Невозможно

      Ода резко дёрнул подбородком, незамедлительно уходя от прикосновения чужих губ. Он вскинул одну руку вверх, кладя её на лицо Фукудзавы, пытаясь отодвинуть его, а вторую в неясном порыве протянул в сторону телефона.        — А! — его запястье сильно дёрнули, по ощущениям практически выдёргивая из сустава. Подняв его вверх, руку Оды прижали к подушке рядом с его головой.        Ода скрипнул зубами. Для размаха места почти не было, но это не помешало парню ударить Фукудзаву ногами несколько раз. Несколько ударов прошлись по касательной бедра, отбросив мужчину немного в сторону. Ода тут же перекатился на бок, практически падая с кровати, но был одёрнут за рубашку, возвращаясь в прошлое положение.        Ткань издала противный скрип рвущихся нитей. Волк сдвинулся немного вниз, ногами прижав чужие бёдра во избежание прошлых ошибок. Ода дёрнулся, попытался ещё раз пнуть Фукудзаву, но то было безрезультатно. Не ему соперничать с весом взрослого мужчины.        Юкичи тяжело выдохнул, мутным взглядом прошёлся по, искаженному в ярости и непонимании, лицу и, поколебавшись пару секунд, припал к чужим губам в поцелуе.        Ода шокировано замычал, почувствовав решительное прикосновение. Губы мгновенно стали влажными. Отвращение и непонимание заволокли всё сознание парня. Мерзкое ощущение чужого языка во рту вызывало тошноту. Слюна стекала по подбородку, создавая неприятное вязкое ощущение. Ода предупреждающе хлопнул по чужому плечу, всё ещё надеясь на здравомыслие мужчины, но тот лишь нетерпеливо сжал его бедро, скользящим движением вновь поднялся вверх, зацепившись за пуговицы рубашки, и резко их дёрнул, практически отрывая их от одежды.       Ода сдвинул брови, щёлкнул зубами, заставив мужчину оторваться от его губ.        Фукудзава прижался только ближе, обманув надежды Оды на то, что мужчина наконец-то отстанет, уткнулся в чужую шею, прижав руку ко рту. Он заторможено уставился на капли крови и болезненно шикнул, получив удар ладонью о, повреждённые в недавнем поцелуе, губы.        Ода дёрнул зажатой в чужой хватке рукой, отвлекая на неё чужое внимание, свободную же он сжал в кулак и, замахнувшись, ударил противнику в скулу. Тот только мотнул головой, явно отказываясь отстраняться, и в отместку резко потянул за пуговицы, разрывая рубашку на Оде.        Пуговицы оторвались, разлетевшись во все стороны. Донёсся стук. Несколько пуговиц упало на пол.        Парень зарычал на низкой ноте. Замахнулся ещё раз, готовый биться до последнего. Его руку перехватили, крепко сдавив в своей, и прижали к второй, блокируя любые движения рук.        По телу прошлась резкая дрожь.       Фукудзава размашисто провёл языком дорожку от ключицы до груди, слабо прикусив мягкую кожу. Ода весь сжался, дёрнулся всем телом, но, обездвиженный по рукам и ногам, сделать ничего не смог.       — Отпусти! — набрав в лёгкие как можно больше воздуха, Ода испустил пронзительный крик. Фукудзава поморщился, уязвимый к любым громким звукам сейчас, но всё равно протянул руку к своей рубашке, начиная быстрыми, проворными движениями её расстёгивать, — Отпусти, тварь! Да что с тобой такое, ответь!        — Тише, — тяжёлый выдох на грани слышимости стал звуком, впервые произнесённым Фукудзавой за прошедшее время. Он стряхнул рубашку до локтей, нетерпеливо вытряхнул свободную руку из рукава, тут же перехватывая запястья Оды и проделывая то же самое с другой рукой, — пожалуйста, будьте тише.        Все мысли Юкичи занимало сейчас тело, беспокойно извивающееся сейчас под ним. В голове витал туман, мешая сосредоточиться на чём-то. Будто из-под толщи воды, до него замедленно доносились картинки происходящего, сейчас все его действия основывались на ощущениях. Тело горело огнём, хотелось как можно скорее избавиться от этого удушающего жара.       Его знаменитый самоконтроль уже давно полетел к чертям, сгорел в первобытном желании, не оставив ничего после себя.        Напряжённо втянув воздух сквозь зубы, мужчина со стоном прижался грудью к горячей голой коже. На секунду потерявшись в ярких ощущениях, он интуитивно потянулся к чужим губам, торопливо их облизнув. Ода с хрипом сжал челюсть, отвернув голову и как можно дальше отодвинувшись от мужчины. Фукудзава неудовлетворённо замычал, с нажимом провёл пальцами по чужой груди, небрежно зацепив напряжённую кожу сосков, и цепко схватил лицо Оды, вдавив пальцы в челюсть и повернув его обратно к себе.        — Пре-кра-ти! — с перерывами выдохнул парень, когда его лицо наконец отпустили. Ода издал задушенный хрип, почувствовав чужую руку, подцепившую края его брюк и залезшую внутрь. Собравшись с непонятно откуда взятыми силами, сопровождая довольно сильное нажатие на выпирающую тазобедренную кость, он что есть мочи затараторил, — Прекрати! Прекрати! Прекрати! Прекрати! Прекрати! Ах, стой!        Ширинка брюк расстегнулась с чётко слышимым звуком. Рука мужчины легла точно на пах, вызвав неконтролируемую дрожь у Оды.       Фукудзава, казалось, смог уловить смысл сказанных ему слов. Он остановился, что было довольно неожиданно, ведь несмотря на всё оказанное ранее сопротивление, он и не думал о таком. Юкичи недоуменно нахмурился и приблизился к чужим губам, с отчаянием выдыхая отрывистые слова.        — За что вы так? — он находился в глубочайшей растерянности, видя изогнутые в отвращение губы, смотря в зло прищуренные глаза. Мужчина провёл носом по щеке Оды, оставив на ней несколько коротких поцелуев, — Вы мне так симпатичны. Я хочу сделать вам приятно, прошу, позвольте.        Ода задохнулся в возмущении, почти инстинктивно дёрнул ногами, но те всё ещё были зажаты чужим телом. Но поняв, что этот момент, возможно, единственный его шанс на спасение, тихо, с надеждой заговорил.        — Да поймите же, мне это не нравится. — Ода всматривался в глаза мужчины, при этом пытаясь незаметно освободить свои руки, — Я не хочу, чтобы было так! Прошу, остановитесь, я всё прощу, понимаю же, это ведь наверняка из-за того вина, не стоило позволять вам его пить, знал ведь. Мне не нравится, мне плохо, пожалуйста хватит!        Последние его слова отчаянным криком разлетелись по округе.        — Мне тоже плохо, — так, будто это было сокровенной тайной, произнёс Фукудзава, — пожалуйста, помогите мне. Вы мне симпатичны, правда, я ни за что не причиню вам боль, вы ведь этого боитесь? Вы ведь тоже пили из того бокала, наверняка же чувствуете то же, что и я, вы понимаете, что я чувствую.        С этими словами, мужчина откинул в сторону свои мешающиеся сейчас брюки, снятием которых, он занялся к концу просьб Оды.       Все его слова, все его надежды не имели под собой результата изначально.        Фукудзава потянулся к чужим брюкам и резко дёрнул ткань на себя, спуская вещь до колен. Ода ахнул, моментально сжав ноги вместе. С громким криком, он извернулся в чужих руках, ложась на кровать боком, и как мог поджал ноги под себя. Мужчина наклонился ещё ниже, пытаясь окончательно снять брюки, но получил довольно сильный удар коленом в торс, что остался уязвимым в тот момент.        Юкичи коротко застонал. Серые глаза лихорадочно блеснули в тот момент, когда сильная рука вцепилась в шею Оды, перекрывая весь доступ к кислороду.        Ода захрипел, поднёс только что освобождённые мужчиной руки к своей шее, вцепился в чужие запястья, пытаясь разжать чужую хватку. Но пальцы всё также крепко сжимали шею, сильно давя на гортань, заставляя парня захлёбываться в кашле, что не имел выхода.        Перед глазами плыло. В ушах стоял тяжёлый гул, сдавливающий, казалось, голову в тисках. Где-то на краю уплывающего сознания, он чувствовал, как мокро стало под короткими ногтями, чужая кровь и кожа, оставшаяся от всё ещё идущего сопротивления. Как из-под толщи воды, он чувствовал, как шершавая ткань неприятно скользит по голеням, оставляя самого Оду практически голым.        Воздух в лёгких кончился. Глаза закатились, погружая в темноту ослабевшее сознание.        Способность мыслить вернулась к нему далеко не сразу.        Прошло около двух минут, прежде чем Ода смог хотя бы немного осознать своё положение. Мир крутился перед глазами, не давая ничего различить. Свет, исходящий откуда-то справа, должно быть, то было окно, освещал лишь странные контура, мельтешащих перед глазами серых пятен.        Ода нахмурился. Это движение отозвалось в голове резкой болью, на секунду вновь отключая его сознание. В ушах звенело и лишь через некоторое время до Оды дошло, что двигается не только мир вокруг него, но и он сам.        Ритмичные движения вверх и вниз, исполняющиеся его собственным телом, каждый раз отдавались в черепе тяжёлым падением чего-то.        — Ха? — Ода издал тихий, протяжный недоумённый возглас, тут же прекратив двигаться. Послышалось какое-то шуршание, затем, кажется, какие-то тихие слова, а после Ода почувствовал что-то мокрое на своих губах. Он протестующе, но так же слабо замычал, ощутив проникновение чего-то в его рот. Через некоторое время, когда воздуха уже стало не хватать, и, по непонятным для Оды причинам, вызывать довольно сильное беспокойства, его губы оставили в покое, оторвавшись от них с мокрым звуком.        Ода попытался расслабить лицо, поймав себя на том, что всё это время держал глаза зажмуренными, но не успел он окончательно прийти в себя, как странные движения, никак его телом не контролируемые, возобновились.        Он быстро распахнул глаза и тут же вжался головой в подушку, почти что задохнувшись.        Над ним нависало краснеющее лицо Фукудзавы. По его лбу, обрамлённому всколочеными прядями светло-серого цвета, стекало несколько капель пота. Его рот был приоткрыт, а само лицо было искажено в выражении, отражающем то, насколько тяжело ему было в этот момент.        Стоило Оде взглянуть прямо в чужие глаза, как все ощущения, словно со щелчком, сразу же вернулись.        — Аах.. ха.. мх! — сильные толчки в его тело чувствовались так, будто его пополам разорвать стремились. Импульс уходил вглубь него, доставая, кажется, до самого сердца, перекрывая всю возможность дышать.        Мелкая дрожь пробила всё его тело. Неожиданно появившийся откуда-то жар пробирал до костей, заставлял судорожно дёргаться, метаться по кровати. Ода вскинул содрогающиеся ослабевшие руки, чисто инстинктивно схватившись за нависшие над ним плечи и постучав по ним несколько раз. Но его немая просьба остановиться была проигнорирована, а толчки только усилились.       Ода мученически всхлипнул, вцепился в чужую спину, оставляя на ней кровавые полосы. Ноги судорожно дёргались, не выдерживая пришедшее на них давление. Парень рефлекторно поднял их вверх, крепко ими обвив чужую талию, со всей силы прижав мужчину ближе к себе, в надежде остановить.        Фукудзава утробно зарычал, вперившись взглядом в чужое лицо, боясь моргнуть и пропустить хоть что либо. Искажённое в муке лицо, по краснеющим щекам которого практически без перерыва текли слёзы, отдавалось жгучей болью в сердце, но в то же время ещё сильнее погружало тело в жар, заставляя не обращая внимание на общую слабость, задыхаясь, двигаться только сильнее.        Юкичи неудержимым порывом склонился к Оде, зубами вцепившись в район ключицы.        Глаза парня широко распахнулась. Он судорожно сжал чужие волосы, задрав ноги ещё выше, почти доставая голенями до чужих плеч.        — Ещё, — еле слышно, хриплым голосом выдохнул Фукудзава, впившись пальцами в чужие бёдра, оставляя наливающиеся тёмным цветом синяки. Мокрым поцелуем он прошёлся по меткам на шее, что он оставил ранее, — ещё немного. Потерп..мма.. ите.       — Хва..Ах! — язык мужчины прошёлся по зоне за ухом, вызывая у Оды крупную дрожь. Жар, накопленный в нижней части его тела, медленно сходил на нет, сопровождаясь прерывистыми толчками вязкой белой жидкости, выплёскивающейся из его члена.        Его следующий крик пропал в грубом поцелуе. Движения Фукудзавы только усилились, отдаваясь внутри Оды острой болью.        — Ха.. ммм, — тяжёлое дыхание обжигало лицо парня. Юкичи поднял руку, костяшками пальцев огладя мокрую скулу. В следующую секунду, он запрокинул голову назад, задыхаясь, — Ах..Хаах!        Обессиленное тело свалилось на Оду, придавив его своим весом. Руки Фукудзавы безвольно упали, обвив талию парня.        Ода поёжился, почувствовав горячее дыхание на своей шее. Он согнул её, щекой прижавшись к чужим волосам, немного облегчив, таким образом, былой дискомфорт. Мужское тело мёртвым грузом придавливало его к кровати, сильно давя на грудь, тем самым мешая нормально дышать.       Еле выправив сбившееся дыхание, Ода, приложив неимоверное усилие, толкнул Фукудзаву в левое плечо, заставив того перевернуться на бок, позволяя парню вытащить свою вторую руку. Ода перекинул её через край кровати и, вытянувшись, не глядя схватил свой телефон. «Сейчас, — он сморгнул застилавшие глаза слёзы и щёлкнул по боковой кнопке. Экран загорелся, на несколько секунд ослепив отвыкшие от яркости глаза, высвечивая крупные цифры, — 03:48. Плохо.»        Расписание транспорта в такое раннее, ну или позднее, зависело от того, с какой стороны на это смотреть, время было штукой очень непостоянной. Да и метель на улице всё ещё бушевала, отрубая любые шансы дойти куда-то пешком. К тому же, поймать такси тоже не представлялось возможным, такими вещами стоило озаботиться заранее.        «Но делать этого мне не пришлось бы, — недовольно подумал Ода, со всех сил заталкивая подступающую истерику как можно глубже в себя, — если бы Леон хоть на секунду вспомнил обо мне. Но всё равно..»       — В ловушке, да..? — сиплые слова неуловимым ветром пролетели сквозь комнату.        За окном танцевала снежная буря. Холод проникал сквозь не зашторенные окна, скользя вниз, наполняя собой всю комнату. Разгоряченное тело понемногу остывало, принимало этот холод в себя, бессильно ёжилось.        Фукудзава сзади со вздохом приподнялся и приложился губами к плечу Оды, устало целуя.       Дрожь прошла сквозь позвоночник, переключив что-то в его голове. Рука Оды на рефлексах быстро переместилась назад, с размаха приложившись зажатым в ней телефоном о чужой висок.        «Холодно. Мокро. Липко, — Ода ссутулился, отстранённо натянув на себя края выбившейся из-под матраса простыни. — Идти некуда.»       Бессознательный Фукудзава пугал сейчас, светя белыми провалами вместо глаз.       Отвернувшись от него, Ода положил телефон на рядом стоящую тумбочку, предварительно отключив на нём звук. Он руками опёрся о край дерева, аккуратно приподняв себя с кровати.        — Цк, — зависнув в неопределённом положении на некоторое время, переживая тупую боль в теле, Ода крепче сжал дрожащие пальцы и решительно оттолкнулся от тумбочки, резко выпрямляясь.       Пошатнувшись, но сумев сохранить равновесие, он судорожно обвил себя руками, мелкими быстрыми шагами двинувшись в сторону ванной.        «..Мне не нравится, мне плохо, пожалуйста хватит!..        ..Вы мне так симпатичны..        …Мне тоже плохо.. Пре-кра-ти!…        ..Ти-ше-е-е-е-е…»        Фукудзава резко выпрямился, садясь на кровати, и вцепился пальцами в свои волосы. Голова раскалывалась, мутные картинки, смешиваясь с цветными мушками, мелькали перед глазами, запутывали, туманили разум.        «Да что же это, — монотонный писк в ушах отвлекал, мешал сосредоточиться. Губы немели, а левая сторона лица отдавала тупой болью при её движении, — что же это такое. Моя спина.. когда я успел пораниться? Кожа на ней будто слезет в любую секунду.»       Он потянулся руками за спину, желая проверить её состояние, но остановился, не успев это сделать. Руки при движении как огнём загорелись, при том, это ощущение концентрировалось в запястьях.        «Вот же, — на коже его кистей не было живого места. Вдоль и поперёк она была исполосована глубокими царапинами, уже успевших покрыться корочкой. Та, при активном движении, сходила с кожи, открывая раны и вызывая слабое, но всё равно кровотечение, — да в чём же дело?!»        Именно в этот момент проснулись рефлексы, тренируемые им на протяжении многих лет. Справа потянуло чужим присутствием, вроде бы и не враждебным, но находящимся в состоянии ощутимой пассивной агрессии.        Мышцы Фукудзавы напряглись. Мужчина быстро проанализировал возможность использования какого-либо оружия и, не найдя ничего подобного, твёрдо сжал кулаки, готовясь нанести превентивный удар по врагу.        — А? — резко повернув голову в сторону присутствия, Юкичи застыл, бездумно уставившись на чужую яркую копну волос.        Человек, лежащий на соседней стороне кровати, был повёрнут к нему спиной, но характерный цвет волос не оставлял сомнений в личности лежащего. Отсюда был виден экран телефона, зафиксированный рукой парня над краем кровати. Периодически, мышцы руки напрягались для того, чтобы нажать на какую-нибудь кнопку. Разноцветные квадратики выстраивались в ровный ряд, иногда исчезая.        Фукудзава опустил взгляд ниже, ненадолго задержавшись на тёмных пятнах в районе шеи.        «Если я правильно помню, он был со мной ранее. Мы разговаривали.. о котах? — постепенно цепочка событий выстраивалась в его голове, — Кажется, он звонил другу, точно же. Тот уехал, а я пустил его к себе. Но, если так подумать, — мужчина нахмурился в смущении, — разве на нём не было рубашки?»        В этот момент Ода шевельнулся, вновь призвав к себе его внимание. Парень пяткой провёл по краю одеяла, скомкано лежащего рядом с ним. Оно также накрывало и Фукудзаву, в то время как Ода предпочёл его проигнорировать, до талии укрывшись тонкой простынкой.        При движении, белая ткань немного сползла вниз, открыв вид на оголённый участок бедра, покрытого синяками.        — Извините, вы не скажите, сколько времени? — помучившись некоторое время, мужчина решил начать с как можно более нейтрального вопроса. Не так, как само присутствие явно голого человека в его кровати, но этот вопрос тоже волновал, — Вижу снег всё ещё идёт. Давно не спите? Как ваше самочув...       — Прекрати.        Охриплый резкий голос, ножом резанул по его голове.        Фукудзава застонал, приложив тыльную сторону своей ладони к виску. С чёткими щелчками, картина прошедшей ночи выстроилась в его голове.        Глаза мужчины судорожно распахнулись.        Задержав дыхание, он вновь повернул голову к, всё ещё лежащему к нему спиной, Оде.        — Ода.. Вы, нет, — в его голове то и дело всплывали новые детали, всё больше пугая его, — Господи! К-как вы? То, что я сделал, это..!        Его рука беспомощно потянулась к парню. Синяки на чужом теле теперь мозолили глаза, вызывали неоднозначные воспоминания об их происхождении.        Сердце, казалось, прекратило свою работу, как только его взгляд столкнулся с пронзительной синевой глаз напротив.        — Прекрати, — вновь чётко повторил Ода. Только на этот раз, в его тоне можно было найти что-то угрожающее. Хотя его лицо оставалось таким же невозмутимым, как и большую часть времени, которое он провёл вместе с Фукудзавой, его тело напряглось и отодвинулось ещё на некоторое расстояние от мужчины, — Снег почти кончился. Моя одежда высохнет, и я уйду. А до того, не смей трогать меня.       Все слова, что хотел сказать Юкичи, сами собой исчезли из-за этого холодного тона. Казалось, морозом от него несло сильнее, чем с улицы.        Рука, протянутая в сторону парня, неуверенно сжала воздух.        — Простите, это.. — Фукудзава слабо постучал о косяк распахнутой двери, застыв на пороге ванной. Напряжённый взгляд чужих глаз заставлял чувствовать отчаяние. Ода повернул ручку крана, тем самым выключая воду, и повернул лицо к зеркалу, начиная быстро проходится антисептиком по следам от сильных укусов. Дёргано, незаметно кивнув, он дал понять, что слушает, — Ваша рубашка была испорчена из-за меня. Я хотел бы дать вам свою, наши размеры отличаются, но.. Я думаю, вам подойдёт.        Баночка антисептка со стуком приземлилась на полку под зеркалом. Ода развернулся к нему на пятках, быстро оглядев руки мужчины, протягивающие сложенную вещь.        Ода вытянул руку, другой проворно закатив рукав рубашки.        Он почти утопал в этой рубашке. Не то, чтобы у них была настолько большая разница в росте, но да, почти двадцать сантиметров действительно были заметны. Да и в плечах, мечник был намного шире.        Парень тихо хмыкнул. Его мысли опять возвращаются к этому.        Незаметно двинув глазами, Ода окинул быстрым взглядом неприкаянную тень, отражающуюся в напольном зеркале. Юкичи стоял рядом с кухонным столом, сложив руки на груди и опустив взгляд вниз.       Возраст, как никогда, заметно выражался на его лице в тот момент.        «Какая разница, — жёстко пронеслось в его голове. Ода схватил висящий рядом жилет, начиная быстро застёгивать его на себе, параллельно с этим просовывая ноги в туфли, — лучше забыть обо всём. Одно вино не может быть в таком виновато. Ублюдок.»       Ода засунул свой телефон в задний карман брюк и подошёл к двери, быстро расправляясь с замком. Планировка квартир в общежитии Коалиции не разнилась ни разу.        — Простите, — донёсшееся сзади, одно лишь единственное тихое слово, заставило Оду замереть перед раскрытой дверью. Пальцы нерво сжали металлическую ручку, — умоляю, простите меня. Простите.        Парень тяжело и резко выдохнул, сильно зажмуриваясь и делая шаг вперёд, за границу квартиры.       — Не приближайся, — так и не обернувшись, прошептал он. Но его слова, казалось, расслышать можно было и на другом конце коридора, — Увижу - убью.