Привычный про́клятый мир

День снова выдался солнечный, вода в лесном озере слегка волновалась и сыпала солнечными отблесками во все стороны. Ундин и Петер залезли в воду по колено, закатав штаны, и пытались подстеречь и загарпунить рыбу на мелководье. Ундин показывал правильный приём своим зазубренным самодельным копьём. Петер сначала пробовал повторять его движения, пользуясь своим мечом, но колоть мечом вниз оказалось не с руки. Тогда он наскоро сделал себе такое же копьё, как у Ундина. Приходилось некоторое время стоять неподвижно, сохраняя тишину, чтобы дождаться заплывшую на мелководье не пуганную в глуши рыбу. Но проткнуть её оказалось ой как непросто, и они продолжали пробовать. Дело в том, что они путешествовали лесными звериными тропами уже неделю, сильно удалившись от знакомых Петеру мест на юг, и запасы еды в их котомках подходили к концу. Спутники не брезговали никаким подножным кормом, ни грибами, ни дикими фруктами, но охотиться по-настоящему им не удавалось, так что сейчас у них оставалась только соль и полоски негнущейся сушёной говядины, да и тех — небольшая горсточка. Они уже поняли, что скоро придёт время выйти к людям, но старались оттянуть рискованный момент. Хотя, надо признать — грызть сушёнку обоим успело опротиветь. Примерно на третий день путешествия их нашёл ворон, выпущенный леди-бабушкой из Винтерфелла на поиски лорда Петера и принёсший ему письмо. Течка Петера как раз подходила к концу, и его напряжение и запах ослабели, но умной птице хватило примерного направления и остатков запаха над лесом, а также значительной доли везения, чтобы отыскать Петера. Бабушка Санса писала: «Мой милый мальчик! Мы нашли прощальную записку в твоих покоях, но не знаем, верить ли ей. Ты действительно уехал из замка, лишь бы не иметь дело с гостями-альфами во время течки? Ждать ли тебя домой, когда четыре дня проклятия пройдут? Или же ты написал записку не по своей воле? Я и лорд Антоний выслушали обоих наших гостей: по их словам, тебя похитил кузнец Ундин, который и на них напал с оружием. Мы готовы выслать за тобой большой спасательный отряд, но не хотим дать повод, чтобы над тобой насмехались за похищение, если окажется, что его не было. И всё же моему беспокойству нет предела, поэтому дай знать, свободен ты или попал в беду? Если не пришлёшь никакого ответа с Долетаем, то мы поймём, что ты в заложниках, и срочно вышлем спасательный отряд. Я опасаюсь, что если ты в плену, это значит, твой похититель тебя контролирует и не даст ответить правду. Так что привяжи к лапе ворона ленточку. Если у тебя всё хорошо и ты свободен, то завяжи её морским узлом, которому нас с тобой учила леди Арья. Если же это будет любой другой узел, мы поймём, что это сигнал о помощи. Похититель не сможет понять, какой узел ты завязал, и не сможет подделать для нас успокоительную весть». Как же Петеру хотелось ответить подробно, успокоить насчёт себя, оправдать Ундина в их глазах! Он бы написал, что находится в безопасности, что хочет путешествовать дальше, что не надо его искать или спасать. Объяснил бы, что Ундин не преступник, наоборот, это на него напали, а он защищал своего лорда и, так получилось, что с оружием. Куда Петер планирует направиться, он не мог бы сказать, сам не решил, да и не хотел выдавать возможный путь Ундина, с которого ещё не сняли обвинения. Он попытался использовать уголёк, чтобы написать хоть несколько слов на обрывке ткани. Но буквы размазывались, и записка, которая в результате получилась, имела вид пугающий, наводящий на неверные мысли. Петер кинул её в костёр. Вот доберётся до бумаги и чернил, напишет нормальное письмо и отправит обычным путём, с почтовой каретой. В итоге Петер ограничился памятным морским узлом, повязав его на лапу ворона. Он был восхищён смекалкой Старков, кто бы из них ни придумал этот способ получить правдивый ответ. Скормил Долетаю несколько кусочков говядины и отпустил его в обратный путь. И вот сегодня они с Ундином надеялись на рыбный пир. А если ничего из их затеи не выйдет, придётся заканчивать скрываться от людей и начинать выходить к какому-нибудь жилью. Петер ударил копьём, но оно только скользнуло по блестящему чешуйчатому боку небольшой рыбки. Слишком слабо, слишком медленно! Хоть и в цель. Ундин, стоявший рядом, попытался среагировать и попасть в неё же, но проткнуть вспугнутую рыбку было делом безнадёжным. Ундин пошатнулся от своего резкого движения с разворотом и, чтобы не упасть, схватился за Петера — совершенно случайно, без умысла. Петер тоже переступил ногами, чтобы не свалиться в воду от толчка, и в ответ схватился за Ундина. Оба глянули друг на друга испуганно, а потом Петер засмеялся и Ундин явно тоже, но беззвучно. Он отпустил плечи Петера, выпучил глаза и расставил руки, как типичный рыбак, показывая, какая огромная рыбина от них сейчас ушла. — Да ну, брось, тут одна плотва! — воскликнул Петер, — Шутишь, что ли! Всё равно они уже нашумели и распугали рыбу у берега. Теперь снова ждать. И вдруг за их спинами в центре лесного озерца что-то низко зажужжало, как стая пчёл или шмелей. Они оглянулись и застыли с открытыми ртами оба. В воздухе над озером стояло, словно дверь, искрящееся огненное кольцо в человеческий рост, обрамляющее фигуры двух мужчин. Один, помоложе, выглядел типичным лордом, одетым нарядно, как на свадьбу. Он держал в руке пузатый музыкальный инструмент. Второй выглядел мрачным и побитым жизнью воином, но по-прежнему мощным, одет был в лёгкий кожаный доспех, а из-за его спины параллельно торчали рукоятки двух мечей. Их самих огненная рама совершенно не смущала. — Лютик, не судьба, смотри, тут кругом водная гладь, — сказал воин. — Да брось, Геральт, — отвечал ему лорд, — разве это беда? Почему бы двум благородным донам не пренебречь таким ерундовым препятствием, если они твёрдо решили сегодня наклюкаться? — Но не прыгать же в воду! — резонно ответил воин. — Почему нет? Тут же мелко! Я вижу дно! — Видимо, Йен неправильно что-то рассчитала, — заметил воин, почёсывая один из старых шрамов на лице и не двигаясь с места. — Она? Рассчитала? Да она вообще не считала! — весело ответил лорд. — С тех пор, как она стала матерью, у неё совсем мозги отшибло. «Маленький — то, маленький — это, у маленького газики, отвалите, а то в лягушку превращу!..» — добродушно кривляясь, пропищал он. — А ведь она нам была должна за помощь! Не пойду больше в няньки! — Да пойдёшь ты, куда денешься. — усмехнулся воин. — Даже я хожу. Зато теперь, со своим ребёнком, она счастлива, и ей никто больше не нужен. Он повернулся назад и крикнул в глубь помещений, видневшихся у него за спиной: — Йеннифер, тут озеро кругом! Ты открыла неправильный портал. Может, переделаешь? — Тогда подержите маленького, — раздался самоуверенный женский голос совсем уж издалека. — О нет, с меня хватит на сегодня! — всплеснул руками разодетый лорд и с интересом оглядел Ундина с Петером. Те стояли в воде у самого берега, опустив свои самодельные копья. Они ещё не пришли в себя от изумления, а опасным этот человек не казался, да и тон его тоже. Неудачливые рыбаки вдруг поняли, что тот, кого воин звал Лютиком, смотрит из огненной рамы прямо на них. И этот Лютик к ним обратился: — Тут у вас есть поблизости таверна? Кабак? Бар? Клуб? Постоялый двор? — Да, — ответил Петер, удивлённо моргая, и переглянулся с Ундином. Оказывается, эти люди их видели! А постоялый двор тут и правда был недалеко, но Петер и Ундин обошли подальше то поселение ещё вчера вечером. — Отлично! Значит, годный портал! — решил Лютик. — И сколько до сего злачного места, милсдарь? — Только обойти тот холм… — растерянно ответил Петер. А Ундин сзади зачем-то дёрнул его за руку. — Я же говорю — наша Йеннифер хоть сквозь сон наколдует путь к бухлу! Пошли, Геральт, видишь, тут не так уж глубоко! И лорд, лихо пригладив рукой синее перо, украшавшее его маленькую ладную шапочку, поднял над головой свой инструмент и, бодро оттолкнувшись ногами, сиганул с края портала в озеро. Тот, кого он называл Геральтом, попытался его ухватить за полу камзола, но не успел и явно нехотя спрыгнул следом. Озеро в этом месте оказалось им по пояс. — Если бы я тебя не любил, я бы тебя убил, — проворчал этот Геральт, вброд выбираясь к берегу вслед за Лютиком. Тут Ундин и Петер отмерли, развернулись как один, выпрыгнули на берег и рванули в кусты. Поняв, что их не преследуют, они затаились в отдалении и слушали, как на берегу, где был их временный лагерь, переговариваются эти удивительные пришельцы. А те, не смущаясь, сняли один сапоги, другой туфли, а следом за обувью и штаны, подбросили заготовленного со вчера хвороста в тлеющий костерок и развесили свои вещи на распорках над костром — сушиться. Петер с Ундином, убегая, скатились в овражек, заросший зеленью, да там и остались. Ундин почти ничего не видел сквозь листья, а высовываться не хотел, но многое можно было угадать по доносившимся с поляны звукам. — Вы, ребята, прятаться прячьтесь, да на ус мотайте, — говорил между тем пришлый лорд, обращаясь явно к беглецам. — Вам ещё нас к кабаку вести. Вы не думайте, мы заплатим. Можем и выпивкой вас там угостить, если вы любители. А бояться нас не надо, мы, как видите, с мирными целями. Ундин и Петер в сомнении поглядели друг на друга. Смысл в этих словах был, а поведение пришельцев не так уж и пугало, если подумать. Сложно бояться тех, кто ходит без штанов. — Если б и хотели вас ограбить, то ограбили бы, — продолжал лорд. — Ведь всё ваше добро — вот оно, под липами валяется! Да, Геральт? — Мы всё ещё можем взять их обувь, она не хуже нашей — и она сухая, — с едва заметной иронией ответил ему голос воина. — Эй, не слушайте его! Это ведьмак, звать Геральт. Он борец с нечистью, а вас не обидит. Это он так шутит, — громко пояснил лорд. — Не шучу, у них ничего больше нет, я проверил. Искал-то я оружие, но нашёл только это. — Петер догадался, что Геральт показал своему приятелю его меч в ножнах, снятый с сучка. — Так что они нам не опасны. — Вот видите, вы — ребята безобидные, мы — тоже. Не смотрите, что у Геральта мечи, это он для антуража носит, а сам уже неделю их не точил. — Лютик, — обиженно буркнул ведьмак. — Был занят кое-чем другим, — продолжал Лютик как ни в чём не бывало. — Так во-о-от. А я бард — скромный, но талантливый, скрывать не буду. Полный мой титул вам знать не обязательно, мы же квасить вместе собираемся. Так что зовите меня просто Лютиком. Если вы подумали, что это от того, что у меня лютня — так не угадали! Это потому что я смерть какой лютый. Но это когда трезвый. Так что в ваших интересах проводить нас по адресу. Ундин видел, что Петер начал улыбаться, слыша эту беспечную трескотню. Он и сам, как оказалось, соскучился по людям, по их разговорам между собой. Петер с ним много разговаривал, но всё равно не хватало. — А если вы скрываетесь от закона, так это не мой закон и не моё дело. Мы, вообще, бухнуть сюда пришли. И когда соберёмся обратно, никого из вас сдавать не намерены. Сами разбирайтесь. Петер и Ундин снова переглянулись, стараясь не шуршать. Петер был благодарен Ундину за этот вопросительный взгляд, за то, что его спутник не стал один принимать решение. — Проводим их к постоялому двору? — шёпотом спросил Петер. — Издалека его им покажем, а сами обратно. Ундин скорчил сомневающуюся гримасу, а потом решился и кивнул. Они начали выбираться из кустов. Гарпуны для рыбы они бросили в овраге. — Не нападайте, мы безоружны, — издалека предупредил Петер, показывая пустые руки. — Я лорд Петер, а это Ундин. *** И вот — они все четверо уже взаимно жмут друг другу руки в знак знакомства и доверия. Рассевшись вокруг костра и ожидая, пока досушится обувь, компания разговорилась. Петер упомянул, что Ундин — ремесленник, кузнец по профессии, но сейчас они вдвоём путешествуют. И как только представился случай, спросил, стараясь скрыть любопытство, кто такой ведьмак, и о какой нечисти упоминал Лютик. — А разве вы не слыхали о нечисти? В ваших краях, что, такое не водится? — и Лютик навскидку перечислил несколько видов. — Вот, ведьмаки и нужны, чтобы такую гадость истреблять. А у вас что водится? — Так это же магические существа, — ответил Петер. — У нас их давно истребили всех. Теперь жалеют о некоторых, о детях леса, например. Но вот драконов удалось возродить! — с гордостью добавил он, как будто в этом была его заслуга. — Возродить? — удивился Лютик и переглянулся с Геральтом долгим выразительным взглядом. — Получается, нас забросило в другой мир, — сделал вывод Геральт, медленно выговаривая каждое слово. Он оглянулся на портал, но тот уже закрылся и исчез. Они с Лютиком знали, что Йеннифер вспомнит о них и откроет портал ближе к утру или завтра, когда будет ожидать их после попойки. Но в ближайшие часы на это рассчитывать не приходилось. — А почему мы их понимаем? — спросил Лютик Геральта несколько испуганным голосом. — Они же вроде не по-нашему говорят? Или по-нашему? — Наверное, новое свойство портала, — задумчиво ответил Геральт. — Надо бы Йеннифер расспросить, вечно она с ними мудрила. Магия сложно предсказуема, там приходится наугад колдовать, когда хочешь добиться чего-то нового. — Ах, так если это новый мир, значит, здесь совершенно уникальный эпос! — у Лютика внезапно разгорелись глаза, порозовели щёки, и он стал одухотворённо красив. — Геральт, давай останемся подольше. Я уже мечтаю разузнать о здешних легендах, злодеях и героях! Мне же нужен свежий материал для песен! — Посмотрим, — сдержанно ответил Геральт. — Но пока здесь не опасно. — Расскажите-расскажите мне, о чём у вас тут поют, о чём пишут в летописях? — он обернулся к Петеру и Ундину. — Вы мне расскажете? Подумать только, истреблённые и вновь возрождённые драконы!.. — Я расскажу, конечно! — улыбнулся Петер. — А Ундин не расскажет, он говорить не может. — Ой, — смутился Лютик. — Не знал. Приношу свои извинения. Он привстал и сделал попытку выполнить светский поклон, но без штанов это смотрелось комично. — Предлагаю сначала добраться до еды и питья на постоялом дворе, а потом уж пирком да за сказочку? — выдвинул предложение Геральт. — Вы же с нами? И он перевёл взгляд с Петера на Ундина и обратно, пытаясь определить, от кого зависит решение. Один был лордом, судя по обтрепавшейся и грязной, но дорогой одежде, зато другой старше, так что угадать было непросто. — Думаю, мы можем с ними спуститься с холма в посёлок, — проговорил Петер полувопросительно. — Как считаешь? Мы же и сами собирались. А вчетвером даже лучше! Если там ждут двоих, то на четверых не обратят внимания. — Так вы всё-таки в бегах? — спросил Геральт. Ундин едва заметно придвинулся к Петеру, готовясь к худшему, и бросил взгляд на его меч, который лежал в отдалении. Движение было ненавязчивым, но Лютик заметил. — Есть немножко, — признался Петер. — Но мы не преступники! Просто у нас есть враги, — пояснил он. — И они ищут в основном его. — Если вы собирались туда, то вчетвером действительно получится удачней, — одобрил Геральт. — Вы будете не так похожи на искомых беглецов, которых по описанию двое. — Ну что, Ундин? — Петер повернулся к нему и даже хотел схватить за руку, как иногда делал, когда ждал от него ответа. Но опомнился и отдёрнул руку. — Хотели же поесть нормально, наконец… А? — Нам стоит сначала пойти втроем и разведать, не поджидают ли Ундина стражники, — предложил Геральт. — Но если кто-то из нас вернётся в лес за Ундином и приведёт его в посёлок, это как раз будет выглядеть подозрительно. И если послать за ним какого-нибудь мальчишку из кабака — тоже. — Послушай, — обратился к Ундину Лютик, — если там тебя и поджидают, то не пара стражников с оружием, а бездельник-соглядатай из ваших мест, который тебя в лицо знает. Сам подумай, где на все кабаки стражников напасёшься? Им же платить надо! А если он тебя узнает — то и ты его! У вас будет время уйти, пока он побежит и вызовет стражников. А мы с Геральтом его ещё и задержим, если понадобится! Да, Геральт? Тот только снисходительно усмехнулся. «Мы»! «Мы задержим»! Но возражать не стал. Петер преданно смотрел на Ундина — как тот решит, так и будет. Рисковать своим спутником Питер не смел, но на постоялый двор, под крышу, да ещё в такой тёплой компании, ему явно хотелось. Ундин поддался соблазну, решительно махнул рукой и кивнул. «Идём!» — Эй, а вы что, парочка? — вдруг спросил Петера Лютик, заметивший его оборванный жест рукой к руке. Петер и Ундин синхронно переглянулись и одинаково замотали головами. — Ни шиша себе! А как искрит!.. — пробормотал Лютик себе под нос. Но оба услышали. Петер отвернулся, делая вид, что хочет обуться, чтобы случайно не взглянуть на Ундина как-нибудь не так. Слишком много взметнулось в нём от этого неслыханного вопроса. Но Ундин, оказывается, тоже отвернулся и опустил лицо, собирая с земли разбросанные пожитки. Лютик заметил, что его слова вызвали неловкость, и, желая сгладить свою оплошность, добавил ещё более неслыханное: — А мы — парочка. Петер выпрямился и посмотрел на Лютика с удивлением: — Ты что, его омега? Геральта? Я думал, он не дворянин. — При чём тут дворянство? — в свою очередь удивился Лютик. — И что такое «омега»?