Привычный про́клятый мир

Камердинер повёл Геральта коридорами, объясняя ему, какие переходы, лестницы и повороты нужно будет миновать, чтобы найти хозяина Орлиного Гнезда. Геральт дослушал и отпустил его в Подмётку, как договаривались. Тем временем Лютик склонился над лежащими стражниками и на всякий случай повязал тех, кто мог ещё очнуться и доставить неприятности. Только потом разогнулся, подкинул на спине лютню и осмотрелся, не висят ли ключи где-нибудь на видном месте. Прошёл к ближайшей тюремной камере. Из-за решётки на него смотрели из тёмной ниши две пары незнакомых глаз, светящихся надеждой. Эти узники и подсказали ему, где охранницкая. Лютик выдохнул, когда нашёл там большое железное кольцо с ключами, очень уж не хотелось бы обыскивать карманы раненых врагов. Он медленно пошёл мимо камер, зовя друзей по именам: — Ундин! Петер! Первый откликнуться не мог бы, но мог подойти к решётке, чтобы на него упал свет из коридора. Остальные заключённые понимали, что это пришли не за ними, и пока осторожничали — не кричали, не требовали, чтобы их тоже выпустили, а только провожали Лютика взглядами, горящими жаждой свободы. Дойдя почти до конца, — а всего камер оказалось меньше десятка, — он увидел Ундина. Пришлось некоторое время подбирать ключ к висячему замку. — Где же Петер? — бормотал Лютик, проверяя ключ за ключом. — Он не откликнулся, он не здесь. Надеюсь, ты знаешь что-нибудь, Ундин. Не волнуйся, его тоже сейчас найдём. Но вот наконец решётчатая дверь распахнулась, и Лютик смог выпустить Ундина в коридор и стиснуть его в объятиях. Ундин не остался в долгу. Жалобно звякнула лютня, тоже получившая свою долю объятий. В этой камере сидел в углу на соломе ещё и угрюмый, худой, молчаливый старик, замотанный в какое-то громоздкое тряпьё. Он повернул голову, но даже не встал. Лютик хотел было спросить Ундина, что с ним, но взглянул на него и счёл, что не до этого сейчас. Можно просто оставить дверь в камеру открытой. — Напиши мне где-нибудь, что ты знаешь о Петере, — Лютик радушно протянул свои ладони вперед, в распоряжение Ундина. Тот взял руку Лютика и быстро написал пальцем на тыльной стороне о том, что услышал, когда стражники переговаривались: лорда-омегу бросили вчера в некую «небесную» камеру. Лютик не знал, что это такое, и похолодел, но, судя по выражению лица Ундина, это не являлось эвфемизмом для скидывания людей в пропасть. Видимо, Ундин о ней слышал и знал, что это за камера такая. — Эй, господин! — послышались голоса из соседних камер. — Нас бы тоже выпустить, а? Или хоть ключи подайте! Да, да! Мы без вины сюда попали! Лютик забрал в ладонь подбородок и, весь в сомнениях, искоса взглянул на Ундина. Тот выразительно развёл руками и пожал плечами. Он тоже опасался, что среди этих узников есть и настоящие преступники. — Господа! — не жалея голоса воскликнул Лютик, чтобы его услышали в каждой камере. — Насколько я могу прогнозировать, скоро здесь будет распоряжаться леди Виолетта. Она и решит вашу судьбу. Надеюсь — по справедливости. Из ближайших камер благодарно закивали и некоторые даже захлопали. Послышалось: «Да, да! Слава леди Колтон!» — и восторженные ругательства. — Простите, но — согласны ли вы, я не спрашиваю, потому что не могу дать вам выбор, — сказал Лютик. — Да, Ундин? Не поминайте лихом, скоро и у вас будет шанс покинуть это кошмарное место. Поняв, что речь окончена, заключённые подняли восторженный вой. Но один из узников, перекрикивая шум, спросил: — А кто её вызволил из башни? И когда она о нас вспомнит? Шум стих. — Вообще-то, пока никто, — признал Лютик. — Да и мы собирались сначала в сторону небесной камеры. Но вы, пожалуй, правы, мне стоило подумать об этом. Кто мне скажет, как найти южную башню? Леди Виолетта там, верно же? — Меня возьмите, я провожу! — раздалось несколько голосов. Но Лютик был твёрд и согласился только выслушать объяснения. Люди так горячо и охотно, перебивая друг друга, начали объяснять дорогу, что было очевидно — все они надеются на справедливый разбор их вопросов судом госпожи и на последующую свободу. В это время Ундин обошёл коридор, осмотрел места схваток с лежащими у стен врагами, угадывая, как всё проходило, и подобрал с пола меч. Потом вытащил ещё один из ножен у оглушенного стражника, взвесил на руке, понял, что он не только меньше, но и легче, и предложил Лютику оба на выбор. Лютик взял меньший меч вполне уверенной рукой и даже выполнил несколько движений, описывая остриём широкие дуги, чтобы оценить балансировку. Ундин одобрительно улыбнулся и отсалютовал барду своим мечом. *** Когда они прошли уже полпути до башни, Лютик сказал: — Тебе-то не обязательно сопровождать меня, Ундин. Справлюсь, — и потряс связкой ключей. — Иди, ищи небесную камеру. Ундин помотал головой и написал Лютику: «Не знаю, где она». — Вот же чёрт! Я тоже! — сказал Лютик, отпуская руку Ундина. — Я почему-то подумал, что ты знаешь. Эх, надо было у заключённых выяснить! Ладно, спросим у этой Виолетты. Не откажет же она мне, как считаешь? — и он любовно провёл рукой по своему пёрышку на шапочке, перехватив связку ключей в ту же руку, в которой нёс меч. Ундин с удовольствием усмехнулся этой милой привычке к самолюбованию. Лютику это шло. Он вскинул руку в жесте, который означал «поднимай», «вверх» в порту любой страны при погрузке товаров, и одновременно — полный восторг. Большим пальцем кверху. Возможно, Лютик и не знал этого жеста, но прекрасно понял. Наконец, они добрались до башни и поднялись по крутой лестнице на верхний уровень. На двери красовался замок, подобный тем, что были в тюрьме, и, судя по клейму, выполненный тем же мастером. К счастью, один из ключей подошёл. — Леди Виолетта! — позвал Лютик, переступая порог и оглядывая первую из комнат, пустую. — Навряд ли вы ждали гостей, но уверен, что будете рады! Хоть мы и без подарка! Кстати, предположу, что вам давно хотелось прогуляться вне этих каменных стен! Чем не подарок? Навстречу им вышла высокая и действительно ещё очень красивая женщина. Одета она была в закрытое, но богатое платье, а её волосы надо лбом были подняты наверх и убраны в сложную причёску. Только складка, залёгшая между бровей, придавала её лицу слишком серьёзное, даже скорбное выражение. — Сударыня, столь совершенной женской красоты я ещё в жизни не видывал! — воскликнул Лютик и элегантно поклонился, заведя занятую мечом и ключами руку за спину, а вторую прижав к груди; затем шагнул к ней и естественным жестом поцеловал ей руку. — Можете мне не верить, но я её, женской красоты, повидал столько, что трудно представить! Леди Виолетта позволила благосклонной улыбке тронуть её губы. — Я была бы слишком невежлива, более того, неблагодарна, если бы выразила сомнение в любых ваших словах, — сказала она. — Что происходит? Где мой сын? Кто вы? Её изысканная фраза разбудила в Лютике навыки куртуазного общения. — Моё имя Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, к вашим услугам, но не трудитесь запоминать весь этот титул, сударыня. Вы можете называть меня просто мэтр Лютик, если угодно. А это мой друг Ундин, которого здесь по недоразумению удерживали. Он не говорит. Ундин слегка поклонился от порога, заражённый созданной здесь светской атмосферой, тоже неосознанно убирая меч за спину, чтобы поклон не выглядел нелепо, и смущённо одёрнул край куртки. С королём Антонием, например, было гораздо проще. Король Севера говорил со своими мастерами на нормальном языке. Интересно, они все так умеют? И Петера тоже учили так витиевато изъясняться? — Мы ищем ещё одного друга, вместе с которым Ундин прибыл вчера утром, — добавил Лютик. Ундин продолжал рассматривать леди Виолетту и на минуту представил себя на месте этой женщины, оценил её способность вести себя со сдержанным достоинством в ту минуту, когда её унизительное заключение в башне вот-вот закончится. Любого обычного человека счастье захлестнуло бы с головой, но леди держала эмоции под идеальным контролем. — Я знаю, о ком вы, — ответила она Лютику. — Хоть я и не выходила больше года, но мои служанки мне рассказывают, что происходит в замке. Как правило, это дурные новости. Но действия вашего друга меня приятно впечатлили, — она перевела взгляд на Ундина. Тот как раз шагнул вперёд, всем своим видом демонстрируя немой вопрос. — Он пытался бежать из запертой комнаты через окно, и за это его заключили в небесную камеру. Я хочу помочь вам. И помогу. Но как вы смогли добраться до моей башни, мэтр Лютик? — доброжелательно спросила леди Виолетта. — У входа вас не остановила стража? — Остановила! — отвечал Лютик. — Хорошо, что со мной был мой друг Геральт, это он имел с ними дело. К сожалению, теперь ваша стража в плачевном состоянии, сударыня. Все шестеро. — Это не моя стража, — брезгливо поправила леди. — По крайней мере, не в предложенном смысле. Не знаю, чему я больше рада, вашему появлению или тому, что она «в плачевном состоянии», как вы дипломатично выразились, мэтр Лютик. — Надеюсь, вас ещё больше обрадует, если мы пригласим вас покинуть эту башню, леди Виолетта. Ваши подданные по всей округе ждут, когда вы вернётесь к правлению, как ни жестоко с моей стороны предлагать вам сразу взвалить на себя пул обязанностей, — и он протянул ей железное кольцо с ключами, как символическое воплощение власти. — Мой сын мёртв? — с непроницаемым лицом спросила леди Виолетта. Ключи она не взяла. Ундину не удалось угадать, какой ответ она хочет услышать, но он вдруг понял, что власть никогда не была для неё дороже, важнее сына. Что она и попалась-то в эту западню потому, что доверяла ему. Напрасно доверяла. Если бы она ставила на первое место власть, она бы продумала все свои личные риски и не допустила бы молодого лорда Колтона к управлению, а владела бы Долиной Аррен самолично. Лютик, услыхав такой прямой, бесстрашный вопрос, понял, что разговор пошёл серьёзный, и выкинул светские обороты из своей речи: — О. Не буду врать. Не знаю. Я его даже не видел. Но подозреваю, что мой Геральт ему не понравится, и это вызовет драку. А драка с Геральтом вызовет его смерть. — Спасибо за правду, — сказала леди Виолетта. И она по прежнему не позволила распознать своих чувств, кроме одного — что действительно благодарна. — Дженни! — позвала она, обернувшись. Из соседнего помещения выглянула молодая миловидная служанка. — Дженни, беги в Подмётку, девочка моя, найди Фридриха, передай, что он мне срочно нужен. Он поймёт. Лютик проводил выходящую служанку любопытствующим взглядом, но, когда услышал следующие слова леди Виолетты, вздрогнул и резко обернулся. — Я иду в главные залы, — объявила она непререкаемым тоном. — Кто из вас может дать мне меч? Лютик, слегка очарованный ею и почему-то убежденный, что меч ей нужен для защиты, а не против Геральта, например, охотно протянул ей свой. Просто он стоял ближе, чем Ундин, а, отдав меч, с демонстративным облегчением отряхнул после этого руку, как от грязи. Она жёстко сжала рукоять меча, прошла мимо обоих и начала спускаться. Лютик и Ундин поспешили за ней. Они вышли из башни на нужный этаж, и леди Виолетта указала рукой на ярко освещённую анфиладу. — Пройдёте туда до западной башни, в ней подниметесь на уровень вверх и по западной стене найдёте небесные камеры. Ключи вам не понадобятся, там простые засовы. Вам нужно выручить своего прыткого друга из плена и убраться отсюда, прихватив вашего Геральта, мэтр Лютик. Лютик ещё раз робко протянул ей ключи, и на этот раз она приняла их. Подвесив связку на пояс, она спрятала её в складках платья, чтобы не звенела. — Что бы там сейчас ни происходило, в главных залах, — сказала леди, — как можно быстрей уехать будет лучшим исходом для всех вас. Я благодарна, что вы освободили меня. Спасибо. Лютик оглянулся на Ундина. Тот мотнул головой отрицательно и приподнял меч. — Я тоже так думаю, — ответил ему Лютик и обернулся к леди Виолетте: — Нет, сначала мы пойдем с вами. Леди не сочла нужным возражать и пошла дальше, ускоряя шаг. Лютик поднажал, поравнялся с ней и спросил, рискуя шеей: — Леди Виолетта, а что, если мой Геральт одолеет в драке лорда Колтона? Что, если он убьет его? Ундин не к месту подумал: «Кажется, ему просто нравится произносить «мой Геральт» то и дело». Леди ответила не сразу. — У любого воина может возникнуть необходимость защищать свою жизнь, — наконец произнесла она ровным голосом. — И странно будет, если воин даст себя убить. Я это пойму. *** Покинув тюремный коридор и держа направление в центр замка, Геральт позорно заблудился. Казалось, камердинер назло показал ему напоследок ложный путь. И не факт ещё, что этот мошенник собирается вообще вернуться в замок с лекарем! Забьётся в какую-нибудь щель или вовсе сбежит в другой город. Но теперь уж ничего не попишешь. Геральт поплутал по тёмным коридорам и наконец вышел на анфиладу, освещённую дневным светом, льющимся из высоких стрельчатых окон. Он увидел по солнцу, какая сторона южная, открыл окно, высунулся по пояс, осмотрелся, увидел справа и слева башни, а далеко внизу долину, сориентировался. Главный зал архитекторы должны были сделать напротив входа, чтобы производить на вассалов и потенциальных военных противников впечатление грандиозности. Было бы несолидно заставлять приглашённых в замок гостей плутать коридорами по пути от парадного входа в тронный зал. Геральт направился в нужную сторону. Войдя в огромный тронный зал, он сразу увидел лорда Колтона и его «учителя танцев». Они оба были вооружены боевыми мечами, но при этом видно было, что они ведут не реальный, а тренировочный бой. В глаза бросалась круглая дыра в полу шириной с дверь, ведущая в пропасть, ничем не прикрытая, а сквозь неё виднелись в лёгкой дымке мелкие верхушки сосен и пихт, растущих у подножья скалы. Дыра была огорожена лишь невысоким барьером наподобие бортика бассейна с фонтаном. Лорд Колтон оказался очень красивым молодым человеком. Бросалось в глаза, как он похож на мать. Он выглядел, пожалуй, старше и мощнее своих девятнадцати лет — типичный брутальный альфа. Они с учителем не сразу заметили Геральта, продолжая обмениваться ударами, и ведьмак успел рассмотреть, что тренер лорда тоже молод и силён. Они обернулись, и лорд, подняв меч перед собой, тут же изготовился к схватке с непрошеным гостем, держащим в руке обнажённое оружие. Тренер тоже угрожающе выставил меч. — Мне нужен лорд Петер, — сказал Геральт без предисловий. — Отдайте его мне, и я уберусь отсюда. — Ха! — ответил Колтон, переглянувшись с тренером, и, видя, что тот за него, пошёл на Геральта. — Вот это приключение! Больше не судьба тебе увидеть свою промокашку, сивый хрен! Зря пришёл. Они скрестили мечи. Лорд был великолепно подготовлен. Он оказался быстр, ловок и не делал ошибок. — Кто ты ему? Отец? Дядя? — спрашивал он, делая серию быстрых выпадов и не давая себя задеть. — Вроде на лорда не похож. Значит, наёмник? А остальные ваши где? Моя стража их перебила? И сколько тебе заплатили за то, чтобы ты расстался с жизнью? — Нисколько, — выплюнул Геральт, ища дыру в его защите. Получается, соврал. Ведь он получил за лорда Колтона двух лошадей, и еще за двух — деньгами. — Раздавить такую мелкую гниду, как ты, слишком легко, Колтон. Давали мне медный грошик погнутый, да я не взял, решил, что переплачивают. — Да неужели? Ну, я жду, дави меня, что же ты? Ведь и медный грош — состояние для такого бродяги. — А ты, позолоченная жопа, думаешь, тебе всё дозволено по праву? Даже человеческие существа? Корону поправь, сползла на нос! А мальчишку ты не получишь. — Неужели воздыхатель? Ну, дела! Да посмотри на себя, рожа ты располосованная! Седой и страшный, как жаба, а туда же! — засмеялся лорд, орудуя мечом и не думая уставать. — Зря твой сучёныш в окно полез! Надо мне было повидаться-таки с ним — он бы в тот же миг передумал. Да всё как-то не до него было. А теперь поздно. В это время тренер, надеясь, что Геральт занят защитой, заболтался и ничего не заметит, обошёл его и напал со спины. Геральт отразил и его подлый удар. Они втроём закружились по залу, и Геральту, несмотря на его ведьмачью быстроту, пришлось ох как нелегко против этих двух отличных мастеров боевого искусства! Когда в своём родном мире он ходил против злобных летучих тварей или против чудовищ, отрастивших множество конечностей, каждая из которых могла достать тебя с любой стороны, он заранее принимал магические эликсиры, ускоряющие и придающие сил, чтоб хотя бы сравнять шансы. Но, прыгая за Лютиком в портал, он ни одного волшебного пузырька с собой не захватил, только привычные мечи, да и то Лютик их обшутил поначалу. Думали же, что в отпуск на денёк. Так что двое противников гоняли теперь ведьмака вокруг круглой дыры в полу и теснили всё сильней к бортику, о который так легко было споткнуться с фатальным исходом.