Привычный про́клятый мир

— Все знают, что я мечтаю увидеть здешних драконов. Хотя бы издалека. Но я никого не хочу неволить! — Лютик оглядел друзей, сидевших вокруг походного костерка в сумерках на стоянке. Они выехали из Королевской Гавани с рассветом, а завтра доберутся до развилки тракта, и каждому из них нужно будет принять решение, в какую сторону двигаться дальше. Уэнд прилёг, положив голову на колени Петеру, и сыто щурился, пока пальцы любовника перебирали его волосы. Он уже знал, что Петер хочет отправиться с ним, а не домой, но они ещё не решили, куда. — На драконов и я бы взглянул, — едва заметно улыбаясь, проговорил Геральт. — Ой, да брось, не строй из себя каменного! — Лютик откинулся на локти и закинул щиколотку на колено. — Когда Борх Три Галки принял облик Золотого дракона, ты был так восхищён, что даже убить его не смог. Не помнишь? Так залюбовался? Петер хотел спросить, что за образы могут принимать драконы в том, другом мире, но не успел вклиниться. — Лютик! Тебя там даже не было! — воскликнул Геральт. — А вот и был! Я точно помню, что был! Не мог же я придумать, что Золотого дракона видел! — Насколько я припоминаю, охотники напали на дракона всей толпой, но у нас с тобой и у Йеннифер были связаны руки, и она обратила их в лягушек прямо ногой. Так что я не мог бы убить того дракона, даже если бы захотел. — Ного-ой? — протянул Лютик. — Ну ты выдумщик… — Да, мог спутать, полвека прошло, — с сомнением протянул Геральт. — Но и ты, Лютик, признайся, не помнишь подробностей. — Ах ты предатель, снова меня возрастом попрекаешь! — Лютик перекатился, подполз и, играя, напал на Геральта с кулаками. Уэнд подтянул ноги и открыл один глаз. Петер смотрел на потасовку, тихо смеясь. Геральт шутливо воскликнул, приподняв руки, но не стараясь всерьёз защититься: — Ай, помогите, эта хтонь меня убивает! — Это я тебя ещё не щекотал! А вы чего смотрите, помогайте! — обернулся бард на Петера с Уэндом. Петер и не подумал сдвинуться с места, а Уэнд вдруг резво вскочил. Петеру не удалось даже поймать его за край куртки. Петер болел за Геральта и не ожидал, что Уэнд откликнется на призыв Лютика. Но Уэнд вместо помощи обхватил Лютика обеими руками сзади и попытался оттащить назад, правда, не смог, а только повалил его на землю. — Да вы обнаглели без меня драться! — кричал Уэнд, барахтаясь с Лютиком в объятиях и стараясь не позволить ему вырваться, но давалось это ему с большим трудом. — Ни одна драка мимо меня, бывало, не проходила! Петер, ты вообще за кого? Так и будешь сидеть?! Уй! — это Лютик перестал извиваться ужом и ощутимо вмазал Уэнду локтем в рёбра. — Так и останешься без своего лучшего друга и любовника, бессовестная ты знатная скотина! Он же вырвется и насмерть меня защекочет! Петер уже хохотал во всё горло, вставая, чтобы хоть как-нибудь вмешаться. — Уэнд! Отпусти Лютика! — Он подошёл и наклонился над ними, грозно уперев руки в бока и стараясь не ржать хоть в эту минуту. — Не надо, сам справлюсь! — прохрипел Лютик задушенным, но гордым голосом. Геральт наслаждался зрелищем. — Вот так, значит, да? — Уэнд возмущённо задохнулся и разжал хватку, Лютик вывалился на примятую траву. — А я тебе так верил, Петер, — с театральной обидой воскликнул он, — думал, ты за-меня-за-меня! — А нечего чужих мужчин тискать на глазах у их любовников! — строго прикрикнул Петер, оглянувшись на Геральта. — И вообще, ничего, что я на тебя смотрю? Ну и кто тут бессовестный? — А мне понравилось, — нагло и отчетливо заметил Лютик себе под нос, глядя в траву, вставая для начала на четвереньки и пытаясь отряхнуться. Геральт даже бровью не повёл на Лютиковы откровения. Уэнд пихнул Петера, стоящего рядом, в бедро локтем: — Ох, смотри-ка, а я ничего так, и другим лордам нравлюсь, не только тебе, чуду природы. Лютик, ты только подмигни, и я тут как тут! Лютик расширил глаза и погрозил ему пальцем. — Утром, помню, ты к Геральту подкатывал, глазки строил, — озадаченно воскликнул Петер и задумчиво закинул руку на затылок, — а теперь вот к Лютику? Почему не ко мне? Как так? — Так ты по-любому уже мой, а мне же надо тренироваться! — до сих пор стоя на коленях и глядя на Петера ясными честными глазами объяснил Уэнд и развёл руками. — Что? Тренироваться? Ты о чём? — А что? Что такого-то? Петер, солнышко, мне нужно держать себя в форме при таких твоих данных. — Уэнд выразительно обвел рукой фигуру Петера сверху донизу. — Когда первый встречный альфа отобъёт тебя у меня, я буду охмурять тебя снова! — Ой! Кто кого охмурял! — беззлобно махнул рукой Петер. — Ты буквально ничего не делал. Ничего! — Это был мой метод, — довольно заявил Уэнд. — Я тебя мариновал. Правильно замаринованный омега становится мягче и… эт самое… сочнее! Он буквально сочится… — Уэнд! — Петер уже хотел больно стукнуть его, но остановил руку и только пихнул его в плечо. Уэнд от этого начал падать, но не попытался выровняться, а потянул Петера за собой. Они завалились и жарко обнялись. — Пойдём, кажется, мы тут лишние, — прошептал Лютик Геральту и переполз к нему поближе. Тот кивнул, поднялся и подал руку Лютику. — Да, пойдём прогуляемся. Посмотрим на закат. Лютик только хмыкнул — давно стемнело, какой закат? *** — Я вспомнил, — сказал Геральт, когда они отошли с поляны в глубину лиственной рощицы. — Именно тогда Борх сказал мне, что ничего у нас с Йен не получится. Он оказался прав. И вот — мы с тобой вместе. Он приобнял Лютика на ходу, и тот грубовато обхватил его спину в ответ. — Но ты до сих пор не можешь не поминать меня в каждой второй фразе, дорогой, — вдруг послышался впереди голос Йеннифер, и она вышла на тропинку. — Йеннифер! — испугавшись, заорал Лютик. — Какими судьбами? — смягчил он свою реакцию, превращая испуг в радость. Он отпустил Геральта и бросился обнять чародейку. — Вы что устроили? — начала она выговор, когда высвободилась, строго глядя на Геральта, как на чуть более ответственного. — Я каждый день в один и тот же час открываю портал в том же месте. А вас всё нет и нет. И вот — я мчусь на выручку! Думаю поспеть к началу какой-нибудь вашей казни, чтобы насладиться вашими предсмертными рожами прежде, чем спасти вас, придурков. А у вас тут опять медовый месяц! Который по счету? — Как ты нас нашла? — с благодарностью улыбнулся ей Геральт. — Пришлось потрудиться, — Йеннифер состроила недовольное лицо, но тут же призналась. — Отследила твой ведьмачий медальон. Тут какой-то другой род хаоса, поэтому найти нашу магическую вещь было делом техники, — похвасталась она. — Спасибо, Йен! — тепло сказал Геральт. — Прости, что мы заставили тебя волноваться, — он слегка пихнул Лютика в бок. Лютик исполнил церемонный поклон благодарности, что на лесной тропинке смотрелось излишним. Но Йеннифер смягчилась. Лютик знал, что она любит церемонии. — Хорошо, раздолбаи, готовы домой? Или есть с кем прощаться? — спросила она. — Как, уже? — оторопел Лютик. — А можно не сейчас? — Йен, мы останемся, — твердо сказал Геральт. — Забрать нас попозже для тебя не будет сложной задачей, так что давай в другой раз. Я тебя прошу. Йеннифер пожала плечами. — Так и знала, — сказала она, чтобы не казалось, что она пошла на поводу. — Что ж, гуляйте. Я бы оставила вам амулет для связи, но не получится, сигнал не проникнет сквозь барьер, это слишком другой мир. Кстати, мир любопытный. Когда нагуляетесь, то ждите в том же месте у озера, я вас рано или поздно заберу. Найдёте то место? Лютик с Геральтом, опытные в путешествиях, хорошо запоминали места, где побывали, так что дружно закивали. Чародейка оставила их и ушла домой порталом. На следующее утро Петер и Уэнд приняли решение, что отправиться на юг и поселиться в Староместе они всегда успеют, а сейчас, пока есть возможность повидать мир, они хотят двигаться к западным горам, во владения драконов в компании с ведьмаком и бардом. *** Путешествие на этот раз вышло лёгким и приятным. Лето и не думало завершаться, не было ни изнуряющей жары, ни затяжных дождей. Ехали верхом, уставали меньше, а двигались быстрее. Но Петер, истинный северянин, помнил, что зима нагрянет внезапно, как всегда, и погода изменится буквально за три-четыре дня. Сделав несколько ночёвок в придорожных корчмах, друзья добрались до западных провинций и вышли в предгорья. Первый дракон показался на горизонте, когда они удалились от человеческого жилья на три дня пути. Петер спешился, чтобы, рискуя шеей, залезть на осыпающийся склон, вдоль которого они ехали по узкой, но с виду надёжной тропинке. С другого края тропинки склон уходил круто вниз. Петеру показалось, что сверху лучше видно. Уэнд полез было за ним, но не мог сравниться с юным лордом в ловкости. Камни под его сапогами разъехались, покатились, и он сполз обратно к тропинке. Лютик просто выехал вперёд и привстал на стременах, как будто это могло сделать его чуть ближе к дракону. Геральт больше смотрел на спутников, чем на дракона. Как самый старший, он беспокоился за них. Неожиданно дракон, только что казавшийся не более, чем птицей на горизонте, стал неимоверно быстро увеличиваться в размерах. — Он летит сюда! — радостно закричал Лютик. Ещё через два взмаха крыльев стало видно не только красноватый оттенок чешуи чудовища, но и чёрные близко посаженные глаза под мощными надбровными дугами, крупные ноздри и пасть с жутким оскалом. Голову и спину украшали острые клыкообразные рога разного размера, растущие рядами. Лошади прижали уши, заржали, заплясали. Когда прямо на тебя летит такая устрашающая громадина, сердце уходит в пятки даже у самых отчаянных смельчаков. — Он летит сюда! — закричал Геральт. — Назад! Лютик натянул удила, стараясь удержать своего Парнаса на месте, и только пригнулся, не в силах отвести взгляд от дракона. Прятаться на этом крутом склоне всё равно было некуда. Кони Петера и Уэнда не могли убежать только потому, что впереди был Лютик, а сзади Геральт. Геральт выхватил меч, прекрасно понимая, что захоти дракон напасть, какие-то несчастные два локтя стали их не защитят. Дракон был огромным даже по меркам драконов. — Петер! — одновременно с ведьмаком закричал Уэнд. Звук меча Геральта, идущего из ножен, заставил и его выхватить меч. Уэнд неожиданно для себя взлетел на склон к Петеру, помогая себе левой рукой и не обращая внимания на камни, рвущиеся из-под ног и катящиеся на тропинку. Вслед за ним, как шлейф, образовался небольшой камнепад, норовящий утащить по склону и их коней. Но Уэнд вскарабкался быстрее, чем его увлекала вниз ненадёжная основа. — Таргариен! — раздался громогласный мужской голос, хотя пасть дракона не раскрылась. И эха, которого следовало ожидать, не возникло. — Дракон! Мы пришли с миром! — Лютик попытался спасти положение, осознав, что дракон действительно разумный. Бард использовал для этого всю мощь своего голоса, чтобы перекричать шум крыльев, ржание перепуганных коней и грохот камнепада. Но дракон на него не смотрел. — Убирайся, тварь, убью! — заорал в это время Уэнд прямо дракону в морду, закрывая Петера своим телом. — Это мой Таргариен! Петер что-то кричал, они все что-то кричали, но Уэнд не слышал слов. Он перехватил меч в левую, достал из-за пояса длинный узкий стилет и метнул в морду дракона, целясь в глаз. Почти попал. Стилет впился дракону в бровь, как небольшая иголка. Подлетев вплотную к ним, дракон ещё страшнее оскалился на Уэнда, заложил вираж и прочертил расправленным крылом по склону, сбивая с ног концом крыла и Петера, и Уэнда. Уэнд был ближе и дракон явно целил в него, его протащило крылом вдоль склона и сбросило на тропу далеко впереди. Петер просто скатился вниз под копыта коней, но быстро сгруппировался и вскочил, не давая себя затоптать. — Уэнд! — отчаянно закричал он и бросился мимо Лютика вперёд, к Уэнду. Лютик хотел схватить парня за шкирку, наклонившись из седла, не пустить его, но не успел. Петер тоже не успел. Дракон, уже почти пролетев мимо, приподнял крыло, которым сбил людей, повернул назад голову, изящно изогнув длинную шею, и изверг из пасти клубящуюся струю огня. Струя прошла под расправленным крылом и самым концом достигла Уэнда. Петер бежал к Уэнду и смотрел, как он, начавший вставать, опадает, сжимается в комок и остаётся лежать, а бушующий огонь вокруг него завихряется, клубится и постепенно тает. На склоне по сторонам тропы загорелась трава. Петер на бегу содрал с себя куртку и, подбежав, накинул на голову и плечи Уэнда, чтобы потушить его горящие волосы и одежду. А сам стал хлопать голыми руками Уэнду ниже по спине, чтобы сбить лижущие его язычки пламени. Он стащил свою куртку с его головы и потянул на спину. Подскакал Лютик, который был ближе, спрыгнул с лошади, вырвал из седельной сумки одеяло, накинул на лежащего ничком Уэнда. Петер присел, откинул край одеяла, чтобы осторожно повернуть голову Уэнда и увидеть его лицо. Его глаза были закрыты, и Петер застонал: — Нет! Нет, Ундин, нет! — привычное имя само слетело с губ. Подбежал Геральт, присмотрелся к лежащему. Он один обратил внимание, что дракон улетал вдаль, и возвращаться, похоже, не собирался. — Петер! — Геральт положил руку на спину парню, готовому зарыдать. — Смотри! Нет ожогов! Петер ещё раз взглянул на Уэнда — волосы его торчали обгорелыми пепельными пучками, но кожа лица была совершенно целой и гладкой, хоть и очень грязной. Ни крови, ни пузырей ожогов. — Как это? — простонал Петер, не зная, верить своему счастью или своему горю. — Ундин! Ундин, ты жив? Уэнд! Ты меня слышишь? Он едва удерживался, чтобы не начать трясти его. Лютик и Геральт вдвоём аккуратно перевернули Уэнда на спину. — Дышит, — сказал Геральт, первым расслышав это. — Уэнд, — твердил Петер, не пытаясь сдерживать слезы, — Уэнд, скажи что-нибудь… — Жарко… — прошептал Уэнд. — Что? — моргнул Петер. — Жарко… Жарковато было, говорю, — пробормотал тот и сделал громкий хриплый вдох. — Попить есть? Лютик тут же полез в другую седельную сумку за флягой с водой. — Уэнд, ты жив, — ещё сильней заплакал Петер, пытаясь его целовать, но остановил себя и спросил, всхлипывая: — Как ты? Где болит? — Вроде жив. Отбил все бока, но, похоже, цел, — ответил Уэнд, но его голос пока звучал слабо. — Не реви. — Я не реву, — шмыгнул Петер.