкогнито откровенно, признать свою вину и разрешить все неурядицы за один раз, обязательно завершив ваш диалог на мирной ноте. Не держите ничего в себе, вы должны доверять друг другу. Хотя… в случае с Инкогнито я сильно сомневаюсь, что она станет опускаться до длительных обид. Уверен, что эта любовь не имеет ничего общего с человеческой природой, а значит она намного выше простых людских пороков, что позволит вампирше перешагнуть через обиду после того, как Вы признаете за собой вину за все плохие слова и беспочвенные обвинения. Доброй ночи, мисс Миллс, благодарю за приятный приём!       — Всего доброго, доктор Хоппер, спасибо за вашу неоценимую помощь.       Несколько мгновений посмотрев вслед удалявшемуся прочь Арчибальду, Реджина тихо закрыла дверь, прижавшись к ней спиной. На лице появилась тёплая лёгкая улыбка, а в глазах заблестели едва заметные слёзы долгожданного облегчения. Обращаясь в пустоту ярко освещённого просторного коридора, мадам мэр взволнованно прошептала:       — Я не позволю искре света разбиться о порочные скалы моего тёмного прошлого. Только не в этот раз. Я устала стоять на пути своего счастья, и больше не собираюсь этого делать.       Незапланированный психологический сеанс с доктором Хоппером открыл глаза на многие, ранее непонятные вещи и окончательно расставил всё по своим местам, полностью уничтожив все имевшиеся сомнения в душе. Реджина явственно ощутила, что именно сейчас должна попытаться выйти на разговор с Принцессой, больше не откладывая его на потом. С этим волнительным чувством она легко оттолкнулась от входной двери и стремительным шагом направилась обратно в кухню, где оставила на столе свой мобильный телефон. Отрывистым движением схватив аппарат в руки, мадам мэр принялась спешно искать номер вампирши, чтобы наконец-то ей позвонить, и буквально мгновения не хватило, чтобы нажать на кнопку вызова.       Экран ярко вспыхнул, возвестив о входящем вызове от Эммы.       — Мисс Свон? — Миллс рывком поднесла трубку к уху. — Есть какие-то подвижки в расследовании? — с долей внутреннего удовлетворения она отметила, что её голос звучал привычно уверенно и спокойно, конечно не без приложения определённых усилий.       — Реджина! — тон шерифа, напротив, оказался пронизанным отрывистостью и чудовищным волнением, что почти моментально вогнало мадам мэра в некоторое подобие мимолётного ступора. — Мы поймали убийцу.       — Что?! Как?! Когда?!       — Дьявол! Я даже не знаю, как выразиться! — в трубке слышалась какая-то суета, сопровождаемая скрежетом и мелкими помехами. — Звучит безумно, но он — вампир! Вампир, чёрт возьми! Я полагала, что меня уже ничем не удивить после моего прибытия в Сторибрук и встречи с персонажами известных на весь мир сказок, но, будь оно всё проклято, если я вру! Допрос весьма затянулся, но теперь у нас есть часть важных сведений. Он сознался в убийстве под диктофонную запись, показания задокументированы и отправлены в дальнейшую работу. Из дополнительной информации отмечу то, что, по его словам, он приехал сюда не один, но с кем и зачем — пока не раскололся. Боюсь даже предполагать, чем всё это чревато! Кажется в Сторибруке снова намечается очередная безумная свистопляска, как в старые времена. Что не так с этим городом, боже?! Почему тут постоянно что-то творится из того, во что при всём желании сложно поверить?!       — Тише! — шикнула Реджина, мгновенно прерывая словесный поток Эммы. — Не нагнетай! Дай мне минуту, надо подумать.       Миллс ощутила неприятную дрожь, пробежавшую по всему телу и то, как все её мысли превратились в бушующий хаос, в котором не за что было зацепиться даже на краткий миг. В бессчётный раз на неё неподъёмной массой навалилось осознание ошибочности своих выводов об Инкогнито, особенно теперь, когда шериф только что сообщила о поимке настоящего убийцы и о наличии зафиксированных признательных показаний. Принцесса действительно не имела отношения к тому страшному зверству, все её слова, изумление от брошенных в слепой ярости обвинений Реджины были чистыми и искренними. Мадам мэр чувствовала себя погано от самого факта, что нанесла вампирше незаслуженную и крайне жестокую обиду; внутри бушевала злость на саму себя, смешиваясь с горечью осадка от мысли, что всё могло бы быть иначе, если бы не чёртова импульсивность сказанных в ту ночь слов. Её то окатывало жаром, то бросало в бесконтрольную ледяную дрожь, а сердце вот-вот было готово протаранить болезненно сжимавшиеся рёбра.       — Это ещё не всё, Редж, — донёсся до слуха приглушённый потоком судорожных мыслей голос Эммы. — Убийцу привела Лаура Л’Арсельшелье, наполовину вампирша, которая является созданием Инкогнито. Сама же Инкогнито — тоже вампир! Более того… она возглавляет правление этой мифической расой. Во что мы снова влипли, Редж? Во что ввязываемся, если Инкогнито — вампирская Императрица?! Алло!       — Спокойнее, Эмма, пожалуйста, — прошептала в трубку мадам мэр. — Мне прекрасно известно, кем является Инкогнито. Я знаю об этом уже довольно давно, и не раскрывала свою просвещённость намеренно, поскольку мы с ней… Впрочем, это к делу не относится…       — А теперь, Редж, присядь, — Свон умело скрыла удивление от слов Миллс, но убрать звеневшее напряжение из своего собственного голоса всё же не могла. — Получены также и крайне тревожные новости…       Реджина ощутила, как её сердце снова ускорилось, сильно и глухо стуча в груди, но через мгновение оно будто бы начало падать вниз, практически переставая биться. От этого моментально закружилась голова, а к горлу подкатила давящая тревога, вынудив мадам мэра тяжело упереться ладонью в стол.       — Что ещё? — с трудом спросила она в нескончаемых попытках отделаться от неприятных ощущений.       — Инкогнито пропала… — скованно проговорила Эмма. — Предыстория обширная, даже вкратце я не смогу тебе её пересказать, но… У нас с Лаурой есть все основания полагать, что она была кем-то похищена. Возможно к этому причастен кто-то из группы сообщников, прибывших в город вместе с пойманным убийцей, но больше нам пока ничего не известно.       Парализованная ужасом, Реджина молчала, не в силах вымолвить ни единого слова, в глазах опасно поплыло, смазывая очертания помещения в разноцветную копошащуюся массу. Она почти ничего не слышала за шумом наполненной адреналином крови в ушах.       — Алло? Редж? Алло, ты тут?! Скажи хоть что-нибудь!       — Приезжайте ко мне немедленно, обе, — едва владея собой, выдохнула Реджина, встряхнувшись и немного прояснив картинку перед глазами. — Нужно срочно обдумать наш дальнейший план действий. Скорее!       — Хорошо, жди. Скоро будем.       Как только Эмма отключилась, Миллс ещё пару минут простояла в полнейшем оцепенении, до конца не понимая всю суть вырисовывавшейся чудовищной ситуации, после чего, внезапно обретя ясность, сбросив с себя парализовавшие её ощущения, но так и не избавившись от всепоглощающего потрясения, она спешно попыталась дозвониться до Инкогнито. Счёт этим попыткам уже через пять минут был потерян, а в динамике по-прежнему раздавались лишь пустые бездушные гудки, заставлявшие сердце вытворять немыслимые кульбиты в недрах грудной клетки.       Нехорошее предчувствие в одно мгновение снова затмило разум, как только до Реджины дошло, что на другом конце провода никто так и не ответит…

***

Четверг, 23 число, 3 дня после убийства…

      В кабинете шерифа, никогда не отличавшемся приличными размерами, стоял неприятный душный полумрак, а воздух был пронизан лениво покачивавшейся пылью от бесконечной возни с кипами разномастных процессуальных бумаг. За минувшие три дня Эмма ни на йоту не продвинулась к цели в своих упорных изысканиях, никаких зацепок, прямо или косвенно указывавших на возможного убийцу тоже найдено не было. Имевшаяся в её распоряжении информация с любой стороны оказывалась весьма скудной, отчего на Свон потихоньку начинало наваливаться профессиональное бессилие. В прошлом, будучи коллектором, Свон гораздо быстрее справлялась с поставленными задачами и, как правило, за трёхдневный срок уже имела объёмное досье на должника, включавшее подробную биографию, места работы и досуга, адреса основной квартиры и берлоги, где искомое лицо предпочитало залегать на дно. Теперешняя задача начинала казаться неисполнимой ввиду полнейшего отсутствия исходных данных и понимания, где и как такие сведения искать.       Тихо ворча себе под нос, Эмма отложила последнюю просмотренную папку с бумагами, чтобы вновь вернуться к первой и начать изучение с самого начала. Документы, содержавшие протоколы допроса и отчёты специалистов с места обнаружения трупа, объясняли только способ убийства и время смерти несчастного, но не давали никаких намёков на того, кто это мог бы сотворить. Из множества возможных мотивов, побудивших кого-то пойти на убийство, Свон была вынуждена отвергнуть буквально все, остановившись лишь на одном — ненависть, от которой вскоре также пришлось отказаться, поскольку, как выяснилось в ходе расследования, врагов у бедного санитара не нашлось.       — Кому и зачем, чёрт побери, понадобилось так жестоко убивать человека? — в сотый раз пробормотала самой себе Эмма, хмурясь над отчётом коронера. — Обескровлен… так… вскрыты основные артерии, ага… посторонних следов физического либо биологического происхождения не обнаружено… Дьявол!       Она устало откинулась на спинку своего кресла и задумчиво потёрла подбородок, всё ещё не отрывая внимательного взора от изучаемых бумаг. Многочасовые размышления, как и перечитывание документов двумя почти бессонными ночами не привели к желаемым результатам, из-за чего дальнейшее расследование забуксовало на месте. Отсутствие следов и отпечатков лишь усложняло и без того трудную задачу, напрочь лишая возможности составить хотя бы список подозреваемых. Кто мог это сделать?       Не раз и не два Эмма думала об Инкогнито и принадлежавшей ей бутылочке из-под синтетической крови, силясь связать эти факты с убийством, но не имела доказательств более весомых, чем простые домыслы и догадки, а на этом уехать далеко было невозможно. Да и строить гипотезы на основании пустой тары казалось делом абсурдным и лишённым всяческой почвы. В конце концов, лабораторные исследования остатков содержимого наряду со смазанными отпечатками пальцев всё равно привели в тупик, где жирную точку ставила пресловутая презумпция невиновности.       Фыркнув от ощущения начинавшейся головной боли, Свон в сердцах бросила ручку на кипы раскиданных по столу бумаг и нахмурилась, с долей мнимого облегчения потирая надсадно пульсировавшие виски. Реджина просила держать её в курсе расследования, которое замерло без видимых подвижек, но сообщать попросту было не о чем, что только сильнее злило шерифа. Мадам мэр была явно не из тех, кто мог спокойно слушать доклад об отсутствии результата, что, в свою очередь, как маятник смерти нависало над головой, грозя малоприятными последствиями. Кроме того, произошедшее, вероятно, сильно выбило Миллс из привычной ей колеи, хоть она и старалась это скрыть за искусными масками холода и безразличия, но Эмма знала её достаточно хорошо, чтобы всё понять как требовалось. А раз так, то вызывать ещё больший гнев главы Сторибрука было совсем ни к чему: глупо и опасно одновременно.       От дальнейших раздумий шерифа отвлекли звуки шагов со стороны входа в департамент, судя по которым к ней направлялось как минимум двое посетителей. Мысленно выругавшись, Эмма вздохнула и подняла взгляд на дверь в свой кабинет, куда спустя минуту без стука зашли Дэвид и Мэри-Маргарет в сопровождении державшейся за их спинами Руби. Натянув дежурную улыбку на лицо, Свон устало махнула им рукой в знак приветствия и жестом пригласила присесть.       — Ну, как идут дела, дорогая? — поинтересовалась Снежка, когда все расселись на стульях напротив широкого стола шерифа, откуда на них из-за вороха бумаг поглядывала вымотанная блондинка. — Выглядишь уставшей.       — Ха-ха, Мэри-Маргарет, ха-ха, — Эмма не удержалась от сарказма, чем моментально вызвала недоумение на лицах родителей. — Я двое суток без сна, какой по-твоему я должна быть? Расследование убийства на контроле у Реджины, а я не могу сдвинуть его с мёртвой точки, докладывать нечего, и это как дамоклов меч болтается над моей больной головой. Это если кратко. Собственно, зачем вы здесь?       — Решили проведать тебя, — пожал плечами Дэвид. — С той ночи ты ни разу не вышла с нами на связь, так что назовём это родительским волнением за благополучие дочери.       — Серьёзно? — Свон кисло усмехнулась, прикрыв ладонями пересохшие от напряжения глаза. — И вы не придумали ничего лучше, как приехать сюда? Разве вам было мало выволочки от Реджины на месте преступления? Вы же должны понимать, что если она придёт сюда и увидит всех вас здесь, то дело не ограничится словесной перепалкой.       — Маловероятно, — откликнулась доселе молчавшая Руби, приковав слегка удивлённый взгляд Эммы к себе. — Говорят, она уже два дня не появлялась в мэрии. С той ночи находится дома и никуда не выходит. Что-то тут не так…       — Может быть, стоит съездить к ней и проверить, всё ли в порядке? — задумчиво предложила Снежка. — В конце концов, вы друг другу не чужие люди, пусть ваши отношения и завершились. Нужно проявить немножко заботы… даже о ней. Дэвид?       Нолан молча кивнул в согласии, однако на его лице читалось совсем иное, озвучивать которое он, естественно, не стал. С минуту посмотрев на чету Прекрасных, Эмма всё же ухмыльнулась, разгадав истинные мысли отца. Дэвид явно не хотел проверять состояние Реджины, безвылазно запершейся в своём особняке, более того, видимо, желал, чтобы она оставалась там как можно дольше. Ухмылка Свон пробудила в его глазах невысказанный вопрос, который, впрочем, вполне можно было понять без слов.       — Твои мысли могут быть опасными, знаешь? — проговорила Эмма, обращаясь к нему. — И если я их поняла по одному твоему виду, то поймёт и Реджина, так что лучше не попадайся ей на глаза. Что касается меня, то я не могу поехать к ней по очень простой причине: если я появлюсь на её пороге без полного отчёта по расследованию и не предъявлю убийцу во плоти, то крайне пожалею об этом в ту же секунду.       — Может быть, мы сможем чем-то тебе помочь? — спросила Снежка, окидывая сочувственным взором горы служебных документов. — В расследовании, я имею в виду.       — Я не могу пойти на это, Мэри-Маргарет, — покачала головой Свон. — За такое влетит всем сполна. Так что — нет. Кстати… расследование в любом случае нужно довести до конца с вменяемым результатом, и тут бесценна каждая минута, которую я не хочу тратить на дорогу от вас до департамента. Поэтому поживу пока «У Бабули», тут две минуты ходьбы. Никто же не возражает?       — Буду рада тебя приютить, — улыбнулась Руби, радостно встрепенувшись. — И даже сделаю скидку на проживание.       — Ну… если это необходимо, то конечно, — слегка озадаченно согласилась Мэри-Маргарет. — Мне бы хотелось, чтобы ты думала не только о расследовании и о нависающей над тобой Реджине, но и о себе. Нельзя работать на износ! Или ты боишься её?       — А вы — нет? — вкрадчиво парировала Свон. — Отвага — отличное качество, но иногда она бывает глупой и неуместной, так что давайте не будем будить лихо. Никто лучше вас не знает Реджину в гневе, а потому не стоит идти на провокации… посему я убедительно прошу всех вас держаться подальше от департамента шерифа хотя бы на время этого расследования, чтобы в случае чего не попасть ей на глаза, особенно после предупреждений, которые она вам выдала сразу же. Вне всяких сомнений, она вас попросту убьёт, если увидит поблизости.       По лицам Прекрасных отчётливо замечалось выражение недовольства словами Эммы, но крыть её аргументацию оказалось нечем. Именно поэтому, переглянувшись между собой, Дэвид и Снежка без особой охоты молча с ней согласились.       — Хотя бы будь на связи, дорогая, — поднимаясь, улыбнулась Мэри-Маргарет. — И помни, мы всегда готовы помочь.       — Спасибо, — кивнула Свон, вставая в намерении проводить своих нежданных гостей к выходу. — Будьте осторожны, пока по городу разгуливает убийца, и держите глаза открытыми.       — Тебе действительно не помешала бы помощь со стороны, Эмма, — чуть задержавшись у двери, сказала Руби. — Необязательно афишировать, но попытаться сдвинуться с мёртвой точки в расследовании всё же стоит. Подумай.       — Если бы я только знала, где такую помощь найти… — туманно обронила Эмма, когда за Шапкой уже закрылась дверь. — Если бы я знала…       В кабинете шерифа снова установилась ничем не нарушаемая тишина, вобравшая в себя все малейшие звуки и шорохи. Осевшая пыль вновь взвилась в воздух, мимолётно переливаясь в свете настольной лампы, когда Эмма снова вернулась к очередному изучению имевшихся документов. Уже в который раз… С тщетной надеждой в бесцветном голосе, низко склонившись над схемой места преступления, она пробормотала:       — Может быть, я что-то упускаю из вида? Хм-м…

***

Пятница, 24 число, 3 часа ночи, 4 дня после убийства…

      Недавно закончившийся короткий ливень принёс за собой мерзкий промозглый холод, что пробирал до самых костей и вырывался изо рта блёклыми облаками белёсого пара. Небо снова очистилось от дождевых туч, позволив убывающей луне занять своё законное место и теперь тускло освещать промокшие деревья и тяжёлые ледяные капли, собиравшиеся на кончиках ветвей. Тишина прерывалась лишь шуршанием листьев да звуками срывавшейся с них воды.       Одиноко стоявший на высоком холме дом утопал в безмолвии и мгле, выдавая своих временных обитателей едва различимым светом в окнах первого этажа. Но все переживания были далеки от того, что их присутствие мог кто-то заметить, все мысли сейчас сосредоточились совсем на других заботах.       Рейн и Лаура стояли рядом друг с другом в тусклом освещении одной-единственной лампы в потрёпанной временем кухне возле видавшего виды широкого стола, низко склонившись над развёрнутой на нём картой Сторибрука. Не так давно закончилось их очередное бурное обсуждение вставшей перед ними проблемы, сейчас же обе они пребывали в тягостном и задумчивом молчании, по-прежнему продолжая безмолвно изучать карту. На неё было нанесено множество условных отметок в виде крестов и кругов, и двумя минутами ранее Рейн перечеркнула один из оставшихся, после чего сжала карандаш в пальцах так сильно, что послышался жалкий треск ломающегося предмета. Дампирша не упускала из вида ничего, что происходило с Принцессой, прекрасно замечала напряжение, сопровождавшее каждое её движение, налившиеся хмурой озабоченностью глаза и то, как чётко все мысли оставляли след на этом красивом, но уже слегка уставшем лице.       — Итак, теперь кресты тут превалируют, — наконец прервала застоявшееся молчание Лаура, почти мгновенно вытянув Рейн из захвативших её размышлений. — Практически все возможные укрытия наших неизвестных кровососов нами проверены, и ни в одном мы не нашли следов их пребывания. Что дальше?       — Ещё не всё, — ответила Принцесса, постучав ногтем по оставшимся трём кругам. — Эти нам предстоит проверить. Всего три на весь город. Что тут у нас… так… — она пробежалась взглядом по карте и слегка прищурила глаза. — Вот здесь, на севере Сторибрука, расположено старое поместье, давно заброшенное и пришедшее в абсолютную непригодность для проживания, зато отлично подходящее для укрытия от солнечных лучей. Местные говорят, что эта усадьба уже в таком виде попала сюда из Зачарованного леса, вроде как случайно была захвачена чарами Проклятия, да так и осталась тут никому не нужной. Второе, — она ткнула пальцем в схематичное изображение лесной чащи, — хижина охотника глубоко в лесу, почти возле самой границы города и неподалёку от высохшего и разрушенного магией колодца. Именно с той стороны идёт дорога, по которой мы попали сюда… И наконец прекративший свою деятельность городской консервный завод на берегу залива, в самом сердце промышленной зоны Сторибрука. Всего три места… это не займёт много времени.       Рейн отошла от стола только для того, чтобы дважды пройтись по помещению, сложив руки на груди и вновь угодив в цепкие лапы своих бездонных раздумий. За прошедшие дни ей было не до сна, а потому скопившаяся усталость потихоньку начинала давать знать о себе, путая мысли и вызывая лёгкий беспорядок в голове. Тряхнув волосами, вампирша пинком развернула старый стул к себе и тяжело опустилась на него, после чего устремила взгляд на воззрившуюся на неё Лауру.       — Нами были проведены весьма обширные изыскания, которые так и не привели нас к требуемому результату, — негромко произнесла Рейн, — а раз так, то наши неведомые враги по-прежнему остаются на свободе. Крови иссушённого человека им хватит ещё как минимум на пару дней, после чего последуют новые убийства. Этого нельзя допустить, Лаура, времени становится всё меньше.       Принцесса замолчала, в задумчивости оглядывая карту тяжёлым красным взором и, видимо, прикидывая шансы на возможный успех предпринимаемых ими мер. В повисшей тишине Лаура украдкой бросила взгляд на вампиршу, окончательно утвердившись в мысли о том, что обычно вампиры всегда нормально переносили хоть целую неделю беспрерывного бодрствования, но Рейн сильно сдала за последние четыре дня, лишённых сна и спокойствия; понимала, что помимо всего прочего на неё сильно давили неразрешённые личные вопросы с Реджиной, с которой также не было никакой связи за это время. Их ситуация оставалась в подвешенном состоянии, сверкая неизвестностью, как рождественские огни на окружной ярмарке, а неизвестность, как правило, тащила за собой неопределённость и неприятные обстоятельства, ход которых Рейн сейчас была не в силах изменить. Никогда ещё Лауре не доводилось видеть свою Создательницу в подобном состоянии, в таком отчётливом угнетении и в такой чудовищной холодной ярости, способной смести любого, кто посмел бы встать на её пути.       И скорее всего после поимки истинных убийц Рейн предстоял отнюдь не лёгкий разговор с Реджиной обо всём, что случилось, о них самих и об отношениях, которые между ними установились. Дампирша была уверена, что такой разговор непременно состоится, независимо от того, в какую сторону повернёт сложившаяся ситуация… Обычно ей не было дела до чувств и переживаний, всё это казалось чуждым самой природе, к которой она принадлежала, но только не в этот раз. Сейчас она жаждала облегчить переживания Рейн, понимая, что та не примет её помощь, от того внутри разгоралась лютая злость на Реджину с присущей ей импульсивностью. Больше всего злил факт того, что открытое спустя шестьсот лет сердце Принцессы было жестоко ранено женщиной, до недавних пор не имевшей ни малейшего представления о вампирах. Женщиной условно бессмертной, поистине эгоистичной и, судя по всему, до животного ужаса боявшейся собственных чувств. Лаура едва сдерживала себя, чтобы не выдать эту тираду Рейн в лицо, в полной мере осознавая всю тяжесть образовавшихся обстоятельств; страстно хотелось посмотреть Реджине в глаза сразу после того, как настоящий убийца предстанет перед ней, и будет ясно, кто на самом деле повинен в преступлении…       — Я бы предложила разделиться, чтобы за сегодняшнюю ночь охватить оставшиеся места для поиска, — умолчав о своих мыслях, сказала дампирша, приковав к себе заинтересованный взгляд Принцессы. — Но в данном случае это было бы глупо, поскольку мы всё ещё не ведаем, с кем имеем дело, и насколько они могут быть опасны, так что — не вариант. По одиночке нас могут застать врасплох, какими бы силами и способностями мы ни обладали. Чёрт знает, сколько их там, все ли они вместе, или у них разброс по группам… — она с минуту посмотрела на Рейн, но так и не дождалась комментариев. — Послушай меня. Тебе нужно отдохнуть, выглядишь паршиво даже для чистокровного вампира. Необходимо восполнить силы.       — Я в порядке, — бросила, отмахнувшись, Рейн.       — Нет, ты не в порядке! — чуть повысила голос Лаура, буквально ощутив, как в глазах заплясали первые искорки гнева. — Недостаток физических сил может привести к катастрофическим последствиям! К снижению быстроты реакций и регенеративных функций организма, я уже не говорю о том, что всё это скорее всего выльется в обострение чувства жажды, которое, как известно, способно напрочь отбить разум и превратить тебя в бесконтрольного зверя! Encore une fois, ton obstination royale est montée en toi!       — Ничего во мне не взыграло, успокойся, — фыркнула Принцесса, слегка выгнув бровь. — Да, на нервах я несомненно устала, но сна нет ни в одном глазу! Не смогу спать, пока эти ублюдки на свободе, и пока я не поговорю с Реджиной. Неужели ты не понимаешь?       — Ты серьёзно, чёрт возьми? — воскликнула Лаура, с удивлением уставившись на Рейн.       — Что — серьёзно?       — Неужели ты и впрямь собираешься с ней говорить после всего, что она тебе выдала и в чём обвинила? — на смену удивлению к дампирше пришло возмущение и искреннее непонимание. — Бо-оже, какая мелодрама! Сама Императрица Крови поддаётся ничтожным человеческим чувствам и становится безвольной терпилой в этом сраном представлении! Ты в своём уме — потакать смертной и идти у неё на поводу?!       — Осторожнее, Лаура! — Рейн предостерегающе сверкнула взглядом. — Не переходи черту. Тебе предельно ясно, кем для меня является Реджина, уважай мой выбор и прикуси свой язычок! Я не потерплю от своего Дитя никаких уничижающих выражений. И не забывай, что Королева обладает бессмертием, пусть и магическим, но сути это не меняет. Тебе всё понятно?       — Хорошо-хорошо, excusez-moi! — гневно прошипела Лаура. — Извини, что меня волнует твоё состояние, которое абсолютно несвойственно представителю правящей династии, чёрт побери! Однако, знай, что мне безразлична твоя Реджина после того, как она себя с тобой повела. Этим поступкам нет оправданий даже среди нашего народа! Любая царственная особа должна чётко владеть самоконтролем и иметь мудрость и рассудительность! Так, всё, — она резко вскинула ладони вверх, — я не желаю развивать эту тему, поскольку не привыкла скрывать своё мнение, которое, к великому сожалению, может задеть тебя за живое. Ты для меня остаёшься самым важным обстоятельством в этом мире, и я сделаю всё для того, чтобы ты была счастлива.       — Послушай, — Принцесса ласково взяла напряжённую руку Лауры в свою тёплую ладонь. — Несмотря на всё, что случилось, несмотря на нанесённую Реджиной обиду, я не стану опускаться до уровня безмозглого несмышлёныша. Как и я, ты должна прекрасно понимать, чем именно обусловлено её поведение, и это вовсе не оправдание. На момент убийства она знала лишь одного вампира, гостившего в Сторибруке, понимаешь? Реджина знала только меня, поэтому, как бы паршиво это ни звучало, но её реакция оказалась вполне логичной. Логично было подумать на меня, добавь сюда весь спектр человеческих эмоций и на выходе получишь то, что мы имеем в настоящий момент. Нельзя осуждать её за это, мы должны быть выше в любом случае. Так или иначе, но после поимки настоящего убийцы мы с тобой не станем уничтожать его, а предоставим в качестве живого доказательства шерифу Свон, что, в свою очередь, автоматически снимет с меня все ранее возникшие подозрения и приведёт Реджину к осознанию ошибки, вынудит её сделать первый шаг к разговору со мной. Видишь ли… хранить обиды — удел смертных, но получать удовлетворение от справедливости — это наше. На том и порешим.       — Категорически не согласна с твоей задумкой, — произнесла Лаура, немного успокоившись и теперь поглаживая пальцами ладонь всё ещё державшей её руку Принцессы. — Объясню почему. Живой вампир, отданный в руки людского правосудия, вызовет больше вопросов, чем ответов. Это прямое раскрытие нашего существования людям, что делать строго запрещено согласно законам, издревле установленным правящей династией. Твоими предками…       — Сторибрук отрезан от внешнего мира магическим барьером и, по сути, является всего лишь миражом в современной реальности, — заметила Рейн. — Этот город создан искусственно, а его жители перенесены в него из другого мира, Лаура. Сюда никому невозможно попасть, кроме тех немногих, кто невосприимчив к преградам магического происхождения. Вряд ли будет великой проблемой тот факт, что считающиеся выдумкой сказочные персонажи узнают о реальном существовании вампиров, которые являются абсолютно такой же выдумкой для всех в нашем мире точно так же, как и сами обитатели города. Внешний мир никогда не раскроет себе ни тех, ни других.       — Ладно, твоя взяла, — неохотно согласилась дампирша. — Мы раскроем наше существование только сказочным персонажам, населяющим Сторибрук. Если подумать, то технически мы даже не нарушим закон, предъявляя себя тем, кому нет доступа во внешний мир. Ну что ж…       Лаура мягко высвободила руку из ладони Рейн и отошла обратно к столу, вернувшись к изучению разложенной на нём карты города. В воцарившемся молчании она разглядывала схематичную местность и сделанные пометки, иногда водя по ним кончиком своего длинного красного ногтя и то и дело нахмуривая аккуратные тонкие брови. Видимо, прикидывала, какое из оставшихся мест им следовало посетить в первую очередь и не потерять при этом слишком много драгоценного времени…       Мысли Принцессы в это мгновение вполне ожидаемо для неё вновь обратились к Реджине. В последний раз она испытывала подобные ощущения почти шестьсот лет назад, когда навсегда потеряла Руфь, и нельзя сказать, что вкус этих чувств был особенно приятен. Скорее наоборот: даровал горечь и сильную досаду от невозможности здесь и сейчас быть рядом с человеком, к которому тянуло с невероятной мощью. Вампирша украдкой вздохнула, вспомнив события давно минувших лет, когда любовная тоска заставляла душу выть раненой белугой, когда руки готовы были опуститься, позволив телу и сознанию угодить в бездну всепоглощающей апатии. Ей не нравились слишком навязчивые мысли, дотошная тревога, исподтишка теребившая струны сердца, отсутствие аппетита и желания сна. Всё это опустошало её и приводило в упадок, а значит Лаура была права, и ею действительно овладели эмоции, больше свойственные людям нежели вампиру.       Несмотря на нанесённую Реджиной обиду, сердце Рейн всё равно продолжало тянуться и взывать к ней, настойчиво требовало как можно скорее увидеть её, наконец раскрыться ей, отбросив прочь все прятки и кошки-мышки, которые, как показал неожиданный печальный опыт, до добра совсем не довели. Плевать, что все намерения Принцессы были самыми лучшими, добрыми и искренними, — они упёрлись в стену давней поговорки о том, что благими намерениями выстлана дорога в Ад. Тем не менее, ощущая внутри тяжесть, Рейн чётко осознавала, что все слова Реджины, сказанные ею, безусловно, в сердцах и шоке, не имели никакого отношения к реальности. Верила, что мадам мэр не собиралась ставить крест на их зарождавшихся отношениях из-за чудовищной ошибки, совершённой в состоянии бурного аффекта. «Время всё расставит по своим местам. Определённо…», — думалось вампирше, пока она перебирала свои разрозненные мысли, в попытках выстроить их в один целый логический ряд. Но сначала нужно было отыскать и поймать того, кто на самом деле был повинен в убийстве жителя Сторибрука; поймать того, из-за кого на Рейн обрушилась лавина жестокой несправедливости со стороны любимого человека. Лавина, к которой она совершенно точно не была готова, а потому оказалась застигнута врасплох и едва ли не разбита ею. Жажда справедливости не жгла её сердце огнём, но приятно мотивировала на дальнейшие действия, результатом которых должно было стать предоставление истинного убийцы во плоти перед властями и шерифом города, без единой тени сомнения в своей правоте. Тем самым результатом, позволявшим мгновенно отчистить своё замаранное незаслуженной грязью доброе имя.       Любовь определённо сделала её мягче, гораздо мягче, чем когда-либо, но она не стыдилась этого, просто принимая подобный дар как нечто светлое в бесконечном жизненном сумраке, наполненном властью, войнами и рутиной, лишённой каких-либо красок. И при этом было совсем не важно, что она являлась представителем правящей династии, величественной чистокровной Императрицей вампиров, которую боялись и уважали, боготворили, любили и ненавидели, — и всё же, так или иначе, знали все, и друзья, и враги, и серые одиночки, всю жизнь прятавшиеся в тени и не признававшие её власть.       Лаура, наконец закончившая разглядывать карту и пришедшая к каким-то конкретным выводам, подняла взгляд на утонувшую в раздумьях Рейн, вновь оценивая её внешний вид, отмечая едва различимую глазу бледность лица и призрачное дрожание кончиков пальцев, покоившихся на спинке стула.       — Рейн, тебе нужна подпитка, — делая акцент на каждом слове, с нажимом произнесла дампирша. — Ты теряешь ресурсы из-за сильнейшего стресса, который может запросто свалить с ног даже мощный и выносливый организм вампира. При несомненном учёте нескольких суток без сна, полноценного питания и давящей на сознание чёртовой неопределённости с твоей Реджиной. Это уже не шутки, après tout!       — Да, но синтетический аналог быстрого эффекта не даст, — хмуро усмехнулась Принцесса, скользнув взором по Лауре. — Восполнение сил и энергии произойдёт в лучшем случае спустя несколько часов, а мгновенно помочь может лишь живая кровь. Ты же понимаешь, что я не намерена никого кусать только ради собственной выгоды?       — Putain, épargnez-moi ça! — закатив глаза, проворчала Лаура, подходя вплотную к вампирше. — В один прекрасный момент твоя принципиальность может сыграть с тобой весьма злую шутку! Посмотри на меня! — не став дожидаться, пока Рейн обратит на неё свой взгляд, дампирша резко вскинула руку к губам, одним быстрым укусом вскрыв своё собственное запястье, с которого двумя сильными струями потекла ярко-красная кровь. — Пей! Не упрямься, прошу тебя! — не теряя времени, она сунула руку Принцессе.       — Никогда… никогда больше не смей так делать с собой, Лаура! — Рейн молниеносно поднялась со стула и достаточно грубо перехватила руку дампирши чуть выше места укуса, откуда продолжала литься кровь; свирепое выражение её лица и стальная угроза в голосе, который стал похожим на рычание, пошатнули дерзость Лауры, вынудив её промолчать, лишь растерянно пару раз моргнуть. — Твои силы в решающий момент могут пригодиться, поэтому ты должна быть в полном порядке! А если ты отдашь мне часть своей крови, — тебя это ослабит! Я не пойду на это, извини.       Дампирша молчала, устремив яростный голубой взор в красные глаза Принцессы. На прекрасном утончённом лице каждая мельчайшая мышца была напряжена до предела, ноздри гневно раздувались, а желваки неистово ходили ходуном. На крепко сжатой в кулак дрожавшей руке, угодившей в стальную хватку ладони Рейн, раны от укуса начали стремительно затягиваться, прекращая кровотечение из разорванного клыками запястья…       — Так-то лучше, — прошептала Принцесса, наконец разжимая пальцы и позволяя дампирше отдёрнуть руку прочь.       По-прежнему не говоря ни слова, Лаура громко фыркнула, быстрым шагом прошла к холодильнику и рывком достала оттуда бутылку синтетического аналога, после чего так сильно захлопнула дверцу, что допотопный агрегат едва не развалился на части, жалко заскрипев по швам. Не потрудившись разогреть, она вернулась обратно к Рейн и резко сунула бутылку ей в руки, принявшись беспрестанно ворчать французскую нецензурщину. Слегка прищуренным взглядом вампирша несколько мгновений гипнотизировала своё Дитя, что с негодующим видом стояло перед ней, крепко сложив руки на груди, после чего залпом осушила ёмкость до дна и отрывисто швырнула её в угол кухни, с адским шумом разбив стекло вдребезги…       — Вопрос исчерпан? — сухо поинтересовалась Рейн.       — Я не в восторге, — напряжённо откликнулась Лаура, — но это лучше, чем ничего.       Ещё с минуту они перебрасывались между собой гневными взорами, пока что не нарушая тягостного молчания. Подобные стычки у них случались и раньше, а учитывая вздорный характер Лауры и природную упёртость Принцессы, в этом не находилось ничего удивительного.       — Достаточно, — наконец произнесла вампирша, обратив на себя всё ещё недовольный взгляд своего Дитя. — Нам с тобой не нужно сейчас ссориться, нет нужды опускаться до уровня примитивизма, как считаешь?       — Я просто волнуюсь за тебя, — примирительно вздохнула Лаура, всё же избавляясь от сковавшего мышцы напряжения. — Но ты получила небольшую подпитку, поэтому я буду немного спокойнее. Что у нас далее по плану?       — Нужно выезжать на поиски, — ответила Рейн. — Сегодняшней первой целью у нас станет чаща леса на границе Сторибрука и хижина возле высохшего колодца. Лучше начать с самой дальней из имеющихся точек, чтобы последовательно проверить остальные две, расположенные в пределах города гораздо ближе к центру. Выходим немедленно.       — Нет, дай мне десять минут, — бросила дампирша, отправляясь на второй этаж. — Нужно переодеться в более удобную одежду. Я быстро.       Как только шаги Лауры затихли наверху, и оттуда послышалась возня с чемоданом, Рейн выудила из внутреннего кармана плаща мобильный телефон, нажала пару кнопок и долгим взглядом уставилась на номер Реджины, заветными цифрами горевший на экране. Желание позвонить становилось непреодолимым, но что-то останавливало, ограждая от сиюминутного порыва. В этом чувстве вампирша распознала неуверенность в том, что мадам мэр была готова её слышать и разговаривать с ней. Борясь с возникшими внутренними противоречиями, Принцесса потратила слишком много времени впустую, а когда она была готова нажать на кнопку вызова, в кухню уже спустилась переодевшаяся Лаура, полностью переключив всё внимание на себя.       Рейн заинтересованно уставилась на своё Дитя, слегка выгнув бровь и ощутив, как губы сами собой растянулись в загадочной тёплой улыбке. От прежней утончённой француженки в дерзком облегающем платье и на высоких каблуках не осталось и следа, а перед Принцессой сейчас стояла облачённая в красный байкерский костюм Лаура. Открытое декольте сменилось плотно застёгнутой кожаной курткой, а тонкие каблуки — сапогами с высоким голенищем и на плоской рифлёной подошве. Идеальные локоны бурным каштановым каскадом ниспадали на затянутые в кожу плечи, на лопатки сзади и на искушающие объёмные округлости спереди. Всё это довершали изящные кожаные ремни, в которых на бёдрах девушки крепились два её любимых UZI. Каждый образ Лауры мог кардинально отличаться по стилю от предыдущего, противоречить и вступать с ним в конфликт, но одно всегда оставалось неизменным: дерзость любой мельчайшей детали, красноречиво сообщавшая о запоминающемся характере и переменчивом темпераменте хозяйки.       — Прекрасно выглядишь, — одобрительно подмигнула Рейн дампирше. — Не устаю восхищаться.       — Что, слюнки потекли, да-а? — подколола Лаура, оскалив белоснежные клыки в стервозной улыбочке. — Сто лет назад под тобой извивалась не такая конфетка, правда ведь? Старомодное муслиновое бельё, удушающие корсеты, китовый ус… вечно спадающие чулки. М-м-м? Удивительно, как всё поменялось всего лишь за один ничтожный век.       — Опять ты за своё, — фыркнула, качнув головой, Принцесса. — Перестань! Ты же знаешь, что желание во мне пробуждает лишь одна женщина, да и та сейчас наотрез отказывается со мной разговаривать.       — Думаю, это продлится недолго, — ухмыльнулась дампирша, обновляя на сочных губах свою кроваво-красную помаду. — Так неудачно сложившемуся порядку вещей скоро придёт конец. Пошли ловить ублюдков, дерзнувших запятнать твоё славное имя, и если что… я не завидую участи, которая их ожидает.       Как только они покинули пределы дома, Лаура не задумываясь направилась к своей машине, попутно мурлыча себе под нос какую-то старую французскую песенку. Похоже, она пребывала в весьма приподнятом настроении.       — Нам не стоит ехать на двух автомобилях, — окликнула её Рейн, вынудив остановиться на полпути к «Форду Торино» и обернуться с немым вопросом в глазах. — Поедем на одном, чтобы не привлекать к себе вдвое больше ненужного нам внимания. Отправимся на моём «Мустанге», поскольку он уже привычен в городе и больше не вызывает дикого изумления у жителей Сторибрука.       — Что ж, положусь на твою наблюдательность, — немного подумав, согласилась Лаура.       Без лишних слов они уселись в машину, внутри начиная ощущать смесь из приятного азарта и решимости, и нечто подсказывало, что именно этой ночью их поиски наконец-то увенчаются успехом. Среди мёртвой лесной тишины низкий звук ожившего мотора «Шелби Мустанга» оказался неимоверно громким, распугав спавших в лиственных кронах пичуг и парочку сонных белок. Пронзительно яркий свет фар вспорол брюхо глухой тёмной ночи словно нож подтаявшее масло, выдернув оттуда силуэты деревьев и убегавшую вниз с холма гравийную дорогу. Рейн кинула на Лауру наполненный стальной уверенностью горящий взор, дампирша, кивнув, улыбнулась в ответ, и в ту же секунду машина сорвалась с места, стремительно покидая вершину холма по уводившей в лес дороге, вновь поднимая за собой плотные тучи сероватой мелкой пыли.       До места назначения их путь пролегал по самым окраинам Сторибрука, по дороге, ведущей через лесистую местность; даже несмотря на глубокую ночь, им не хотелось лишний раз попадаться кому-либо на глаза. В этот час проезжая часть, как и окраинные улицы города, пустовала, не было ни встречных машин, ни случайно припозднившихся людей. Дорога слегка извивалась, огибая рельефы окрестностей, вела через промокший лес, утопала в тягучей промозглой мгле, а яркие автомобильные фары высвечивали хмурые ряды чёрных гротескных стволов деревьев, что высокими кронами закрывали собою небосвод.       До условной точки добрались довольно быстро, всего за каких-то пятнадцать минут, пролетевших совсем незаметно, как и весь путь в целом. «Мустанг» замедлился, плавно съехал на размякшую от воды землистую обочину и наконец замер в звеневшем безмолвии. Рейн и Лаура вышли из машины, бесшумно захлопнув за собой двери, настороженно осмотрелись по сторонам, прислушиваясь к каждому доносившемуся до уха звуку. Срывавшиеся с ветвей капли и трещавшие от набухшей тяжести сучья слышались со всех сторон, назойливо сбивая с толку и рассеивая внимание на множество источников.       — Знаешь, Рейн, если бы внутри меня всё же преобладала моя человеческая часть, то мне сейчас было бы страшно непонятно где, среди чёрного леса и в полном безлюдье, — проворчала Лаура, слегка передёрнувшись. — И поскольку это не так, то со всей уверенностью заявляю: мне не комфортно. Совершенно однозначно. Глянь на лес, там мокро и мерзко, да ещё наверняка ползают целые колонии каких-нибудь сколопендр, бр-р-р…       — Пойдём, — усмехнулась Рейн и двинулась прямиком в объятия темневшей перед ними чащи.       Дампирша только скривилась, не говоря ни слова в ответ, и последовала за Принцессой, старательно уклоняясь от нависавших со всех сторон мокрых веток и опасно торчавших острых сучьев. Насквозь сырой от недавнего дождя лес встретил их явственно ощутимой прохладой и укрытой мхом и иголками, мягкой от избытка воды землёй. Продвигались медленно и осторожно, избегая разбросанного повсюду валежника; ноги хоть и уверенно ступали по размокшей почве, всё равно достаточно глубоко в неё впечатывались, оставляя цепочку чётких следов за двумя крадущимися фигурами, что практически сливались с окружением. Тяжёлые капли то и дело срывались на них сверху, неприятно будоража кожу, забираясь за вороты одежды и вымачивая волосы. Не прошло и пяти минут их пути через лес, как Лаура принялась беспрестанно ворчать себе под нос, то и дело переходя на французский, на котором совсем не скупилась на изящное крепкое словцо.       — С ума сойти! — доносилось до слуха Рейн из-за спины. — Таким утончённым натурам, как я, совсем не пристало таскаться по ночам в непролазной лесной глуши и нещадно мокнуть! Только посмотри, во что превращаются мои волосы!       — Тише, Лаура! — шикнула на неё Принцесса, слегка покосившись на дампиршу через плечо. — По мокрой траве и листве голоса могут разноситься на несколько сотен метров, а для чуткого вампирского слуха наших маленьких друзей не будет никакой проблемой уловить наше присутствие задолго до того, как мы окажемся рядом с ними. Воздержись от комментариев. Как закончим, можешь покрыть матом хоть целый мир, но сейчас — потерпи.       — О-о, не сомневайся, — глухо хмыкнула Лаура, — непременно покрою. И с большим удовольствием… И почему, спрашивается, нельзя было соорудить нормальную тропинку к тому проклятому колодцу и к той, в сто раз более проклятой, охотничьей хижине?! Намекни потом своей Реджине, пусть наколдует что-нибудь! Брусчатку, например…       — Замолчи!       Некоторое время двигались молча и бесшумно, словно два бесплотных фантома; ни одна ветка, ни одна травинка не трещала под их невесомыми кошачьими шагами. Рейн сосредоточенно осматривала все раскидывавшиеся перед её взором окрестности, практически ничего не упуская из вида, обращала пристальное внимание на непонятные глазу тени и вслушивалась в любой малейший шорох, что доносился до обострившегося слуха.       Вскоре их путь пошёл слегка вверх, а сквозь плотные заросли гигантского папоротника и кустов дикой розы показался небольшой пригорок, вершину которого венчал собой массивный каменный колодец на большом мраморном постаменте. Крыша, когда-то закрывавшая колодезную шахту, была проломлена, и остатки сгнивших, покрытых лишайником досок валялись тут же, хотя опоры для навеса по-прежнему оставались на своих местах. Камень, образующий стены сооружения, был сильно повреждён, виднелись глубокие трещины в основании и разрозненные куски разбитого булыжника, покоившиеся на забросанном сухими листьями и поросшем мхом круглом постаменте.       — Здесь, видимо, случилось что-то грандиозное, судя по состоянию колодца, — шепнула Лаура, когда они с Рейн остановились возле него.       — Он был разрушен магией, — едва слышно ответила Принцесса, обводя взглядом потускневший от времени камень. — В нём когда-то открывался портал в другой мир. В тот, откуда родом Реджина…       Рейн не стала развивать эту тему, замолчала и осторожно опустилась на корточки возле колодца, устремив внимательный взгляд на землю. Чуть в стороне она заметила нечёткие, но вполне различимые отпечатки ног, что уводили куда-то в глубь лесной чащи, видимо туда, где за густой растительностью была скрыта хижина охотника. Распрямившись, вампирша жестом позвала Лауру за собой, и плечом к плечу они крадучись двинулись по следу. С каждым шагом напряжение внутри начинало расти, мышцы наливались им, поглощая всё без остатка, но лица оставались предельно спокойными. Чем дальше они проходили, тем отчётливее и свежее становились следы ног на увлажнённой дождём земле. Лаура прекрасно видела их, а потому в какой-то момент бесшумно извлекла свои UZI из кожаных набедренных креплений и удобно сжала в опущенных руках.       Примерно в десятке метров от показавшейся на маленькой опушке хижины они замерли без единого движения, едва заприметили тусклый свет, пробивавшийся сквозь дощатые стены хлипкого строения. Из недр домика доносились тихие голоса…       Дампирша в сосредоточенном ожидании посмотрела на притихшую Рейн, та же, по звуку определив количество скрывавшихся в хижине, безмолвно показала ей четыре пальца, после чего сразу же взяла в руки оба своих грозных пистолета, крепко сжав пальцы на прохладных резиновых вставках массивных рукояток. Лаура медленно кивнула, приняв информацию, два тихих щелчка возвестили о снятых предохранителях и переводе оружия в состояние полной боевой готовности. Слегка пригнувшись, они тихо направились в сторону хижины, непрерывно следя за неплотно прикрытой дверью и завешанными каким-то старым тряпьём окнами. Оставалось буквально несколько шагов.       И тут под ногой Лауры неожиданно затрещала сломанная ветка, на которую дампирша, пребывавшая в сильном напряжении, совершенно случайно наступила. Девушка мгновенно замерла, с досадой оскалив клыки и мысленно проклиная этот лес вместе со всеми его деревьями и ветками, так некстати попадавшимися под ноги. Пару секунд спустя голоса в хижине резко оборвались, погрузив окрестности в звенящую тишину… «Они услышали», — быстрой молнией пронеслось в голове Рейн. Больше не медля, она за три шага преодолела остававшееся расстояние до дома и притаилась справа от двери, слившись с тенями от древних разлапистых елей, жестом приказала Лауре занять аналогичную позицию слева. Те, кто находился в хижине, больше не заботились о том, чтобы не быть обнаруженными… Внутри шатких стен раздались шаги в сторону выхода и треск снимаемого с предохранителей оружия…       Минуты две не происходило ровным счётом ничего: обитатели охотничьего домика затихли, Рейн и Лаура угодили в сети наполненного жгучим напряжением ожидания. Повисшая вдруг тишина принялась неистово давить на голову, вынуждая слушать шум крови в ушах и медленное биение собственного сердца. Мышцы начали ныть, будто налившись тяжеленным свинцом, натянутые до пределов и едва ли не окаменевшие.       Как оказалось спустя считанные секунды, всё это было хитрым отвлекающим манёвром, когда хлипкая дверь хижины с чудовищным грохотом вылетела наружу, мощным ударом снесённая с петель, а из дома выскочили три размытые фигуры, в которых Рейн незамедлительно распознала применивших замедление времени, — а значит неимоверную скорость, — нападавших на них вампиров. Последние сомнения, если таковые и оставались, в принадлежности недругов к расе кровососов оказались уничтожены за мгновение. Все трое были крепкими амбалами, остриженными наголо и с совершенно мерзкими рожами, на которых огнём горели серебристого цвета глаза; из разинутых ртов виднелись обнажённые острые клыки.       Краем глаза Рейн успела заметить четвёртого вампира, бросившегося прочь от хижины в самую глубь леса, и даже с некоторого расстояния, уже разделявшего их, смогла учуять запах человеческой крови, доносившийся от него. Внезапное чёткое понимание пронзило мысли Принцессы, когда она поняла, что именно он являлся настоящим убийцей, по вине которого испытывала всю нелёгкую сложившуюся ситуацию и была вынуждена терпеть жёсткую несправедливость в свой адрес.       Времени на принятие решения не осталось, когда двое громил с боевыми ножами развернулись и побежали прямо на неё, рыча будто разъярённые буйволы и сверкая безумной искрой, застывшей в их глазах. Моментальная реакция подтолкнула Рейн сделать несколько быстрых шагов навстречу недругам и молниеносно развести руки широко в стороны. Несмотря на то, что амбалы являлись вампирами, из-за своих габаритов они оказались маломобильными и совершенно неповоротливыми, а потому, чрезмерно разогнавшись, не сумели подобрать правильный манёвр и со всей силы налетели кадыками на возникшие препятствия в виде рук Принцессы. Сама вампирша лишь слегка пошатнулась от столкновения, в то время как нападавшие дружно и тяжело рухнули на землю, заходясь в жестоких приступах хрипящего кашля, фыркая, рыча и пуская нити слюны, крайне мерзко болтавшейся на их подбородках.       Не теряя ни секунды, Рейн стремительно подступила к одному из них и от души отвесила сочный пинок стальным мыском сапога в квадратную челюсть, издав при этом подобие тигриного рыка. Хруст ломающихся костей и наполненный болью и злостью рёв потряс лесную опушку, вампир принялся отплёвываться сгустками крови, изрыгая изо рта осколки сломанных зубов. Левый клык оказался безвозвратно выбит ударом Рейн. Пока один катался по земле, корчась от боли, второй попытался зайти Принцессе за спину, чтобы вероломной атакой сбить её с ног. Расчёт был хорош, если бы не одно «но»: битва велась с Императрицей, которая обладала более внушительной силой, нежели обычные кровососы. Ловко уклонившись от кулачища размером с дыню, она высоко подпрыгнула, взмыв в воздух и приземлившись на плечах у врага, ногами крепко сжала его шею, после чего отклонилась назад и с невозможной мощью впечатала вампира мордой в землю, перевернув его через голову. Подобный удар о твёрдую поверхность моментально убил бы простого смертного человека, в труху раскрошив все кости и превратив внутренние органы в кровавое месиво, но из вампира всего лишь вышиб воздух, на несколько минут лишив его возможности драться.       Шумно выдохнув, Принцесса устремила ярко горевший взор на противоположную сторону опушки, где со звериным остервенением вела бой Лаура, и, похоже, никакая помощь с её противником ей абсолютно не требовалась. Она могла бы запросто пристрелить врага, но предпочла оторваться по максимуму, полностью отдав себя рукопашной схватке. Судя по внешнему виду оппонента, ему приходилось несладко. Череда сокрушительных молниеносных ударов раз за разом обрушивалась на него; дампирша двигалась по-кошачьи грациозно и быстро, не теряла равновесия и легко парировала ответные атаки. Третий амбал выглядел крайне паршиво: с выбитым глазом, извергающий из себя ручьи насыщенной красной крови, он двигался уже не так осознанно и проворно как прежде, опасно шатался и размахивал ручищами в рефлекторных попытках контратаковать. Лаура же душила все эти попытки на корню.       Отпрыгнув чуть назад, Рейн уставилась на двух своих противников, уже поднимавшихся на ноги, злых как миллион чертей и готовых выпотрошить её здесь и сейчас, оскалила свои длинные клыки в не предвещавшей ничего доброго хищной улыбке и, слегка пригнувшись, бегом кинулась к ближайшему вампиру. Мощным ударом ногой с разворота она сокрушила кости черепа недруга, моментально отправив его в нокаут, и если для человека это значило смерть от попавших в мозг фрагментов костей, то для вампира являлось лишь пятью минутами полного беспамятства. Времени было мало, Принцесса тут же переключилась на второго кровососа, прямым ударом тяжёлой рукоятки своего пистолета окончательно сломав ему челюсть и заставив снова рухнуть вниз. Потасовка начинала затягиваться, и это совсем не входило в планы Рейн. Она знала, что эти трое были лишь пушечным мясом, призванным задержать их в драке, пока главный герой истории получал фору по времени и мог безнаказанно сбежать. Этого допустить вампирша не могла ни в каком случае.       Не дожидаясь, пока амбалы снова придут в себя и включатся в бой с новыми силами, Рейн двумя точными выстрелами вышибла обоим мозги, что с шипением разлетелись в радиусе пяти метров и густо покрыли собой измученную дракой землю. Но даже таких конкретных мер было недостаточно, чтобы окончательно уничтожить кровососа, поэтому, выхватив из-за пояса изящный посеребренный альконитовый кинжал со сверкавшим в рукоятке крупным рубином, Принцесса быстро опустилась возле тел на колени и последовательно пронзила вражеские сердца смертоносным тонким лезвием клинка. Тела поверженных врагов тут же принялись расползаться, трансформируясь в тошнотворное подобие булькающей кровавой массы с фрагментами распадающихся внутренних органов и крошащихся костей. Поморщившись от отвращения, Рейн поднялась, всё ещё сжимая в напряжённой руке окровавленный кинжал, с острого кончика которого на землю срывались тяжёлые красные капли. В конце концов именно так, и не иначе, выглядела бесповоротная смерть представителя расы вампиров…       — Заканчивай с ним скорее! Догоняй! — крикнула она Лауре уже набегу, сорвавшись с места в погоню за ранее сбежавшим кровососом.       Принцесса неслась сквозь лесную чащу, ловко обходя все препятствия, уклоняясь от опасно свисавших веток и перепрыгивая поваленные стволы мёртвых деревьев. От неимоверной скорости в ушах завывал холодный ветер, плащ словно шлейф развевался за ее спиной, каким-то чудом не цепляясь за торчавшие со всех сторон крючковатые сучья. Она бежала, ориентируясь на чёткий запах людской крови, сопровождавший убийцу, чувствуя, что уже начала настигать его несмотря на довольно приличную фору по времени. Обоняние привело её на широкую поляну, где запах крови неожиданно устремлялся куда-то вверх; остановившись, Рейн принялась внимательно сканировать местность слегка прищуренным красным взглядом, подняла голову, созерцая плотные кроны тесно стоявших деревьев. Следы ног обрывались именно здесь.       Деревянный треск, раздавшийся сверху, всё же застал её врасплох, когда с высоты на неё напрыгнул последний из группы врагов. Не сумев вовремя среагировать, Рейн сильным ударом была отброшена на землю, в голове на секунду поплыло и зазвенело, в глазах мелькнула темнота. Правую руку с зажатым в ней пистолетом вдруг пронзила тяжёлая давящая боль от ноги наступившего на запястье противника. Быстрым пинком он выбил оружие из её пальцев, следом — наотмашь пнул её по рёбрам. Неприятный хруст повлёк за собой новую волну сильной боли, вынудив Принцессу зарычать и оскалить клыки. На задворках сознания птицей билась мысль о словах Лауры, сказанных совсем недавно, мысль о потере физических сил. Вне всяких сомнений подпитка синтетическим аналогом не привела к желаемому результату, а потому сейчас во всей красе сказывалось то самое замедление реакций, о котором говорила дампирша. После непродолжительной, но тяжёлой схватки с двумя врагами возле хижины охотника, ресурсы организма Принцессы пошли на убыль. Замедление реакции уже показало себя, когда она пропустила атаку оппонента, теперь же проявлялось и снижение скорости регенерации, ведь сломанные рёбра, в другой ситуации сросшиеся бы за пару минут, и не думали восстанавливаться в данный момент, а потому чудовищно болели и не позволяли совершать слишком резких движений.       Превозмогая боль, Рейн собралась с силами и неуловимым для глаза движением ноги подсекла противника ударом по коленам. Его падение позволило ей подняться на ноги и мобилизоваться для финальной схватки. Враг оправился очень быстро, ловко вскочил и слегка пригнулся, готовясь атаковать. Не прошло и нескольких секунд, как он кинулся на Принцессу, нацелившись ей в лицо точным ударом крепко сжатого кулака, но потерпел неудачу. Затем удары понеслись с чудовищной скоростью, и Рейн едва успевала уклоняться и блокировать их; возможности перехватить инициативу и перейти в наступление противник ей не давал.       Весь этот боевой танец продлился недолго, когда кровососу видимо надоели безрезультативные размахивания руками, и он выхватил пистолет, тут же открыв огонь по Принцессе. С этим уже стало гораздо сложнее, поскольку применение замедления времени для уклонения от летевших в неё пуль требовало дополнительных ресурсов организма, которых сейчас намечался острый дефицит. «Браунинг» недруга вмещал в себя всего лишь шесть патронов на шесть выстрелов, три из которых Рейн успешно избежала. От оставшихся она уклониться не смогла, растеряв остаток своих сил…       Одна за другой три пули с жалящей болью, прожигая плоть, впились в плечо и грудь Принцессы, заставив её опасно покачнуться и тяжело осесть на одно колено, низко уронив голову. Изо рта донеслись булькающие хрипы, потекла обильная струя крови, что свидетельствовало о пробитом в двух местах лёгком. Закашлявшись, Рейн сплюнула и медленно подняла взгляд на стоявшего прямо перед ней вампира, убийцу, из-за которого начались все её несчастья. Он мерзко ухмылялся, глядя ей в глаза, и не спеша доставал из кармана запасной магазин для опустевшего пистолета.       — Мудила, ты хоть знаешь, кто перед тобой?! — вкрадчиво прошептала Принцесса, недобро улыбаясь и обнажая окровавленные клыки. — Если нет, то ты просто не представляешь, в какое дерьмо только что по уши вляпался из-за своих действий…       — Заткнись, — чуть шире ухмыльнулся он, откидывая в сторону использованный пистолетный магазин и с видимым наслаждением подкидывая на ладони второй, полный. — Я прекрасно знаю, кто ты, Рейн. Великая и могущественная Императрица крови, монарх и самодержец, да-да. А вот насчёт дерьма не соглашусь, ведь именно ТЫ сейчас стоишь передо мной на коленях, униженная нечистокровным, почти поверженная и разбитая. Жаль, что я не смогу тебя убить. Многие мне сказали бы спасибо, знаешь? — он опустился рядом с ней и грубо схватил её волосы в кулак, запрокинув голову вверх, приставил дуло пистолета под челюсть. — Но зато я могу обеспечить тебе анабиоз на многие, многие годы, и пока ты будешь медленно регенерировать, мы поменяем власть, сотрём с лица земли твоё хвалёное Сообщество и всех, кто не признаёт нашу истинную природу, — прошипел он ей прямо в ухо, после чего мерзко и медленно провёл горячим языком по её щеке, слизывая размазанную по коже кровь.       — Не смей прикасаться ко мне, вонючая крыса! — прошипела Рейн, резко дёрнувшись. — Я уничтожу тебя!       — Что ты можешь в своём нынешнем положении, а?! — расхохотался убийца, с силой оттолкнув Принцессу и заставив её упасть навзничь. — Я вижу, у тебя упадок сил, замедление реакций и регенеративной функции, а это значит, что ты не питалась как минимум пару-тройку дней. Что, в свою очередь, не позволит тебе эффективно выйти из создавшейся ситуации. Скажи мне, каково это, Рейн? Каково Императрице ощущать такое унижение от простого обращённого, а?       — Конечно, я скажу тебе… — низко и угрожающе прорычала вампирша, незаметно для упивавшегося своей гордыней врага извлекая из-за пояса кинжал. — И непременно покажу, что из себя представляет Императрица, испытавшая полное неуважение к себе со стороны жалкого подобия вампира. Я ведь слышала о тебе, Джейк Флетчер, о-о да-а, мне прекрасно известно о твоих взбалмошных идеях и мании величия. Известно с тех самых пор, как тебя обратили, тупой ты выродок! У меня на контроле каждый ублюдок, вынашивающий радикальные идеи, и не думай, будто им дозволено всё… С тобой же… у нас совершенно иная история, в которой ты нагло подставил меня, убив человека и высушив его до последней капли. И за это ты ответишь сполна!       Извернувшись, Рейн в мгновение ока выскользнула из тисков Джейка, схватила державшую пистолет руку и согнула её в обратную сторону, безжалостно поломав запястье. Вампир упустил драгоценные секунды, заорал от боли и выронил оружие, которое Принцесса пинком отправила глубоко в заросли кустарника, после чего резко присела и навылет вонзила кинжал под нижнюю челюсть убийцы, с немым удовлетворением отметив сверкнувший кончик клинка, показавшийся из черепа в районе лба. Флетчер тем не менее не лишился сознания, только ещё громче завопил и без единого движения мешком рухнул на землю. Рейн знала, куда наносила удар, и теперь примерно на час вампир оказался полностью парализован.       Тяжело дыша, Принцесса склонилась рядом с лежавшим оппонентом, уперевшись руками чуть выше колен и чувствуя движение пуль внутри себя. Словно кислотные змейки они пробивали себе обратный путь из плоти вампирши, принося пронзительную боль, пока, наконец, все три не вышли из тела, с металлическим звуком упав на землю. Пулевые ранения медленно, но уверенно затягивались, боль утихала; лёгкое уже было в полном порядке, как и восстановившиеся рёбра. Шумно выдохнув, Рейн распрямилась, засунула кинжал за пояс, нашла валявшийся неподалёку пистолет, вернув его обратно в кобуру, после чего старательно оттёрла начавшую высыхать кровь на губах и подбородке.       Вдалеке послышался звук выстрела, всего лишь на мгновение эхом разлетевшись по мокрому лесу, затем снова воцарилась тишина, уже не такая давящая, как прежде. Рейн с некоторым удивлением отметила, что с начала их потасовки с вампирами прошло не более пятнадцати минут, хотя на деле эти ничтожные мгновения казались целой вечностью, насыщенной неприятными событиями. Она прислушалась к своим ощущениям, чувствуя незримую связь с Лаурой, чувствуя, что она была жива и уже во весь опор спешила к ней. Улыбнувшись в темноту, Принцесса вернулась к постанывавшему Джейку, чтобы ещё раз ощутимо пнуть его в пах; издав неопределённый звук, он рефлекторно сжался в комок, продолжая поскуливать. Не желая прикасаться к нему, Рейн всё так же ногой перевернула его на спину, мгновенно ощутив ударивший в нос пронзительный запах крови убитого им жителя Сторибрука. Вся кожа Джейка, его куртка и штаны были покрыты мельчайшими каплями, давно смытыми, но по-прежнему державшими крепкий железный запах. Нагрудный карман его куртки венчал шеврон с изображением белой кобры, при виде которого Принцесса озадаченно нахмурила брови. Где же она видела этот символ? И что он означал?..       — Рейн!       — Я здесь, — откликнулась вампирша, оборачиваясь навстречу бежавшей к ней Лауре, взъерошенной, помятой, с зажатым в руке UZI.       — Я слышала выстрелы, боже, я думала, что не успею… не застану тебя в сознании… — дампирша молниеносно убрала оружие на место и кинулась на шею Рейн с крепкими объятиями. — Какого дьявола?! Что тут произошло? Он ранил тебя?! Не смотри на меня так, выкладывай прямо! Я отрежу ему всё, что выпирает, если хоть волос упал с твоей головы!       — Дитя моё, — улыбнулась Принцесса, ласково поглаживая Лауру по её мягким волосам, — успокойся. Я в порядке. Честно! Больше нет поводов для беспокойства.       — Ох не верю я тебе, — скривилась дампирша, отстраняясь от Рейн. — Снова ты лукавишь. Мы вернёмся к этому позже. Что с этим чёртом? Он жив?       — Жив. Просто парализован на время, но уже скоро сможет двигаться и внятно говорить.       — Ах ты гнусная тварь! — злобно прошипела Лаура, смерив лежавшего Джейка уничтожающим гневным взором голубых глаз. — Из-за тебя столько проблем, что голова уже болит! Рейн? Ты чего?       — Бери его и скорее увози к шерифу Свон! — неожиданно жёстко произнесла та. — Скорее!       — Почему так спешно? В чём дело? — воскликнула дампирша.       — На подходе ещё… — вслушиваясь в пустоту, ответила Принцесса. — Подмога этим выродкам близко… Беги! Скорее! Не волнуйся обо мне, ты сможешь услышать мой Зов в случае чего, сможешь чувствовать, всё ли со мной хорошо.       Без промедлений, Лаура подскочила к Джейку, легко подняла его, взвалив себе на плечи словно мешок с навозом, и снова обратила блестевший напряжением взгляд на Рейн.       — Пошли со мной, прошу тебя! — с мольбой в голосе прошептала она, широко раскрытыми глазами смотря на вампиршу. — Зачем сейчас вступать с ними в бой в одиночку?! Это глупо! Пожалуйста, пойдём со мной, Рейн, умоляю!       — Я задержу их здесь! — бросила Принцесса тоном, не терпящим дальнейших возражений. — Если мы останемся тут обе, то шансы доставить этого подонка к шерифу сократятся в разы! А если уйдём вместе, они последуют за нами в город и устроят бесконтрольную резню! Беги, Лаура! Беги скорее!       — Я не могу так поступить с тобой!       — Как твой Создатель, я приказываю тебе! — почти прорычала Рейн, прибегнув к самому крайнему способу влияния на своё Дитя, ослушаться который было невозможно. — Добейся признания во что бы то ни стало, и только после этого ищи меня! Уходи отсюда! Быстро!       — Чёрт тебя дери, Рейн! — Лаура вздрогнула, ощутила, как Приказ Создателя сковал её волю, начисто лишив способности сопротивляться; она резко развернулась и сорвалась прочь из этого места, за считанные мгновения исчезнув из поля зрения.       Как только звуки шагов дампирши затихли вдали, Принцесса медленно развернулась на приближавшийся топот множества ног и замерла в тягостном ожидании. Она чувствовала, что не совладает с новой партией врагов, чувствовала упадок сил и понимала, что Лаура была права в своём стремлении поделиться с ней своей кровью. Вслушиваясь в ставшие совсем близко звуки присутствия ещё нескольких враждебно настроенных вампиров, Рейн совсем упустила из вида едва различимые шаги за своей спиной, а когда среагировала, слишком поздно развернувшись, что-то массивное мощным ударом прилетело ей по голове, вышибая снопы ярких искр из её глаз. Ноги мгновенно подкосились, и она тяжело рухнула на бок, морщась от боли и слегка оскаливая клыки.       Сквозь отвратительно поплывшую в глазах картинку Рейн видела перед собой пару ног, обутых в изящные военные сапоги. Ощущала, как по лбу потекла горячая струя крови из разбитой головы… Она силилась поднять взор, чтобы разглядеть того, кто перед ней стоял, но тут последовал второй такой же сильный, но уже добивающий удар, который беспринципно и бесцеремонно швырнул её в густую непроницаемую темноту…

***

Пятница, 24 число, 5 утра, 4 дня после убийства…

      Лаура гнала «Мустанг» Принцессы на головокружительной скорости, держа путь обратно в город и беспрестанно осыпая красочными проклятиями сложившуюся ситуацию с Рейн. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, она применит к ней свою власть Создателя, безвозвратно лишив возможности поспорить или хотя бы возразить. Дампирша страшно злилась на Принцессу, но в то же время прекрасно понимала, насколько высоки оказались ставки в этой безумной игре, где нельзя было ни терять пойманного убийцу, ни допускать массовой гибели жителей Сторибрука от рук радикальных кровососов. В сердцах треснув ладонью по рулю, Лаура громко и грязно выругалась, следом шумно втянула в себя воздух и вновь сосредоточила взгляд на дороге.       Краем уха она слышала, как в багажнике автомобиля мычал крепко скованный альконитовыми цепями пленник, уже потихоньку начавший возвращать себе способность немного двигаться. Её не беспокоило, что вампир мог освободиться, поскольку хорошо знала свойства альконита — сплава, содержащего в себе собственно соединения самого альконита, а также серебра и железа. Этот гибридный, крайне редкий металл полностью блокировал магическую энергию у всех, кто ею обладал, при этом отнимал у вампира физические силы, усмиряя его и в качестве дополнения вызывая такие неприятные побочные эффекты как тошнота, слабость, боль и головокружение. У слабых особей развивал сильные судороги, напоминавшие в процессе приступ эпилепсии; кроме того, на протяжении многих столетий альконитовое оружие успешно использовалось вампирами для уничтожения обращённых особей при возникновении каких-либо внутренних междоусобиц. Для этого было достаточно всего лишь одного точного удара прямо в сердце.       Не отрывая жёсткого напряжённого взгляда от дороги, Лаура спешно набирала заблаговременно полученный от Рейн номер шерифа Свон, чтобы чуть подготовить её к своему внезапному появлению на пороге департамента с пойманным убийцей. Зажав мобильный телефон между плечом и ухом, дампирша слушала гудки в ожидании ответа, особо не рассчитывая на него в такой ранний утренний час. В следующий миг всё её тело вдруг содрогнулось, будто от сильного удара током, дыхание перехватило, а перед глазами поплыло. Лаура едва не потеряла связь с реальностью и управление машиной, но, к счастью, мерзкое ощущение длилось всего лишь пару мгновений, за которые она уже успела понять, что с Рейн что-то случилось, и именно об этом сигнализировала их внутренняя кровная связь.       Развить дальнейшие тревожные мысли дампирше не позволил уставший голос Эммы, про звонок которой Лаура едва не позабыла за своими ощущениями, полностью охватившими и тело, и сознание.       — Шериф Свон? — произнесла она в трубку, скользнув взглядом по светлевшей линии горизонта на востоке.       — Да, а кто говорит?       — Мы не знакомы, шериф, — продолжила девушка. — Меня зовут Лаура Л’Арсельшелье, я близкий друг широко известной в городе Инкогнито, но углубляться во всё это у меня сейчас нет времени, поэтому все объяснения позже. Я знаю, что в Сторибруке четыре дня назад было совершено жестокое убийство, человек погиб от полной кровопотери. Так вот, я направляюсь к вам, и буду очень скоро. Надеюсь, вы на месте?       — Да, — в голосе Эммы сквозило сплошное непонимание происходящего. — А зачем…       — Мы поймали убийцу, — оборвала её дампирша. — В данный момент я везу его к вам в департамент. Уверяю, при личной встрече я дам ответы на все интересующие вас вопросы.       — Жду, — коротко ответила Свон, но даже по одному этому слову было отчётливо слышно, как она кардинально поменялась в голосе.       Отключившись от звонка, Лаура удобнее перехватила руль, крепче сжав на нём пальцы, и попыталась ощутить внутреннюю связь с Рейн. Неприятные чувства объяли её почти сразу же, давая ясное понимание того, что Принцесса хоть и была жива, но находилась без сознания, а это значило лишь одно: что-то случилось. И весьма скверное. В ином случае дампирша плюнула бы на всё и развернула машину, чтобы помчаться на выручку своей Создательнице, но по её Приказу должна была довести дело до конца. Он не отпустит её свободную волю до тех пор, пока все условия не будут надлежащим образом выполнены, и только тогда она сможет почувствовать это и действовать так, как сама посчитает нужным…       «Мустанг» ворвался в город, когда на линии горизонта стало совсем светло. Лаура и не думала сбрасывать скорость, поскольку нужно было успеть довезти пленника к шерифу до первых лучей, прежде чем солнце спалит его до углей. Дома и магазины проносились за окнами автомобиля настолько быстро, что практически смазывались в какое-то непонятное разноцветное пятно, зато совсем скоро прямо по курсу начало стремительно приближаться здание департамента шерифа.       С диким визгом шин по асфальту, дампирша остановила машину возле входа в офис, быстро покинула салон и в два прыжка очутилась около багажника, откуда за секунду, рывком открыв его, грубо выволокла скованного вампира наружу. Джейк уже мог самостоятельно держаться на ногах, а потому предпринял дерзкую попытку пнуть Лауру, одновременно злобно мыча. Совсем не церемонясь, дампирша отвесила ему сочную затрещину, мгновенно погасив его отчаянные порывы.       — Не рыпайся! — с вдруг сильным французским акцентом угрожающе прошипела она, тряхнув своего пленника за шиворот. — Тебе сильно повезло, что я связана в своих действиях Приказом Создателя. Не то давно оставила бы от тебя лишь мокрое место, сволочь!       Не выпуская воротник куртки Флетчера, Лаура направилась ко входу в участок, таща за собой упорно сопротивлявшегося вампира. Там, в дверях, в ожидании стояла Эмма, с широко раскрытыми глазами изумлённо наблюдавшая все только что произошедшие сцены, и было непонятно, что её ошарашивало более всего: то, как Л’Арсельшелье управлялась с убийцей, или безмолвно замерший на дороге «Мустанг», ведь она точно знала, кому принадлежал этот чёрный автомобиль. На ходу поздоровавшись с шерифом, Лаура распахнула входную дверь и с силой втолкнула Джейка в помещение, лишь краем глаза заметив, как Эмма скованно кивнула в ответ на приветствие и последовала за ней.       Все трое, они остановились посреди офиса шерифа, и дампирша, воспользовавшись минутной передышкой, слегка осмотрелась, чуть дольше, чем следовало бы, задержав голубой взор на неуверенно переминавшейся с ноги на ногу Эмме. Несмотря на измученный вид и немного всклокоченные светлые волосы, Свон показалась Лауре весьма привлекательной женщиной, что даже вызвало на кроваво-красных губах тень лёгкой одобрительной улыбки. Столкнувшись взглядами с внезапной гостьей своих служебных владений, Эмма на минуту обмерла, когда пронзительный лазурный взгляд прошил её до костей, вызвав волну дрожи по спине. Красота и утончённость новой знакомой буквально лишали дара речи, вынуждая лишь глупо пялиться на неё, открыв рот. В ней всё казалось идеальным: волосы и лицо, изящная шея и аппетитные формы, аккуратные руки с ухоженными длинными ногтями… От внимания Лауры всё это, конечно, не смогло укрыться.       — Шериф Свон, на что вы так внимательно смотрите? — с искрой неприкрытого веселья в голосе поинтересовалась дампирша, моментально оттолкнув Свон от дальнейшего восхищённого созерцания.       — Ну-у… э-э… — замялась блондинка в попытках подобрать нужные слова. — Кажется, я никогда не видела Вас в Сторибруке, мисс. Вы не местная?       — А как вы думаете, шериф? — усмехнулась Лаура, совсем не скрывая заинтересованности во взгляде. — Я родом из Парижа, последние годы провела в Нью-Йорке, так что нет, я определённо не местная.       — Точно.       — У нас с вами ещё будет время поболтать на сторонние темы, шериф, — посерьёзнела дампирша. — А пока…       — Эмма, — внезапно перебила её Свон, через мгновение пожелав провалиться сквозь землю от стыда за свою неуместную бестактность.       — Прошу прощения?       — Зовите меня просто Эмма, — уточнила блондинка. — Мне так привычнее.       — Хорошо, — кивнула Лаура. — Вернёмся к делу. Есть ли в участке подвальные камеры, те, что без окон?       — Конечно, — удивлённо откликнулась Свон. — Но зачем они Вам? Обычно мы сажаем преступников в обезьянник в соседнем помещении. Так мне гораздо удобнее наблюдать за ними из своего кабинета. Не следует ли нам…       — Эмма, открывайте подвал, — прервала её Лаура, вновь ощутимо встряхнув своего пленника. — У вас сегодня особенный злодей, и он смертельно боится солнца… — она дьявольски улыбнулась Джейку в лицо, как только отвернулась от Свон. — Быстрее, если можно, солнце уже встаёт. Объяснения потом.       Коротко кивнув, Эмма засуетилась в поисках нужных ключей, а поскольку подвальными камерами пользовались исключительно редко, то и ключи от них находились непонятно где. Минуты шли, Свон продолжала перерывать ящики и шкафы, а Лаура потихоньку начинала терять терпение. Окончательно взорваться ей не давало то, что Эмма почему-то симпатизировала ей, хотя и была совсем не в её вкусе; что-то притягивало в этой взбалмошной блондинке, что-то приглашало узнать её ближе, и дампирше это не нравилось. Банальные увлечения с первого взгляда никогда не были ей свойственны, тем более такими среднестатистическими персонами, но в этом случае она почему-то делала особенное исключение, с которым решила разобраться чуть позднее.       — Есть! Нашла! — Эмма победно вскинула руку вверх, демонстрируя слегка улыбнувшейся Лауре связку нужных им ключей. — Идём. Туда.       Свон пошла первой, чтобы открыть тяжёлые двери и включить освещение, дампирша и Джейк следовали чуть позади неё, спускаясь по уводившей вниз лестнице.       — Что, полукровка, запала на смертную крошку, да-а? — свистящим шёпотом произнёс Джейк, с трудом разлепив пересохшие и потрескавшиеся губы. — Я видел, как вы пялились, будто прямо здесь и сейчас были готовы трахнуть друг друга…       Вместо ответа Лаура с силой двинула коленом Флетчеру в живот, заставив его моментально согнуться пополам и едва слышно застонать, после чего снова тряхнула за шиворот, как нашкодившего кутёнка.       — Ещё одно слово, и я выпущу тебе кишки, ясно? — сквозь крепко сжатые зубы прошипела ему в лицо Л’Арсельшелье. — Держи свой грязный язык в узде, не то и его лишишься крайне быстро.       — Заводите сюда, — окликнула Эмма, уже в ожидании стоявшая возле открытой решётчатой двери камеры. — Если уж он боится солнечного света, то здесь ему точно ничего не грозит.       Без дальнейших промедлений Лаура подвела Джейка к его клетке и с силой втолкнула внутрь, не снимая сковывавших его цепей, после чего резко захлопнула решётку и тяжело оперлась о холодную каменную стену, едва слышно вздохнув. От толчка Л’Арсельшелье ноги Флетчера вполне ожидаемо заплелись, и он с размаху рухнул на пол, снова мыча и предпринимая вялые попытки подняться. Дампирша не обратила на это никакого внимания, зато Эмма изумлённо смотрела на начавшего брыкаться узника, то и дело переводя с него взгляд на отстранённо молчавшую Лауру. Совершенно не вовремя в голову Свон опять полезли мысли о красоте стоявшей рядом с ней девушки, которые она спешно отбросила прочь и слегка встряхнулась.       — Теперь предлагаю подняться ко мне в кабинет и всё обсудить. Накопилось множество вопросов, а Вы обещали дать мне все объяснения, — негромко проговорила Эмма, между делом проверяя надёжность запертой клетки.       — Да, безусловно, — согласилась Лаура, видимо вынырнув из каких-то своих нелёгких размышлений. — Свои обещания я держу всегда.       Больше не оглядываясь, они покинули подвальное помещение, быстро поднявшись по лестнице наверх. Эмма закрыла за ними тяжёлую железную дверь на массивный засов и зачем-то пару раз похлопала по ней ладонью. Возможно это было своеобразное проявление удовлетворения от того, что преступник наконец-то оказался за решёткой, — подумалось дампирше. Впрочем, какая разница…       — Выпьете что-нибудь? — вежливо спросила Свон, когда они уже расположились в её кабинете. — Кофе? Содовую? Джин?       — Нет, благодарю, — отказалась Лаура, кончиком длинного ногтя откинув упавший на глаза каштановый локон. — Я предпочитаю специфические напитки, которые в данный момент вы не сможете мне предложить. Возможно позже… — в бездонных голубых глазах промелькнула необъяснимая искорка, во всяком случае, именно так показалось блондинке, но разгадать её она, конечно же, не смогла.       — Эм… хорошо, — слегка озадаченно проговорила Эмма, пару раз растерянно и почему-то смущённо моргнув. — В таком случае, расскажите мне всё с самого начала. Боюсь, я совсем не улавливаю сути происходящего.       Лаура отчего-то невесело усмехнулась в ответ на слова шерифа, из-под красных губ явственно показались её белоснежные клыки, которые Эмма моментально заметила. В то же мгновение в глазах Свон пронёсся отчётливый ужас, и она, шумно отшатнувшись в своём кресле, принялась судорожно прочёсывать все ящики в столе, трясущимися от напряжения руками пытаясь нащупать в них пистолет. Дампирша спокойно наблюдала за этой суетливой вознёй, а на губах играла снисходительная улыбка. Покачав головой, она вздохнула.       — Успокойтесь, Эмма, меня не нужно бояться, — миролюбиво произнесла дампирша, расслабленно откидываясь на спинку стула. — Мы с вами на одной стороне, и я уж точно не собираюсь причинять вам вред.       — Кто Вы? — медленно спросила блондинка, останавливая свои попытки отыскать оружие; весь её вид был настороженным, во взгляде сквозило яркое напряжение. — Расскажите по порядку.       — Что ж, справедливо, — слегка склонила голову Лаура. — Вы вправе знать, тем более, всё то, что я скажу, пригодится вам для понимания всей ситуации с убийством… Поскольку вы увидели мои клыки, то я начну рассказ с пары слов о себе. Я родилась в Париже в 1886 году в бедной семье простых рабочих людей. Мама покинула нас рано, поскольку в то время по миру распространялась эпидемия чумы, которая сотнями выкашивала людей каждый божий день. Отец воспитывал меня один, а когда я подросла, сразу же определил в дом к богатым господам гувернанткой. Я проработала у них два года, когда на побережье Кальвадоса, что было совсем неподалёку от нас, обрушился страшный шторм, в котором также погибло и безвестно пропало много людей. В тот вечер я возвращалась со службы очень поздно и ещё не слышала о страшных новостях с побережья, была уставшая и валилась с ног. Почему-то я решила сократить свой путь до дома через узкий проулок, где раньше не ходила… — она замолчала, нахмурившись и перебирая свои воспоминания. — Это моё решение оказалось роковым, поскольку в городе шла самая настоящая война, не между людьми, но между оборотнями и вампирами. Один из волков почти убил меня в тот вечер, и тогда появилась она. Инкогнито. По определённым соображениям я не стану называть вам её настоящее имя, в своё время все узнают его сами и — из её уст. Она спасла меня и ради этого спасения нарушила основополагающий Закон вампиров, согласно которому строго запрещено обращать людей в кровососов. Не знаю точно, как ей удалось, но она сделала меня всего лишь наполовину вампиром, оставив мне мою человеческую часть, которая гармонично существует вместе с вампирской. Я унаследовала от обоих видов все самые сильные стороны, за исключением потребности в крови. Моя ДНК трансформировалась, и вампирские гены в ней превалируют, оттого я не способна питаться, как человек, и по всем качествам являюсь вампиром. Не старею, обладаю даром вечной жизни, силой и способностями, не боюсь солнца, как остальные. Я — дампир, именно так называют подобных мне, наполовину вампир, наполовину человек, или, иными словами, полукровка. Однако за такое название можно легко получить по морде, — она широко улыбнулась, во всей красе демонстрируя длинные острые клыки. — Инкогнито, моя Создательница, является первородным, то есть чистокровным вампиром, представителем правящей династии. Она — Императрица Крови, Королева расы вампиров.       — То есть… — потрясённо прошептала Эмма, с трудом сглотнув вставший в горле ком. — То есть вампиры и оборотни реально существуют? Это не вымысел?! А Инкогнито… Императрица?!       — Именно так, — кивнула Лаура. — Я понимаю, в каком шоке вы сейчас находитесь, но теперь всё вами услышанное придётся принять как факт и каким-то образом уместить в своей голове. Мы не раскрываем своё существование людям на протяжении тысяч лет, это также запрещено, поэтому прошу отнестись к полученной информации с должной ответственностью. Вы должны доверять мне, особенно после того, как я последовательно выложила на стол весьма опасные карты, Эмма, — она смерила блондинку проницательным взглядом из-под полуопущенных длинных ресниц, чем сразу же вогнала её в лёгкий румянец. — Вы наверняка знаете из фильмов и литературы, что между вампирами и оборотнями существует непримиримая война. Так вот — это правда и останавливаться на этом я не буду, к тому же в вашем городе вполне открыто проживает представительница расы ликантропов, некая Руби Лукас. Несмотря на извечное противостояние двух народов, внутри расы вампиров тоже не всё гладко, так как есть те, кто полагает нашу истинную природу священной, а потому стремится поработить людей, превратив их в пищу. Таких радикально настроенных вампиров достаточно много, к сожалению. Один из них прямо сейчас находится в клетке в вашем подвале. Тот убитый человек был для него всего лишь кормом, не более. В связи с распространением опасных идей и для борьбы с ними Императрицей когда-то было создано Сообщество Вестников Смерти, куда входит огромное число вампиров, контролирующих деятельность радикалов и сепаратистов, пресекающих её и подавляющих их идеи. Уже четыре десятка лет существует синтетический аналог человеческой крови, на который перешло большинство вампиров, тем самым прекратив паразитировать на людях. Данный аналог полностью закрывает все наши потребности в питании, а значит риск случайных непреднамеренных убийств или неосторожных обращений сводится к минимуму.       Эмма молча слушала рассказ Лауры, раздираемая на части миллионом противоречивых чувств. Шок, изумление, неготовность всё это за раз переварить не давали ей покоя, но всё же она не прерывала дампиршу лишними вопросами и комментариями. Тем не менее постепенно первое оцепенение от, в буквальном смысле, потрясающих новостей уже начинало спадать. И кто бы мог подумать, что так раздражавшая ранее Инкогнито окажется вампирской Королевой, в которую, к тому же, влюбилась Реджина. Получается, всё это время мадам мэр была обо всём в курсе, и фантастические факты не стали никакой преградой в том, чтобы она смогла полюбить представительницу считавшейся выдумкой расы. Уму непостижимо… зато стало понятно, зачем ей тогда требовался приём витаминов B6 и B12, ведь они устраняли слабость и малокровие, несомненно следовавшие за укусом вампирши.       — После моего обращения, Инкогнито забрала меня с собой в Нью-Йорк, где у нас располагается Главный штаб Сообщества, — продолжила Лаура. — Сто лет я провела именно там, а потом отправилась на родину, в Париж, чтобы присоединиться к местному подразделению из-за нежданно навалившейся тоски по Франции. Насколько знаю, пока я отсутствовала в Штатах, на глаза Инкогнито попали сведения о главе вашего города, о Реджине Миллс, которая её крайне заинтересовала. При всём уважении, шериф, но я не стану раскрывать вам подробности жизни моей Создательницы, не имею на это никакого права. Но скажу, что интерес к Реджине стал настолько сильным, что вынудил Инкогнито последовать зову сердца, на неопределённое время покинуть престол и отправиться сюда, в этот славный городок, где, как вам наверняка известно, и состоялась их первая личная встреча, но отдельно отмечу, что у моей Королевы специфический подход в данном случае, Реджина ни разу не видела её и не знает настоящего имени. Тем не менее, эти особенности ничему не помешали, и мы имеем то, что имеем, — дампирша усмехнулась, кинув быстрый взгляд на внимавшую Эмму. — Их отношения должны были выйти на кардинально новый уровень аккурат в тот вечер, когда подонок, запертый внизу, нагло и неприкрыто осушил местного человека, а вину за это убийство ожидаемо и незаслуженно взвалили на мою Создательницу, которая, на секунду, ни разу не убила человека ради питания ни случайно, ни намеренно. И более того, выступает за гармоничное сосуществование, возможный симбиоз, но никак не за банальное уничтожение людей ради пропитания вампиров. Теперь вам всё ясно, шериф?       — По большей части да, — ответила Эмма, встрепенувшись. — Но остаётся парочка пробелов. Как Вы попали сюда, и зачем приехал тот, который сидит в клетке?       — У Инкогнито есть много врагов, — хмуро ответила Лаура. — Давних и не очень. Сразу после её отъезда на Главный штаб было совершено дерзкое нападение, преследовавшее своей целью хищение важнейших данных Сообщества. Мы до сих пор не выяснили, кому и зачем всё это понадобилось, слишком велик список возможных подозреваемых, и просто так его не охватить. Я же вернулась из Парижа спустя пару дней, попыталась разобраться в случившемся, а когда поняла масштаб бедствия, и что сведения об отбытии Королевы были похищены наряду с информацией о Сторибруке и Реджине, тут же сорвалась сюда, чтобы всё сообщить Инкогнито и быть рядом, если потребуется помощь. Те, кто напали на Главный штаб, прибыли сюда в поисках моей Создательницы и, к несчастью, они её нашли. Последние дни мы с ней вели собственное расследование, чтобы отыскать настоящего убийцу и предоставить его вам. Что касается Реджины… она крайне не любезно обошлась с Инкогнито, когда узнала об убийстве и, не разобравшись, обвинила её в этом. Мне был отдан чёткий Приказ доставить убийцу к вам, сама же Инкогнито осталась, чтобы задержать толпу вампиров; как оказалось, там была засада, или же кто-то позвал подмогу. И на этом мой монолог завершается.       — Я неоднократно видела машину Инкогнито на улицах Сторибрука среди белого дня, — сказала Эмма, чувствуя, что вся полученная информация начинала хорошо усваиваться, не оставляя следов былого изумления. — Тогда почему тот вампир должен сидеть в подвале?       — Далеко не все вампиры обладают способностью находиться в свете солнца, Эмма, — ответила Лаура негромко. — Лишь небольшой процент из них. Такие, как я, наполовину люди. И такие, как моя Создательница, в роду которой много веков назад также был наполовину человек. Все остальные умирают на солнце, почти мгновенно сгорая в его лучах. Тот, внизу, обращённый, обычный и ничем непримечательный, а потому боится ультрафиолета. Если же он попадёт на солнце, то… мы лишимся виновного в убийстве жителя вашего городка.       — Теперь ясно, — задумчиво сказала Эмма. — Хорошо…       — Необходимо получить его признание в убийстве, — заметила дампирша. — Для таких, как он, подобное деяние не является чем-то из ряда вон выходящим, но по вашим законам всё иначе. Как только мы будем иметь это признание, оформленное надлежащим образом, сам вампир будет нам не нужен. Нет смысла судить его по человеческим законам и после сажать в тюрьму. Он бессмертен, а значит будет осужден по законам своего народа. Полученная же от него информация смоет все необоснованные обвинения с Инкогнито, восстановит её доброе имя, а заодно и отношения с Реджиной. И в конечном итоге все будут довольны. А сейчас, если вы не возражаете, мне нужен небольшой отдых, нельзя терять силы, особенно теперь, когда с моей Королевой случилась беда… Буквально пары-тройки часов будет вполне достаточно. Потом мы сможем приступить к допросу нашего злодея.       — Да, конечно, — с готовностью согласилась Эмма. — В соседнем кабинете есть удобный диван, если нужно. И глупый вопрос… Там, на улице, это машина Инкогнито?       — Именно её.       — Просто когда я увидела, как Вы подъезжаете, то подумала, что самая знаменитая загадка Сторибрука пожаловала к порогу департамента шерифа, — осторожно улыбнулась Свон, внимательно прослеживая реакцию Лауры на свои слова.       — Что ж, — невесело усмехнулась дампирша, устало прикрыв глаза, — думаю, так и было бы, если бы она не попала в беду. Я почти уверена, что её похитили, а с этим тоже нужно разбираться как можно скорее.       — Может быть, я смогу чем-то помочь в поисках? — предложила Эмма. — В конце концов, преступник пойман, и его можно будет допросить немного позже… а сейчас попробовать выручить из передряги Инкогнито.       — Не думаю, что это хорошая идея, Эмма, — покачала головой Лаура. — Вы же понимаете теперь, с кем мы имеем дело, а это значит, что участие смертных в подобных мероприятиях исключено. Да и к тому же… по Приказу моей Создательницы, сначала я должна добиться признания в убийстве от Джейка Флетчера и только после этого отправляться на её поиски. В силу… скажем так, обстоятельств… я лишена любой возможности ослушаться этого Приказа. Советую вам тоже немного отдохнуть перед допросом, — сказала, поднимаясь дампирша. — Боюсь, что это не будет так просто, как нам того хотелось бы. Через два часа начинаем, так что будьте готовы.       Сказав это, Лаура покинула кабинет Эммы, направляясь туда, где стоял любезно предоставленный шерифом диван. Каждая клеточка её тела умоляла об отдыхе, пусть и недолгом. В конце концов, основная часть расследования благополучно завершилась с поимкой истинного убийцы, а дело оставалось совсем за малым, но пока ещё расслабляться было нельзя. Судьба Рейн по-прежнему оставалась неизвестной.

***

Суббота, 25 число, вечер, 5 дней после убийства…

      Лаура с трудом открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, что, впрочем, не привело ни к какому результату: перед взором всё чудовищно плыло, а за то и дело мелькавшими яркими вспышками выхватить более менее чёткую картинку оказалось бессмысленной затеей. Тело страшно болело, будто его истязали много часов к ряду, каждая клеточка была пронизана лютой слабостью, не позволявшей даже просто сносно пошевелиться. Любая попытка движения приносила вспышку адской жгучей боли, с новой силой ослеплявшей и без того почти не видящий взгляд.       По ощущениям она смогла понять, что её куда-то тащили, грубо, волохом по щербатому бетонному полу, острыми осколками впивавшемуся в кожу десятками сочащихся кровью царапин и ссадин, которые и не думали затягиваться. Объяснение этому нашлось очень быстро, стоило только акцентировать мысли на альконитовых цепях, обвивавших шею, запястья и щиколотки. Кто-то провёл блестящую подготовку, раз сумел полностью усмирить такое сильное существо, каким являлась она…       Взгляд тем временем смог выхватить какие-то массивные железные перекрытия под высоким потолком, что оканчивался поддёрнутыми ржавчиной стальными листами кровли, но упавшая следом темнота вновь погасила взор, заставив веки тяжело опуститься. На фоне как в тумане слышались чьи-то голоса, трое, а может и четверо невидимок негромко переговаривались между собой, однако суть разговора ускользала от сознания, ни на мгновение там не задерживаясь. Был и женский голос, пронизанный льдистым холодом и такой неприкрытой жестокостью, что от одного его звука накатывали мучительные волны дрожи и… ностальгии? Но чувство было определённо знакомое.       Лаура почувствовала, как её казавшееся вечным путешествие по разбитому бетонному полу завершилось, ощутила, как в следующее мгновение две пары рук подняли её, грубо усадив на железный стул. Голова тут же свесилась на грудь, а цепи, жалящие кожу шеи, рук и ног болезненно натянулись. Видимо, их к чему-то прикрепили, для надёжности пару раз потянув куда-то в сторону и подарив её телу новую волну расплывающейся боли.       — Ну, и что теперь? — будто издалека донёсся чей-то голос. — В таком состоянии она бесполезна.       — Мы не торопимся… — спокойно ответил другой, тот, что был женским. — Частичная регенерация займёт несколько часов, прежде чем она сможет прийти в себя. До тех пор у нас есть время, подождём. Вы, трое! Стеречь, как зеницу ока, ясно? О любых изменениях докладывать лично мне. И помните: вы отвечаете за неё головой. Малейшая промашка и…       Что было дальше, — Лауре расслышать не удалось, тьма снова приняла её в свои тягучие объятия. Мысли полностью рассеялись. Единственным, что по-прежнему оставалось с ней, была всё та же раздиравшая тело боль.       …Она ощутила, как кто-то настойчиво тряс её за плечо, следом послышался голос Эммы, отчего-то взволнованный. Лаура открыла глаза, тут же уперевшись взглядом в напряжённое лицо Эммы, смотревшей прямо на неё. Пару раз моргнув, дампирша резко села, быстро осматривая помещение, в котором находилась, обнаруживая себя на диване в департаменте шерифа и тот факт, что её тело больше не раздирала всепоглощающая боль. Поморщившись, она провела рукой по волосам и шее, отмечая отсутствие на себе альконитовых цепей.       — Который час? Как долго я спала? — поинтересовалась Лаура, окончательно приходя в себя.       — Уже почти вечер… вечер следующего дня, — озабоченно ответила Эмма, всё ещё недоверчиво сверлившая её взглядом. — Вы проспали больше суток, и я не могла вас разбудить. Вы будто… оцепенели…       — Прошу прощения, — усмехнулась дампирша. — Забыла предупредить вас о том, как выглядят спящие вампиры. Согласна, зрелище пугающее. Так, стоп… сколько прошло времени?!       — Тридцать шесть часов, если быть совсем точной, — произнесла Эмма. — Видимо, Вы очень устали за последние дни…       — Какого… почему вы не разбудили меня через два часа, как мы договаривались, шериф?! — нахмурилась Лаура, резко подскочив с дивана и быстро оправляясь. — К сожалению, в данный момент мы не обладаем такой роскошью, как многочасовой сон! Неужели вы не понимаете? На кону стоит вопрос о благополучии моей Создательницы! К тому же никто не отменял допрос убийцы!       — После того, как я попыталась Вас разбудить и не смогла, я отправилась на проведение допроса сама, Лаура, — заметила Свон. — Всё это время я пыталась вытянуть из Джейка все интересующие нас сведения.       — И каков результат? — с лёгкой издевкой спросила дампирша, недовольно складывая руки на груди.       — Нулевой, — вздохнула Эмма. — Кроме того, что я жалкая смертная, больше ничего не услышала от него. Боюсь, я переоценила свои возможности, за что прошу у Вас прощения.       — Боже… этого следовало ожидать! — фыркнула Лаура. — Извинения тут ничего не изменят, шериф. Мы потеряли слишком много времени, поэтому допрос будем проводить так, как принято у вампиров. Рекомендую морально подготовиться к тому, что вам доведётся увидеть. Идёмте.       Стремительным шагом они направились в подвал, где пребывал в ожидании Джейк Флетчер, и Лаура не переставала думать о своём сне, а точнее, — о видении. Она была почти уверена в том, что наблюдала происходящее глазами и чувствами Рейн, но пока не могла поделиться этой информацией с Эммой. Следовало как можно скорее завершить допрос, в котором Джейку уже была уготована весьма печальная участь.       Он понял это сразу, как только увидел выражение лица дампирши и её взгляд, пока она стояла, ожидая открытия решётчатой двери. Весь её вид кричал о том, что она не намеревалась вести с ним светские беседы, она в буквальном смысле собиралась выпытывать все интересовавшие её сведения. И тогда он запаниковал, поскольку был хорошо знаком с вампирскими методами ведения допроса…       — Не подпускайте её ко мне! — заорал Джейк, шарахнувшись от распахнувшейся двери, словно от ядовитой змеи, попытался вжаться в угол своей камеры, безумным взглядом наблюдая за тем, как Лаура оборачивала руки чёрными лентами с остро торчавшими альконитовыми шипами. — Эта сумасшедшая меня убьёт!       — Конечно убьёт, — равнодушно произнесла Эмма, решив подыграть дампирше для пущего убеждения. — Со мной ты говорить отказался, потому что я смертная. Поэтому теперь с тобой беседовать будет она… согласно тем методам, какие приняты среди вампиров. Мне жаль, Джейк, но у тебя был шанс пообщаться по человеческим обычаям. И ты его упустил, — она перевела взгляд на Лауру. — Я останусь. В конце концов, я шериф, и мне нужно зафиксировать признание вины.       — Как угодно, — не оборачиваясь, бросила та, с дьявольской полуулыбкой прожигая заключённого ярким лазурным взором. — Только имейте в виду, что здесь и сейчас человеческие законы перестанут действовать… И, Эмма, что бы вы ни увидели, не пытайтесь в это вмешиваться. Лучше закройте двери наверху. Нам совсем не нужно, чтобы весь город слышал вопли Флетчера.       Эмма не стала спорить, прекрасно видела, кем становилась Лаура: существом, лишённым любого сочувствия и милосердия, наполненным одной только безжалостностью, со взглядом, который мог уничтожить на месте. Тем, кем по своей природе являлись вампиры… Свон спешно направилась наверх, стараясь не вслушиваться в панический скулёж Джейка и слова дампирши, прозвучавшие настолько зловеще, что даже ей стало страшно.       — Мы начнём с батрахотоксина… Это поможет тебе быть сговорчивее, мой дорогой. После этого один миллилитр нитрата серебра завершит процедуру. И когда ты станешь плавиться изнутри, сжираемый болью, регенерировать и тут же снова плавиться… тогда я жду от тебя всё, что меня интересует. Если будешь хорошим мальчиком, я введу тебе нейтрализатор…       Что было дальше, Эмма не знала, но душераздирающего вопля, заставлявшего кровь стынуть в жилах, вполне хватило, чтобы всё понять. За ним последовал новый, ещё более ужасный крик, затем они посыпались очередью, сопровождаемой грохотом и звуками резких ударов.       Свон не желала спускаться в подвал, понимая, что не найдёт в себе силы наблюдать за вампирскими методами ведения допроса, за всеми этими, по-видимому, ужасающими пытками, которым подвергался Джейк, как представитель расы кровососов. Но и осуждать Лауру она также не могла, не имела никакого морального права на это. В конце концов, никому из людей не были знакомы законы и обычаи расы бессмертных созданий, существовавшей втайне многие тысячи лет…       Как бы то ни было, но вопли Флетчера продлились всего лишь не многим больше пятнадцати минут, завершившись нечленораздельным хриплым согласием на сотрудничество. Это и было сигналом к тому, чтобы отправиться вниз. Зрелище, представшее перед глазами, вогнало Эмму в дрожь и оцепенение, и хорошо, что всего на минуту: вся камера оказалась обильно забрызгана кровью, сам же Джейк почти без сил лежал на боку, скрючившись как эмбрион и тяжело дыша. Из недр его глотки по-прежнему слышались булькающие хрипы, изо рта вытекала кровь, смешанная со слюной и фрагментами будто кислотой сожжённых лёгких. Эмма собралась с духом, стараясь не думать о настойчиво подкатывавших к горлу приступах тошноты и не акцентировать внимание на жестоком истязании убийцы Лаурой. Всё же это был не человек.       — Итак, Джейк, ты готов рассказать нам, что случилось в ночь на двадцать первое число? — скованно спросила Эмма, щёлкнув кнопкой диктофона, что был зажат в её влажной ладони.       — Неужели всё это из-за того человека?! — простонал Флетчер, сплюнув очередной сгусток крови. — Дьявол, да! Я убил его, убил! Потому что нам требовалась пища! Остальные не стали прикладываться к нему, посчитав его слишком хилым, так что он целиком достался мне. Чёрт… я не раскаиваюсь и не сожалею. Такова наша природа! Мы, вампиры, питаемся кровью, а вы, люди… вы всего лишь еда, скот, созданный, чтобы им питаться! И так было всегда!       — С кем ты прибыл в Сторибрук и зачем? — произнесла Эмма, не мигая смотря на с трудом севшего вампира.       — Об этом уговора не было, — скверно ухмыльнулся он, обнажив окровавленные клыки. — Значит и сообщать такую информацию я вам не обязан, шериф. Вы хотели моего признания в убийстве? Оно у вас есть. Больше нам не о чем говорить.       — И то верно, Эмма, — подала голос доселе пребывавшая в молчании Лаура. — Остальное касается исключительно вампиров. И будьте уверены, я с этим разберусь. Вместе со своей Создательницей.       Выключив запись на диктофоне со всеми признательными показаниями Джейка, Свон вздохнула и перевела взгляд на педантично вытиравшую кровь с рук Лауру. Дампирша лучилась таким пронзительным спокойствием, будто последние полчаса никого не истязала жестокими изощрёнными пытками.       — Неужели для питания действительно нужно убивать? — негромко спросила она, обратив взгляд Лауры на себя. — Неужели люди для вас и правда подобны скоту?       — Как я уже говорила ранее, Эмма, среди вампиров есть весьма существенная прослойка, которая относится к смертным именно так, — пожав плечами, ответила Л’Арсельшелье. — Но судить обо всех вампирах без исключения только лишь по таким вот ублюдкам, как этот, нельзя. Так не будет ни правильно, ни справедливо. Вы поймёте это со временем или можете понять уже сейчас, проведя прямую аналогию с вашим видом. Среди вас также есть безумные звери, способные на куда более сильную жестокость, нежели даже мы.       — Однажды наступит тот день, когда люди реально станут всего лишь скотом, — усмехнулся Джейк, зазвенев сковывавшими его цепями. — Бурдюками с кровью, предназначенными только для питания вампиров. Именно такого существования вы заслуживаете.       — Эмма, нужно сообщить всю полученную информацию Реджине как можно скорее, — произнесла Лаура, пронзив Флетчера уничтожающим взглядом. — Думаю, она с нетерпением ждёт новостей.       Без лишних комментариев Свон кивнула и достала мобильный телефон, быстро набрала нужный ей номер и в ожидании ответа отошла от Лауры.       — Реджина! Мы поймали убийцу! — спустя несколько мгновений послышалось из соседнего помещения, но вслушиваться в разговор, пронизанный ненужными эмоциями, Лауре не хотелось.       Она молча сверлила взором Джейка, тот же испепелял глазами её. Чистая ненависть с обеих сторон была настолько сильна, что буквально ощущалась физически, что, впрочем, дампиршу нисколько не волновало: она знала, что Флетчер потерял свою значимость, а всё его теперешнее существование сводилось лишь к ожиданию, когда она найдёт Рейн, а та вынесет ему свой приговор. И без того было ясно, что дни вампира в этом мире подходили к своему логическому концу.       — Хорошо, жди, скоро будем, — Эмма отключилась от разговора с мадам мэром и обратила взгляд на Лауру. — Реджина просит нас с тобой приехать к ней сейчас же.       — Тогда поехали, — кивнула дампирша. — Но этого подонка нужно стеречь надёжно, под замком, чтобы он никуда отсюда не делся до того момента, как Инкогнито вынесет ему приговор, а для верности… — не договорив, она отрывистым быстрым движением выхватила один из своих UZI, заставив глаза Эммы моментально в ужасе расшириться, и всадила пулю, начинённую нитратом серебра, Джейку в плечо.       Вопль снова потряс стены подвального помещения, когда вампир навзничь повалился на пол, а по его телу, повторяя рисунок кровеносной системы, начал стремительно разноситься сероватый нитрат серебра.       — Это значительно ослабит его, лишив возможности набраться сил и регенерировать, — пояснила Лаура, убирая оружие на место, — что, в свою очередь, полностью исключит вероятность гипотетического побега. Едем, Эмма.       Сглотнув вставший в горле ком, Свон последовала за покидавшей подвал дампиршей, заперла все двери и дважды проверила запоры. Быстро дойдя до «Мустанга», они погрузились в машину, что секунду спустя ожила, зарычав двигателем и ярко осветив улицу включёнными фарами. Лаура тут же вдавила педаль акселератора в пол, заставив автомобиль сорваться с места в сторону Миффлин-стрит, где стоял нужный им дом под номером «108» — особняк Реджины Миллс…       Через десять минут, проведённых в пронизанном напряжением молчании, они уже подъехали к дому мадам мэра, увидели её, ещё не успев замедлиться. Со стороны парадного входа к ним спешила встревоженная Реджина, несомненно узнавшая остановившийся на обочине дороги чёрный «Мустанг», но когда из машины вышли Эмма и Лаура, она тут же замерла на месте, будто громом поражённая. В немом оцепенении Миллс переводила взволнованный тёмный взгляд с одной женщины на другую, иногда задерживая его на автомобиле, всколыхнувшем в ней вереницы ярких воспоминаний, связанных с ним и его хозяйкой.       Эмма не стала медлить или чему-то удивляться, поскольку по большей части все ранее непонятные вещи внезапно обрели своё логическое объяснение и сопровождавшую его причинно-следственную связь. Подойдя к Реджине, Свон лишь на мгновение задержала на ней слегка озабоченный взгляд, после чего положила руку ей на плечо и встряхнула, приводя в себя. Мадам мэр моргнула, прочистила пересохшее горло и скованно продемонстрировала слабое подобие улыбки, что получилось у неё весьма скверно.       — Редж, это Лаура Л’Арсельшелье, — представила она подошедшую к ним дампиршу. — Я о ней говорила по телефону. Дитя Инкогнито.       — Приветствую, Ваше Величество, — довольно сухо отозвалась Лаура, видимо, всё ещё раздираемая противоречиями насчёт Миллс. — Очень рада наконец-то лично познакомиться с Вами, хоть сложившиеся обстоятельства сейчас отнюдь не подходят для этого.       Реджина не ответила, только слабо кивнула, ещё раз попытавшись изобразить улыбку на поддёрнутом лёгкой бледностью лице. Её взгляд был наполнен скованностью и напряжением одновременно, и она то и дело кидала его на стоявший позади Лауры «Шелби Мустанг». Дампирша не могла не заметить этого.       — Совсем скоро машина вернётся к своей хозяйке, Реджина, — негромко проговорила она, приковывая к себе безмолвный взор мадам мэра. — Я не буду унижать Вас лживыми просьбами не волноваться, поскольку поводов для волнения хватает по горло. Есть одна вещь, о которой я не говорила Эмме, пока мы находились в департаменте шерифа, так как то, что мне явилось, будет более полезно именно нам с Вами.       — Что? — в глазах Миллс промелькнула искра, в которой оказалось легко узнать тень надежды на хорошие новости в бесконечном потоке каких-то безумных испытаний. — Я слушаю…       — Инкогнито — моя Создательница, — сказала дампирша, чётко произнося каждое слово, — а потому во мне течёт часть её крови, отданной мне при обращении. Между нами существуют особенные Узы, кровные, если быть точнее. Это не совсем то, что бывает у матерей с их детьми, но то, что позволяет нам чувствовать друг друга. В состоянии сна я видела глазами Инкогнито, осязала её чувствами. Из того, что я запомнила, могу описать некое место, в котором есть железные перекрытия, стальная кровля и разбитый бетонный пол, а также группу вампиров, находящихся в данный момент с ней. И ещё там была женщина, голос которой мне показался знакомым, но я не могу вспомнить, кто это, вероятно потому, что видение было не моим, а моей Создательницы. Возможно, эти крупицы смогут нам помочь в её поисках…       — Таких мест может быть несколько десятков в Сторибруке, — едва ли не обречённо ответила мадам мэр, зябко поёжившись и крепко прижав руки к груди. — Тут нужно что-то более конкретное, что позволит нам точно понять, где находится это место, — с трудом оторвав взгляд от чёрного автомобиля, она обвела им всех присутствующих. — Пройдёмте ко мне. Нам несомненно нужно обдумать наш будущий план действий.       — Прошу прощения, Ваше Величество, но у меня нет времени откладывать поиски моей Создательницы, — тактично отказалась Лаура. — Моя воля больше не связана Приказом, и я могу отправиться самостоятельно. Инкогнито попала в засаду, сейчас её удерживают радикалы, которым что-то от неё нужно. Не могу ждать, — она немного помолчала, о чём-то по-видимому размышляя. — Я оставляю Вам её «Мустанг» на хранение и в качестве прекрасной возможности воссоединиться, когда всё это закончится. Мне нужно пополнить боезапас, а вас убедительно прошу: не лезьте на рожон… Вы не знаете, на что способны вампиры, подобные тем, кто схватил её. Будьте осторожны.       Ещё раз окинув взглядом Реджину и Эмму, Лаура развернулась и сорвалась с места, с неуловимой для глаза скоростью покинув Миффлин-стрит и оставив женщин вдвоём пребывать в удивлении, которое, к счастью, долго не продлилось. Пройдя в дом и рассевшись в гостиной возле жарко пылавшего камина, они, тем не менее, всё равно угодили в объятия задумчивого молчания. Эмма тайком бросала взоры на погрузившуюся в себя Миллс, глаза которой замерли в одной точке, и пыталась сообразить, с чего начать в их пока ещё не придуманном плане.       Реджина же утопала во множестве не связанных друг с другом мыслей, что обычно не было свойственно ей, но сейчас, поддавшись сиюминутной слабости, предпочла ещё раз всё переосмыслить. Она больше не отрицала ни единого изменения, произошедшего с ней, а потому не стремилась отделываться от чувств, которые захватывали её с головой. За мелькавшими перед внутренним взором мыслями, в какой-то момент она сумела расслышать так настойчиво звавший её голос своей Тёмной стороны, Злой Королевы. И говорила она о том, что была готова выйти из заточения, чтобы подарить ей именно те силы, которых сейчас так отчаянно не хватало, чтобы совершить то, на что нынешняя Реджина больше не была способна.       — Позволь мне проявить себя… — шелестело в голове, сладко расплываясь по телу. — И тогда все, кто является причиной этому, жестоко поплатятся…       — Хоть Лауре и Инкогнито удалось поймать настоящего убийцу, у нас сейчас остро стоит вопрос о том, как найти и освободить её, — сквозь голос Злой Королевы донеслись слова Эммы. — Есть идеи, как нам это сделать?       — Есть одна задумка, — вздрогнув, опомнилась Реджина. — Обследовать все подходящие под описание места и методом исключения добраться до нужного.       — Ты же понимаешь, что у нас нет столько времени в запасе, — удивлённо откликнулась Свон.       — Оно и не потребуется, если я выпущу Её на свободу… — низким полушёпотом ответила Миллс и улыбнулась настолько зловеще, что у Эммы моментально зашевелились волосы на затылке.       — Ты говоришь о… Злой Королеве? — едва слышно спросила она, не сводя с мадам мэра беспокойного взора, и когда та медленно кивнула, тут же вскинула руки перед собой. — Нет, нет, нет! Ты же прекрасно понимаешь, что может случиться, выпусти ты её наружу. Последствия могут быть непредсказуемыми… впрочем, как и она сама. Оставим это на самый крайний случай. Должен же быть другой вариант!       — Наверное, ты права, — вздохнула Реджина, подняв задумчивый взгляд на огонь, ярко полыхавший в камине. — Тогда давай думать дальше…       …Разговоры и обсуждения всё новых и новых планов действий не приводили к желаемому результату, раз за разом они упирались в очередной тупик. Тем временем наступила ночь; уставшая за несколько бессонных суток Эмма задремала в гостиной, свесив голову на грудь, а Реджина, не ощущавшая ни малейшей тяги ко сну, тихонько вышла на кухню и налила себе немного яблочного сидра. Стоя с бокалом возле окна, она гипнотизировала взором черневший в ночи «Мустанг», время от времени делая короткий глоток согревавшего напитка и по-прежнему пытаясь придумать сносный план действий или хотя бы отыскать зацепку, где искать вампиршу. Сердце надсадно щемило всякий раз, как она вспоминала их последний телефонный разговор и могильную тишину в минувшие несколько дней после этого.       От дальнейшего самобичевания Реджину отвлёк сигнал телефона, возвестивший о получении нового сообщения; она отошла от окна, приблизившись к столу, где сверкал дисплей ожившего телефона. Один только взгляд на имя отправителя вогнал её в чудовищное волнение, заставив шумно плюхнуть жалко зазвеневший бокал на стол и схватить аппарат в руки. Имя Принцессы застыло на экране, разгоняя сердце мадам мэра, вынуждая его трепетать в груди, словно обезумевшую птицу. Слегка дрожащими пальцами Миллс открыла полученное сообщение, чтобы в следующий миг угодить в пучину неконтролируемых чувств, среди которых тревога и подобие паники перекрывали собой всё остальное.       «Ваше Величество, я угодила в лапы своих самых лютых врагов. Уверена, что Лаура уже сообщила Вам свои догадки на этот счёт, поэтому прошу Вас держаться подальше и не вступать в противостояние»       Ужас от каждого прочитанного слова моментально сковал внутренности, ледяными пальцами сдавил душу и сердце и совершенно ожидаемо вызвал страх за благополучие Принцессы. Реджина понимала это, вновь и вновь перечитывая смс, осознавала, что беда, в которую попала вампирша, была более серьёзной, чем все они полагали, а значит и от всех обговоренных ранее планов действий толк свёлся к абсолютному нулю. Через раз попадая не на те кнопки, мадам мэр судорожно набрала ответ:       «Где ты находишься?! Меня ничто не пугает! Я владею мощным колдовством и уничтожу всех, кто стоит за твоим похищением!»       Пока мадам мэр ждала ответа, гадая, придёт он или нет, нервозность всё крепче обволакивала её сознание; от нетерпения и гнетущей неизвестности она быстрыми шагами принялась измерять кухню, то и дело вскидывая руку с зажатым в ладони телефоном к лицу. Наконец, ответ пришёл…       «Пожалуйста, не пытайтесь искать меня. Боюсь, мои самые худшие опасения начинают сбываться… А раз так… я просто не вынесу Вашей потери. Они убьют Вас, Ваше Величество»       «ГДЕ ТЫ???»       Отправив всего два слова, Реджина не мигая смотрела на дисплей телефона в ожидании, и внутри всё оборвалось, когда на экране высветилась надпись: «Сообщение не доставлено. Телефон абонента вне зоны действия сети».       — Проклятье! — в сердцах воскликнула Миллс, со всей силы ударив крепко сжатым кулаком о поверхность стола и заставив подскочить все стоявшие на нём предметы.       Вне себя от нахлынувшей злости, бессилия и страха, мадам мэр сыпала проклятиями направо и налево, ни на секунду не оставляя попыток дописаться или дозвониться до Принцессы, но раз за разом слышала одно и то же — «Телефон абонента выключен…». Каждая такая попытка грозила окончательной потерей оставшегося самообладания, и вероятность этого вдруг опасно нависла над Реджиной, словно коршун над добычей. Издав подобие отчаянного рыка, она с силой запустила бокал в стену, наделав неимоверного шума и засыпав мраморный пол мелкими осколками стекла, при этом всё ещё пытаясь услышать в динамике что-то отличное от «телефон выключен». Из глаз совершенно нежданно брызнули слёзы бессилия и злости, отчаяния, смешанного с калейдоскопом иных малоприятных чувств.       На адский грохот в кухню спустя пару минут влетела всклокоченная Эмма, дикими глазами отыскивая источник шума; едва всё поняв, она подскочила к Реджине и схватила её за плечи в попытках привести обратно в чувство.       — Редж! Редж! Успокойся! — то и дело твердила Свон, всеми силами удерживая разбушевавшуюся Миллс в руках. — Спокойно! Что случилось?! Почему ты плачешь?!       — Оставь меня! — прорычала мадам мэр, грозно сверкая искрящимся фиолетовым взором. — Сейчас мне как никогда нужно побыть одной!       — Есть какие-то новости от Инкогнито?! — внезапно всё поняв, прямо спросила Эмма, наконец заставив Реджину посмотреть ей в глаза. — Тише-тише… ну? Что ты узнала?       — Она прислала мне смс, — немного успокоившись и позволив блондинке усадить себя на высокий барный стул, произнесла мадам мэр. — Сообщила о беде, в которую попала, что-то о каких-то своих врагах. И кроме того, очень настойчиво просила не искать её. Она считает, что меня могут убить.       — Значит, ситуация действительно настолько опасна, насколько нам говорила Лаура, — сказала Эмма, сжимая плечо Реджины. — Что думаешь делать?       — Да к чёрту кто или что хочет меня убить! — злобно фыркнула Миллс. — Это пытались сделать столько раз и столько людей, что я со счёта сбилась! И потакать каждому жаждущему моей смерти я не намерена! Инкогнито не желает, чтобы кто-то пострадал и не говорит, где она, это читается между строк, но сейчас меня менее всего волнует чьё-либо благополучие, когда дело напрямую касается её… и я чувствую, что не могу больше сдерживать свою Тёмную сторону. Не после того, что я узнала. По-моему, я достаточно долго была паинькой, Эмма. Кто бы ни был замешан во всём этом, — она подняла взгляд, насквозь прошив им Свон, — он очень пожалеет, если попадётся на моём пути…       — Может быть, попробуем поисковые чары? — немного помолчав, предложила Эмма, напряжённо взирая на мадам мэра. — Такое волшебство точно укажет нам на место, в котором держат Инкогнито, и тогда мы отыщем её, не прибегая к… крайнему варианту…       — Мисс Свон, я пребывала в прострации несколько дней подряд, у меня просто не хватит сил на подобное заклинание, — хмыкнула Реджина. — Я не смогу наложить его в одиночку.       — Тогда я помогу тебе, — более уверенно проговорила Свон. — Мы сделаем это вместе, ты и я, совместным волшебством, как когда-то при деактивации алмаза, грозившего уничтожением Сторибрука.       — Эмма, зачем? — Миллс недоверчиво взглянула на неё. — Зачем ты помогаешь мне? Почему хочешь помочь Инкогнито, женщине, которая завладела моим сердцем, положив конец нашей с тобой истории?       — Я же Спасительница, — просто улыбнулась та и пожала плечами. — Таково моё предназначение, и я не могу оставаться в стороне, особенно когда вопрос касается твоего истинного счастья, Редж. Я не хочу, чтобы ты снова страдала, ведь я много раз видела то, что ты называла несчастливым концом. Когда-то ты поняла, что вовсе не Автор пишет твою судьбу, а ты сама; осознала, что далеко не всегда злодеям уготована печальная участь. К тому же ты не злодейка, ты мой близкий друг. Мне продолжать?       — Спасибо… — потрясённо прошептала Реджина. — Ты не представляешь, как много значат для меня эти слова.       — Тогда пошли, — Эмма поднялась со стула, помогая встать Миллс. — Давай сделаем это вместе, как в старые добрые времена.       Мадам мэр молча улыбнулась, её взгляд вновь вернулся в своё привычное состояние, обрёл ясность и присущую ему суровую уверенность. Больше не теряя ни минуты, они быстро оделись и вышли на улицу, в объятия глухой тёмной ночи, направляясь прямиком к тускло блестевшему в свете фонарей чёрному «Мустангу» Принцессы.       — У нас нет зелья поиска, — задумчиво проговорила Эмма, остановившись возле машины. — И вещи, принадлежащей Инкогнито…       — Но у нас есть это, — тихо сказала Реджина, осторожно извлекая из кармана пальто засушенный цветок кроваво-красной розы; бережно уместив его на ладони, она несколько мгновений смотрела на него с нескрываемой теплотой во взгляде. — Это самая первая роза, подаренная мне Принцессой в тот день, когда мы впервые столкнулись с ней возле мэрии… А что касается зелья… Оно нам не понадобится, просто смотри на цветок и повторяй за мной.       Мадам мэр подняла над бутоном розы свободную руку, мягко светившуюся пурпурной дымкой, и несколько раз плавно провела ладонью над лепестками; Эмма проделала то же самое, после чего на пару минут между ними воцарилась напряжённая тишина в таком же напряжённом ожидании. Наконец, серебристо-фиолетовый свет стал пробиваться из цветка, очерчивая все самые тонкие прожилки лепестков и поднимая его в воздух, где он оставлял за собой мягко сияющий след. Воспарив чуть выше над их головами, роза вдруг ярко вспыхнула, рассеивая скопившуюся вокруг тьму, и поплыла в воздухе в нужном им направлении. Перебросившись довольными взглядами, Реджина и Эмма погрузились в машину.       — Поверить не могу, — прошептала мадам мэр, ласково проводя кончиками пальцев по глянцево отливавшему рулю. — Я в её машине, на водительском месте, на котором всегда сидела она. Ещё совсем недавно я даже помыслить о таком не могла.       — Значит ли это, что мечты сбываются, Редж? — ободряюще улыбнулась Эмма, устраиваясь на соседнем сидении. — Определённо — да, именно это оно и означает.       Низкий рокот мотора «Шелби Мустанга» окончательно разогнал устоявшуюся вокруг тишину, и Реджина, слегка нерешительно положив обе руки на руль, нажала на педаль газа, заставляя машину двинуться с места вслед за плывущей по воздуху розой. Цветок ускорялся по мере того, как автомобиль набирал скорость, и совсем скоро они уже на всех парах мчались туда, где пребывала Принцесса. Мадам мэр не знала, что их ожидало там, когда они прибудут на место, но в одном была уверена точно, и эта мысль наполняла её бескрайней теплотой и даровала долгожданный прилив сил. Бросив сияющий взор на парившую перед ними розу, Реджина едва заметно улыбнулась и тихо прошептала:       — Я найду тебя. Обещаю.