Твои шрамы — это твое созвездие.
Так ведь, да?
***
— Чхон Ми, Ё Джун, спускайтесь! Услышав крик матери, Ё Джун не стал ни секунду медлить и спустившись со второго этажа, сразу побежал в кухню, где та уже хозяйничала у плиты, готовя что-то, от запаха которого текли слюнки. Он хотел было подойти к плите и незаметненько глянуть, но его попытка с громким треском провалилась и его сильно потянули за уши, пинком отправляя к отцу, который уже разместился и перемешивал маленькой ложкой чай. По доброму закатив глаза, Джиен положила последние оладьи на тарелку и прихватив еще и клубничное варенье, начала ставить все на стол. Каштановые волосы были собраны в маленький пучок, а на ней самой красовался смешной фартук с желтыми попугаями. Еле забравшись на высокий для него стул, Ё Джун с присущим ему восторгом притянул к себе свою тарелку, после окинул взглядом стол, но не найдя мед, быстро расстроился. — Мёда не осталось?.. — Прости милый, но я все использовала, — подойдя к сыну, которому в этом году исполнился шесть лет, женщина растрепала его и так небрежные волосы и продолжила, хитро изогнув губы — но зато, когда вернешься, тебя будет ждать вкусный торт! Мальчик, услышав слово «торт», радостно закивал и начал быстро поглощать свои оладьи, бережно намазанные вареньем. Посмеиваясь от вмиг ставшими красными щёчками, она подвинула к нему теплый чай. Сняв фартук и небрежно повесив его на спинке своего стула, женщина подмигнула мужу и поднявшись на второй этаж, негромко постучалась в дверь комнаты. — Чхон Ми, милая, ты все еще спишь? Раздался резкий стук, будто что-то упало, а потом из комнаты послышался хриплый голос. — Нет, я встала, сейчас спущусь. Джиен слегка нахмурилась. Ей показалось или ее голос был... тревожным? — Ты в порядке? — Да-да, я в порядке. Еще минуту постояв, она вздохнула и сказав, что будет ждать внизу, пошла обратно на кухню. Джиен знакома с ней вот уже три года. Поначалу было неловко и они обе не знали о чем разговаривать, ища любые отговорки, чтобы поскорее свалить. Но после все наладилось, если можно так сказать. Чхон Ми была сложной личностью. В общении с ней всегда нужно было следить за тем, чтобы не сболтнуть ничего, что может причинить ей боль или напомнить о старых ранах. Джиен знала, что ей пришлось пережить. И она, клянется, увидев ее изуродованную шрамами спину, была в тот же момент готова кинутся на окраину города, в квартирку той мрази, и вырвать все огненные волосы с корнем, да ими же ее придушить. Каким безжалостным животным надо быть, чтобы так поступать со своим ребенком. Нет, таких... существ даже животными нельзя назвать. Чхон Ми вздрагивала — хоть и пыталась скрыть это — при любом громком шуме. Не ела много, иногда вообще к еде не притрагивалась, если ее не заставлять. В восемнадцать лет весить сорок пять килограмм — это не нормально. И еще она мало спит. Вот очень мало. Будет рекордом, если ночью она сомкнет глаза хотя бы на три часа. Чхон Ми спит только по утрам, ей будто так спокойнее. Женщина, когда просыпается ночью, всегда первым делом идет проверять ее. И почти каждый раз замечает, что та не в кровати. Джиен временами замечает ее взгляд. Затравленный, будто зверек, который в тупике. И ей становится очень больно от осознания того, что ничего кроме поддержки и материнской любви она дать не сможет. Они живут вместе уже год. Знакомы три года. И Джиен никогда не слышала от Чхон Ми слово «мама». Отрицательно покачав головой на вопросительный взгляд Джунг Хи, она снова улыбнулась. Но чтобы то там не было, Джиен понимает ее. И она не будет давить. Когда Чхон Ми будет готова, она сама начнет разговор.***
— Ё Джун, быстрее! — Но ведь мама! Она осталась там! Я хочу к ней! Повсюду раздавались звуки ожесточенной битвы. Рычание вырвавшихся из врат монстров и крики стоящих до последнего охотников. Город горел. Здания были разрушены, повсюду валялись мертвые и еще не остывшие тела, загоняя под кожу ледяной ужас. Камни и стены высокий построек падали, превращая паникующих и слишком близко подошедших людей в кровавое месиво. Плач оставшихся одних детей, крик отчаяния матерей, перед чьими глазами собственный ребенок был съеден монстрами или раздавлен бетоном. Хоть охотники и выиграли для них время для эвакуации, опасность самой природы никто не отменял. Волосы спутались и мешались. Лицо, да и все тело в общем было в царапинах и измазано в грязи. На бедре красовался длинный порез, доходящий до колен. Боль тяжелым молотом била по голове, мешая нормально сосредоточиться. Снова пройдя руками по волосам, Чхон Ми без удовольствия отметила, что поранила и голову. Покрепче схватив руку плачущего брата, что выглядел не лучше нее самой, она с силой потянула его вперед, двигаясь в сторону укрытия. И она прекрасно понимала, что так называемые укрытие не долго им поможет. Они все равно умрут. Если не в пасти монстров, то раздавленными под камнями. — Сестра, я хочу к маме! Где мама?! Город проглотил отчаяние. — Она уже в укрытие, ждет нас. Ложь. Наглая ложь. Но что она могла сделать? Понимание того, что она опять вернется назад, опять увидит погибель своих близких, било ее сильнее, чем что либо остальное. Острые уголки камней царапали ногу. Горький плач маленького ребенка, что не хотя следовал за ней, давило на виски. Треск далеких огней и рык монстров доходил до слуха. Сознание будто было в тумане. Ей было плевать на боль, плевать на всё и всех. Единственное, ради чего сейчас она шагает, это ребенок позади нее. Чхон Ми не раздумывала о том, чем они заслужили такую катастрофу? Она не думала о Джунг Хи, которого разорвали по полам. Она не думала о Джиен, что осталась раздавленная под камнями. Не думала и не спрашивала небес, почему она застряла в этих временных петлях и почему она каждый раз видит одну и ту же кассету. — Ты врешь! Чхон Ми не спрашивала богов, чем этот маленький ребенок заслужил такие страдания? Она просто ни о чем не думает. У нее есть лишь одна задача — отвести его в укрытие. Потом она может вернуться назад. На несколько лет назад. И снова пережить все заново. Глаза засохли. Слез не было уже давно. Чхон Ми сильно сжимала запястье Ё Джуна. У него точно останутся синяки. Горел не только Сеул, не только Корея. Хоть этот огонь войны и не дошёл до некоторых стран, но вскоре все будет превращено в пепел. И из этого пепла снова воссоздадут мир. Чхон Ми резко затормозила. Заслонила собой мальчика. Ё Джун закричал еще сильнее, от еще бо́льшего ужаса. «Нет.» С глаз спала пелена отрешённости. Она теперь смотрела с ужасом. «Охотники должны были продержаться пол часа, так почему...» Земля дрожала от медленных шагов монстра-гиганта, что неторопливо направлялся в их сторону. Больше всего в своей жизни она ненавидела это чувство. Она ничего не способна сделать. Чхон Ми лишь жалкий человек, которому посчастливилось заполучить себе «отличную» память. Если бы у нее были силы... Мальчик позади нее плачет и дрожит, крепко хватаясь за ее порванную одежду. Она жалкая. Никчемная. Слабая. Двадцать шагов. Она оглядывается и понимает, что здесь никого кроме нее, брата, монстра и трупов нету. Пятнадцать шагов. Она нащупывает в кармане пистолет, украденный у трупа полицейского. Десять шагов. Проверяет и понимает, что осталась лишь одна пуля. Пять шагов. Оборачивается, крепко обнимает мальчика, чтобы тот не двигался, и наставляет на его голову оружие. — Я буду молиться, чтобы ты умер. Выстрел. Один шаг. Каменные руки хватают ее.***
В кабинете раздавался лишь звук шелеста бумаг и ручки. Казалось, прямо в воздухе было высечено это молчание, тихо и медленно, протягивая свои кривые руки, душа всех находящихся в помещении. Го Гун-Хи откинулся на спинку удобного кресла, который после нескольких часов непрерывного сидения удобным уже не казался. Он прикрыл глаза и медленно помассировал их, пытаясь хоть на несколько минут отвлечься от усталости, неторопливо поглощающей все остатки его терпения. Сегодня для него был слишком насыщенный день. Собрание и обсуждение мутировавшего муравья с острова Чеджу, встреча с охотником Национального уровня, после встреча с Гото Рюджи из Японии и снова собрание, в котором был просмотрен вариант создания альянса с Японией, что согласилась сотрудничать и призвать своих лучших охотников помочь в рейде. Председатель был из того типа людей, которые принимали все трудности с широкой улыбкой на лице. Он четко осознавал свой возраст и свои возможности, понимал, что многое уже сделать не сможет, но все равно старался. И как бы сильно он не пытался, не мог отрицать того факта, что его тело уже довольно старое для таких похождений и событий. Он попросил копию плана по уничтожению Королевы муравьев, и вот уже час сидит, изучая, на случай, если где-то что-то будет не так. Если говорить мягко, у Кореи были довольно натянутые отношения с Японией. И именно из-за этого его никак не покидали подозрения насчет их внезапного рвения помочь. Го Гун-Хи бы не удивился, если бы Япония вообще не изъявила желания помочь, и просто защитила бы свои границы и острова, когда муравьи доберутся до них. У них точно хватило бы на это силы. Так что выигрыш для них от сотрудничества с Кореей, которая первая попадет под удар, если муравьи и правда вырвутся из острова, никакой. Ничего они не получат кроме репутации спасителя. Ну и, еще Корея будет у них в долгу. Чай, что Джин-Чоль принес пол часа назад, уже остыл и утерял нужный вкус. Его порекомендовал личный доктор Председателя. По его словам этот чай был редким сортом и помогал при усталости. Но Го Гун-Хи как такового эффекта не заметил. Лишь вкус клубники и чего-то еще осел на кончике языка. Но сейчас у него не было времени наслаждаться вкусом чая. Он сейчас находился где-то на десятом плане, если не двадцатом. Медлить с муравьями нельзя. Никак. Нужно действовать быстро и обдуманно. А если не получается хорошо обдумать, придется рисковать, ибо у Кореи вариантов действия не много. Они уже несколько раз устраивали рейд на этот остров, но каждый раз возвращались, поправочка, если возвращались, то с проигрышем. Насколько бы подозрительным предложение Японии не было, им придется согласиться, если где-то пропадающие двое охотников не появятся. Еще одной и, наверное, самой главной головной болью Го Гун-Хи на данный момент были именно эти двое. Охотник Сон исчез после повторной переоценки и последний раз он попадался на камеры рядом с башней. Телефон отключен, невозможно ни связаться с ним, ни отследить его. С мобильным Охотницы Хан дела обстоят точно так же. А исчезла она три дня назад, после очередного рейда на А-ранговые врата. Он долго копался и все равно ничего не нашел. Глава Охотников, Джон-Ин, постарался на славу и ни одно слово про этот рейд наружу не вышел. Председатель знал лишь то, что Чхон Ми торопливо покинула рейд после первого захода атакующей команды, и спустя час подземелье было закрыто. Ни команда сбора, ни команда шахтеров не вошла в подземелье, что означало лишь одно — босс был убит сразу же. Это было очень и очень странно, так как Охотники точно не выйдут на плюс с этого рейда. Было вытащено лишь черная по цвету руда в небольшом количестве и темно-фиолетовые кристаллы. Все это вынесла Команда В, а другим командам не разрешили войти, так как они за час не успели бы ничего собрать и был велик шанс того, что врата закроются быстрее, чем они выйдут. И после этого Чхон Ми никто не видел. Но Джон-Ин продолжал ходить с хитрой усмешкой, будто ничего и не случилось. Хотя это и понятно. Он бы тоже не стал париться о прибыли одного подземелья, когда заполучил S-рангового охотника. Председатель был слегка огорчен, так как она вступила в гильдию Охотников и в скором времени шаткий баланс между пятью гильдиями Кореи будет нарушен. Но что он ожидал? Она в их первую встречу ясно дала понять, что заинтересована в сражениях и подземельях, а не в работе в офисе и слежке за другими охотниками. Минутный отдых затянулся и поняв это, Гун-Хи открыл глаза, под которыми уже залегли темные мешки, снова принявшись разбираться с бумагами. Он тут торчал уже несколько часов, а бумагам не было видно конца. Хоть и понимал, что стоило бы отдохнуть, но этого Председатель не мог себе позволить. За окнами уже давно было темно. Лишь неоновые вывески и фонари освещали город в час ночи. Корея никогда не засыпала. Если утром все бегали на работу и учебу, еле успевая на переменах заглянуть в магазины поблизости, ночью будто время начинало течь медленнее, чем при солнце. Хотя многие и засыпали сразу от усталости, но находились такие, которые желали насладиться этими разноцветными вывесками круглосуточных кафе и парков. Которые хотели вдохнуть полной грудью воздух, ловя кончиками пальцев прохладный ветер. Корея никогда не засыпала. И Председатель, видимо, тоже не будет спать этой ночью. Если не вырубится от усталости прямо на рабочем столе. Раздался стук в дверь, но он не стал говорить привычное «Войдите», так как знал, кто в такой поздний час может к нему наведаться. Подождав несколько секунд, Джин Чоль бесшумно вошёл в комнату, пытаясь не помешать Председателю. — Нашел что нибудь? Го Гун-Хи не смотрел в его сторону, но знал, что без стоящей причины он бы точно не пришел, предпочитая не отвлекать. — Не знаю, важно это или нет, но да, кое-что я нашел. Подойдя к его рабочему столу, Джин Чоль протянул два белых листа, полностью заполненные чьим-то именами. Председатель протянул руку, взяв бумагу. И одного взгляда ему хватило, чтобы придти в замешательство. — Это же... — Да. В его руках сейчас находился список членов гильдии Охотников. Го Гун-Хи не понимая, что он пытался сказать, снова взглянул на стоящего перед ним человека. Он поручил Джин Чолю откопать, точнее попытаться, местонахождение двоих охотников, которые на данный момент были очень важны не только для Ассоциации, но и для всей Кореи. Не став задаваться вопросами, Председатель решил пройтись взглядом по именам. В самом начале конечно же стоял имя главы гильдии, потом членов Команды А, после Команда В... Даже дочитав, до него не дошло то, что хотел донести Джин Чоль. Как это связано с Охотницей Хан? Опять таки, она пропала после рейда на подземелье, которое было выкуплено у Ассоциации Охотниками. Председатель понимал, что это точно связано с этими вратами, но узнать что нибудь полезное все равно не мог, ибо Джон-Ин хорошо умел прятать информацию, да так, чтобы даже крысы молчали. Видимо, от усталости до него не доходило нечто простое, судя по тому, что Джин Чоль все еще молчал, не собираясь ему объяснить. — Председатель, Охотницы Хан нету в списке. Он еще раз перечитал список имен и хрипло рассмеялся. — Ну хоть что-то хорошее за сегодня. Всю Ассоциацию поставили на ноги, чтобы найти двух пропавших без вести охотников. Где только сотрудники не искали, но все равно без толку. Все, что произошло внутри подземелья, там и остается. Поэтому они даже предположить не могли, что такого там должно было произойти, чтобы Охотница Хан так спеша покинула рейд? А ее пропажа точно связана с этим необычным рейдом. Не будь у Ассоциации человека, контролирующего и следящего за процессом очистки и захода команд, они даже и это не узнали бы. Джин Чолю приходилось пытаться посмотреть на ситуацию с другой стороны и мыслить по другому, чтобы хоть за что-то цепляться. И именно таким образом он наткнулся на этот список. Но если у них были хоть какие-то зацепки, связанные с Чхон Ми, то с Джин Ву дела обстояли еще хуже. — Вам стоит отдохнуть. На его слова Председатель лишь отрицательно покачал головой и снова протянул руку к стопке бумаг. Как он отдохнет, когда у него уйма работы? — Председатель, вы в порядке? Но его рука так и застыла, а сам Го Гун-Хи с широко раскрытыми глазами уставился в окно. — Только что... ты не почувствовал? «Магическая волна, которую можно почувствовать с такого расстояния. Что это было?» Слегка нахмурившись, он посмотрел на Джин Чоля, который беспокойно наблюдал за ним. — Будь на чеку. Председатель очень надеялся, что обладателями этой магической энергии являются два пропавшие охотники.