Невозможно

      В первую же секунду Ода был оглушён ощущениями, поступившими от органов чувств.       С резким, глубоким вдохом, он открыл свои глаза. Опьянения будто бы и не было. Ода судорожно огляделся, ухватился за ближайшее к нему, по ощущениям, существо.       — Хей, — сверху прозвучал испуганный голос, — Сакуноске-Кун, ты в порядке?       Он вздёрнул голову вверх, пронзительным взглядом впиваясь в глаза сестрёнки.       Женщина, напуганная аурой, окружавшей Оду в тот момент, шарахнулась в сторону, едва не падая. Оставаясь на ногах лишь благодаря вцепившийся в неё руке.       — Ты.. — его голос оборвался, так и не донеся смысл своих слов.       Вернувшийся звон говорил ему о страшных вещах.        Сердце сжалось.        Перед глазами встали мёртвые глаза тётушки.        Ода резко потянул сестрёнку за кимоно, слитным движением поднимая себя со скамейки, просто отбрасывая от себя женщину, и, не обращая на её болезненный крик, что разнёсся по округе, со всей своей скорости бросился по направлению в «Ракюен».       Он нёсся сквозь людей, расталкивая всех на своём пути, как делал это буквально минут десять назад. Вместе с сестрёнкой и под хлещущим дождём.       «А было ли это? — не останавливаясь, он неожиданно ухватился за эту мысль, — Я не понимаю. Моя способность… », — он не успел продолжить это. На полном ходу он врезался в какого-то человека, сбивая с ног и по инерции падая прямо на него.       — Эй, ты, ненормальный, что за дела?! — Ода чуть приподнялся, смотря на, лежащего под ним, человека. Конкретно сейчас, когда его мозг работал в довольно странном режиме, Ода смог выцепить лишь то, что человек являлся мужчиной и, очевидно, работал в полиции. Ода привстал, полностью не слезая с человека. Его взгляд заметался по окружающей его среде, по толпе, уже начинавших глазеть, людей. Он пытался найти себя в пространстве и понять, куда же бежать дальше, — Эй, я к тебе обращаюсь!       Ода его не слышал. Осознав своё местоположение, он резко подорвался с полицейского, вновь начиная нестись по улицам.       Уже заворачивая на свою улицу, Оду как током ударило. Там, где лишь недавно стояла полицейская машина, было абсолютно пусто. На секунду ему стало легче. Он бежал всё это время, но ни дождя, так сильно льющего, ни этой чёртовой машины, Ода так и не увидел. Ему казалось, что несмотря на всю реальность ощущений, всё, что он видел ранее, было лишь сном, галлюцинацией, навеянной алкоголем.       Немного успокоив себя, он проворно нырнул в толпу людей. Было, пожалуй, даже слишком людно.        «Нет, — оборвал он сам себя, — это самый большой район красных фонарей в Японии. Здесь должно быть людно.»       Ода осторожно двинулся в сторону «Ракюен». В толпе мелькало всё больше знакомых лиц. Намётанным взглядом, он для себя обозначил присутствие не менее трёх противоборствующих группировок.       «За этим, — он уже схватился за ручки дверей заведения, — надо следить внимательнее. Никогда не знаешь когда борьба коснётся нас.»        Лёгким нажатием, им было совершенно открытие дверей. Ода двинулся внутрь, чуть устало прикрыв глаза.        Прозвучал оглушительный, протяжный крик.       Глаза Оды распахнулись, в то время как его зрачки сжались до предела.       Прямо в него, вытянув обе руки вперёд, летела девушка. Испуганные глаза молили о помощи. Она не успела произнести ни слова, как из её широко раскрытого рта вырвалось большое количество крови, окрашивая в красный всё, куда она долетала. Её глаза закатились, и уже безжизненное тело упало на грудь парализованного Оды, проезжаясь по нему вниз и оставаясь лежать у его ног.       Ода задержал дыхание.       Это была та девушка, о которую он споткнулся в том странном видении.       Только видение способности да натренированные рефлексы помогли уклониться от летевшей в него катаны. Ода немного присел, хватаясь за рукав нападавшего, и потянул назад, пропуская его над собой. Привычным движением, он потянулся к своей катане, однако, лишь хватая рукой воздух.       «Оставил, — мысли судорожно бежали в его голове, — перед прогулкой, в комнате своей и оставил. Предложение сестрёнки.»        Секунды, занятые этими мыслями, стоили ему дорого. Нападавший перевернулся в воздухе, разворачиваясь и направляя свой меч в сторону груди Оды. Очнувшись, Ода вовремя отклонился вперёд. Чужая катана прошлась по вздымавшемуся кимоно, разрезая его в спине. Кимоно спало с плеч, повисая на локтях ненужной тряпкой. Ода стряхнул его с рук, оставляя крепиться на поясе. Он развернулся к врагу, сразу же откидывая голову назад, пропуская лезвие прямо над горлом, чуть проехался вперёд на коленях и нанёс тяжёлый удар ногой, в подбородок, не ожидавшего этого человека. Услышав приглушённый хрип, Ода схватился за грудки нападавшего, потянул его на себя, бросая на пол. Он сел на врага, выбрасывая одну из ног в сторону, и, стремительным движением, прижал уже было вскинутую врагом руку с катаной. Послышался громкий хруст, за которым следовал болезненный вскрик. Ода, одним слитным действием, вытянул из причёски одну из золотых спиц, ослабляя фиксирование своих волос, и глубоко воткнул её в правый глаз врага.        С противным хлюпаньем, Ода вытащил спицу, немного брезгливо вытер её об испорченную ткань кимоно, и обвёл внимательным взглядом, уже начинающий остывать, труп. Глаза выцепили знакомые, символические обозначения.       Уголки губ дёрнулись. Лицо заледенело, будто покрывший уродливыми трещинами. Нападавший был из «Ченьджу».        Боевой клич предупредил о следующем нападении. Ода развернулся от дверей «Ракюен», вытащил вторую спицу из волос, полностью их распуская, кинулся в сторону нового противника. Предвидев движения, для него было очень лёгким отвести в сторону чужой меч, проезжаясь по нему острыми спицами. Крутанувшись, Ода упёрся руками в пол, чуть пружиня, ударил обеими ногами в грудь противника. Вовремя опустив ноги, ощущая на них, остаточный от чужой катаны, лёгких ветер, он перевернулся на руках, замирая в воздухе параллельно полу, ударил по лодыжкам чужих ног, опрокидывая, тем самым, врага на пол. Ода вскочил вверх, оттолкнув себя руками, сразу же ловко уворачиваясь лишь верхней частью тела в бок, уклоняясь от удара уже третьего врага. Ода, дождавшись нужного момента, завёл себе за спину руки со спицами, скрестил их и резко развёл их в стороны, прогнувшись в спине. Из яремной вены того человека вырвался фонтан крови, лишь чудом на Оду не попавший.        Тем временем враг, ранее опрокинутый на пол, вновь бросился к нему. Оде, застывшему в неудобной для продолжения боя позе, оставалось лишь упасть, чтобы уклониться от удара. Враг сменил стойку, обрушивая на Оду множество колющих ударов. Чуть откатившись в сторону, уклоняясь, Ода выбросил руку вперёд, немного приподнимаясь верхней частью тела. Спица, зажатая в его руке, проткнула конечность врага насквозь, завершая движение уже в рукояти чужой катаны, скрепив владельца вместе с его оружием. Используя в качестве опоры вражескую катану, Ода подкинул себя и нанёс точный удар ногой в шею врага, заглушая, зарождавшийся в ней, крик. Уже безжизненное тело с грохотом упало на колени, заваливаясь на бок.        Ода поднялся с пола, отряхивая свои хакама, и незаметно огляделся по сторонам. Холл заведения радовал явно уменьшимся количеством мёртвых тел. Лестница, к сущему облегчению парня, также оставалась пустой.       «Видимо, — он смог выделить немного времени на рассуждения, — они поставили охранников на входе для того, чтобы ни один человек не смог сбежать. Женщины, проскользнувшие мимо убивающих их врагов, неизменно натыкались на преграду уже у самой двери. Но, — Ода, невидимым для постороннего глаза жестом, перехватил спицы, выпрямился, будто бы расслабляясь, — этих охранников было четверо. Интуиция не даст ошибиться.»       Замерев на несколько секунд, Ода бросился к коридорам, ведущим на нижние этажи. Увидев свою ближайшую смерть, он совершил кувырок назад, вовремя отскакивая от, спрыгнувшего с деревянных балок, четвёртого врага. Проскользнув немного назад, Ода согнул ноги в коленях и вновь скрестил спицы, замирая и готовясь к прыжку. Его оппонент выполнил схожие действия, вместо спиц, заведя руку с катаной назад, другой упираясь чётко в рукоять.       — Почему «Ченьджу» нападает на нейтральную территорию? — хмурясь, Ода сделал несколько шагов в бок, наблюдая затем, как враг отзеркаливает его движения, — Почему вы наплевали на обычай? Кто вас сюда впустил?       Насколько он мог понять, если судить по беглому осмотру здания, все входы и выходы были абсолютно невредимы. А девочки не были настолько беспечными, чтобы пускать кого-то после окончания рабочего дня. Особенно во времена войны. Значит, кто-то из сотрудников отдал свои ключи врагу. Ну, или ключи просто отняли у кого-то.       В ответ ему донёсся хриплый мужской смех.       — Это бизнес, детка, какой уж тут обычай, — враг как-то насмешливо пожал плечами, — а насчёт твоего последнего вопроса, — мужчина наклонился, оказываясь почти параллельно земле, — то неужто знаменитый страж «Шизуку-но-Ракюен» пропустил в своих рядах крысу?        С яростным рыком, Ода бросился на врага. Обменявшись парой ударов с ним, Ода, действуя по уже отработанной стратегии, отвёл лезвие катаны в сторону, второй спицей целясь мужчине в глаз. Послышался звон металла. Спица встретила кинжал на своём пути. Ода скривил рот в омерзении, услышав тихую усмешку противника, и продолжил давить на врага, не отступая от своей позиции.       Руки китайца задрожали. Ода понемногу склонял его всё ближе к земле, враг уже не выдерживал его давления. В конце концов, мужчина резко упал на пол, глухо ударившись спиной, и, перехватив запястья Оды, потянул его на себя, ударил ногой в живот, перекидывая парня через себя. В полёте, Ода крепко сжал спицы в своих руках, но приземлившись, был вынужден отбросить их в стороны, чтобы не поранить самого себя. Он, не меняя положения, схватил голову противника, подтягивая и кладя на своё в плечо, сжал его шею в мёртвой хватке. Мужчина заметался в попытках выбраться, пытался отстранить чужие руки от своей шеи. С громким хрустом позвонков, его задушенные хрипы утихли.       Ода откинулся назад, позволяя себе небольшой отдых. Переведя дыхание, он прыжком поднялся с пола. Подбирая спицы, он ненадолго остановился, в задумчивости глядя на свою обувь. Гэта мешались в бою, он терял свою мобильность. Да, удары выходили тяжелее, но они могли и вовсе не попасть на противника, Ода мог просто не успеть набросать траектории. После таких вот недолгих раздумий, он лёгким движением стряхнул обувь со своих ног и, круто обернувшись на пятках, бросился в многочисленные коридоры «Ракюен».       Пробегая по коридорам, взгляд постоянно задерживался на непривычном разгроме, на крови на стенах и на кровавых же следах вдоль деревянных досок пола. Благодаря высокой концентрации на окружающей обстановке, он услышал тихий шелест шагов. Сразу же заворачивая в этом направлении, он напряжённо продолжил прислушиваться, отмечая, почти неслышные отсюда крики где-то внизу. Уже в конце коридоров, он заметил стремительное движение в сторону, исходящее из лестничных пролётов, ведущих вниз. Ода, не снижая к скорости, сдвинул сёдзи закрывающие пролёт, по наитию интуиции, развернулся к тёмному углу лестницы, тут же встречаясь взглядом с напуганными глазами. Парень зажал, открывшийся было в крике, рот, вплотную прижимаясь к найденной, живой женщине. Острый слух уловил тяжёлые шаги почти прямо под местом, где они сейчас и стояли.       — Успокойся, — он повелительно зашептал женщине. Та, узнав голос, прекратила попытки вырваться. Её глаза засияли яркой надеждой, — я здесь, всё будет хорошо. Где остальные?       — Многие, — она, замявшись сначала, начала судорожно шептать ему в ответ, — многие мертвы. Все разбежались по нашим, нижним этажам. Я видела как некоторые бежали наверх, наверно, там тоже прячутся наши девочки. — она замолкла на секунду, уперев взгляд вниз, но тут же вскидывая голову обратно, — Они напали неожиданно. Ода-сама, вы же знаете какая у нас хорошая звукоизоляция, мы услышали их, когда они спустились на минус первый, они загнали нас в ловушку, Ода-сама. — она не смогла подавить всхлип на последних словах, — Что же нам де..       — Тихо, — он оборвал её, услышав приближение тех шагов, — беги наверх, я расчистил путь. Беги и не смей останавливаться, слышишь! — он пронзительно посмотрел в её глаза. — На углу улицы должна быть полицейская машина, расскажи им всё, главное, не смей останавливаться, пока до машины не доберёшься!       Он, уже не обращая внимания на кивки, соглашающейся со всем, женщины, развернул её тело в своих руках, с грохотом, выталкивая из пролёта.       Бесшумными шагами он спустился ниже и затаился в углу, рядом с закрытыми сёдзи, ведущими на минус первый этаж.       Сёдзи распахнулись, впуская двух мужчин, что держали наготове катаны. Не успев ничего понять, они безвольно упали, окрашивая кровью ближайшие поверхности. Ода выпрямился, стряхнул кровь, оставшуюся на спицах, и завернул на минус первый этаж, следуя зову интуиции, но не забывая и о натренированных, обострённых чувствах.        За прошедшие месяцы, Ода тщательно изучил всё здание «Ракюен». Иногда ему казалось, да и не только казалось, с учётом всё новых фактов, что он знал заведение лучше, чем самого себя. Именно это помогло ему, не вступая в бой, перерезать около сорока человек, встречавшихся ему то тут, то там, просто выпрыгивая из скрытых ниш, скрываясь в множестве коридоров, нападая из-за не видных, с первого взгляда, разукрашенных сёдзи. В пути до обеденного зала, Оде удалось найти ещё двенадцать выживших женщин, что так же как и он, знали все секреты этого здания. Всех их, он направлял наверх, говорил им бежать, добраться до полиции, всё ещё не пришедшей, несмотря на то, что уже более четырёх минут назад, он отправил самую первую выжившую наружу. Он отогнал от себя тревожные мысли связанные с такой медлительностью, подтверждая их невозможность, безостановочно трезвонящей, интуицией.       Он с шумом распахнул двери обеденного зала, как и ожидалось, обращая на себя внимание, присутствующих здесь, врагов. Ода мысленно отметил восемь живых девушек, находящихся в помещении, прежде чем перерезать горло, вставшего в неудачную, для него разумеется, стойку, первого врага. Прицельным броском, он выбил ещё двух человек из этой кровавой игры. Спицы, ранее золотые, остались торчать из голов мужчин.        «Всё-таки, — Ода хмыкнул, параллельно сворачивая кому-то шею и нанося тяжёлый удар ногой другому, — эти спицы, действительно оружие массового поражения.»       Расправившись с последним врагом в этой комнате, Ода уже привычно выкрикнул команды последующих действий, уже поворачиваясь назад к дверям, как вдруг, одна из женщин вцепилась ему в локоть. Она просто молчала, смотря на него широко открытыми глазами, её плечи дрожали, а уголки губ не прекращали дёргаться. Ода взметнул руку вверх, в попытке оторвать от себя другого человека, но женщина лишь врезалась в его тело, так и не отпуска руку.       — Йо-йорико-сан, — как только её губы вымолвили это имя, парень лишился возможности дышать, — ушла вниз. Она наказала нам сидеть тихо, говорила, что ещё вернётся. — Ода поддержал женщину, которую уже не могли держать ноги, — Она ушла за подарком для вас. Она.. Она..        Женщина всё повторяла одно и то же местоимение, видимо, не в силах закончить своё предложение. Но Ода в подобном не нуждался. У Оды всё ещё была его интуиция. Ода всё ещё мог понимать, окружающих его самого, людей.       Йорико ушла вниз за его подарком.       Йорико так и не вернулась.       Ода смутно помнил, как он, так и не вытащил спицы из мёртвых тел. Смутно помнил, как бросился на самый нижний, жилой этаж. Смутно помнил, как отмечал, что живых на этаже не осталось. На жилом этаже спрятаться можно было лишь в своих комнатах. А двери в них были попросту выломаны.       Лишь нечёткие воспоминания о том, как он просто сворачивал шеи попадавшемся врагам, как в ярости ломал им кости, как даже с каким-то наслаждением слушал их крики, всё ещё сохранялись в его голове.        Когда Ода увидел выломанную дверь собственной комнате, он честно не мог разобрать, что именно почувствовал. Это было что-то между неверием и совершенно диким, голодным ожиданием.       Когда Ода увидел двух мужчин, копавшихся в его вещах, он застыл на пороге. Ему было почти безразлично, до того, как он увидел, что один из них держал в руках до боли знакомые фотографии.       Когда Ода увидел развороченное тело Йорико, он почувствовал, будто огонь прошиб всё его тело. Он не ощущал скорби, какой-либо грусти. Его поглотила необычайная ярость.       С яростным криком, он бросился на мужчину, что держал в руках фотографии. Занеся руку, со сжатым для удара кулаком, назад, Ода, уже чисто инстинктивно, перехватил руку врага, с мгновенно вытащенной катаной. Проанализировав ситуацию, Ода переключился на другое действие, занесённой ранее рукой, он схватил противника за шею, другую же руку, он потянул назад, вывихнув чужое запястье.       Повалив врага на пол, Ода обхватив обеими руками его шею, приложил немного усилий, тем самым ломая её и обрывая ещё одну жизнь.       — Бешеная тварь..! — Ода почувствовал тянущую хватку на своих волосах, сопровождающуюся приглушённым возгласом.        Ода дёрнулся, взметнул руки к своей голове, в безуспешной попытке прервать чужие действия. Он перекинул ногу через мёртвое тело стремительно оборачиваясь к врагу всем телом. Китаец, всё также не отпуская чужих волос, развернулся вместе со своим оппонентом, перешагивая через его тела и сильно дёргая рукой вперёд.       Бесчисленное множество осколков огромного зеркала разлетелось по комнате, болезненно впиваясь в лицо Оды, чью голову ударили об это зеркало. С громким, протяжным криком, руки парня дёрнулись к своему лицу, прикрывая его, когда он вновь почувствовал болезненный рывок. Тело безвольно проехалось по полу, в конце концов, вставая на колени.       — Получила, тварь? — усмехнувшись, мужчина присел на уровень Оды, почти вплотную приближаясь к закрытому лицу, — Положила товарища моего, думала безнаказанно уйти сможешь. Ха, — он ещё ближе склонился к нему — дерёшься ты классно, это да, но недаром ведь в борделе работаешь. — мужчина вернул катану в ножны и освободившейся, второй рукой, приподнял подбородок Оды, — Что теперь делать будешь без смазливого личика? Куда ты, уродина, пойдёшь, м?       Его смех оборвался едва начавшись. С диким криком, он отпустил чужие волосы, глядя на кусок стекла, торчавший в его руке. Несколько бордовых прядей опало на пол.        Ода, зажав между пальцами несколько осколков, вытащенных им из собственного лица, с оглушающе громким визгом, впился руками в чужую голову. Разодрав чёрную ткань, покрывавшую лицо мужчины, Ода вонзил стекло в расширенные от ужаса глаза. Он ногтями подцепил внутренние края век, раздирая их, оставляя на месте глаз лишь наполненные кровью проёмы.       Ода сполз с чужого, мёртвого тело, с тихим всхлипом, возвращая руки к своему лицу. Дрожащими пальцами, почти не касаясь, он ощупал разорванные губы, отдававшую острой болью, сквозную рану в щеке, множество мелких и глубоких ссадин, рассечённые в несколько местах брови.       Вытащив последние осколки, он уже начал ощущать щиплющую боль, заставляющую лицо неметь.       Оборвав Пламенные нити, Ода перекрыл им доступ в окружающую среду. Весь запас пламени, что был в нём, начал распространяться внутри, пропитывая всё тело. Наиболее заметным результатом подобной аномалии, можно смело назвать его кардинально изменившуюся внешность. Но одной лишь внешностью дело не ограничивалось. Организм становился всё более крепким, неуязвимым к болезням, ядам. Пусть это и не доходило до крайности, но регенерация Оды была существенно повышена в сравнении с другими людьми. Да, ранения не могли излечиться мгновенно, переломы не зарастали лишь появившись, но раны, что он имел на данный момент, должны были исчезнуть за два-три дня.       Он устало откинулся назад, однако, напряжённо замирая, наткнувшись на что-то. Сильно зажмурив глаза, Ода горестно застонал. Развернув своё, ставшее слишком тяжёлым и оттого будто чужим, тело, парень сгорбился, склонившись над не дышавшей женщиной, поймал чужое лицо в свои ладони.       Глаза Йорико, ранее фиалковые, потемнели на пару оттенков, теперь напоминая драгоценный аметист. Волосы сильно растрепались, нарушая красивую причёску. Из правого уголка её губ, тянулась тоненькая струйка крови.        Йорико всегда была очень сильной женщиной. Все проблемы она встречала своей грудью, стоя в первых рядах и закрывая своей спиной других. Лицом к лицу выходила на бой с любой опасностью, абсолютно не считаясь с любой разницей в силах, даже если эта разница чаще всего была не в её пользу. На её лице никогда не появлялось выражение какого-либо страха.        Даже умирая, она не боялась. Её лицо навсегда застыло в решительном изгибе бровей, строго поджатых губах. Когда Йорико умирала, она боролась. Как боролась и всю свою жизнь.        Ода нежно огладил её щёку, касаясь лишь кончиками пальцев, перевёл взгляд чуть ниже. Запахнувшись широкими рукавами кимоно, женщина прикрывала собой, завёрнутую в аляповатую бумагу, коробку.       Он, тихо прошептав слова извинений, осторожно развёл в стороны её руки, беря коробку и кладя себе на колени. Парой движений, Ода освободил, оказавшуюся чёрной, коробку, и открыл её, откладывая крышку в сторону, уже как-то апатично рассматривая лежащие в ней вещи.       — М1911, — тихо хмыкнул он, достав из коробки, лежащие сверху два пистолета, — такие, как я хотел.       Отложив их чуть в сторону, Ода вынул из коробки два наруча, что, очевидно, предназначались для магазинов с патронами. Не откладывая надолго, Ода закрепил их на своих руках, чуть взмахнул ими, проверяя подвижность.       В голове раздался звон.       Ода безразлично склонил голову к плечу. Он уже не мог ощущать что-либо. Его разум был в каком-то вакууме, не пропускающем ни одной эмоции.        Быстрым движением, он зафиксировал пистолеты, на также обнаруженной и уже надетой, портупее.        Ода ничего не ощущал, простреливая голову очередного за сегодня врага. Ничего не ощущал и тогда, когда тело мужчины упало, открывая, скрытое им ранее тело. Ничего не ощущал, когда аккуратно доставал вражескую катану, из тела едва дышавшей тётушки.        «Как, однако, вовремя, — отстранённо думал Ода, спускаясь по центральной лестнице в холл. Только что, в двери заведения ворвался отряд полиции, напряжённо оглядывающийся по сторонам, держа наготове оружие. Заметив его приближение, полицейские было уже нацелились на Оду, как из-за них выскочила одна из женщин, что-то зашептала, решительно дёргая за руку, капитана отряда видимо, так как он, чуть послушав её, взмахом, заставил опустить оружие других людей, — ничуть не опоздали.»       Один из полицейских немного шагнул вперёд.       — Хей, это ведь ты, — он, с узнаванием на лице, показал на Оду пальцем, — ты, тот парень, что сбил меня сегодня, эй..        Ода прервал его бессмысленную речь, попросту сунув ему под нос большой тканевый свёрток, который он всё это время нёс в руках.       — Позаботься о ней, — он настойчиво двинул полицейского этим свёртком, заставляя принять его. Мужчина сдавленно охнул, приседая от тяжести, — она ещё дышит.       — Дышит..? — полицейский, непонимающе обернулся, на, идущего в сторону выхода, Оду. Нервно переглянувшись с коллегами, мужчина перехватил свёрток поудобней, откидывая часть ткани, закрывающей содержимое.       Выходя из дверей «Ракюен», Ода прикрыл раненое лицо руками, защищая его от яростного дождя, слыша отголоски взволнованных возгласов и шокированных криков, исходящих изнутри.       — На часах 12:00, — крепкий мужчина, с ярко выраженными азиатскими чертами усмехнулся и кинул взгляд на, сидящую у его ног, девушку, — ты понимаешь, что это значит, малышка?        Она кокетливо засмеялась прикрывая ладошкой рот, опёрлась руками о его колено.       — И что же, господин Лао? — она задала вопрос, поддерживая эту примитивную игру, уже заранее зная ответ. Будто бы удивлённо охнув, когда мужчина подтянул её на свои колени, она лишь поёрзала, по-хозяйски устраиваясь с большим комфортом.       — Это значит, что «Ракюен» пал! — его азартно выжидающий взгляд, отразился в радостных хлопках девушки, — Все эти шлюхи уже мертвы, а территория является нашей. — он ближе наклонился ей, продолжая говорить прямо в её губы, — «Шизуку-но-Ракюен» расположен в слишком хорошем месте, чтобы я мог просто так его отпустить. Эта мадам, хозяйка борделя гордость непомерно раздула, отказалась пойти с нами на компромисс. Что же, — он насмешливо вскинул брови, — это никогда не было такой уж проблемой. С этой территорией, мы, считай, уже короли этого чёртового города!        Лао впился в губы девушки, заглушая её звонкий, заливистый смех. Он небрежно провёл ладонью вверх по её бедру, крепко сжал ткань яркого кимоно на её талии.        И так не вовремя раздались глухие помехи, лежащей рядом рации.       Мужчина, раздражённо рыкнул, отстранившись от женских губ, дёрганным жестом, поднёс рацию к уху, гневно рявкнув слова приветствия.       Через несколько секунд, он настороженно нахмурился. Взволнованные слова его подчинённого оборвались, сменившись непрерывной чередой, постепенно затихающих, криков. Через некоторое время наступила абсолютная тишина.       — Господин, что слу.. Ай! — Лао резко встал, неаккуратно приземляя девушку на пол, совершенно не обратив внимания на её нервный вопрос.       — Иди, спрячься, быстро, — мужчина подтолкнул её в сторону скрытой двери, — я узнаю, что здесь происходит.        Он втолкнул, дрожащую от чужой грубости, девушку в проход, прямо перед её носом захлопывая дверь обратно. Девушка вздрогнула, услышав резкий щелчок замка.       Она непонимающе обернулась. Чуть помявшись, она зажгла одну из, предусмотрительно оставленных здесь, свечей, медленно начиная идти вперёд. Пройдя около десяти шагов, она встала как вкопанная, услышав грохот со стороны двери. Девушка судорожно дёрнулась, оборачиваясь назад, будто это могло помочь ей различить больше звуков, но так и не двинулась, боясь за свою безопасность.       До неё донеслись приглушённые голоса. Как ни старалась, она не могла различить слов. Один из говоривших перешёл на гневный, повышенный тон. Слова второго человека остались такими же равномерными, как и ранее.        Девушка задрожала, когда до неё долетел яростный крик, что перешёл в какие-то, почти неслышные, булькающие крики.        Она прикрыла рот руками, заглушая свой собственный голос, и совсем не обратила внимание на свечу, упавшую совсем рядом с её ногами. Свет тут же затух        Девушка, всё также прикрывая рот, аккуратными шагами пошла вперёд, боясь быть услышанной. Через несколько шагов, половица под её ногами предательски скрипнула. Женщина испуганно распахнула глаза, замирая на месте. Раздался громкий удар в дверь        Забыв про скрытность, девушка пронзительно завизжала и, не разбирая дороги, понеслась вперёд.       Она закричала ещё громче, когда за её спиной, дверь глухо ударилась о стену прохода.       Она не услышала приближающихся шагов и не успела понять, как была схвачена за волосы и опрокинута на пол. Её грубо перевернули, поднимая голову вверх.       — Зачем? — её грубо встряхнули, вырвав несколько волосков. Её новый крик, в корне задавила пощёчина, прилетевшая в лицо, — Зачем?       Девушка подняла взгляд, давя в себе испуганный крик и начиная безостановочно рыдать. Висевшие в этой части коридора лампы, открывали ей залитое кровью, разодранное лицо, с глубоко посаженными, будто бешеными глазами. Неровно отстриженные с одной стороны, взлохмаченные волосы, колко полоснули по её лицу. Она не отвечала на, всё продолжаемый задаваться ей вопрос, она лишь рыдала, визгливо моля о пощаде, хваталась за голову, безуспешно пытаясь разжать чужие руки.        Существо, в этот момент нападавший не был похож на человека вовсе, встряхнуло её и, видимо, поняв бессмысленность ожидания ответа, задало другой вопрос.        — Как тебя зовут? — оно ещё раз встряхнуло девушку, приложив её об пол. Оно перешло на повышенный тон, ещё больше пугая жертву, — Отвечай! Отвечай, как тебя зовут?!       В ответ донеслись лишь рыдания, но те быстро прекратились, благодаря ещё одной хлёсткой пощёчине.       — У.. У-ра, — сдавленным голосом, она пыталась выговорить собственное имя, душа в себе слёзы и надеясь на неясное прощение, — Ур-ра..гири Мо-но.       — Урагири Моно? — оно переспросило девушку. Ответом стали судорожные кивки и всё те же мольбы о пощаде.       — Я понял, — оно кивнуло Моно, подтверждая свои слова, — вечных снов, сестрёнка.        «В следующий раз, — думал Ода, безразлично обрывая жизнь девушки, со звонким щелчком, — нужно обращать внимание на значения имён. Как показывает опыт - это очень важно.»